В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия)

Эпилог

…Прошло три дня. Шертес быстро поправлялся, вот только радости в глазах Лорри от этого события становилось все меньше и меньше. У них ничего не клеилось в личных отношениях НИЧЕГО! Она уже боялась оставаться с ним наедине, поскольку тягостное тяжелое молчание, изредка возникающее в такие минуты, еще больше отдаляло их друг от друга.

В то же время, в присутствие третьего лица, хоть Мариссы, хоть Сергея, они вели оживленные беседы, спорили, советовались и чувствовали себя близкими друг другу. Лорри знала, что это она во всем виновата, вернее ультиматум, который она поставила Шертесу, а тот о-о-очень не любил, когда на него так откровенно давили.

Да, Лорри поставила мужу ультиматум: или признавайся в любви, или… Что она собирается сделать в случае категорического отказа, Лорри до конца не продумала, но и эти слова прозвучали, достаточно, вызывающе. Сначала Шертес по-хорошему пытался разрешить возникший конфликт:

— Лорри, но ты же чувствуешь, как я к тебе отношусь. Пытался вразумить он ее.

— Нет! — коротко отвечала Лорри, воздерживаясь от дальнейших дискуссий, зная, заранее, что будет проигравшей стороной. Шертес попытался использовать свой любимый прием, прекращения подобных споров ласками и поцелуями, но вот досада, слабость не позволила ему воспользоваться, как обычно, физическим преимуществом.

— Лорри! — уже раздражаясь, объяснял он. — я не могу вот так просто сказать о любви. Не могу и точка!

— А ты смоги! — упрямо отвечала она. — Скажи сразу, резко, как головой в холодную воду.

Шертес отвернулся к стене, всем своим видом демонстрируя жгучую, смертельную обиду. Но Лорри не сдалась. И вот уже третий день между ними шло незримое противостояние, и было непонятно, кто победит в этой схватки гордынь и характеров. И Шертес не выдержал. В один из дней, когда Лорри хотела, вслед за Сергеем выйти из комнаты, Шертес резко схватил ее за руку и дернул к себе на кровать. Слегка придавил ее к подушке и сказал четко с расстановкой, при этом совершенно спокойно и без малейшей эмоции: "Лорри, я тебя люблю".

Лорри, не ожидавшая такого броска, удивленно посмотрела на него, пока смысл слов Шертеса доходил до ее сознания. Шертес сказал, что любит… На секунду показалось, что она ослышалась, и он говорил не о любви, а о том, что хочет на ужин хочет куропатку… или о том, что надо открыть окно. Она растерянно посмотрела на него и заметила злорадный огонек, блеснувший в глубине его глаз. Шертес выполнил поставленное условие, но выполнил так… Лорри секунду раздумывала, что делать: обидеться или сделать вид, что именно о таком признании, она и мечтала. Упрекать Шертеса вроде бы было не за что. К тому же она хорошо понимала, как ему трудно было пересилить себя, но и притвориться не получилось, обида была сильнее.

— Вот же блин блинский! — с яростью закричала она. — Умеете вы, лорд Шертес испортить ожидания. Я думала, что когда ты скажешь, что любишь меня, я от счастья… А тут: "я люблю тебя", все равно что "я пошел в магазин"…

— Какой еще "магазин"? — сразу заинтересовался Шертес.

— А, забудь, — махнула рукой Лорри. — Понимаешь, пока ты не помнил кусок жизни со мною, меня столько раз спрашивали: любишь ты меня или нет? И я не могла ответить "да", потому что ты ни разу этого не говорил, — с горечью сказала она. — Вот ты…

— Ты знала, что я чувствую, — перебил ее Шертес.

— Знать на уровне ощущений и знать, когда это скажут словами — разные вещи! — упрямо настаивала Лорри. И как я могла сказать, что ты меня любишь, если этого не говорил. Знаешь, как мне было плохо, когда Марисса ухмылялась в ответ на мои неуверенные слова, что вроде бы ты меня любишь, вроде бы я это чувствовала…

Шертес неожиданно сжал ее пальцы и сказал уже нормальным "человеческим" тоном:

— Когда в следующий раз тебя будут спрашивать, скажи: лорд Шертес влюбился в меня, влюбился на всю жизнь, в тот момент, когда я в темноте пещеры, повернулась в нему лицом и с тяжелым вздохом недовольства закинула ему ногу на бедро…

— Что?! — ахнула Лорри, которой до сих пор, было стыдно за свое поведение в тот момент, и которая ожидала каких угодно слов, только не этих.

— Ничего, — засмеялся Шертес. — До того момента в пещере еще ни одна женщина не снисходила ко мне…

— Я не снисходила, — сердито прошипела Лорри, — это вообще ни к тебе относилось!

— Тем более. Еще ни одно женщина не забывала рядом со мной, что я — это я, а не какой-то там бывший муж.

— Шертес, — взмолилась Лорри. — Я же тогда тебе все объяснила.

— Понимаешь, — серьезно сказал вампир, — снисхождение, подразумевает, что тот, кто снисходит, чувствует себя выше по положению, сильнее духовно. В общем, для меня такое отношение было в новинку, — легко засмеялся он. — Позвольте спросить,

— иронично продолжил он: — А когда вы, воспылали ко мне нежными чувствами?

— Я? — Лорри смутилась.

— Да, вы, мадам. Когда вы влюбились в меня, о чем так часто мне говорили? Впрочем, не отвечайте. Я и так знаю. Это произошло тогда, когда я вернул себе свою внешность? — Лорри засмеялась.

— Не угадал. Это произошло намного раньше. В тот момент, когда ты заставил рубить меня тот проклятый гроб. С засушенным скелетом стряпчего…

— Что?! — поразился Шертес. — Мне показалось, что ты меня ненавидишь больше всех на свете!

— Так оно в сущности и было, — чуть смущенно объяснила Лорри. — Видишь ли. В моей жизни так случилось, что только я командовала и руководила, окружающими меня близкими людьми. Когда считала нужным жалеть — я жалела, когда считала нужным ругать — я ругала. И меня никто не наказывал, никто не мстил за мои ошибки. А тут… В общем начать считаться с кем-то, начать уважать чужие чувства и мнения, не потому что это правильно, а потому что за неуважение я огребу по полной… Это было несколько ново для меня…

Где же она? — сам себе под нос пробормотал Шертес. — Куда же я ее дел?

— Кого дел? — раздражаясь, но делая над собой усилие, чтобы не ссориться, спросила Лорри.

— Плетку! Не могу вспомнить, куда я дел свою плетку, знаешь такую для наказания вредной жены…

— Что?! — взвизгнула Лорри. На секунду поверив его серьезному лицу. Шертес стиснул ее в объятиях и засмеялся. — Лорри, как же тебя легко разыграть! — и вдруг серьезно добавил: — Если бы мы не были женаты, то сейчас я бы сделал тебе предложение.

— Шертес, — Лорри была в отчаянии, поскольку не понимала вывертов его сознания, его поступков и слов. Когда она думает, что он восхитится ею — он над ней смеется. Когда она думает — что ее мысли и слова не интересны — он говорит самые важные слова и говорит так, что она… пугается их. — Шертес, — уже жалобно повторила она,

— Я не понимаю тебя!

— Лорри, — Шертес ладонями сжал ее виски, — посмотри на меня. — Она послушно взглянула ему в глаза. Глаза Шертеса были спокойными, серьезными, ни насмешки, ни иронии. — Лорри, — тихо сказал он. — Ты, наверно, единственная девушка в этом мире, которая вот так просто рассказала о том, как можно манипулировать ею, вот так просто дала мне в руки инструмент управления…

— И поэтому ты захотел жениться на мне?! — закричала Лорри, пораженная в самое сердце такими ужасными словами. — Ты хочешь жениться на мне потому что я круглая дура?!

— Лорри! — Шертес повысил голос. — Теперь ты точно дура, если могла такое подумать! Понимаешь, только очень сильная личность может сказать о своих слабостях. Сказать, именно потому, что хоть с болью, хоть вырывая куски души и сердца, но она сможет справиться со своей слабостью со своей зависимостью, со своим самым уязвимым местом, — Лорри облегченно вздохнула, такая трактовка ее слов, ей очень понравилась. — Но… продолжил Шертес, быстро опуская глаза, чтобы Лорри не могла заметить в них веселую смешинку. — Прежде чем дойти до момента разрывания сердца и души, тебе придется познакомиться с очень многими и очень интересными способами моего воздействия в попытках получить желаемое.

— Шертес! — в ужасе воскликнула Лорри, но мужчина ее не слушал.

— Скорее бы поссориться по-настоящему, — предвкушающее прошептал он. — Характер на характер, без всякой жалости и снисхождения…

— Ты что? — Лорри чуть не завизжала от ужаса, на секунду представив методы, какими на нее будет воздействовать Шертес. — Никаких ссор, никаких воздействий.

— Тебе понравиться, — Шертес укусил ее за мочку уха. — Понравится… потом, — тихо, едва слышно добавил он. К счастью Лорри этих слов не разобрала, снова, в который раз(!), отвлеченная поцелуями мужчины.

Р.S.

… - Марисса ведет себя очень странно, — с удивлением жаловалась Лорри Шертесу.

— Она даже думать не хочет о том, как разыскать Деттера. Обрывает меня всякий раз, когда я завожу об этом разговор… — Шертес начал смеяться, ничего ей не объясняя, но Лорри сразу поняла, что он знает, в чем причина. — Ты знаешь! — победно сказала она. — Вы уже с ней об этом разговаривали!

— Ни о чем я с ней не разговаривал, — все еще улыбаясь, ответил вампир. — Но понять Мариссу очень просто. Ни у одной девушки, ни у одной женщины в этом мире нет в поклонниках влюбленного шагарра. Ни у кого! И вот мы нашли Деттера, не надо быть большим пророком, чтобы догадаться, что он захочет вернуть себе свое тело. А, как ты понимаешь, это не совсем то, о чем теперь мечтает Марисса. Ведь в данный момент Эг стал практически бессмертным, а если, к тому же, сможет взять под контроль свое новое тело — то и очень могущественным. А учитывая то, что он, ко всему прочему, еще и умен — это будет поистине нечто выдающееся, и такой мужчина любит ее! Нет. Теперь Деттеру надо бояться Мариссу. Не знаю, как Эг, но она точно так просто не отдаст Деттеру его тело!

— Какой ужас, — тихо прошептала Лорри.

Конец второй книги