В статусе: Online. Любви не ищут

Глава 36.

Я очнулась в больничной палате. Неприятный слуху писк электронного аппарата заставил меня поморщиться. Вокруг была кромешная темнота, лишь маленькая настольная лампа разрезала её, освещая область рядом с больничной койкой. На удивление, я не чувствовала ни боли, ни тяжести во всём теле, нет, было лишь удивительное чувство лёгкости. Всё в порядке. Во-первых, я здесь и я жива. Это очевидно, раз я слышу этот противный писк. Во-вторых, моё состояние вполне стабильно. В палате я была совершенно одна, что немного удивило меня. Рядом с кроватью стоял стул, на спинке которого висела чья-то кожаная куртка. Наверное, это Ян. Надо постараться вспомнить, что произошло. Одна за другой картинки последних событий начали всплывать в моей голове. Подстава курьера. То, как Мартынов издевался надо мной…. С этого момента воспоминания стали слегка мутными и нечёткими. Приложив ладонь ко лбу и прикрыв глаза, пытаюсь восстановить дальнейшие события. Но как бы я не пыталась, мне удалось вспомнить только то, как несколько раз вонзила нож в тело Мартынова, а ещё я помню прикосновения… Такие нежные, аккуратные, так меня касался только он. Егор. Губы самопроизвольно растягиваются в горькой усмешке, стоит мне вспомнить, как его лицо мерещилось мне перед тем, как я…. А что было дальше? Сколько же я здесь лежу? И где все?

С необычной лёгкостью встав с кровати, я хотела было выйти в коридор, но внезапный шум, больше похожий на хриплый вдох, заставляет меня остановиться. Обернувшись, я увидела… себя. Глаза удивленно распахиваются, а лицо искозила гримаса шока. Шумно выдохнув, подхожу к кровати и с замиранием сердца смотрю на то, как многочисленные датчики и трубки аппаратов заставляют моё тело дышать. Мои руки, ноги и даже лобная часть головы были замотаны многочисленными слоями бинта. Сквозь больничную рубаху заметила бинтовую повязку на груди. Значит, в меня всё же стреляли. Страх и непонимание сковали меня, вытесняя возможность рассуждать логически. Как такое возможно? О подобном я читала только в книжном романе » Если я останусь*», но никогда не думала, что это может произойти в реальности. Не заметив того, как по щекам стекают слёзы, продолжаю смотреть на своё полуживое тело. Дрожащей рукой дотрагиваюсь до кончиков своих пальцев, но ничего не чувствую. Ничего, только пустота.

Неожиданно входная дверь открывается, и в палату заходит… Егор?

— Не может быть… — на выдохе прошептала я, пятясь назад. Уткнувшись спиной в стену, ощущаю, как горячие дорожки слёз обжигают щёки, а каждый всхлип отдаётся болью в области груди. Закрыв за собой дверь, он отпивает из пластмассового стаканчика кофе, ставит его на столик и, подойдя к кровати, садится на стул. Но… Как же… Я же держала его тело на руках, видела его бледное лицо. Получается, что он обманул меня? Это была инсценировка? Но зачем? Всё тело дрожало, а боль растекалась по венам с такой силой, что в глазах начало двоиться. Вцепившись руками в волосы, падаю на колени и кричу. Почему он так поступил со мной? Почему предал меня? Неужели ради устранения Мартынова он готов был принести мне такую боль? Я же… Я же с ума сходила. Каждый раз, видя его лицо в случайном прохожем, слыша во сне его голос, считала себя ненормальной, просто напросто больной им. Получается, что он слышал мои сообщения всякий раз, когда звонила ему. Почему-то от этой мысли стало так смешно, что из моей груди начали вырваться полувсхлипы, полусмешки. Сознанием завладела истерика. Всё вновь повторялось. Я кричала, но никто не слышал. Вновь одна.

Когда истерика закончилась, я встала с пола и подошла к кровати. Егор сжимал своей рукой мою ладонь, а я ещё никогда не видела его таким… Опустошённым и подавленным. Кожа бледнее обычного, мешки под глазами и небритая щетина свидетельствовали о том, что он не спал уже несколько суток. Я не знала, что именно должна испытывать к нему. Да, я всё так же люблю его, но простить его за то, что он сделал не смогу. Я не смогу больше доверять ему. Боюсь, что если вновь доверюсь ему, он вновь уйдёт. Потерев пальцами переносицу, Егор аккуратно подносит мою ладонь к своим губам и оставляет на ней лёгкий поцелуй. Взгляд светло-голубых глаз был непривычно тусклым и поникшим.

— Прости меня, малыш. Знаю, что я уже неоднократно говорил тебе это, но я повторюсь, что не должен был оставлять тебя и… Блять! Я не знаю, что именно должен сказать, потому что я так сильно виноват, что уже точно знаю, что ты не сможешь простить меня. Я не заслуживаю твоего прощения, как и ровным счётом не заслуживаю твоей любви. Ты всегда была такой чистой, невинной, светлой, а я испортил тебя, перевернул твой мир с ног на голову, заставил тебя страдать. Если ты захочешь, чтобы я навсегда исчез из твоей жизни, то я исчезну, но не сейчас. Я буду рядом до тех пор, пока ты не очнёшься, — прошептал он, поглаживаю мою ладонь.

Прижав правую руку к груди, прикусываю нижнюю губу и подхожу к нему. Дрожащей рукой тянусь к его спине, но тут же испуганно одёргиваю её, боясь чего-то неизвестного. По щекам вновь потекли слёзы. Сделав вдох, кончиками пальцев аккуратно дотрагиваюсь до его спины, но он не чувствует это. Слегка улыбнувшись, я кое-как обнимаю его спину, и прячу лицо в изгибе его шеи.

— Знаешь, отец Сергея, твой врач, сказал, что я должен говорить с тобой, будто это поможет тебе выйти из комы. И я не знаю, слышишь ли ты меня сейчас, или нет, но прошу, возвращайся к нам. Ко мне. — Вновь сказал он.

— Я не хочу вновь терять тебя, — шепчу я, прекрасно зная, что он не слышит это. Но должна была сказать это. — Я знала, что не сумасшедшая, я чувствовала, что ты где-то рядом. Даже те звонки, вселяли в меня надежду на то, что ты слышишь меня. И если ты опять уйдёшь, то я сразу же возьму пистолет и застрелюсь, потому что я устала терять близких мне людей. Ты и Ян, вы самое дорогое, что у меня осталось. Ты говоришь, чтобы я бросила тебя, но я не смогу. Потому что всё ещё принадлежу тебе.

Вдруг разноцветные лампочки на аппаратах начали мигать, издавать тревожные сигналы, а я почувствовала адскую боль в области груди. Сорвавшись с места, Егор выбегает в коридор, а через мгновенье в палату прибегают несколько врачей. Они окружили моё тело, постоянно что-то говоря. Я почувствовала, как подкашиваются мои ноги, как жар растекается по венам. Прижав руки к груди, сгибаюсь пополам и зажмуриваю глаза. Почему так больно? Боль была настолько сильна, что со всех сторон на меня начала надвигаться тьма. Неужели это конец?

— Срочно в реанимацию её! — прокричал какой-то врач, и в тот же момент моё тело отсоединили от аппаратов, надели на лицо кислородную маску и повезли кровать в коридор. Поднявшись на ноги, я, держась за стены, направилась вслед за всеми.

Выйдя в коридор, я заметила, что к палате подбегают Кира, Даня и Ян. Не обращая внимания на них, иду следом за врачами и останавливаюсь возле закрытых металлических дверей с надписью «Реанимация». Боль давила, пульсировала внутри, заставляя меня жадно глотать ртом воздух. Вновь падаю на колени и сгибаюсь пополам в попытках унять её. В глаза ударил яркий белый свет, что появился в конце коридора. Сейчас станет легче? Мне надо туда?

Неожиданно на мои плечи легла чья-то рука, а в следующее мгновенье меня заключили в объятия. Не знаю точно, сколько именно продолжалась эта агония, но вскоре всё закончилось. Кто-то продолжал обнимать меня, раскачиваясь из стороны в сторону. Шумно выдохнув, открываю глаза и, подняв голову, вижу перед собой лицо бабушки. Она выглядела совершенно счастливой и здоровой.

— Бабушка, — с улыбкой прошептала я, обнимая её в ответ. — Я так скучала.

— Я тоже малыш, я тоже, — ответила она, поглаживая меня по спине.

— Я умираю? — спросила я, прикрыв глаза. Вместо ответа, она согласно кивает головой.

— Что ты здесь делаешь? — отстранившись спросила я, продолжая сидеть на полу.

— Я пришла помочь тебе, Лина. Тебе нельзя быть здесь, ещё слишком рано. У каждого человека есть определённый срок, твоё время ещё не пришло. Посмотри на них, — сказала бабушка, указывая в сторону ребят, что продолжали измерять коридор длинными шагами, в ожидании результатов.

— Вот ради кого тебе стоит жить. Живи ради того, чтобы чувствовать боль, чтобы дышать, чтобы любить и двигаться дальше. Запомни, что боль — часть нашей жизни, и только она заставляет нас чувствовать себя живыми. Порой, стоит принять её, и тогда ты поймёшь свои истинные чувства. Ты всегда сможешь уйти, но, кто знает, может, ты будешь жалеть о своём выборе, вот только вернуться назад возможности не будет. Помнишь, я всегда говорила тебе, что мы сами пишем свою историю, так?

Улыбнувшись сквозь слёзы, согласно киваю головой.

— Хорошо. Возвращайся и допиши свою историю так, как считаешь нужным, малыш. И ещё, знаю, что это будет трудно, но постарайся простить его. Вы оба зависите друг от друга так сильно, что поодиночке вы ничто. Ваш союз был заключен где-то на небесах.

Вдруг, в конце коридора вновь появился тот яркий свет.

— Мне страшно.

— Не бойся.

— Я буду скучать, бабушка, — глотая горькие слёзы, отвечаю я.

— Малыш, я всегда буду рядом с тобой, тебе не обязательно видеть меня, достаточного того, что ты помнишь меня и носишь мой кулон. А сейчас приляг и постарайся заснуть, — с улыбкой сказала она, смотря на меня.

Кивнув в знак согласия, кладу голову на её колени, как в детстве. Она заботливо гладила меня по волосам, напевая какую-то мелодию. Яркий свет стремительно приближался к нам, но мне больше не страшно. Я знаю, что меня любят и ждут. Дыхание стало учащаться, по телу прошёлся озноб. Девственно белый свет поглощал пространство вокруг, голос бабушки становился всё дальше и дальше. Холод завладел телом. Замираю на месте, ослепляемая яркой полосой света, перед глазами замелькали искры, словно я падала в пропасть. Резкая вспышка боли оглушает меня, и я проваливаюсь в темноту.

___________________________________________________________________________

*Если я останусь (англ. If I Stay) — роман, написанный американской писательницей Гейл Форман; опубликован в 2009 году. Сюжет романа рассказывает о семнадцатилетней девушке по имени Мия, которая вместе с семьёй — родителями и младшим братом — попадает в автокатастрофу и выживает, лишившись родителей и брата. Однако Мия находится в коме, а её душа бродит по больнице, наблюдая за другими пациентами. Ей предстоит сделать важный выбор: она может жить, и быть со своим парнем по имени Адам, или же может умереть, и тогда она будет со своими близкими, погибшими в автокатастрофе. Она разрывается между родными людьми, так как очень любит свою семью, но при этом любит Адама…