Рони выписали ровно в тот же час, когда тела его друзей одно за другим повезли на частное кладбище по Панамериканскому шоссе. Вирхиния сама катила по больничным дорожкам инвалидное кресло, в котором сидел ее муж с загипсованной ногой. Она сама попросила, чтобы никто их не сопровождал. Дорога от больницы до машины будет своего рода подготовкой к тому, что их ждет, решила она. Когда они добрались до автомобиля, она встала перед Рони, потом присела на корточки и схватила его за руки.
— Я должна тебе кое-что сказать.
Рони слушал, не говоря ни слова.
— Прошлой ночью в доме Скальи произошел несчастный случай.
Рони покачал головой.
— Тано, Густаво и Мартин погибли — их ударило током.
— Нет, — пробормотал Рони.
— Ужасный несчастный случай.
— Нет, это не…
Рони попробовал встать, но тут же упал обратно в кресло.
— Успокойся, дорогой.
— Нет, это не так, я знаю, что это не так.
Он заплакал.
— Садовник вчера утром обнаружил их на дне бассейна.
Рони снова попробовал встать, Вирхиния удержала его:
— Рони, тебе нельзя наступать на ногу, потому что…
— Отвези меня на кладбище, — перебил он жену.
— Вряд ли тебе это будет полезно.
— Отвези меня на кладбище, или я пойду туда пешком.
На этот раз ему удалось встать. Вирхиния едва удержала его, иначе он и на самом деле пошел бы.
— Ты уверен, что хочешь поехать?
— Да, уверен.
— Тогда поедем.
Она помогла мужу залезть в машину, потом уложила кресло в багажник, села за руль рядом с Рони, погладила его по лицу, заглянула в глаза и тронулась с места, чтобы исполнить его желание.