В поисках красного дракона

Глава 9 Тени в полете

Огонь заметался и начал потрескивать, когда холод вечера пробрался в пещеру.

Старик поднял голову и оглядел стены пещеры, покрытые рисунками. Большинство картинок изображали животных, но среди них попадались и люди или существа, похожие на них. Наверняка и не скажешь.

Одни изображения были древними, другие — относительно недавними, они все еще влажно блестели в свете огня. Те, напротив которых находился старик, были настолько свежими, что краска стекала по стенам и собиралась в лужицу у его ног, смешиваясь с кровью, сочащейся из икр старика. Внезапно он совершенно ясно осознал, что его кровь и краска на стенах почти не различаются по цвету.

Обстановка пещеры была воистину спартанской. За исключением конструкции, удерживающей мужчину, в наличии имелись пара стульев, огромное зеркало в богатой раме и обшарпанный гардероб, перевитый цепями со множеством висячих замков.

У самой дальней стены пещеры устроили своего рода алтарь, на котором покоилась человеческая голова, завернутая в красную материю. Этот предмет нимало не заботил старика, который на своем веку перевидал отрубленных голов. Что его взволновало,так это то, что его захватчик разговаривал с головой, прежде чем поместить ее в пещере.

Щелканье и потрескавание — звук тысячи насекомых, бегущих по гранитному полу, — давали понять, что его враг вернулся и приближается к входу в пещеру. Руки старика, привязанные кожаными полосками к раме, сжались в кулаки. Раму в свое время использовали для свежевания туш, но на свою теперешнюю роль она годилась с тем же успехом.

Щелканье стихло, и болезненный голос эхом прокатился по маленькой пещере.

— Куда ты ее услал? — спросил пленитель старика, так же, как он спрашивал и накануне, и за день до того, но сейчас его голос звучал настойчивее. — Я должен знать. Это в твоих же интересах.

— Тебе до нее не добраться, и только это имеет значение, — ответил старик. — Ты не сможешь пойти за ней.

Захватчик ответил звуком, напоминающим нечто среднее между смехом и презрительным фырканьем:

— Ты не допускаешь мысли, что я знаю, где она? Или что я могу отправиться за ней, если захочу?

— Отправиться за ней? Ты не можешь даже войти в эту пещеру. Так что да, я не думаю, что ты настолько свободен, насколько сам полагаешь. Потому что если б это было так, тебе не нужен был бы я.

Его собеседник уже был готов выплюнуть презрительный ответ, как вдруг согласился:

— Хорошо разыграно. Но я намерен выяснить правду, чего бы мне это ни стоило.

Его голос стал тише, превратился почти в мурчание — очевидно, в ход пошла другая стратегия.

— Ах, Питер, мы с тобой... старые противники, не так ли? Но не делает ли это нас братьями в каком-то смысле? Может быть, оставим в стороне вражду и объединимся? Ты мог бы стать первым среди моих союзников — моим самым доверенным генералом. Что скажешь?

При упоминании его имени глаза старика распахнулись, потом им овладело спокойствие. Он улыбнулся, даже позволил себе смешок. Эхом отдавшись от сводов пещеры, он прозвучал смехом ребенка.

— Наконец-то ты совершил ошибку, — произнес старик. — Теперь я знаю, кто ты. Вот в чем всегда была твоя проблема — ты просто не выносишь тех, кем нельзя манипулировать. Поначалу я хотел тебе помочь. Но теперь — ни за что.

— Я мог бы заставить тебя говорить... — раздалось в ответ шипение.

— Это вряд ли, — снова рассмеялся пленник. — Дудочки не действуют на стариков.

— Хорошо, — пошел на попятный его собеседник. — Быть может, мне следует предложить тебе нечто, что ты ценишь превыше власти. Если ты просто скажешь мне, куда ты отправил девчонку и зачем, тогда, возможно... Возможно, я разрешу тебе вернуться к Колодцу — в последний раз...

И снова старик рассмеялся, но во взгляде на миг промелькнула тоска. Он сморгнул и сжал губы.

— Спасибо, не надо. Попытаю удачу. Быть стариком не так плохо, как я думал. К тому же знаешь, как говорят — тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь.

Он откинул голову назад и закаркал, и это был звук одновременно насмешки и триумфа. И он улыбнулся.

Внезапное крещендо звука насекомых явно продемонстрировало, что его собеседник в ярости и призывает своих слуг. В мгновение ока у входа в пещеру появились животные. Некоторые сопели, одно или два рычали. Казалось, они ждут приказа. Один зверек чихнул и потер мордочку грязной пятипалой лапой.

И тут до старика дошло, что это никакие не животные. Это дети.

Ребенок-волк снова чихнул. Захватчик раздраженно выругал его, и в этот самый момент старик увидел шанс для себя.

Он быстро произнес несколько слов на древнем языке, и тут же его тень отделилась от тела и устремилась по своду пещеры к выходу. Изрыгая проклятия, враг тут же приказал детям забросать огонь песком, но было слишком поздно.

Зверодети взирали на своего предводителя, ожидая приказа устремиться в погоню за этой новой жертвой, но он лишь покачал головой.

— Пусть ее. Это не настолько важно. Это всего лишь его тень.

И он снова обратился к своему пленнику, который безвольнее повис на раме, но чьи глаза теперь заблестели:

— Ну что ж, начнем все сначала?

— Не могу поверить. — Голос Джека громким эхом раздавался в залах Великой Штуковины. — Мы слишком уж явно пытаемся придать значение вещам, которые значения не имеют. Джон, ты видишь связь там, где ее нет.

— Неправда, — возразил немного успокоившийся Берт. — На самом деле, я считаю, Джон абсолютно прав. По-моему, Уильям пытался таким образом передать сообщение, а Питер его получил и поэтому отправил Лору Липучку к Джейми.

— Возможно, это и есть Либер, на который ссылалась Моргана? — предположил Чарльз. — Там обнаружился пропавший корабль-дракон.

— Не пойми меня превратно, но в чем тут логика? — поинтересовался Джек.

— В корабле, — раздался голос от двери. — Отец прав. Корабль, описанный Бэконом, это не просто корабль. Это и был «Красный Дракон».

Все дружно обернулись. Высокая и выглядящая гораздо более по-королевски, чем запомнилось друзьям, несмотря на грубую матросскую одежду, Эвин холодно разглядывала их, потом вздернула подбородок и удостоила полуулыбкой.

— Должна признать, я не думала, что даже двое из вас появятся, не говоря уже о троих. Но я очень... Я...

Берт устремился к дочери и обнял ее. Поначалу Эвин застыла, затем расслабилась и обняла его в ответ. Эвин взглянула на трех Хранителей и улыбнулась им искренней, усталой улыбкой:

— Очень рада вас видеть. Вас всех.

Она коротко обняла каждого из друзей и расцеловала в обе щеки. Не то чтобы совсем неформальное приветствие, но когда очередь дошла до Артуса, он удостоился того же самого — ни больше, ни меньше. Чарльз и Джон обменялись озадаченным взглядом, не ускользнувшим от внимания Артуса.

— Ты им не сказал, да? — спросил он Берта.

— Сказал им что? — в свою очередь поинтересовалась Эвин.

— Это нас вообще не касается, — вмешался Джек, который тоже заметил, как небрежно она поприветствовала короля. — Просто дело в том, что если бы мы не знали правду, то никогда бы не подумали, что ты здороваешься с мужем.

— С мужем? — изумилась Эвин. — Вы об Артусе?

— К-конечно, — выдавил Джон. — Он — король, а ты — э...

— Да, он король, — ответила Эвин, вздернув подбородок. — Но он не мой муж и никогда им не был.

— Но... но... — начал Джек. — Это... это же... — Он умолк и потрясенно воззрился на Эвин.

— Разве ты не королева, Эвин? — прямо спросил Чарльз. — У меня сложилось мнение...

Артус жестом оборвал дискуссию:

— Она, разумеется, супруга короля. Королева. Эвин и никто другой помогает мне править Архипелагом. Но если бы мы поженились — официально, как король и королева, — тогда от нее ожидали бы, что она останется в Паралоне. А это не сделало бы ее счастливой.

— Так ты отказалась выйти за Артуса, чтобы не быть привязанной к Паралону? — уточнил Джек.

— Нет, ты не понял. Я решил не принуждать Эвин к браку, который наполнил бы все ее дни печалью и несбыточной мечтой, — пояснил Артус.

— Прими во внимание, что это Архипелаг. Они могут не разделять наших традиций и убеждений, — добавил Джон.

— Я просто немного удивлен, только и всего, — сказал Джек. — Эвин, прости, если я сказал что-нибудь не так.

— Нет, все в порядке, — ответила Эвин. — Но теперь вы знаете. И несмотря на то, что мне нравится путешествовать, я всегда возвращаюсь в Паралон. Моя семья здесь — и Артус, и...

Ее голос сорвался, она крепко стиснула отворот камзола и повернулась к Артусу:

— Я прочесала все северные воды близ Паралона. Ни одного корабля не уцелело. Как будто невидимому врагу дали сигнал, и все корабли уничтожили разом. Есть новости от Самаранта?

Артус помедлил и покачал головой:

— Последнее сообщение пришло как раз тогда, когда мы снаряжали Берта за Главным Хранителем. С тех пор ничего. — Он подумал. — Если уж на то пошло, я уже больше суток не видел ни одного дракона. Интересно, куда они все подевались?

— А дети? Пропал еще кто-нибудь? — спросил Берт.

— Из каждой деревни, — ответила Эвин. — Уцелели только совсем малыши и больные.

— Одной удалось ускользнуть, — сказал Чарльз. — Девочке с искусственными крыльями, которая зовет себя Лорой Липучкой.

— Лора Липучка! — воскликнула Эвин. — Где она? Она здесь? Что она сказала?

— Вообще-то мы ее оставили спящей в гардеробе дома у Джеймса Барри.

При упоминании имени Барри Эвин помрачнела, но понимающе кивнула.

— Вот кого ей следовало разыскать. Расскажите мне все.

После того, как Артус, Берт и Хранители вкратце изложили ей все детали, Эвин уселась за стол и осмотрела книгу, в которой они разыскали упоминание о Крестовом походе.

— Джейми не знает, что означает послание, — уточнил Берт. — «Крестовый поход начался». Для него это пустые слова, всего лишь смутное воспоминание.

— Вот оно, это воспоминание, — сказала Эвин, похлопав по книге. — Это ясно из самого послания. Джейми знает больше, чем дал вам понять.

— Почему? — удивился Джон. — Что может связывать Джейми и двух людей, о которых написал Бэкон? И почему он нам не рассказал, если знал больше?

Эвин стиснула зубы и взглянула на Джона:

— «Три-три — нет игры» — это как раз игра, которой Джейми и Питер научили всех Потерянных Мальчишек. Они ее и придумали. Не случайно игра и ее создатели упомянуты в одной фразе.

— Корабль, описанный в книге, — «Красный Дракон» — видели только раз за всю историю Архипелага. Все остальное — выдумки из разряда «друг друга, чья кузина видела его как-то раз». Даже здесь, в архивах, где веками записывают историю, вы вряд ли вообще найдете упоминания о нем.

— Собственно, их четыре, — перебил Берт. — Первый раз, и это задокументировано, был, когда Ордо Маас выстроил его из останков «Арго». Второй раз его видели во время первой великой битвы между Артуром и Мордредом. То, что вы прочли у Бэкона, — это третье упоминание.

— Когда было четвертое? — не понял Артус.

Эвин быстро взглянула на отца и помялась.

— Оно находится в книге из личного архива Верна. Будущая история, которая может произойти, а может и нет. И вот что меня беспокоит — похоже, «Красный Дракон» затерялся не только в пространстве, но и во времени.

— Моргана сказала, что событие, изменившее ход истории семьсот лет назад, случилось девять лет назад из-за твоего поступка.

— Да, верно, — ответил Джон. — Я уже все мысли передумал, пытаясь понять, что же мы сделали не так, но не могу припомнить ничего, что не послужило бы падению Мордреда.

— Жюль на это сказал бы, что ты все сделал правильно, Джон, — сказал Берт. — Все принятые решения ведут нас вперед, даже если временами нам кажется, что мы движемся назад.

— Вроде бы логично, что все это связано между собой, и было всего одно место, где вы побывали и где могли повлиять на само Время.

— Цитадель Времен! — воскликнула Чарльз. — Ну конечно!

— Что ж, решено, — подвел итог Джон. — Мы возвращаемся к Картографу Сгинувших Земель.

Друзья по очереди попрощались с Артусом, который уже с опаской взирал на вереницу чиновников, собравшихся у библиотеки с новыми документами и указами, требовавшими его внимания, и отправились на выход из Великой Штуковины. Когда Джек уже собирался последовать за остальными, Артус схватил его за руку и потащил в пустую нишу в стене.

— Я хочу тебя кое о чем попросить, — тихо сказал король. — Приглядывай за Эвин. Окажи мне услугу. Я прошу не как король и все такое. Это просто для меня. Артуса.

Джек вздрогнул. Он с минуту изучал лицо короля прежде, чем заговорить.

— Почему ты просишь именно меня? Разумеется, мы все...

— Я знаю, что вы позаботитесь друг о друге, — перебил Артус, — но я говорю не о том.

— Я... мне известно, какие чувства ты к ней испытывал, Джек. Тогда. Думаю, я всегда это знал. Поэтому я надеюсь, ты не в обиде, что я тебя прошу. Для других она просто друг. Из всех остальных только ты мог бы понять такую просьбу от человека, который искренне ее любит.

Джек действительно мог видеть эти чувства в лице юного короля. Он по-настоящему любил Эвин, любил сильно. И требовалось больше мужества, чтобы попросить Джека, бывшего соперника, о подобной услуге, чем Джек нашел бы в себе, если б они поменялись местами. Так ему казалось.

— Конечно, я позабочусь о ней, Артус.

— Спасибо, Джек. — Артус протянул ему руку.

Джек без колебаний ответил крепким рукопожатием.

— Я верну их назад, Артус. Обоих.

И только когда он вышел наружу, где его ждали остальные, Джек понял, насколько много значили произнесенные им только что слова.

Он действительно хотел вернуть назад Эвин и ее сына...

Но не обязательно назад в Паралон.

На борту «Индигового Дракона» Эвин по инерции взялась командовать, а ее отец с пониманием и покорно отступил в сторонку. Команда уже привыкла к ней, и, в самом деле, матросы задвигались живее, когда получали команды от нее.

Берт удовлетворенно покивали облокотился о поручни на носу корабля, а тот спокойно снялся с якоря и поднялся в небо над Паралоном.

Большую часть дыма развеял восточный ветер, но легкая дымка еще висела в воздухе, и размытая луна только-только появилась в ночном небе.

Проголодавшись, Чарльз заявил, что отправляется вниз, на камбуз, раздобыть что-нибудь поесть. Берт поведал, что выучил у Туммлера рецепт потрясающего ячменно-просяного супа, и присоединился к Чарльзу.

— Старый добрый Туммлер, — вздохнул Чарльз, когда открыл дверь и стал спускаться вниз по ступенькам. — Я часто думал, а не пригласить ли его в Оксфорд и Лондон — мне кажется, он бы отлично провел время. Но дело в том, что...

— Трудно будет объяснить, почему барсук разговаривает? — предположил Берт.

— Вообще-то я больше волновался, что он попадет под дождь, — признался Чарльз. — Запах, знаешь ли.

Джон остался на палубе, отчасти потому, что ему нравилось ощущение полета, но и для того, чтобы приглядывать за Джеком. С самого начала путешествия ни он, ни Чарльз не вспоминали о тех беспокойных чувствах, что обуревали Джека из-за гибели его друга на войне. События неслись с такой головокружительной скоростью, что Джон и позабыл, что бессонница Джека началась задолго до того, как на Архипелаге случилась беда. В душе его друга прятались монстры, и Джон боялся, не доглядишь — и они постепенно сожрут Джека изнутри.

Во время их первого приключения на Архипелаге именно Джона травмировали события войны, и он чувствовал себя таким одиноким, будучи разлученным с женой. Но начать с того, что он был на четыре года страше и опытнее Джека. Так что его путешествие на Архипелаг в качестве Хранителя «Географики» стало переломным моментом. Оно заставило Джона найти в себе силы, о которых он сам едва ли подозревал.

Но Джек попал на Архипелаг с другим мировоззрением и стал свидетелем того, как его друг погибает в результате принятого им, Джеком, решения и его, Джека, действий. Никому не дано понять за другого, как такое событие могло повлиять на человека, особенно если другой его друг позже также погиб в сражении и у Джека не было настоящей семьи, ему не к кому было возвращаться, негде было обрести свои корни.

Джек, не оборачиваясь, рассмеялся:

— Я прямо чувствую, как ты глазами прожигаешь мне дырки в спине, Джон. Знаю, ты беспокоишься обо мне, но не стоит. Я сам в состоянии о себе позаботиться.

— Не сомневаюсь, — заверил его Джон, присаживаясь рядом на перила. — Но, Джек, твои друзья здесь, чтобы поддержать тебя как угодно. И помни, я в какой-то степени понимаю, что ты переживаешь.

Джек, было, запротестовал, но взял себя в руки и криво усмехнулся:

— Девять лет назад я бы с тобой поспорил. Но в последние годы я понял, что иногда спорю ради спора. Интересно, с чего бы?

— Это часть того, что делает тебя хорошим учителем, — сказал Джон.

— Может быть. Но со студентами я выигрываю каждый раз. Это не совсем честно.

— Тебе надо просто понять, в чем разница между спором ради спора и спором ради истины, — улыбнулся Джон. — Если речь идет о последнем, то неважно, честно это или нет. Важно, что это правильно.

Джек на секунду перевел взгляд на Джона и снова вернулся к созерцанию моря и неба.

Луна теперь целиком висела над горизонтом и царствовала в небе, превращая морскую воду в сливки и рассеивая последние клубы дыма от пожарищ, пятнавшие небо.

— Это был не Уорни, — вдруг сказал Джек.

— Что был не Уорни?

— Не Уорни стал звать меня Джеком. Это была моя идея. Вообще-то она мне приснилась, когда я был ребенком. Я просто проснулся с утра и объявил домашним, что с этого момента меня надо звать «Джек». Иногда они говорили «Джекс» или «Джекси», но «Джек» ко мне, что называется, прилип, и Уорни первым подхватил идею. Но имя я придумал сам.

Джон наморщил лоб и криво улыбнулся:

— Тогда зачем ты сказал, что это Уорни придумал? Какая разница?

— Не знаю, — пожал плечами Джек. — Наверное, мне неловко было говорить с кем-то о снах. Тем более в свете последних событий. Сны об Эвин и гигантах... Те сны в детстве были похожи на эти. Но на этот раз никто не шептал мне, что я должен изменить свое имя.

— Ну, если это тебя утешит, то меня никогда не называли Джоном. Я всегда предпочитал «Рональд», но в армии использовали полное имя, и бывали случаи, когда уместнее было представляться Джоном, и вот под этим именем меня узнал профессор Сигурдссон. А потом и вы с Чарльзом. Но больше ни один человек в целом мире не называет меня «Джон».

— Мы на самом деле не в мире, если ты не заметил, — сказал Джек.

— Один-ноль.

— Так ты хочешь, чтобы мы называли тебя Рональдом?

— Не думаю, — покачал головой Джон. — «Джон» — это нечто, что я ассоциирую с «Географикой» и нашими путешествиями, как будто здесь я другой человек. Так что «Джон» прекрасно сгодится.

— Что насчет тебя? — спросил Джек и повернулся лицом к Чарльзу, который как раз появился из камбуза, облизывая пальцы. — Хочешь поделиться чем-нибудь насчет своего имени или имен?

Чарльз прочистил горло:

— Что ж, однажды я написал пьесу, с собой в главной роли, и там я был великим путешественником наподобие барона Мюнхгаузена, чье имя было Бригадир-генерал Трель-Мангр. Я пытался заставить друзей называть меня «Бригадир-генерал» или хотя бы ТМ, но не вышло.

Глаза Джека смеялись.

— Поразительно.

Джон расхохотался:

— И сколько тебе было лет, когда сия дурацкая затея тебя посетила?

— Это было месяц назад. — Чарльз выглядел смущенным.

— Ой, прости, — устыдился Джон.

— Ты оказался в хорошей компании, — утешил Чарльза Берт, вынося из камбуза две дымящиеся кружки просяно-ячменного супа. — Его настоящее имя было вовсе не барон Мюнхгаузен. — Он протянул Чарльзу кружку.

— Неужели? — оживился Чарльз. — И как же его звали?

Берт подул на горячий суп.

— Рамон Фелипе Сан Хуан Марио Сильвио Энрико Смит Аркур-Брас Сьерра и Альварес-дель Рей и де лос Вердес. Но мы все звали его просто Лестер.

— Боже правый. — Чарльз покачал головой. — Я жалею, что вообще спросил.

Ночь прошла спокойно, если не считать того, что Эвин все больше мрачнела всякий раз, как замечала полное отсутствие кораблей на просторах под ними.

Берт, Эвин и команда знали дорогу к маленькому архипелагу, где располагалась Цитадель Времен, достаточно хорошо, чтобы не проверять по «Географике» Туммлера. Это утешало Джона, который надеялся, что его оплошность с настоящим атласом не выплывет наружу.

— Мы приближаемся к островам, — объявила Эвин. — От центра надо держаться подальше — помните пар из кратера? Летучий корабль он просто погубит.

— Она все никак не заставит себя назвать его «Индиговый Дракон», — шепнул Берт Джеку. — Боюсь, она до сих пор слишком привязана к старому.

Эвин отбросила в сторону копию «Географики» Джека и фыркнула:

— Эти детские книжонки опаснее всего. Они не учитывают важных для навигации вещей, и в них пропущена уйма опасностей Архипелага.

— Наверное, Туммлер боялся, что это плохо отразится на продажах, — вступился Чарльз за друга. — Это дилемма издателя.

— Надо держаться оригинала. — Эвин повернулась к Джону. — Для того он, в конце концов, и нужен.

— Кстати о нем, — начал Джон.

— Чтоб меня приподняло и развернуло! — воскликнул вдруг Берт. — Мне кажется, с этой проблемой мы не справимся, просто прочитав «Воображаемую Географику».

Все столпились у правого борта, чтобы понять, что старик имел в виду. В медленно разливающемся свете утра прямо перед собой они различили силуэты ожерелья из островов среди вечно бьщего пара.

Гранитные колонны располагались все на том же месте, где друзья их помнили, но с одним поразительным исключением.

— Цитадель Времен исчезла! — потрясенно выдохнул Берт.