В скрипучем ключе

1. ВО САДУ ЛИ,В ОГОРОДЕ…

В одном большом показательном огороде случилось большое, чрезвычайное происшествие — чепе: за одну ночь неизвестные злоумышленники, подкопавшись под огородный плетень, утащили очень много капусты и моркови.

Утром, когда все подсчитали, выяснилось, что объем украденных овощей в десять раз превышает месячную норму запланированных возможных хищений.

Были приняты решительные меры к розыску преступников, и вскоре властями был задержан некий заяц Рваное Ухо. Он признался в том, что, получая в показательном огороде, как честный заяц, причитающийся ему капустный кошт, «случайно» прихватил пару морковок и хилый кочанок капусты — заячий бес, мол, его соблазнил и попутал. Он понимает свою ужасную ошибку, во всем раскаивается и обещает впредь не поддаваться капустным бесовским наваждениям.

Ему сказали:

— Хорошо, мы верим, что ты лично стащил всего лишь две морковки и один кочанок, а кто же уволок остальное?

— Нечестные зайцы!

— А почему они такие нечестные, они же получают капустный кошт, такой же, как ты, а вон сколько уперли?!

— Спросите у них у самих. А меня прошу строго не наказывать, принимая во внимание…

Суд, однако, ничего во внимание не принял и закатил зайчишке Рваное Ухо на всю, как говорится, катушку, чтобы другим честным зайцам неповадно было скатываться в пучину бесчестья и беспардонного хищничества.

После суда над зайчишкой Рваное Ухо директор показательного огорода Тигр-вегетарианец созвал совещание своих сотрудников, чтобы обсудить это чрезвычайное происшествие в целом и со всех сторон. Сотрудники — Рысь, Сова, Уж (кандидат наук о ботве, в названии которых было так много шипящих звуков, что выговорить его мог только сам Уж) и Крот-молчун — пришли в результате прений к общему выводу: необходимо усилить контроль над выдачей капустного корма честным зайцам, тщательнее проверять их корзинки, куда они складывают выдаваемые им капустные кочаны и морковку, а в будущем наладить электронную проверку корзинок при выходе честных зайцев из огородной территории на простор родных пажитей и лугов.

Лиса — специалист по огурцам — обрушилась на Полкана, старого сторожевого пса, и обвинила его в прямых контактах с злоумышленниками. По ее словам, нельзя было не видеть и, уж конечно, нельзя было не слышать бесстыдного шума с огорода в ту роковую ночь, когда в нем разбойничали нечестные зайцы. Полкан признался, что в ту роковую ночь он, как и во все предыдущие, не вылезал из своей будки, что он слышал сквозь сон какой-то подозрительный треск и хруст, но подумал, что это ему в ухо залезла блоха. Почесавшись и потряся головой, он перестал слышать подозрительные звуки и снова сладко уснул.

Лиса продолжала бушевать и требовать примерного наказания для нерадивого Полкана. Тот заскулил и попросился на пенсию. Его пожалели и посадили на цепь — на заслуженный отдых.

На место Полкана по рекомендации Лисы был принят молодой, очень энергичный Козел. Сова высказалась против его кандидатуры, сославшись на старую поговорку насчет козлов, которых, мол, не надо пускать в огород, но тогда Лиса обвинила Сову в консерватизме научного мышления и в попытке зажать продвижение молодых растущих кадров.

Рысь проворчала что то не «за», но и не «против». Уж прошипел тоже нечто неразборчивое. Крот, как всегда, промолчал, а Тигр-вегетарианец поддержал Лису. Молодой Козел был зачислен на должность начальника огородной охраны с окладом, вдвое превышавшим оклад бедного Полкана.

Прошло некоторое время, и неизвестные злоумышленники произвели новый, еще более опустошительный набег на показательный огород, подкопавшись под огородный плетень с другой стороны. Они оставили после себя много следов — заячьих и козлиных.

Недавно показательный огород стал местом показательного судебного процесса. На скамье подсудимых сидели рядом Лиса, энергичный Козел, начальник огородной охраны, и несколько нечестных зайцев.

В ходе процесса было установлено, что нечестные зайцы часть украденной капусты поменяли где-то на куриные потроха и утиные головки и все это добро преподнесли в дар Лисе, специалисту по огурцам за оказанное им ею покровительство.

Виновных осудили и закатали на полную катушку.

Что касается Тигра-вегетарианца, то его вслед за Полканом отправили на пенсию. Проводит он свой заслуженный отдых, в общем, неплохо, ходит в лес ловить бабочек, он давно любил это увлекательное занятие, да разве в деловой сумятице будней можно отдаваться столь милому и красивому увлечению?!

В прогулках по лесу Тигра-вегетарианца обычно сопровождает Полкан, он лает хриплым басом, распугивая нечестных зайцев и прочую лесную животную мелочь, чтобы никто не мешал его бывшему шефу заниматься невинной охотой. Надо сказать, однако, что нечестные зайцы ведут себя довольно нахально и, кривляясь перед самой мордой Полкана, выкрикивают всякие дерзости, вроде: «Эх ты, собачья морда!» или «Эй, Полкан, а ну-ка, догони» — и прочее в том же духе. А Полкан делает вид, что он их не видит и не слышит.

2. МЕДВЕДЬ-МЕЛИОРАТОР

Один руководящий медведь областного масштаба с младых когтей зарубил у себя на носу (а зарубка на медвежьем носу — дело прочное!) правило — не правило, истину — не истину, а, вернее сказать, лозунг:

— Не надо ждать милостей от природы, а надо самим забирать у нее эти милости на потребу всему животному миру.

Как забирать? Очень просто: смело и напористо, без трусливого огляда по сторонам, вторгаться в ее, природы, сокровенные тайны и шуровать там в свое полное удовольствие, как в лесном бесхозном малиннике.

…Однажды на прием к Михаилу Потаповичу явился некий молодой нахальный заяц с тощей папкой под мышкой, представился.

— Кандидат мелиоративных наук товарищ Верхогляд.

— Очень приятно, товарищ Верхогляд! С чем пожаловали?

— Вы, надеюсь, дорогой и высокочтимый Михаил Потапович, заметили, что вы сами, как и все прочее лесное население области, живете в местности, где протекают мелкие речки и речушки, которые к тому же петляют, как, извиняюсь, мы, зайцы, когда за нами гонятся волк или лиса!

— Заметил! — ухмыльнулся Михаил Потапович добродушно. — Вчера возвращался с юбилея моего зама, Потапа Ивановича., посидели, выпили медовухи, почтили юбиляра, а на обратном пути я возьми да и угоди в нашу Петлянку, чтоб ей сгинуть, проклятой. Совсем забыл про ее петли, шагаю себе прямо и шагаю. И вдруг — хлюп! — я уже в воде по брюхо. Насилу выбрался!

— Вот видите! Нельзя сидеть сложа лапки и спокойно глядеть, как какие-то там Петлянки позволяют себе такое!..

— Что вы предлагаете?..

— Спрямить! — строго сказал кандидат мелиоративных наук. — Во-первых, для того, чтобы сделать безопасным ваше хождение по вверенным вам областным угодьям, а во-вторых, для того, чтобы на осушенных землях развести малинники для руководящего состава области и капустные огороды для нас, зайцев… Вот, пожалуйста, примите мой проект спрямления и осушения, тут все написано и подсчитано.

Михаил Потапович принял проект, полистал его страницы с колонками цифр, подумал, почесал зарубку на своем носу и сказал:

— Проект одобряю. Создадим Управление по спрямлению и осушению, вы его возглавите. А проект ваш я пробью где надо. Получим финансовые средства и — с богом! — начнем. Не надо ждать милостей от природы…

— А надо самим забирать у нее эти милости! — радостно подхватил товарищ Верхогляд и ушел с полной уверенностью в том, что вскоре будет уже не кандидатом, а доктором мелиоративных наук. Так оно и получилось… Проект Верхогляда Михаил Потапович где надо «пробил», средства были получены, областное управление по спрямлению и осушению создано с таким штатом, которого хватило бы на обводнение двух Сахар, и работа закипела.

Прошел год, и Петлянка, а также другие речки и речушки области превратились в прямые, довольно скучного вида канавы с мутной водой. Рыбы в них почему-то не стало, прибрежные кустарники и луга высохли. Пробовали на осушенных землях разводить малинники, но малина почему-то не пожелала там расти, равно как и капуста.

Посмотрел однажды Михаил Потапович хозяйским оком на скучные эти канавы, на жидкий досыхающий на корню кустарник, на все это мелиоративное безобразие и рявкнул на всю область:

— А ну-ка, вызвать ко мне сюда Верхогляда из Управления по выпрямлению и осушению!

Ему сказали:

— А его нет! Он получил звание доктора мелиоративных наук и ускакал в центр.

— Сам взял и ускакал?!

— С вашего разрешения. Вы изволили забыть, что третьего дня сами подписали ему хорошую характеристику и дали разрешение на перевод.

Тут заныла зарубка на носу у Михаила Потаповича, да так. что он даже взвыл от ярости и боли! Но главная неприятность случилась чуть позже.

Новый начальник Управления по спрямлению и осушению — товарищ Вертихвост — явился на прием к Михаилу Потаповичу и доложил ему, что речка Петлянка… сбежала!

— Как это — сбежала? Куда сбежала? — рявкнул Михаил Потапович.

— Под землю!

— Найти!

— Искали — не можем найти!

— Не найдете — разгоню все ваше управление, а вас — под суд! Какой же вы мелиоратор, если не можете схватить за хвост убежавшую речонку! Ищите и обрящете, а не обрящете — худо вам будет.

Худо, однако, стало не мелиораторам-исполнителям, а самому Михаилу Потаповичу. Он был снят с должности, получил казенную берлогу со всеми удобствами в глубине леса и превратился из руководящего медведя в медведя-пенсионера общелесного значения. Казалось бы, ничего, жить можно. Но бедный Михаил Потапович ото всех этих своих огорчений тронулся умом. Бродит по лесу сумрачный, с отсутствующим взглядом и кого ни встретит — работягу ли бобра, или деловитую куницу, или даже самого паршивенького зайчонка, — у всех спрашивает:

— Вы случайно ее не видели… тут где-нибудь поблизости?

— Кого, Михаил Потапович?

— Да речку эту, которая от нас сбежала… Петлянку?

Зверушки отвечают робко:

— Не видели, Михаил Потапович!

— Увидите — задержите, я приду и распоряжусь, что с ней делать. Понятно?

— Понятно. Михаил Потапович!

Михаил Потапович уходит такой же сумрачный, с таким же отсутствующим взглядом искать сбежавшую под землю Петлянку. Все зверушки его жалеют, хотя и подсмеиваются слегка над ним.

До сих пор Михаил Потапович следов речки-беглянки не обнаружил. Куда она делась — так и осталось загадкой, разгадку которой знает лишь одна природа!