В лагере Робинзонов

Глава 5. СОСЕДИ

Ребята в колхозе «Авангард» жили дружно. Но бывало все-таки, что и они ссорились из-за какою-нибудь пустяка. Чаще всего затевал ссоры Шамиль. Сегодня он вместе с Ринатом отправился судочками на речку, увязался с ними и младший братишка Рината — Самит.

Речка небольшая, но на берегу всем хватает места. Так нет, Шамиль и здесь нашел причину для ссоры.

— Эй вы, зачем наше место заняли,— крикнул он еще издали, заметив Гарафи и Мансура, с утра расположившихся возле старой ветлы.— А ну, сматывайте удочки, да живо!

— А ты что, купил это место, что ли? — откликнулся Гарафи.— Вставай пораньше и рыбачь где хочешь. Никто тебе слова не скажет.

— Уходите, это наше место. Сюда наша улица выходит, значит и место наше,— ввязался в спор маленький Самит и ухватился ручонками за удилище Гарафи.

Тот тихонько оттолкнул мальчишку и прикрикнул строго:

— А ты не суйся, когда старшие спорят, а главное, рукам волю не давай. А то, смотри, достанется...

А Самит и без того уже ревел. Он помчался домой, грозясь на бегу:

— Вот скажу маме, что ты дерешься, она тебя так нашлепает.

Но тут Ринат вмешался в ссору. Другой бы на его месте может быть и полез бы в драку, а Ринат в два прыжка догнал братишку, нашлепал его и отругал:

— Попробуй только поябедничать, не так еще достанется. Сам первый лезешь, а потом сам и ревешь...

Если бы Гарафи был один, может быть Шамиль с Ринатом и еще бы попетушились, может быть и прогнали бы его из-под ветлы. Но вместе с Гарафи был гость из города, маленький Мансур. Он, наверное, первый раз в жизни рыбачил настоящей удочкой, и ребята решили не портить ему удовольствия. Да по правде сказать, и место это ничем не лучше других. Если клюет рыба, то по всему берегу, а уж если нет клева, тогда, где ни стой, все равно ничего не поймаешь. Словом, Ринат и Шамиль смирились и пошли к мосту.

У самого моста их догнал какой-то не деревенский человек.

— Эй, ребята,— окликнул он мальчиков,— школа ваша далеко отсюда?

— А вы что, наш новый учитель?

— Нет, ребята, я начальник соседнего лагеря,— ответил незнакомец.

— Школа-то недалеко,— сказал Шамиль, разматывая леску,— только там никого нет. Заперта она.

— А вожатый ваш далеко живет?

— Вожатая в Казань уехала. Она у нас заочница.

— Так, ни вожатой, ни учителей... Ну а пионеры есть у вас в деревне?

Он положил на траву соломенную шляпу, снял рубашку, положил ее сверху на шляпу и стал смотреть на речку.

— Пионеры-то есть? — переспросил начальник лагеря.

— И пионеров немного осталось,— ответил Шамиль.— Кто в лагере, кто в гости уехал.

— Десяток наберется во всей деревне?

— Больше наберется.

— Двадцать человек наверняка наберется,— подумав, сказал Ринат.

— Значит, целый отряд можно набрать?

— Можно,— уверенно ответил Шамиль, все еще не понимая, куда клонит начальник.— А зачем вам отряд?

— Наш лагерь с вами по соседству. В нем отдыхают дети из города.

— Знаем, уже слышали, самые отъявленные хулиганы собраны в вашем лагере!

— Вот и помогите им стать такими же хорошими, как вы сами,— лукаво сказал незнакомец.

Ребята не уловили иронии. Шамиль сказал:

— Да, им поможешь, а они нам шею намылят. На днях уже прибегали к нам в деревню драться!

— А вы что же, боитесь наших ребят? — подзадорил незнакомец.— Не похоже, чтобы такие боевые ребята спасовали перед городскими. А я так надеялся на вашу помощь. Есть у нас в лагере группа ребят, которые не хотят работать, не любят труд. Одних родители избаловали, у некоторых ребят в семьях нелады, они и от дома отбились и от школы, им просто помочь надо в беде.

— Как же мы им помочь-то можем? — удивился Ринат.

Шамиль усмехнулся:

— Изобьют они нас, вот и вся помощь.

— Да что ты заладил, изобьют, изобьют. Так мы им и дадимся!— вдруг обозлился Ринат.

Начальник лагеря улыбнулся:

— Вот это мужской разговор. Наши ребята не такие уж законченные злодеи. Мы их приняли в лагерь, чтобы увлечь работой. Девиз лагеря: «Кто работает, тот и ест». На том участке, что нам выделил колхоз, сейчас идет прополка свеклы. Большинство ребят уже хорошо работает. И только несколько человек, ваших сверстников, артачится. Их надо взять на буксир, как-то расшевелить, подзадорить, чтобы им самим захотелось работать.

Тут уж и Шамиль с интересом стал слушать. Да так заслушался, что прозевал момент, когда клюнула рыба.

— Тащи, тащи, Шамиль! — что есть мочи завопил Ринат.

Шамиль ловко выдернул удочку, и маленькая серебристая рыбешка, блеснув чешуей на солнце, легла на ладонь рыбака, вспотевшую от волнения.

— Ого! — одобрительно воскликнул начальник лагеря.

Шамиль просиял. Ему сразу захотелось помочь этому симпатичному человеку.

— Что-нибудь обязательно придумаем! — весело сказал он.

— Ну спасибо, ребята, я знал, что вы мне поможете...

На другой день компания Альфарита получила первый вызов. Устроившись в тени, друзья неторопливо грызли капустные кочерыжки, добытые на кухне. Вдруг рядом с ними шлепнулся в траву камешек с привязанной к нему бумажкой. Мальчишки кинулись к таинственному посланию, развернули бумажку. На ней — рисунок. А если говорить точнее — карикатура. Художник изобразил свеклу, а тянет ее не дед, а мальчишка с тоненькими, как прутики, руками, за него ухватился второй такой же, потом третий. Последняя — собачка, хвост крючком. Лает. А крепкий мальчишка смотрит на них, подбоченясь, широко расставив ноги, и смеется. Под карикатурой стихотворная подпись:

«Не путай свеклу с сорняком

И будешь передовиком!»

Авангардовцы.

Альфарит подскочил как ужаленный. Поднялся страшный гвалт.

— Вы посмотрите, какие умники нашлись. Как-будто мы не можем работать лучше, чем они!

— Хвалятся, что все лучше нас знают. Все это вранье! Мы в школе изучали, чем свекла от сорняков отличается. Дураками нас выставляют! А работы здесь всего на один день, если взяться за нее как следует.

— Только пусть нас попросят! — зло сказал Альфарит.

— Да, так и жди! Кто нас просить-то будет? — возразил Алмаз.— Остальных кормят как на убой, вот они отряд перед отрядом и стараются. Жареная рыба — это тебе не капустная кочерыжка.

При упоминании о жареной рыбе у всех потекли слюнки. Бездельникам уже несколько дней давали консервированный рассольник, и втайне друг от друга каждый из них с завистью смотрел вслед уходящим на прополку отрядам. Только амбиция и ложно понятое чувство товарищества не позволяли им выйти из компании бездельников. Записка подоспела вовремя.

Саша вздохнул:

— Если мы и дальше сачковать будем, нас вообще домой отправят.— Домой ему не хотелось.

— Не бойся, не отправят, не имеют права! — сказал Витя. И чтобы угодить Альфариту, дурашливо добавил:— Пусть нас воспитывают, доклады нам читают, организуют встречи с передовиками, может, мы и станем лучше работать. Правда, Альфаритик?

Альфарит разозлился:

— Да хорош подлизываться! Иди лучше к Сафару, скажи ему, что мы выходим на прополку.

Все оживились.

Отведенный им участок свеклы упирался прямо вкартофельное поле авангардовцев и хорошо просматривался с их стороны. Густо заросший сорняками, он резко отличался от соседних, тщательно выполотых полосок, где каждый росток сидел отдельно, поблескивая сочными, темно-зелеными листьями.

Пока ребята раскачались и вышли в поле, солнце чуть не до зенита поднялось и палило немилосердно. Ребята остановились на краю полосы, но за работу приниматься не торопились. Они улеглись рядком на зеленой траве возле самого леса.

Хорошо здесь! Если приложить ухо к земле, можно услышать, как бьется твое сердце. А земля колышется. Кажется, будто и ты качаешься вместе с ней. Как будто летишь в зеленой колыбели.

Ахмет лежал, закрыв лицо тюбетейкой. К нему подошел Саша и сел рядом. Протащив между пальцами травинку с кисточкой, он отвел руку за спину и спросил:

— Ахмет, петух или курица?

Ахмет вскочил точно ужаленный.

— Я покажу тебе петуха! — погрозил он Саше кулаком.

У Ахмета было прозвище «Петух» и он подумал, что Саша дразнит его.

— Ты что? — попятился от него Саша.— Это же игра такая. Вот, смотри. Если вот так — курица, а если хвостик останется — петух.

Ахмет успокоился. Он сорвал травинку и тоже протянул ее между пальцами. Получился петух.

— Надо угадать три раза. Тому, кто три раза ошибется, дается наказание — прополоть вот этот ряд.

— Ого-го!

— А что? Мало?

— Ничего себе, мало! Да если это прополоть...

В это время перед ними шлепнулся еще один камень с привязанной запиской. Ребята развернули записку:

«Если сейчас же не приметесь за работу,

возьмем вас на буксир.

Авангардовцы».

Мальчики посмотрели в ту сторону, откуда прилетел камешек. Там, над плетнем, торчало штук двадцать голов в панамках и тюбетейках.

Увидев их, Альфарит присвистнул:

— Что будем делать, ребята?

— Что делать? Прогоним!

— Их же много. Не одолеть.

— А ну их! Пускай работают, если им охота.

— А что скажут в лагере? Что дадут на обед? Опять рассольник? Спасибо!

— Лучше всего сделать вид, что мы не заметили их записку, и приняться за работу.

— Конечно. Они поглядят, поглядят и уйдут.

Мальчики подошли к краю участка, выстроились в ряд и начали пропалывать свеклу. Там, где в одном гнезде было по три-четыре ростка, прореживали ее. Они уже знали, как это надо делать. На днях мастер-свекловод из колхоза «Авангард» объяснил им это.

Ахмет с Альфаритом оказались рядом. У Альфарита руки длинные, он так и загребает ими вокруг. Если товарищ начинает отставать и ему помогает. Ахмет и сам старается не подкачать. Ведь за оградой притаились авангардовские мальчишки. Вон, поблескивают глазами. А вчера кто-то из них прокричал:

— Вы там в городе едите только белый хлеб, поэтому у вас меньше сил, чем у девчонок даже. Вот если бы вы, как мы, наворачивали ржаной хлеб с маслом да вареную картошку с солью, не тащились бы в хвосте...

Спешит Ахмет, спешит, но дело движется плохо. Все чаще в руки ему попадают не сорняки, а свекольная ботва.

За Альфаритом тянется ряд широких свекольных листьев, а за Ахметом торчат только сорняки. Альфарит оглянулся, заметил непорядок и больно ткнул Ахмета в бок.

— Ты что? — вскрикнул Ахмет.

— А ты что? Оглянись-ка назад. Полюбуйся!

— Что же, из-за этого драться надо?

— А ну-ка, выдергивай сейчас же сорняки!

— Тебе надо, ты и выдергивай!

На шум обернулись остальные. Раздались возмущенные возгласы:

— Ты что, забыл о записке, которую нам бросили утром?

— Хочешь, чтобы они при всем лагере смеялись над нами?

— Выдергивай сорняки по-хорошему!

— Пусть только попробует не выдернуть,— зловеще улыбаясь, сказал Альфарит.— Я свяжу ему руки-ноги и отнесу авангардовцам, пусть делают с ним что хотят.

— Авангардовцы, авангардовцы... Очень я их испугался,— пробормотал Ахмет, но все-таки стал выдирать сорняки. А товарищи пошли полоть дальше. Они довольно долго работали, не поднимая головы. Уже и солнце перестало так сильно палить. Со стороны леса тихонько повеяло прохладным ветерком. Альфарит обернулся назад. Обернулся и... остолбенел! Ахмета и след простыл. На земле кучками лежали повыдерганные им свекольные листья.