Варвара-краса, или Сказочные приключения Кощея

Глава 9

Выбираясь из своего кабинета в два часа пополудни, в понедельник, Кощей мечтал только об одном. О чашке крепкого, чёрного кофе с коньяком и блаженной тишине. И добравшись до бара на первом этаже финансист «Максимуса» уже предвкушал пять минут личного, только его собственного удовольствия. Вот только усевшись на стул и порцию напитка богов, Костин только руку поднять успел, намереваясь попросить добавку в виде коньяка у вездесущего Алика. А сверху, как глас божий, раздался очень знакомый и очень прохладный голос неизменного ледяного администратора:

— Роман, я буду очень признательна, если напиваться начнёте после окончания рабочего дня… А у нас ещё даже не все договора просмотрены, наш великий и ужасный казначей!

— Эльза, — убито протянул Кощей, уронив голову на руки и всё-таки поманив Алика пальцем. Бармен скептично выгнул бровь и мило улыбнулся, продолжая протирать бокалы. — Предатель…

— Извините, Роман Евгеньевич, я вас, конечно, уважаю… — бодро отрапортовал парень, выставляя на стойку большую чашку, наполненную ароматным, травяным чаем, который в клубе заваривали специально для Эльзы. — Но лишиться работы, премии и расположения нашего маленького начальства тоже не хочу, — и тут же переключился на подошедшую блондинку, мягко улыбнувшейся ему в ответ. — Эльза, может, что-нибудь к чаю?

— Нет, спасибо, — усмехнувшись, Снежная Королева всея клуба искоса глянула на поникшего казначея и вздохнула, грея тонкие пальцы о края кружки. — Алик, дай ему допинг. Если он уснёт в моём кабинете и на моём же столе, спускаться вниз он будет на плече Олега Геннадьевича. А мы же не хотим такого позора, так ведь?

— Ну спасибо… — обиженно протянул Кощей, невольно улыбаясь в ответ на такую колкую реплику подруги. И придирчиво следя за тем, сколько граммов коньяка дополняют его утренний кофе. — И как тебе Олег терпит только…

— Поверь, — Эльза тонко улыбнулась, довольно сощурившись. — У него есть с чем сравнивать. И я — это далеко не самый худший вариант, как оказалось, да… И потом, лучше ехидная и колкая я… Чем не выспавшийся, злой и голодный патологоанатом.

— А? — отвлёкшись от своего живительного коктейля, Ромыч пару минут пытался просверлить любопытным взглядом Эльзу, молча пившую свой чай с таинственной и многообещающей улыбкой на лице. Но поняв всю бесперспективность этого занятия, только рукой махнул, делая первый глоток.

Заставить Эльзу сказать что-то, если она этого не хочет было фактически невозможно. Верещагин как-то признался, что его порой спасает только знакомство с роднёй собственной девушки. И то, далеко не всегда!

Мирные и тихие посиделки, нарушаемые лишь звуком смс-оповещений на телефоне блондинки, которые та стойко игнорировала, оказались прерванным самым неожиданным образом. Во всяком случае, Кощей, успевший придумать целый план по добыче ещё одной порции кофе с коньяком и увеличения дозы алкоголя в нём, такой подлянки от судьбы точно не ждал. И подпрыгнул на стуле, едва не уронив полупустую чашку на пол, когда по первому этажу раздался зычный вопль:

— Кощей, мать твою бухгалтерскую да на переплавку! Ты либо уже присваивай себе своих женщин, либо их кто-нибудь заберёт раньше тебя!

— Чё?!

— Перефразирую, — флегматично откликнулась Эльза, поставив чашку на стойку и тихо хмыкнув. — Что вы имели в виду, глубокоуважаемый преподаватель юриспруденции, и что послужило причиной таких грандиозных децибел, грозящих причинением лёгкого вреда здоровью ваших товарищей?

Повисшая тишина позволила девушке получить новую порцию любимого напитка, оценить замерших на месте Лектора и Кощея, чему-то усмехнуться и направиться в сторону собственного кабинета, пробормотав себе под нос:

— Мужчины…

— Кофе с коньяком? — вежливо осведомился Алик, стараясь не смеяться, когда Лектор уселся рядом с Костиным, провожая девушку озадаченным взглядом.

— А можно коньяк с кофе? — с надеждой уточнил финансист, хмуро кося взглядом на слишком уж довольное лицо Ярмолина.

Вместо Алика ответ снова раздался откуда-то сверху, прямо как глас божий, подписывающий приговор сразу и без возможности на помилование:

— Роман, я всё же напоминаю, что рабочий день всё-таки не закончился… И если не мой любимый УК РФ, то ТК РФ точно не одобряет нарушение трудовой дисциплины в разгар рабочего дня!

— Верещагин, угомони свою женщину! — проорал Лектор, прекрасно зная, что начальник службы безопасности явно ошивается где-то поблизости. А если не ошивается, то всё слышит и всё видит в своём кабинете.

Прямо всевидящее око Саурона, никак не меньше!

— Сами нарвались, сами отбивайтесь! — раздался приглушённый ответ от Верещагина. И выглянув из-за угла, сам Олег свет его Геннадьевич, попытался смыться из клуба по своим очень важным и тайным делам.

Ну как попытался…

— Олег Геннадьевич, настоятельно рекомендую отложить визит вежливости к Вениамину свет Александровичу и Димитрию Свет Александровичу Араньевым. По техническим причинам оба нынче недоступны для общения в чисто мужской компании… Как донесла разведка, они не могут покинуть границу определённой территории, — голос ледяного администратора был пропитан лёгкой иронией и непередаваемым добродушным сарказмом.

— А… Почему? — как-то уныло отозвался Олежек, вздыхая и устраиваясь за барной стойкой с другой стороны от Кощея.

— Потому что мои братья додумались взять на слабо мою любимую лучшую подругу, — высунувшаяся со второго этажа Эльза только хмыкнула, оглядывая композицию из трёх опечаленных мужчин. — Алик, кофе, только кофе и ничего кроме кофе.

— Слушаюсь и повинуюсь, — шутливо поклонился бармен, принявшись протирать бокалы с удвоенной энергией. А Снежная Королева, довольно улыбнувшись, наконец-то скрылась в собственном кабинете, оставив печальных байкеров наедине с собственными не самыми весёлыми мыслями.

Первым молчание нарушил Лектор, задумчиво протянув, вытаскивая из кармана куртки какой-то листок бумаги:

— Слушайте, может Харлею пожаловаться? Это ж просто произвол и тирания на рабочем месте!

Выпивший в этот момент кофе Верещагин подавился и закашлялся, глядя на юриста круглыми от удивления глазами:

— Сам-то понял, что сказал? Не, можешь попытаться пожаловаться, отправиться вместе с нашим грозным рыжим варваром на разборки… И молча удалиться с грузом вины на душе и шлейфом статей теперь ещё и трудового кодекса Российской Федерации. Ну или убежать, молча.

— А почему убежать-то? — недоумённо нахмурился Кощей, нахмурившись и пытаясь понять с чем или с кем у него ассоциируется слово «варвар».

— У своей лучшей подруги Эльза переняла привычку проводить с провинившимися особую церемонию чаепития, — вздохнув, Верещагин взъерошил волосы на затылке и фыркнул. — Чай-то вкусный. А последствия у чая самые разнообразные, но всегда убойные. Медик блин, и пофиг что пациенты у неё не совсем живые…

— Что, и тебе перепадает, когда наша Снежная Королева не в духе? — хохотнул Ромыч, умоляюще поглядывая на бармена. Тот взгляды игнорировал, продолжая натирать бокалы.

— Эй, я знаю, как загладить вину перед своей девушкой! — тут же ощетинился Верещагин, периодически поглядывая на балкон второго этажа.

— Вывод: косячит, вымаливает прощение, но не всегда-а-а, — рассмеявшись, Ярмолин хлопнул себя по лбу и пододвинул к Кощею тот самый листок бумаги. — Чуть не забыл. На, скелетон ты наш, подарок от твоих обожаемых женщин. И я, может быть, повторюсь, но если ты не поспешишь прибрать их к рукам своим, найдутся люди попроворнее!

— А я тоже повторюсь. Чё?! — взяв так называемый подарок, Кощей развернул листок. И сначала захихикал тихо, потом захохотал в голос, чуть не грохнувшись с барного стула, под озадаченные взгляды друзей.

А причина такого бурного веселья была проста. Милый, забавный рисунок трехлетнего чуда представляя собой магазин, саму Маню, вполне себе узнаваемого Харлея и… Самого Кощея. Последнего сопровождала авторская подпись в исполнении матери автора рисунка с красивым и сложным именем Варвара.

— Чёрный плащ, блин… Чёрный плащ! — наконец, сумел выдавить из себя Костин, с трудом успокоившись и вытерев выступившие на глаза слёзы. — Ну Варвара… Не могла промолчать, блин. И забыть!

— Забыть? — тут же встрепенулся в поисках очередной сплетни Олежек, даже перестав страдать по запрету на алкоголь в исполнении администратора клуба. — А поподробнее?

— А хрен тебе, золотая рыбка, — вновь сложив листок пополам, Кощей слез со стула, прихватив новую порцию кофе с собой. — Обломись, подробностей знакомства не было и не будет. А если найдется хороший парень для Варьки… Так чего я против то должен быть? Я только за!

И поспешил скрыться из виду, невольно хмурясь и задумавшись на эту тему. Стойко проигнорировав понимающий смешок Ярмолина, раздавшийся у него за спиной:

— Ну-ну… Я даже где-то верю, Костин… Олежек, друг мой. А как насчёт того что бы смыться из-под бдительного ока нашего любимого администратора и отметить успешное начало рабочей недели?

— Я-то за, но…

— Алексей, а не будете ли вы любезны оказать мне вашу посильную помощь в нелёгком деле приручения обнаглевших поставщиков и не менее обнаглевших клиентов клуба?

— Да блин, откуда она всё знает-то? — раздосадовано пробормотал Лектор, судя по звукам направляясь в сторону кабинета Эльзы. — Иду, ваша ледяная светлость, иду!

Фыркнув себе под нос, Костин добрался до родного кабинета. А там, поставив чашку на столик около дивана, развалился на нём, вытянув ноги и заложив руки за голову. Нет, спать если и хотелось то не очень. Дел особо срочных тоже не было. Как втайне подозревал Кощей, Эльза не столько действительно волновалась о работе, сколько развлекалась. Периодически доводя окружающих до лёгкого заикания и нервно дёргающегося глаза.

И хотя окружающие это тоже прекрасно понимали, возразить что-то Снежной Королеве не решались. Ну или просто не умели так красиво и главное внушительно строить слова в предложения, когда под конец фразы ты готов на всё что угодно…

Лишь бы тебя не заставили так же изъясняться!

Даже Арина и то, не всегда могла чётко определить, когда Эльза действительно похвалила собеседника, а когда она так тонко и, что самое главное, вежливо посылает в пеший эротический тур. Да так, что человек ещё и спасибо говорит! Что ни говори, а такое ораторское искусство дорогого стоит. На памяти самого Ромыча, такими способностями обладали только Рыжее Чудище, ну и ещё Варвара.

Неформальная зазноба начальства номер раз, рыжего и могучего, под эту категорию, увы, не попадала. Точнее не, не так. Красавица по имени Неаполь обладала нестандартной внешностью, подходом к жизни и особой манерой разговора. Которую порою без бутылки и толкового словаря мата ещё не сразу-то и поймёшь! А вот Варя, Эльза и Рыжик…

— Вредный бухгалтер почти экономист, — пробормотал себе под нос финансист, закрыв глаза, и хмуро потер переносицу. — Блин, Лектор, кто тебя просил, а?!

Вообще, не в привычках Костина было задумываться над колкими замечаниями юриста. Но почему-то именно сегодня слова Ярмолина засели в мыслях и не желали оттуда уходить. Кощей уже и так вертелся и так. И пытался вспомнить таблицу умножения, плавно перетекая на таблицу квадратов. Но раз за разом возвращался к размышлениям о том, что кто-то может присвоить себе внимание как маленькой, обаятельной Манюни, так и её иронично настроенной матери. Фантазия почему-то отказывалась совмещать в себе образ Варьки с каким-то мужчиной, хотя в душе Кощей ей искренне желал счастья, сильного мужского плеча, заботы, любви малышке…

Желал, да. А вот представить, кто бы это мог быть, не мог. Совсем. И заранее сомневался, что кто-то из возможных кандидатов будет достоин такого счастья. Вот сомневался и всё!

— Да мля! — вздохнув, Ромыч поднялся и сел, уткнувшись лицом в ладони. — Ну твою ж египетскую богомышь…

В душе финансиста творилось что-то неладное. И началось это с того самого вечера пятницы, проведённого в компании вредного бухгалтера почти экономиста. А сегодня с утра ещё и Лектор огня добавил, принеся этот рисунок в подарок. Костин прекрасно знал, что банде приглянулись как сама малышка, так и её суровая мама. А ещё знал о том, что никто из них не будет против, если Варя с Маней станут полноправными членами такой большой, шумной и безумной семьи.

Одно понять не получалось. Почему его-то эта мысль так донимает?!

Вздохнув, он хмуро сделал ещё один глоток. Меньше месяца знакомства. Недели две-три, а может и того меньше. Но эта вздорная, ехидная девушка умудрилась запасть в голову и не желала оттуда уходить. Она была не похожа на Арину, совсем. Ни капли хрупкости, нежности, смущения и стеснения. Но к ней тянуло. Было что-то такое…

Байкер щёлкнул пальцами пару раз, пытаясь подобрать слова. Не получилось. Пришлось довольствоваться тем, что Арину ему хотелось оберегать, защищать, опекать. Обращаться с ней как с принцессой, тем самым компенсируя и отсутствие внимания, и заботу и дать ей то чувство уверенности, которого обожаемой всеми Кавай-сан порою так не хватало. А вот Варя…

Варю не надо было опекать. Самостоятельности в ней было хоть отбавляй, как и вполне себе здорового пофигизма, позволявшего спокойно воспринимать все происходящие приключения. Варю не нужно было окружать постоянным вниманием и придавать ей дополнительной уверенности. С Варей рядом нужно было просто быть. Препираться, спорить, шутить, острить, обсуждать всё, что угодно…

Но просто быть. Стоять рядом или ехать вместе на байке, обнимать, согревать и поддерживать, попутно корректируя буйную энергию обеих женщин, что старшей, что младшей. Просто быть… Цельным, нужным, единственным…

Тряхнув головой, Ромыч несколько минут бездумно пялился на собственный рабочий стол. После чего криво усмехнулся, зарывшись пальцами в волосы и дёрнув их. Это, в какие его дебри, мать вашу, понесло-то?! Какое быть?!

Какая Варя?!

— Игипетская ящерица мне в тёщи, — наконец, озадаченно протянул Ромыч, медленно, но верно понимая, что…

Да ни чёрта лысого он не понимает! По крайне мере даже не представляет, в какой момент насмешливое отношение к шуточкам банды на тему схожести мелкой Царевишны и самого Кощея, переросло в простое, но такое сильное желание, что бы это каким-то чудом стало правдой!

И, как оказалось, милый мальчик Рома, казалось бы влюблённый пусть и безнадёжно, очень даже против, что бы кто-то ещё претендовал на чёртова бухгалтера почти экономиста. Хотя и понятия не имеет, как этому воспрепятствовать, учитывая их исключительно дружеские отношения, да.

— Мда… Попал ты, Ромыч, попа-а-ал… — на манер одного рыжего и неугомонного Чудища протянул Костин, взъерошив волосы и залпом допивая кофе. Сам не замечая, как на лице появляется по-детски счастливая улыбка.

В душе царил хаос, первородный и необузданный. С одной стороны становилось легко и просто, понимая, что болезненная любовь к девушке друга медленно, но верно сходит на нет, оставляя после себя лёгкую, светлую грусть и ощущение тепла. С другой остро и вопиюще нагло вставал вопрос, как быть дальше. С Варей общаться-то было не так уж и просто. За всей внешней весёлостью, здоровым пофигизмом и терпением чувствовалась некая недоверчивость…

Особенно ярко проявлявшаяся в ненавязчивых попытках отвадить всю банду байкеров от себя и собственной дочери. Как будто это мог кто-то не заметить, ага. Разве что Харлей с Михой, увидевшие цель и пёршие к ней с грацией танка на биатлоне. Да и то, не настолько уж далеки они от мира эмоций и чувств, чтобы не догадаться, как порою напрягает девушку излишнее внимание со стороны мужчин.

Это не было очевидным. Но Шут, как всегда бывший главной затычкой к каждой бочке, как-то отметил, что Варвара неосознанно крепче прижимает дочь к себе всякий раз, когда кто-то окликает её со спины, заинтересовавшись такой непоседливой и весёлой малышкой. Как будто боится, что её могут у неё забрать.

Поставив чашку на столик, Ромыч сцепил руки в замок, постукивая пальцами по подбородку. Внезапное прозрение ударило как обухом по голове, резко расставляя по местам и странные желания, и первоначальную неприязнь к девушке и даже спонтанное предложение покататься на байке. Нет, это была не любовь и даже не влюблённость. Но что-то, чему парень, как ни старался, пока не мог подобрать названия.

Только вот и терять это не хотел. Совсем. Цеплялся, упрямо и глупо, готовый до последнего бороться. Вот только бороться за что?

— Ну, понесли, мля, сандали Митю… — вздохнув, Ромыч потёр лицо ладонями и встал, прихватив куртку и ключи от байка. И вышел из клуба, проигнорировав вопросительный взгляд Олега, махнув рукой на прощание понимающе усмехнувшемуся Лектору, как раз получившему вольную от сурового администратора.

Не думая о том, как ласково, с лёгкой теплотой улыбалась ему вслед Эльза, высунувшаяся с балкона второго этажа. Вот уж воистину нашли друг друга, Серый Кардинал и его Миледи! И пофиг, что она, на самом-то деле Снежная Королева, против всех сказочных канонов выбравшая не Кая, а разгильдяя-рокера. Умения читать между строк, видеть то, что не замечают остальные и, незаметно для других, толкая их в нужную сторону, у Эльзы точно не отнять.

Город ещё только просыпался, встречая ранних прохожих заспанными окнами домов и сонно выглядывающим из-за облаков солнцем. Чёрный, блестящий хромированными деталями красавец «Харлей» скользил по дорогам, ловко лавируя между редкими машинами. Он сыто урчал, разливаясь успокаивающейся вибрацией по телу своего хозяина, мурлыкавшего себе под нос так кстати вспомнившуюся композицию группы «Би-2» под очень уж красноречивым названием «Варвара».

Ветер дул в лицо, забирался под куртку, касаясь кожи и вызывая целый табун мурашек. В душе медленным цветком распускалось предвкушение, так похожее на то, что охватывало каждый раз стоило сесть на байк и гнать вперёд. Не глядя. Не сдерживаясь. Не оглядываясь и не жалея ни о чём. Вот только сейчас оно было связано не со свободой, ценной для каждого байкера, не с ощущением власти над мощной, сильной машиной, нет.

Больше книг на сайте - Knigolub.net

Сейчас оно будоражило кровь, гоняя по телу адреналин из-за той, к кому так резко сорвался нелюдимый и молчаливый финансист ночного клуба Костин Роман Евгеньевич. Где-то на краю сознания мелькала мысль, что его явно не встретят с распростёртыми объятиями и уж точно не кинуться на шею от радости. Но…

Тут Ромыч усмехнулся, сворачивая на знакомую тихую улочку, ведущую прямо к памятной покосившейся вывеске и одинокой бас-гитаре на подставке, на пыльной витрине. Байк послушно взрыкнул, выполняя манёвр, и мягко затормозил рядом со знакомой до боли машиной цвета бешеный апельсин. Стянув шлем и сощурившись на яркое солнце, байкер вздохнул, улыбнувшись шире. Его действительно не встретят цветами и восторженными криками, ну кроме разве что Манюни, любившей всю банду искренней, детской любовью.

Только сейчас Костин как никогда понимал, чем же так притянула Верещагина его Льдинка, Миху Ришик, Харлея Неаполь, а Влад так спокойно и ненавязчиво привязывал к себе своенравную и такую колючую Белку… Проблема с женским полом ни один из них не испытывал, это факт.

И все дружно запнулись за своенравных, самостоятельных и не собирающихся сдаваться девушек. Да, с ними невозможно, с ними сложно, с ними невыносимо. Но поменять на что-то попроще? Не-а, это не для байкерской души, определённо! И уж точно не для Костина, привыкшего разбираться с заковыками бухгалтерии собственного клуба, гоняя в хвост и гриву поставщиков, попутно отбиваясь от чёртовой налоговой.

Хохотнув, байкер слез со своего зверя, прихватив шлем, и направился к магазинчику музыкальных товаров, в последнее время пользовавшемуся небывалым спросом. Колокольчик над дверью мелодично звякнул, привлекая внимания работников заведения. И прежде, чем Кощей успел что-то сказать, весёлый, радостный визг опередил его, обозначив и самого гостя, и его личность сразу же:

— Ощей! Ты тут! Уля! Ма, тут Ощей!

— Где?! — Варя, сидевшая за стойкой продавца-консультанта, вздрогнула, поднимая голову и…

Размашисто, от души перекрестила чудное виденье мужчины почти что своей мечты, выдав:

— Иди нафиг, костлявое подобие мужчины! Я же проси-и-ила-а-а!

— Жизнь боль, — мрачно выдала я, наблюдая за тем, как байкер, что б ему и всей его компании икалось, общается с моим маленьким чудом. И изредка поглядывает на меня с непонятной улыбкой.

— Ну почему… Почему они все идут именно к тебе-е-е-е? — страдала на заднем фоне Леночка. От банальных сгрызенных под корень ногтей её удерживала лишь цена маникюра в самом крутом салоне города. Она хвасталась тем, что попала туда по блату, и теперь будет делать свои ноготки только там.

А то, что цена одного такого похода равняется почти двум месячным зарплатам нашего эксклюзивного продавца-консультанта… Когда это Леночку останавливал выбор между голодной смертью и борьбой за свою красоту и собственное обеспеченное будущее? Тут даже тени проблемы выбора нет, однозначно второй вариант!

— Да бога ради, забирай! — фыркнув, я вернулась к ноутбуку, честно пытаясь думать исключительно о делах, а не о причинах внезапного явления одного конкретного байкера народу. И пролистав пару сайтов, где оформляла заказ на материалы для одного клиенты, чьи пожелания Петя умудрился написать на буклете с двух сторон мелким, убористым почерком, добавила. — Но за последствия я не отвечаю. Как и не гарантирую того, что жертва твоего природного ума, наработанного обаяния и купленного гламура не будет сопротивляться активным попыткам женить себя на такой шикарной девушке…

— Он будет моим, — воинственно фыркнула Леночка, надув губки бантиком и состроив бровки домиком. И принялась вслух обсуждать, какое у неё будет платье, какая будет церемония, что она купит, кого пригласит…

Я на эти мечты, неисполнимые и несбыточные в принципе, только плечами пожала, искоса поглядывая на этот образчик неземной красоты. После чего, не выдержав, аккуратно ткнула пальцем в одну из щёк девушки, на полном серьёзе заявив:

— Слушай, у тебя, кажется, ресницы отклеились, — и, глядя, как вытягивается лицо нашей вишнёвой девочки, добила её контрольным выстрелом прямо в голову. — И макияж поплыл. Интересно посмотреть, откуда, всё-таки, у этого хвалёного мастера руки растут? Судя по опадающим ресницам, явно из…

— Я его убью! Я их засужу! Я их… — задохнувшись от возмущения, Леночка сделала то, что сделает каждая уважающая себя женщина на её месте. Схватила сумочку, телефон, громко шмыгнула носом и выбежала из магазина на крейсерской скорости. Чуть не сбив опешившего от такого поворота событий Петеньку и громко сообщая всем желающим (и не желающим тоже) что именно она сделает с тем самым мастером.

Последнего даже стало жаль. Правда, не настолько что бы остановить эту разгневанную фурию от справедливого возмездия в адрес салона красоты. В конце концов, мастер сам виноват… Наверное.

— Так, от одной избавились… — задумчиво протянула, постукивая ногтями по поверхности стойки. Ромыч тут же невинно улыбнулся, поднимая голову от раскраски, которую изучал вместе с Манюней. И было что-то такое в его взгляде, что желание продолжить фразу отпало само собой.

Тихо вздохнув, я только что пробормотала себе под нос, возвращаясь к работе:

— Так нечестно…

А что именно нечестно по моему скромному мнению, я уточнять, всё-таки, не стала. Помнится мне, Роман Евгеньевич очень чётко обозначил своё ко мне отношение. Мечтать и домысливать, фантазировать и представлять «А что, если?» здорово, конечно, но не в этом случае, не в этом. Так, что у нас там на повестке дня?

Зарывшись в бумаги и погрязнув по самые уши в сети, я не обращала особого внимания на то, что происходит вокруг и сколько прошло времени. За дочь я тоже не переживала. С Кощеем она себя чувствовала более, чем комфортно, с энтузиазмом рассказывая, как провела день, какие мультики ей нравятся и что из последних она смотрела не так давно. А ещё байкеру грозило выдержать испытание коллекцией камушков, бусин, фигурок из киндер-сюрприза и всех сокровищ, которые моя обожаемая Царевишна сегодня прихватила из дома. По опыту скажу, то ещё удовольствие, особенно, когда оно идёт по третьему кругу…

— Варя… Варя! Варвара! — пальцы, ухватившие меня за нос и потянувшись на себя стали полной неожиданностью. Скосив глаза на наглых возмутителей моего спокойствия, я перевела взгляд на их владельца.

И стукнула его по руке, возмутившись:

— Совсем совесть потерял?

— Ты нас игнорировала, — Кощей стоял рядом, облокотившись на стойку, и тихо посмеивался. — Мы с Марьей уже устали тебя звать и перешли к решительным мерам.

— Вы бы ещё воду на меня вылили… — вздохнув, я выпрямилась и потянулась, разминая затёкшую спину. Маня, сидевшая в моём кресле посреди торгового зала, громко захихикала. — Вот и что смешного я сказала-то?

— Это был следующий пункт нашего коварного плана по возвращению тебя в реальность, — любезно пояснил байкер. И захлопнул ноутбук без предупреждения, до того, как я успела его остановить.

— А мы парни рисковые и страх нам не ведом, да? — моргнув, я нахмурилась, скрестив руки на груди и глядя на наглого парня. — Вообще-то, у меня работа. И она требует не меньше внимания, чем маленький ребёнок, который… Маня, это, конечно, очень интересная игрушка… Но тётя Лена выест маме мозг чайной ложечкой, если её гламурный маникюрный набор окажется в самых интересных и труднодоступных местах нашего магазина.

— Фу, — задумчиво поколупав пальцем блестки на косметичке, Маня с важным видом подошла к одному из стеллажей и пристроила свою находку на самой нижней полке. То, что для этого пришлось встать на коленки, ребёнка ни капли не смутило.

— Спасибо, — тихо фыркнув, я вновь посмотрела на терпеливо хранившего молчание Кощея. — А теперь, вернёмся к нашим баранам… То бишь к вопросу о том, какое право некоторые байкеры имеют… Ай! Поставь, где взял, Кощей! Кому сказала?!

Но слова пролетали мимо ушей парня. Возведя глаза к потолку, этот гад схватил меня в охапку и, с лёгкостью удерживая от попыток к бегству, пронёс через весь зал к выходу из магазина. Дверь ему любезно открыл Петя, мой рюкзак, со всем необходимым на все случаи жизни, пыхтя тащила довольная Манюня. А я, глядя на это безобразие, медленно, но верно начинала подозревать окружающих в тайном и очень корыстном сговоре против меня любимой.

Других причин для такого произвола пока что в голову не приходило. Слов тоже. И оказавшись стоявшей около своего обожаемого малыша матиза, рядом с которым скромно пристроился сверкающий хромированными деталями красавец «харлей», я смогла только ткнуть Кощея кулаком в бок. Недовольно протянув, глядя на подпрыгивающую от нетерпения дочь:

— И что это было?

— Мы дём улять! — радостно сообщила Манюня, улыбаясь во весь рот. И повернувшись к посмеивающемуся Костину, уточнила. — Павда, дядя Ома?

— Правда, — подтвердил дядя Ома, улыбаясь ещё шире, чем её царское величество. При этом всем своим видом показывая, что идея не его и он тут вообще не причём. Засунул руки в задние карманы джинсов, покачивается с пятки на носок и щурится на лучи вечернего, но всё ещё яркого солнца.

Так. Стоп. Вечернего?

Глянув на часы, я только головой покачала, ругнувшись про себя. Выпадать из мира, погружаясь в работу, больше чем на два часа, похоже становится дурной привычкой. С другой стороны, стоит отметить пространную тенденцию, что подобные приступы трудоголизма нападают на меня исключительно в присутствии кого-то из банды байкеров. То ли я так уверена в том, что с Маней будет всё хорошо, пока рядом один из новых знакомых, то ли ещё что…

Но факт есть факт. В тот четверг, например, с посильной помощью Пети, я успела сделать то, что обычно занимало дня три усиленного труда. А Маня носилась по магазину и ближайшей детской площадке, под присмотром бдительного Шута. Когда добрый шеф выпнул меня домой, я обнаружила эту парочку увлечённо копающимися в песочнице. Причём Шут строил целый замок, а Маня с важным видом контролировала весь процесс, периодически заявляя «Не, не падёт».

После чего в почти готовое строение вносились крупные изменения, сопровождаемые радостным возгласом от вида рушившейся постройки. И я даже не скажу так сразу, кто больше радовался этому занятию: моя дочь или её добровольный нянь.

— Однако, заработалась… — задумчиво протянув, я перекинула косу на грудь, неосознанно наматывая кончик оной на пальцы по старой привычке. — Бывает же… Жаль, не проходит, да.

— Ага, — ехидно поддакнул Кощей. — Пришлось действовать самым эффективным способом, проверенным и перепроверенными не единожды, и не только мной.

— И что, все ещё живы после приступа такого самоуправства? — фыркнув, я возвела глаза к потолку и подхватила Маню на руки. А потом всё же уточнила. — Так что там насчёт прогулки?

Роман хмыкнул и, подмигнув мелкой, заявил:

— О, у меня есть совершенно потрясающая идея…

Знала бы я на что соглашаюсь, заранее бы отвесила ему подзатыльник. Но, к сожалению, дар предвидения у меня так и не проявился, не смотря на все клятвенные заверения отца о наличии ведьм в роду матери. Так что смирившись с собственной участью, я нацепила рюкзак, перехватила поудобнее дочь и отдалась на волю чужому коварству и хитрости.

В смысле, позволила вести наш маленький, партизанский отряд Его Кощейству. И хотя я всё ещё очень хорошо помню то острое разочарование от его слов про дружбу, почему-то рядом с этим ходячим скелетом было непривычно тепло и спокойно.

Наш путь, как оказалось, лежал в торговый центр, расположенный в двух кварталах от магазина. Почти четыре этажа из стекла и металла, забитые небольшими магазинчиками, перемежавшимися дорогими бутиками, несколькими кофейнями и огромным магазином детских игрушек для всех возрастов. И кто бы сомневался, что наш путь лежал именно в его сторону!

Попытка затормозить на входе была проигнорирована. Ромыч тяжело вздохнул, обошёл меня кругом, встал за моей спиной и дотолкал до магазина. Не смотря на наличие зрителей, смешки охранников и заинтересованно поглядывающих на него продавщиц-консультантов. Последние всё-таки изволили смутиться под моим не самым добрым взглядом, но поедать глазами байкера не перестали. Хорошо ещё не кинулись наперебой краситься и прихорашиваться, а то я бы точно испытала самое жёсткое чувство дежа вю в своей жизни.

Тем временем, ёрзающая от нетерпения Маня дёрнула меня за нос, громко заявляя:

— Ма, низ!

— Царевишна, мы покупать ничего не будем, — строго предупредила, спуская дочь с рук и хмуро зыркнула на лучащегося довольством Кощея. — И дядя подарки делать не будет… Да, дядя Ома?

— Как скажешь, — покорно согласился байкер, подхватывая меня под локоть одной рукой, второй сжимая ладошку Манюни. И хмыкнув, повёл нас вдоль стеллажей с игрушками.

Что бы остановиться в рядах с мягкими игрушками и, легко чмокнув меня в щёку вновь направиться к кассе магазина. Продавщицы прям расцвели на глазах, ровно до того момента, пока, извинившись, обаятельный, привлекательный и явно платёжеспособный клиент не конфисковал у них тележку и не вернулся к нам. Я даже вопросов задавать не стала, твёрдо уверенная, что на кассе смогу отбиться от большинства покупок. Вот только хитрость и упрямство некоторых я, всё-таки, недооценила…

Кощей с Маней катались по магазину часа два точно. Я едва поспевала за разошедшейся парочкой, умудрявшейся пропадать внезапно прямо посреди ряда и возникнуть в другом. Они о чём-то заговорщицки шушукались, посмеивались, с самым серьёзным видом решали какая игрушка красивее, а какая интереснее…

И при всём при этом, моё чадо ничего не просило, не требовало, только вздыхала тяжко иногда. Что бы тут же с самым серьёзным видом сказать «Неть, не то» и отправиться следом, вприпрыжку, за уверенно шагающим по торговому залу парнем. А мне не оставалось ничего другого, кроме как плестись за ними в хвосте, с ужасом представляя, на какую сумму они успели набрать мишек, собачек, кукол, машинок и всего остального. Даже на первый взгляд, поглядывая на ценники, у меня столько денег в жизни никогда не было!

— Усё. Домой, — решительное заявление Мани прозвучало совершенно внезапно и на весь магазин.

Да так громко, что от неожиданности я со всего маха влетела прямо в раскрытые объятия развернувшегося на зов Царевшины Костина. Тот не растерялся, тут же обхватив меня свободной рукой за талию и не давая мне позорно растянуться на полу.

— Аккуратнее, — фыркнув, Рома снова поцеловал меня в щёку и не выпуская из объятий повёл в сторону касс, куда уже направлялась счастливая и деятельная Манюня всё же успевшая прихватить небольшого плюшевого зайца. Спорить с ребёнком у меня не было никакого желания, да и порадовать её тоже хотелось.

Так что, когда мы добрались до сияющих дежурными улыбками девушек на кассе, именно за этого зайца я и расплатилась, тут же отдав ушастого смиренно поджидающей меня дочери. И уже вместе мы смотрели за тем, как всё разнообразие детских фантазий и идей, сложенных в магазинной тележке щедрой рукой темноволосого байкера, пробивают во всю кокетничающие продавцы. Усилия их пропадали даром и спустя минуты три они предпочли сосредоточиться на работе, подсчитывая сумму. Она получилась очень даже приличная, мне на всю эту красоту месяца два-три копить придётся и то, не факт, что хватит. А Кощей спокойно расплатился картой, поблагодарил девушек и, прихватив пакеты, отправился с нами на выход.

Вопрос «Что это было?» явно читался большими буквами на моём выразительном, бледном лице. Так что, помолчав минуты три, Рома соизволил-таки ответить:

— Это для меня.

— Фетиш? Психические отклонения? — от удивления я подавилась воздухом и закашлялась, пытаясь совместить образ сурового рокера с набором плюшевых мишек и детской посуды. Получалось так себе, особенно учитывая наличие там целого чайного сервиза из диснеевского мультфильма «Красавица и Чудовище».

— Страшное детство. Деревянные игрушки, прибитые к полу, — хохотнув, Кощей открыл дверь и пропустил нас с Манюней вперёд. — А так иногда хочется с милым мишкой чаю попить на досуге…

— А, бывает, — покивала головой, нутром чуя подвох во всём происходящем, но, так и не понимая, где именно меня пытаются обмануть.

Вот только невинные улыбки на лице дочери и парня сбивали весь подозрительный настрой и не давали докопаться до истины. Нет, обаяние Кощея на меня по-прежнему не действовало, с ног не валило и не топило моё ледяное сердце. Но вместе с невинными глазами Царевишны оно представляло просто-таки убойное сочетание. У меня просто не было никакого иного выбора, кроме как принять информацию к сведению и списать всё на то, что здоровых людей в мире нет…

Просто есть недообследованные!

Обратный путь до родного магазина оказался гораздо длиннее, чем мне помнилось. Периодически кто-то из этой парочки заговорщиков останавливался, каждый раз находя всё новые причины для задержки. То Марье захотелось посмотреть на крадущегося к голубю кота и спасти несчастную птицу от участи стать ужином бродяги. То Кощею захотелось вспомнить детство и покачаться на качели, в ближайшем дворе. И самое страшное, я на это возразить ничего не могла, совершенно, каким-то магическим образом оказавшись вовлечённой во все эти маленькие приключения.

Я смеялась над комментариями по поводу действий «охотника» в исполнении Кощея, я улыбалась, глядя на то, как он катает Манюню на плечах. Я не сопротивлялась, когда под напором моей упрямой дочери, Рома кружил по очереди то меня, то её. И чувствовала себя на удивление легко и счастливо.

Наверное, поэтому, остановившись около своего приметного автомобиля, я с удивлением поняла, что не хочу прощаться. Но и настаивать на продолжении банкета не собиралась совершенно. Зачем? Дружба ведь не равнозначно ежедневным встречам и проведённым вместе вечерам, так ведь?

— Ну, я так понимаю, пора прощаться, — вздохнув, я вытащила из кармана джинсов брелок сигнализации. Матиз приветливо мигнул фарами, отзываясь на нажатие кнопки.

Манюня, прислонившись ко мне, старательно пыталась скрыть зевоту, сонно потирая глаза.

— Сей момент, — кивнув головой, байкер присел на корточки перед Царевишной и, осторожно поцеловав её в щёку, проговорил. — Ну что, договорились Манюнь? Пусть вся эта красота у тебя полежит, а то набегут всякие Ыжие и Онопатые и заберут себе играть!

— До-о… Доаваи… — не справившись с зевком и сложным словом, моё чудо просто кивнуло головой и ограничилось одним единственным звуком. — Дя! А моно мну игать?

— Тебе? Не моно, нуно, — щёлкнув её по носу, эта хитрая байкерская морда выпрямилась и, невинно похлопав глазами, спросила. — Багажник откроешь? Я пакеты туда поставлю.

— Ты… — глубоко вздохнув, я нажала нужную кнопку, пытаясь подобрать хоть что-то отдалённо цензурное, дабы описать всю степень собственного возмущения. Не получилось. И усадив клевавшую носом дочь в кресло, я хлопнула дверцей, обходя машину по кругу.

К тому моменту Ромашка эта, себе на уме, уже залезла наполовину в багажник, расставляя пакеты с игрушками так, чтобы ничего не выпало и не потерялось. И так соблазнительно стоял, качая своей костлявой пятой точкой, что, не удержавшись, я таки приложила его с размаху пониже спины!

Ромыч, такого подвоха точно не ждал. И знатно приложился затылком о крышу машина, после, пытаясь выползти наружу, повторно ударился уже о дверцу багажника. И высказавшись себе под нос о бренности бытия, жалобно протянул:

— За что?!

— Себе, да? Чаепитие с медведями? Ыжий и Онопатый отберёт и сломает?! — тыкая пальцем в грудь парня, я сумела оттеснить его ближе к байку. — Я что, похожа на дуру, а?!

— Да, себе. Да, чаепитие с медведями! И да… — тут Костин откровенно замялся, но всё-таки продолжал стоять на своём. — Наш могучий начальник имеет странные пристрастия. Ну кто не без греха в этом мире?

— О как… — сощурившись, я упёрла руки в бока, глядя на подлого интригана, маскирующегося под невинную овечку. — Показаний не меняем, в преступлении не сознаёмся… Ну хорошо. Завтра я приеду вместе с Царевишной и этими самыми медведями, в охапку с сервизом. И не дай бог кто-то не умеет разводить чайные церемонии…

— Что тогда? — заинтересованно подался вперёд Кощей, снова пристроив свои руки на моей талии и притягивая меня ближе.

— Узнаешь, — высвободившись, я перекинула косу на спину и гордо уселась за руль, выразительно фыркнув и заводя мотор. И пару раз газанув на месте, выехала с парковки, собираясь оказаться дома как можно быстрее.

Почему-то в душе поселилось стойкое ощущение, что завтра днём вся чё1ртова банда рокеров будет демонстрировать за столом манеры, достойные приёма у самой королевы Великобритании, как минимум. При этом выражаясь тихой, но очень цензурной бранью. Что ж, по крайне мере, скучно точно не будет…