В статусе: Online. Любви не ищут

Глава 7.

— Нет, Лин, это явно не то, — сказала Алиса, когда я вышла к ней в джинсах и красивой белой кофте. Я полагалась на мнение подруги, потому что я ни разу не ходила гулять с парнями. До встречи с Соколом осталось полтора часа, а я до сих пор не могу найти в чём идти. Вчера мне так и не удалось поговорить с ним, надеюсь, что сегодня он расскажет мне, что у него случилось. По крайней мере, я на это надеюсь. Алиса упорно доказывает мне, что на свидание надо надеть платье.

Однако я уже устала твердить ей, что это просто дружеская встреча. Наверное. Это всё дурацкие гормоны, которые притупляют мой разум, позволяя сердцу рисовать глупые картинки. Ему нет дела до такого гадкого и трусливого утёнка, как я. Но, всё же, не стоит отрицать того, что кроме Сокола, мне симпатичен и Егор Андреевич. Чёрт. Я настолько сильно запуталась в себе, что не могу понять, кого на самом деле люблю. Но, всё же, вселенная решила сжалиться надо мной, ибо вчера родители уехали в Германию, решать проблемы с бизнесом. Два месяца, целых два месяца, я буду жить свободной жизнью.

— Давай попробуем вот этот вариант? Ау, Лина? Земля вызывает Лину!

Выйдя из некого ступора, вижу, как перед моим носом мелькает рука подруги. Извинившись, беру из её рук одежду и направляюсь в ванную. Быстро переодевшись, смотрю на себя в зеркало. Ну, нет, это не я. Хоть и люблю платья, но предпочтения уделяю свободной и комфортной одежде, то есть джинсы и толстовки. Сняв с себя платье, быстро переодеваюсь в светлые джинсы с разрезами и белую толстовку с Микки Маусом. Всё, готово! Выйдя из ванной, смотрю на наручные часы. О, чёрт! Надо бы поторопиться, если я не хочу опоздать на автобус.

— Почему ты не в платье?! — Возмущённо спросила Алиса, лежа на моей кровати.

— Потому что это — не я. Всё, мне пора бежать. Кстати, на ближайшие три часа гостевая комната ваша. — С улыбкой ответила я, помня то, что у Алисы и Димы сегодня ровно два года, как они встречаются.

— Спасибо, Лин, я тебе очень благодарна. Так, не позволяй ему лапать себя, максимум поцелуй в щёчку.

— Да, мамочка.

Увернувшись от подушки, которую в меня запустила подруга, беру со стола телефон и наушники, затем выхожу из комнаты. Спустившись вниз, обуваю кроссовки, надеваю спортивную шапочку. Выйдя из дома, я вздрогнула, так как холодный ветер ударил прямо в моё лицо. Вставив в уши наушники и включив песни «30 Second To Mars», направилась в сторону остановки.

Идя по тротуару, я старалась запомнить этот сладкий момент, когда я, наконец-то, могу быть свободной. На душе было так легко и спокойно, что от радости хотелось кричать. Громкие басы музыки позволили мне на некоторое время изолироваться от внешнего мира. Музыка — это самое лучшее, что могло придумать человечество.

Она, как наркотик, позволяет на некоторое время забыть о проблемах и уйти в мир нирваны.

Благо, что я пришла вовремя, и автобус ещё не успел уехать. Сидя в дальнем углу транспорта, я смотрела на быстро мелькающие улицы за окном и думала о том, чего мне ждать от этой встречи. Часть моей души трепетала от понимания того, что я, наконец-то, увижу Сокола и даже смогу обнять. Но, что если он разочаруется, увидев меня? Что если он просто сбежит? Так, спокойно, Каролина. Ты назначила эту встречу, тебе на неё и идти.

Выйдя из автобуса, я направилась к кинотеатру. Помимо моего приближения к месту встречи, я чувствовала нарастающие беспокойство. Надо взять себя в руки. В конце концов, не убьёт же он меня? Почему-то вспомнились слова Алисы о том, что Сокол может оказаться старым дедушкой. Я улыбнулась, представив то, как девяностолетний дедушка сидит за компьютером в больших, как у Гарри Поттера, очках и набирает мне сообщение в чате. А рядом с клавиатурой стоит стакан с его зубными протезами. Прикрыв рот ладонью и тихо смеясь, я продолжаю свой путь.

Неожиданно мой телефон начал вибрировать. Достав его из сумки и сняв с экрана блок, вижу, что сообщение пришло от Сокола.

Сокол 431: Ты где? Я уже на месте.

Ускоряю шаг, попутно набирая ответное сообщение, всё-таки опаздывать на свидание не принято.

Black Heart: Я уже почти пришла.

Сокол 431: Я уже весь в нетерпении, хочу поскорее увидеть тебя, солнце. Слушай, здесь так много народа, как же я тебя узнаю?

Black Heart: Я буду в белой толстовке с Микки Маусом и в красной спортивной шапке. А ты, как мне узнать тебя?

Видя впереди себя здание кинотеатра, сжимаю телефон и перехожу на бег. Ненавижу опаздывать.

Сокол 431:Ты узнаешь меня из тысячи….

Чудом не врезавшись в проходящего мимо мужчину, я останавливаюсь на месте и согнувшись пополам восстанавливаю дыхание, успевая при этом ответить на сообщение Сокола.

Black Heart: Кажется, эти строчки, из какой-то песни.

Сокол 431: Да, моя бабушка до сих пор является фанаткой этой группы.) Ни один их концерт не пропускает!

Black Heart: Я пришла)

Нервно сглотнув, выпрямляюсь, и убираю телефон в карман джинс. Возле кинотеатра действительно целая толпа людей, видимо, сегодня премьера, какого-то нового фильма. Скользя взглядом по толпе, пытаюсь понять, кто из этих многочисленных лиц Сокол. А может это вон тот парень, что стоит с букетом? Нет, он с девушкой! Так дело не пойдёт. Достав телефон, набираю новое сообщение:

Black Heart: Ты где?

Сокол 431:А я тебя уже заметил)

Шумно выдохнув, смотрю по сторонам, чувствуя, как сердце задало нереально бешеный ритм. Главное — не выдать свои чувства к нему. Всему своё время, как говорится. Убрав телефон, я осталась стоять на месте и разглядывать носы своих конверсов. Пять. По телу пробегает дрожь. Четыре. В крови бушует адреналин. Три. Прикусываю нижнюю губу, пытаясь сдержать радостную улыбку. Два. Переминаюсь с ноги на ногу от нетерпения. Один… На моё плечо опускается чья-то рука, и я вздрагиваю от неожиданности.

— Ну, здравствуй, принцесса, — раздался сзади отлично знакомый мне голос. Шокировано замерев на месте и нервно сглотнув, чувствую, как округляются мои глаза. Нет. Этого не может быть. Это всё не правда! Это не он! Не веря своим ушам, медленно, очень медленно, поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и, в буквальном смысле, отпрыгиваю назад. Чёрт!

Прямо передо мной стоял Егор Андреевич. Мой, чёрт возьми, учитель! Но как же… Что? Как? Мысли сплелись в одну большую кучу, мешая рассуждать и внушать себе, что это не правда. Нет.

Да кого я обманываю? Это же он. Он это — Сокол. Все бабочки, всё, что я успела придумать, разлетелось на мелкие кусочки. А в плотине, под названием «чувства» появилась трещина, которая с каждым разом становилась всё больше и больше. Грозясь выпустить наружу самые страшные муки: боль и слёзы. Запустив пальцы под шапку, сильно тяну за волосы, пытаясь прийти в себя. Как же я могла быть такой наивной и слепой? Дура. Все мои подозрения, с самого первого дня, были верны. Он прекрасно знал, что переписывается именно со мной. Подняв растерянный взгляд на учителя, пытаюсь понять, почему он не сказал мне правду.

— Вы… Я… Этого не может быть, — шептала я, смотря в его наглые, но такие красивые светло-голубые глаза. Сегодня Егор был одет слегка иначе: светлые джинсы, классические ботинки, чёрная рубашка, поверх которой была надета, та самая, кожаная куртка.

— Почему же не может, Староверова? — Нахмурившись, отвечает Егор, подходя ко мне на шаг ближе.

— Стой! Когда ты пришёл в наш класс, то понял всё с самого начала, верно? Тогда, почему ты не сказал мне правду? Почему врал?

— Не делай поспешных выводов, Каролина. Я не врал тебе и никогда не собирался. Есть ряд определённых обстоятельств и причин из-за которых я не могу рассказать тебе всё, как есть.

— Да, не нужны мне никакие выводы и оправдания! Я не дура и прекрасно всё понимаю! Всё это время я переписывалась с ВАМИ — МОИМ УЧИТЕЛЕМ! Да я же тебя успела… Ты мне… Вы…. Да как вы… Вы такой же, как и мои родители! Только у вас меры приручения разные. У них кнут, а у вас — пряник, только с горьким привкусом. Я поверить в это не могу! Господи, какая же я дура! — Кричала я, обхватив себя руками и глотая слёзы обиды, полностью наплевав на то, что мы находимся рядом с толпой людей.

Было так неприятно и обидно, что мне просто хотелось сесть и разрыдаться. Единственный человек, которому я доверяла, которого успела полюбить, обманул меня. Спихнув с плеча его руку, которую он успел сжать, слушая мою гневную тираду, я развернулась и побежала в совершенно незнакомую для себя сторону. Разбитая. Униженная. Преданная. Пелена слёз застилала глаза, а в груди было так больно, что хотелось умереть. Ясность реальности потихоньку исчезала, оставляя меня наедине с дикой агонией боли. Лёгкие горели, а в боку кололо от слишком быстрого бега. Не знаю, сколько я бежала. Но остановилась я, лишь тогда, когда ноги окончательно потеряли силы. Пытаюсь отдышаться, но частые всхлипы не дают мне сделать этого. Внезапно начавшийся дождь застаёт меня врасплох.

Наплевав на всех и всё, прислоняюсь спиной к стене какого-то дома и съезжаю вниз. Закрыв лицо руками, плачу. Кусаю губы до крови, дабы не закричать от чувства пустоты внутри. Но не этого ли я хотела? Теперь будет легче сделать выбор, ведь Сокол — это Егор, который мне нравится. Тогда почему в груди так больно и пусто? Мимо проезжали машины, но никто и не думал останавливаться. Было так плохо, что я не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Неожиданно, кто-то присел напротив и дотронулся до меня рукой, от чего я вздрогнула и подняла голову. Рядом со мной сидел Егор, чьи глаза взволнованно смотрели на меня.

— Не надо, успокойся, принцесса. Вставай, — сказал Егор, обнимая меня и помогая встать на ноги. — Пойдём.

— Предатель, — прошептала я, стукнув его кулаком в грудь. — Ненавижу.

Мы садимся в салон его автомобиля, где было тепло. Тут же на мои плечи лёг тёплый, шерстяной, плед, в который я с удовольствием закуталась. Егор пристегнул меня ремнём безопасности, включил печку на полную мощность, и сказал:

— Снимай кроссовки.

— Зачем? — Спросила я, смотря в окно, пытаясь, заставить себя не смотреть в его сторону.

— Ты можешь заболеть, снимай кроссовки и клади их назад.

Сняв кроссовки, кидаю их на задние сиденья, и вновь смотрю в окно.

— Лина, послушай, я не хотел… — тихо, как-то растерянно, сказал он, заводя мотор машины.

— Егор, давай просто помолчим, хорошо? Всё это так неожиданно для меня, что я просто не могу ничего сказать. Я не знаю, что думать и как нам быть дальше. В моей голове полнейший бардак. У меня есть только одно желание.

— И какое же? Если это не секрет.

— Врезать тебе хорошенько.

— Ну, принцесса, ты же не станешь бить такого милашку, как я?

Услышав писклявый голос, я повернулась и увидела, что Егор смотрел на меня, состроив жалобную мордашку, как кот из мультфильма «Шрек».

— Егор, дорога! — Крикнула я, увидев, что мы начинаем выезжать на соседнюю полосу.

— Не волнуйся, всё под контролем, — отвечает он, кладя руки на руль.

Буркнув под нос тихое: «дурак» вновь отворачиваюсь к окну. Перед глазами мелькали дождливые улицы Питера, которые вскоре сменились пригородной дорогой. Чтобы тишина не давила на нас, Егор включил музыку и, как не странно, включил мою любимую группу. Усмехнувшись, я начинаю про себя подпевать, и от этого становится, как-то легче. Боль в груди слегка притихла, но, мне кажется, что это ненадолго.

***

Через два с половиной часа, мы приехали к придорожному кафе с весьма странным названием «Пончик». Да уж, мастера креатива. Дождь к тому времени успел закончиться, однако на улице было довольно-таки темно.

— Мы на месте, — сказал Егор, беря с заднего сидения мои конверсы и выходя из машины. Выгнув правую бровь, смотрю на то, как он, не спеша, обходит машину. Зачем ему нужны мои кроссовки? Если они ему понравились то, такие есть мужские, и их можно купить в любом обувном магазине. Необязательно мои брать. Скинув с себя плед, открываю дверь и вижу, как Егор садится, передо мной, на корточки.

— Позвольте вашу ножку, принцесса.

Пожав плечами, я спускаю ноги, и он помогает мне обуться, хотя я и сама могла сделать это. Мы заходим в кафе и садимся за столик в центре. Внутри царила обстановка девяностых годов, даже музыка играла соответствующая. Помимо нас, здесь было ещё около восьми человек. Егор пристально смотрел на меня, от чего мне стало как-то неловко.

— Здорово, Ассинский, давно не виделись! — Сказал какой-то парень, подойдя к нам и протягивая руку Егору.

— Привет, Даня! — Ответил Егор, пожимая руку, как я поняла, друга и по совместительству официанта.

— Что будешь? О, а что это за красавица?

Как по щелчку, оба посмотрели в мою сторону, от чего я слегка поморщилась и скрестила руки на груди.

— Это — Каролина, моя подруга.

— Очень приятно, Каролина. Я — Данил, лучший друг этого извращенца.

— Привет, — как-то машинально отвечаю я, смотря на шатена. На вид, я бы дала, ему не больше двадцати лет. Его тёмно-русые волосы находились в «творческом» беспорядке, а тёмно-зелёные глаза смотрели на меня, с неподдельным интересом. Одет он был в простые чёрные джинсы и чёрную рубашку, проще говоря, стандартную форму официанта.

— Что будете заказывать, о, великий хозяин этого заведения?

Я удивлённо выпучила глаза и уставилась на смеющегося Егора. Что он сказал? Хозяин?

— Мне как обычно, а… Лин, ты что будешь?

— Кофе.

— И всё? Дань, давай ей цезарь, кофе и несколько пирожных.

Кивнув Егору и подмигнув мне, Даниил ушёл на кухню.

— Эй, а моего мнения ты спросить забыл? И вообще, почему он назвал тебя хозяином этого кафе? — Спросила я, комкая салфетку в руках.

— Давай всё по порядку, ладно? Да, ты действительно общалась со мной и я надеюсь, что после этой встречи, мы продолжим наше общение, — отвечает Егор, доставая из кармана куртки пачку сигарет. Разве он курит? А общение… Я не знаю.

Сложно сказать. Надо смотреть на обстоятельства и пытаться не приплетать сюда чувства.

— Давно ты это знал?

— Ну, не так уж и давно. Сначала я ничего и не подозревал, а потом. Когда я забрал твой телефон то, отправил смс таинственной «Black Heart», то сначала растерялс, когда на дисплее твоего мобильника высветился мой ник и текст сообщения. С тех пор, ты не выходила из моей головы. Я был удивлён, что в жизни ты такая робкая и стеснительная, а там, в чате, ты становишься слегка дерзкой, весёлой, живой. Блять, Лина, когда родители не давят на тебя, ты становишься собой. С тобой легко общаться, ты понимаешь меня с полуслова и даже можешь помочь в какой-то ситуации. Лина, я не собирался обманывать тебя, я не знал, как сказать тебе об этом. Я думал, что испугаешься… А потом случился тот инцидент с твоим отцом, от которого мне просто снесло башню. Честное слово, я убить его хотел. А когда я увидел на твоей щеке синяк… — На несколько секунд Егор прерывает свой рассказ, выдыхая табачный дым. — Блять, да я же тогда чуть и не сдал себя с потрохами. С того момента я начал присматривать за тобой, пытался выучить твою сложную натуру. И в итоге, я раскусил тебя, крепкий орешек. Понимаешь, ты не так наивна и слаба, как тебе кажется. Ты можешь дать отпор, просто тебе нужен стимул вот и всё… Не знаю почему, но я безумно злился, когда ты не заходила в сеть, или писала о том, что тебе одиноко. Я хотел рассказать тебе обо мне, но, как последний трус, боялся. А когда ты предложила встретиться, я понял, что это мой шанс.

Мои глаза округлились, а сердце пропустило несколько сильных ударов. Сейчас, в непринуждённой обстановке, он говорил искренно. Он говорил правду. Он всё это время присматривал за мной и был рядом. Тот в кого я влюбилась, из-за кого рыдала по ночам в подушку, который заставил меня узнать, что такое любовь, был в нескольких шагах, но я была слепа, чтобы заметить, понять это. И что дальше? Мы будем вместе?.. Так стоп, рано тешить себя иллюзиями о нас, он не сказал, что я ему нравлюсь или что-то подобное. Надо выяснить, кто я для него.

— Эм, ну я не знаю, как быть. Ты же учитель, а я — простая ученица. Это, как-то неправильно, — сказала я, прикусив нижнюю губу.

— Слушай, Лин, в послешкольное время нам никто не запрещает общаться. Мне с тобой хорошо, и я не хочу прекращать наше общение. Ну, так что, друзья?

Именно в этот момент, я почувствовала, как маленькая трещина в душе начала разрастаться, образовывая огромную дыру. Позволяя всем чувствам и переживаниям выйти наружу. По телу прошлась дрожь, губы предательски задрожали. Не смей. Держись. Держись. Новая волна боли ударила по мне, грозясь уничтожить разум, а чувства стереть в порошок. Одиночество, боль, тоска, отчаяние, слились в единое целое, беспощадно врезаясь в моё разбитое сердце. Друг. Я для него просто друг. Кажется, что именно сейчас тот подходящий момент, чтобы разрушить все хрустальные замки, что я построила для нас. Господи, ну за что? Спокойно, Лина, спокойно! Главное взять себя в руки. Главное делать вид, будто ничего не случилось. На ошибках ведь учатся? Что же, это будет моей самой главной, но такой любимой ошибкой. Пора привыкнуть и смириться с тем, что никто не сможет полюбить меня. Друг, так друг. Только почему так больно? Когда пройдёт эта боль? Натянув на себя подобие улыбки, отвечаю:

— Друзья.

Широко улыбнувшись, Егор кивает и говорит:

— Насчёт хозяина — правда, это кафе — проект моего отца.

— У него свой бизнес?

— Да, это кафе самый первый проект. Сейчас, он, конечно, проектирует довольно-таки богатых и знаменитых людей, ну, а это заведение он отдал под моё личное руководство. Вообще его бизнес — это наше общее дело.

Егор рассказывал как-то взволнованно, будто его что-то тревожило. Словно он не хочет говорить об этом.

— Теперь понятно, откуда у тебя такая машина. Но если у твоего отца собственный бизнес, зачем ты работаешь учителем?

— Это что-то вроде хобби.

— А почему Якушева называла тебя своим парнем? Между вами что-то было? — Спросила я, прикусив нижнюю губу и нервно заламывая пальцы.

— Нет, и уж точно никогда не будет. Марина — глупая маленькая девочка, ставящая глупую, мимолётную, подростковую симпатию превыше всего, видя в каждом свою любовь. Я клянусь тебе, что между нами ничего не было

Что же, по крайней мере это хоть как-то обнадёживает.

— Приятного аппетита, — вмешался в наш разговор Данил, ставя перед нами тарелки с едой.

На протяжении нескольких часов мы продолжали свободно общаться. Егор рассказывал разные случаи из своей жизни, а я смеялась на всё кафе. Пару раз мне звонила Алиса, но я сбрасывала её вызовы, ибо предупреждала, чтобы она не мешала. В компании Егора было легко и свободно. Тупая боль в области сердца слегка утихла, однако неприятный осадок и разбитые в пух и прах мечты, по-прежнему оставались на душе.

Тем временем в кафе прибывало всё больше и больше народу, и вскоре начались танцы. Для меня всё это было ново, ведь я никогда раньше не ходила в подобные места, ну если не брать в счёт симфонические концерты и оперы. Неожиданно, Егор встал со своего места и, подойдя ко мне, протянул руку.

— Пойдём? — Сказал он, кивая в сторону танцпола.

— Я танцевать не умею, — покраснев, сказала я, вкладывая, свою руку в его, от чего по телу прошлась дрожь, и вставая с места.

— Будто бы мои дрыганья таракана можно назвать танцем, — смеясь, сказал он, протискиваясь сквозь толпу.

Присоединившись к толпе, мы стали танцевать. Его руки лежали на моей талии, он умело управлял моим телом. Чего не скажешь обо мне. У меня просто сносило крышу от ощущения его рук на своём теле. Неожиданно, заиграла одна из любимейших песен моей бабушки, которую она пела мне в детстве перед сном, когда я приезжала к ней в гости. Положив руку на плечо Егора, я сказала:

— Люблю эту песню!

— Раз любишь, подпевай. Не сдерживай себя, принцесса, сегодня нет ни запретов, ни правил. Будь свободной. Будь собой, — прошептал он мне на ухо, прижимая мою спину к своей груди. Я улыбнулась, и начала подпевать вместе с толпой танцующих людей.

Я чувствовала себя свободной девушкой, которая просто наслаждается этим моментом. Не знаю, как долго продолжалось это сумасшествие. Я потеряла счёт времени. Неожиданно заиграла песня «Андрей Леницкий — Дышу тобой».

— Дамы и господа, объявляется белый танец, — объявил ведущий в микрофон. Егор резко притянул меня к себе. Его руки обвили мою талию и прижали меня к нему вплотную. По моему телу прошлась нервная дрожь, от такой близости голова пошла кругом. Моё дыхание стало сбивчивым и неровным, прикусив нижнюю губу, поднимаю свой взгляд и смотрю в его глаза. На несколько мгновений я позволяю себе забыться и скольжу своими руками по его сильным плечам. Мои пальцы смыкаются на его шеи, и я отчётливо ощущаю его напряжение. Во время танца, всё вокруг растворилось и остались лишь мы. Мои руки продолжают скользить по его телу и медленно перемещаются с сильных мужских плеч на грудь. Внезапно, Егор перехватывает мою правую руку своей рукой и сжимает её. Его лицо стало приближаться к моему лицу. У меня возникло дежавю.

Всё повторялось, но зачем ему целовать меня, если я для него просто друг? Может быть, для него этот поцелуй ничего не будет значить, но не для меня. Зачем он врёт мне? Зачем обманывает самого себя. Нет, я не могу так! Вырвав свою руку из его руки, я отстраняюсь от него, протискиваюсь сквозь толпу к выходу и выбегаю из кафе. Остановившись возле крыльца, поднимаю лицо к верху и прикрываю глаза. Холодный ветер ударяет в лицо, помогая прийти в себя. Кровь в жилах начала остывать, а мысли постепенно собирались воедино. Сзади меня раздался дверной хлопок и шаги, а через несколько секунд я услышала голос Егора:

— Лина, с тобой всё хорошо?

— Я…. Ты…. Мы…. Это, — делаю вдох. — Отвези меня, пожалуйста, домой, уже слишком поздно.

— Как скажешь, поехали.

Мы садимся в машину, и я вновь закутываюсь в его тёплый плед. Настроение ухудшилось, и я вновь была готова зареветь. Отправив Алисе сообщение о том, что я еду домой, я воткнула в уши наушники, включила несколько треков «HOMIE» и прислонилась лбом к стеклу. Браво, Каролина, ты умеешь находить неприятности на свою задницу. И угораздило же меня влюбиться в своего учителя.

***

Через два часа мы были возле моего дома. Скинув с плеч плед, я выхожу из машины и почти закрываю дверцу машину, как вдруг:

— До встречи, Лина. Сладких снов, — сказал с улыбкой Егор, но это была дружеская улыбка, ничего больше.

— До свиданья, Егор, — грустно улыбнувшись, отвечаю я и чувствую, как по моей щеке стекает слеза. Быстро смахнув её, закрываю дверь и убегаю в дом. Захлопнув дверь, прислоняюсь к ней спиной и съезжаю вниз. Уткнувшись ладонями в лицо, делаю глубокий вдох и, в который раз за этот вечер, плачу.

— Лина, это ты? — Крикнула Алиса, спускаясь вниз. — Господи, Линочка, что случилось? Дим, принеси воды.

— Ладно, — ответил Димка.

— Родная, что случилось? Он оказался страшным?

Не в силах что-либо ответить ей, отрицательно качаю головой.

— Тогда в чём дело?

— А… Алис, я люблю его.

— Это для меня не новость.

— Вот держи, — Дима протягивает мне стакан воды, который я кое-как беру в руки. Опустошив стакан, отдаю его подруге и встаю на ноги. События сегодняшнего дня смешались в одну кучу, заставляя меня чувствовать усталость.

— Может, всё же, расскажешь в чём дело-то?! — Сказала Алиса, когда я, молча, направилась к лестнице. А что говорить-то? Что я влюбилась в учителя, который считает меня своим другом? Или то, что мне сейчас хреново и очень больно?

— Алис, давай, я расскажу всё завтра, ладно? Я очень сильно устала, — ответила я, и не став ждать ответа подруги, я быстро поднимаюсь на второй этаж и захожу в комнату. Скинув с ног конверсы, я ложусь на кровать и прикрываю глаза, делая вдох. И как же мне теперь быть? Что делать? Я люблю его и хочу, чтобы это было взаимно. Но это, увы, невозможно. Знаете, кажется, теперь я понимаю смысл выражения «Обрезали крылья». Мне их тоже обрезали. Любовь сменилась болью и печалью, все фантазии и мысли связанные с Соколом медленно, но верно, умирали, заставляя меня болезненно кусать губы, чтобы вновь не зареветь. Почему я опять плачу? Почему, я, чёрт возьми, всё время плачу? Наверное, потому, что любовь — та ещё сука. Любовь — это наркотик, от которого невозможно избавиться, заставляющий чувствовать радость и счастье. А когда тот, кого ты так любил, кто успел стать для тебя крохотной вселенной, просто напросто уйдёт, ты начнёшь сходить с ума, пока, в конечном итоге, либо не умрёшь, либо не найдёшь человека на замену. И так всегда. Это — замкнутый круг.

Вот так же и Егор. Он стал для меня персональным сортом героина, к которому я привыкла, но теперь, вынуждена отвыкать. Встав с кровати, я принимаю душ, переодеваюсь в пижаму, и взяв в руки телефон, ложусь обратно в кровать. Прижав к груди плюшевую собачку, я захожу на сайт и вижу, что Егор сейчас в сети. Написать ему? А смысл? Что мне это даст? Правильно, новую порцию слёз. Нет, всё, хватит, пора избавляться от тяги к наркотику по имени Егор.