Вампир-Воин [ЛП]

Он сжал челюсти, когда посмотрел Найе в глаза.

— Дампир. Лидер одного из самых могущественных кланов города. И… — Он сделал глубокий вдох, — … женщина, укрывшая меня и Шелль, когда мы покинули Англию. Я поклялся ей в верности на крови в обмен на рукопись, которую отдал Михаилу. Если какая-либо женщина решит претендовать на мое тело, моя кровь вскипит, и жар моего предательства сожжет меня заживо.

— Ради Бога, мы оба обещали себя другим! — Печальный смех клокотал в горле Найи. — Я не могу даже коснуться тебя так, как я хочу, без риска сжечь тебя изнутри? — Она оттолкнулась от него, но Ронан удержал ее, отказываясь отпускать. Боги, он был упрямым мужчиной. — Вот так ты хочешь жить? Не сумев закрепить наши… — она фыркнула. — Я даже не могу назвать это отношениями. Нашу связь? Мне не нужна твоя кровь, чтобы жить, Ронан! Мы даже не можем заняться сексом!

Магия объединилась в ее клетках и потекла из пор. Ронан дернулся и отпустил ее, будто его ужалили. Рыдание поднялось в ее горле, и Найя проглотила его, когда решила встать. Ей пришлось уйти оттуда. Уйти от него прежде, чем она потеряла себя.

Она потянулась к дверной ручке и повернула ее, но дверь не открылась. Тепло от груди Ронана засасывало ее обратно. Он окружил ее. Переполнил ее. Его присутствие высосало весь кислород из воздуха, и мысли в голове Найи поплыли от его чистого, мужского запаха.

— Отпусти меня, Ронан.

Его ответ был низким рыком.

— Нет.

— Я хочу уйти. Блин, дай мне уйти!

Опять же:

— Нет.

Он хотел увидеть, как она развалится? Ее мир рушился вокруг, и Найе не оставалось ничего кроме руин.

— Эта связь уничтожит нас обоих. Боги, Ронан, ты не понимаешь? Я никогда не смогу быть той, кто тебе нужен!

***

Нет никаких сомнений, что их положение было в полном хаосе, но Найя жестоко ошибалась, если думала, что он просто позволит ей уйти из его жизни.

— Я думал, что ты боец, Найя.

Она вздернула подбородок. Так вызывающе. Как она могла думать, что не может быть той, кто нужна ему? Найя была единственной, кто был ему необходим в этом богами забытом мире.

— Какого черта это должно значить?

Ронан твердо упирался в дверь. Найя, казалось, неохотно отпустила ручку. Будто это было единственным, что удерживало ее от касания его.

— Ты знаешь, что это значит. Ты отступаешь. Оправдываешься, поэтому тебе не придется с этим иметь дело. Вместе.

— Нет никаких нас, Ронан! — Она потянула за ручку, отчаянно пытаясь сбежать, но он отказывался отпускать ее. — Есть только ты, и я, и эта отчаянная, сумасшедшая, всепоглощающая страсть, разрушающая нас обоих!

— Найя.

— Нет! — Она выпустила ручку и уперлась ему в грудь рукой, но Ронан не сдвинулся с места. — Я принадлежу Хоакину. Ты принадлежишь Шивон. Ты заслуживаешь быть с женщиной, которая может заставить тебя почувствовать себя целым. Которая может проколоть кожу своими клыками. Испить из тебя! Сделать все те вещи, которые ты говоришь, являются жизненно важными. И я… — измученный всхлип вырвался из ее губ, — … я должна остаться здесь. Я обязана Хоакину. И Лус. Всем им.

— Это чушь, отмазки, и ты это знаешь, Найя!

Слезы блестели в ее глазах, а воздух прокис от ее гор. Сердце Ронана защемило в груди. Глубоко и ноюще, что дыхание перехватило.

— Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты сражалась за нас, черт возьми!

— Сколько раз я должна это говорить? Нет нас, Ронан!

Она снова отпихнула его, и он захватил ее за запястья, прижав их к двери, высоко над головой. Свободной рукой он схватил ее за талию и поднял вверх, прижав тело Найи к закрытой двери. Ее груди терлись о его грудь, и Ронан не удержался и устроился в колыбели ее бедер. Найя испустила отчаянный стон, в котором было больше боли, чем удовольствия, но она не боролась.

— Я не могу продолжать в том же духе. — Ее голос был рваным шепотом в темной комнате. — Я разваливаюсь. Не могу ясно мыслить. Это становится хуже с каждой минутой, что я рядом с тобой, и я боюсь, что если не оставлю тебя, то мы оба за это заплатим.

— Я не боюсь, Найя. — Он наклонился, и ртом прижался к его уху. Ронан вдохнул ее запах — тропический лес в полном цвету. — Пока мы вместе, остальное не важно.

— Я в ужасе. — Ее голос дрожал, когда она пробормотала эти слова, послав спазм тревоги через него. — Ты извинился передо мной за то, что поддался силе, что не надеешься на контроль. Когда это я должна извиняться за то, что не в состоянии контролировать магию в тебе. Если у меня не получится… — Она прижала лбом к его лбу, и ее дыхание сбилось. — Если я не смогу спасти тебя от этой штуки, мне не выжить. Как я могу чувствовать себя так, Ронан? Когда мы так явно не созданы друг для друга, почему я чувствую, что умираю, когда представляю свое существование без тебя?

— Боги, Найя. — Почему она так упорно боролась с тем, что понял, когда в первый раз увидел ее? — Мы созданы друг для друга. — Он поцеловал ее в щеку. В висок. В уголок сочного рта. — Позволь себе на этот раз почувствовать правду.

— Я не могу. — Она дрожала в его объятиях. — Я не хочу любить тебя, Ронан.

Каждая капля страха и сомнения угнетали их связь. Найя так долго жила в крошечном пузыре. Все, что у нее было, это запутанная стая. Если бы она могла просто научиться отпускать.

— Любить кого-то не означает отказываться от любой части себя. — Пальцами он пробежался по ее ребрам к подолу рубашки, нашел голую плоть, и веки Найи распахнулись, ее темные глаза светились невысказанными эмоциями. — Речь идет о единении с единственным человеком на земле, который тебя понимает и принимает без условий. Любовь — это дар, Найя. Тот, что делает лучше. Это не проклятие, которое ослабляет и заставляет плакать.

Слеза скатилась по ее щеке, и Ронан отпустил запястья женщины, чтобы вытереть ее. Другой ладонью он обхватил ее голый торс и упивался ее утешительным теплом.

— Я чувствовала себя промазавшей в ту первую ночь. — Она сглотнула эмоции, что вырывались в ее голосе и отвернулась. — Я теряю себя с тобой, Ронан.

— Никто ничего не потерял, Найя. Мы просто нашли друг друга.

Найя запутала пальцы в его волосах и притянула его к себе. Ее губы встретились с его, мягкими, теплыми и уютными. Ронан сильнее прижал ее к двери своим телом. Не было ничего поспешного или оголтелого. Все было по-другому. Она была другой. Связь, соединяющая их, больше не тревожила его душу, будто сопротивляясь, а наоборот, окутало его.

— Пол, возможно, думал, что может отдать тебя своему сыну, но Хоакин никогда тебя не получит, — пробормотал Ронан, когда осыпал поцелуями ее горло. Звук ее бешено колотящегося в груди сердца разбудил в нем жажду крови, и он уткнулся носом в пульсирующую вену на шее. — И хотя у Шивон есть моя клятва, я больше никогда не отдамся ей.

Найя запрокинула голову, и он провел клыками по ее коже, борясь с желанием проткнуть плоть. Дрожь пробежала по ее телу, и ее ответ вызвал вкусную боль в его мошонке. Боги, он нуждался в освобождении. Ему было нужно похоронить свой член в мокром тепле Найи и укрепить их связь раз и навсегда.

— Я не буду ни с одной другой женщиной, кроме тебя. Это мой обет тебе, Найя, — сказал Ронан. — Дай мне свою. Скажи мне, что ты будешь моей, только моей.

— Да, — выдохнула Найя, когда прижала его крепко к своему горлу. — Никакого другого мужчины кроме тебя, Ронан. Я твоя.

Его клыки прокололи ее кожу, и тихий стон Найи вкупе с теплом ее дыхания у уха Ронана, заставил его потерять контроль. Он сжигал себя до кровавых гребаных чипсов прямо здесь и сейчас, потому что он отказался отстраняться от своей пары даже на чертову секунду.

Больше никаких потерянных моментов. Не просто проблески ее обнаженного тела, прежде чем кто-то или что-то вмешается. И больше без желающих — нуждающихся — ее, и знания, что он не успеет закончить. К черту Шивон и ее гребаную клятву. Это бурлило внутри него все сильнее с каждым часом. В любом случае, он будет мертв. Ронан отказывался идти в ожидающую его загробную жизни, пока держал свою пару в объятиях и занимался с ней любовью. Связывал себя с ней. Навсегда.

Ронан чувственно поцеловал Найю, его язык скользил по ней. Она на вкус была, как небеса, и сладкий, свежий весенний дождь. Она обхватывала его ногами за талию, а руками держала за его плечи, но расстояния было достаточно, чтобы он смог стянуть с ее рубашку.

— Мы не можем, Ронан. — Он прокладывал дорожку из поцелуев путь между ключицами к ложбинке меж манящих грудей. — Твоя клятва. — Он дернул чашечку лифчика в сторону и схватил ее затвердевший сосок ртом. Найя ахнула, ногтями впиваясь в его плечо. — Надо подождать.

Он отстранился, ведя зубами по ее чувствительной плоти. Ее ответный стон завибрировал в груди, было ощущение, будто рука коснулась его члена, и он потянулся к ней, его пальцы в спешке шарили по телу, чтобы избавить ее от лифчика. Запах ее возбуждения расцвел вокруг них, богатый, экзотический аромат, который сводил его с ума.

— Пусть кровь горит в моих венах. Я больше не буду ждать ни одной чертовой секунды.

Глава 22

Ронан стащил лямки бюстгальтера Найи вниз по плечам, и она сбросила одежду, будто та была в огне. Она потянула его футболку, стискивая мягкий хлопок в попытке добраться до его груди. Она больше не могла отрицать эту связь между ними, связь, которая обжигала жаром солнечной вспышки, будто та находилась на расстоянии вытянутой руки. Его слова. Обет, который он дал. Связь, которая объединяла их, теперь открыла между ними дверь и убедила ее раз и навсегда, что пора перестать сопротивляться тому, что говорила ей сердце. Вампир был создан для нее.

Она могла понять, почему Шивон заставила Ронана пообещать ей свое тело. Он был великолепен. Женщина — или дампир — ничего не сможет сделать, чтобы удержать его? Ладони Найи бродили по мышцам, по груди, вниз по кубикам, которые напрягались в ответ на ее прикосновение. Вампир держал ее, будто она ничего не весила, и Найя никогда не осознавала, что он, действительно, никогда не позволит ничему причинить ей вред. Даже он сам. Ронан умрет… даст Лус запустить кинжал в его сердце, прежде чем позволит тьме внутри него победить.

— Я хочу, чтобы ты снял всю одежду и лег на кровать, Ронан.

Широкая улыбка осветила его лицо, демонстрируя двойные пики клыков. Найя подавила приятную дрожь. Он олицетворял секс. Она не могла позволить ему перевернуть ее мир. По крайней мере, пока нет.

— Боги, как я люблю командующих женщин. — Она выскользнула из объятий Ронана и нахмурилась. Серебро оправило его глаза, такие красивые. — Командовать — это одно… жестокость — другое. — Он бросился на нее, но Найя снова ускользнула.

— Делай, как я говорю, — сказала она.

Он медленно расстегнул молнию на штанах.

— Собираешься снова приковать меня к кровати?

О, Боги. Мысленный образ послал приятный прилив, устроиться между ее бедер.

— Ты позволишь мне? — Ее взгляд был прикован к его телу, когда она медленно отошла к комоду в дальнем углу комнаты. Она запоминала каждую выпуклость, каждую впадинку его тела, его тонкую талию и следа волос, которые спускались за пояс. Он снял штаны и отбросил их, Найя судорожно вдохнула, когда она увидела его эрекцию, явно выступающую между его бедер.

Охрененно, черт возьми.

Он был шедевром, вырезанным из мрамора. Она упивалась видом и могла поклясться, что эрекция становилась больше от ее беззастенчивого внимания.

— Это я здесь в невыгодном положении. Квипрокво, не думаешь?

Ему хотелось посмотреть, как она раздевается? Найя точно не была застенчивой. Бороро, может, и соединяли пары, но они не заставляли своих людей жить без интимной жизни. Однако раздеваться под его чувственным серебряным взглядом? Найя, вероятно, загорелась бы, прежде чем ему удалось даже коснуться ее пальцем.

— Квипрокво, — согласилась она. Если ее план сработает, ей будет нужен весь ее магический арсенал. Она не думала, что клятву на крови было легко убрать.

Ронан растянулся на кровати и убрал руки за голову. Так уверенно. Чертовски самодовольно. Найя не думала, что продержится столько, сколько необходимо, чтобы призвать магию. Взгляд его был твердым и желающим ее… Боги, она хотела его.

Найя сделала глубокий вдох. Задержала его в легких. Она никогда не пользовалась сексуальной магией. Черт, вплоть до появления Ронана в ее жизни, она думала, что это миф. Магия крови несла больше веса, но так как это был секс, которого Шивон хотела от Ронана, то, вероятно, лучший способ обойти клятву — бороться с огнем тем же огнем.

Дыхание Найи спешно покинуло ее легкие. Ронан приподнялся на локте, когда устроился на кровати, выражение его лица стало озабоченным.

— Найя?

— Я в порядке. — Сила покалывала ее нервные окончания, приятное тепло расслабило тугие мышцы. — Дай мне секунду.

Он смотрел на нее с такой чувственностью, которая посылала дрожь от головы до кончиков пальцев на руках и ногах. Его радужки были серебряными и светились в слабом освещении спальни. Ее грудь отяжелела, соски встали от его теплого взгляда, и Найя сосредоточила свое внимание на Ронане, когда спустила леггинсы с бедер.

Взгляд Ронана был неистовым, будто мужчина использовал всю свою силу, чтобы оставаться на месте. Необходимость натянулась между ними веревкой. Это отчаянное желание когда-нибудь ослабнет?

— Медленнее. — Его голос прозвучал грубой командой, это заставило ее пульсирующую киску сжаться. Она так сильно хотела ощутить его внутри себя. Он был отличным от любого другого мужчины, которого она когда-либо знала. Сильный, защищающий, жестокий. Властный. И огня, пылающего в его глазах, когда он смотрел на нее, было достаточно, чтобы распалить ее.

Его кадык дернулся, когда он тяжело сглотнул, его кулаки сжимались и разжимались. Приподнявшись на подушке, растянувшись на кровати, его тело было выставлено на обозрение, чтобы она хорошенько насладилась его гордой эрекцией, этого было достаточно, чтобы глубокая глухая боль внизу ее живота попыталась вырваться наружу.

Она стянула леггинсы до колен, прогнулась в талии и спустила их с лодыжек, прежде чем выпрямилась и осталась лишь в нижнем белье.

— Положи ладони на живот. — Найя чувствовала слова Ронана каждым нервом тела, приятная вибрация, будто она была камертоном, а он прекрасной нотой. Она сделала так, как он сказал, локти опущены, одна руку под грудью, а другая у пупка, ладони горизонтально. — Двигай их вниз по животу и бедрам.

Ее веки трепетали, а тело было сверхчувствительным от собственного прикосновения, когда руки Найи скользили вниз.

— Смотри на меня, — приказал Ронан. — Теперь проведи пальцами по внутренней поверхности бедер; проведи по нижнему белью вплоть до бедра.

Ее пальцы бегали по кружеву, теребя ткань на стыке бедер. Найя тяжело дышала, ее киска сжималась от легкого контакта. Сила расцветала внутри нее, чувственный порыв заставлял покачиваться на ногах. Светящийся розовый свет появился на поверхность ее кожи, покалывая, будто статическое электричество. Она следовала по кромке трусиков по наружной поверхности бедер и спины до талии, скользя по кружеву чуть ниже пупка.

Ронан заерзал на кровать, и его эрекция закачалась, будто он тянулся к ней. Найя сглотнула и облизала губы, будто спрашивая, как это будет ощущаться — его жесткая длина, скользящая между ними.

— Коснись своей груди.

Слова быстро вылетели сквозь его губы резким выдохом. Найя не могла сдержать стон, который сопровождался покалывающим ощущением, пока она касалась кончиками пальцев затвердевших сосков и вела ладонями по груди. Ее глаза были прикованы к Ронану, его бедра поднялись, толкаясь в воздухе. Ничего не говоря, она сжала соски между пальцами и потянула закаленные пики, запрокинула голову, испуская глубокий вздох.

— Черт подери, Найя. — Ронан вжал голову в подушку, крепко сжимая кулаки по бокам, что вены вздулись, тугими канатами красуясь на его руках. — Ты мокрая?

Она отважилась провести по талии к нижнему белью, желание бушевало в ее теле чудовищной силы громом.

— Да, — простонала она, когда ее пальцы встретились с влажным центром. — Боги, да.

— Ложись на кровать.

Каждая встреча с Ронаном была лучше предыдущей. Более эротичной. В тысячу раз более интенсивной. Чувственной. Она залезла на кровать и встала на колени рядом с ним. Слова сорвались с ее губ густым, хриплым шепотом, когда она сказала:

— Это может звучать немного странно, но потерпи меня, ладно?

— Авантюрная женщина, — ответил Ронан с ухмылочкой.

Магия поднялась в животе, собираясь в центре ее тела. Она пульсировала и росла в ней. Процветала. Вопреки мнению Лус, магия, однажды проявленная, ничем не отличалась от любого другого живого существа. Трюк состоял в том, чтобы контролировать ее и управлять ею своей волей. Дать ей цель.

Она взобралась на кровать и оседлала Ронан. Его эрекция прижималась к ее едва одетой киске, и Найя боялась, что кончит прежде, чем даже сможет оставить этот магический тест. Ее голова плавала в головокружительном мареве, а ленивая улыбка подергивала губы. Если каждая встреча с Ронаном производила на нее такой опьяняющий побочный эффект, она должна освоить контроль или быстро стать безнадежным наркоманом. Она уже чувствовала, как ее хватка буксует.

Соберись, Найя. Сначала дело, а потом удовольствие.

Она проглотила смешок и положила ладони на грудь Ронана. Его глаза расширились, и он зашипел, выгибаясь на кровати, вдавливая голову в подушку.

— Боги, Найя, — выдохнул он. — Это удивительное чувство.

Сила поднялась над ней, и Найя запрокинула голову. Сосредоточиться становилось все сложнее — еще один смешок — удовольствие, пробегающее по ней, было так сильно. Ясность становилась фоном вожделения… разум туманился, она напомнила себе, что если не сделает того, что нужно, чтобы нейтрализовать верность Ронана дампирше, его удовольствие будет кратковременным, когда кровь вскипит в жилах.

Ронан замер под ней, протягивая руки, чтобы сжать ее бедра. Его хватка была твердой, и он посадил ее на свой член, а затем дернулся вверх, чтобы встретиться с ней.

— Ты такая влажная, — сказал он, ощущая через маленькие трусики. — Такая жаркая, как огонь. Избавься от них, — он потянул за ткань, — сейчас же, прежде чем я разорву их.

Да. О, боги, да.

Нет! Пока нет. Ясность вернулась, стряхивая опьянение ее разума.

— Подожди. — Ее собственный голос звучал чужим. Каждый дюйм ее тела, каждая клеточка были зачарованы. Найя закрыла глаза, когда сосредоточила силу в себе и отправила ее в Ронана, а его кожу и в жилы.

— Черт подери! — прокричал Ронан. Его пальцы впились в ее бедра. Его член затвердел и пульсировал, терся о ее клитор через кружева с каждым толчком его бедер. Инородная магия внутри него задвигалась на вторжение Найи, сопротивляясь силе, которую она вливала в него. Она снова толкнула, отправляя силу обратно в самую темную часть Ронана, где заставила ее спать. По одному сражению за раз.

Ронан поднялся и приблизил свой рот ко рту Найи. Поцелуй был яростным и требовательным, когда мужчина просунул язык в ее рот. Он держал ладони на ее бедрах, направляя их к его каменному члену. Найя мечтала запутать пальцы в густых прядях его волос, но она сопротивлялась. Сосредоточься, черт подери.

Но боги, это было так хорошо!

***

Ронан не знал, что она с ним делала, и как она это делала. Но одно было ясно: он хотел большего.

Его член был стальным прутом между ног, отекшим и гудящим. Только мысль о ее руках на нем заставляла кровь нагреваться до болезненного уровня в жилах. Но в тот момент, когда она положила ладони на его грудь, огненный жар спал, став покалывающим теплом, воспламеняющим каждый нерв в его теле.

— О, боги, Найя. Сделай это снова.

Клочок кружевной ткани, которая разделял их тела, возбуждал и расстраивал его до такой степени, что Ронан скрежетал зубами. Влажный и такой жаркий контакт был только легкой пробой того, что он мог ожидать, когда погрузит свой член внутрь нее. Смерть была бы мизерной ценой за такую сладкую награду.

Ее пальцы танцевали по коже от груди до торса. Найя запрокинула голову, и шелковистые локоны каскадом легли на плечи. Ее ротик приоткрылся, когда она мелко дышала, его взгляд привлекли ее полные груди. Торчащие соски казались розово-коричневыми в тусклом свете спальни и тянулись к нему, когда Найя выгнулась, приглашая его прикоснуться. Искры зажглись в его плоти, такой же розовый и золотой блеск появился на ее коже. Ронан продолжал двигать бедрами, неглубокими толчками, которые больше разочаровывали, чем удовлетворяли. Он коснулся губами одного соска, и Найя впилась в него ногтями, слабый стон вырвался из ее горла, когда он пробегал языком по бусинке и ласкал ее.

Ее кожа на вкус была как сахарная вата, сладкая, чуть-чуть покалывающая от остаточной магии. Ронан схватил ее за талию. Найя тихонько взвизгнула, когда Ронан усадил ее и откинулся на подушки, регулируя ее положение, чтобы она уселась на его груди. Проведя руками по ее ногам, его ладони ласково прокладывали путь вверх.

— Ты так хорошо пахнешь. — Его язык прошелся по ее киске через кружево белья. Измученный стон вырвался из ее груди. — На вкус ты также хороша.

— Ронан. — Слова вырвались отчаянным вздохом. Он лизнул еще раз, и ее бедра задрожали. — Еще нет. Я должна быть уверен, что это сработало.

— О, любимая. Сработало. — Он понятия не имел, о чем она говорила, но он согласится на все, чего она хотела.

Она посмотрела на него и нахмурилась. Беспокойство прокатилось по их связи. Это не просто эротическое поддразнивание. Она действительно пыталась что-то с ним сделать.

— Я серьезно, Ронан. — Чувственная ухмылка изогнула ее полные губы. — Я не могу рисковать причинить тебе вред.

Ее глаза были стеклянными и медленными, но слова были резкими и четкими. Соединение с Найей — даже невинный контакт — по-видимому, сильно влиял на нее. Сила поднималась и затопляла пространство между ними. Его пара действительно была необычной.

— Скажи мне, что тебе нужно от меня. — Лукаво усмехнувшись, Ронан проследил подушечкой пальца по едва скрытой жемчужине клитора. У Найи перехватило дыхание, взгляд расфокусировался, и она потекла. Боги, он любил ее отзывчивость.

— Клятва, — сказала она с придыханием. Он продолжал ласкать ее, восхищаясь ее реакцией. — Я использую магию, чтобы заблокировать ее. — Низкий стон прерывал ее слова, и его член дергался на звук, будто обученный отвечать. — Это работает?

Умная ведьма. Она использовала свою магию, чтобы помешать Шивон.

— Единственная боль, которую я чувствую, это мой ноющий член, — сказал он с усмешкой. — И единственная смерть, которую я вынесу, будет на твоих руках, если ты не позволишь мне снова попробовать твою великолепную киску и не дашь трахать тебя до заката.

Прилив чистой похоти сменил тревогу, которую он ощущал от нее. Она отправилась прямо в мозг, почти полностью скрывая его мозг. Найя свела его до животного с базовыми потребностями. Теми, которые требовали, удовлетворения. Прямо сейчас.

— Скажи мне правду, Ронан. — Она откинулась назад, обхватив руками его бедра. Ах, боги! Угол дал ему беспрепятственно смотреть на мягкую плоть, которой он жаждал. Едва скрываемый прозрачным кружевом, ее опухший бутон торчал между блестящих губ. — Я должна быть уверена.

— Разве ты не чувствуешь? — Прошло время, когда она опиралась только на то, что говорили ей глаза и уши. Они были связаны на более глубоком уровне. — Все, что тебе нужно сделать, это пройти по связи, и ты поймешь.

Она склонила голову набок и прищурилась. Ронан упивался весом на груди, теплом ее тела, когда использовал свои пальцы, чтобы рисовать на кремовой кожи ее бедер. Ее сила не была похожа ни на что, что он когда-либо видел. Ее телу не было равных. Ее огонь, искра ее души, как маяк звал его в темноте.

И эта замечательная женщина, эта сила природы и красота и секс, принадлежала ему.

— Я чувствую это, Ронан, — сказала она с загадочной улыбкой. Выражение ее лицо изменилось от недоумения до радости. — Я сделала это. Я побила суку в ее собственной игре.

Боги, как он любил решительных женщин.

Глава 23

Ронан дрожал от необходимости. Жажда полыхала огнем в горле, но это было ничто по сравнению с желанием, которое пробегало по нему. С временно недействительной клятвой верности на крови Шивон, он мог наслаждаться Найей все время. Сделать ее по-настоящему его, раз и навсегда. Как он мог хотеть ее так сильно? С таким диким отчаянием?

Сдерживаться — казалась непреодолимым препятствием. Он не хотел ждать ни секунды. Особенно когда знал, что это только вопрос времени, прежде чем этот ублюдок Хоакин и его отец найдут ее. Реальность и их обязательства в очередной раз вмешались, прилагая жестокие усилия, чтобы разнять их.

Дрожащими пальцами, Ронан схватил ее трусики по бокам и сдернул. Найя подняла бедра вверх, чтобы он мог стянуть их полностью. Открывавшийся ему вид был настолько чертовски эротичным, что Ронан боялся, что кончит прежде, чем он успеет погрузиться в нее. Он никогда не хотел ничего — никого — так сильно за все века его существования.

Найя выгнулась, обнаженная кожа ее попки ласкала его грудь, когда она поджала ноги, сжав их вместе, и подняла их вверх перед ним. Ронан остановился, ее нижнее белье болталось на коленях, и подавил ком, который поднялся в горле. Такой великолепный вид.

— Не двигайся. — С трудом смог произнести он.

Мгновение Ронан просто смотрел. Ее голый и открытый лишь для него вид посылал разряды электроэнергии бежать по кровотоку. Ее половые губы были опухшими и влажными от возбуждения, а клитор гордо вырисовывался среди них. Его пристальный взгляд опустился ниже к ее тугому отверстию и ягодицам.

— Черррт.

Слово было не чем иным как шепотом, вырвавшимся из его легких рваным дыханием. Он поддержал ее вытянутые ноги одной рукой, а другой провел по складкам у входа в ее влагалище, прежде чем гладко пробежаться пальцем по ее половым губам и клитору.

Найя задрожала, и тихий стон разорвал тишину ее спальни. Его мошонка болела и сжималась. Приятный укус боли дополнял его удовольствие. Найя согнула колени и сняла нижнее белье, вдыхая сладкий запах, который цеплялся за кружево, прежде чем отбросить их куда-то рядом с ним. Он направил ее ноги, чтобы открыть ему доступ, поставив их по обе стороны от его головы. Ее ягодицы идеально вписывались в его ладони, когда он подтянул бедра к лицу, открывая ее ему. Чертовски красиво.

Ронан протянул руку и провел по ее волосам, потом отбросил их на плечи, позволяя прядям упасть на ее грудь. Затем он снова обратил взгляд на ее сокровенное местечко, его мускулы подтянулись, когда он повернул голову к ней. От первого томного прохода его языка, Найя вскрикнула, ее бедра вздрогнули, когда он коснулся ее клитора. Он мог провести весь день в постели, дразня ее так, медленно доводя до точки кипения.

Она запуталась пальцами в его волосах. Ее впивающиеся ногти в его голову послали мурашки по кожи Ронана. Кончиками пальцев Ронан притянул ее вперед, все еще сжимая нежную кожу ее попки. Он прижался ртом к ее киске, сосал, лизал, покусывал чувствительную плоть. Кончик одного клыка порезал ее половую губу, и жаркие капли крови выступили на поверхности ее кожи. Найя судорожно втянула воздух, и ее тело застыло над ним. Он не хотел быть небрежным с ней. Он сделал ей больно?

— О, боги, Ронан. — Слова покинули ее рот отчаянным горячим порывом. — Ты собираешься укусить меня? — Будто она не могла дождаться его ответа, потому ответила за него, — Да. Сделай это. Я хочу, чтобы ты это сделал.

Она схватила его за волосы покрепче, тяга принесла с собой немного боли. Член Ронана пульсировал в такт с его сердцебиением, покачиваясь над плоским животом, когда он задвигался на кровати. Его клыки пульсировали в деснах, а горло пылало от новой жажды. Казалось, будто не было дня, когда они познакомились, будто он ни разу не брал ее вену, и еще он хотел — нуждался — в большем.

Ему никогда, никогда не будет достаточно.

Мягкими, дразнящими касаниями, он играл с ее киской. Бедра Найи подрагивали, когда она пыталась увеличить давление его рта. Ронан схватил ее за зад, чтобы удержать ее там, где он хотел ее. Она была мокрая; легкому покачиванию ее ягодиц удалось лишь распространить тепло на его груди. Боги, он хотел быть с ней сильно, быстро и грязно. Хотел оросить своим семенем ее упругий живот, округлую попку и пометить ее как свою. Он хотел трахать ее, будто сегодня был их первый и последний раз вместе.

Ее мягкие всхлипы удовольствия раскаляли огонь вожделения Ронана, каждый последующим был еще более рваным и отчаянным, чем предыдущий. Ее бедра дергались, когда он кружил по ее клитору своим языком, и ее мышцы сжались. Ронана посмотрел на нее, она обезумела от похоти, и ее тело сияло розово-золотым оттенком магии. Она была близка.

Ронан взял в рот одну из распухших губ и укусил. Момент, когда его клыки проткнули нежную плоть, Найя закричала. Она откинула голову назад, обхватив руками его бедра, и кончила. Кровь, горячая и сладкая, текла по языку Ронана, и его пальцы впились в ее плоть, удерживая, пока он сосал. Она протянула руку, запутываясь в его волосах еще раз, когда ее бедра продолжали взбрыкивать вверх и двигаться. Мир растаял, когда Ронан питал свою жажду. Единственными звуками в комнате были всхлипы удовольствия Найи, и его собственные жадные глотки, когда он пил из нее.

Его жажда даже не была близка к насыщению. Его потребность в ее теле постоянно накалялась, конкурируя с кипящим жаром клятвы верности в его крови.

Ее оргазм пошел на спад, и яростные толчки бедер Найи теперь были не более чем ленивыми перекатываниями. Ее голова безжизненно повисла, пот тек по коже, оттеняя остатки магии и делая ее похожей на светящуюся богиню в присутствии малого существа.

— Ронан. — Дыхание Найи выходило толчками. Его взгляд пошел за ее рукой, когда она отпустила его волосы и схватилась за свою грудь. Ее пальцы растопырились, и частицы розовой и золотой магии рассеялись в воздухе, будто пыль подхваченная ветерком. — Это было потрясающе. — Ее взгляд был по-прежнему диким и несфокусированным, и медленная улыбка заиграла на губах. — Я никогда не чувствовала ничего подобного за всю мою жизнь.

Ронан поцеловал внутреннюю часть одного ее бедра, а затем другого. Она испустила медленный, довольный вздох, и он поцеловал вершину ее киски, чуть выше клитора. Мммм. Он укусит ее в следующий раз.

Если у него будет следующий раз.

Сквозь теплое свечение, что проникало в его кожу, холодная внешняя магия перемешивалась в центре его существа. Хотя на данный момент магия бездействовала, с ней становилось все труднее бороться, и Ронан боялся, что только вопрос времени, прежде чем магия полностью захватит его. Он оттолкнул эту мысль, не позволив дерьмовой силе темной энергии омрачить этот момент с Найей.

Он по-прежнему лениво целовал ее плоть, желая уложить ее и уткнуться носом в ее бедро и поспать. Если он выберется из этой передряги живым, он протрет дыру в своей спальне в Лос-Анджелесе, и они не будут выходить сутки. До тех пор Ронану необходимо находиться с ней каждую свободную секунду.

— Я чувствую себя навеселе. — Легкомысленный смех клокотал в горле Найи, когда выпрямилась. Она потянулась вниз и взяла его лицо в ладони, ее глаза были большими и удивительными. — Ты заставляешь меня чувствовать себя пьяной, Ронан. Опьяненной силой, и сексом, и…

— И чем? — надавил Ронан.

Она отвела взгляд, не желая смотреть ему в глаза.

— Тобой, — сказала она тихо. — Только тобой.

Он почувствовал, что она хотела сказать что-то еще, но даже опьяненная силой, Найя не позволила свои барьерам полностью опуститься.

Ронан обернул руки вокруг ее талии и поднял ее со своей груди. Он перевернул их и устроил ее на матрасе, когда он оказался между ее ног. Головка его члена коснулась ее гладкой сердцевины, и он вздрогнул.

— Боги, Найя. Я хочу тебя. — Мышцы его тела сжались, когда он покачал бедрами, дразня себя, когда скользил по ее складкам. Он привык к грубости и жесткости. Черт, он предпочитал именно такой. Но Найя была другой. Быстрый, жесткий трах — не то, чего она заслуживала. Он скрежетал зубами, когда он терся о ее складки. Желанию прийти домой было очень сложно сопротивляться. — Я хочу тебя, хочу так сильно.

Она подняла бедра, чтобы встретить его, и Ронан дернулся от пульсирующего удовольствия, которое накатывало на него от контакта по его сверхчувствительной плоти. Головка его члена пульсировала, опухшая и плотная, а его член ощущался мраморным жезлом. Если он сейчас не кончит, то нахрен взорвется.

— Чего ты ждешь? — Выражение ее лица было мягким, а брови хмурились. Она протянула руку и смахнула волосы со лба.

Он сглотнул и почувствовал, как его кадык дернулся в горле.

— Я сдерживаюсь, чтобы относиться к тебе с осторожностью. — Слова прозвучали грубо в горле. — И не оттрахать тебя так, как нравиться, я изголодался по тебе.

— О, боги, Ронан. — Порыв вздоха сорвался с губ Найи. — Именно так я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Ее слова туго завязались в животе, и Ронан скользнул в нее одним толчком, который заставил их обоих вскрикнуть от облегчения. Правильность сбила его дыхание.

Он был там, где нужен.

***

У Найи не было ни одной связной мысли. Она была не более чем запутанный клубок ощущений, желания и тоски. Ронан растягивал ее внутренние стенки, и она чувствовала себя восхитительно полной. Завершенной. Как будто какую-то недостающую часть ее наконец-то вернули. Минуту они лежали тихо и неподвижно, в объятиях друг друга. Она никогда не знала такого блаженства. Мир мог сгореть вокруг них, и Найя бы не заметила. Ничто не имело значения, только этот момент и мужчина, который заставил ее почувствовать то, что она никогда не чувствовала ранее.

Сила, которая крутилась в ней, не имела сравнения.

Ронан прижался губами к губам Найи, и она ответила ему. Их языки встретились и разошлись в чувственном танце, когда он начал двигаться над ней. Первые жесткие толчки заставляли Найю ахать, но она не прерывать их поцелуй. Она могла ощутить себя на его губах, и это лишь еще больше разжигало ее желание. Ронан почти полностью вытащил, и она захныкала ему в рот, отчаянно желая, быть с ним связанной. Его набухшая головка дразнила ее вход, и он погрузился внутрь, с силой ударяя изголовьем кровати о стену.

Боги, да.

В этот момент ее не волновало, если дом рухнет им на головы. Он целовал ее, пока трахал, будто был голоден, а она была единственным, что ему нужно, чтобы остаться в живых. Найя обернула ноги вокруг талии и уперлась пятками в его зад. Не было ни единой части тела Ронана, где он не был высечен из камня. Он был великолепным мужчиной.

И он принадлежал ей.

Сильнее. Глубже. Быстрее. Бооольше. Разговор потребовал бы разделение их ртов, и этого не произойдет. Он был таким вкусным. Чувствовался так хорошо. Слова бы ничего не сделали, только перебили чувства, и Найя не хотела мешать ощущения, которые танцевали на ее коже и, поднимаясь внутри нее подобно магии, которая проявлялась от его прикосновения.

Ронан отчаянно вбивал в нее член и толкал язык в ее рот. Он прикусил ее губу, и выступила кровь. Он слизнул ее, но не раньше, чем Найя успела насладиться медным запахом. На что похоже взять кровь Ронана? Магия, проявляющаяся при любом сексуальном контакте с ним, была практически ядерной. Проглотить его кровь — призвать ту часть врожденной силы, а это могло быть эквивалентом рождения сверхновой звезды. Сможет ли она выдержать это? Боги, она хотела выяснить.

Кровь и секс были тесно связаны в мире Ронана. На самом деле, она даже сомневалась, было очень мало случаев, когда кормление не заканчивалось сексом или наоборот. Ей не нужна его кровь, чтобы поддерживать себя. Но, может, просто попробовать…

— Ронан. — Она разорвала их поцелуй, но он набросился на ее рот. Она поставила руку между ними и залюбовалась игрой мышц под ее ладонью. — Я хочу попробовать твоей крови.

В его глазах мелькнуло блестящее серебро, и Ронан убрал ее волосы с лица, заглядывая ей в глаза.

— Хочешь? — Низкий рык прогрохотал в его груди.

— Да. — Она не могла думать ни о чем ином, она хотела большего. — Я хочу этого.

Толчки Ронана стали мелкими, и Найя убедила его двигаться глубже, надавив пятками и передвинув бедра, чтобы встретить его. На его губах заиграла полуулыбка, прежде чем его челюсти сжались. Когда его губы приоткрылись, чтобы снова поцеловать ее, малиновые пятна заиграли на коже.

На этот раз, Найя набросилась на него. Его кровь добавила сладость, которой она не ожидала. Богатый и пьянящий вкус, как старое бургундское вино. Струйка силы объединилась в ямке живота, не достаточная, чтобы проявить магию, но давшая почувствовать, что может принести. Ронан был похож на электрическую розетку, а Найя была какой-то неодушевленной вещью, бесполезной, пока не подключена к источнику питания.

Она никогда не знала истинной силы до сих пор. И та пришла через эту необъяснимую связь.

Найя голодно впилась в его рот, что стимулировало Ронана. Она лизнула его нижнюю губу, его язык, принимая все до последней капли крови. Действие ввело Ронана в неистовство, и он возобновил темп, толкая жестче и глубже, каждый рывок его бедер был более мощным, чем предыдущий. Он отстранился, когда он входил в нее, несвязное ворчание эхом отражалось в тихой комнате, когда он трахал ее, невозможный остановиться. Найя сжала его бицепс, ногти впились в плоть, когда она дернула бедра вверх, чтобы встретить его.

Глаза Найи закрылись, и она запрокинула голову. Ронан обхватил ее за шею, и она резко распахнула глаза и обнаружила его дикий взгляд серебряных глаз, запертый на ее лице.

— Посмотри на меня, Найя.

От его грубого и командного голоса трепет пробежался по ее телу. Удовольствие поднялось внутри нее, треща, как приливная волна, которая угрожала смести ее в море.

— О, боги, Ронан, не останавливайся. — Если она не получит освобождение в ближайшее время, то вырвется из кожи. — Пожалуйста. Не останавливайся.

Он жестко и глубоко трахал ее, и Найя ногтями впилась в его кожу. Оргазм захлестнул ее, выбив из собственного тела, из собственного сознания, оставив ее плавать в огромной Вселенной. Бесформенной массой нескончаемых ощущений.

— Ронан!

Его имя, сорвавшееся с ее губ, волна за волной обрушивалось на нее. Каждый рыдающий крик усиливал ее удовольствие, и просто когда она думала, что не переживет еще одну слепящую секунду, Ронан зарылся лицом в ее шею и провел чуть вниз. Второй оргазм наступил на пятки первому, снова сметая ее мир.

Ронан оторвался от ее горла, с силой вбился в нее, так что у Найи застучали зубы. Она держалась за него, встречала его отчаянные толчки, когда ее голос становился диким и рваным от нее страстных криков. Тело его словно застыло, и крик сорвался из его уст. Он вытащил, когда кончил, орошая ее живот горячими струями. Тот жар опалял ее влажную кожу.

Тишина повисла над ними, и звуки музыки Ронана звучали в ушах Найи ритмичной мелодией, от которой слезы выступали на ее глазах. Ей пришло в голову, что абсолютно совершенная мелодия была не той силой, которая внедрилась в Ронана, а магией, которая обозначала их связь. Сама нить была мистической силой, что служила причиной того, что Ронан чувствовал связь, как вампир, а Найя слышала его. Эта прекрасная музыка заставляла эмоции распирать в груди.

Потрясающе.

— Ты так затихла. — Ронан уткнулся носом ей в ухо, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по ее горлу. Дрожь вспыхнула по коже Найи, и она улыбнулась ему в плечо.

— Я слушаю, — пробормотала она.

— Что именно?

— Нашу связь. Это самая красивая мелодия, которую я слышала.

Ронан взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза.

— Ты можешь слышать ее?

— Мммм, — ответила она мечтательно. — Это… — она сглотнула ком, который поднялся в горле. — Идеальная песня.

Ронан нежно поцеловал ее. Один раз. Второй. И снова.

— Твои слова слишком прекрасны, чтобы дать их тому, кто лежит на тебе, пометив твою кожу, как дикий зверь.

Найя улыбнулась.

— Мммм. Что это было? Ты пометил меня?

— Ты сводишь меня с ума, я хочу тебя. И ничего не могу с этим поделать. Я мог думать лишь о… твоем животе, покрытом моим семенем.

Она знала это чувство. Кончиком пальца провела по его плечу, потом вниз, по изогнутому бицепсу, по спине из горы мышц. В результате ее касания остался румяно-золотой цветной след.

— Ну…? И как это выглядит?

Он встал на колени, и у нее в животе все перевернулось, когда его глаза обежали ее с головы до ног.

— Это выглядит так же хорошо, как я думал. Заставляет меня хотеть сделать это снова и снова.

Снова, и снова, и снова. Довольный вздох проскользнул между ее губ. Ей никогда не будет достаточно его.

— Мне тоже нравится. И если ты не заметил, я тоже оставила свой след на тебе.

Он посмотрел вниз на свое тело, и очень мужская, очень довольная улыбка распространилась на его губах.

— Вижу, любимая. И я более чем счастлив, что несу этот след.

Любимая. Это слово, как бы невинно он его не произнес, больше не наполняло Найю страхом.

Глава 24

Ронан никогда не знал более необычной женщины. В Найе было все, что он когда-либо просил в своей паре: сильная, жесткая, чувственная. Она была воином и защитником. Храброй.

И о, боги, когда она попросила его крови… одна просьба чуть было не заставила его кончить. Найя не была вампиром. Ни магия, ни биология позволят ей обратиться. Ронан уже отчаялся когда-либо пережить этот аспект связи: обмен кровью был священным актом между друзьями и любовниками. Но, возможно, он и Найя могли преодолеть это препятствие. Это была мелочь по сравнению с множеством препятствий, которые все еще стояли у них на пути.

— Мне нужно поговорить с Полом.

Ее голос был немного более чем шепот в темной комнате. Ронан передвинулся, перевернулся и прижал ее к своей груди. Он закинул одну руку на нее, и она переплела свои пальцы с его, пока свободной рукой водила по его пальцам. Такой мирный, блаженный момент. И чертовски отстойно, что одно из препятствий, что беспокоили его, могли прерывать близость, которая начинала расти между ними.

— Подожди, пока солнце сядет. Я пойду с тобой.

Найя мягко фыркнула.

— Хрена с два. Ты забыл, что за твою голову назначена награда? Ты никуда не пойдешь, где могут быть Пол или Хоакин.

В ее тоне не было обычной колкости. Ронан потянулся и провел пальцами по темным прядям ее волос. Боги, ему нравилось, как он скользнул по ее коже как по шелку.

— Расскажи мне о Шивон, — произнесла Найя шепотом. — Какая она женщина?

Укол ревности и боль вспыхнули по их связи. Это вывело Ронана, что злобная дампирша влияла на Найю таким образом. Шивон должна была быть частью его прошлого, уже забытого. А не явно присутствующая, с которой нужно разобраться, прежде чем их отношения смогут пойти дальше.

— Та, которая съест тебя живьем, — сказал Ронан с мягким смешком. — Она — боец. Умная. Расчетливая. — Очевидно. Она обеспечила его клятву, не так ли? — Она лояльна к тем, кто предан ей.

— Она красивая?

Красота Шивон была яростной, как пламя, горящее в сухом лесу.

— Да. — Вранье не принесло бы им никакой пользы, и Ронан знал, что Найя сочла бы оскорблением, если бы он попытался щадить ее чувства. — Но и роза. А еще она пронизана шипами.

— Ха, — довольно произнесла Найя. — Правда. — Небольшая пауза, и Найя продолжила водить по костяшкам его пальцев. — Ты любишь ее?

Ронан чувствовал многое к Шивон, но точно не любовь.

— Нет. Шивон не та женщина, которую можно любить. — На самом деле, Ронан не мог представить, чтобы она у кого-то вызывала чувство умиления.

— Понимаю, — сказала Найя. Жалость, что струилась через связь, сжала живот Ронана. — Она просто женщина, которую ты трахал?

Он полагал, что его отношения с Шивон казались черствыми. Они оба были осведомлены о плане, хотя Шивон никогда не была такой женщиной, чтобы липнуть к мужчине. Она была выше таких слабостей, созданных любовью и привязанностью.

— Найя. — Он никогда не был красноречивым мужчиной. Ронан принял решение и задаст последующие вопросы позже. Ему никогда не приходилось объяснять себя никому. — Если бы ты знала Шивон, тебе бы не было ее жалко. У нас были взаимовыгодные отношения без обязательств. — То есть, пока она не почувствовала необходимость заявить на него право собственности. — Шивон не требовала клятвы верности на крови, потому что испытывала ко мне глубокую привязанность. Это потому, что она ненавидит проигрывать. И все. И она знала, что я ускользаю.

— Я не чувствую к ней жалости. — Найя повернулась в его объятиях к нему лицом. На ее лице читалось такое умиление, что оно поселилось глубокой болью в груди Ронана. Она коснулась его щеки ладонью. — Мне жаль тебя. Ты, должно быть, был таким одиноким, что искал такие холодные и неэмоциональные отношения с женщиной, которая относилась к тебе, как к имуществу.

Был ли он одинок? Ронан никогда не думал об этом. Он существовал. Работал. Хотя его бизнес вряд ли был морально полезным. Он проводил время с Дженнером и Михаилом. Кормился, когда его одолевала жажда. Трахал, когда хотела женщина. Шивон удовлетворяла его потребности; она была искусной любовницей и неудержимой в постели. Но между ними не было ни капли нежности. Он никогда не обнимал ее. Никогда не гладил по волосам. Он никогда не смотрел в ее изумрудно-серебряные глаза и не спрашивал, о чем она думала.

— Возможно, я был одинок, — признался он. — Был пустым. — Он позволил подушечки пальца следовать по изгибу плеча Найи, и магия, которая омывала ее кожу, бежала по его следу. — Но не больше, Найя. Сейчас, я полон. Завершен.

Печальная улыбка заиграла на ее губах. Он коснулся ее нижней губы большим пальцем, полной и мягкой.

— Так не может быть всегда, — сказала она. Ее взгляд метнулся влево, прежде чем она посмотрела на него еще раз. — Там всегда будут препятствия, Ронан. Мой народ. Твой. У меня такое ощущение, что быть парой вампира не является нормой. У пар Бороро точно.

На этом этапе было трое самцов вампиров, отвечающих за всю их расу. И до сих пор все их связи не были обычными. Ронан не нашел в Коллективе никаких доказательств связи с не вампирами, но, возможно, природа и эволюция компенсировала вампиров, оказавшихся на грани вымирания.

— Ты понравишься Михаилу и Клэр. — Клэр разделила бы пламенный дух Найи. Ронан не сомневался, что эти двое понравятся друг другу. — Дженнеру тоже. — Мужчина был как брат Ронану. Он мог бы притащить обвязанную водорослями морскую нимфу, которая должна жить в гигантском баке, и Дженнер бы одобрил это. — Они — моя семья. Больше никто не имеет значения.

Это было правдой. Весь остальной мир мог идти к черту. Ему было плевать, кто что подумает. Даже если Михаил стал бы рассматривать связь Ронана с презрением, ему было все равно. Найя принадлежала ему. А он ей. Не было ни одного существа, ни одной силы на этой земле, которые могли разорвать их связь.

Даже Шивон.

— Ты — моя семья, Найя. Мое племя. Моя стая. Мой ковен. Называй, как хочешь. Я не просто даю мои обеты. И я дал тебе мою клятву.

— И ты дал клятву Шивон.

— Я сделал это. Ради Михаила.

— Ты погряз с головой, я бы сказала. — Больше не звучало жалости в ее симпатичном голосе.

— Это преуменьшение. Но я бы сделал это снова, — сказал он.

— Знаю, ты так не думаешь, но ты очень самоотверженный мужчина, Ронан. Ты пожертвовал своим телом ради своего короля и своего друга. Ты пожертвовал своей памятью и, возможно, … — Найя резко оборвала фразу, будто слова были слишком болезненными, чтобы произносить, — своей жизнью, чтобы найти свою сестру. Ты храбрый. Мужчина, достоин восхищения и любви.

— Ты произносишь это так, будто я — Святой. — Он фыркнул. — Поверь мне, любимая, я не такой. Мне была нужна рукопись. Чтобы сделать родственную связь Михаила с Клэр безопасной, это стоило жертв, но это было не бескорыстно. Я сделал это, чтобы быть уверенным, что Михаил подарит мне свой укусить. Что он сдержит многовековое обещание и обратит меня.

— Почему там возникли какие-то вопросы? Ты сказал, что вампиры немедленно признают связь.

— Клэр была человеком.

Найя вздернула бровь.

— Была?

Ронан улыбнулся.

— Михаил обратил ее.

— Ронан. — Страх испортил свежий запах дождя Найи. — Я не хочу быть обращенной.

Его смех эхо разнесся по тихой комнате.

— И я не хочу обращать тебя. Клэр — аномалия. Она была редкой как человек и даже больше, как вампир. Как правило, только дампиры выдерживают переход. У меня нет намерений сделать с тобой что-то иное, чтобы изменить тебя.

— Упрямая бруха с кучей эмоциональных расстройств и семейных обязательств со склонностью к насилию?

Воздух быстро покинул его легкие. Боги, она была прекрасна.

— Именно.

Она поднялась на локте и прижалась к его губам. Поцелуй был медленным, чувственным, осознанным. Ее язык прошелся по его губам, и Ронан открылся ей, упиваясь ее сочным сладким вкусом. Ее губы блуждали по уголку его рта, и она пробормотала:

— Я потерялась в тебе, Ронан. Пристрастилась к тебе. Я не могу себя контролировать, когда дело касается тебя. — Она поцеловала его в челюсть и зажала мочку уха зубами. — Ничто иное не имеет значения. Никто иной. То, как ты заставляешь меня чувствовать себя, я не могу получить достаточно. И это пугает меня.

***

Ладони Найи бродили по груди Ронана, вниз по животу. Мышцы сократились и слегка заколебались под ее пальцами, когда она направилась ниже. Каждое слово, которое она говорила, было правдой. Ей нужно пойти и поговорить с Полом и Хоакин, до того как ситуация с Ронаном еще больше выйдет из-под контроля, но ради своей жизни она не могла заставить себя оставить его. Магия, порожденная их союзом, скоро сотрется, и его клятва верности Шивон останется нетронутой. Когда еще Найя получит шанс быть с ним?

Если магия настигнет его, то шансы будут потеряны.

У меня не останется выбора, кроме как убить его.

Руки Найи дрожали от страха. Ронан, несомненно, ощутил бы это, и она сосредоточилась на произведение искусства, которым было его тело. Если Лус сделала то, что попросила Найя, Пол мгновенно успокоился. До захода солнца было еще далеко, и Ронан был практически пленником здесь, пока не наступит вечер. Невозможно было сказать, что Пол будет делать, когда она появится в доме. Черт, она могла проснуться в наручниках на кровати. Он не захочет слушать, что она решила сказать ему, что она уезжает. С Ронаном. Как только магия, создающая мапингуари, будет изгнана, и они найдут Шелль. Найя покинет Бороро, ее народ, чтобы жить с вампиром.

— Найя? Что случилось?

Ронан обернул пальцы вокруг ее запястья, чтобы успокоить. Она ничего не могла скрыть от него. Через их связь, ее чувства были обнажены. Она посмотрела на него, ее губы изогнулись, она надеялась, чтобы это была ободряющая улыбка.

— Я собираюсь поговорить с Полом до захода солнца. Но прежде чем я уйду, мне нужно это. — Она выпуталась из его хватки, и Ронан отпустил ее. — Давай побудем эгоистами чуть-чуть подольше.

Он нахмурил брови, и в его глазах мелькнуло блестящее серебро. Самый потрясающий мужчина, которого она когда-либо знала, положил на нее глаз.

— Когда дело доходит до тебя, Найя, как я могу быть не эгоистичным?

Это не нормально. Это даже близко не было к нормальному. Они знали друг друга всего пару недель, и уже Найя не могла представить себе еще один день без него. Ее нужда превосходила одержимость. Черт возьми, это уже стало зависимостью. Не было слов, чтобы объяснить, что происходило между ними. Он был воздухом, который был ей нужен для дыхания. Вода. Еда. Ронан был всем.

Грубая щетина на его челюсти касалась ее губ, когда она целовала его. Найя углубила поцелуй, потом покусывала плоть, прежде чем поцеловать его ключицы, затем грудную клетку. Она отважилась опуститься ниже, по тропе темных волос, к месту соединения бедер. Шелковистая плоть его эрекции коснулась ее щеки, и Найя повернулась, чтобы поцеловать его. Стон завибрировал в груди Ронана, и Найя проложила дорожку из поцелуев вверх по всей длине до головки и вокруг ее.

— Твою мать, Найя, — выдавил Ронан. — Ты сводишь меня с ума.

Она взяла его член в руку — ее пальцы едва обхватывали его — и погладила. Он был мраморным, шелковым, когда ее руки скользили по его толщине. Бедра Ронана взбрыкнули, и он прижал голову обратно к подушке. Она наблюдала за игрой мышц, усиливая контракт и ослабляя, когда снова гладила его. Увлекательно. Живое, дышащее произведение искусства. Свободной рукой Найя держала его мошонку, массируя нежную плоть, когда взяла головку члена в рот.

Она кружила языком по набухшей плоти, и Ронан сжал в кулак ее волосы, легко толкая вверх бедрами. Его дыхание стало рваным, и когда она взяла его глубже, это дыхание превратилось в отчаянные стоны.

— Боги, да. — Его толчки становились все более сильным, хотя он и не входил глубже в ее рот, чем Найя могла принять. — Так хорошо. Не останавливайся.

Она не собиралась останавливаться. Головокружительный туман уникальной магии, созданный их связью, пробежал по ее венам и взорвался на коже Найи мириадами пузырьков. Он наполнил ее рот, солено-сладкий вкус его кожи вызвал ее собственный стон удовольствия.

Сила поглотила ее. Не только магия, но и сила дарить кому-то удовольствие. Ронан корчился под ней, вены вздувались на его руках, когда он разминал пальцами ее голову. Она делала то, что сказала ему. Она изголодалась по Ронану и не могла получить достаточно.

Она взяла его глубже в рот, позволяя тупым концам зубов слегка царапали его. Ронан вздрогнул, и бессвязным стоном выразил свое удовольствие, да так, как слова никогда не смогли бы. Звук подгонял Найю, сводя с ума. Она работала ртом над его длиной, жадно посасывая. Она крепко держала его член в руке, поглаживая, когда работала ртом над раздутой головкой.

Без предупреждения Ронан сел и сжал Найю в объятиях. Он перевернул ее так, что она лежала на животе, и дернул бедра вверх. Ее кулаки сжали простынь, и она застонала от шока тепла, когда он вошел в нее. Найя вскрикнула, когда Ронан прижался грудью к ее спине, его мощные толчки, отправляли ее в состояние экстаза, что заставило ее конечности дрожать, а разум гаснуть.

— Сильнее.

Слова ничего не значили, но он прильнул к ее губам, будто следуя инстинкту. Ронан обхватил ее рукой за талию, чтобы успокоить ее, а свободной рукой обхватил одну покачивающуюся грудь. Он сжал тугой сосок между пальцами, и Найя выпалила отчаянный всхлип удовольствия, от которого ее влагалище сжалось вокруг его твердой длины. Его губы коснулись ее горла, и она кончила, когда его клыки разорвали ее кожу. Волны ощущений пульсировали внутри нее, приливы и отливы, которые сбили ее дыхание и заставили конечности обмякнуть.

Ронан отстранился, его бедра дернулись, когда он резко вставил ей. Найя почувствовала, что он собирается отстраниться и ухватилась за его бедра сзади, удерживая.

— Нет. Останься со мной, — сказала она, тяжело дыша.

Его тело было твердым, когда он кончил, его низкий, протяжный стон пробежал изумительным ознобом по коже Найи. Тепло затопило ее тело, когда его член пульсировал внутри нее. Он рухнул на нее, крепко прижимая к себе, когда он качнулся назад, садясь. Их тела все еще были соединены, Найя откинулась, наслаждаясь тем, как он полностью заполнил ее. Его дыхание мчалось мимо ее уха, и Ронан дрожал под ней.

— Наш ребенок будет дампиром, — прошептал он. Слова несли столь глубокие эмоции, что ее сердце защемило. — Дампиром с возможностью слышать музыку магии, наверное. Я не вполне уверен…

— Ронан. — Возможно, они должны были поговорить о проблемах, таких как беременность, прежде чем рванули друг к другу, как безрассудные животные. Хотя сверхъестественные существа не переносили болезней человека, они делили одно и то же с этой расой, и было очевидно, что Ронан беспокоился. — Я не настроена к деторождению, если это то, что тебя беспокоит. Одно из преимуществ владеть магией. Я контролирую каждый аспект моего тела.

— Я не волновался. — Он поцеловал ее за ухом. — Я люблю детей и планирую завести парочку когда-нибудь. Но мы не говорили об этом, и я не хочу, чтобы ты думал, что я буду неосторожен с тобой.

Парочку? Милые боги.

— Я ценю твою заботу. — Она рассмеялась. — Но нет никаких причин для этого. И Ронан… — она, возможно, не хотела обсуждать с ним перспективы завести детей, пока их отношения были настолько новыми, но это нужно было сказать. — Я буду любить моего ребенка, если он будет дампиром, брухой, или кем-то еще.

Он продолжал удерживать ее, его грудь касалась ее спины с каждым вдохом.

— Осложнение связи, кажется, слишком. — Слова были сказаны с юмором, но Найя ощутила его беспокойство.

— Но не тем, с чем бы мы не могли справиться. — Она имела в виду, что это слишком. Их отношения определенно не были нормальными, но в сравнении с препятствиями, которые все еще стояли на их пути — мапингуари например — разговор о противозачаточных был простой прогулкой в парке.

Ронан вытащил, и глубокое чувство утраты охватило ее, когда их тела разделились. Он убедил ее повернуться, и Найя устроилась у него на коленях, обернув ноги вокруг его талии.

— Ты прав. — Он еще раз поцеловал ее, медленно. — Нет ничего, с чем мы не сможем справиться.

Боги, она надеялась, что это было так.

Глава 25

— Найя. Дождись заката.

Ронан провел пальцами по волосам, когда разочарование поднялось в его животе. Два часа, это все, что ему было нужно, но Найя отказывалась ждать.

— Я уже слишком долго ждала. — Она убрала желтое лезвие кинжала в ножны на спине, прежде чем закрепить широкий кожаный браслет вокруг левого запястья. — Это нечестно по отношению к Лус, она и так слишком долго меня прикрывала.

— По мне, так нормально. — Она угрожала вырезать своим клинком его сердце. Ронан не хотел бы находиться прямо сейчас рядом с кузиной Найи.

Найя жестко посмотрела на него и продолжила собираться, извлекая пару сапог из почти пустого шкафа.

— Пол уже получил ее. Я больше не дам ему патронов.

Чем больше Ронан узнавал о Поле, тем больше тот казался таким типом мужчины, которого Ронан хотел бы прихлопнуть сапогом.

— Что она сделала, чтобы попасть к нему в немилость?

Найя усмехнулась.

— Что она не сделала? Лус презирает власть, в общем и целом. На самом деле это не делает ей никаких одолжений с плотно сплетенной социальной структурой, понимаешь?

Ронан не мог представить себе ни одной женщины более жестокой, чем Найя, хотя Лус определенно шла по неправильному пути. Казалось, что женщина всегда искала повод совершить насилие над каким-то человеком. Подумать только, она была бы великолепна, если бы была у него на зарплате.

— Независимо от того, что я думаю, она может позаботиться о себе, не так ли?

Найя сжала губы в жесткую линию. Такая упрямая.

— Дело не в этом. Она сможет справиться с Полом и Хоакином, но не должна этого делать. Это моя ответственность, а не ее.

— Я — ответственность? — Ронан знал, что ведет себя как придурок, но ее слова жалили.

Она гневно фыркнула.

— Ты знаешь, о чем я, Ронан.

— Что если на тебя нападут по пути? — Он не мог просто сидеть здесь, сидеть в тюрьме до захода солнца, пока она не была там, без защиты.

— Мапингуари — ночные существа. — Ее сухой тон сводил его с ума. Она склонила голову набок и одарила его улыбкой превосходства. — Как и вампиры. Ничто не нападет на меня до тех пор, пока солнце не сядет.

Вот несносная женщина!

— Не только демонические силы могут причинить тебе вред, Найя. — Ее же чертовы люди!

— Пол не причинит мне вреда.

Опять, блядь, так уверенно.

— Ты этого не знаешь.

— Ронан, сила Пола не абсолютна. С племени Бороро, каждое решение принимается старейшинами. У нас нет короля. Это не монархия.

Будто Михаил когда-нибудь принимал решение без совещания. Но кроме этого, она думала, что он идиот?

— А допустить мысль, что он — негодяй, никогда не приходило тебе в голову?

— Нет, — сказала она категорично. — Племенная структура опирается на общность. Почему, по-твоему, этот дом — секрет? У меня квартира в центре города. Мы все знаем. Мы обязаны жить в одном квартале города, Ронан. Священный круг. Если Пол нарушит этот круг, он нарушил бы доверие племени. И он будет наказан за это.

Значит, племя Бороро очень похоже на мафию. Как только ты войдешь, то это навсегда. Тогда где они оказывались? Если он хотел быть со своей парой, он вынужден был остаться в Кресент Сити? Стать частью жизни Найи и осесть в тюрьме ее дома в дневное время, пока она делала боги знают что, с черт знаем кем? Он останется тайной — как этот дом — частью ее жизни, защищенной от племенного круга?

— Хватит ворчать, — сказала Найя, повязывая куртку на плечи. — Я вернусь, прежде чем ты поймешь.

— К твоему возвращению меня уже здесь может не быть. — В глубине души здравый смысл кричал, чтобы он закрыл свой дурацкий рот. Но гнев, разочарование и беспомощность взяли его слова под контроль.

Раздражение вспыхнуло в Найе, и сильный серный запах ее гнева ударил в нос. — Ронан, за твою голову назначена награда.

Она думала, что ему наплевать на это? Он не был трусом. И он точно не боялся стаи оборотней.

— Моя сестра по-прежнему без вести пропавшая, Найя. — Это совпало с ее ругательством, не желающей отступать. — Я мало что делал, чтобы найти ее с того дня, как проснулся в твоей постели.

Ее глаза расширились от шока и боли, и Ронан хотел забрать обратно обвинительные слова.

— Оставаться. Иди. Все, что хочешь. Ты не мой пленник или что-то в этом роде, Ронан.

Кол в сердце был бы менее болезненным, чем ее пренебрежительные слова. Найя развернулась на каблуках и направилась к двери, захлопнув ее за собой. Спустя мгновение парадная дверь тоже хлопнула, и в маленьком доме воцарилась тошнотворная тишина.

— Черт побери! — Ронан стиснул зубы. Холод поднял из живота, разогретыми лоскутками, оплетающими вокруг его конечностей, будто длинными лентами.

Темные силы внутри него всколыхнулись, пируя на его негативных эмоциях, как он пировал на крови Найи. Этот ненасытный голод охладил его до костей, и Ронан сильно задрожал, когда рухнул назад на кровать Найи.

Борись.

Ты не мой пленник или что-то в этом роде. Она отказалась от него. Сочла его, будто он был так же несуществен как ботинки на ее ногах. Ледяной холод стянул его шею, заматывая основание черепа. Ронан сжал голову руками, низкий рык в грудной клетке вырвался огорченным ревом.

Отпусти. Не давай ему топлива.

Он хотел ее, нуждался в ней. Она принадлежала ему, черт побери. Как она могла рассматривать их связь, будто это было ничто? Как она могла оставить его, пойманным в ловушке в этих чертовых стенах до заката?

— Агррр! — Ронан соскользнул с кровати и рухнул на колени на пол. Его клыки прокололи нижнюю губу, и струйка тепла текла вниз по его подбородку. Его конечности онемели от невыносимого холода. Флуоресцентный зеленый и голубой цвет поднялись на поверхность его кожи как бусинки пота, и Ронан еле дышал через боль. Тьма поднялась потоком, и его легкие сжались, когда он начал отключаться.

Нет.

Если он сдастся, тьма поглотит его, и Найя останется без защиты. Он не мог позволить этому случиться.

Ронан искал убежище в Коллективе. Его присутствие почти не существовало в мыслях с учетом того количества крови, которую он взял у Найи за прошлые несколько дней. Сила, предоставленная ему, от подпитки от его пары, укрепила его разум против напряжения, но теперь он должен был потеряться, чтобы скрыться от магии, которая угрожала съесть его живьем. Возможно, погружение его души в потенциально несчастные воспоминания не было лучшей идеей, но Ронан не думал, что у него был любой другой выбор.

Прошло много веков воспоминаний, только найти счастье было не так просто, как можно было подумать. Концентрация Ронана была убита дерьмом благодаря эффекту темной магии, проходящей через него, в сочетании с часами интенсивного секса и кровью, которую он взял у Найи, жужжащей в его черепе, пока он не захотел ударить себя молотком, чтобы успокоить это дерьмо. Одеяло, которое Найя набросила на окно, сохраняло темноту в комнате. Как в могиле. Но он не стал задерживаться здесь надолго. Сумерки быстро приближались, и с везением Ронана, он выйдет на улицу, чтобы пятьдесят на пятьдесят искать Шелль и Найю, как только солнце зайдет.

Бесчисленные голоса взывали, сопровождаемые видениями, которые были простыми событиями в его мысленном взоре. Призраки прожитых жизней, прошедшие трагедии, наслаждение счастьем. Возможность избежать более искаженных воспоминаний стала легче, чем он ожидал. Это были видения радости и удовлетворенности, которая поймала его в ловушку. Как муха в сети, он счел почти невозможным освободиться от путаницы. Его сердце было слишком переполнено, и ледяной холод, мчавшийся по его венам, заморозил мышцы, и беспомощность начала отступать. Тепло побежало по его кожи. Удовлетворение раздулось в его груди. Тьма сбежала и сменилась силой и светом, что заставили его чувствовать себя так, будто он мог преодолеть любое препятствие в своем пути. Он вечно хотел жить в этом мгновении.

Коллектив был червоточиной, из которой не было никакого спасения.

Медленно, будто просыпаясь от самого глубокого сна, Ронан выпутался из Коллектива. Он резко распахнул глаза, и скачок силы пробежал через него с восходом солнца. Он сорвал одеяло с окна и дернул шнур жалюзи. Мантия серого осела на пейзаже снаружи, и дикий рык поднялся в горле Ронана.

Больше никаких пряток. Пришло время, чтобы эти хитрые оборотни узнали, каково это — быть жертвой на охоте.

***

Прошло десять минут, и молчание Пола и Хоакина становилось тревожным. Тактика запугивания, чтобы удостовериться, и хотя она не боялась, это не означало, что она не нервничала. Они хотели, чтобы она сломалась. Запаниковала и начала молить и лепетать, пока непреднамеренно не снабдила их местонахождением Ронана. Слишком плохо для них, этого никогда не произойдет.

Пол медленно, неодобрительно вздохнул. Он выглядел не старше сорока, хотя был старшее ее на три века. Его почти черные глаза сузились, когда пристальный взгляд прошелся по ней с головы до пят. Презрительная насмешка растянула губы, и низкий рык разнесся в тишине.

Найя не двинулась с места и просто глубоко вздохнула. Она просто смотрела ему в глаза.

— Что бы сказала твоя мать, если бы была жива, если бы видела твое поведение?

Так он вытаскивал чувство вины. Невероятно.

— Предполагаю, что она сказала бы, что я никогда не должна позволять никакому мужчине уменьшать мою ценность или силу, и что никогда не может быть ничего плохого в защите тех, о ком ты заботишься. — Пол нихрена не знал о женщине, которой была ее мать. Пилар Моралес почитали не только в их племени, но и Бороро повсюду. Ерунда, которую говорил Пол, не заклеймит Найю позором, который, как он думал, она должна была чувствовать.

— Так ты заботишься об этом существе? — Пол выплюнул слова, его голос дрожал от отвращения. — Он значит для тебя столько же сколько твои собственные люди?

Она не могла показать ему свою руку. Если бы Пол знал, что она чувствовала что-то к Ронану, он охотился бы на него с таким пылом, что буйство мапингуари казалось бы кротким.

— Разве я как-то потерпела неудачу при выполнении своих обязанностей как бруха в этом племени? — Она позволила вопросу повиснуть в воздухе, когда Пол оценивающе смотрел на нее. Рядом с ним на выражении лица Хоакина читалась завуалированная боль и ущемленная гордость. Из всего, что произошло за последние несколько дней, единственное, что бы она изменила, так это то, как Хоакин нашел ее с Ронаном под пирсом.

— Твои действия были удовлетворительными, — ответил Пол.

Ничего себе. Не уходи с пути сияющей похвалы. Найя проигнорировала колючку, отказываясь давать ему рычаги давления на нее.

— То, что я делаю, вне рабочее время — не твоя забота.

— Все, что ты делаешь, моя забота! — рявкнул он. — Особенно, когда ты решаешь осквернить себя вампиром. Не говоря уже о том, что он был испорчен темной магией.

Осквернять. Испорчен. Слова были подобраны так, чтобы Найя почувствовала, будто она сделала что-то не так. Пол мог разглагольствовать до посинения; это не изменит того факта, что она привязана к Ронану. Никакой обман или вешание вины не разорвут эту связь.

— Мне нужен вампир. — Контекст этой необходимости не был ни один чертовым делом Пола. — Мапингуари распространяются. Никогда не видела такой концентрации злой магии. Никогда. Его сестра искала реликвию, прежде чем исчезла. Думаю, это как-то связано с этим негативным потоком.

— Удобная история, — сказал Пол, пожимая плечами. — Несомненно, состряпанная, чтобы отложить его казнь. Ты стала мягкой, Найя. Мы не проявляем милосердия.

Разве это была чертова правда? Десятилетиями она выполняла свой долг, убивала без разбора, извлекала раковую магию и безропотно отдавала ее Полу. Без вопросов. Именно она, Лус и другие брухи в огромном племени могли слышать и управлять магией, и все же они снова и снова доверяли ее старейшинам, которые не знали, как с ней справиться. Они, безусловно, следовали приказам старейшин.

Может, наконец-то, пришло время чертовых перемен.

— Сестра Ронана и эта реликвия, за которой она охотилась, являются ключом к разрушению. Я уверена в этом. Но я не найду ее без его помощи.

Хоакин насмешливо фыркнул и сложил мускулистые руки на груди.

— Твое суждение омрачено похотью, Найя. Этому нельзя доверять.

Конечно, он предпочел бы видеть это таким образом.

— Ты делаешь предположения, которые не основаны на фактах, Хоакин. Ты ничего о нем не знаешь…

— Tú mismo diste a él como una puta de mierda!¹⁸ — Слова вырвались из уст Хоакина разгневанным криком, который заставил его дрожать от ярости. — Ты моя!

Обвинять ее в том, что она шлюха и трахалась с Ронаном, было не лучшим способом выиграть ее расположение.

— Я его. — Она посмотрела на Хоакина. Несмотря на различия между ней и Ронаном и на препятствия, которые все еще стояли на их пути, их связь была единственной вещью в жизни Найи, которая была истинной. — Вампир — моя пара.

— Mentiras!¹⁹ — Пол вскочил и указал пальцем на Найю. Статический заряд потрескивал в воздухе, что волоски встали на руках и затылке. Дикие барабаны застучали в ушах Найи. Любопытно. Воздух был наполнен магией. Больше того, что должно сопровождать присутствие оборотней.

— Я не вру. — Найя сохранила самообладание. Крик не принес бы ни одному из них пользы. — Связь пары установилась. Душа вампира привязана к моей.

— Невозможно! — кипел Пол.

— Это он тебе сказал? — произнес Хоакин с презрением. — И ты поверила ему, без вопросов, просто легла на спину и раздвинула ноги для bebedor de sangre²⁰.

Найя официально достигла предела.

— Я понимаю, что ущемлена твоя гордость, Хоакин, и сожалею об этом. Но оскорбишь меня еще раз, и я буду более, чем рада показать, как чувствуется кончик моего кинжала.

— Довольно. — Пол махнул рукой. — Вампир врет, Найя. Там нет связи. Где он? Сдай его сейчас и не будешь наказана за свои глупые поступки. Мы позаботимся о пьющем кровь, а ты вернешься к своим обязанностям, к охоте на мапингуари до кровавой луны, в то время ты станешь парой Хоакину. Понимаешь?

Раньше Найя слепо следовала. На протяжении веков их традиции поддерживались без вопросов. Они жили в пузыре, общество внутри общества. Пол, возможно, и не понимал ее связи с Ронаном, но это не делало ее менее реальной. Изменения были неизбежны. Если бы не появление Ронана в ее жизни, что-то еще спровоцировало бы ее. — Нет, Пол. — Использование его имени заставило губы поджаться. — El vínculo²¹ настоящая. — Связь была реальной. Она сомневалась, что ее слова пошатнут его, но она должна была попробовать. Были гораздо более важные вещи, с которыми нужно было разбираться. — Я слышу ее. Нашу связь. Она сплетена с магией. Нет сомнений в моем разуме, сердце и душе. Я привязана к вампиру.

Темные глаза Пола блестели золотом, а зрачки вытянулись. Клыки выросли в челюсти, выступая мимо губ. Как только он перекинется, их обсуждение официально закончится. Нет смысла пытаться выиграть спор со злым ягуаром.

— Мне жаль, что ты так чувствуешь, Найя. — Его голос был шершавым от начала перемен, бесчеловечное рычание дрожало над ее кожей.

Дверь распахнулась, и пятнадцать вооруженных охранников Пола ворвались в комнату, их выражения лиц были жестокими. Найя собрала силу в животе, готовясь призвать ее, если понадобится. Что-то щелкнуло в воздухе, а потом она ощутила острый укол в затылок. Что за чертовщина? Один из них выстрелил в нее дротиком?

— Ты, сукин… сын. — Слова были невнятными, когда наркотик вступил в силу. — Будь ты проклят, — сказала она Полу, рухнув на пол. — Ты никогда его не найдешь.

Золото-черная форма вскочила на длинный стол у стены, мощный хвост раскачивался от раздражения. Ягуар прыгнул туда, где она рухнула на пол, ее конечности были бесполезны. Найя позвала магию, но та не отреагировала. Тьма опускалась, кот понюхал ее лицо, зло зашипел и выбежал из комнаты.

Если они причинят Ронану боль, она заставит их заплатить.

Глава 26

Кристиан смотрел на ночное небо, луна тяжелой и круглой висела над ним. Она станет полный через две ночи, и после этого он поддастся изменению, пока та не начнет снова ослабевать. Гребаная Луна. К черту это проклятое богами проклятие, от которого он не мог спастись. И чертово животное, что гадило под его кожей, всегда присутствовало в его сознании независимо от того, была ли луна полная, или же лишь полумесяц красовался над его головой.

Осталось две ночи, чтобы найти этого сукиного сына, предателя Грегора, и Кристиан не приблизился ни на йоту, а продолжался там, откуда начала.

Блядь.

Он разочарованно выдохнул, когда обнаружил вкусный аромат дампира, жасмин. Кто, бля, мог думать о поиске Грегора, когда мог наблюдать за ее тугой попкой и покачиваниями бедер в узких кожаных брюках, в которые она была одета?

Простые мысли о ее волосах цвета воронова крыла и гладких изгибах тела заставили его член отвердеть.

Неуклюжий вампир, который, казалось, никогда не отпускал женщину бродить в одиночку ночью. И вообще, что он в ней нашел? Телохранитель? Любовник? Территориальный рык грохотал в груди Кристиана. От мысли о том, что какой-то мужчина касался ее идеального тела, ему захотелось что-нибудь сломать.

Господи, сколько мучений?

Ночь прошла быстро превращается в банкротство. Кристиан проверил ставки в USC game²² на своем телефоне и тихо выругался. Он пропустил три гребанных очка. Один блядский гол, и он лишился пяти штук. С рыком он проглотил остатки виски и грохнул стаканом о стойку. Прекрасное завершение недели.

Он наблюдал, как вампир расхаживал. Если он был любовником дампирши, то он наверняка играл на поле. Мудак. Мужчина был достаточно большим, чтобы разорвать Кристиана пополам, хотя тот был не совсем маленьким. Опять же, мысль о вампире, трахающем дампиршу, заставила кровь Кристиана вскипеть.

К черту это дерьмо. Я ухожу.

Кристиан бросил двадцатку на стол и отошел от бара. Если сегодня будет как вчера, вампир найдет себе киску до рассвета. Все это было пустой тратой времени Кристиана.

Ночной воздух помог охладить его темперамент, когда он вышел из клуба, и Кристиан сделал несколько вдохов. Слабый запах возбуждал его любопытство, глубокий древесный мускус. Грегор. Или, по крайней мере, берсерк. Кристиан быстрой походкой направился прочь, отслеживая запах из клуба. Прошел десять кварталов и продолжил путь, его внимание было сосредоточено исключительно на его карьере. Уличные фонари освещали тротуар, но Кристиан держался в тени. Он обошел группу людей, которые были слишком пьяны, и шагнул в переулок, чтобы не устраивались приключения на задницу.

— Макалистер, должно быть, в отчаянии, раз послал за мной следопыта.

Кристиана схватили за ворот рубашки и развернули. Грегор схватил его за плечи и резко ударил о стену с достаточной силой, чтобы сломать облицовку фасада здания. Его голова ударилась о старинную лепнину, и Кристиан заворчал. Бляяя. Он был сильным, но разъяренный берсерк мог усадить Кристиана на задницу, даже не моргнув.

— Полегче, — произнес он, стиснув зубы. — Он не хочет, чтобы ты умер. Он хочет, чтобы ты вернулся.

Грегор хмыкнул. Холодный, бесчувственный звук раздраконил чувства Кристиана.

— Уверен, что он хочет меня вернуть, но не раньше, чем преподаст мне урок за непослушание, верно?

Кристиан пожал плечами. Ну, как можно развести руками, пока тебя прижимают к стене.

— Ты знаешь, как директора, его гордость была уязвлена, когда ты ушел. Он должен восстановить ее. Но это не значит, что он не готов забыть старые обиды. Сортиари всегда рассматривают всю картину, верно?

Чернота залила глаза Грегора, чернильные завитки поглотили все цвета. Чертовски пугало, когда берсерки отдались своей ярости. Даже его волк зарылся глубже в его психику, чтобы укрыться.

— Они — ничто без своей армии, — отвил Грегор презрительным фырканьем. — И Макалистер — импотент.

Верно. Кристиан не собирался спорить с ним.

— Разве не лучше быть правой рукой судьбы, чем одной из их целей?

Грегор прищурился, когда изучал Кристиана. Нет никакого смысла пытаться оценивать его лояльность. Он был наемником, и Макалистер держал его за яйца.

— Планы Сортиари больше не вписываются в мои.

— В чем разница? — У Кристиана было одно дело — он должен был привести Грегора. Он сомневался, что Макалистер будет разбираться, как он это сделал. — Почему бы не использовать их ресурсы, чтобы получить то, что ты хочешь? Ты играешь с директором, рубишь головы, когда он просит, и продолжаешь идти по пути, который он указывает. Разве для тебя не проще достичь целей, если не нужно все время оглядываться?

Грегор ударил Кристиана о стену еще раз, да так, что у того застучали зубы. Боги, как же больно. С силой берсерка нельзя было шутить.

— Давай проясним одну вещь, оборотень. Я не боюсь Сортиари.

— Зачем тебе? — Трудно уболтать мужчину с характером барсука. Почему Макалистер не послал Кристиана за сексуальной дампиршей? Ему бы понравилась возможность получить сладкий (или грязный) разговор с ней. Все-таки он не выбросил полотенце. — Я просто говорю. Сортиари выслеживают тебя; вампиры выслеживают тебя. Почему бы не убрать врагов из списка?

— Значит, теперь я — враг Сортиари?

Моя гребаная жизнь. Как разговаривать с безмозглой скотиной, одержимой жаждой насилия?

— Не будь идиотом, Грегор. Ты актив. Я готов поспорить, Макалистер закроет глаза на твои внешкольные интересы, как он получит тебя обратно.

Грегор фыркнул, его губы сложились в насмешку.

— И что получишь ты, если я приползу обратно?

Еще один долг будет прощен, как обычно.

— Деньги. — Нет смысла врать; Берсерк это учует.

— Это все? — Грегор даже не пытался ничего сделать, чтобы скрыть брезгливость в голосе, но какие Кристиану дело? Есть более тяжкие грехи, чем продавать свои услуги за пару баксов. — Итак, ты продаешь свои навыки Сортиари. Почему бы не продать их мне?

Хватка Грегора ослабела, и Кристиан с опаской посмотрел на него. Он никогда не говорил «нет деньгам», но он не был уверен, хотел ли он поучаствовать в вендетте, которая якобы заставила Грегора обманывать Макалистера. — Что тебе от меня надо? — Кристиан был чертовски хорошим следопытом, но он ничего не мог предложить Грегору, что берсерк не мог сделать сам. Ублюдок наверняка хотел испытать его прочность.

— Диверсия. Возможно. Я дам тебе знать. — Грегор оттолкнул Кристиан и повернулся, чтобы уйти.

— Как насчет Макалистера? — Кристиан никак не мог позволить берсерку ускользнуть. Иначе отыгрались бы на его заднице.

— Я навещу его, — ответил Грегор. — На моих условиях. Не волнуйся, волк. Ты получишь свою оплату.

Спасибо. Блядь. Он провалился в USC game, ему нужны деньги. Его долги начали накапливаться, и он уже подумывал пуститься в бега. Но нет.

Черный исчез из глаз Грегора, и аура насилия, которое охватила, его смягчилась. Он сверкнул ухмылочкой Кристиану, прежде чем улететь в тень, темную тень. Быстро. Сильно. Смертельный характер, который направлялся на юг все время. Почему Грегору могла быть нужна диверсия?

Действительно ли это важно, пока Кристиану платят?

***

С уходом оборотня, Дженнер, наконец, почувствовал, что мог расслабиться. Или расслабиться настолько, как его желания позволят. Не было ничего необычного, чтобы сталкиваться с изгоями сейчас или потом, но этот продолжал появляться везде, где он — или Шивон — не были. И Дженнер не верил в совпадения.

— Дженнер, — промурлыкал нежный женский голос позади. — Я надеялась увидеть тебя сегодня вечером.

Улыбка заиграла у него на лице, и он ласкал пик острого языка клыком, когда повернулся к Исле. Женщина выглядела достаточно хорошо, чтобы съесть ее, в тонкой белой майке, на которой по бокам зияли прорези, обнажая кружевной бирюзовый бюстгальтер, юбка была так коротка, что это было почти преступно. Он мог поклясться, что собиралась устроить сегодня диверсию. Он мог насадить ее на свой член и поехать в город прямо здесь и сейчас, если бы захотел.

И Дженнер соблазнился.

Дампирша кокетливо ему улыбнулась, обнажая маленькие пики ее клыков. Его член дернулся от вида. Он надеялась, что она была сегодня голодна. Она покачивалась, когда наклонилась к нему, и ее зрачки расширились. Было немного рано, чтобы она была так далеко. Наркотики и алкоголь мало влияли на Дженнера, с того времени как он был обращен. Единственный недостаток в его трансформации. Теперь он искал свой максимум, объедаясь кровью и зарываясь между бедер некоторых женщины. Весело, но недостаток — просыпаться на следующее утро с ясной головой и даже более четкими воспоминаниями.

Он пристрастился к крови и сексу и был готов сделать или сказать все что угодно, чтобы получить это. Боги, он был так же жалок, как и любой наркоман.

Аромат возбуждения Ислы был слишком вкусным, чтобы сопротивляться. Но женщина не была в состоянии логически мыслить, не говоря уже о возвращении ее обратно в ковен. Она стала частой партнершей Дженнера, но даже так, он бы не мог пользоваться любой женщиной слишком долго, чтобы помнить, что произошло между ними. Она отвечала перед Шивон, и от этого его нутро скрутило гневом, женщина была слишком одержима местонахождением Ронана, чтобы заботиться о тех, кто находился под ее защитой.

Кто ты такой, чтобы судить кого-то за одержимость, мудак?

Его одержимость овладела им с того момента, когда Михаил обратил его.

— Ты сегодня ночью одна, Исла?

Она поджала губы, и это было кокетливо.

— Да. Но я уверена, что смогу пригласить Мариссу присоединиться к нам. Знаю, она тебе нравится. — Исла протянула руку и погладила ладонями себя по груди. — Скажи только слово.

Дженнер схватил ее за запястья. Он с трудом сдержался, чтобы притянуть ее к себе и зарыться лицом в ее нежное горло.

— Не сегодня, дорогая.

Ее нижняя губа задрожала.

— Как насчет Каррика? Я слышала, как он сказал Шивон, что хотел найти тебя.

Каррик был одним из любимчиков Шивон, и все знали, что вкусы у самца были обширными. В любую другую ночь, Дженнер, возможно, принял бы предложение Ислы, просто чтобы посмотреть, чтобы будет, если смешать его обычный распорядок и сделать все, чтобы подавить нескончаемую жажду, съедающую его заживо. Но знание об оборотне, который шел за ним, снова помешало Дженнеру успокоиться. Постоянное присутствие мужчины могло означать опасность для Михаила, и, несмотря на собственные потребности, для Дженнера защита своего короля была важнее.

Дженнер отпустил запястья Ислы и приобнял ее.

— Давай, я отвезу тебя в ковен.

— Но еще рано! — Ее капризный тон заставил Дженнера почувствовать себя сварливым родителем. Круто.

— Тебе нужно выспаться, дорогая. Шивон не понравится, если она узнает, что ты позволила себе выйти из-под контроля.

Секретность имела первостепенное значение в их мире. Слишком высокая, слишком пьяная, слишком открытая для ошибок. Для тайн. И Шивон не пожалеет плети, когда нужно будет наказать члена ее клана.

— Ты ведь не скажешь ей, не так ли? — От ужаса в тоне Исла, Дженнеру стало плохо от того, что он напугал ее.

— Я не собираюсь рассказывать ей, пока ты позволяешь забрать тебя, чтобы ты могла поспать.

Она расслабилась, и Дженнер повел ее через клуб. Он получит очки за то, что не эгоист, когда представиться такая возможность, да?

***

Дженнер был очень рад, что не жил с ковеном Шивон. Для группы, которая считала себя королями в дампирской иерархии, он не мог понять, почему они настаивали на жизни в заброшенном здании. Они делали все, что могли, чтобы пространство было не только пригодным для жизни, но и комфортным, но это было вроде как напомаживать свинью. Неразумное использование времени и ресурсов на его взгляд.

После того, как он уложил Ислу в постель, Дженнер старался свалить как можно быстрее. Он не хотел отвечать на допрос Шивон. Он все еще не имел ни малейшего понятия, где находился Ронан, или когда тот собирался привезти свою задницу обратно в Лос-Анджелес, но этого козла тоже нужно было вернуть. Не только из-за Шивон, а потому что у них было дохрена работы, и Дженнер не мог разобраться со всем в одиночку.

— Она не вспомнит утром, но она в долгу перед тобой. — Каррик вышел из тени к Дженнеру. — Дурочка не знает, когда остановиться.

Дженнер окинул мужчину пустым взглядом. Исла была молода и беспечна, но не идиотка.

— Что-нибудь слышно о Ронане?

Был ли кто-то в ковене Шивон, кто не засиживался допоздна и не караулил его?

— Нет. И, как я сказал Шивон, подозреваю, он вернется, когда будет в норме и готов.

Каррик пожал плечами, будто ему было все равно, и Дженнер решил, что мужчина надеется, что Ронан будет держаться подальше. Быть любовником Шивон несет определенное состояние. С Ронаном вне игры, Каррик становился ее главным партнером.

— Спасибо, что привел Ислу домой, — сказал мужчина и направился по коридору.

— Да, без проблем, — отвел Дженнер выдохнув.

Сегодняшний вечер официально прошел впустую. Восход солнца усыпит его на день, оставив больным от голода, который он не смог насытить. С жаждой, которую он не смог утолить. Впервые за несколько недель после обращения, Дженнер начал думать, что единственное, что подарит ему покой, это кол Сортиари в сердце.

Глава 27

Ронан рылся в шкафу в пустой столовой Найи. В голове стучало, и сухой, неистовый огонь горел в его горле. После того, как он проснулся после очередного эпического сражения с магией, пытающейся захватить его тело, его единственным вариантом было взять общую силу, как поступали Клэр и Михаил, опираясь на вампирскую паутину. Она, безусловно, помогла вернуть его в боевое состояние, но ему действительно была нужна кровь его пары для подпитки.

Где, черт возьми, она была?

Ледяные осколки паники пробили копьем грудь Ронана. Страх сковал его сердце тисками, такого он раньше не ощущал.

Она была в опасности?

Ронан прошелся мысленно по связи, поднялось разочарование, когда его встретила темная пустота, что потрясла его. Первое, ему нужно найти Найю. Затем Шелль. А потом свалить из этого города. Он только надеялся, что не слишком поздно для них всех.

Ронан вышел на крыльцо, не имея и намека на то, откуда он должен начать. Для города размером с крекер, он был удивлен, как было тяжело найти дорогу. За пределами города лежали акры дождевых лесов. С другой стороны, океан. Шоссе Тихоокеанского побережья разрезало все пополам, прекрасная туристическая остановка по Южной Калифорнии. Он полагал, здесь было прекрасно при свете дня. Зелено, пышно, причудливо. Идеальный контраст с голубыми водами Тихого океана. Однако, темнота ночи напомнила Ронану о монстрах, скрывающихся в тени. Демоны стремились создать хаос. Холодное, темное, злое присутствие украло радость этого маленького городка и превратило его во что-то враждебное. Шелль имела какое-то к этому отношение?

Присутствие кого-то, притаившегося в тени на краю собственности Найи, привело Ронана в состояние повышенной готовности. Он продолжал держаться расслабленно, шагая по дороге, будто ничего не замечая. Едва слышные шаги, несмотря на гравий на дорожке, догнали его, и Ронан метнулся влево, хватая обидчика за руку и перекидывая перед собой.

— Где она, сукин сын?

Ронан поджал губы, чем очень взбесил ведьму. Грудь Лус вздымалась, и ее глаза искрились мстительным огнем. Черт побери, он надеялся, что Найя будет с ее кузиной. Тот факт, что ее не было, вызвало холодный ком страха в животе.

— Я думал, что она будет с тобой. — Ронан обуздал свой гнев, хотя то, что он хотел, это сломать ближайший доступный объект. Где она, черт возьми?

— Ну, ее нет. — Лус поднялась с земли и отряхнулась. — Я пыталась разыскать ее в течение часа. Пол сказал, что она не появилась в доме, но она обещала мне…

— Не появлялась? Она уехала отсюда еще до заката, чтобы сдаться.

— Значит, она солгала?

— Нет. — Ронан почуял бы обман, если бы она солгала. — С ней что-то случилось. Я не могу чувствовать ее через нашу связь.

Лус поджала губы и серьезно посмотрела на него.

— Это просто жутко, мальчик-вамп. Но я склонна согласиться с тобой. Найя не в восторге от структуры племени, но когда дело доходит до защиты тех, за кого она переживает, она делает то, что должно.

— Тогда Пол лжет. — Рык вибрировал в груди Ронана. Он собирался достать этого ублюдка, и мужчина ответит за свои необоснованные приказы и жестокое обращение с парой Ронана.

— Честно говоря, я бы не много ему дала, — заметила Лус. Она посмотрела вокруг, будто пытаясь решить свой следующий шаг. — Я видела, как он лгал чужаку, как ты. — Она открыто посмотрела на него. — Но зачем мне лгать?

Именно.

Ронан рванул по дорожке, в его голове крутилось множество сценариев. Найя не была мертва, он бы узнал обрезание связи, но это не значило, что она не влипла (серьезно).

— Эй, кровосос! — Лус резко присвистнула, и Ронан развернулся. — Ты серьезно собираешься протопать двенадцать километров в город, когда мы можем доехать?

Ронан мог покрыть двенадцать миль пешком быстрее, чем они могли доехать. Но с воинами Бороро, предположительно, охотящимися на него, возможно, незаметность будет лучшим выбором.

— Итак. — Лус пошла назад, обходя вокруг задней части дома. Старая модель Тойоты 4Runner была припаркована в нескольких ярдах вниз по дороге.

— Пытаешься подкрасться ко мне? — Ронан вздернул бровь, когда забрался внутрь.

— Просто хотела получить эффект неожиданности на моей стороне, если ты выпьешь мою кузину досуха.

— Я знаю, что мое нынешнее состояние является неустойчивым, но я бы никогда не обидел ее.

— Да, знаю, — сказала Лус будто разочарованно. — Вроде облом, я не получила шанса проверить свои силы и боевые навыки с вампиром. Во всяком случае, я подозревала, что ее здесь не было, когда подъехала.

— Почему?

— Думаю, она без сознания, — сказала Лус. — Если бы она не спала, бы я смогла услышать ее.

— Магию? — спросил Ронан.

— Да. Я слышу ее на очень далеком расстоянии. Она überpowerful²³. — Его пара действительно была мощной. — Даже если бы она спала, думаю, что я бы услышала ее, но это было бы слабо. Так что она либо в отрубе, либо…

— Она не мертва, — сказал Ронан. — Я бы знал, если бы это было так.

— Ну, предполагаю, я не слишком хороша, раз не могу отследить ее.

Лус не могла отследить Найю, но, может быть, Ронан может. Это был ничтожный шанс… она взяла только небольшое количество его крови. Для него этого могло быть достаточно, чтобы найти ее, однако, только если бы он был достаточно близко.

— Мы начнем с центра города и будем прочесывать его. Могли ли любые другие члены племени иметь дома или убежища, тайные, как у Найи?

— Сомнительно, — сказала Лус. — По большей части, мы — одна большая счастливая семья, если ты понимаешь, что я имею в виду.

В этом Ронан сильно сомневался. Если Найя не хотела быть под каблуком у Пола, был хороший шанс, что другие тоже.

— Кому ты больше предана, когда дело касается ее? — Ронан должен был убедиться, что Лус не встанет у него на пути, если кто-то из их племени забрал Найю. Они были дружной группой, и в этих обстоятельствах семейные ссоры решали сами.

— Я предана моей девочке, — ответила Лус. — Все остальные могут отвалить.

Ронан не почувствовал никакого обмана в ее словах; ее запах был чистым, напоминающим весенний лес. Как у Найи. Его сердце сжималось в груди, когда новая волна беспокойства подогревала его ярость. Он хотел разорвать глотку любого существа, которое пыталось причинить ей вред. И он будет упиваться убийством.

***

Боль ужалила шею Найи. Не приятный укус, заливающий ее теплотой, когда Ронан питался от нее, а больше похожий, что ее било током и шершни размером с кулак кусали ее. Оуч. Ее веки отяжелели, и хотя она хотела дотянуться и помассировать кожу, пульсирующую огнем, но не могла заставить руку двинуться. Боги, она не могла вспомнить последний раз, когда была так измучена.

— Ронан? — Ее голос прозвучал незнакомо, низко и невнятно. Даже ее язык отказывался правильно работать, так как во рту было сухо, как в пустыне.

В ответ тишина, лента тревожности развернулась в ее животе. Где он?

Синтетические волокна царапали ее щеку. Не пушистая мягкость ее подушки. Ее последнее воспоминание — она лежала рядом с Ронаном на кровати. Голая, насыщенная, ощущающая себя более живой, чем за все свое существование. Она упала с кровати на пол? И если так, почему она никак не могла встать? Поговорим о какой-то серьезной любви. Она делала ее совершенно бесполезной.

Даже улыбка не спешила формироваться на ее губах. Это было не правильно. Что-то серьезно было неправильно.

Найя пыталась сосредоточиться, но ее мысли блуждали. Медитативное состояние было необходимо, чтобы привлечь ее силу. Образы кружились, и коллаж из последних нескольких дней проиграл, как слайд-шоу перед ее мысленным взором. Ронан, стоящий под дождем, магия, сочащаяся из его пор, и лицо, искаженное от боли. Жесткие линии его тела, когда он боролся с серебряными цепями, которыми она приковала его к кровати. Его свирепость, когда он боролся с мапингуари. Забота и бережный уход, которые он показал ей, пряча их в контейнер на пирсе. Страсть, которая зажигалась в его глазах, блистая серебром, когда он занимался с ней любовью.

Любовью.

Могла ли она любить Ронана? Его забота, его защита и интерес к ней выходили за пределы того, что она могла сделать, как это могло принести пользу ему, и от всего этого у нее щемило в груди. Он обнажился перед ней, доверяя ей самые болезненные воспоминания о своем прошлом. Неоспоримая связь вспыхнула между ними, дуга, которая глубоко прошла в ее душу, и чувство комфорта охватывало ее просто от нахождения рядом с ним.

Если это были не семена любви, она не знала, что это было.

Найя пыталась открыть глаза, но все, чего она хотела — это спать. Не важно, что пол был жестким под ней, или что ее кожа остывала без тепла из его тела рядом с ней. Кому нужна подушка при усталости, что тяготила ее? И боль, которая постоянно пульсировала в ее шее… да, это было немного больше, чем раздражение, но, возможно, она могла проснуться, не опираясь на силу, чтобы исцелиться.

Сон сделает все лучше…

Пока она плавала в забвении, чувство неловкости кололо мозг. Все, что она забыла, было важно. Все часы она провела в темноте своего сознания. Вроде как тот промежуток времени, который пропал из памяти Ронана.

Где он? Почему она не могла двигаться? Что, черт возьми, происходит?

Страх, что охватил ее, помог очистить туман, осевший в ее мозге. Ее ноги по-прежнему были тяжелыми и слабыми, вот рту было сухо, язык еле ворочался. Она больше не пыталась открыть глаза. Вместо этого, Найя обратила внимание внутрь себя, когда пыталась в очередной раз сконцентрировать силу.

Тепло собралось в животе в крошечный шар энергии размером с мраморный шарик. Она видела его как лучик синего света, который пульсировал в центре ее существа. Вот оно. Теперь, когда она ухватила магию, вырастить и манипулировать ей было легче. Мрамор набирал массу как снежный ком, катящийся с горки, когда Найя привлекла свою силу. Ее дыхание стало глубоким, ровным, и пульс замедлился. Тук… Тук… Тук… Мысли, которые мешали ей сосредоточиться, смылись как вода в сток, и мир вокруг нее исчез, когда она достигла идеального медитативного состояния.

Синий шар, который пульсировал в ее центре, взорвался.

Сила затопила ее тело, насытила поры и растеклась по венам. Боль в шее исчезла, и хотя ее память все-таки подводила, сознание стало четким и ясным. Найя уже не чувствовала себя так, будто могла спать в течение нескольких часов. Вместо этого, она была готова к бою.

Ее глаза резко распахнулись, но взгляд был затуманен тонкой голубой паутиной. Залита своей врожденной магией, Найя с трудом поднялась. Возможно, это было резко. Мозг гудел, а в ушах звенела тишина, окутавшая ее. Адреналин стремительно несся по венам, и ей было почти все равно, что сердце бешено забилось.

Ничего себе.

Она узнала несколько новых граней силы за последние несколько дней. И за все это ей надо было благодарить вампира, зараженного паразитической магией. Улыбка заиграла на губах Найи, но ее радость была недолгой. Она оглядела пустое помещение… одно из многих в большом доме старейшин, в доме для рабочих сделок.

Как она сюда попала? И когда?

Она потянулась к себе за спину; кинжал исчез, как и пистолет, и нож, который она засунула в ботинок. Обыск воспоминаний ничего не дал, будто непробиваемая стена преградила ей путь. Она никогда не вышла бы из дома безоружной, это означало, что кто-то лишил ее оружия, или ее привезли сюда против воли. Либо еще один вариант, который потряс ее до глубины души. Потому что для того, чтобы кто-то сделал это, чтобы добраться до нее, им бы пришлось пройти через Ронана.

Найя пришла в движение, не желая медлить. Быстрый обыск дома подтвердил, что она была здесь одна, без охраны. Интересно. Знакомое ощущение теребило ее память, будто ключ к недостающему куску можно было достать. Ледяной холодок змеей обвился вокруг ее руки, остаточная вредоносная магия. Она не касалась ее с той ночи, когда пыталась изгнать ее из Ронана. Или это было не так?

Твою ж мать. Не знать, что произошло — пугало ее до чертиков. Ее волнение из-за Ронана отвергло даже чувство самосохранения. Ей было необходимо найти его, убедиться, что он в безопасности. Если Хоакин, или Пол, или кто-то еще, хоть пальцем его тронет, ее гнев мог соперничать с любым наказанием, которое могли наслать боги. Она заставит их всех заплатить.

Найя плутала по коридорам, осматривая комнаты и ничего не находя. Могла ли она забрести сюда в нерабочее время и уснуть на полу без посторонней помощи? В задней части дома Найя остановилась у входа в зал Совета, то самое место, где старейшины приказали ей стать парой Хоакина. Она насмешливо фыркнула, когда вошла в комнату, вспоминая, как не могла удержаться от мыслей, что их приказ означал конец ее небольшой счастливой жизни.

Теперь перспектива оказаться в паре с мужчиной не наполняла ее ужасом. Скорее, она наполняла ее надеждой. Будущие общения и связь, которых у нее никогда не было ни с кем. Оглядываясь назад, она поняла, что идея быть в паре — не так ужасна. Нет, ужасало ее то, что она будет в паре с мужчиной, которого не выбирала.

Но она, на самом деле, выбрала Ронана?

Да. Ее душа выбрала его.

В дальнем углу комнаты цитриновый жар привлек внимание Найи. Она пробралась к небольшому письменному столу, ящик был приоткрыт. Она дернула, и открыла его полностью, нашла свой кинжал, пистолет и нож, спрятанные внутри. Пол. Сукин сын. Это должен был быть он. Он похитил ее и забрал ее оружие, не нанося физического урона. Ему нужно было, чтобы она была в хорошем состоянии для его сына, в конце концов.

Гнев крутился внутри нее, когда она схватила кинжал и убрала его в ножны на спине, пистолет в кобуру, а нож обратно в сапог. Для начала она собиралась найти Ронана. А после этого, она собиралась получить хоть какие-нибудь ответы. Даже если ей придется угрожать всем старейшинам Совета, чтобы получить их.

Глава 28

— Что это за место? — спросил Ронан, когда смотрел на фасад большого, старого дом, вырисовывавшегося на темной улице.

— Центр деревенского круга, — ответила Лус, пожав плечами. — Тут старейшины ведут дела. Что-то типа основной базы, на мой взгляд.

И Найя была внутри.

Это не так сложно, когда он думал о ней. Даже крохотное количество крови в ее организме, и он способен чувствовать ее. Он достаточно концентрировался, но потом, в нескольких кварталах от дома, их связь вспыхнула, и он остро осознал ее присутствие. Лус заметила это в одно мгновение, и Ронан подивился ведьмам и их врожденной настроенности на магическую энергию. Найя, наконец, пришла в сознание. И если она будет чувствовать себя меньше, чем на сто процентов, кто бы ни навредил ей, он заплатит.

Ронан выскочил из машины, прежде чем Луз успела его остановить. Он даже не дрогнул, когда она крикнула ему:

— Эй! Не торопись, кровопийца! — Какие бы опасности не поджидали его внутри, Ронан встретит их во всеоружии. Ничто для него не было важно, кроме Найи, и ему пришлось уверять себя, что она была в безопасности.

Входная дверь слетела с петель, когда Ронан влетел внутрь. Он пронесся по холлу и влетел прямо в Найю. Прежде чем она успела упасть, он развернулся, подхватил ее и прижал к себе. Она издала отчаянный крик, неистово вцепившись в него, это поразило его, как удар под дых.

— Я почувствовала тебя, — сказала она, задыхаясь. — Все было тихо и спокойно, а потом я поняла, что ты здесь, даже прежде чем услышала музыку. О, боги, Ронан, я так волновалась! Я думал, что Пол или Хоакин добрались до тебя!

— Найя. — Он прошептал ее имя в волосы благодарственной молитвой. Ронан прижал ее к себе, когда пытался успокоить колотящееся сердце и унять дрожь в конечностях. Гул гнева вибрировал в его груди. — Что случилось? Что они сделали с тобой?

— Я не помню. — Страх, который пронизывал ее слова, сжимал его нутро беспокойством. — Я лежала в постели с тобой, а потом проснулась здесь. Все между — пустота.

— Ты уехала, чтобы встретиться с Полом, — сказал Ронан. — Сказала мне, что вернешься к закату, но так и не появилась.

— Да? — Она нахмурилась, и рябь беспокойства прошла к нему через их связь. — Я не помню. Не помню, что говорил Пол. Когда я проснулась, дом был пуст.

Свежая волна ярости затуманила зрение Ронана.

— Мы найдем Шелль, а потом уйдем отсюда. — Он обнимал Найю, когда они шли обратно к двери, где стояла Лус, уперев одну руку в бедро.

— Детка, ты меня до смерти напугала! — почти прокричала она Найе. — Тут какая-то дерьмовая жуть творится!

Преуменьшение века. Это было не совпадение, что Найя переживала ту же потерю памяти, что и он. Ее собственные люди — семья, которая должна любить и оберегать — что-то сделали с ней. Предательство не останется безнаказанным.

— Я не уйду, пока не получу ответы, Ронан. — Ее решимость была достойна восхищения, но в целях безопасности он хотел покинуть этот город как можно быстрее. — Я почувствовала присутствие чужой магии в моем теле, когда я пришла в себя. Кто-то вложил ее туда, как и в тебя. Мне нужно знать, кто. И почему. Если я не узнаю, то никогда не смогу изгнать ее из твоего тела.

Он был вынужден признать, смерть — не слишком хорошая штука. И если у них был шанс изъять то, что сейчас сидело в его теле, это было чертовски хорошо. Однако защита Найи была его приоритетом номер один. Сегодняшние события доказали ему, что она больше не была в безопасности.

— Это слишком опасно. Слишком много переменных.

Лус фыркнула с порога, и Ронан резко посмотрел на нее.

— Рыцарь в сияющих доспехах — мило. Ты такой для всех женщин?

— Не начинай. — У нее был острый язычок, это уж точно. Было удивительно, что смелая младшая ведьма давно не взяла племя под контроль. Она не казалась ему той, кто будет исполнять приказы. Она и Найя были, конечно, слеплены из одного теста. — Нам нужно убираться отсюда, пока кто-то не заметил, что она пропала.

Что Ронан действительно хотел сделать — так это подождать возвращения придурков и показать этим сволочным кошкам-перевертышам, каково это встретить поистине грозного мужчину.

Найя замолчала и посмотрела на дверь, которая едва болталась на отломанных петлях, прежде чем перевести взгляд на Ронана и игриво поднять бровь.

— Переусердствовал?

Он крепче обнял ее и блеснул уверенной улыбкой.

— Когда дело доходит до тебя, любимая? Никогда.

Лус торопливо спустилась по лестнице впереди них и направилась по дороге к машине. Она встала у открытой двери, хмурясь и прикусывая нижнюю губу.

— Найя, magia alimenta de magia. Es peligroso²⁴. Если вы оба были заражены…

— Мне плевать, опасно это или нет, — сказал Ронан, прежде чем Найя смогла отреагировать на свою кузину. — Мы просто должны разобраться с этим, потому что больше не будет разделяться.

Найя повернулась к нему, прищурилась и капризно поджала губы.

— Habla Español²⁵, Ронан?

Он поцеловал Найю в щеку, усадил ее на заднее сиденье и забрался следом. Когда они устроились, он мягко схватил ее за подбородок большим и указательным пальцами и повернул ее лицо к себе для медленного поцелуя.

— Это один из нескольких языков, на самом деле, которыми я владею.

— Впечатляет, — ответила Найя с кривой улыбкой. — Очевидно, мне много предстоит узнать о моей паре.

Моей паре. Боги, Ронан почувствовал себя чертовым Гринчем на Рождество, услышав эти слова от нее. Его сердце раздулось и едва не лопнуло в груди, когда его накрыли эмоции. Он снова поцеловал ее, обхватив лицо руками, когда жадно впился в нее.

— Ладно, к черту все. — Он краем глаза глянул на Лус, глядящую на них в зеркало заднего вида. — Ты вывела меня из себя.

Найя отстранилась и улыбнулась. Открытое, радостное выражение лица украло его дыхание.

— Нам нужен план, — сказала она, откинувшись на сиденье. — Там не так много мест, чтобы прятаться, и я готова поспорить, где-то там еще куча чертовых мапингуари.

— Мы не будем разделяться, — сказала Лус. — Поэтому нам нужно решить, что проверить сначала. Пола или демона.

Не было никакой опасности для Ронана.

— Пола. Демон может подождать. — Ронан хотел встретиться с тем мужчиной, который думал, что мог контролировать Найю и отдавать ее, будто она была не более чем предметом купли-продажи.

— Нет, — ответила Найя. — Если мы хотим получить ответы, то должны найти мапингуари, и я знаю, как их приманить. Лус, ты связалась с Мэнни?

— Да, — сказала она с переднего сиденья. — Он ждет нас.

— Ладно, потом. Это решено.

***

— Почему это я впервые слышу об этом плане? И кто, черт возьми, этот Мэнни?

Найя улыбнулась заботливому тону Ронана. Возможно, потому, что вампиру нужно было контролировать все, вплоть до каждой детали.

— Ты был без сознания, когда мы с Лус обсуждали это, — сказала она. — И Мэнни — наш друг. Он человек, но чувствует магию. Мапингуари будет искать тело, чтобы передать магию. Мэнни будет идеальным хозяином. Магия может просто проскользнуть, практически без сопротивления.

— А что если ваш план провалится?

С переднего сиденья Лус фыркнул.

— Почему бы тебе не оставить магию специалистам, высокий, темный и вампирский?

Найя пнула спинку сиденья Лус коленом.

— Магия, в том числе и темная, проста, как любое другое живое существо, Ронан. Она должна быть устойчивой. Вскормленной. Магия повреждается, когда ее крадут и манипулирует кто-то или что-то, что не рождено для этого. Поврежденная магия, как паразит, и она нуждается в хозяине, чтобы кормиться и продолжать процветать. Мэнни будет большим толстым чизбургером для этой конкретной эфирной силе. Она не сможет устоять.

— Точно, — вмешалась Лус в разговор. — Мэнни выступает в качестве приманки, и мы уничтожаем занозу в заднице раз и навсегда. — Она протянула пятерню, и Найя по ней хлопнула. — Трепещи перед нашей силой, Носферату.

— А что, если ваша сила не достаточно крута? — возразил Ронан. Он повернулся к Найе, выражение его лица было суровым. — Что, если цель этой магии вы, а?

— Глупый вампир, — сказала Лус. — Почему бы тебе не расслабиться и не позволить большим девочкам справиться с этим.

Его взгляд блеснул серебром, когда он проигнорировал Луз и сосредоточил все внимание на Найи.

— Так не будет, — пояснила Найя. Она потянулась и сжала руку Ронана, надеясь успокоить его. — Наша собственная магия дает нам своего рода иммунитет.

— Ты говорила, что чувствуешь это в своем теле.

— Я не говорила, что это не влияет на нас, — пояснила Найя. — Я почти уверена, что темная магия это то, что вызвало мою потерю памяти. Но она не может поработить нас. Она просто рассеивается в нашем теле, размывается, как капля пищевого красителя в стакане воды. Она не может расти и процветать внутри нас.

— Потому что мы крутые.

Найя закатила глаза. Лус была слишком дерзкой.

Помимо напряженности, которую отбросил Ронан, Найя была уверена. Если она сможет определить источник темной магии, то сможет убрать ее из тела Ронана. В этот момент это было последнее средство. Она не могла позволить магии забрать Ронана. Не позволит. Она будет боролась до последнего вздоха, чтобы спасти его.

— Расскажи мне об артефакте, который искала Шелль. — Все это было связано. Должно быть. И лучше, чтобы все было в открытую, это усилит их шансы.

Ронан провел пальцами по волосам и выдохнул.

— Это вампирская реликвия, — сказал он через мгновение. — Происхождение нашей расы, по слухам.