В поисках кракена

42 Свести счеты

На следующее утро, когда дети в пижамах вышли к завтраку, Абельманс все еще сидел за столом перед тарелкой с традиционной селедкой. Уткнувшись в журнал, он даже не поднял взгляд, чтобы посмотреть на них, и продолжал читать, полностью игнорируя внуков. Адель, Борис, Беа и Том обменялись вопросительными взглядами и молча сели на свои места, наблюдая за дедушкой. Они никогда его таким не видели. Конец каникул обещал быть веселым! Когда тарелка Абельманса опустела, он свернул свой журнал и вышел из-за стола, даже не удостоив внуков взглядом. Он молча подъехал к лестнице, которая тут же преобразовалась в наклонный пандус, установил кресло на рельсы, которые подняли его наверх, и исчез в коридоре. Через несколько секунд дети услышали хлопок двери его кабинета. В этот момент появилась Офелия. Она быстро пересекла столовую и с ледяным выражением лица убрала приборы Абельманса со стола, не говоря ни слова. Кухарка отнесла посуду на кухню, затем вернулась, чтобы протереть стол губкой, и снова исчезла.

— Замечательно! Обстановочка просто супер! — воскликнул Борис.

— Два оставшихся дня будут самыми веселыми за все каникулы! — добавила Беа.

— Я считаю, что надо поговорить с дедушкой, — предложил Том. — Нельзя оставлять все как есть. Что думаете?

— По-моему, ты бредишь! Он заперся в своем кабинете, чтобы вволю позлиться на нас! — ответил Борис.

— Точно, и мне не хочется снова выслушивать занудные лекции, как в прошлый раз! Пяти минут мне хватило. И потом, через два дня мы уже будем далеко, — поддержала брата Беа.

— Том прав! — оборвала Адель. — Закрылся в кабинете и собирается дуться? Если он так отреагировал, то только потому, что очень сильно за нас испугался. Надо бы перед ним извиниться…

— Ага, иди тогда одна! — возмутился Борис.

— Поддерживаю! Это без меня! — присоединилась Беа.

— НЕТ! Мы уехали вчетвером, значит, и извиняться будем вчетвером! — приказала Адель.

Умирая от страха, дети вышли из-за стола, оставив Ноно лакомиться его любимыми медовыми конфетками, и отправились к кабинету Абельманса. Уже перед дверью завязался спор.

— Борис, ты входишь первым! — сказала Беа.

— Что? Нет-нет! Сама иди!

— Нет! Это не моя была идея! Это Адель!

— Тогда пусть Адель и идет первой!

— Действительно, Борис, какое мужество! — ответила Адель.

— Ладно, я пойду! — заключил Том.

Ребята замолчали, Том трижды постучал в дверь, но ответа не последовало.

— Вы думаете, он в секретном зале? — предположила Беа.

— Не думаю, я слышал шум, — ответил Том.

Он постучал в дверь еще раз. На этот раз раздался голос Абельманса:

— ВОЙДИТЕ!

Тон его был сухим. Том вошел первым, за ним последовали Адель, Борис и Беа, которая смущенно закрыла за собой дверь. Абельманс, сидя за своим столом, внимательно посмотрел на внуков. Строгий взгляд, непроницаемое лицо. Дети поняли, что им предстоит пренеприятный разговор.

— Если вы хотите что-то попросить, то это бесполезно. Вы можете идти! — резко сказал он.

Сердца детей учащенно забились. Они боялись сейчас дедушку так же, как первоклассники боятся строгого учителя. Собрав все мужество в кулак, Адель взяла слово:

— Дедушка… Мы хотели извиниться…

Абельманс не шелохнулся. Удобно расположившись в своем кресле, он изучал маленькую группу с ужасающим спокойствием.

— Вы уже опоздали на сутки! Не думаю, что ваши извинения имеют силу!

— Я знаю, мы должны были тебя предупредить и попросить разрешения… Но ты бы нас никогда не отпустил… Мы ведь живы и здоровы! Это ведь самое главное, нет? — с вызовом сказала Адель.

— Пожалуйста, Адель, давай без сарказма! Все извинения мира будут ничтожны перед вашим беспардонным поведением! Мне кажется, я предоставил вам достаточно свободы во время каникул. И вы этим злоупотребили! Я полагаю, вы даже не подумали о страхе, который мы с Бобом и Офелией пережили за эти бесконечные четыре дня. У нас было предостаточно времени, чтобы предположить самую худшую развязку! И ни одной весточки! Ни одного звонка! Ни слова! Ничего! Вы полагаете, это нормально?! Более того, ты заблуждаешься, Адель… Если бы вы меня попросили, я бы, вероятно, уступил вам и разрешил поехать. Разве не отпустил я вас с Бобом на «Пайпер-IV»? Вы безответственны! Вы подумали о нас хоть один раз за это время? Нет! Вы только представьте себе, что я должен был бы делать, если бы с вами случилось что-то страшное? Что я должен был бы сказать вашим родителям? Прости, Шарль, прости, Эва, но Адель, Борис, Беа и Том уехали и не вернулись! С самого первого дня я прикрывал вас перед вашими родителями, когда они звонили…

Четверо детей удивленно посмотрели на дедушку.

— Да-да, я вам этого не говорил, но каждый раз, когда они звонили, я придумывал тысячу и одну причину, чтобы они не стали настаивать и просить позвать вас к телефону. Я говорил, что вы пошли гулять с Офелией, а потом с Бобом, что вы заняты играми в парке… Да что угодно! И вот как вы меня благодарите?! В следующий раз я не буду вас покрывать. Выкручивайтесь сами, как хотите!

— Дедушка… нам очень жаль… если бы ты знал, как мы сожалеем… — сказал Том плаксивым голоском, эффект от которого был ему хорошо известен. — Мы больше так не будем… Обещаем…

Старик потихоньку стал отходить.

— Ты нас прощаешь, дедушка? — подхватила Беа таким же голосом, так как была просто асом в подобных делах.

— Вы меня так напугали! Идите сюда, дети мои… Обнимите меня!

Лед тронулся. Борис и Адель лукаво подмигнули Тому и Беа, и все четверо бросились к дедушке, чуть не задушив его в объятиях.

— Но теперь, если вы хотите, чтобы я вас окончательно простил, расскажите мне обо всем! — заявил он. — В мельчайших подробностях. Все от А до Я…

Ребята наперебой начали рассказывать о своих невероятных приключениях, безусловно кое о чем умалчивая и на ходу придумывая новые подробности, чтобы спасти свою шкуру. Так, они не стали вдаваться в подробности и рассказывать о том, как они нашли вход в секретный зал. Борис заявил, что они якобы узнали об Олеариусе, когда Ноно принес им кусочек бумаги, украденный в приступе клептомании из кабинета Абельманса. Беа расстреляла его взглядом, но дедушка поверил. Тогда Том подключил свое воображение и заявил, что случайно услышал разговор между Бобом и Абельмансом об Олеариусе, торговце книгами из Мюнстера. То есть найти этого человека для них было парой пустяков. Поскольку Абельманс часто разговаривал с Бобом на эту тему, а Том умел быть ласковым, дедушка не нашел ничего подозрительного в этой версии. Напротив, он был очень взволнован упоминанием своего старого друга и тем фактом, что дети его навестили. Затем настал черед Беа — глядя на своих братьев и кузину, она стала рассказывать об их подвигах в Ирландии. Адель закончила рассказ, упомянув сэра Бойля, о котором дедушка ни разу не слышал и который сам им раскрыл все секреты книги. Таким образом, им удалось удачно скрыть свои визиты в секретный зал. Абельманс то и дело восклицал «Великолепно!», «Невероятно!». Наконец, Адель сообщила ему секретные сведения о кракене.

— Вот, дедушка, теперь ты знаешь все.

Абельманс посмотрел на внуков и не смог сдержать эмоций. Его зеленые глаза увлажнились, он широко раскинул руки, чтобы снова обнять своих драгоценных внуков и расцеловать каждого из них.

Помирившись с дедушкой, Адель, Борис, Беа, Том и Ноно, укутанные в свои плащи, одетые в перчатки и зимние шапки, вдохновенно играли во дворе замка в гигантские шахматы. Все, казалось, было хорошо, но они чувствовали страшную грусть и пустоту в душе. Теперь, когда дедушка знает все секреты, для них приключения заканчиваются. Абельманс сам обо всем позаботится. Он поднимет на уши общественность, раскроет миру тайну Норвежского моря и существования кракена! Теперь у него были доказательства, те самые, за которыми охотились спецподразделения правительств разных стран. У него в руках был ключ к великой тайне. Какая месть после стольких лет унижения и затворничества! Абельманс вскоре сможет насладиться реваншем, утереть нос тем, кто называл его сумасшедшим, маньяком, страдающим манией величия, показывал на него пальцем, оскорблял и в итоге сломал ему жизнь! Доктор Жеральд Абельманс, отец криптозоологии, скоро возродится из пепла! И теперь его будут слушать, его будут уважать. Ему поверят. Это будет триумф, триумф всей жизни и триумф Истины! И этим триумфом он был обязан своим внукам!

Адель и Беа с помощью Ноно сражались против мальчиков. Те играли черными — или, правильнее сказать, зелеными. Том, начитавшись книжек о защите Каро — Канн,[48] упорно толкал свою пешку на с6. Сидя на высоких судейских стульях, какие обычно стоят на теннисных кортах, Адель и Том руководили процессом, в то время как Беа и Борис переставляли фигуры на шахматной доске. Хотя было всего лишь три часа пополудни, эта ночь выдалась холодной, туманной и очень печальной. Каникулы подходили к концу. Завтра они покинут замок Слоттсанд и улетят в Нью-Йорк. А до этого им ничего другого не остается, как играть в детские игры. Конец приключениям! Возвращение в суровую и банальную реальность. Как же долго тянется время! Каждый прошедший час казался вечностью.

— Е4 берет е5, — скомандовала Адель, чей голос разносился по всему саду.

— Ферзь, Том! Ферзь! — настаивал Борис.

— Если хочешь… Ферзь берет е5, — ответил Том.

Довольный Борис передвинул ферзя, стараясь не поскользнуться, и убрал с доски вражескую белую пешку.

— Ноно! Коня на с3! — тут же скомандовала Адель.

Ноно, державший тем временем нос по ветру, казалось, что-то учуял. Вот уже несколько минут он был странно возбужден.

— Эй! Ноно?! — настаивала Адель. — Ты меня слышишь?!

Беа передвинула коня вместо него.

— Я не знаю, что с ним, но я никогда его таким не видела, — сказала Беа.

Неожиданно сурикат запрыгал и начал пищать. Затем резко бросился прочь, сметая все шахматы на своем пути, в сторону больших бухт, опоясывающих море. Он крутился и подпрыгивал, будто что-то заметил далеко-далеко, прямо на линии горизонта.

— Он сошел с ума! — вскричал Борис. — Что это с ним?

Беа побежала к любимцу, но возбужденный Ноно не давал себя поймать: он носился по саду, нарезая круги, как заяц.

— Его надо остановить! Он обезумел! — прорычала Беа, не узнавая своего маленького друга.

Неожиданно прямо над их головами гулкое урчание разорвало небесную тишь. Вынырнувшие неизвестно откуда, два вертолета NН-90 норвежской армии пронеслись над замком. Дети задрали головы, чтобы их рассмотреть, но вертолеты были уже далеко. Ноно следовал за ними.

— Ваааааааааау! — вскричал Борис, обожающий военную технику.

— Что происходит? Война, что ли, началась? — обеспокоенно вопрошала Беа.

— Кстати, на таком мы летели в прошлый раз! — заметил Том.

Неожиданно появились еще два вертолета и так же быстро пронеслись над головами детей, следуя за первой парой. Ноно не мог удержаться на месте. Он пищал, кувыркался, рычал и подпрыгивал.

— Происходит что-то важное… Домой! Быстро! Нужно предупредить дедушку, — скомандовала Адель, которая уже неслась, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, по каменной лестнице.

Как только она открыла дверь, Ноно, чуть не сбив детей с ног, пронесся стрелой внутрь. Они никогда еще не видели его в таком состоянии. Поведение зверька действительно сложно было назвать нормальным. В коридоре был слышен шум работающего телевизора. Ребята пересекли гостиную и вбежали в комнату, которая служила домашним кинотеатром.

— Дедушка! Там вер… — хором начали ребята и резко замолчали на полуслове.

Уставившись в экран. Боб и Офелия стояли позади кресла Абельманса и слушали в абсолютной тишине специальный репортаж норвежского телеканала НРК1.

— Садитесь, — отозвался Абельманс, не поворачивая головы.

Боб, сложив руки на груди, внимательно смотрел программу с тем видом, какой обычно принимал в сложных ситуациях. Офелия не скрывала своего ужаса. Абельманс, выпрямившись в кресле, холодно и неподвижно смотрел на экран. Дети сели на пол перед телевизором. Они увидели журналиста с микрофоном в руках на фоне моря. Позади него можно было различить вертолеты и группу людей.

«Нет, это не коллективная галлюцинация! Но, возможно, это самое невероятное событие, которое только происходило в человеческой истории до сегодняшнего дня! Где-то около часа назад ужасное морское чудовище было замечено у берегов деревни Рамберг, что на острове Москенес. Свидетели, жители деревни, говорят, что видели, как из воды высунулась огромная голова, окруженная щупальцами, которые были длиннее десятиэтажного дома! Затем монстр снова погрузился в воду, вызвав тем самым огромную волну, обрушившуюся на прекрасный пляж Рамберга. Свидетель рассказывает, что в это время по набережной прогуливался человек лет тридцати, и его унесло в море этой волной. Сейчас он считается без вести пропавшим. Тем не менее, как вы можете видеть это за моей спиной, четыре вертолета норвежской армии, срочно вызванные на место происшествия, сканируют зону. У нас есть информация, что военный фрегат „Фритьоф Нансен“ тоже направляется в сторону происшествия. Это служит доказательством того, что власти очень серьезно отнеслись к ситуации…»

Дети широко раскрыли глаза. Кракена обнаружили. Его видели десятки и десятки людей, и правда скоро вырвется наружу. Но какой ценой? Присутствие военной техники не внушало доверия, и дети прекрасно понимали, что это означает лишь одно — смерть кракена.

Доктор Абельманс, сидевший в своем кресле так прямо, будто проглотил кол, и не отрывавший все это время взгляда от экрана, обратился к Бобу:

— Берите детей и срочно дуйте в Рамберг, пока еще не поздно! Я боюсь, что кровопролитие начнется сегодня вечером… — тихо пробормотал старик.

— Хорошо, месье!

Боб сделал ребятам знак, и вместе с Ноно, который уже ждал у дверей замка, они вскочили в старенькое такси, которое тут же отправилось в путь.