В плену лживого солнца

Глава 6

Над бескрайним простором дрожало марево нагретого воздуха. В жарком мире песка и камней гудели древние барханы, исполняя органную мелодию одной ноты под управлением маэстро ветра. Взвихряя верхушки жёлто-рыжих холмов, вольный странник играючи скатывал вниз податливые сыпучие волны, лёгким дыханием овевал тело, касался кожи, перебирал тонкими пальцами волосы. И улетал прочь, оставляя усталого путника один на один с беспощадной пустыней.

Увязая в мягких песках, человек с трудом переставлял ноги. Не позволяя себе отклониться в сторону ни на шаг, он шёл к недосягаемо далёкому горизонту, куда медленно опускался полыхающий шар солнца. И только, когда за краем земли исчез последний оранжевый отблеск, путник остановился.

Ногам передался лёгкий толчок. Глубоко в недрах земли зарождалась стихия.

И неожиданно перед человеком дрогнула земля, всколыхнув облако бурой пыли. Налетевший ветер поднялся рыжим вихрем, образуя круговорот. Взвыл грозно, неудержимо, опасно. Вибрация разошлась по пустыне и от разверстой воронки кругами разбежалась волны. Движение остановилась у самых ног…

Затаив дыхание и не смея шевельнуться, путник смотрел, как, осыпаясь песчаным каскадом, перед ним восстаёт остроконечный сияющий исполин. На маленького человека враз навалилась тяжесть. Спеленала и обездвижила. Придавила, точно неподъёмная плита саркофага.

Сар-ко-фа-га…

Умирающий дневной свет сменили густые синие сумерки. Вечерние потёмки – душная тьма подземелья. Путник огляделся. По щербатым ступеням бродили зыбкие чернильные тени. Массивные врата с таинственной золотой вязью бесшумно отворялись внутрь. Отворялись… отворялись…

Леденящий мрак наблюдал из тьмы за маленьким человеком. Он ждал. Долго и терпеливо. И, выбираясь наружу, полз по древним стенам с печатью безжалостного времени.

Холод кольнул пальцы, проник в мышцы, пробрал до костей. Затрудняясь вдохнуть сдавленной страхом грудью, путник кое-как нашёл в себе силы отступить на шаг. Ещё… на один…

Ступив пяткой в предательскую яму, он нелепо взмахнул руками и, с силой зажмурившись, упал навзничь!..

Кожей ощущая опасность, тут же открыл глаза.

И всё для того, чтобы не пропустить. Чтобы встретить надвигающийся ужас…

Над ним мерцали холодные звёзды. Вздрогнув, парень подхватился и вытаращился в пугающую тьму.

Ночь. Холод. Тишина. И сонный лагерь. В груди слабо трепыхалось сердце, всё ещё зажатое в тиски пережитого кошмара. Неповоротливый язык тряпкой прилип к нёбу.

Дуг глянул на ружьё, перевёл дыхание и потянулся за фляжкой, чтобы смочить пересохшее горло… да так и застыл, натолкнувшись на жадно горящие зрачки. Из тьмы выдвинулась хищная морда. Крупная тварь оскалила пасть и предостерегающе зарокотала. Далёкий свет фонаря дугами обрисовал мощные клыки.

Фляжка бесшумно выпала из похолодевших пальцев, глотку сковал спазм. И в момент, когда подобравшийся зверь бросился к парню, тот уже проваливался в ничто.

Вадим проснулся от громких разговоров поблизости. Снаружи, отбрасывая на полотно шатра вытянутые синие тени, стояли несколько человек.

– На привязи, как иначе-то? – произнёс кто-то. – А так разбежались бы.

– Может, и к лучшему, – возразил другой голос, и Вадим вспомнил его обладателя, темнокожего паренька, друга Таонги.

«Кажется, его зовут Мунаш».

Ситник осмотрелся, в шатре он был один. Юрбен и Степной, коллеги-учёные, уже встали. Он сел, спустив ноги с раскладушки. С головы на плечи сыпануло.

«Что за чёрт?..»

Он провёл ладонью по лицу и волосам. На пальцах золотились песчинки.

«Да что за чёрт?!! Откуда?»

Ситник чихнул раз, другой. Закашлялся, взбивая вокруг головы белесое облако, и быстрыми движениями принялся стряхивать песок.

За палаткой всё ещё топтались работники.

– Чего вы здесь собрались? – услышал он Лебедева.

– Дуг пропал, – убитым голосом сообщил Буру. – А ночью Мунаш кое-что видел.

Вадим метнул взгляд на вытянутые тени и быстро встал. Он стащил свитер, одёрнул футболку и, на ходу собирая волосы в хвост, поспешил наружу.

У баков с водой, в окружении рабочих стоял профессор. Жмурясь от слепящих лучей утреннего солнца, Ситник направился к компании.

– Ты ночью что-то видел? – спросил он у Мунаша. – Что это было?

Рабочие молча повернулись в сторону Вадима.

– Я плохо его рассмотрел, – ответил парнишка. На лице цвета мокко беспокойно подрагивали большие выразительные глаза. – Я за палатку выходил. Когда там стоял, услышал шорох. Думал, тоже кто-то вышел. А когда обратно пошёл, между вашим шатром и бочками какой-то зверь стоял.

– Какой зверь?.. – сипло спросил Вадим.

– Темно было, – виновато произнёс Мунаш.

– Может, пёс отвязался? – неуверенно предположил Ситник.

– Этот намного больше, – сказал подросток. – И глаза у него светились.

– И куда этот зверь потом делся? – спросил профессор.

– Не знаю, – пожал плечами Мунаш. – Пропал.

– Сквозь песок, что ли, провалился? – на лице Ситника прилипла неестественная улыбка.

Вокруг переминались с ноги на ногу хмурые рабочие. На шутку никто не отреагировал. Лебедев со строгим вниманием посмотрел на мальчишку.

– А не привиделось ли тебе случаем, а парень? – спросил он. – Ночью оно, знаешь, как бывает?

– Нет, профессор, – вступился за Мунаша Буру, – не привиделось ему.

Африканец отошёл в сторону, рабочие расступились. Взгляды Лебедева и Ситника упали на бак с водой. На зелёной крашеной поверхности отчётливо выделялись кривые борозды. Песок у бака был плотно утоптан странного вида следами – длинными, с полторы человеческих ступни, и узкими.

«Не привиделось», – с безнадёжной тоской подумал Вадим и только сейчас заметил на голубой стенке шатра засохшие бурые разводы. Будто тёрлось о неё что-то. Песок у входа впитал кровавую дорожку, крапчатой змейкой уходящую в пустыню.

– Откуда… – выдавил Ситник одеревеневшим голосом и испуганно посмотрел на собравшихся. – Кровь откуда?.. Чья это кровь?! Зверя этого, да?!!

Закашлявшись, он прочистил горло.

– Не его это кровь? – ответил Буру. – И не Дуга. Дуг вообще пропал. Всё окрест обошли, нет его нигде. – Он глянул в сторону собачьего навеса. – Загрызли ещё одну псину. На месте разорвали бедолагу. Там кровищи!

– Сандал предупреждал, что они вернутся, – напомнил потрясённый Ситник. После чего голос окончательно ему изменил. – Они теперь всё время будут приходить, – прошептал он, растирая виски.

– Но этой ночью было тихо, – заметил Лебедев. Несмотря на загар, лицо учёного казалось безжизненно серым. – Как же они могли так неслышно подобраться и псов не всполошить? Весь лагерь бы перебудили.

– Да вы пойдите посмотрите на них. Уделались от страха и забились по углам. Эти твари прямо там их подругу жрали. Одна челюсть осталась.

Вадим нервным движением провёл рукой по лбу – под кончиками пальцев перекатились колкие песчинки – и ощутил, как вдоль позвоночника взобрался озноб. Он открыл было рот да так и не произнёс ни слова. Все мысли разбежались.

– Мы что с парнями думаем, – заговорил Буру, – а что, как прав столичный следователь на счёт Роджера? Не просто так ведь остеречься советовал. Теперь ещё и Дуг пропал. – Стоящие вокруг рабочие согласно забубнили. – Дело серьёзное, проф, – продолжал африканец. – Нужно бы об этих шакалах сообщить куда следует. Пусть, что ли, из столицы охотников пришлют. Что мы безоружные? На всех пара стволов. Остаётся одними сигналками пугать. Кто знал, что здесь такое.

Лебедев огладил тронутую сединой бородку.

– Ты прав, Буру, – сказал он. – Я сейчас же свяжусь с полицией и сообщу о пропаже ещё одного человека. Сандал сам просил связываться с ним в случае чего.

– Он говорил, что готов помочь с охраной, – напомнил бригадир.

– Да-да-да. Вот заодно и обговорим.

– Обговорим, – буркнул Ситник и выпрямил спину. – Ладно, обсудили и будет. Что толку толпиться! Работа сама по себе не начнётся, а времени у нас лимит. Собирайтесь, идём на раскоп.

– Профессор, а как же Дуг? – недоумённо забухтели рабочие.

Лебедев повернулся к бригадиру.

– Отправь человека три на поиски, остальные… – он посмотрел на замершие в ожидании лица, – собирайтесь на работу. Коллега прав, останавливаться нельзя.

Кивнув Буру, он направился в шатёр. Рабочие, тихо переговариваясь, побрели под навес, где Таонга гремел плошками и колдовал над жаровней, установленной на открытом огне.

Вадим приблизился к баку, провёл ногтем рядом с глубокой кривой бороздой и содрогнулся. Такую отметину мог оставить разве что здоровенный гвоздь. И то в случае, если к нему приложить немалую силу.

Из профессорского шатра, позёвывая, вышла Лин. Постояла, потирая плечи и оглядывая проснувшийся лагерь. Затем небрежно скрутила на макушке волосы и направилась в душевой модуль.

Похоже, она ещё ни о чём не знает, решил Вадим. Что ж, он будет первым, кто сообщит о той чертовщине, что творилась здесь ночью.

И Ситник решительно направился к девушке.

…

Притихшая Алина сидела в углу сдвоенных лавок, обхватив руками подтянутые к груди колени. Несмолкающие разговоры о ночном происшествии ввели её в состояние, близкое к унынию. От завтрака она отказалась, сославшись на отсутствие аппетита, и выпила только кружку воды. А, когда группа потянулась на раскоп, одной из первых подхватилась и поспешила вместе со всеми, желая, как можно скорее окунуться в работу и не думать о тех кошмарах, которые всё чаще стали посещать экспедиционный лагерь.

Вадим подошёл к профессору. Стоя плечом к плечу, они смотрели вслед уходящих людям.

– Проф, вы не думали о том, чтобы отправить отсюда вашу племянницу? Марго, кстати, тоже. В лагере становится небезопасно, тем более для женщин. Что собаки. У нас уже люди пропадают.

– Надеюсь, сумею убедить её в этом, – ответил учёный, однако уверенности в его голосе не было. – А вот без Марго мы будем как без рук. И ещё надо сообразить, как преподнести новое происшествие нашим столичным друзьям.

– Опасаетесь, как бы нас не попросили свернуть работы?

– Опасаюсь, чего уж. А, кроме того, если рабочие начнут покидать раскопки, мы не имеем права их задерживать.

– Но остановить работы и просто уехать мы тоже не можем.

– Наши кредиторы этого точно не одобрят.

– Я так понял, вы ещё не связывались с Сандалом. Я согласен с Буру. Пусть местные пришлют своих охотников на пустынных тварей.

– Сегодня с утра что-то не то со связью. Марго кое-как вышла на главное управление столичной полиции.

– И что?

– Там мне сказали, что рабочий день ещё не начался и никого нет на местах. Просили перезвонить позже. Ну а позже пропала связь, и я даже не успел сообщить о новом происшествии. Техники работают, подождём.

– По идее Сандал сам должен скоро подъехать, – напомнил Ситник.

– Не знаю, не знаю.

– То есть?..

– Вадим, – учёный скрестил на животе ладони, оттопырив кверху большие пальцы, – ты вчера не получал сообщений с предупреждением о песчаной буре в Харахти?

– Буря в Харахти? – Ситник недоумённо посмотрел на чистый горизонт.

Не сговариваясь и он, и Лебедев задрали головы к ясному небу.

– Оказывается, на район стремительно надвигается песчаная буря, – сообщил профессор. – Ночью пришло предупреждение. Но что меня удивило – синоптическая карта была составлена и отправлена вчера днём.

– Странные дела вокруг нас творятся, – озадачился Ситник.

Лебедев цепким взглядом обошёл его лицо.

– Может ли так сильно ошибаться современная высокоточная аппаратура? – Закрыв глаза, он потёр переносицу и хлопнул молодого коллегу по плечу. – Идём на раскоп, пора заняться делом.

…

Над лабиринтом раздавался характерный шум: лязг и деликатное постукивание археологических инструментов, шелест от просеивания песка, деловитые переклички и злое бурчание рабочих, перемещающих отвалы.

Многовековой окаменевший слой потихоньку сдавал позиции, уступая настойчивости маленького геологического молоточка. Забыв обо всём на свете, Вадим полностью погрузился в работу, пока его не отвлекли беззаботные смешки поблизости. Он машинально поднял голову, оторвавшись от своего занятия. В соседнем проулке сидели Лин и пижонистый молодчик. Парочка в порыжевших от песка комбинезонах аккуратно обметала кисточками осколки древности, извлечённые из вскрытого пласта, и о чём-то оживлённо болтала.

«Так вот почему вы, Алина Николаевна, перестали докучать родному дяде своими глупыми хотелками».

Причина резко возросшего интереса профессорской племянницы к работам на раскопе стала для Ситника слишком очевидной.

Пижонистый красавчик поднял очередную находку, сдул с неё ржавую пыль, потёр о комбинезон и подал Лин. Что-то сказал. Девушка прыснула со смеху. Парень обнажил в улыбке ровные белые зубы.

«Вот мудила! – вспыхнул Ситник. – Да он просто ест её глазами. Свали-и-и-и!!!» – хотелось ему заорать.

Но он осёкся. Лин внезапно подняла на него взгляд, мгновенно вогнав в краску. Пижон повернул лицо, и теперь они оба смотрели на Вадима с недоумением.

Ситник пригнул голову и собрал непослушными пальцами инструменты. Взметая ногами мягкий песок, он торопливо взобрался на насыпь и спрыгнул с другой стороны лабиринта.