Василиса и Серый волк

Эпилог

Судя по жужжанию лифта, кто-то поднимался на этаж. Василиса закинула ногу за ногу и стала ждать. Глубокой ночью в бизнес-центре находились только три человека, один из которых охранник.

В кабинет, сломя голову, вбежал Пивоваров.

— Васька, где квартальные отчеты? — с порога затребовал босс.

— Пивоваров, ты чего орешь на меня? — возмутилась девушка. — Я на тебя не работаю, так что оставь свои рабовладельческие замашки для Грабовского.

— Вот не хотел я, чтобы Сашка тебя нанимал!

— Поздно, милый! — кокетливо теребя пуговки на тонкой рубашке, заметила Василиса.

— Вась, ну на самом деле, дай отчеты. У меня в Москве проверка грядет… Там такие дыры в бюджете!

— А попроси! — хитро сощурилась девушка.

— Что попросить?

— Что-что… Чтобы замуж за тебя вышла!

— Так я уже просил! — не понял Кир. — Ты даже согласилась!

— А ты еще попроси. Мне понравилось.

Пивоваров ухмыльнулся. Понравилось ей! Да они после этого из койки сутки не вылезали. Напольную лампу уронили, картину прямо с креплением обрушили и даже железную кровать чуть не сломали.

— Васька, а ты помнишь, что после этого было?

— Кир, ну повторно я не забеременею. Папой тебе быть и так, и так. Филе за дырявые презервативы спасибо скажи. Будет теперь усатый нянь возиться с потомством хозяйским.

Кир недовольно посмотрел на будущую жену. Отчет действительно был нужен самым срочным образом.

— Пивоваров! Снимай штаны! Неужели я непонятно пояснила?

— Вась, ну давай потом, дома…

Девушка вздохнула, погладила свой еще совсем плоский живот и с самой сладкой улыбкой протянула:

— Ладно, милый, пойдем другим путем. Хочу лапшу итальянскую со свежим базиликом, кедровыми орешками и пармезаном. Но только не с таким, как в прошлый раз, будто мыло хозяйственное, а с хорошим.

Кир с тоской посмотрел в окно. Ночь, черная беззвездная ночь. Искать работающий в такое время магазин, где есть и нужный сыр, и свежий базилик, было немыслимым делом. Служба доставки ему такое точно не привезет. Наверняка еще и в психушку обратиться предложат…

Он еще немного постоял в раздумьях, а потом руки сами потянулись к ширинке.