Вариант «Синий»

Фрагмент 17

33

Как писал кто-то из немцев XIX века, история не знает слов «если бы». Но разве русскому человеку запретишь рассуждать на эту тему? Не зря же существует поговорка «умён задним умом». «Если бы русский царь Александр не испугался британского и французского флота и захватил Константинополь в 1878 году», «Если бы состоялся Босфорский десант Черноморского флота в Империалистическую войну».

Ясное дело, эти рассуждения краснофлотцев отличаются шапкозакидательскими настроениями: мол, отвоевали бы Проливы, дали бы прикурить англичанам с французами, зато теперь имели бы возможность беспрепятственно выходить в Средиземное море, а турки бы больше не наглели. Политработники, конечно, на корню пресекали упоминания о том, что «Босфорскую операцию» на апрель 1917 года готовил адмирал Колчак, «идеологически правильно» ругая за то, что её не провели раньше царские министры и адмиралы. Да вот только капитан Гущин глубоко сомневался в том, что в ту войну она была бы успешной. Вон, англичане тоже жидко… обделались с Галлиополийским десантом в той же войне. Недооценивать турок нельзя. Особенно — если им всеми силами помогают немцы.

Это дела прежних лет. А вот то, какой угрозы удалось избежать Черноморскому флоту, краснофлотцы, чаще всего даже не ведают. Данную тему обсуждают уже офицеры Рабоче-Крестьянского Красного Флота. И обсуждают именно с точки зрения, как счастливо сложились обстоятельства.

Насколько известно капитану 2-го ранга, у турок был заключён договор о защите их страны от иностранного вторжения не только с англичанами, которые сейчас зубами скрипят из-за успехов Красной Армии в Закавказье. Скрипят от ненависти, но объявить войну СССР не решаются, поскольку тогда они открыто выступят на стороне Гитлера, и правительство Черчилля не поймёт собственный народ. А вот французам во главе с маршалом Петеном и стесняться нечего, поскольку они — германские марионетки. И когда советские войска начали победное шествие по турецкой земле, освобождая угнетённые турками народы, по требованию Гитлера стали готовить свой флот к переброске в Чёрное море.

Однако среди французских адмиралов нашёлся нормальный патриот, который планировал этот флот сдать англичанам и американцам, высадившимся в Африке. А когда о задумке узнали в Берлине, немцы решили полностью взять остатки французского флота под своё командование, чтобы избежать этого «предательства». Боевые корабли, которых насчитывалось в Тулоне больше сотни, только поменяли бы командиров, получили бы на борт отряды эсэсовцев и пошли бы к Босфору. Вот то, насколько туго после этого пришлось бы черноморцам, и обсуждали офицеры, не забывая вставить в рассуждения слова «если бы».

Но не получилось не только у французских патриотов, но и у фашистов. 27 ноября, когда немецкая танковая дивизия заняла Тулон и двинулась к стоянкам французских боевых кораблей, кто-то из руководства флотом отдал приказ о затоплении флота. Совсем как русские моряки в Крымскую войну. Часть кораблей они затопили, часть взорвали. Но Гитлеру не досталось почти ничего, и гнать в Чёрное море те несколько эсминцев и подводных лодок, которые удалось захватить фашистам, просто уже не было смысла. Как бы того ни просили турки, терпящие одно поражение за другим.

Кстати, командир крейсера «Красный Кавказ» не зря упомянул про освобождение угнетённых турками народов. Уже в начале декабря советское правительство признало создание на освобождённых закавказских территориях Народной Республики Курдистан. Оказывается, есть такой народ, курды, численностью около семи миллионов человек, из которых примерно половина живёт именно на востоке Турции, а остальные в граничащих с ней Персии, Ираке и оккупированной англичанами Сирии.

Курды, конечно, своей территорией объявили и значительную часть земель, которые, скорее всего, после победы над Турцией будут включены в состав Армянской ССР, но Совнарком в официальном сообщении о признании Курдистана оговорился: границы между СССР и НРК являются предметом для дальнейших переговоров двух правительств. А пока курдское ополчение, получающее оружие из числа трофеев, захваченных у турок, начало оказывать нам помощь в разгроме турецкой армии. Так что о вопросе границ можно не беспокоиться.

Крейсер отозвали в Севастополь из Трапезунда-Трабзона в первых числах декабря, заменив эсминцами, базировавшимися раньше на Черноморском побережье Кавказа, и капитану Гущину бросились в глаза перемены, произошедшие за время его отсутствия в городе и на полуострове вообще. Оказалось, с вступлением Турции в войну среди крымских татар начались волнения, инициированные завербованными турецкими агентами из числа бывших кулаков и священнослужителей. И хотя сотрудники НКВД действовали оперативно и решительно, выявляя и арестовывая таких, без стрельбы не обошлось. Часть молодёжи вообще ушла в горы и начала нападать на милиционеров, отдельных красноармейцев и краснофлотцев. Были налёты на маяки и наблюдательные пункты пограничников. Так что пришлось очень ужесточить режим въезда в Севастополь, увеличить численность патрулей в нём и в других городах. Основную часть этих банд уже уничтожили, но некоторые «воины Аллаха» всё ещё продолжают скрываться в горных лесах. Так что офицерам строго приказано не расставаться со штатным оружием.

Севастополь и раньше был главной перевалочной базой по снабжению Одесской группы войск, а также дивизий, сражающихся на плацдарме в районе Очакова. Именно отсюда в Черноморскую Пальмиру отправлялись морем подкрепления, боевая техника и боеприпасы. С наступлением, в ходе которого удалось отбросить немцев и румын на север и запад, с Одессой восстановили железнодорожное сообщение, но поток войск и грузов, перебрасываемых морем, не снизился. Это объяснялось тем, что железнодорожные пути повреждены боевыми действиями очень серьёзно, и полное восстановление пропускной способности железной дороги на Одессу требует длительного времени.

Вот только наличие в Севастопольской бухте значительного числа транспортов, а также то, что командование стянуло на Базу Флота наиболее боеспособные боевые корабли, говорило, скорее, в пользу подготовки десанта, чем о плановой переброске войск. Что, собственно, логично, если учитывать активную работу с аэродромов на мысу Херсонес, в районе Бельбека и в Евпатории. Причём, взлётно-посадочную полосу в Бельбеке забетонировали, и теперь она принимала даже тяжёлые бомбардировщики с большой дальностью разбега и пробега. А в мелких бухтах сосредоточились, пожалуй, все полсотни «с хвостиком» малых десантных кораблей, произведённых в Феодосии и Керчи, способных взять на борт три средних или тяжёлых танка или до двухсот человек живой силы.

Естественно, это циркулировало в виде слухов. Наиболее вероятным местом проведения десантной операции называлось побережье между Днестровским лиманом, представлявшим серьёзное препятствие для войск Одесской группы войск, и Дунаем. Более «смелые» поговаривали о десанте на румынскую территорию в районе Констанцы, а целью операции называли захват не только главного порта Румынии, но и нефтеносного и нефтеперерабатывающего района в Плоешти, по которому и наносили основную часть ударов базирующиеся в Крыму бомбардировщики. И лишь «под соусом» «вот если бы» краснофлотцы поминали Босфор. Да и то — чаще в связи с несостоявшимися, но вполне вероятными ситуациями, когда Стамбул-Константинополь-Царьград мог быть захвачен русскими войсками.

Истинную цель Алексей Матвеевич, как командир одного из самых мощных оставшихся в строю боевых кораблей Черноморского флота, знал, но эта информация относилась к категории «военная тайна», и он не мог её обсуждать даже с ближайшими соратниками. Но приходилось ждать приказа выйти в декабрьское море, который не поступал по единственной причине: командование ожидало, когда установится наиболее продолжительный период хорошей погоды, чтобы десантные суда имели возможность беспрепятственно доставить не только первую, но и вторую волну десанта. Ведь что такое одна волна десанта? Всего лишь техника по штату танковой бригады да личный состав двух мотострелковых дивизий. Маловато для запланированной задачи! А значит, будет и вторая, и третья волна.

34

Ох, уж эти русские!

О том, что в Закавказье всё идёт не так, как планировали в турецком Генеральном штабе при помощи британских и немецких военных советников, стало ясно ещё в ноябре. И турецкие генералы, пока ещё негромко, но винили в этом именно советников, предоставивших недостоверную информацию о мощи советской группировки в Закавказье. А ещё — сетовали на недостаток военной помощи со стороны Германии и Великобритании.

Недостаток… Насколько было известно капитану Питерсу, только Германия направила туркам двадцать один батальон добровольцев, сформированных из советских мусульман. Четыре батальона из числа эмигрантов и военнопленных небольших народов Северного Кавказа и Крыма. Шесть батальонов Туркестанского легиона из туркменов, узбеков, казахов, киргизов, каракалпаков и уйгуров. Семь батальонов Азербайджанского легиона. Итого почти 16 тысяч солдат. И это — не считая почти полностью погибших вместе с генералом Орбаем четырёх батальонов легиона «Идель-Урал», прибывших первыми. Воинских подразделений, полностью вооружённых и обученных немцами, возглавляемых немецкими командирами и, в отличие от грузинских и армянских легионеров, отказавшихся воевать на стороне Турции, не испытывающих к туркам ненависти из-за устроенной ими резни на захваченных советских территориях.

Да, с резнёй армян и грузин турки очень навредили немцам. Тем даже пришлось отправлять подальше от Восточного фронта, во Францию, четыре батальона Армянского легиона и два батальона грузин. Причём, армяне под влиянием окопавшегося в Болгарии некоего Гиргена Ндже, до нападения Турции на Закавказье активно сотрудничавшего с нацистами и даже предлагавшего создать на территории Армении германскую колонию, активно дезертировали и правдами, и неправдами переправлялись в Испанию и Великобританию, чтобы добраться до СССР и записаться в Красную Армию.

Это Великобритания плохо помогает Турции? А танки «Валлентайн», «Тетрарх», «Крузайдер» и «Матильда», которые продолжают приходить на британских судах в турецкие порты на Средиземном море? Включая те, что освободились в Африке после бегства командующего Африканским корпусом Роммеля и эвакуации немецких солдат. А самолёты, пусть и сильно изношенные после эксплуатации в Африке? А 2-й Польский корпус генерала Андерса, «взбунтовавшийся» и без малейшего преследования и противодействия со стороны других британских частей ушедший в Турцию из Ирана, Сирии и Палестины? А арабские «добровольцы», беспрепятственно пропускаемые в Турцию через контролируемые Британией территории?

Конечно, это вовсе не прямое вступление Великобритании в войну с Советской Россией, как хотелось бы того туркам. Но ведь и правительство Его Величества Джорджа Шестого нужно понимать: в случае такого шага британско6е правительство не поймут ни собственный народ, ни другие союзники.

Да, удар части корпуса генерала Андерса с территории Ирана в тыл русских оккупационных войск, персидских «добровольцев» и формирований созданного под советским контролем курдского квази-государства стал славной операцией, позволившей задержать русское наступление и даже несколько отбросить южный фланг русской группировки! Пусть даже, в конце концов, и привёл к практически полному уничтожению этих польских частей. Но ведь за британские интересы умирали не англичане, а какие-то там поляки, даже не являющиеся подданными Британской Империи.

Туркам помогает и сам рельеф местности, не позволяющий русским массово применять бронетехнику. Большевистские небольшие лёгкие танки, с которыми они начали Турецко-русскую войну, позволяющие передвигаться даже по горным тропам, очень быстро выбили, а для перемещения средних и тяжёлых танков приходится строить и расширять дороги, что в горной местности весьма затруднительно.

А вот техника, которая помогает русским уничтожать турецкие заслоны на горных перевалах, как раз относится к тому, ради чего Питерс и был послан в Анкару. Это геликоптеры, подобные разработанной в Америке машине конструктора Сикорского. Кстати, тоже имеющего русское происхождение. Только если американцы лишь начали опытную эксплуатацию машины R-4 Hoverfly, то большевики их применяют массово. Причём, их геликоптеры не только серьёзно вооружены, но и надёжно защищены от огня с земли. По крайней мере, турецкие информаторы капитана рассказывают, что они совершенно не боятся обстрела с земли не только оружием винтовочного калибра, но и крупнокалиберными пулемётами. Зато способны наносить реактивными снарядами и автоматическими пушками просто катастрофический ущерб обороняющимся. За что турки и прозвали русские геликоптеры «шайтан-арба», «дьявольская телега».

Один только звук вращающихся лопастей и работающих двигателей русских геликоптеров уже вызывает панику среди турецких солдат. Причём, русские хитрят и в этом. Уже известно несколько случаев, когда коммунисты транслировали через мощную звукоусиливающую установку эти звуки, а когда турки бросались бежать, без боя занимали их опустевшие окопы.

Почти не меньшую панику вызывает у турок и рёв двигателей летящих реактивных снарядов. Кстати, немецкие советники, побывавшие на Восточном фронте, подтверждают, что случаи сумасшествия нередки и среди германских солдат, выживших после массированного удара этих установок, названных женским именем «Катюша». Но за фотографиями геликоптеров они охотятся с не меньшим рвением, чем охотился Питерс. А поскольку и он, и эти немцы делают одно дело — работают на ослабление страны коммунистов — Майкл даже подзаработал, продав им купленные за счёт казённых денег фотографии. Ничего личного, только бизнес, как говорят заокеанские «кузены».

Поскольку русская бомбардировка укреплений на Босфоре была единичной, советники единодушно решили, что русские устроили её ради того, чтобы турецкое правительство ослабило сопротивление своей 3-й армии, начав переброску войск в район Стамбула. Да, и турецкие, и германские, и английские агенты подтверждали, что главная база Черноморского флота русских забита войсками и средствами десантирования. Но советская авиация постоянно наносила бомбовые удары в совершенно других местах: западнее Днестровского лимана и в районе румынского портового города Констанца. Как участки возможной высадки русских эти места называли и агенты в Крыму. И часть эшелонов с войсками, перебрасываемыми в Стамбул, была остановлена и развёрнута снова на восток.

Всё изменилось буквально за одну ночь. Декабрьским утром небо над турецким побережьем как европейского, так и азиатского берега пролива буквально почернело от русских бомбардировщиков. Причём, ни один из агентов в Крыму, которые должны были немедленно сообщить о массированном вылете самолётов и выходе в море десанта, не отправил ни единой радиограммы. Реактивные и обычные бомбардировщики, волна за волной, сбрасывали авиабомбы на береговые батареи, укрепления и казармы солдат укреплённого района. Потом к берегу подошли корабли Черноморского флота и быстро подавили уцелевшие очаги сопротивления на входе в пролив. А следом началась высадка десанта с самоходных барж и пассажирских судов.

Уже к середине дня обе стороны устья пролива, от Анадолуфенери до реки Чаягзы на азиатском берегу, и от Румелифенери до деревушки Чифталан на европейском были занят русскими. Их бомбардировочная авиация за это время совершила ещё один авианалёт на укрепления и береговые батареи, полностью выводя их из строя сверхмощными бомбами.

Судя по точности авиаударов, Советам было прекрасно известно местонахождение всех объектов обороны входа в Босфор. А поскольку командование укрепрайоном было застигнуто врасплох, агрессоры почти не встречали сопротивления. Корабельная артиллерия русских с удивительной точностью поражала любые, даже мелкие турецкие армейские колонны выдвигающиеся к месту высадки десанта.

Естественно, в Стамбуле, едва города достигли слухи о высадке русских, возникла паника. Люди штурмом берут паромы, пассажирские судёнышки, катера и лодки, чтобы переправиться на азиатский берег либо в районе самого Стамбула, либо где-нибудь на побережье Мраморного моря.

Не меньшая суета, граничащая с паникой, в министерстве обороны. Подобный удар по району древней столицы турецкого государства стал неожиданностью и здесь.

— Неужели наше правительство и после этого не объявит России войну? — возмутился капитан Питерс, встретивший в дипломатическом представительстве посла Великобритании.

Тот недовольно засопел, поскольку уже побывал в Министерстве иностранных дел страны пребывания, и ответил неопределённо:

— Нужно дождаться инструкций из Форин Офис, чтобы я мог ответить вам на этот вопрос.