В Тайге

1

Петча на седьмом небе. Отец ушел на пристань на свою баржу.

В крепких черках, в отцовском старом пиджаке, с длинным ружьем за плечами Петча выступает на охоту. У пояса висит роговая натруска, на груди стеклянный пузырек с пистонами, за пазухой пасма пакли для пыжей и прочистки ствола.

Первый день весенней охоты. Земля обнажилась от снега, ноги мягко и легко ступают по прошлогодней траве. На паскотине ходит пегий гривастый мерин и коровы. Соскучившись по воле, они торопливо щиплют мелкую траву, избегая длинной ржавой осоки.

За деревней начинается болото. Вода выступила поверх льда, затопила кочки. Нет прохода к плесам, где любят садиться прилетные утки. Совсем близко, в полуверсте заманчиво стоит серый лес. По низу уже пушится желтый оживший краснотал. За лесом, за дымкой низин, волнуясь плавным взмахом линий, начинаются хребты. Самый близкий четко вычерчивается своей зубчатой, как у рыбы, спиной, далекие тонут в воздухе, отступая и слабея. Самые дальние кажутся легкими голубыми облаками.

По синему яркому небу над озерами тянут утки, делают круг. Петча, не спуская с них глаз, падает в траву и замирает. Налетев на него, утки, словно подхваченные встречным ветром, испуганно взмахивают вверх. Их белые продолговатые брюшки сверкают на солнце.

Другая стая, низко протянув над озером, садится за кустами.

Без шороха, медленными движениями Петча продвигается вперед. Но уже кто-то скрадывает его уток. В высокой траве виднеются две шапки. Они то поднимутся, то исчезнут. Не хочется уступить уток,-он ползет следом за шапками.

Зорко шарят глаза по прогалинам меж кочек. Сначала ничего нельзя разобрать от напряжения. Кажется уткой маленькая кочка, а может быть и утку принимает за кочку. Переведя дыхание, охотник успокаивается и ясно видит матерых селезней. Плавно колыхаясь, они двигаются, как кораблики, от времени до времени ныряя головой в воду.

Мальчик осторожно поднимает ружье и ждет, когда они сплывутся вместе или построятся в линию, чтобы одним зарядом достать трех или четырех. Длинное дуло терпеливо следит за птицами, а охотник насмешливыми глазами поглядывает в кусты, разостланные по спуску, где лежат Санча и Гринча. Они молча тянут друг у друга ружье; спор идет-кому стрелять. Три матёрых утки сплылись возле кочки, оживленно ныряют и чавкают. Петча нажимает курок. Сухой щелчок разбитого пистона. Осечка. Но следом раздается оглушительный удар. В плечо злобно толкает, кажется, что в руках нет ружья, а заряд унесло куда-то вверх, вместе с дымом. С всплеском поднимаются утки с разных сторон, со свистом несутся общей стаей и скрываются за лесом.

— Убил!- кричит Гринча.

— Строил!- восторженно восклицает Санча.- Три повернулись!- Но лицо Санчи темнеет сейчас же. Он враждебно оглядывает Петчу.

— Зачем стрелил? Наши утки! Мы их скрадывали!

— Вы их метили? Ждать они будут, пока вы драться будете!

— Заряд большой, видно, положил,- с завистью глядя на уток, говорит Гринча,- не капнулись!

— В плечо дернуло. Лони еще с осени заряд в ружье. Думал разорвало!

Лица ребят оживленно сверкают. Они спорят, кому принадлежат утки и как их достать. Петча решает:

— Шестом, иначе нельзя!

Притащив три длинных палки, навязывают одну на другую с них же содранным лыком.

Пустив вперед палку с крючковатым суком, сгоняют уток в кучку и тянут к берегу. Долго рассматривают крепкое, как мех, оперенье, гладят синие ошейники селезней, веером расправляют крылья.

— Вот этот с одной дробинки пропал…

Петча задумчиво берет селезня поменьше, подает Санче.

— На тебе, паря…

Жаль добычи, но он знает, что поступил неправильно, убив уток, которых скрадывали другие стрелки. На Гринчу он старается не глядеть,-отдавать еще одну утку не хочется. Да у них и ружье одно. Но, увидев растерянное лицо Гринчи, не выдерживает, поднимает за крыло серую самочку.

На, уж! Только это я так… И ружья-то у тебя нет!

— А зато с моим порохом Санча ходит. И дробь моя!

Ребята выходят из кустов, располагаются на сухом пригорке.

— Эх, теперь у Красного Яра уток людно бьется,- говорит Санча, глядя на небо и жмурясь от яркого блеска.

— Скраду надо делать,- солидно отзывается Петча,- топор надо брать, провианту, харч…

Глаза ребят задумчиво устремляются вдаль. Через широкий распадок, через перелески, в голубой дали виднеется Красный Яр.

— До него в лодке по забереге плыть надо. Без лодки не попасть. Ручьи поднялись. Яриха идет в реку, разлилась, поди, на 100 саженей.

Петча морщит брови, соображает. Помимо охоты, соблазняет путешествие по реке, еще скованной льдом.

— Узнают-не пустят,- робко шепчет Гринча.

— А ты расскажи тятьке с мамкой!- презрительно бросает Санча.

— Лодка у нас есть. Стружек маленький. На троих. Только он на угоре лежит,- торопится сообщить Гринча,- и весло есть, только в амбаре заперто на замок.

— Весло у меня есть, велика штука!- говорит Санча и вдруг вскакивает с травы.- Глядите, утки сели опять. Крохали и вострохвостые!

— Пускай сидят. У Яра их больше. Ехать, так ехать! Ты, Гринча, поедешь?

— Коль возьмете…

— Возьмем! Только с уговором. Пороху у отца возьми коробок. Дроби кулечек. Шаньги у вас пшеничные всегда пекут-тоже возьми побольше. Штук десять. У вас всего много. Понял?

— Я топор возьму, весло и спички,- возбужденно кричит Санча.- Топор новый, вострый!

— Я котелок возьму. Более мне нечего,- солидно заканчивает Петча.- Соли еще возьму и ружье.

Санчу неудержимо, как магнитом, тянет к кустам, за которыми сели утки.

— Уток не видал. Подожди, сговоримся!

— Вы со мной к стружку не ходите,- лукаво бегая глазами, говорит Гринча,- я один его угоню за деревню. Ждите поутру.

— Молодец, буржуй! Смотри, без пороха лучше не являйся!

— Только недолго будем ездить. А то тятька бить будет!

— К вечеру вернемся,- подмигнув Санче, говорит Петча.

Гринча, озабоченный предстоящей работой со стругом, удаляется.

Заговорщики, оставшись вдвоем, составляют план похода, потом рассматривают ружья друг у друга.

— Тяжолое твое, однако?- взвешивая на руке Петчину турку, говорит Санча.

— Десять фунтов, в аккурат! Капсюль смялся, новый надо.

Санча с завистью рассматривает ружье, перевязанное проволокой; серебряная красивая насечка украшает щёки и ствол.

— Дай я заряжу своим порохом, попробую,- просит Санча, но, видя каменное лицо товарища, добавляет:- поди сто лет ему!

— У поселенца тятька купил. Ссыльные тут были,- с гордостью говорит Петча.- Против царя они шли…