В Тайге

3

Петчу и Санчу будит испуганный громкий крик. Открыв глаза, они видят догоревший костер. Спросонок не поймут, что случилось. Гринча стоит над ними, размахивает руками:

— Реку ломает… Тронулась… Валом вода поднялась!

И, словно в подтверждение его слов, слышатся отдаленные тревожные раскаты.

Протирая глаза, вздрагивая, мальчики переглядываются. Волны низких рокочущих звуков накатываются из тьмы, разрастаясь в подобие грома, и замирают где-то вдали. Грохот, рождённый у самых ног, потрясает воздух. С замирающими сердцами ребята следят, как он мчится во тьму.

— Сломало возле нас!- упавшим голосом говорит Петча.

Зараженный тревогой в людях и непонятными жуткими звуками на реке. Полкан поднимает морду и воет в сторону деревни. Санча бросает в него камень:

— Цыть, упадь, проклятая! Цыть!

От самого зимовья, словно сползшего к воде, узкой черной бороздой убегает трещина. А там далеко, в темной яме, пляшут отраженные звезды. Оттуда слышатся звуки. Влекомые течением, льдины, под могучей броней реки, гремят и рокочут, вырвавшись на волю, в трещине хлещут волнами о края. Из шумных низких звуков доносятся нежные высокие, словно кто-то звонит молоточками по стеклу или перезванивает в серебряные колокольцы… Это разъеденные дневным солнцем льдины распадаются на длинные сосульки. Как хрустальные подвески, разбиваются об пол…

Завороженные ребята слушают. Им кажется, что это звезды бьются о ледяные края и жалобно поют от холода и страха.

Светает. В утреннем свете лица ребят бледны. Они растеряны и не знают, что предпринять. Ясно, что вернуться в деревню на лодке невозможно. Петча морщит брови.

— Река встала,- говорит он,- лед уперся в берега, теперь до полдня не двинется, можно по льду бежать. Давайте варить утку, да собираться надо. Гринча, ступай за водой с котелком, мой картошку!

— А как же струг? Тятька побьет,- почти плачет Гринча.

— Со стругом простись! — возбужденно восклицает Санча.- На себе не потащим десять верст. После ледохода придем за ним.

— А сами говорили, что реку не поломает! Обманщики! Я тятьке все расскажу…

— Ты сначала дойди до своего тятьки, а потом рассказывай!

Гринча, всхлипывая, бредет к реке. Всплывший лед уперся в берега, надо итти по льду и черпать из трещины. Он в нерешительности стоит у полуторааршинной зеленой льдины, вдавшейся в берег.

— Да ты из щели бери, лезь на льдину, не бойся!- кричит Петча.- Пройди подальше, а то у края вода мутная!

Гринча ползет к краю и, лежа на животе, черпает котелком.

Полкан крадется за ним и испуганно косится на бегущую темную массу.

Санча, не утерпев, до завтрака убегает на озера. Петча, как солидный человек, остается около имущества, Сознавая ответственность за последствия необдуманного предприятия.

— Ну, Гринча,- говорит он,-как думаешь теперь быть? Без струга теперь добираться надо!

— Тятька бить будет…

— Ты брось про битье, до битья далеко итти!

— Я по льду не пойду, боюсь! Как начнет опять ломать!

— Мы на берег сбежим!

На озерах раздается выстрел, вскоре другой. Появляется Санча, обвешанный утками.

— Для чего ты их зря загубил?- встречает его Петча,- на себе не понесешь!

Молча хлебают варево из утки. У каждого мысль о реке. Взошедшее солнце обогревает их лица. На душе становится веселее.

— У поворота затерло, не проходит лед,- подбадривает Петча и себя и ребят,- можно бежать смело. Лодку к зимовью привяжем, чтобы водой не унесло, если поднимется высоко.

Он рубит осиновые шесты для похода по льду.

— Надо держать шест за середину; если треснет льдина под ногами, на шесте повиснешь, а то вода под лед уволокет!

Ребята готовы в путь. Санча туго затягивает пояс, взваливает за спину мешок с дичью, пробует, крепко ли держится ружье на ремне. Гринча смотрит на сборы, как на приготовление к купанию в холодной воде.

Вооруженные шестами, во главе с Петчей прыгают на лед, из-под которого уже далеко выступила прибывшая за утро вода.

Полкан, весело махая хвостом, мчится по белому полю, катается, визжит от радости, что хозяин идет домой. Напряженно прислушиваясь к звукам на реке, держатся у самого берега. Торопливо перепрыгивают рыхлые валы вспененного на изломах льда.

На пути препятствие. Нужно забирать далеко вправо, чтобы обогнуть огромный треугольный плес, обращенный основанием к берегу. Здесь впадает шумный ручей; желтые изъеденные течением льдины, набитые в вершину треугольника сплошной грязной массой, совершенно непригодны для ходьбы.

В то время, как Петча добросовестно огибает по матёрому льду, а Гринча торопливо семенит ему вслед. Санча вдруг решает сократить себе путь. Он смело прыгает через тёмный водяной прогал на качнувшуюся небольшую льдину, перескакивает на следующую. За неровностями вскоробленных льдин, он не видит, что ждет его впереди. Набежав на жидкую грязную кашу, торопливо делает уклон влево и сгоряча, при помощи шеста, прыгает на круглую льдину. Она легко поворачивается под тяжестью и сбрасывает его в воду. Задохнувшись от неожиданности, вытаращив глаза, он издает громкий крик, от которого две фигурки на белом поле замирают, как вкопанные.

Оказавшееся вверху длинноствольное ружье, упершись концами в льдины, держит Санчу на весу, не давая течению увлечь его тело под лед. Он чувствует, как злая вода тянет его ноги куда-то в темную, жуткую пасть. Шест, отскочивший после прыжка в сторону, валяется близко, но сжатый льдинами, он не может дотянуться до него рукой. В голове одна мысль: пропал! Новый отчаянный крик слышат ребята, не находя фигуры Санчи среди мертвого поля.

В тот момент, как Петча, сообразив, что произошло, хочет броситься на помощь товарищу и кричит:-Где ты?!! Кричи сильнее!!-над рекой проносится тяжелый вздох, от которого холодеет в груди и ноги, сразу ослабев, не двигаются с места.

Вслед за вздохом огромной ледяной груди не то над головой, не то над землей, прокатывается грозный величавый рокот. Ноги чувствуют колебание и движение.

Гринча, раскрыв рот от ужаса, падает на четвереньки и воет.

Петча бросается обратно.

— Гринча, язви те в жилу!- кричит он,- беги, а то морду набью, беги на берег! Возьми мое ружье и сумку!

Он видит, как мальчишка падает, вскакивает и, как заяц, несется к берегу, который медленно плывет. Грохот и раскаты потрясают воздух. По белому ровному полю бегут и сверкают гигантские зигзаги. Лед трескается, дробится; края брызжут белой пеной.

Добежав до мелких грязных льдин, Петча тщетно мечется взад и вперед, не находя товарища. Тем временем Санча, повисший на ружейном ремне, высвободив ногу, закинул ее на льдину, уперся затылком в другую и пытается вырвать крепко прихваченную ногу.

Он выгибается, как лук, извивается, как змея, и, уже не чувствуя страха, визжит от злости, рвется из желтых зубов смерти. И вдруг падает в образовавшуюся под ним пустоту. Окунувшись, он показывается над водой. Угол большой льдины, опустившись в воду, словно огромный клин ползет на него, расталкивая мелкие льдинки. Санча вплавь бросается ей навстречу, взбирается по отлогому скату и торопливо ползет по ее спине, так как льдина, уткнувшись носом в дно, поднимает свой грузный зад, грозя опрокинуться вместе с ним.

В этот момент Петча видит совсем близко от себя, на краю поднявшейся из воды льдины, отчаянное лицо товарища.

— Прыгай!- кричит он, что есть силы.

Санча делает прыжок. Дрожа от радости и страха, Петча хватает его под руку, и они бегут к плывущему берегу.

Ледяное поле уже продвинуло их за бешеный ручей, где ожидает Гринча. Надо бежать навстречу движению. Не считаясь с ежеминутной опасностью, не замечая ее, ребята несутся со всех ног по льду, падают в пенистые валы, вскакивают и снова несутся, прыгая через трещины.

Отдышавшись, оглядев реку, они видят, что им угрожало. Где они только что были, задерживаясь на отмели, громоздясь друг на друга, льдины творят страшный танец. Горы сверкающего льда поднимаются со дна реки, растут, возносятся к небу. Сверкающие ледяные фонтаны бьют из белого поля, тают, исчезают и вновь их серебряные струи дрожат в синем небе.

— Какая сила!- на ухо Петче кричит восторженно мокрый с головы до ног Санча.

Вокруг стоит грохот. Река взлохматилась белыми космами, приняла жестокий вид. Гоня перед собой мутную воду, взрывая землю и камень, словно белые огромные утюги, льдины лезут на берег, изгибаясь и приседая на неровностях почвы. В воздухе холодеет.

— Глядите! глядите!- кричит Гринча, указывая рукой.

По огромной льдине, улегшейся до самого зимовья, словно подкрадываясь движется другая, выталкиваемая несокрушимым напором. Она приостанавливается на мгновенье и, неся на себе три яруса, нависает над жалкой избушкой. На месте зимовья, как куски белого, чистого сахара, сверкают рассыпанные глыбы.

— Стружек мой…- плачет Гринча.

— Эх, сроду не видал такой силы!- кричит Санча и бежит к льдине, ползущей на берег.- Хоть проехаться на ней!

Петча хмурит брови, сумрачно глядит на грохочущую реку; не вмещаясь в берега, она с гулом стирает их и рвет, словно зубами.

— Лес несет!

Целый участок елового леса, снятый вместе с почвой, медленно поворачиваясь, плывет меж вздыбленных льдин. За ручьем, как в тёрке, он опускается ниже, до ветвей, и вдруг исчезает в диком, белом хаосе.