Вавилонский бурелом

Глава 7 ЗАЙКА МОЯ

Рина и Фёдор решили осмотреть дом, в который ломился Вендиго в Евдокимовке. Зина посетовала немного на неотложные дела и взяла с чародейки честное-пречестное слово, что та расскажет ей о доме предполагаемого чудовища в мельчайших подробностях. Кобылка Фру-фру освоилась в облике мотоцикла, избегала неуместного ржания и тщательно следила, чтобы блеск всех никелированных деталей был поистине идеальным.

К самой деревне они подъезжать не стали, Фёдор сделал круг по дороге вдоль полей, засеянных цветущими подсолнухами, припрятав мотоцикл в лесополосе. Пройдя мимо пасущихся под присмотром пожилого мужчины в соломенной шляпе овец, чародейка вместе со своей героической душой оказались на задах уже знакомого дома Максима-лесника.

— Оттуда в прошлый раз появилась боевая бабка с вилами, — Фёдору его рост позволял преспокойно смотреть через забор, — значит, брошенный дом Семёновых с другой стороны.

Чертыхаясь шёпотом от ударов хлещущих стеблей крапивы, ростом с Американца, они пробрались на зады предполагаемого дома. Было очевидно, что они не ошиблись: двор полностью зарос травой, а дикий виноград, бывший некогда украшением небольшого ладного домика, чувствовал себя полным хозяином положения. Он зелёным прибоем обрушился на дом, практически скрыв строение под своими плетьми. Одна дверь оставалась пока нетронутой. И незапертой, — констатировал Фёдор, повернув ручку.

Внутри царил полумрак, Рина щёлкнула выключателем, и к её немалому удивлению, зажёгся свет. Под потолком имелась лампочка-шестидесятка, свисавшая прямо на голом проводе. Ещё в сенях Фёдор поморщился от отвратительного запаха, накрепко въевшегося, казалось, в саму внутренность дома. Рина тоже ощутила изрядно повыветревшуюся, но всё ещё ядрёную вонь рвотных масс, обогащённую выраженной ноткой разлагающейся плоти.

— Похоже, хозяин дома испустил дух прямо здесь, — Фёдор толкнул заевшую раму, чтобы впустить в дом хоть немного свежего воздуха.

Рина осматривалась. Удивительным было то, что в некогда явно зажиточном доме не осталось ни одной целой вещи. Тройное зеркало и стёкла некогда дорогого серванта были разбиты и хрустели под ногами вперемешку с осколками посуды. Обивка дивана и кресел превратилась в жалкие лоскуты, стулья словно ломали об колено. Поверх всего этого разгрома осел пух от разодранных подушек. Но никакого трупа внутри не наблюдалось. Зато обнаружился источник запаха: обильные следы рвоты и других человеческих выделений. Казалось, что кто-то страдал явным расстройством пищеварения, но не потрудился дойти до отхожего места.

Рина присела на корточки и пошевелила палочкой кучку засохшей жижи, от одного вида которой

Американец подумал, что сам вполне может присоединиться к группе страдающих от рвоты.

— Видишь? – спросила чародейка.

— Предпочту не видеть, — Фёдор бросил взгляд на разворошённую гадость на полу, в которой угадывались не то остатки кишок, не то особо крупные глисты.

— Гипотеза превращения внука Семёновых в Вендиго со Старичного болота подтверждается. Явные останки внутренностей. Да и самих рвотных масс слишком много, их гораздо больше, нежели может вместить желудок взрослого мужчины.

— Ты знаешь объем желудка человека? – изумился Толстой, — надо же, какая ты разносторонняя личность! – он брезгливо обошёл кучку расплёснутого поноса, — более чем необычный интерес для девушки.

— Если честно, — Рина поднялась с корточек и поправила юбку, — я в детстве мечтала быть патологоанатомом, а в особенности судебно-медицинским экспертом. Даже учебник по криминалистике тайком об бабы Паши добыла. У моей подруги старший брат в юридическом учился. Вот и изучала, как место происшествия осматривать и причину смерти установить. Не поверишь, — смущённо улыбнулась чародейка, — моей заветной мечтой было найти труп и осмотреть его по всем правилам до приезда полиции.

Фёдор присвистнул:

— Тебе сколько тогда сравнялось?

— Лет тринадцать, четырнадцать.

— Удивительно! – Рина не поняла, чего в его голосе слышалось больше восхищения или удивления, — в моё время девицы отроческих годов о взрослых нарядах мечтали или о кавалерах. А ты о трупе!

— Да, — чуть обиженно проговорила чародейка, — у каждого свои интересы. Я вот с ходу могу назвать отличия странгуляционной полосы повешенного и удушенного.

— Ладно, ладно, — замахал руками Фёдор, — верю на слово. Выходит, всё-таки Вендиго.

— Похоже, — Рина, надев резиновые перчатки, вертела в руке мужской кроссовок серого цвета, изжёванный и изодранный практически до полной неузнаваемости, — но мы должны полностью исключить версию жестокого отравления. Некоторые яды способны вызывать галлюцинации, мутить рассудок, побуждая есть что-то несъедобное. Мы не можем быть уверены на сто процентов, что бедолага не нажрался какой-то дряни, показавшейся мне похожей на кишки.

— Опасаешься, не помер ли внук хозяев в каком-нибудь укромном уголке? – Фёдор притерпелся немного к запаху странного дома и включился в работу.

— Ага, — кивнула Рина, — вещи свои он порвал, что полностью совпадает с рассказом приятеля Зинаиды, приезжавшего со Скорой помощью на вызов.

— В спальне и чулане – пусто, — Толстой заглянул за обрывок занавески, отгораживающей боковую спальную комнатку.

— В деревенском доме обычно должен быть подпол или погреб, — рассуждала чародейка, сдвигая часть хлама, — и он, действительно, есть, — девушка победно откинула деревянную крышку подпола.

Фёдор посветил в темноту проёма припасённым фонариком. Луч света выхватил земляной пол, пару полок с какими-то запасами в банках, сплошь покрытыми толстым слоем многолетней паутины, и смартфон. Видимо, он провалился в щель между полом и крышкой во время буйства внука Семёновых.

— Отличная находка, — обрадовалась Арина, — телефон очень многое может рассказать о своём владельце. По-моему, мы увидели тут всё, что хотели, — заметила чародейка, взяв телефон из рук Фёдора, легко выпрыгнувшего из подпола, — пострадавшего тут нет, это повышает шансы нашей версии о превращении в Вендиго внука Семёновых.

— Да, да, — с готовностью согласился Фёдор, — пора домой, пока соседи нас за грабителей не приняли.

Они тем же путём покинули заброшенный дом и возвратились в Междуреченск.

Зинаида появилась почти одновременно с ними. Вампирша посетовала, что упустила приключение, и потребовала полного отчёта обо всём виденном ими в Евдокимовке. Чародейка и Фёдор подробно описали ситуацию в заброшенном доме, продемонстрировав трофей в виде сравнительно нового смартфона.

— Разрядился, — констатировала очевидное вампирша, попытавшись включить телефон.

— Он с Пасхи в подполе валялся, — сказала чародейка.

— Давайте, я его заряжу, — предложил Толстой.

Парень взял телефон, сжал в руке. Волосы героической души заискрились, а экран смартфона вспыхнул привычным неярким светом.

— Готово, — улыбнулся Фёдор.

Зина хотела было пошутить по поводу заряженного электричеством Толстого, но удержалась, дабы не сбивать рабочий настрой.

— Естественно, заблокировано, — сказала чародейка, — попробую что-нибудь сделать.

Она хорошо помнила наставление бабушки Прасковьи Григорьевны, предыдущей Чародейки Поволжья, оставленное ею на странице Волшебной книги. Баба Паша советовала не бояться слушать саму себя и экспериментировать с заклятиями. Нередко люди использовали в качестве пароля цифры своего дня, месяца или года рождения, но подобной информацией о хозяине телефона они не располагали. И сейчас Арина решила импровизировать. Она замкнула внутри магические цепи и ощутила возбуждающий бег магии по жилам, привычное покалывание и тепло в области солнечного сплетения. Внутренним взором она поглядела на телефон. На экране виднелись явственные следы нажатий.

— Хорошо, что наш бедолага не заблокировал смартфон на отпечаток пальца, — сказала Рина.

Чародейка провела пальцем по экрану, повторяя движение бывшего владельца и мелодичный женский голос произнёс:

— С возвращением, хозяин! Чем могу быть полезна?

— Печатай, — прошептала вампирша, — вдруг там есть распознавание голоса?

Рина кивнула и попросила показать контакты. Контактов у предполагаемого Вендиго оказалось довольно много. «Как, впрочем, и у любого из нас», — подумала чародейка, перелистывая бессистемный список, где числились: Друже, вахта, регистратура, Бабуля, Кудряш и разные девчачьи имена со смешными окончаниями и прозвищами: Светулька-свистулька, Зайка моя, Маришка-коврижка.

— Ничего особенного, — разочарованно протянула Зинаида, маячившая за спиной Арины и жадно ловившая каждое движение пальцев чародейки, — просто самый обычный телефон, такой же, как у миллионов людей, — и, помолчав, добавила, — и нелюдей.

— А ты ожидала, что у внука Семёновых обнаружатся номера телефонов ада? – усмехнулся Фёдор.

— Не ада, хотя бы иностранные номера. Вендиго ведь из Штатов, — пояснила вампирша, пропустив мимо ушей шпильку героической души, — а у него всё какие-то Светульки, Валюни и Зайки-Козочки.

— Бабник, — констатировала Рина, — шифровал свои контакты с женским полом.

— Отчего же сражу бабник? – поднял бровь Фёдор, — у тебя, если молодой мужчина интересуется прекрасным полом, так сразу на него негативные ярлыки навешивать нужно?

— Что это вы, господин татуированный граф, сразу в бутылку полезли? – Зинаида выразительно подняла отливающую алым бровь, — ой, да что я такое спрашиваю! У нас на диване сидит знаменитый разбиватель сердец начала позапрошлого века, а я с глупыми вопросами лезу. Рыбак рыбака…, и всё к этому прилагающееся.

Американец уже готов был достойно ответить острой на язык вампирше, но его остановила Арина:

— Прекращайте уже цапаться, — она бросила суровый «учительский» взгляд сначала на одного, потом на другую, — нам, Фёдор, нет никакого дела до твоих сердечных увлечений двухсотлетней давности, как, впрочем, и в нынешнем времени. А сейчас я хотелось бы всё же поработать вместо того, чтобы прожигать друг друга обиженными взглядами. Зинка тебя нарочно подначивает, а ты ведёшься.

— Всё-всё! Прости-прости. Только дело, всё дело и ничего, кроме дела! – пафосно произнесла вампирша, подняв правую руку, как в американском суде.

Рина кивнула.

— Когда была Пасха в этом году? – повернула голову к Фёдору чародейка.

— Ты у меня спрашиваешь? – искренне удивился Алеут, — двух недель не будет, как ты меня вызвала. Откуда же мне знать, которого числа у вас Светлое Христово Воскресение было?

— Посмотри в интернете, — последовал ответ.

Фёдор послушно постучал по клавишам и назвал дату.

— Смотрим, кому звонил подозреваемый в районе шестнадцатого апреля, — Рина принялась перелистывать журнал вызовов.

Оказалось, что основным абонентом, удостоившимся внимания, была Зайка. Ей звонили часто и разговаривали подолгу. Да и она не отставала от владельца телефона. За день до срока Х её активность просто зашкаливала. Вызов за вызовом, и продолжительность каждого колебалась от пяти до пятнадцати минут.

— Да там, похоже, страстный роман наблюдался, — протянула Зинаида, проглядывая вместе с чародейкой содержимое телефона внука Семёновых.

— Похоже, — кивнула Рина, — интересно, почему другие женщины по именам и забавным прозвищам, а это – просто Зайка моя?

— Кто его знает, — Зина покрутила головой, от неудобной позы затекала шея, — может, Зайка – это Зойка, или в честь песни «Зайка моя». А ещё, — она прищурила один глаз, — её фамилия Банникова, похоже на кролика Банни, кролик-заяц, оттуда и Зайка моя.

— В моё время, — включился в обсуждение Толстой, — в письмах и дневниках под подобными прозвищами или сокращённой аббревиатурой прятали замужних пассий. Всё для того, чтобы не бросать тень на доброе имя дамы сердца.

— Хорошо, — согласилась Рина, — предположение, что неизвестная нам Зайка имеет супруга, принято. Но вот любопытная вещь: если перед Пасхой разговоров с вышеупомянутой особой было много, и длились они подолгу, то сразу после праздника все вызовы ею не приняты. Поругались?

— Или муж просёк шашни Зайки и принял воспитательные меры, — хихикнула вампирша, выразительно стукнув кулаком в ладонь, — поле чего бедное пушистое длинноухое отправилось за замороженным мясом на кухню, чтобы избежать расцветания синяков после мужниного открытия. А звонки постельного друга остались без ответа.

— Красочно, эпично, но, возможно, — улыбнулась Рина.

Манера изъясняться Зинаиды совмещала церемонную цветистость хорошо воспитанной барышни начала двадцатого века с современным молодёжным сленгом. И это бывало весьма забавно.

— Посмотри отправленные СМС-ки, — посоветовала вампирша, — когда человек не отвечает на вызовы, ему нередко отправляют письменные послания.

Арина кивнула и перешла на другую страницу. Она подумала, как хорошо, что смартфон сохраняет все входящие и исходящие сообщения. Зайка не баловала своего приятеля, нашлось лишь одно, датированное вечером пятнадцатого числа:

Меня задерживают в городе дела. Приеду, как только освобожусь.

Никакой подписи, никакого обращения. Странновато.

— Ага, — словно угадав, мысли чародейки, проговорила Зинаида, — вот в ваши времена, Федечка, как бабёнки своим любовникам в записочках и письмах обращались?

— Для начала, я тебе никакой не Федечка, — скривил скульптурные губы Толстой, — признаю только по полному имени, можешь Американец, Алеут. Цыган – на худой конец.

— Может, сразу по званию: полковник? Либо ваше сиятельство татуированный граф? Чёрный демон не подойдёт? – вампирша, как и Рина, поглядела в интернете достаточно скандальных историй, где Фёдор Толстой в своё время умудрился принять самое горячее участие.

— Можешь по-всякому, только не Федечка!

— Ты проигнорировал мой вопрос, прицепившись к неудачному обращению, — напомнила Зинаида.

— Соблаговолите выслушать ответ, — Фёдор принял вид вельможи позапрошлого века, — современницы Александра Пушкина, графа Гагарина и Дениса Давыдова, с коими я имел честь приятельствовать, светские дамы, как, впрочем, и дамы полусвета имели привычку обращаться к своим amants по имени. Иногда использовали уменьшительно-ласкательную форму имени на французский манер (Серж, Пьер) или просто: mon cher или aimée. Мой ответ удовлетворил ваше любопытство, mignonnes dames?

— Целиком и полностью, — в тон ему ответила чародейка, — то, что Зайка никак не называет своего парня может свидетельствовать об отношениях сверху вниз, то есть он её добивается, а она нисходит.

— Ага, как во французской пословице, — сказала Зина, — в любви всегда один только целует, а другой…

— Dans l'amour, l'un embrasse toujours, et l'autre ne fait que remplacer la joue, — процитировал полностью Толстой пословицу на языке оригинала, — не думаю, что за последние две сотни лет в отношениях мужчин и женщин что-то поменялось. Давайте посмотрим, наконец, что писал в те дни Вендиго своей зазнобушке.

Зина хмыкнула на последнее определение, но ничего не сказала, ответив на сердитый взгляд Фёдора лучезарной улыбкой голливудской кинозвезды.

Сообщения были, и их набралось немало.

Я что-то плохо себя чувствую, похоже, траванулся. Вот только чем?– 15 апреля, 17.21. Ответа нет.

Зая, что мне выпить? Живот крутит, мама не горюй! Тошнит и голова, словно я литр водки в одно рыло выпил.– 15 апреля, 20.14.

Зайчонок, мне херово. Приезжай скорее.15 апреля, 22.55.

Рвота, рвота, рвота. Плохо, плохо…16 апреля, 11.23.

Зай, я, похоже, заболел чем-то жутким, не могу сообразить, как вызвать Скорую. Помоги.16 апреля, 17.11.

Пло, больн, плоооохо. 16 апреля 21.49.

— Ни на одно из этих тревожных сообщений Зайка не ответила, — констатировала Рина, — почему? Не она ли сама скормила любовнику кусочек сердца вендиго?

— Могла, конечно, — согласилась Зина, — но мог и супруг телефон отнять. Или забыла где-то, разбила, намочила. Я вот однажды на мотоцикле грязью заляпалась, приехала, куртку скорее в стиральную машинку забросила и стирку включила. А в куртке телефон был. Прости-прощай, телефон! Какой у бабёнки может быть мотив своего любовника в монстра превращать?

— Но ведь она не стала искать его после Пасхи, — сказал Фёдор, — в полицию не заявляла, в Евдокимовку не приезжала. Подозрительно.

— Мы не можем точно сказать, заявлял ли кто о пропаже человека, пока не выясним личность самого предполагаемого Вендиго, — ответила чародейка, — и не установим, кто такая эта зашифрованная Зайка.

— Это можно узнать? – спросил Американец с некоторым сомненьем, — опять из червяка компас сооружать будешь?

— С телефоном гораздо проще, — улыбнулась Рина, вспомнив, как на прошлой неделе они ездили по Междуреченску с баночкой, внутри которой насаженный на штопальную иглу светящийся червяк указывал им путь, — я же сотрудничаю с Охранным отделением, а значит, и они со мной тоже. Сделаем запрос по поводу номеров, получим ответ, и узнаем.

— Может, прямо сейчас позвонишь таинственной Зайке, — предложила Зинаида, — содействие в расследовании Чародейки Поволжья – долг. Ты же не из личного любопытства поговорить хочешь.

— Правда, — обрадовалась Рина, — это может значительно убыстрить дело. Как я сама не догадалась.

Она вызвала нужный номер и услышала в телефоне длинные гудки. Буквально на последнем гудке трубку сняли и удивлённо-встревоженный женский голос произнёс:

— Да, я слушаю.

— Здравствуйте, — проговорила Рина спокойно-официальным тоном, — с вами говорит Чародейка Поволжья Воронцова Арина. Представьтесь, пожалуйста. Мне необходимо ваше содействие в расследовании опасного преступления.

Ей показалось, что неизвестная собеседница даже не дослушала фразу до конца, она отключилась гораздо раньше. Повторный набор ничего не дал, абонент оставался недоступным.

— Сдаётся мне, господа, — усмехнулась вампирша, — что кое-кто, не будем говорить кто, хотя это была Зайка, не желает с нами разговаривать.

— Да, — согласилась чародейка, — принять меня за телефонных мошенников она никак не могла, я представилась по всем правилам. Её не заинтересовало, о каком содействии и каком преступлении идёт речь.

— А, по-моему, так она просто струсила, — заметил Толстой, — иного и быть не могло. Если мы правы, а реакция Зайки в данном случае идёт за косвенное подтверждение вины, она причастна к заражению вендиго, то другого и ожидать было странно. Преступнику звонят и просят помочь в расследовании собственного преступления.

— Тогда нам прямая дорога в Охранное отделение, — Арина выключила ноутбук.

— Я не пойду, — неожиданно заявил Фёдор.

— Почему? – искренне удивилась Арина, а вампирша иронично поглядела на героическую душу, но никаких предположений не высказала.

— Не люблю эту братию, уж больно много неприятных моментов с ними связано.

— Там никому нет дела до бесчинств, что творил граф Фёдор Толстой на рубеже позапрошлого века, — успокоила его чародейка, под сдавленный смех Зинаиды.

В Охранном отделении на входе им предложили пройти через рамку с металлоискателем.

— В столице анархисты активизировались, — извиняющимся тоном произнёс молодой коротко стриженный парень на входе.

Арина выложила ключи, телефон и сняла очки в металлической оправе. Рамка пискнула на пуговицы джинсовой куртки.

— Прошу, — дежурный сделал приглашающий жест Фёдору.

Толстой шагнул в проём рамки, и в ту же секунду сигнализация разразилась истошным воем. Причём высота сигнала зашкаливала, била по барабанным перепонкам. Толстой ошарашенно сделал шаг назад.

А парень в форме с погонами сержанта вытащил пистолет:

— Не знаю, что у вас с собой, господин террорист, — он сверлил взглядом длинноволосого парня, одетого в просторные шорты и белую футболку (на этот раз Фёдор наколдовал себе изображение своего любимого Клауда Страйфа с огромным мечом за спиной), — только не вздумайте шевельнуться, пристрелю на месте.

Арина поняла, что автоматика сошла с ума, поскольку Фёдор был не то, чтобы совсем материален.

— Господин сержант, — проговорила она примирительным тоном, я – Чародейка Поволжья Воронцова, а перед вами мой помощник. Он, не удивляйтесь, не то, чтобы полностью человек. Боюсь, ваша сигнализация сработала именно на это.

— На что надо, на то и сработала, — насуплено проговорил охранник, — стой так, чтобы я твои руки видел! – это уже относилось к Фёдору.

Из глубины здания появился мужчина. Он был осанист, тучен, какими бывают люди, внезапно переставшие заниматься спортом, и производил впечатление человека, привыкшего командовать.

— Что за шум, сержант? – проговорил он строго-недовольным тоном, — почему сигнализация на всё отделение орёт?

— Вот, нарушитель выявился, — сержант повёл стволом пистолета в сторону Толстого, — уж не знаю, что этот хлыщ татуированный на себя нацепил, только сигнализация сработала о-ёй-ёй как.

— Господин коллежский асессор, — обратилась Рина, к офицеру в золотых погонах с двумя звёздами, — я – Арина Вячеславовна Воронцова, — девушка поспешно вытащила паспорт из рюкзачка, — являюсь действующей Чародейкой Поволжья и имею честь сотрудничать с Отделением по охранению общественной безопасности и порядка Междуреченска.

Осанистый взял паспорт чародейки, внимательно изучил документ, несколько раз переводя взгляд с фотографии на лицо девушки, потом вернул его.

— Я в курсе. Чем могу?

— Меня сопровождает мой помощник, — Рина не представляла, как объяснить офицеру присутствие в вестибюле отделения человека, жившего около двухсот лет назад, — в силу магических особенностей рамка металлоискателя среагировала на него, — чародейка замялась, — несколько нетипично.

— Пропусти, — коротко приказал тот, и Фёдор спокойно прошёл сквозь выключенную рамку, — буду рад содействовать вам, госпожа Воронцова. Итак, чего вы хотели?

Арина коротко рассказала о проводимом расследовании, и бывший спортсмен, представившийся коллежским асессором Свинцовым, показал им нужный кабинет, просунул голову в дверь и произнёс неожиданно слащавым тоном:

— Верочка, окажите содействие госпоже чародейке.

В кабинете за компьютером обнаружилась весьма миловидная особа в форме, которая ей без сомнения шла. Девушка подняла глаза, задержав взгляд, естественно, на Фёдоре и спросила, чем может быть полезной.

— У нас есть смартфон человека, который предположительно пропал несколько месяцев назад, — Рина протянула находку из Евдокимовки, — необходимо установить, кому принадлежал аппарат, и личность абонента под ником «Зайка моя».

— Ясно, — мотнула чёлкой девушка, — я направлю запрос, и завтра с утра получите ответ. Оставьте почтовый ящик, я перешлю.

— Завтра? – удивилась чародейка.

Девушка выразительно поглядела на настенные часы, показывавшие без семнадцати минут пять.

— Не успеваем сегодня, — она покачала головой, что должно было, по её мнению, выражать некое сожаление, — рабочий день на исходе. Так что – всё завтра.

Рина и Фёдор попрощались и покинули несколько бесприютное здание Охранного отделения.

— Сколько лет минуло, а атмосфера всё та же, — Толстой оглянулся на трёхэтажное здание из красного кирпича, построенное в самом девятнадцатого века, — даже удивительно, насколько неизменны некоторые вещи.

Рина решила не спрашивать, какие дела были с Охранкой у Фёдора в прежней жизни.

Этим вечером они решили лечь спать пораньше. Чтобы разрешить загадку появления Вендиго в Старичном болоте близ Евдокимовки, просто не хватало информации. Инквизитор молчал, да и личность таинственной дамы сердца пропавшего внука Семёновых они могли узнать только завтра утром. Зина не появлялась, видимо, у вампирши были какие-то свои дела.

Рина привыкла к присутствию Фёдора в её спальне. Героическая душа графа Толстого проявила себя корректным соседом. Он был внимателен и никогда не позволял себе ничего предосудительного. Около одиннадцати часов Рину разбудил звонок телефона. И звонит смартфон, найденный в подполе в деревенском доме, на экране высветился абонент «Зайка моя».

— Прошу, умоляю, спасите, — задыхаясь, произнёс взволнованный женский голос, — я извиняюсь за грубость, я скажу всё, только спасите! Он убьёт меня!

— Успокойтесь, и скажите, где вы находитесь, — сказала чародейка, откидывая упавшие на лицо волосы.

— Вторая Ртищевская, дом 73, — почти выкрикнула женщина, — кирпичный с садом. Вы приедете?

— Обязательно. Выезжаем.

— Кто там? – Фёдор сидел на кушетке, и вид у него был абсолютно проснувшийся.

— Зайка, — коротко ответила Рина, — едем к ней, похоже у бабёнки проблема. Говорит, её хотят убить.

Сборы много времени не заняли. Уже минут через пять Фёдор выводил застоявшуюся кобылку Фру-фру, ответившую на ключ зажигания нежным тихим ржанием.

— Куда ехать? – спросил Американец, слегка повернул голову.

— Насколько я помню, Ртищевская улица где-то на Жареном бугре, — чародейка надела шлем, — скорее всего, недалеко от железной дороги.

Междуреченск ночью выглядел совсем иначе, нежели при дневном свете. Фонари расплёскивали лужи света на мостовую, весело перемигивались окна домов, редкие прохожие выгуливали собак, лишь возле молодёжного кафе у дамбы было оживлённо. Похоже, праздновали свадьбу: рядом припарковались автомобили с лентами и колокольчиками.

Улица Ртищевская, действительно, протянулась вдоль железнодорожного полотна, только это оказалась Первая Ртищевская улица, а Вторая Ртищевская (она, собственно, и была нужна чародейке и Фёдору) в округе не обнаружилась. Попадались лишь имена известных и мало известных русских литературных деятелей. Среди них затесался почему-то художник Репин.

— Вот lа merde! – выругался Фёдор, — какого дьявола думали те, кто называл улицы! Где, позвольте поинтересоваться, Вторая Ртищевская? Куда её дели?

Они стояли на вершине холма возле детского сада, прятавшегося в тени отцветающих лип.

— Подожди, наберу Зайку, — Рина вытащила смартфон, — пускай сама объяснит, как её найти.

Но в ответ шли только мерные длинные гудки.

— Плохо дело, — встревоженно проговорила чародейка, — не берёт трубку.

— Если название улицы связано не просто с железной дорогой, а с направлением, — вслух рассуждал Фёдор, — есть автомобильный выезд в ту сторону?

Идея Американца оказалась совершенно правильной. Вторая Ртищевская улица вела к выезду на Тамбовскую трассу. Ночью она оказалась тихой. Дома друг от друга отделяло приличное расстояние, а вдоль дороги шелестели пирамидальные тополя. Большинство окон были тёмными: люди либо рано улеглись спать, либо находились в других частях дома. У перекрёстка возле закрытой лавки «Вина Кавказа» косо припарковали автомобиль. Где-то вдалеке взлаивали собаки.

Дом Зайки под номером 73 обнаружился почти в конце улицы. В окнах горел свет. Фёдор соскочил с мотоцикла, нежно потрепал его по бензобаку и шепнул что-то ласковое.

— На всякий случай будь наготове, — предупредила Рина.

— Уже готов, — Фёдор показал пистолеты, которые сами собой материализовались в его руках, — пошли.

Первое, что бросилось в глаза ещё во дворе, так это – входная дверь. Вполне себе солидная и дорогая. Она погнутая висела на одной петле, словно её вышибли средневековым тараном. Фёдор взял пистолет наизготовку и осторожно вошёл внутрь. Хозяйка дома лежала в луже собственной крови. Вывернутое, неестественное положение шеи и рук однозначно указывало, что женщина бесповоротно и окончательно мертва. Толстой быстро прошёлся по всем комнатам и убедился, что убийцы в доме нет. Он убрал пистолеты и присел возле трупа.

— С одной стороны, — рассуждала чародейка, — мы должны вызвать полицию и до их приезда ничего не трогать, с другой, — она наклонилась к убитой, — преступление явно магического свойства, поэтому оно находится под нашей юрисдикцией, и я вправе проводить осмотр места происшествия самостоятельно и по своему усмотрению.

— Дамочка-то знакомая, — Фёдор, следуя указаниям своего мастера, перевернул тело.

На полу со сломанной шеей и выдранными внутренностями лежала коротко остриженная Кира, подруга жены гнома. Та самая, парень которой размечал трассу в Евдокимовском лесу. Крови было много, очень много. К её железистому запаху примешивался запах кишечника, выдранного и явно съеденного прямо на месте.

— Вендиго, — подняла глаза чародейка, — видны следы когтей на руках. Жертва пыталась защититься, но остановить монстра она могла не больше, чем тряпичная кукла. Интересно, почему она нам позвонила? Увидела Вендиго или была иная причина?

— Помнится мне, — прищурил голубые глаза Фёдор, — Прасковья могла как-то увидеть то, что было с умершим человеком, — он вопросительно взглянул на чародейку, — может, попробуешь? Труп ещё тёплый, должно сработать.

— Ты о бабушке? – уточнила Рина. У неё в голове с трудом укладывалось, что баба Паша знала в молодости Фёдора Толстого. Тот кивнул, — но у меня даже Волшебной книги нет здесь.

Девушка беспомощно оглянулась на следы борьбы в комнате и раздавленный телефон, валяющийся прямо у её ног. Потом подумала: «Чародейка я или нет»? Закрыла глаза и попыталась представить словарь, вид коего приняла её магическая книга. Представляла во всех подробностях, с золотыми полосами по корешку и клеймом Сытинской типографии. Когда девушка сосредоточилась на немного стёртой букве «Л» в заглавии книги, что-то тяжёлое опустилось ей на колени. Это был «Словарь».

Фёдор с восхищением глядел на неё.

— Получилось, молодец!

Рина не представляла, на какой странице следует искать нужное ей заклятие, и как оно правильно называется, но решила просто посмотреть «Вопрошание мёртвых». Волшебная книга любезно предоставила подробный отчёт. Оказалось, что подобный ритуал практиковался шаманами на некоторых северных островах. Главное условие успешного действа – свежесть материала, то есть трупа. «С каждой уходящей минутой, возможности чародея по погружению в сознание и предсмертные воспоминания объекта исследования начинают уменьшаться, — гласила запись, выполненная незнакомым округлым почерком с завитушками у прописных букв,— дабы вопросить покойного, возьмите пять золотников свежей крови жертвы (свернувшаяся кровь не подходит, даже если растворить её в белом вине, о чём неоднократно писали европейские естествоиспытатели), добавьте каплю слюны и сожжённые волосы по количеству полных прожитых лет. Растворите все ингредиенты в любом удобном для вас питье, не содержащим алкоголя, нагрейте до исхождения лёгкой струйки пара и выпейте, сделав не более четырёх глотков. После чего прочтите краткую молитву со страницы «О просьбах, мольбах и вспоможении высших сил».

Рина объяснила, что ей надлежит сделать. Фёдор поморщился и заметил, что им пока неизвестно, сколько лет было убитой Зайке-Кире.

— Ты пока разбирайся с ритуалом, а я позвоню Снорри, — сказал граф, вытаскивая из заднего кармана телефон бабушки Паши, — она же была близкой подругой Натальи. Та точно знать должна.

Рина кивнула и принялась искать в интернете, что такое золотник. Оказалось, что в пересчёте на наши меры веса, чародейке понадобиться приблизительно двадцать граммов крови. Она отвесила её на кухонных весах, зачерпнув прямо из развороченной брюшной полости. Со слюной помогла чашка недопитого кофе, на ободке которой явственно отпечатался след губной помады кораллового цвета.

Гном взял трубку быстро, явно ещё не ложился спать.

— Нашли? – коротко спросил он.

— Смотря что, — уклонился от прямого ответа Фёдор, — ты мне вот что скажи: сколько лет было подруге Кудряшова Кире?

— Зайчевской? Двадцать пять. Они с моей Наткой в одном классе учились. А почему было?

Фёдор понял, что сказал больше, чем собирался.

— Тут такое дело, — он поглядел на чародейку, крутившую пальцем у виска, и делавшую страшные глаза, — пока ничего не ясно, завтра поговорим подробно. Не телефонный это разговор.

Гном помолчал, переваривая услышанное, потом коротко сказал:

— Понял. Пока, — и отключился.

— Двадцать пять, — передал Фёдор ответ Снорри, — а Зинка почти догадалась, фамилия Киры – Зайчевская. Понятно, почему она – Зайка.

Чародейка выбрала место на голове мёртвой Киры, где волосы почти не испачкались в крови, и срезала прядь ножницами, обнаружившимися на письменном столе в органайзере. После этого тщательно отсчитала нужное количество волосинок и сожгла их в пламени спички над чашкой с отпечатком губной помады.

В турке на плите нашлись остатки кофе. Рина вылила туда недопитый Зайкин кофе вместе с сожжёнными волосами и добавила кровь. Нагрела это варево до появления лёгкого парения и открыла Книгу на странице, содержащей просьбы и мольбы высшим силам. Тут же похвалила себя за предусмотрительность: нужный ей текст был написан арабской вязью. Хорошо ещё, что кто-то из Арининых предков потрудился над переводом на латынь, снабдив особо сложные места транскрипциями. Девушка дважды прочитала про себя текст примерно из дюжины предложений, смысла коих она совсем не понимала, хотя по латыни имела в университете пятёрку. Кроме некоторых слов вроде «даруйте», «душа» и «нырять» она не сумела ничего перевести. Варево, вернее, зелье, — сама себя поправила Рина, — уже начало остывать. Нужно было преодолеть естественное отвращение, и заставить себя выпить. Фёдор сочувственно смотрел на девушку. Она закрыла глаза, поднесла к губам чашку с коралловым следом чужой помады и, внутренне содрогаясь, сделала четыре больших глотка.

На вкус кровь не чувствовалась вовсе, напиток приобрёл терпкость и какой-то даже коньячный привкус. В голове промелькнула знакомая фраза, о крови успевшей уйти в землю и выросших на её месте виноградных гроздьях. Не теряя времени, Рина принялась читать текст заклинания, замкнув при этом магические цепи где-то в районе основания черепа. Слова сплетались с ощущением неожиданного онемения и покалывания в ногах, примерно на середине заклинания ледяная волна поднялась резко вверх, показалось, что чародейка рухнула по пояс в ледяную воду. Дыхание сбилось, сердце принялось отбивать бешеный ритм, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не прервать чтение. На последней фразе ледяные иголочки взлетели вверх, мутя разум, резко затошнило, казалось, сердце внезапно встало прямо на половине удара, и Арину Воронцову, действующую Чародейку Поволжья, накрыла глухая темнота.