В объятиях Кали

Глава двадцать вторая

Смит чувствовал себя в конец измотанным, когда поздно вечером добрался до мотеля “Сигал” – грязной дыры на Пенберри-стрит.

Входя в мотель, он услышал пение, оно доносилось из странного строения как раз напротив гостиницы.

Пение?

И как раз против дома, где остановился Римо?

Всю усталость как рукой сняло. Сердце Смита учащенно забилось, он повернулся назад, пересек улицу и, открыв дверь, из-за которой неслось пение, оказался в большом темном помещении. Ему тут же ударил в нос едкий запах благовоний; от тесноты и множества человеческих тел в зале стояла страшная духота.

Люди здесь были, в основном, молодые, некоторые почти подростки, и все они орали, что было мочи. Внимание их сосредоточивалось на статуе, установленной на высокой платформе. Поющие часто кланялись статуе, воздевали руки и, впадая в экстаз, кружились. Харолду Смиту эти суетливые действия показались и бессмысленными, и унизительными для его участников.

Оглядевшись, Смит вздохнул и направился к дверям. Усталость вновь накатилась на него. Ни О.Х. Бейнса, ни Римо здесь не было. Ну, что ж, сказал себе Смит, версия стоила того, чтобы ее проверить, хотя она и вела, как и все остальные его версии, в тупик.

Он уже был у самых дверей, когда неизвестно откуда взявшийся коротышка-индус закричал на него:

– Эй ты! Чего тебе здесь, надо?

Из поющих юнцов никто даже не повернулся на крик, а Смит сухо произнес:

– Полагаю, мне здесь ничего не надо.

– Тогда зачем ты здесь? Что, просто вошел с улицы?

– Да. Дверь была открыта, и я вошел.

– А зачем? – раздраженно спрашивал индус. – Ищешь, к какой бы церкви присоединиться?

– Я ищу человека по имени О.Х. Бейнс. Моя фамилия Смит.

Индус удивленно заглотнул воздух.

– Бейнс? – пискнул он. – Нет здесь никакого Бейнса. Сожалею. – Говоря, он настойчиво подталкивал Смита к дверям. – Найдите себе лучше другую церковь.

– Я ищу еще одного человека, – сказал Смит. – Высокого, темноволосого мужчину. У него очень широкие запястья...

Индус решительно вытолкнул его на улицу, и Смит услышал, как он запирает дверь на засов.

А Бен Сар Дин, прислонившись к двери с другой стороны, обливался от страха потом.

Затем, расталкивая посвященных, направился в глубину ашрама в кабинет О.Х. Бейнса.

– К нам приходил федеральный агент, – сказал он.

Бейнс ошарашенно посмотрел на него из-за стола.

– Но теперь его здесь нет?

– Еще несколько минут назад он был здесь. Искал вас. О, несчастный я, как мне не везет...

– А почему ты думаешь, что он агент? – спросил Бейнс, внезапно проявляя интерес. – Он тебе что сказал?

– Не думаю, а знаю, – ответил индус. На шее у него заметно пульсирующие вены. – Среднего возраста, губы плотно сжаты, очки в металлической оправе, портфель, фамилия Смит. Ну, кем ему еще быть?

Бейте потер подбородок.

– Не знаю, не знаю. Он может быть кем угодно.

– Но он искал вас. А когда я сказал, что здесь таких нет, стал расспрашивать о другом.

– О каком еще другом?

– О том, которого психи называют любовником Кали.

Бейнс весь напрягся, но через мгновение уже расплылся в улыбке.

– Ему придется здорово потрудится, чтобы напасть на его след.

– Это без разницы, – голос Бен Cap Дина панически взлетел вверх. – Он все равно вернется. И на этот раз, возможно, с иммиграционной службой. Меня вышлют. А если они пронюхают про вас...

– Что пронюхают? – угрожающе спросил Бейнс.

Бен Сар Дин задергался, прочитав в глазах компаньона нескрываемую ненависть. По мере того, как Бейнс набирал популярность среди почитателей Кали, угроза все возрастала. Бен Сар Дин ничего не сумел ответить и только покачал головой.

– Вот так-то оно лучше, Сардина, – сказал Бейнс. – Обо мне нечего узнавать. Просто нечего. Я часто посещаю церковь, вот и все. И не забывай этого. А теперь посторонись. Пойду, побеседую со своими ратниками.

– Я разыскиваю человека по имени Римо. Высокий, темноволосый, – говорил Смит клерку в мотеле.

– Толстые запястья? – спросил клерк. Смит кивнул.

– Вы опоздали. Несколько часов назад он съехал. Бросил вот сюда, на стол, деньги, только его и видели.

– Он сказал, куда отбывает? – спросил Смит.

– Нет.

– Его номер еще свободен?

– Конечно. У нас приличное заведение. Мы не сдаем комнаты на часы, а только на сутки и больше, – ответил клерк.

– Я хочу занять его номер.

– Его еще не убрали. Но у нас есть другие свободные комнаты.

– Я хочу эту.

– Хорошо. Двадцать долларов – плата за сутки. Деньги вперед.

Смит расплатился, взял ключ и отправился в номер. Постель была не разобрана, но смята: на ней спали поверх одеяла. И никакого, даже самого маленького намека на то, куда мог подеваться Римо.

Тяжело опустившись на кровать, Смит снял очки в металлической оправе и потер усталые глаза. Хотя бы несколько часов сна. Вот все, что ему надо. Пусть только два часа. Смит лег на спину, не выпуская из рук кейс и устроив его поудобнее на животе. Но тут в кейсе раздалось тихое жужжание.

Набрав сложную комбинацию, Смит открыл портфель и поднял трубку.

Прослушав четыре электронных сигнала, он положил трубку на специальный рычажок, и тут же, в считанные секунды, бесшумно работающий принтер стал печатать на длинной узкой полоске легко воспламеняющейся бумаги текст.

Новые четыре сигнала возвестили о конце сообщения. Смит положил трубку на место, оторвал лист с информацией и прочел то, что передал ему компьютер из “Фолкрофта”.

“Дополнительная информация на О.Х. Бейнса. За два дня до первой зарегистрированной смерти на “Интернэшнл Мид-Америка” Бейнс продал сто тысяч акций ИМА по цене 48 долларов за акцию. После серии убийств на авиалинии – акции ИМА продавались уже по одному доллару. В результате Бейнс получил 4,7 миллиона прибыли. За день до убийств на авиалинии “Эйр Юуроп” проделал такую же операцию и в результате получил прибыль в размере 2,1 миллиона, долларов. Большую часть денег, полученных в результате этих операций, Бейнс вложил в покупку акций прогоревших компаний и теперь владеет контрольными пакетами акций обеих авиалиний. Остаток прибыли составляет 1,9 миллиона. Конец информации”.

Смит дважды прочитал, сообщение, прежде чем поднес к нему спичку. Обработанная особым способом бумага мгновенно вспыхнула, тут же, обратившись в горку пепла.

Вот, значит, как. Бейнс не только упрочал финансовое положение “Джаст Фолкс”, что было несложно после того, как там воцарились тишь да гладь. Он сколотил себе состояние и даже прибрал к рукам, две авиалинии.

Веский мотив для убийства, подумал Смит. Даже для массового.

Итак, Бейнс.

Смит опустил ноги с кровати, снова садясь. Отдыхать было некогда.

Но тут он увидел нечто, чего не заметил раньше, и пройдя в дальний угол комнаты, подобрал там некий предмет, оказавшийся рукою, а именно, рукою статуи, вылепленной из обожженной глины. Покрутив, ее перед собой, Смит вспомнил, где он видел нечто подобное. Точно такие руки были у статуи в храме, что, расположен через дорогу от мотеля в складском; помещении. Выходит, Римо заходил туда. И Бейнс, возможно тоже. Недаром его соседка по Денверу рассказывала, что, он; вступил в какую-то религиозную секту. Все сходится и, скорее всего, ашрам – новая штаб-квартира Бейнса.

Вздохнув, Смит проделал нужные манипуляции с замками на кейсе и вышел из номера.

Когда он вновь подошел к церкви, дверь была заперта. Изнутри доносились голоса, но они были плохо различимы. Смит отошел, к краю тротуара, пытаясь разглядеть, нельзя ли проникнуть в ашрам с верхнего этажа. Нет, ничего не получится. Тогда он, завернув, за угол, вышел на боковую улочку искать черный ход.

Став бизнесменом, О.X. Бейнс полагал, что политика потеряла в его лице звезду первой величины. Но все еще можно исправить. Он молод, контролирует все три авиалинии. Когда, положив конец убийствам на “Эйр Юуроп” и “Интернэшнл Мид-Америка”, он сольет их с “Джаст Фолкс”, то его состояние будет не меньше четверти миллиарда. Довольно приличная сумма, с ней можно развернуть достойную предвыборную компанию.

Да, приятно помечтать, но сначала надо вправить мозги психам.

Стоя на платформе рядом со статуей, Бейнс всматривался в ждущие наставлений юные лица.

– Она любит вас, – произнес он. Юнцы возликовали. – И я, главный фанзигар, тоже люблю вас.

– Да здравствует Главный фанзигар! – завопили они.

– Европейская операция прошла с большим успехом. Кали довольна вами. И я рад, что дети мои, здоровые и невредимые, вернулись на родину. – Выдавив из себя улыбку потеплее, он кивнул сыну Джошуа, стоявшему неподалеку. – Для моей дочки время сейчас уже позднее, поэтому ее в ашраме нет. А вот Джошуа здесь, рядом с другими сыновьями и дочерьми Кали. Так, Джошуа?

– Убивай ради Кали, – произнес Джошуа монотонным и равнодушным голосом. – Убивай!

Другие юнцы подхватили призыв, и вскоре стены уже сотрясались от их скандирования.

– Убивай! Убивай для любви к Кали! Убивай! Убивай!

Бейнс поднял руки, призывая к молчанию, но ему потребовалось несколько минут, чтобы угомонить зал.

– Скоро вы предпримите еще одно путешествие, – сказал он, и в эту минуту увидел в зеркале около входа отражение мужчины в очках с металлической оправой.

Должно быть, тот вошел с черного входа и сейчас стоял в узком проходе, ведущем в кабинет Бейнса.

“Федеральный агент”, – мелькнуло у Бейнса в голове. Он снова обратился к толпе:

– Мы выбрали нелегкий путь, а сегодня вечером он может стать еще труднее.

На лицах молодых людей появилось вопросительное выражение.

– Среди нас затесался, чужак. Он может причинить нам зло своей ложью и ненавистью к Кали.

Услышав эти слова, Смит почувствовал спазм в горле. Юнцы, не видя его, перешептывались, между собой. Смит стал потихоньку пятиться. Пока его не увидели, есть шанс спастись.

Чья-то рука потянула его за запястье. Обернувшись, Смит увидел перед собой толстяка-коротышку.

– Т-сс. Идите за мной, – прошептал Бен Cap Дин. Он втащил Смита в кабинет Бейнса и закрыл за ними обитую железом дверь.

– Он убьет вас, – сказал Бей Cap Дин.

– Полагаю, именно это он и собирается сейчас сделать.

– Я не позволю ему убивать федерального агента, – заявил Бен Cap; Дин.

– Разве я таковым назвался? – удивился Смит.

Бен Сар Дин в отчаянии хлопнул себя по лбу.

– Ладно, пусть так. Не буду спорить. Давайте просто выбираться отсюда.

Тут раздался первый стук в дверь, последующие удары ритмически соответствовали скандированию: “Убивай для Кали! Убивай для Кали!”

– Пожалуй, действительно не стоит здесь задерживаться.

– А вы замолвите за меня словечко перед иммиграционными властями? – спросил Бен Cap Дин. – Знайте, я никого не убивал.

– Там будет видно, – уклонился от ответа Смит. Деревянные планки по краям; железной двери стали зловеще потрескивать под ударами множества кулаков.

– Будем считать, что мы договорились, – боязливо произнес Бен Сар Дин и, отойдя к дальней стене, нажал кнопку. Стальная панель отъехала в сторону, открыв проход в боковую улочку. – Скорее, – торопил толстяк. Оказавшись у “Порше”, он открыл дверцу и первым забрался в автомобиль. Смит последовал за ним. Индус завел мотор и покатил по переулку к главной улице.

– Уф, – проговорил Бен Cap Дин. – Чуть не влипли.

У Смита не было желания поддерживать такого рода разговор, и он перевел его на другую тему.

– Помнится, я спрашивал вас еще про одного американца. Темноволосый, мощные запястья. Где он?

Бен Cap Дин повернулся к Смиту.

– Его нет в живых.

Смит непроизвольно вздрогнул.

– Нет в живых? Вы уверены?

– Я подслушал разговор Бейнса, – сказал Бен Сар Дин. – Его звали Римо?

– Да. Римо.

– Он находился в самолете, который взлетел около двух часов назад. И тут же рухнул в озеро. Думаю, Бейнс подложил бомбу.

Онемевшими губами Смит произнес:

– Ему, видно, никогда не наскучит убивать.

– Он сумасшедший, – сказал Бен Сар Дин. – Подстраивает убийства, губит репутацию авиалиний, а потом скупает их акции по дешевке. Но ему нужны не просто деньги, а могущество. Только сила здесь замешана уж очень большая. Он и не понимает, откуда к нему идет власть.

– Как откуда? – сказал Смит. – Разве не как следствие убийств?

– Все – от Кали, – ответил Бен Cap Дин.

Отъехав на некоторое расстояние от ашрама, Бен Сар Дин остановился на красный свет.

– Я и сам ничего не донимав – задумчиво проговорил он. – Думал, что покупаю старый хлам. А в ней есть сила, непонятная сила, и я…

Эти люди будто выросли из кустов. Другие выступили из-за деревьев, поднялись из канализационных люков. Индус не успел даже ногу поставить на акселератор, как “Порше” окружили десятки людей, мужчин и женщин, и у каждого в руках был желтый румал.

– Бог мой, – только и произнес Смит, когда их автомобиль стали крушить.

Высадив окна, молодые люди вытащили маленького индуса из машины через разбитое стекло и стали зверски избивать. Несчастный визжал от боли.

Его били покрасневшими от крови камнями и дубинками, лица палачей лоснились от пота, в глазах горел дьявольский, ненасытный огонь. Наконец Бен Cap Дин замолк навсегда.

Теперь настала очередь Смита.

Молодые люди открыли дверь и вытащили его наружу. “Мой кейс”, – мелькнуло в голове.

Маньяки убьют его и заберут кейс. Воспользоваться им они, конечно, не смогут. Технология компьютерно-телефонного устройства, им не по зубам. И все же, несмотря на то, что рабочие кабинеты “Фолкрофта” самовозгорятся, если Смит не появится в течение десяти часов, кейс-то останется. След может привести в “Фолкрофт”. И теоретически существовала возможность, пусть и небольшая, что кто-то пронюхает про существование КЮРЕ, и тогда правительство неминуемо падет.

– Мой кейс! – выкрикнул Смит после первого удара палкой.

Его долго били камнями и даже комьями засохшей глины, пока кто-то наконец не спросил:

– А что это он такое бормочет про кейс?

Вопрошающего подростка Смит уже видел в ашраме. Тот тем, временем, подобрал кейс с мостовой.

– Потише, потише, – говорил он, протискиваясь в ряды единомышленников. – Посмотрим, в чем тут дело.

Мальчик протянул кейс Смиту.

– Вот ваш кейс. Что в нем?

Но когда Смит потянулся к портфелю, подросток тут же одернул его и саданул Смита в плечо.

– Может важные бумаги? Или записная книжка с нашими фамилиями?

И мальчик заливисто рассмеялся.

– Не открывай его. Пожалуйста, – умоляющим голосом просил Смит, а про себя подумал: “Открой же его, ты, маленький ублюдок”.

– А почему насмешливо спросил мальчишка.

Он стоял над Смитом, широко расставив ноги; на лице его застыло выражение, которое нельзя спутать ни с каким другим: торжество от сознания, что ты можешь взирать на люден сверху вниз. В эту минуту Смит вспомнил, что мальчик – сын О.Х. Бейнса.

– Пожалуйста, не надо, – продолжал просить Смит. – Не открывайте его.

Закрыв глаза, Смит постарался не думать о том, что произойдет. Джошуа Бейнс, упершись кейсом в перевернутый “Порше”, начал, как и предполагал Смит, открывать кейс, как обычный портфель, чем привел в действие взрывное устройство, мальчика отбросило на тротуар, на месте головы и рук торчали теперь обуглившиеся обрубки, а сам кейс превратился в ничто – бесформенный сплав металла и пластика.

Смит не пострадал от взрыва. Его защитил кузов автомобиля, но теперь он почувствовал, как жёлтый платок обвился вокруг его шеи. Смит почти не обратил на это внимание. Теперь можно спокойно умереть, – думал он. КЮРЕ исчезнет вместе со мною, но Соединенные Штаты будут жить.

Справа от него распростерлось тело Бен Сар Дина – жалкая плоть, растерзанная и окровавленная. Камень больно ударил Смита по ноге – он вздрогнул. Наверное, его ждет мучительный конец, такой же, как и индуса. Но ведь всякая смерть тяжела, думал он. И так она его долго обходила. Только одно терзало его сердце: он не успел доложить, что за убийствами на авиалиниях стоят О.Х. Бейнс и эти молодые безумцы из секты. Но ничего: кто-то другой узнает о них и оборвет этот беспредел. Римо не будет этим другим – он мертв, и Смит скоро последует за ним. А без Римо Чиун тоже не задержится в стране. Вернувшись в Америку, он узнает, что ученик погиб в авиакатастрофе и отправится доживать свой век в корейскую деревушку. А может быть, думал, Смит, настанет день, когда возникнет новый КЮРЕ. Дела могут пойти плохо, Америку припрут к стенке, и президент, который тогда будет стоять у власти, стукнет в раздражении кулаком по столу и скажет: “Надо бороться, черт подери!” – Эта мысль немного успокоила Смита, и он, несмотря на трясущиеся пальцы, задышал глубоко и ровно, стараясь контролировать боль, обрушившуюся на его тело.

Да, больше ждать нечего. Смит нащупал белую капсулу в боковом кармане, обещавшую быструю, пахнущую миндалем смерть. Повернувшись на живот, он резким движением бросил капсулу в рот, а румал тем временем все туже затягивался на его шее.

И вдруг кто-то крикнул. Всего лишь один раз. Прежде чем Смит успел осознать, что его перестали избивать, чья-то посторонняя сила, встряхнув, поставила его на ноги. Он поперхнулся – капсула с ядом застряла в горле. А потом почувствовал, что куда-то летит. От падения на живот капсула с цианистым калием пулей вылетела изо рта. Некоторое время он лежал, бездумно глядя на белый пластиковый цилиндрик, потом, понемногу приходя в чувство, оглянулся. Что же все-таки приключилось с нападавшими.

По всей улице были раскиданы тела его мучителей, с дюжину юнцов еще держались на ногах, а среди них мелькнуло что-то бирюзового цвета, и это “что-то” двигалось так стремительно, что казалось одним порывом, лишенным плоти:

Юные убийцы валились один за другим, наконец осталась только молодая женщина, сумевшая убежать. А на улице в окружении неподвижных тел стоял Чиун. Убрав руки в парчовое кимоно бирюзового цвета, он медленно направился к Смиту:

– Чиун, – только и сказал Смит.

– Вы разочаровали меня, император, – упрекнул его Чиун.

Звук его голоса напоминал шипение бекона на сковороде.

– Почему? – искренне удивился Смит.

Чиун раздавил каблуком капсулу с ядом.

– Неужели вы думаете, я потерплю, чтобы потомки говорили, что император, которому я служу, вынужден был принять яд? Какой позор!

– Простите меня, – сказал Смит.

Лучшего ответа он придумать не мог. Он хотел было встать, но ноги не держали его, и тогда Чиун поднял его, как ребенка, и поставил на землю.

В мотеле Чиун сказал клерку:

– Мы не хотим, чтобы нас беспокоили.

– Обождите минуточку. Вам следует зарегистрироваться по всем правилам, – попытался остановить их клерк.

Поддерживая одной рукой Смита, Чиун другой сорвал с лестничного пролета перила и швырнул их на стол клерка.

– С другой стороны, – заторопился клерк, – вы можете зарегистрироваться и утром.

В номере Чиун положил Смита на кровать и стал внимательно ощупывать его тело своими пальцами с длинными ногтями. Через несколько минут он поднялся и удовлетворенно кивнул.

– Серьезных повреждений нет, император, – сказал он. – После отдыха ваш организм снова вернулся в то жуткое состояние, которое для вас уже стало нормой.

С явным неодобрением на пергаментном лице Чиун осмотрел комнату, и тут Смита вдруг стукнуло: Чиун ведь не знает о смерти Римо. Как сказать, ему? Собрав все мужество из резервов своего твердокаменного характера уроженца Новой Англии, он произнес.

– Мастер Синанджу, Римо нет в живых.

Некоторое время Чиун не двигался. Потам повернулся и посмотрел Смиту в лицо.

Карие глаза вспыхивали в ярком свете, идущем от голой электрической лампочки.

– Как это случилось? – медленно, произнес старый кореец.

– В авиационной катастрофе. Один человек из ашрама... вон там, – Смит попытался показать, где находится ашрам, но больная рука не повиновалась ему, – ... вон там... сказал мне...

Чиун подошел к окну выглянул наружу.

– Вот эта развалюха – храм? – спокойно проговорил он.

– Да, – подтвердил Смит, – Кажется, в честь Кали.

– Статуя там?

– Полчаса тому назад еще была там, – ответил Смит.

– Тогда Римо не мог умереть, – сказал Чиун.

– Но мне сказали... Авиакатастрофа...

Чиун медленно покачал головой.

– И все же Римо действительно угрожает смерть, – произнес он. – Поэтому я и ездил в свою деревню.

– Но зачем? – спросил Смит. – Не понимаю.

– Вот за этим.

И Чиун, вытащив руки из кимоно, показал Смиту потускневшее от времени серебряное колечко.

– За этим? – В голосе Смита звучало недоумение.

– Да. За этим.

Смит покраснел. Поездка Чиуна стоила черт знает сколько тысяч долларов, кроме того, ставила под угрозу безопасность организации – и все ради чего? Серебряного колечка, которое можно купить за двадцатку.

– Всего лишь за кольцом?

– Это не простое кольцо, император. Когда человек, похожий на Римо, последний раз надевал его, оно помогло ему совершить то, на что раньше у него недоставало мужества. Римо нужно сейчас то же самое, ведь у него тот же противник.

– О.Х. Бейнс? – Спросил Смит.

– Нет. Кали, – ответил Чиун.

– Чиун. Почему вы думаете, что Римо жив?

– Я знаю, что он жив.

– Откуда?

– Веду вы не верите легендам Синанджу, император, хотя множество раз могли убедится в их правдивости. Но нет, вы верите только тем уродливым металлическим конструкциям, которые стоят у вас в офисе. Я могу, конечно, ответить на ваш вопрос, но вас все равно не убедить.

– Попробуйте, Чиун. Ну, пожалуйста.

– Хорошо. Когда вы решили использовать Римо в организации, его доставили ко мне практически мертвым. Задумывались ли вы над тем, почему я согласился тренировать белого, хотя всем известно, что они не в состоянии научиться ничему путному.

– Нет, – ответил Смит. – Как-то не задумывался.

Чиун оставил его ответ без внимания.

– Я согласился, потому что появление Римо подтверждает древние пророчества Синанджу. Согласно им некий человек будет возвращен к жизни, постигнет всю премудрость Синанджу и станет величайшим Мастером, какого когда-либо знал мир. И потом о нем скажут, что он не простой человек, а земное воплощение Шивы, Бога разрушения – Дестроер.

– И этот человек – Римо?

– Так гласит легенда.

– Но если Римо – этот самый бог Шива, почему он не может справиться с Кали? Отлупил бы ее хорошенько.

– Вы насмешничаете, – фыркнул Чиун, – потому что предпочитаете не понимать меня, но я все же вам отвечу. Римо – еще дитя в науке Синанджу. Мощь Кали превосходит его силу. Поэтому я привез кольцо. Я верю, что оно сделает его достаточно сильным, чтобы победить и остаться жить. Когда-нибудь он непременно станет великим Мастером Синанджу. А до тех пор я буду его учить.

– И только эта легенда заставляет вас думать, что Римо жив? – спросил Смит.

Лицо Чиуна выразило крайнее отвращение, такое выражение могло быть у человека, которого попросили научить высшей математике орангутанга.

– Да, только она, – отрезал кореец и отвернулся.

Для Смита это было уже слишком. С печалью в сердце признал он, что Чиун обманывает себя, цепляясь за предание, как утопающий за соломинку, потому что боится посмотреть правде в глаза и признать, что его ученик мертв. Но все живое умирает, разве старик не знает этого?

– Я должен вызвать полицию, – произнес Смит. – Пусть арестуют всех там, в ашраме.

– Нет, – категорически заявил Чиун.

Смит все же направился к телефону, но Чиун, схватив его за руку, отвел обратно к кровати.

– Мы будем ждать Римо, – произнес Чиун ледяным голосом. – Это его битва, а не полиции.

И Харолд Смит согласился ждать.