Вечное царствование

Я

крепко сжала Фурию и усилием воли заставила свои руки перестать дрожать. Я не осознавала, насколько сильно моя собственная храбрость была связана с присутствием Магнара, пока он не оставил меня сидеть на этом гребаном дереве.

Дым спиралью поднимался к югу, давая мне понять, что ему удалось разжечь огонь. Оставалось надеяться, что вампиры, выслеживающие нас, тоже заметили его, хотя это означало только, что они направлялись в мою сторону.

Я прикусила губу, осматривая горизонт в поисках каких-либо признаков Магнара. Он сказал, что, если у него будет достаточно времени, он вернется ко мне до их прибытия. Если нет, я была предоставлена сама себе. Оглядываясь назад, я понятия не имела, почему я вообще согласилась на этот план. Это было безумие, чистое безумие, и я была почти уверена, что все закончится моей смертью или еще чем похуже.

Мое сердце неровно билось о ребра. Я по-прежнему не могла его видеть.

Фурия потеплел в моей ладони, а во рту пересохло. Он заверил меня, что вампиры не будут искать меня в ветвях на вершине сосны. Они будут слишком отвлечены огнем, чтобы тратить время на охоту в зелени над ними. Но что, если бы они это сделали? Что, если бы они догадались, что мы делаем, и нашли меня здесь без него, пойманную в ветвях, как кролик в капкане.

Вверх, вверх! Фурия прошептал в моей голове, и я нахмурилась в замешательстве, когда желание поднять глаза к небу охватило меня.

Я прищурилась на ветви над головой, пытаясь разглядеть что-нибудь среди них, гадая, что почувствовал клинок.

Мне потребовалось мгновение, чтобы разглядеть большую коричневую крысу, спрятавшуюся в толстых ветвях. Она наклонила голову в мою сторону жестом, который выглядел каким угодно, только не естественным, и я ахнула от ужаса, бросившись к ней и взмахнув клинком.

Крыса издала пронзительный писк и перепрыгнула на другую ветку, когда я снова взмахнула оружием, адреналин захлестнул меня, когда Фамильяр бросился уклоняться от моих атак.

Фурия до боли хотел прикончить это существо, мысленно требуя смерти, но мое неудобное положение на дереве не позволяло подобраться к нему достаточно близко. Крыса сновала прыгала по ветвям, уклоняясь от каждой моей попытки разрезать ее, прежде чем, наконец, миновала меня и спрыгнула на землю.

Нерешительность парализовала меня, когда грызун скрылся из виду в высокой траве у подножия дерева. Я знала, что не смогу поймать его, и какой бы вампир ни был связан с ним, теперь он точно знал, где я нахожусь.

Где тебя, блядь, носит, Магнар?

Если я останусь здесь, то это был только вопрос времени, когда они найдут меня. И я оказалась бы в ловушке, отданная на их милость, неспособная даже попытаться сбежать.

Мой желудок скрутило узлом, когда я приняла решение, пряча Фурию в ножны и начиная неуклюже слезать с дерева. Я спустилась вниз так быстро, как только могла, обдирая ладони о шершавую кору и ругаясь на ходу.

Я спрыгнула, ударившись о землю, и быстро поднялась на ноги, осматривая окрестности в поисках вампиров, которые охотились на меня.

Под деревьями не было никаких признаков чего-либо, но, когда я снова схватила Фурию, жар от его рукояти практически обжег меня. Они были близко. Чертовски близко. Клинок гудел, обещая кровопролитие, и я, не выпуская его из рук, побежала.

Магнар сказал, что, если вампиры окажутся слишком близко, и он не сможет добраться до меня до их прибытия, он займет позицию с подветренной стороны от костра. Дым постоянно уносило влево, поэтому я направилась к нему так быстро, как только могли передвигаться мои ноги, зная, что моя единственная надежда — добраться до него, — добраться до него прежде, чем вампиры доберутся до меня.

Меня так и подмывало позвать его, но я не была уверена, кто услышит меня первым. Я приказала Фурии сообщить мне, с какой стороны они приближаются, но он ничего мне не дал. Он как будто говорил мне, что они приближаются со всех сторон одновременно.

Я резко остановилась, когда поняла, что это значит. Клинок не отказывался мне помочь, он говорил именно то, о чем я просила. Я была окружена.

Черт.

Тишина давила на меня со всех сторон, заставляя мурашки покрыть мои руки, а высокая трава колыхалась на ветру, шелестя, как тысяча насмешливых голосов.

Я осторожно огляделась, держа клинок поднятым, готовая сражаться, каким бы безнадежным это ни казалось. Мою кожу неприятно покалывало. Теперь, когда я обратила внимание, полной тишины было более чем достаточно, чтобы предупредить меня, что приближается гораздо больше вампиров, чем мы думали. Вместо того чтобы расставить им ловушку, казалось, что мы сами в нее попали.

Я проклинала свою удачу, пока длилось затишье. Глупо было верить, что мы когда-нибудь сможем их перехитрить. Конечно, на этот раз они бросили на нас все силы. Два дня назад мы убили пятерых вампиров. Я сомневалась, что кому-либо из людей удавалось такое за последние двадцать один год. Вряд ли они рискнули бы послать небольшую группу во второй раз. На этот раз они обязательно поймают меня, потащат в «Банк Крови» и высосут из меня мою кровь, также как и из моей семьи.

При этой мысли мои конечности задрожали, и я заставила себя думать так, как учил меня Магнар. Во мне текла кровь воина, так что я встану и встречусь с ними лицом к лицу, как одна из них.

Я стиснула зубы и выставила Фурию перед собой, осмеливаясь сразиться с первым из них, надеясь, что Магнар появится до того, как они доберутся до меня.

Когда тишина затянулась, а напряжение начало давить на меня, я еще выше подняла подбородок и уставилась на колышущуюся траву вокруг меня.

— Чего вы ждете? — Позвала я, когда больше не могла этого выносить. — Или вы боитесь одной человеческой девушки?

Ярость смешалась с возбуждением, когда первая вампирша наконец поднялась из высокой травы. Она была выше любой женщины, которую я когда-либо видела, и ее прямые черные волосы ниспадали до талии, как чернильный лист. Она направилась ко мне, рассматривая меня прищуренными глазами, ее шаги были бесшумными, несмотря на высокую траву, по которой она проходила.

Я сразу поняла, что она принадлежала к Элите. Даже если бы не ее изысканная одежда, то в том, как она держалась, было что-то кричащее о силе. Ее лицо было настолько потрясающе красивым, что на него было почти невозможно смотреть. Ее кожа, казалось, светилась, а губы были темно-кроваво-красными. Цвет заставил меня задуматься о том, когда она ела в последний раз, и я заставила себя проглотить комок в горле.

— Ты здесь совсем одна, милая девочка? — спросила она, ее голос был почти таким же соблазнительным, как и ее лицо. Их совершенство отталкивало меня. Все это зло, обернутое красивой ложью.

— Одна? Я здесь, с тобой, не так ли? — Я сердито посмотрела на нее, когда она остановилась в нескольких футах от меня, ее взгляд остановился на золотом клинке в моей руке, и я понимающе ухмыльнулась ей.

— Убийца вампиров, — прошипела она, не сводя глаз с оружия.

Да, Фурия отозвался глубоко внутри меня. Он жаждал встретиться с ней должным образом, и я чувствовала, как ее смерть прокладывает себе путь сквозь самые ненасытные желания клинка.

— Мне очень жаль, но кто-то из тех мертвых кровососов был твоим другом? — Я не была до конца уверена, почему я дразню эту вампиршу, но что-то в возбужденной энергии Фурии передалось и мне, а бравада побеждала ужас в любой день недели.

— Ты думаешь, я поверю, что это ты убила их? — усмехнулась она, и ее поведение изменилось, когда монстр внутри нее задребезжал в клетке, желая вырваться на свободу.

— Ты уже веришь в это. В противном случае ты подошла бы немного ближе. — Я сделала целенаправленный шаг к ней, и дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда она отступила. Эта сила опьяняла, это был маленький кусочек того, на что я могла бы претендовать, если бы действительно стала истребительницей. Стала той, кого боялись те существа, которых я боялась всю свою жизнь.

Я задавалась вопросом, как долго я смогу продолжать в том же духе. Сколько времени ей понадобится, чтобы понять, что я не та, за кого себя выдаю. Возможно, если мне повезет, я смогу выиграть Магнару достаточно времени, чтобы добраться до меня.

Я сделала еще один шаг к вампирше, высокомерная улыбка появилась на моем лице, когда я насмехалась над ней. Вампирша снова попятилась, и я подняла Фурию немного выше, когда двинулась вперед, — уверенность клинка, его жажда смерти заставили меня задуматься, смогу ли я просто выполнить свою угрозу, не нуждаясь в Магнаре вообще.

— Возможно, ты действительно убила их, — признала она, выглядя неуверенной, хотя в ее глазах не было страха. Больше похоже на расчет. — Но мы пришли подготовленными на случай, если это окажется правдой. — Она перестала пятиться и насмешливо улыбнулась мне, вздернув подбородок.

Вампиры поднялись из высокой травы, окружив меня бесшумной волной движения, и мое сердце сжалось от ужаса. Я быстро сосчитала и дошла до двадцати. Двадцать. Я была не просто в меньшинстве, я была в полной заднице.

Я старалась не показывать панику на своем лице, сохраняя маску ложной уверенности.

Они не убьют меня. Моя кровь дороже моей жизни. Почему-то от этого лучше не стало.

Я расставила ноги на ширине плечи и ждала, когда они нападут, Фурия пробуждал в моем сознании воспоминания о том, как его владельцы выживали в таких условиях. Но эти мужчины и женщины были воинами, рожденными викингами и с рождения обучены насилию. Я была девушкой, выросшей в пустоте, полагающейся лишь на инстинкт и удачу, чтобы выжить.

Мое сердце трепетало, как птица в клетке, в то время как Фурия гудел от возбуждения. Это делало меня одной из них. Но поскольку клинки не могли умереть, я предположила, что в них и не было места страху. Я просто стану еще одним воспоминанием, если умру. Девушкой, которая отдала свою жизнь на войне вместо того, чтобы забрать жизни своих врагов.

Элита взмахнула рукой, и все низшие вампиры одновременно бросились вперед, их руки были вытянуты, никто из них даже не достал оружие. Они собирались сокрушить меня численностью, даже не дав мне шанса сразиться.

Мне хотелось встать и защищаться, но я даже не знала, в какую сторону повернуться. Я дико развернулась, выбирая мужчину в облегающей рубашке, и обрушила на него Фурию в тщетной надежде остановить его. Я угрожающе рассекла воздух, заставив нескольких из них отпрянуть от сверкающего золотого лезвия.

Я крутанулась на каблуках, яростно нанося удары, когда Фурия предупредил меня повернуться: вампирша закричала, когда лезвие глубоко вошло ей в бок, и ярко-красная кровь забрызгала траву, в то время как многие из них увернулись от ударов.

Я оскалила на них зубы, приближаясь, позволяя Фурии направлять меня, позволяя ему тянуть и давить на мои инстинкты, пока я наносила новый удар, моя рука взметнулась, как гадюка, и лезвие вонзилось вампиру в бицепс, когда он бросился на меня.

Вампиры отшатнулись и осыпали меня проклятиями, с опаской поглядывая на меня, пока я, черт возьми, чуть не зарычала на них в ответ.

Наступило мгновение полной тишины, когда мы оценивали друг друга, мгновение, когда они задавались вопросом, действительно ли я убила тех пятерых вампиров, мгновение, когда мне казалось, что у меня есть шанс избежать этой участи.

Чья-то рука опустилась мне на плечо, и я резко обернулась, держа клинок так, как подсказывали воспоминания: хватка свободная, движения плавные. Вслед за клинком раздались крики, но еще больше рук вцепилось в меня, сжимая одежду в крепких пальцах, дергая за волосы, впиваясь ногтями в плоть.

Я выкрикивала проклятия в их адрес, вращаясь между толпой, низко пригибаясь, пытаясь освободиться от неизбежности их нападения.

Я закинула свободную руку за голову, когда больше рук, чем я могла сосчитать, хватали разные части моего тела, до которых могли дотянуться, ругаясь и плюясь, пока я яростно рубила их снова и снова.

Они навалились на меня, прижимая к земле, горячая кровь брызнула мне на щеку, но каким-то образом моя правая рука нашла минимальное пространство, чтобы протиснуться между телами. Я позволила Фурии направлять мою руку, когда с вызывающим ревом подняла ее к небу.

Раздался крик, и несколько вампиров в ужасе отпрянули, когда пыль потоком посыпалась вниз по моей руке, засоряя воздух вокруг меня, пока Фурия торжествующе пел, вкушая смерть, которой так жаждал.

Я снова попыталась подняться на ноги, замахнувшись на одного из них, но Элита рявкнула команду, и они все разом бросились на меня.

Моя мимолетная победа была недолгой, поскольку вампиры шипели и изрыгали проклятия в мой адрес, их железные острые ногти впивались в мою кожу в бесчисленных местах, каждый из них тянул меня в разные стороны.

Невероятно сильные пальцы сомкнулись на моем запястье, пока я продолжала сражаться Фурией, выкрутив его и вынудив меня выпустить оружие.

Когда Фурия выпал из моих рук, жар его кровожадной рукояти покинул меня, и, несмотря на мои продолжающиеся попытки бороться, я была совершенно подавлена. Страх захлестнул меня, когда я была брошена на спину в траву, каждая из моих конечностей была прижата к месту разными вампирами, их клыки были обнажены у моего лица, меня окружало возмущенное шипение.

Один из них ударил меня достаточно сильно, чтобы рассечь мне губу, и я плюнула ему в лицо, оскалив зубы в ответ, позволяя им тоже увидеть во мне монстра.

— Хватит, — рявкнула Элита откуда-то из-за скопища тел, втоптавших меня в грязь.

Четверо из них, которые прижимали мои конечности к земле, усилили хватку так больно, что мне пришлось подавить крик, мои кости выли в агонии, грозя сломаться.

Я резко выдохнула, отбрасывая прядь золотисто-светлых волос с моего лица, позволяя мне свирепо смотреть на приближающуюся Элиту.

Мир снова стал неподвижным, спокойным, безмолвным, и только мое тяжелое дыхание и едва сдерживаемые проклятия омрачали прохладный воздух вокруг нас.

Моя грудь быстро поднималась и опускалась, когда я смотрела на невероятно красивое чудовище между своими прядями золотистых волос. Было ли когда-нибудь более четкое представление о мире, в котором мы сейчас жили? Вампирша ухмылялась, стоя над беспомощным человеком, наблюдая, как меня швыряют в грязь, лишают любой силы, какую они хотели отнять, и подчиняя меня себе.

Я их ненавидела.

Каждый из них был всего лишь холодным, черствым чудовищем. Они затаились в ожидании до Последней Войны, зная, что до этого их превосходили численностью и вооружением. Они не торопились, прячась в тени, как трусы, вероятно, охотясь на самых слабых представителей нашего вида, на тех, причинение вреда которым могло сойти им с рук, и захлопнули свою ловушку только тогда, когда человечество было настолько глупо, что поставило себя на колени.

Всем, что у меня было, я поклялась, что никогда не перестану бороться. Даже если я сразилась здесь в последний раз, на этом поле боя, я бы боролась с ними из глубины своего сердца, даже когда буду привязана к кровати в «Банке Крови», и из меня будут выкачивать кровь для их употребления. Я бы молилась, чтобы моя кровь прокисла и испортилась, чтобы у них во рту был привкус пепла и гнили, чтобы отравить любого, кто ее выпьет. И если каким-то чудом я когда-нибудь снова окажусь на свободе, я посвящу все, что во мне есть, тому, чтобы увидеть, как их уничтожат. Однажды это произойдет. В Сферах вспыхнет революция, и человечество восстанет против их угнетения. Я только надеялась быть там, когда они падут.

Элита наклонилась, чтобы поднять Фурию с земли, но она выругалась и также быстро выпустила его снова. От ее руки поднимался дым, вонь горящей плоти наполняла воздух, и я с приливом удовлетворения заметила отпечатки рун Фурии, выжженные на коже ее ладони. Ее вид не мог прикасаться к оружию истребителей.

Я оскалила зубы в дикой ухмылке, кровь из разбитой губы окрасила мои тупые зубы, и я дразнила ее всем, чем я была, и всем, чем она не была. Когда доходило до дела, ее род нуждался в моем, чтобы выжить. Без нашей крови у них ничего бы не было. А вот они нам ни для чего не были нужны.

— Покажи мне ее правую руку, — рявкнула Элита, и вампир, державший эту конечность, дернул рукав моей куртки вверх, чтобы показать мою метку истребительницы. Метка казалась еще отчетливее в тусклом свете дня, как будто она дразнила их своим существованием, побуждая к действию.

Элита зашипела, уставившись на нее.

— Истребительница, — прорычала она, превратив это слово в ругательство, которое я присвоила себе.

Мое сердце забилось быстрее, когда закралось сомнение, и тихий голос злобно прошипел мне в ухо. Вампиры никогда не стали бы тратить человеческую кровь, убивая меня. Но будут ли они чувствовать то же самое по отношению к истребительнице? Что, если их законы предписывают им убивать истребителей на месте?

Я подавила нарастающий ужас, боль в конечностях мешала сосредоточиться, пока я не сводила глаз с вампирши, которая все еще стояла надо мной, та, которая теперь контролировала мою судьбу.

Не было слышно ни звука приближающегося воина. Вообще никаких признаков того, что Магнар может прийти за мной, что он может попытаться спасти меня. В конце концов, он позволил им забрать мою семью. Возможно, он сделал бы то же самое со мной. Какими бы ни были у него планы на мой счет, какие бы мысли ни приходили ему в голову, когда моя метка пробудилась, я сомневалась, что он обменял бы на меня свою собственную жизнь. А эти шансы были намного хуже, чем те, с которыми я видела, как он сталкивался до сих пор. Я бы не стала винить его за то, что он бросил меня, но страха из-за того, что он это сделает, было достаточно, чтобы наполнить меня ужасом.

Элита наклонилась, чтобы осмотреть меня, ее волосы цвета черного дерева свисали в дюйме от моего лица, в то время как ее холодные глаза блуждали по мне, начиная с крови, окрасившей мой рот, и заканчивая вызывающей ненавистью, пылающей в моих зеленых глазах.

— Бельведеры будут очень рады видеть тебя, истребительница вампиров, — прошипела она, и блеск в ее взгляде послал кинжал страха, пронзивший мою грудь. — У них так давно не было истребительницы, с которой можно было поиграть.

Она вытащила из внутреннего кармана плаща что-то похожее на пластиковый прямоугольник и нажала на кнопку, включив экран. Я в замешательстве уставилась на нее, пока она нажимала еще на несколько кнопок, а затем прижала его к уху.

— Генерал Вульф? — позвала она, и мое сердце замерло в груди, когда я поняла, что в ее руке был сотовый телефон. Вампир на другом конце провода был монстром, который разорвал мою семью на части. Если она отведет меня к нему…

— Это Ева. Я… — Элита отняла телефон от уха и уставилась на него. — Будь прокляты боги и все, что у них есть, — выплюнула она. — Сигнал снова пропал. Я ненавижу западное побережье. — Она тяжело вздохнула через нос, глядя в небо, прежде чем снова обрести самообладание. — Давайте загрузим ее и отправимся обратно, я сообщу генералу о нашем успехе, когда боги соизволят возобновить сотовую связь.

Очень немногое из того, что она только что сказала, имело для меня какой-либо смысл, но было ясно, что ее звонок каким-то образом провалился.

Элита бросилась прочь от меня, и я прерывисто вздохнула. Вульф все еще не знал, что я у нее в руках. Я была в безопасности от его садистских лап еще некоторое время, хотя сомневалась, что в конце концов это что-то изменит.

Вампиры, которые удерживали меня на месте, подняли меня на ноги и начали силой тащить обратно на холм. Я сражалась с ними на каждом шагу, проклиная их и желая им как можно больше искусно спланированных смертей, но они даже не огрызались на меня в ответ. Они уже победили. Мы все это знали.

Я лихорадочно осматривала пространство вокруг нас, отчаянно надеясь увидеть хоть какой-нибудь намек на то, что Магнар придет меня спасать. Но его нигде не было видно. За высокой травой и далекими деревьями вообще ничего не было видно.

Я знала, что в конце концов он предаст меня. Я знала, что приближается время, когда его выживание будет зависеть от того, использует ли он меня. Возможно, в этом и заключался весь этот план. Способ избавиться от монстров, которые преследовали нас, позволив им схватить меня. Я предвидела предательство с того момента, как мы встретились. Я просто не представляла, что мне будет так больно, когда он это сделает.

П

оездка в карете была мучительно тихой, пока мы ехали обратно по городу. Дневной свет покидал небо, и бетонный мир за окном казался еще более мрачным, чем когда-либо.

Слова Валентины снова заползли мне в уши. — Если тебе нужен реальный совет насчет Эрика, я бы посоветовала тебе не доверять ни единому его слову.

Не то чтобы я раньше доверяла Эрику, но его слово было единственным, за что мне приходилось держаться. Вера в то, что он защитит мою семью, была причиной, по которой я подыгрывала этому безумию, но теперь мои страхи снова всплыли на поверхность. Он просто говорил то, что сделало бы меня наиболее сговорчивой.

Эрик сказал мне, что Валентина когда-то была их врагом, но, несмотря на попытки вытянуть из него побольше ответов, он упорно хранил молчание по этому поводу. Возможно, она действительно пыталась мне помочь.

Единственное, что я знала наверняка, — это то, что мне нужно было получить хоть какую-то гарантию того, что Эрик выполнит свою часть нашей сделки. Все остальное не имело значения. Мне просто нужно было побыть одной, чтобы понять, как это сделать.

К тому времени, как мы вернулись на королевскую территорию, я задалась вопросом, не решил ли Эрик в конце концов больше не проводить со мной время. День близился к концу, и мы провели вместе уже несколько часов, так что, возможно, меня отведут обратно в мою комнату, где я смогу разобраться в своих мыслях и, наконец, думать яснее.

Девушка же может помечтать.

Вскоре мы вышли из кареты перед замком, и я окинула взглядом его внушительные стены. Наше молчание продолжалось, пока мы шли ко входу, но, прежде чем мы добрались туда, из дверей вышел принц Фабиан в темном костюме.

Эрик притянул меня к своему бедру так быстро, что я испуганно ахнула, почувствовав, как в нем просыпается хищник.

— Добрый вечер, Эрик, — коротко поздоровался Фабиан, когда мы приблизились, проводя рукой по своим длинным каштановым волосам, которые были собраны в низкий хвост. Его красота была грубее, чем у Эрика, черты лица жестче, и я почти могла увидеть жестокого человека, которым он был задолго до того, как вампирское проклятие поглотило его. — Как прошел твой день ухаживания?

— Очевидно, лучше твоего. Уже закончил? — Эрик усмехнулся.

Фабиан выдохнул, его темные глаза остановились на мне. — Он все это время вел себя как мудак?

— Да, без остановки, — сказала я, и удивленная улыбка тронула уголок моего рта.

Пальцы Эрика впились в мое бедро. — Ну, полчаса назад ты шарила по мне руками, так что, думаю, я не так уж плох. — Он бросил на меня горячий взгляд, от которого мое сердце бешено заколотилось, и я пожала плечами, как будто ничего особенного не произошло. Что на самом деле было правдой.

— Так ли это? — Фабиан окинул меня любопытным взглядом, а затем перевел взгляд на Эрика. — Значит, ты собираешься довести ритуал до конца, да? Должен сказать, я весьма удивлен, что ты наконец-то принял свои обязанности.

— Полагаю, я ждал подходящую девушку. — Эрик сжал мою руку, и я поборола желание закатить глаза. Желание стало еще сильнее, когда он наклонился и поцеловал меня в висок, как будто был без ума от меня.

А ты перебарщиваешь?

Я решила немного отомстить. — Полагаю, это было довольно мило, когда ты понял, что твоя ширинка была расстегнута весь обед, — сказала я с милой улыбкой.

Моя попытка унизить Эрика вызвала у Фабиана бурный смех. Что ж, предполагалось, что я должна понравиться ему, так зачем же упускать возможность одновременно бросить Эрика на растерзание волкам?

Хватка Эрика стала болезненно крепкой, но я не планировала прислушиваться к его предупреждению.

— Как неловко, я надеюсь, что кто-нибудь сделал снимок для завтрашнего «Ройял Таймс». — Фабиан просиял и снова посмотрел на меня блестящими глазами. — Может быть, мы прочтем эту статью вместе утром за завтраком?

— Я с нетерпением жду этого. — Я одарила его кокетливой улыбкой, которую было не так уж трудно изобразить теперь, когда главный герой шутки был Эрик.

Хватка Эрика на мне становилась все более неудобной, и я подняла глаза, чтобы искупаться в его смущении, но, к сожалению, он не выказывал никаких видимых его признаков.

— Ночь еще только начинается, брат, — сказал Эрик. — Возможно, она не захочет провести с тобой день после того, как проведет ночь со мной.

Я проглотила всю свою гордость и прикусила губу так, как, по моим наблюдениям, сделала вампирша в баре, взглянув сквозь ресницы на Фабиана. — Я в этом сильно сомневаюсь.

Эрик прижался губами к моему уху, и тепло разлилось по всему моему позвоночнику. Я разрывалась от желания отстраниться и стоять так вечно, впитывая это чувство, зная, что нахожусь под его влиянием, или, по крайней мере, убеждая себя, что нахожусь.

— Я знаю, ты умираешь от желания поцеловать меня снова, бунтарка, так что, если ты будешь хорошей девочкой, я, возможно, позволю тебе, — сказал он с неприкрытой насмешкой в голосе.

Я прикусила язык, когда он оттащил меня от Фабиана, почти потащив к замку.

— Смейся, дорогая, — прорычал Эрик, и я выдавила из себя дикий смешок, когда он втащил меня внутрь, позволив ему вырваться наружу чересчур драматично.

Моя улыбка погасла, когда мы переступили порог, и Эрик немедленно отпустил меня, и наш фальшивый интерес друг к другу просто растворился.

Это был фарс эпических масштабов. Никто из нас не улыбался, когда мы поднимались наверх, и Эрик проводил меня обратно в мою комнату, окутав мои плечи своей темной аурой. По крайней мере, у меня была ночь в одиночестве, без необходимости дышать одним воздухом с ним. Или, может быть, он вообще не дышал. В любом случае, я хотела вырваться из его личного пространства.

Эрик открыл передо мной дверь спальни, и я была более чем немного раздражена, когда он последовал за мной внутрь.

Он тяжело вздохнул и опустился в бархатное кресло, раскинувшись в нем, как король мира. — Ничего не выйдет, если ты будешь ненавидеть меня, бунтарка.

Я присела на край кровати, скрестив руки на груди. — Тогда почему ты так усердно старался весь день заставить меня возненавидеть тебя, Эрик?

Он медленно наклонился вперед в своем кресле, выражение его лица стало чуть менее высокомерным. — Это не входило в мои намерения.

— Ну, тогда, должно быть, дело в твоем характере, — съязвила я, снова закипая. Как долго мне еще придется так жить? Вынужденной проводить время с этим засранцем-вампиром, который, казалось, получал удовольствие, мучая меня.

Эрик открыл рот, готовый обругать меня, но я прервала его, прежде чем он успел это сделать.

— О, только не начинай опять про мой тон. Я совершенно послушна перед твоими маленькими друзьями-вампирами. Если ты хочешь, чтобы я меньше тебя ненавидела, когда мы остаемся вдвоем, по крайней мере, позволь мне высказать свое мнение.

Его челюсть задергалась, но в конце концов он кивнул. — Хорошо. Но не перед моей семьей. Я не потерплю неуважения. И я подозреваю, что игра, которую ты затеяла с Фабианом, удалась на славу. Так что не стесняйся ругать меня перед ним сколько угодно, когда вы будете проводить время вместе.

Я покачала головой, снова сбитая им с толку. — Почему, Эрик? Для чего все это? Какого черта ты хочешь, чтобы я понравилась твоему брату?

— Почему — это не твоя забота, — сказал он, снова игнорируя меня.

— Может, и нет, но это успокоило бы меня. Знаешь, как обидно торчать здесь и ничего ни о чем не знать?

Он рассматривал меня так, словно я была головоломкой, которую нужно разгадать, и, возможно, он хотел разгадать ее. Наклонившись вперед в своем кресле, он уперся локтями в колени и сцепил руки вместе. — Я думаю, возможно, я недооценил тебя.

Мои губы приоткрылись, но он продолжил, прежде чем я успела подумать о том, стоит ли воспринимать это как комплимент.

— Ты более любознательна, чем я ожидал. И далеко не так пуглива, как я бы предпочел, — язвительно заметил он.

— Я знаю, что ты хочешь, чтобы я тебя боялась, — холодно сказала я, и мое сердцебиение участилось.

— Только для контроля, — пробормотал он. — Мне не доставляет удовольствия видеть, как ты вздрагиваешь, если это то, о чем ты думаешь.

— Я не знаю, о чем я думаю, — выдохнула я, чувствуя себя уставшей и чертовски измотанной. — Я тебе ни капельки не доверяю. Я провела свою жизнь, будучи загнанной в угол такими, как ты, униженная и наказанная, когда я выступала против них. И теперь ты делаешь то же самое, только по-другому. И я не могу перестать сопротивляться, Эрик, пока ты не проявишь ко мне хоть немного порядочности. Что-то, что даст мне уверенность в том, что ты выполнишь свою часть нашей сделки.

Его глаза блуждали по моему лицу в течение нескольких бесконечных секунд, отчего мои щеки запылали. Он всегда смотрел на меня слишком долго, как будто что-то привлекало его взгляд к моему лицу, и это заставляло меня чувствовать себя беззащитной.

— Фабиан стремится взять все под свой контроль, — сказал он наконец, и я с трудом могла поверить, что он открылся мне. — На данный момент мы четверо обладаем равной властью над Новой Империей. Но это время на исходе. И у Фабиана есть идеи, которые… отличаются от моих. Нашей целью здесь как правителей никогда не было создание тирании. Мы уже зашли слишком далеко на этом пути. Поэтому я хочу подорвать планы Фабиана, но не могу этого сделать, пока не узнаю, в чем они заключаются.

Мое сердце бешено заколотилось в груди, когда я поняла, что он имел в виду. — Ты хочешь, чтобы я шпионила за ним?

— Да, — подтвердил он. — Человек — самый идеальный шпион, на которого я мог бы надеяться. Ни один вампир никогда не заподозрит тебя, включая Фабиана. Мы все слишком зациклены на своем превосходстве, чтобы обращать внимание на то, на что ты можешь быть способна.

Это была извращенная похвала, но я не была уверена, что она предназначалась именно для этого, хотя я была рада, что он принял тот факт, что люди — не просто источник пищи без мозгов.

Он продолжил прежде, чем я успела что-либо сказать. — Как только я узнаю, каковы планы Фабиана, я смогу нанести ему удар. Я хочу отстранить его от власти. Майлз и Кларисса легко подчинятся моей воле, но не Фабиан. А когда с ним будет покончено, я полностью возьму под контроль Новую Империю и сосредоточусь на том, что действительно важно для нашего вида.

— Что именно?

Его адамово яблоко поднялось и опустилось, пока он раздумывал, отвечать или нет. — Это не имеет отношения к делу. Пока я был настолько откровенен, насколько мог. И этого должно быть достаточно.

Мой пульс забился еще быстрее, но я решила не обращать на это внимания, поскольку меня осенила идея. — Если ты возьмешь управление в свои руки, сможешь ли ты издать любой закон, какой захочешь? Даже тот, который принесет пользу людям?

Эрик фыркнул, качая головой. — Что ты предлагаешь? Чтобы я предложил что-то твоему виду, если ты мне поможешь?

Я вздернула подбородок, понимая, что он мог бы помочь большему количеству людей, чем просто моей семье.

— Да, — ответила я, и он начал смеяться.

— Бунтарка, а ты действительно та еще штучка, — прокомментировал он, когда его веселье улеглось.

Я скрестила руки на груди, не отступая. — Тебе нужна моя помощь, не так ли? Так предложи мне что-нибудь, ради чего стоит помогать тебе.

— Я уже согласился освободить твоего отца и помиловать твою сестру, когда ее найдут, — сказал он, сверкнув глазами.

— Да, но теперь я знаю твой план, так что ты должен сделать так, как я прошу. — Я улыбнулась, когда он бросил на меня растерянный взгляд. Доверие — вещь непостоянная, но шантаж? Этим нельзя было так просто пренебречь.

— Неужели? И почему это? — прорычал он, и в воздухе повисла угроза.

— Потому что я расскажу Фабиану то, что ты рассказал мне, и твой план полетит ко всем чертям…

— Тогда твой отец никогда не будет освобожден, — резко перебил он меня.

У меня внутри все сжалось, но я должна была разыграть эту партию так хорошо, как только смогу. — Или, может быть, Фабиан будет мне так благодарен, что сам освободит его для меня.

Эрик прижал язык к щеке, затем резко поднялся на ноги, поднял палец и направил его мне в лицо. — Ты на опасной территории, бунтарка. Ты хоть представляешь, что с тобой будет, если я сообщу своей семье, что ты шпионка?

— И что именно ты им скажешь? Что я собираюсь раскрыть твои планы по расправе над твоим братом? Полагаю, они оставили бы меня в живых достаточно долго, чтобы услышать хотя бы эту крупицу правды.

— Невероятно, — воскликнул Эрик, в замешательстве глядя на меня. — Тебе дают еду, красивую одежду, постель в замке моей семьи, и ты угрожаешь предать меня!

От его напористого тона страх пронзил мою грудь, но я не отступила. — Нет, я пытаюсь договориться.

— Ты пытаешься шантажировать меня, — парировал он. — Человек, шантажирующий принца Новой Империи, это чертовски смешно. — Он начал расхаживать передо мной, доводя себя до ярости, его тело напряглось, как у злобного животного.

— Ты пытаешься заставить меня делать то, что ты хочешь, и предлагаешь мне за это как можно меньше. Я прошу только, чтобы меня услышали. Чтобы людям было дано хоть какое-то подобие порядочности, — сказала я в гневе.

— Порядочности? О чем ты говоришь? — Он сердито смотрел на меня несколько долгих секунд, затем в его пепельных глазах вспыхнуло решение. — Переодевайся. Мы выходим. Надень что-нибудь теплое. — С этими словами он вышел из комнаты и хлопнул дверью.

Мой рот приоткрылся, когда я посмотрела на дверь, и моя ярость росла и росла, заставляя меня хотеть разнести всю комнату на куски. Как он мог быть таким упрямым? Неужели его не волновало, что с людьми обращаются как с грязью у него под самым носом?

И, вероятно, по его приказу.

Я вздохнула, понимая, что веду бессмысленную войну. Эрику было все равно, в этом-то и заключалась проблема. Я бы никогда не достучалась до кого-то, кто едва ли мог хотя бы признать, что я живое, чувствующее существо.

Когда я сняла платье и натянула джинсы и теплый свитер, я заметила какой-то предмет на кресле. Ахнув, я поняла, что это телефон Эрика.

Я метнулась к нему, схватила его и прижала большой палец к экрану. Загорелась куча цифр, и несмотря на то, что я нажала на несколько из них, эта штука только сердито завибрировала. В верхней части устройства загорелись слова, и я сосредоточенно нахмурилась, читая их.

Пароль недействителен.

Я уже собиралась сдаться, когда он загудел снова, и появилось сообщение, от которого у меня внутри все сжалось.

Валентина:

Я думаю, тебе следует избавиться от нее, как мы и договаривались.

От нее больше проблем, чем она того стоит. Найди нового человека для работы.

Время, казалось, замедлилось, пока я перечитывала сообщение, убеждаясь, что поняла его правильно. Эрик обсудил свой план с Валентиной. Так что она знала, что все это было притворством, а я была всего лишь пешкой в центре их игры, и не только это, но она еще и пыталась меня провести.

Я сжала телефон в руке, чувствуя, как меня охватывает страх. Что, если Эрик сделает так, как она сказала, и избавится от меня? Я никогда не спасу отца, если Эрик отправит меня в ближайший «Банк Крови». А что, если они поймают Келли?

Не раздумывая, я изо всех сил швырнула телефон в стену, и он отскочил назад, шлепнувшись на пол у моих ног.

Неровная трещина уставилась на меня с теперь уже пустого экрана, и мое дыхание замедлилось, когда я посмотрела на него. Эрик разозлится, но, по крайней мере, это помешает ему прочитать то сообщение. Это не было решением долгосрочной перспективы, но могло бы выиграть мне больше времени.

Подняв, я положила его обратно на бархатное сиденье, где и нашла, прикусив нижнюю губу.

Черт, что теперь?

Должна ли я его спрятать?

Может притвориться, что я его никогда не видела?

Эрик вернулся в комнату, и у меня не осталось времени что-либо сделать с мобильным телефоном. Мое дрожащее тело немедленно выдало, что я встревожена, и взгляд Эрика скользнул к сиденью, его челюсть напряглась, когда он оценил нанесенный мной ущерб.

Я взяла себя в руки, когда он схватил телефон с кресла, повернулся ко мне и протянул его, чтобы показать экран.

— Что это? — Прорычал он.

Я прочистила горло, решив, что лучше всего продолжать вести себя по-человечески. — Телефон?

— Перестань играть в игры. Скажи мне, что это такое. — Он указал на огромную трещину, и я невинно пожала плечами.

— Трещина?

— И как она туда попала, бунтарка?

Я пожала плечами, продолжая свое представление. Он трахал мне мозг весь день, так что я собиралась трахнуть его в ответ. — Я не уверена, ваше высочество. Возможно, вы сели на него своей королевской задницей.

Его губы дрогнули, и я была почти уверена, что он собирался улыбнуться. Вместо этого он положил телефон в карман и бросил на меня быстрый взгляд. — Забавно, я и не подозревал, что моя королевская задница может быть такой разрушительной.

— О, я подозреваю, что королевские задницы могут быть весьма разрушительными, когда захотят. И высокомерными тоже.

Он рассмеялся, и этот звук не был жестоким или насмешливым. Он был рокочущим и мягким и вызвал во мне странную дрожь, от которой стало странно приятно. — Очень смешно, а теперь надень куртку, а то ты там замерзнешь.

— Мы бы этого не хотели, — заметила я, направляясь к шкафу, с трудом веря, что мне сошло с рук уничтожение его собственности. Я выудила куртку на подкладке из искусственного меха и натянула ее. Застегнув молнию, я подошла к Эрику, разглядывая его менее устрашающее выражение лица.

— Куда мы идем? — Спросила я.

— Увидишь, — ответил он, беря меня за руку и выводя из комнаты, как всегда загадочный мудак.

Когда мы вышли за пределы замка и молочный лунный свет залил нас, я ожидала увидеть еще одну карету, но на этот раз на дороге был припаркован блестящий черный автомобиль.

Он открыл для меня заднюю дверцу, и я подвинулась по гладким кожаным сиденьям, освобождая для него место. Водитель вежливо поприветствовал Эрика, затем тронулся с места, точно зная, куда мы направляемся. В отличие от меня, которая снова была в полном неведении.

Мы ехали почти час, и Эрик отказался сказать мне, куда мы направляемся, оставив меня, как обычно, в неведении. Я была сбита с толку, когда мы въехали на огромный мост, ведущий из города, и мое сердце дрогнуло от волнения.

Вскоре мы проехали через разрушенную часть того, что, как я предполагала, все еще было Нью-Йорком, и я уставилась на громоздкие тени разрушенных зданий и полуразрушенных построек, заметив енота, копающегося в обломках.

Вдалеке замаячили огни, и мое любопытство разгорелось, когда мы приблизились к огромному металлическому забору. На нас светил прожектор, и я разглядела табличку, висевшую под деревянной вышкой. На ее вершине стоял вампир, державший в руках большой пистолет. Я редко видела подобное оружие: обычно вампиры носили клинки, но в свое время мне попадались и пистолеты, однако это было нечто иное. Огромная штука, пристегнутая к телу вампира, была направлена прямо на нас.

Эрик вышел из машины и был немедленно встречен Элитой в темных одеждах, его лицо было поразительно красивым. Я не слышала их разговора, но мгновение спустя перед нами открылись металлические ворота, и Эрик запрыгнул обратно в машину.

— Где мы? — Прошептала я, незнакомое место заставляло мои чувства покалывать от страха.

— Сфера «А», — объявил Эрик, и меня пронзил шок.

Какого черта мы здесь делали?

— У меня был запланирован более веселый вечер, но поскольку ты настаиваешь на разговоре о политике, я решил изменить планы, — добавил он.

— Почему? — Я ахнула, не желая, чтобы меня выставляли напоказ перед слабыми людьми Сферы. Не желая, видеть их опустошенные лица и затравленные глаза. Они бы презирали меня за то, что я путешествую с вампиром. Я выглядела как предательница, одетая в хорошую теплую одежду, в то время как их оставили гнить в этой тюрьме.

Когда мы проехали через ворота и выехали на улицу, такую же гладкую, как и та, которую мы оставили позади, меня охватила полная растерянность. Это не было похоже на ту Сферу, которую я знала. Дома были недавно построены, со сверкающими окнами и величественными верандами.

Люди бродили по тротуару, разговаривая и смеясь. Дети играли в ухоженных садах с игрушками. Настоящими игрушками. Деревянными волчками и пластиковыми мячами. У одного даже была крошечная машинка, которой он, казалось, управлял с помощью пульта дистанционного управления.

— Эрик… — прошептала я. — Что это, черт возьми, такое?

— Я только что сказал тебе, — пробормотал он, и его рука скользнула на мою, обхватив ее своей ладонью, но я была слишком потрясена, чтобы беспокоиться о том, чтобы отстраниться. — Я не собираюсь выслушивать от тебя еще одну туманную жалобу на условия содержания людей. Поэтому я хочу, чтобы ты указала на то, что такого ужасного в том, как мы управляем этими местами, и я решу, нужно ли с этим бороться.

Я покачала головой, не в силах подобрать слов для ответа, когда мы свернули на другую улицу и увидели красивое старое здание с большими часами, установленными в стене. Из рассказов моего отца я подумала, что, возможно, это городская ратуша. Когда наша машина подъехала ближе, из сводчатого дверного проема высыпалась толпа людей, одетых в теплую одежду, похожую на ту, что была на мне.

Эрик опустил окно, когда мы приблизились к группе, и когда они заметили его, некоторые закричали, а другие в тревоге прикрыли рты.

— Это принц Эрик! — позвала женщина, и я попыталась уловить страх в ее глазах, который всегда так ярко светился в моих, когда могущественный вампир посещал мою Сферу.

— Эрик, мы любим тебя! — крикнула другая, и я уставилась на нее так, словно она сошла с ума.

— Боже мой, он собирается выйти? — Пробормотал мужчина, немного отступая.

Мой мир рухнул сам по себе, и я прижала руку к сердцу, когда Эрик вышел из машины, разговаривая с людьми так, словно он не был законченным монстром. Некоторые из них сдерживались, и в их глазах мелькал страх, но и уважение тоже.

Эрик оглянулся через плечо, заметив, что я не последовала за ним, но я не могла ничего сделать, кроме как сидеть, застыв на месте, когда осознание происходящего нахлынуло на меня. Это была ложь. Я не знала, кто ее придумал, но кто-то определенно сделал это. Это не было похоже на мою Сферу, и, судя по исхудавшему виду мужчин и женщин, прибывших со мной в королевский замок, я не думала, что она похожа и на их. Это было гребаное притворство. Сладкая фальшь, которую вампиры должны были проглотить, чтобы не испытывать никакого дискомфорта от своего обращения с нами.

Все это сложилось в моей голове, как кусочки головоломки. Эрик настаивал, что я неблагодарна за свои условия, потому что он не знал о них. Он не мог. Это была единственная правда, которую он видел. Что людей содержали в городах, таких же роскошных, как их собственный. И, несмотря на заборы, эти люди выглядели счастливыми. Возможно, я тоже была бы счастлива, если выросла бы в таком месте. Может быть, я бы не сопротивлялась так яростно. Может быть, я бы никогда не подвергла сомнению правила вампиров…

Эрик сунул голову обратно в машину. — Ты выходишь?

Я покачала головой, не в силах произнести слово «нет».

Он нахмурился, затем вернулся на место откинувшись на спинку кресла. — Итак? Что именно ты хотела бы, чтобы я улучшил?

Я стиснула зубы, поскольку горло у меня горело от ярости, не в силах высказать правду. Он все равно мне никогда не поверит.

— Я просто хочу вернуться в замок, — сказала я, отворачиваясь, чтобы больше не смотреть на него.

Воздух потрескивал от напряжения. — Бунтарка, это не то, что я предлагаю ежедневно.

Я покачала головой, слишком подавленная, чтобы ответить,

— Что случилось? Что я еще натворил? — рявкнул он.

— Это место совсем не похоже на мою Сферу, — выпалила я, зная, что должна хотя бы попытаться заставить его услышать меня.

— Тогда скажи мне, в чем проблема, и я ее решу. Ты хочешь больше зеленых насаждений, больше зон обогащения? — он предположил.

— Зоны обогащения? — Я замялась. — Нет, я не хочу этого, Эрик, я хочу, чтобы люди, которых я люблю, жили в месте, где они чувствуют себя в безопасности, где у них есть регулярное питание…

— Ты можешь есть столько, сколько захочешь, — усмехнулся он. — Ты хочешь, чтобы каждое блюдо тебе приносил личный повар? Большинство людей здесь, кажется, вполне довольны тем, что готовят сами, но…

— Ты меня не слушаешь, — прорычала я, гнев разрывал меня на части. — Моя Сфера не похожа на эту.

— Тогда на что она похожа? — спросил он, но продолжил, закончив предложение за себя. — Ты бы хотела, чтобы в твоем доме появился бассейн, в твоей ванной комнате — золотая ванна, на диком лугу можно было резвиться…

— Заткнись, — рявкнула я, и его глаза потемнели до черноты. — Я знаю, что для тебя я всего лишь незначительный человек…

— Да, ничтожный человечек, к которому прислушивается принц, — сказал он, и его мышцы напряглись. — И тот, кто истощает мое терпение, когда у меня и без того его мало, бунтарка.

— Меня зовут Монтана, — прошипела я.

— Какая разница? — небрежно бросил он, и я почувствовала, как холодная цепь сжалась вокруг моего сердца.

В тот момент реальность предстала передо мной в таком жестоком свете, что отрицать ее было невозможно. Он даже не видел во мне человека. Он привел меня сюда в надежде, что я укажу на какой-то изъян в их идеальном замысле, а затем он приложит небольшое усилие, чтобы успокоить меня, чтобы я продолжала следовать его планам, и не усложняла ему жизнь. Это был просто его способ избежать того, чтобы я не создавала ему проблем.

— Никакой, — прошептала я, осознав. — Это вообще ничего не меняет.

Между его бровями пролегла складка, и на мгновение я подумала, что он может извиниться, но, когда он заговорил, его слова были такими же резкими, как всегда.

— Последний шанс. Что ты хочешь улучшить? — Он настаивал, но я покачала головой, чувствуя, как кровь отливает от моих щек.

Я выдохнула, наклонив голову так, что мои волосы взметнулись вперед и образовали между нами завесу. — Забудь об этом. Я просто хочу вернуться.

За моими словами последовала тишина, затем Эрик резким тоном приказал водителю развернуться. Я сложила руки на коленях, чувствуя, что задыхаюсь от того, что узнала.

Я перевела взгляд в окно, чтобы не смотреть на Эрика, но улыбающиеся лица людей только причиняли мне еще больше боли. Слезы защипали мне глаза, но я попыталась сдержать их, слишком много эмоций бушевало в моей груди одновременно.

Когда мы двигались к выходу, я заметила здание школы рядом с большим рестораном, и усмешка тронула мои губы. Вот почему он думал, что я пропускала приемы пищи, чтобы специально так похудеть, и почему он сомневался в моем невежестве в отношении мира, — теперь все стало так чертовски ясно.

— Большинство людей не хотят быть свободными, бунтарка, — сказал Эрик, когда мы выезжали за ворота, как будто это было общепринятым фактом. — Любое дело, за которое, как ты думаешь, ты борешься, — иллюзия. Такие, как вы, в безопасности, имеют жилье и бесплатную еду. Все, что нам от вас нужно, — это пожертвование крови. Это действительно так плохо?

Слеза скатилась из моего глаза, и я была рада, что темнота скрыла ее. Я позволила ей упасть мне на колени, отвернув голову, поскольку отказывалась отвечать ему.

Ситуация для людей была хуже, чем я когда-либо могла себе представить. Даже сами вампиры не знали о степени нашей боли. Что-то раскололось внутри меня, и больше всего на свете я жаждала увидеть свою семью, быть рядом с людьми, которые знали правду и которые могли разделить боль от этого знания.

Возможность доверять Эрику рассыпалась в прах у меня на глазах. Он не знал правды и никогда не узнает. Для него я была просто неблагодарным человеком из такого городка, как Сфера «А».

Даже если бы он помог мне, он отправил бы папу и Келли обратно в нашу Сферу, думая, что это самое безопасное место для них, и они застряли бы в страданиях до конца своих дней.

— Я начинаю думать, что выбрать тебя было плохой идеей, — прорычал Эрик, и его резкий тон вонзил кинжал в мое сердце.

Страх пронесся по моим венам, и я внезапно почувствовала уверенность, что, когда Эрик заговорит с Валентиной, — он откажется от меня. Она убедит его избавиться от меня в пользу кого-нибудь более сговорчивого, и он отправит меня в «Банк Крови» так быстро, как только сможет.

Я не могла так рисковать, поэтому приняла ужасающее решение, которое на самом деле было единственным, что мне оставалось. И это усилило мою боль, превратив ее в силу.

Мне нужно сбежать.

Сегодня вечером.

К

арета ритмично покачивалась подо мной, пока вампиры гнали ее на север. Прочь от «Банка Крови». Прочь от моей семьи. Прочь от Магнара. Я не могла понять, что это значило. Они везли меня к генералу Вульфу? Или обратно в Сферу, чтобы выставить меня примером для всех? Неужели Элитная вампирша, Ева, действительно планировала отвести меня к Бельведерам, как она угрожала? Описания Магнара четырех первородных вампиров было более чем достаточно, чтобы дать мне понять, что я никогда не захочу находиться в присутствии ни одного из них, не говоря уже обо всех четырех.

Ужасающие возможности были бесконечны, и каждый раз, когда я убеждала себя отказаться от одной из них, ее место занимала другая, еще более ужасная перспектива. Для чего бы я им ни была нужна, это не могло быть хорошо. Нельзя заковывать человека в кандалы и закрывать его в клетке, если не собираешься сделать с ним что-то неописуемое. Я даже не была настоящей истребительницей, а просто была девушкой с клеймом на руке, обозначающим судьбу, о которой она не успела задуматься.

Давящий мрак ночи был разогнан серебристым лунным светом, который озарил землю неземным сиянием.

В Сфере мы всегда возвращались домой до восхода луны, боясь быть пойманными вампиром в темноте. Солнце словно помогало вампирам вспомнить о своей человечности, по крайней мере настолько, чтобы оставить нас в покое. Но после наступления темноты все ставки были закрыты.

Люди, вышедшие на улицу, не могли быть уверены, что вернутся домой. Мы так и не узнали, что с ними случалось. Возможно, их просто отвозили в «Банк Крови», но в глубине души я всегда опасалась, что это что-то гораздо худшее. Я предположила, что ночные создания наиболее опасны в темноте, и теперь, находясь в их окружении, я испытывала более чем легкий страх.

Несмотря на близость вампиров, я не могла не восхищаться красотой Луны. Она казалась такой чужой, такой отдаленной от всего, что мы делали под ней, и все же она наблюдала за нами. Луна видела все, что пережил мир, восходя каждую ночь, чтобы оценить каждое мельчайшее изменение. Я предположила, что луна была одной из немногих вещей, которые не изменились для Магнара, пока он спал.

Мысль об истребителе вызвала боль в моей груди. Прошло несколько часов с тех пор, как он оставил меня ждать на том дереве. Знал ли он, что меня поймают? Неужели он наконец раскрыл свои карты и использовал меня так, как я и ожидала от него с того момента, как он прижал меня к стене?

Я ожидала предательства, ждала ножа в спину с того момента, как мы встретились, зная, что моя полезность для него не может зайти так далеко. Но какая-то глупая часть меня начала сомневаться в этой вере после того, как на моей руке появилась метка истребителей. Какая-то глупая надежда появилась несмотря на то, что я поклялась никогда не допустить, чтобы такое случилось. И теперь я осталась одна, задыхающаяся от боли этой раны, чего и следовало ожидать, брошенная и одинокая, — ловушка захлопнулась вокруг меня, и моя жизнь была в когтях моих врагов.

Я ожидала этого.

Но, будучи дурой, я все равно позволяла себе переживать. Где-то по пути сюда я начала думать, что могла что-то значить для него. Что-то большее, чем просто… это даже не имело значения. Я понятия не имела, почему я вообще зацикливалась на чем-то таком чертовски глупом. Я была никем для него, а он — для меня. Единственный, кто меня предал, — это я сама, когда позволила себе думать, что нас объединяет нечто большее, чем просто удобство.

Я не хотела сомневаться в хрупкой связи, которую, как мне казалось, я почувствовала между нами, когда он узнал о моем происхождении, но было трудно не сомневаться, пока я дрожала в темноте. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. И если он действительно бросил меня, то моя судьба уже решена. Больше никто не придет.

Монтана и папа уже были в руках вампиров. И ни одной живой душе в этом мире не было до меня дела. Я всегда предпочитала именно такой образ жизни. Моя семья — это единственные люди, которые что-то значили для меня, поэтому мне больше некого было терять. Пока они у меня были, у меня было все. По крайней мере, так я пыталась убедить себя.

Но теперь я была совершенно одна, зная, что никому в Сфере нет дела до того, где я нахожусь, и я задавалась вопросом, правильно ли было так жить. Возможно, самоизоляция ни от чего меня не защитила. Это только убедило меня в том, что я вообще не жила по-настоящему. И если окажется, что я умру или проживу остаток своих дней в «Банке Крови», это означает, что та малая толика свободы, которую я испытала в своей жизни, была потрачена впустую.

Если каким-то чудом я когда-нибудь выберусь из этой передряги, то, возможно, придет время мне начать смотреть на вещи по-другому. Вампиры так напугали нас потерей друг друга, что мы больше не смели заботиться друг о друге так, как должны. Это было просто еще одно оружие, которое они использовали, чтобы контролировать нас. Но я отказываюсь продолжать жить в тени этого страха. С этого момента все мои решения будут моими собственными. Я буду решать сама за себя. И не из-за страха.

Я застонала от множества мелких ран и ушибов, нанесенных вампирами, когда они обыскали меня и бросили в эту клетку. Я не была уверена, каким образом удар ногой по ребрам должен был помочь им убедиться, что у меня больше нет при себе оружия, но я предположила, что они думали, что я заслужила такое обращение, когда убила их друга. Не то чтобы я жалела, что в мире стало на одного кровососа меньше.

Они шипели в мой адрес угрозы, шепча о том, что может случиться со мной, если они все выйдут из себя из-за жажды крови, обещая звездам мои крики, если я только дам им повод, в котором они нуждаются, чтобы заявить на меня права. Но это было не то, чего я боялась. Моя собственная смерть казалась незначительной перед лицом того, что это значило. Я была единственной надеждой своей семьи. Без меня они были обречены так же, как и я. И страдание от их потери было гораздо худшей пыткой, чем любая физическая боль, которую могли причинить мне эти кровососы.

Деревянный ящик, в котором я находилась, был прикручен к задней стенке большой конной повозки и был недостаточно высок, чтобы я могла встать. Я неловко устроилась на жесткой скамье, которая шла вдоль левой стороны. Они забрали мою куртку и ботинки, оставив меня дрожать на морозном зимнем воздухе, который проникал между прутьями единственного окна на задней двери. Я забилась в дальний угол, желая обхватить себя руками, чтобы согреться, но тяжелые цепи, которыми они сковали мои запястья, не позволяли этого сделать.

Приглушенный цокот копыт двух лошадей был единственным звуком, если не считать поскрипывания деревянной повозки. Я задавалась вопросом, почему никто из вампиров не разговаривал друг с другом, и сопровождали ли они меня вообще.

Насколько я знала, половина из них могла удрать, поймав меня. Не похоже, чтобы медленный шаг лошадей был для них предпочтительным.

Я могла видеть только четырех вампиров, идущих на некотором расстоянии позади экипажа. Их глаза были настороже, а в руках они держали мечи, прокладывая тропинки в высокой траве, доходившей им до пояса.

Я чувствовала вкус крови, а мой язык распух от одного из ударов, полученных от рук моих похитителей. Железный привкус крови заставил меня вспомнить о «Банке Крови», и меня пронзил страх, когда я подумала, что там могли делать с моей семьей. Об этом месте ходили сотни слухов, но никто никогда не возвращался оттуда, чтобы подтвердить или опровергнуть их.

Некоторые люди говорили, что они вздернут тебя вниз головой и перережут горло над огромным чаном, предназначенным для сбора каждой капли крови. Другие говорили, что они использовали людей, заключенных там, для развлечения, заставляя их драться друг с другом и забирая кровь у проигравших.

Я также слышала рассказы о том, что вампиры, которые там находились, питались непосредственно людьми, кусая их, чтобы получить доступ к их крови. Сама мысль об этом приводила меня в ужас. Я слышала, как кричал мой отец, когда генерал Вульф и его прихвостни укусили его. Он был сильным человеком, никогда не жаловался на боль или слишком остро реагировал, и ужас, который я услышала в его криках, сказал мне все, что мне нужно было знать о причиненной ему агонии.

Ходили истории, связанные со всеми мыслимыми формами пыток, и все мы время от времени слышали крики, доносившиеся ветром. Я не была уверена, чему верить, но я знала, что ничто из того, что происходило в этом месте ужасов, не могло быть хорошо.

Я осматривала открытые поля за своей движущейся клеткой с угасающей надеждой. Неужели Магнар действительно бросил меня? Я начинала верить, что он бросил меня на произвол судьбы, несмотря на свои обещания. В любом случае, он мне ничего не был должен. Зачем рисковать собственной шеей ради девушки, которую он только что встретил? Даже если бы был шанс, что я могла бы стать истребительницей, как он.

— Это просто смешно, — пробормотала вампирша из Элиты, Ева, ее мягкий голос можно было легко узнать даже сквозь разделявшее нас дерево. — Я собираюсь отправить сообщение Вульфу, как только получу сигнал, с требованием предоставить нам внедорожники и мотоциклы. Я имею в виду экипаж, запряженный лошадьми? Это архаично. Это оскорбительно.

— Да, миледи, — ответил мужчина-вампир. — Несомненно, наша работа была бы проще, если бы нам предоставили более современные транспортные средства. Но поскольку на западном побережье их так мало…

Раздался звук, похожий на пощечину, и вампир-мужчина замолчал.

— Я высказывала жалобу, а не спрашивала мнения ничтожества вроде тебя, — выплюнула Ева.

— Прошу прощения, — жеманно пробормотал он, и их разговор подошел к концу.

Вампиры-охранники продолжали бродить за каретой, достаточно далеко друг от друга, чтобы создать вокруг меня широкий, непроницаемый периметр.

Я молча наблюдала за ними, пока они пытались проложить тропинку в траве, которая становились все длиннее по мере того, как мы продвигались дальше. Раскачивающиеся коричневые и зеленые стебли были такими высокими, что местами касались груди.

Когда я изучала их почти безупречные черты, было странно думать, что они всего лишь низшие вампиры. Хотя они были неестественно привлекательны, у них все еще были недостатки. Хотя эти несовершенства и были незначительными, они позволили мне увидеть людей, которыми они когда-то были под этим обликом.

С другой стороны, Элита была не чем иным, как совершенством. Смотреть на Еву было все равно, что видеть ожившую статую. Нечто столь совершенное не могло быть естественным. Черты ее лица были симметричны настолько, что бросали вызов природе. Сравнивать низших вампиров с Элитой было все равно что сравнивать солнце со звездами: хотя они все были одинаковыми, одна из них светила намного ярче.

Если то, что сказал мне Магнар, было правдой, то Элитой были те, кто был обращен в вампиров непосредственно одним из Бельведеров. Это также означало, что вампиры, называвшие себя членами королевской семьи, должны были быть еще более ошеломляющими, чем Элита. А такое казалось мне просто невозможным.

Я переводила взгляд с одного охранника на другого, изучая неестественную манеру их движений, и меня охватило какое-то нездоровое восхищение. В их походке было что-то почти кошачье, когда они пробирались вперед, балансируя с весом своего оружия в свободном, но готовом к бою, захвате.

Их длинные плащи то и дело цеплялись за траву, и я не могла не издать смешок, наблюдая, как они борются со своей непрактичной одеждой. Так вам и надо, что расхаживаете с важным видом, как кучка напыщенных мудаков.

Мужчина в алом плаще остановился и с досадой сдернул его с плеч, потому что он снова зацепился. Я наблюдала, как он, проклиная длинную ткань, сворачивает ее в клубок и засовывает под мышку.

Он поднял голову и поймал мой взгляд: яд в его глазах заставил меня снова отвернуться, и я фыркнула про себя. В конце концов, не такие уж они неземные и непоколебимые. Полагаю, все они когда-то были людьми. Логично, что их человеческое тщеславие, неуверенность и мелочность остались с ними, когда они изменились. Хотя, похоже, их эго только раздулось после превращения.

Я поискала взглядом вампира, который шел справа от меня, но моргнула, обнаружив, что его там больше нет. Я нахмурилась, обшаривая глазами поле в поисках его, но там ничего не было видно. Я подумала, не отступил ли он еще дальше, а ночная тьма просто скрыла его из виду, но за все часы, что мы ехали по этой забытой дороге, ни один из них не покинул своей позиции.

Мой взгляд вернулся к мужчине в красном плаще за мгновение до того, как его выдернули из поля зрения и скрыли в траве. Я резко втянула воздух, выпрямляясь и наклоняясь вперед, чтобы рассмотреть, что происходит. Мелькнуло движение, когда золотой меч взметнулся над травой, но также быстро исчез снова.

Магнар.

У меня перехватило дыхание, а кожу покалывало от осознания того, что этот маленький намек на истребителя заставил все мое тело застыть в шоке. Он вернулся за мной. Несмотря на то, что это было безумие, он пришел за мной, когда я нуждалась в нем. Он не использовал меня как отвлекающий маневр, он не бросил меня, когда он мне был так нужен. Он был здесь. Настолько близко, что я почти чувствовала, как его присутствие окружает меня, а реальность его прихода потрясла меня до глубины души.

За всю свою жизнь я никогда не могла положиться ни на одного человека в этом мире, который пришел бы за мной, когда я в нем нуждалась, помимо моей семьи. Я никогда не осмеливалась доверять другому человеку или даже допустить мысль о попытке это сделать. И все же он был здесь. Он пришел за мной, зная меня такой короткий промежуток времени. Он пришел.

Мое сердце подпрыгнуло от волнения, и я нетерпеливо двинулась вперед, вглядываясь в заросли высокой травы в поисках любого признака того, что он движется среди нее.

Два оставшихся вампира, шедших позади кареты, еще не оглянулись, и их павшие товарищи остались незамеченными.

Я прикусила губу, и мое сердце взволнованно заколотилось, когда третья вампирша внезапно превратилась в пыль, которая развеялась на легком ветерке, а ее одежда скомкалась в высокой траве и скрылась из виду.

Последний вампир остановился, его голова начала поворачиваться, когда он заметил, что что-то не так.

— Эй! — Я громко крикнула, привлекая его внимание ко мне прежде, чем он смог оглянуться. — Можно мне воды? Здесь девушка может умереть от жажды!

Я перебралась на жесткую скамейку и прижалась лицом к железным прутьям окна, холод от которых проникал в мои кости.

Раздался громкий стук по крыше моей клетки, заставивший меня вздрогнуть, так как я была не уверена, где находится вампир и не собирается ли он ударить меня этим кулаком в следующий раз.

— Молчать! Или пересохшее горло будет наименьшей из твоих проблем, — прокричал мужчина-вампир сверху. — У меня тоже может пересохнуть в горле.

Я вздрогнула от такого намека, но, когда я снова выглянула из-за решетки, последний вампир исчез. Довольная ухмылка тронула мои губы.

Ваша смерть близка, ублюдки.

Поднялся ветерок, вызвав волну движения, прошелестевшую по окружающей нас траве. Одна из лошадей неуверенно фыркнула, словно предчувствуя, что что-то должно произойти, и я понадеялась, что так и есть.

Я затаила дыхание, всматриваясь в щель между прутьями, мои цепи зазвенели от движения, когда я прижалась к ним лицом, чтобы лучше видеть.

Движение кареты внезапно прекратилось, и меня швырнуло в дверь, а мои кандалы громко ударились о прутья, когда я попыталась удержаться на ногах.

— Где охрана? — рявкнула Элита, ее свирепый тон пытался скрыть нотки беспокойства.

— Я видел их минуту назад, — ответил другой вампир. — Они не могли… — Его голос внезапно оборвался, и что-то металлическое с грохотом упало на крышу над моей головой, струя ярко-красной крови брызнула мне на щеку.

Элита взвизгнула от гнева, когда все остальные вампиры начали выкрикивать команды, и вокруг меня воцарился хаос.

Впереди раздался яростный звон сталкивающихся клинков, и я снова прижалась лицом к решетке, надеясь разглядеть, что происходит в передней части кареты.

Вампиры ругались и плевались, пытаясь ответить на атаку, и я услышала глубокий голос Магнара, переходящий в вызывающее рычание, и от этого звука волна энергии пробежала прямо к моему сердцу.

— Разворачивай эту штуку и вытаскивай нас отсюда к чертовой матери! — Крикнула Ева.

Кто-то пришпорил лошадей, и экипаж развернулся, отчего я рухнула обратно на скамейку, и у меня внутри все сжалось в тревоге. Моя голова ударилась о деревянную стену, и я выругалась, когда боль пронзила мой череп, на секунду дезориентировав меня.

Карета опасно накренилась, когда лошади потащили ее по кругу, и я почувствовала, как колеса оторвались от земли с левой стороны.

Мой пульс грохотал в ушах, когда я схватилась за одну из решеток на окне, крепко вцепившись в нее, чтобы удержаться в вертикальном положении. С моими запястьями, скованными цепями, я не смогла бы спастись при падении, а с той скоростью, с которой экипаж ехал, я знала, что меня безжалостно швырнет на заднюю часть кареты, если я отпущу решетку.

Карета выпрямилась с тяжелым стуком, когда колеса снова коснулись земли, и я чуть не потеряла хватку, держась за решетку изо всех сил. Мы помчались обратно тем же путем, каким приехали, и это позволило мне увидеть битву, происходящую позади нас.

Магнар стоял между восемью вампирами, размахивая обоими своими длинными клинками, как воин из легенд, которые рассказывал мне мой отец. Он танцевал между ними, отсекая конечности и парируя удары, как будто они ничего не значили, с его губ сорвался вызывающий рев, когда он погрузился в гущу битвы.

Лунный свет отражался от его мечей, слабо поблескивая в темноте, а кровь брызгала с их острых краев, когда он с жестокой силой рубил своих врагов. Страх охватил меня, когда монстры окружили его, но он отражал каждый удар, который они пытались нанести, взмахом своего собственного оружия. Как будто он мог видеть приближение каждого удара до того, как он наносился. Его мастерство было поразительным, и мои губы приоткрылись от благоговения, когда я наблюдала за ним.

Мое сердце замерло в груди, когда вампир прыгнул на его незащищенную спину, занеся меч для убийства, но Магнар в последний момент увернулся. Его наполовину заплетенные волосы развевались вокруг лица, когда он взмахнул клинком вверх и пронзил сердце вампира, рассыпав его в пыль.

Еще два вампира бросились вперед по обе стороны от него, пытаясь использовать скоординированную атаку, чтобы свалить его. Магнар парировал оба клинка сразу, проскочив между ними, а затем прыгнул вперед, заставив их споткнуться о пространство, которое он только что занимал.

Он бросил в них «Бурю», и огромный меч, перевернувшись, прорубил шею одного и вонзился в грудь другого. Хотя оба они рухнули в длинную траву, ни одно из тел не распалось в пепел, а значит, он не задел их сердца.

Оставшись с отцовским мечом в руке, он изменил хватку, чтобы орудовать им двумя руками, размахивая им с такой яростью, что пятеро оставшихся вампиров отступили, вместо того чтобы отражать удары. Однако одна из них была недостаточно быстра, и Магнар одним яростным взмахом клинка рассек ей грудь, превратив ее в пыль, прежде чем он завершил движение.

При виде ее смерти мужчина-вампир завопил от невыносимого горя, бросившись на Магнара с оскаленными зубами, позабыв о мече. Истребитель встретил его ярость резким ударом меча, отправив его навстречу смерти вслед за его парой.

Карета налетела на камень, отчего та дико подпрыгнула, и я не удержалась за решетку. Я упала на спину, ударившись о деревянный пол с такой силой, что дыхание вышибло из моих легких, а боль рикошетом пронзила все мое тело.

Из-за цепей, сковывающих мои запястья, мне было трудно восстановить равновесие, когда карету занесло на неровной земле, но я перекатилась, упершись ногой в одну стену и прижавшись спиной к другой, чтобы снова не врезаться в нее.

Кучер безжалостно хлестнул лошадей, и они, заржав от боли и протестуя, понеслись дальше.

Я, наконец, поднялась на четвереньки и сумела снова взобраться наверх, чтобы ухватиться за решетку, пересекающую окно, вглядываясь в темноту в поисках каких-либо признаков присутствия Магнара.

Мы поднялись на вершину холма, и высокая трава не позволяла разглядеть, что происходит между Магнаром и оставшимися тремя вампирами, хотя ветер доносил до меня звуки их битвы.

Карета с грохотом покатила дальше, и я крепче вцепилась в ледяные металлические прутья, напрягая зрение в тщетной попытке разглядеть истребителя.

Я закусила губу, ожидая, пока мое сердце тревожно забьется в ожидании любого признака того, что он жив.

Лошади фыркали от усталости, и карета начала замедлять ход, несмотря на продолжающиеся удары кнута.

— Быстрее! — Рявкнула Ева.

— Они не созданы для скорости, — защищаясь, ответил мужской голос. — Карета слишком тяжелая: если мы будем продолжать в том же духе, она может развалиться.

Лошади заржали в знак дальнейшего протеста, словно поддерживая его точку зрения, и карета еще немного замедлила ход.

Элита проклинала их, но это никак не повлияло на нашу скорость.

От отчаяния я вцепилась в решетку, и сердце гулко забилось в ушах.

Где ты, Магнар?

Секунды тянулись, и мои глаза защипало от неожиданных слез, и сдавленное рыдание вырвалось из моего горла.

Он не придет. А если он не придет, то это могло означать только одно.

Боль расцвела в моей груди, и моя хватка на прутьях ослабла. Я была дурой, позволив себе надеяться, и теперь эта надежда обернулась мне боком, врезавшись в меня так, как я и предполагала, потому что я была достаточно глупа, чтобы позволить себе ее почувствовать.

Я все еще была пленницей в объятиях своего врага. И Магнар вовсе не собирался меня спасать; он лишь нашел свой конец, попытавшись это сделать.

К

огда Эрик оставил меня в моей комнате, я начала собирать найденную в шкафу сумку с теплой одеждой. У меня не было еды, но я могла обойтись без нее несколько дней. Мой желудок огрубел от многолетней нехватки пайков, и как только я выберусь из города, я обыщу руины в поисках еды. Келли добывала припасы таким образом, так что я тоже смогу.

Я черпала силу у своей сестры, представляя ее свирепые глаза и решительное выражение лица, нашу связь, простирающуюся через все разделяющее нас расстояние и взывающую к нашему воссоединению.

Я иду, Келли. Я найду тебя.

Река, через которую я переправилась в Нью-Йорк, была хорошо охраняемой — это все, что я запомнила о дороге сюда. Но в противоположном направлении я увидела проблеск деревьев с нового здания «Эмпайр-Стейт-Билдинг», — всего лишь искру надежды и далекую возможность. Но именно туда я и направлюсь, веря так яростно, как только могу, что найду там путь прочь от вампиров и обратно к своей семье.

Первый шаг обещал быть самым трудным, но на обратном пути сюда у меня появилась идея, которую, я надеялась, мне удастся осуществить.

Я достала из шкафа туфли на высоком каблуке, затем решительно подошла к окну, тихонько просовывая тонкий каблук в щель в ставнях.

Биение моего пульса отдавалось в ушах, пытаясь предупредить меня остановиться, но мое решение было уже принято.

Я прочно закрепила его на месте, затем надавила, поворачивая его вбок и увеличив зазор рычагом. Дерево протестующе застонало, что заставило меня остановиться и замереть в смертельной неподвижности, прислушиваясь к любому звуку приближающихся шагов.

Когда ничего не последовало, я продолжила раздвигать ставни, и раздался тихий щелчок сломавшегося замка, который оказался менее драматичным, чем я ожидала. Ставни раздвинулись, и с волнующим чувством в груди я широко распахнула их, чтобы открыть окно. Оно было одностворчатым, без ручки и вообще без возможности открыть его. Дыхание вырвалось из моих легких вместе с проклятием.

Я должна была догадаться, что так и будет, но, черт возьми, я надеялась, что ошибаюсь.

Окинув взглядом темную территорию, я заметила каменные ступени, ведущие к лесу, луну, висящую высоко в небе и пристально смотрящую на меня, словно с любопытством ожидая, что я буду делать дальше. Поблизости не было видно охранников, но это мало что значило. Вероятно, их было несколько, бродящих по замку, но, возможно, я смогу проскользнуть мимо них.

Я направилась к двери, поворачивая ручку в тщетной надежде, но обнаружила, что она надежно заперта. Отказываясь сдаваться, я опустилась на колени и заглянула в замочную скважину. Она была заблокирована ключом, но, по крайней мере, он был рядом, просто вставлен внутрь и ждал, когда кто-нибудь придет за ним. И этим кем-то должна была стать я.

Поспешив к туалетному столику, я взяла тонкую кисточку для макияжа и лист бумаги из блокнота. Я вернулась к двери и просунула страницу под ее нижнюю часть в коридор.

Мое дыхание участилось, когда я осторожно просунула ручку кисточки в замочную скважину. Я медленно толкнула ключ назад, заставляя его упасть, но в то же время с трепетом ожидая звука его удара об пол.

— Просто упади красиво и тихо, — прошептала я неодушевленному предмету. — Будь хорошим маленьким ключиком.

Он с легким стуком упал на бумагу, и улыбка тронула мои губы.

Я просунула страницу обратно под дверь, прихватив с собой ключ, и победа поймала меня в свои объятия, когда я схватила свой приз, а затем прижалась ухом к двери, прислушиваясь к звукам движения. Вероятно, это было бессмысленно, учитывая, что вампиры были бесшумны, как смертоносный пердеж, но я должна была попытаться.

Через несколько секунд я встала, взвалив сумку на спину и вставив ключ в замок. Мучительно медленно я прокрутила его, пока не раздался тихий щелчок, вызвавший дрожь в моей груди, пока я ждала последствий. Чтобы Эрик появился со своей нечеловеческой скоростью и, наконец, доказал свою точку зрения о том, что он вполне способен наказать меня.

Ненависть закипала у меня внутри при мысли о нем, о его непоколебимой самоуверенности, его покровительственном отношении ко мне и его полном невежестве по поводу мучений моего вида.

Скатертью дорога, мудак.

Я стиснула зубы, взялась за ручку и потянула ее на себя, пока дверь бесшумно не открылась.

Широко распахнув ее, я выглянула в коридор, чтобы убедиться, что там чисто, свет выключен, но лунный свет, проникающий через окна, достаточно хорошо освещает дальнейший путь.

Пусто.

Прерывистый вздох сорвался с моих губ, когда я прокралась в коридор, бесшумно ступая по половицам в носках. Пара крепких ботинок была готова и ждала в моем рюкзаке, но мне придётся подождать, пока я не выйду на улицу, чтобы надеть их.

Я добралась до лестницы, спускаясь по ней ровным шагом и борясь с инстинктом бежать.

Просто продолжай двигаться.

По одному тихому шагу за раз.

Оказавшись в темном холле внизу, я повернулась в направлении входа и немного ускорила шаг. Голоса донеслись до моего слуха, когда я приближалась к выходу, и я быстро спряталась в тени ниши, затаив дыхание и прикрыв рот и нос ладонью, чтобы убедиться, что из меня не вырвется ни звука.

Мой желудок сильно сжался, пока я ждала, когда они пройдут, голоса становились громче с каждой секундой.

— Принц Эрик удалился в свою комнату, — произнес мужской голос.

— Он не будет возражать, если я присоединюсь к нему, — прозвучал в ответ голос Валентины, и я напряглась, сильнее прижимаясь к стене.

Эта сука хотела, чтобы я ушла, и я не сомневалась, что она озвучит свой маленький план «избавиться от надоедливого человека», как только найдет Эрика, так что мне нужно было убираться отсюда нахуй прямо сейчас.

— Прошу прощения, миледи, но вам придется подождать до завтра.

Валентина фыркнула. — Ерунда. — Теперь ее голос звучал ближе, и я заставила себя забиться еще глубже в угол, когда она пронеслась мимо моего укрытия с охранником на буксире.

— Пожалуйста, миледи, я должен просить вас уважать желания принца! — воскликнул он, подбегая к ней и пытаясь поймать ее за руку.

Она ускорила шаг, исчезая в направлении лестницы, и я воспользовалась своим преимуществом.

Выйдя из темноты, я заглянула в прихожую и обнаружила, что она пуста, а дверь широко открыта. Ледяной ночной воздух манил меня, и я бросилась ему навстречу, пробежала через двор, через павильон, затем сбежала по ступенькам к деревьям. Невероятно, но здесь больше не было охранников на страже, никаких клыкастых призраков, настигающих меня в моем стремлении к свободе. Я побежала, мои носки коснулись прохладного камня дорожки у подножия ступеней, затем я понеслась по мягкой траве к деревьям.

Я не дышала, пока не проскользнула между ветвями, и темнота не окутала меня, унося прочь от лунного света. Я стянула сумку с плеча, достала ботинки и натянула их так быстро, как только смогла. Когда я снова выпрямилась, то напряженно прислушалась, не раздадутся ли приближающиеся шаги, но до моих ушей донеслись только крики мелких животных.

Сделав ровный вдох, я быстро прокладывала путь по опавшим листьям, которые хрустели у меня под ногами достаточно громко, чтобы заставить мое сердце биться чаще. Куда бы я ни ступала, это всегда казалось слишком громким, но вампиры по-прежнему не приходили за мной.

Свет в лесу померк, и я подняла глаза, вглядываясь в небо сквозь крону деревьев над головой, и обнаружила, что густые облака закрыли луну, давая мне дополнительное прикрытие, в котором я нуждалась, чтобы оставаться незамеченной. Возможно, сегодня вечером судьба была на моей стороне, и, возможно, это означало, что мне будет продолжать сопутствовать удача, пока я не выберусь из города.

Каждый звук отдавался в моих ушах. Каждый треск ветки и шорох листьев заставляли меня бежать быстрее.

Наконец, я добралась до опушки деревьев, и высокая белая стена уставилась на меня в нескольких футах от меня. Она простиралась надо мной почти на двадцать футов, но между большими белыми кирпичами были промежутки в местах, которые я могла бы использовать в качестве опор для рук, хотя и не вблизи земли, насколько я могла заметить.

Мое сердце воспряло, когда я заметила упавшее дерево, прислонившееся к ней в нескольких сотнях ярдов от меня, и от невозможности обнаружить такое у меня закружилась голова. Возможно, это была чистая удача или какое-то божественное вмешательство вселенной, но в любом случае я ухватилась за этот шанс убраться отсюда ко всем чертям.

Я бросилась к нему, мое дыхание выходило облачками пара в морозном воздухе. Дерево почти достигало вершины стены, и я молилась, чтобы у меня получилось взобраться. Возможно, более разумная девушка даже не попыталась бы это сделать, но я была не просто девушкой. Я была Форд. А у семьи Форд были стальные сердца, которые нельзя было заковать в цепи, но, возможно, немного чересчур смелые для нашего же блага.

Я уперлась в ствол, нашла точку опоры и положила руки на грубые сучки коры. Затем начала подъем, все мои органы чувств были нацелены на движение вперед, на поиск одной опоры, затем следующей.

Когда я проделала половину пути, до моего слуха донесся шум потасовки, за которым последовали возбужденные голоса, и я застыла на месте.

— Эй… что ты здесь делаешь? — Спросил мужчина, и ужас пронзил мою душу.

Я обернулась, пытаясь найти его, того, кто поймал меня, но поблизости никого не было.

Я замерла как мертвая, вцепившись в кору и прижавшись щекой к холодному дереву, понимая, что этот голос предназначался не мне. Но я, черт возьми, не хотела привлекать их внимание.

— Я пришел за тобой, — ответил другой мужчина глубоким тоном, от которого у меня по рукам побежали мурашки.

— Нет — эй. Отойди!

Пара появилась в поле зрения, и я заметила вампира с темными волосами, размахивающего мечом на опушке леса. Огромная, темная фигура следовала за ним, лениво помахивая клинком в руке, плащ был накинут на голову и скрывал черты его лица.

Мои ногти впились в кору, когда темноволосый вампир нанес удар своим мечом, но другой был быстрее, метнувшись вокруг него и перерезав вампиру горло, как будто это вообще ничего не значило.

Шок пронзил меня, и я прижала руку ко рту, когда хлынула кровь, а вампир рухнул на землю, в ужасе схватившись за шею. Нападавший шагнул вперед, его тело было скрыто черным плащом, но я могла сказать, что он был устрашающих размеров. Он схватил вампира за шиворот и потащил его обратно к деревьям, на ходу нанося ему множество ударов — везде, кроме сердца.

Я смотрела им вслед, желая, чтобы мой бешено бьющийся пульс замедлился, не уверенная в том, чему я только что стала свидетельницей. Конечно, вампиры не стали бы убивать друг друга. Но, возможно, за этим крылось нечто большее, чем я могла надеяться узнать. В любом случае, сейчас это была не моя проблема, и я хотела как можно быстрее убраться подальше от этого жестокого существа.

Когда звук их движений затих в глубине леса, я заставила свои ноги двигаться и снова начала карабкаться. Мне нужно было сосредоточиться. Я должна была убраться отсюда.

Я двигалась так быстро, как только могла, и вскоре уже пробиралась сквозь заросли веток, которые были примяты к стене.

Я посмотрела на последние пять футов кирпичей, которые мне нужно было преодолеть, отчаянно ища опору для рук.

Почти на месте.

Я заметила приличных размеров трещину в стене, но она находилась дальше, чем я могла дотянуться с этого положения, поэтому я осторожно поднялась на ноги, шатко балансируя на стволе. Сердце замерло, когда я на цыпочках двинулась вперед, пальцы разжались, когда я наклонилась, чтобы ухватиться за нее. Нога соскользнула, и живот свободно упал, но тут пальцы зацепились за трещину, и я с облегчением вздохнула, опираясь на ствол и прижимаясь всем телом к кирпичам.

Подняв взгляд, я нацелилась на верх стены, и меня пробрала дрожь от выброса адреналина. Слова отца застали меня в момент страха, и я ухватилась за них, позволив им напомнить мне о том, на что я была способна.

— Не позволяй никому говорить тебе, что луна вне твоей досягаемости, малышка. Если тебе нужна эта большая выпуклая сучка, тогда ты поднимаешь руку к небу и берешь ее.

— Я достану ее для тебя, папа, — процедила я сквозь зубы, нащупывая опору для ног в кирпичах и отталкиваясь изо всех сил, мои руки просунулись в еще одну маленькую щель в стене, и я взмыла ввысь.

Я впилась ногтями, когда камень рассыпался под моими пальцами, крепко сжимая его и молясь, чтобы он выдержал. Шаг за шагом я карабкалась вверх, поднимаясь по белым кирпичам оскалив зубы, твердо держа курс на свою цель.

Когда мои руки, наконец, скользнули по верху стены, триумф руководил моими последними усилиями, и, хотя руки болели, я подтянулась, затем прижалась к кирпичам, глядя по другую сторону стены.

— Срань господня, — выдохнула я.

Отвесный обрыв уставился на меня, обещая только переломанные кости, если я сделаю хоть одно неверное движение в своей попытке спуститься туда.

Я собралась с мыслями, осматривая стену вверх и вниз в поисках пути к земле, который не сулил бы смерть или серьезных травм. Не слишком далеко впереди на улице виднелось высокое строение. Оно находилось в паре футов от стены и примерно на трети ее высоты, но это было лучше, чем ничего.

Мои ладони были скользкими, когда я ползла, прижимаясь к стене как можно плотнее, насколько это было возможно. Я оглянулась на деревья, из-за которых пришла, на видневшийся издалека замок и решительно попрощалась с ним.

Теперь, когда я была ближе к строению, я могла разглядеть, что это просто деревянное укрытие со старой металлической вывеской рядом с ним. Может быть, сторожевой пост или какая-нибудь реликвия времен, предшествовавших Последней Войне, я не знала. Но теперь это должна была быть моя посадочная площадка.

Улица за ним была темной, но через дорогу стояли большие дома с горящими огнями за окнами, что, на мой взгляд, предвещало появление вампиров, находившихся слишком близко.

Я вдохнула холодный воздух и заставила себя встать, зная, что не смогу прыгнуть с колен, поэтому мне пришлось двигаться быстро, чтобы никто меня не заметил. Низко наклонившись, я собрала все силы, что у меня были, и бросилась к деревянной крыше, думая о своей семье и зная, что ради них стоит пойти на любой риск.

Я стремительно летела по воздуху, мои ноги дергались, когда я падала, крик застрял у меня на губах.

Я врезалась в нее с громким стуком и ахнула от боли, когда мои колени разодрались о грубое дерево, а боль рикошетом пронзила руки. Я издала стон, подползая к краю и немного неуклюже спускаясь на землю, шок от падения все еще отдавался в моих конечностях.

Я приземлилась в какие-то кусты, и мои руки были исцарапаны, когда шипы впились в кожу сквозь одежду, заставив меня выругаться себе под нос. Я выкарабкалась из них к клочку травы между кустами и стеной, пригнувшись, чтобы меня не было видно, и воспользовалась моментом, чтобы сообразить, куда идти дальше.

Мои джинсы были порваны на коленях, обнажая поврежденную при падении кожу, но это были всего лишь несколько ссадин, ничего опасного для жизни. Мне повезло, что я не сломала свою чертову ногу.

Успокоив дыхание, я поправила рюкзак и поднялась на ноги, держась в тени стены. Я сориентировалась, узнав дорогу, по которой мы ехали в экипаже, и ускорила шаг до трусцы.

«Эмпайр-Стейт-Билдинг» был большим зданием, и как только я его увижу, я сразу пойму, куда идти. Возможно, этот план граничил с безумием, но самые лучшие планы, как правило, окунаются в здоровую дозу безумия, так что я была здесь, живя мечтой и желанием свободы, умоляя звезды сойтись.

С

лабый мужской рев донесся до моих ушей, и я крепко вцепилась в решетку, сморгнув непролитые слезы. Я приподнялась выше, желая, чтобы это не было плодом моего воображения, когда звук приблизился.

Вампиры, сидевшие надо мной в карете, начали ругаться, и двое из них спрыгнули вниз, подняв мечи для защиты, как раз в тот момент, когда Магнар поднялся на вершину холма.

Мое сердце переполнилось, когда я увидела его, ужас, который угрожал раздавить меня, рассыпался в прах, когда я взглянула на его лицо.

Он бежал за нами, с его губ срывался боевой клич, наполненный ужасающим обещанием.

Облегчение затопило меня, и мои колени почти подогнулись от тяжести этого.

Он жив. И он не позволит им забрать меня без боя.

От этой мысли что-то затрепетало в моих венах, как лесной пожар. Я была не одна.

Магнар бежал, держа оба меча наготове по обе стороны от себя, и тусклый лунный свет сумел осветить алую кровь павших вампиров, покрывавшую их.

Два низших вампира бросились ему наперерез, но он рубил их, как будто они были всего лишь стеблями высокой травы, вращаясь между ними, его клинки наносили смертельные удары, отправляя их останки по спирали в воздух позади него, прежде чем продолжить преследование экипажа.

Магнар издал еще один яростный рык, и дрожь пробежала у меня по спине.

Он был великолепен. Легенда, ожившая прямо на моих глазах, его мощные мускулы напрягались в такт движениям его мечей, воин древности, восставший из мертвых, чтобы обрушить смерть дождем на монстров, поработивших нас.

Элита отдала команду, и последние четыре низших вампира выпрыгнули из кареты, чтобы схватить его, в то время как она кричала на лошадей, хлеща их, чтобы заставить снова скакать галопом.

На мгновение взгляд Магнара встретился с моим, и я утонула в золотом огне, кружащемся в его глазах.

Карета свернула вправо, и я изо всех сил старалась удержаться за прутья, когда потеряла истребителя из виду.

Элита еще раз хлестнула лошадей, и они протестующе заржали, пытаясь тащить экипаж дальше.

— Шевелитесь, животные! — Ева взвизгнула, пытаясь заставить их ускорить шаг.

Карета наехала на камень, резко накренилась вправо, раздался огромный деревянный треск, после чего ее отбросило в сторону, и она с диким треском оторвалась от лошадей, а затем рухнула на землю, кувыркаясь вниз по крутому склону.

Мою хватку оторвало от прутьев, и меня швыряло по замкнутому пространству, пока карета снова и снова переворачивалась на неровной земле. Она остановилась с такой силой, что я с криком боли рухнула на то, что раньше было потолком.

Боль расцвела в моей голове, и проклятие вырвалось из меня, когда мои легкие сжались в попытке сделать вдох.

Стук копыт скачущего галопом коня быстро удалялся, лошади могли покинуть нас, но карета была уничтожена безвозвратно.

Что-то мокрое потекло по моему лбу, и я подняла скованные руки, чтобы проверить. Кончики пальцев были в крови. Поток проклятий сорвался с моих губ, и я поморщилась, когда боль пронзила мой череп.

Я судорожно вздохнула, поднялась на четвереньки и поползла вперед, нашла зарешеченное окно и выглянула наружу, чтобы посмотреть, что произошло. Мы вернулись в лес, прежде чем разбились на небольшой поляне. Лунный свет заливал открытое пространство, но тени между деревьями были очень черными.

— Твои друзья мертвы, и это было так легко устроить, — насмешливо произнес Магнар, направляясь к разрушенному экипажу. — Как ты думаешь, ты смогла бы бросить мне еще один вызов?

Теперь, когда он был ближе, я могла видеть кровавые раны на его теле, отметины на коже, доказывающие, с какими битвами он столкнулся, придя за мной. Но если они и беспокоили его, он не подавал виду.

— Откуда ты взялся, истребитель? — Ева зашипела, появляясь в поле зрения.

Она остановилась в нескольких футах от Магнара, и от ее напряженной позы разило страхом, хотя она вздернула подбородок и посмотрела ему в лицо.

— Я спал долго и крепко, ожидая этого момента, — пророкотал Магнар. — И за это время вы, паразиты, забыли о моем роде. Вы стали мягкотелыми и ленивыми, полагая, что мы ушли. Я расправился с девятнадцатью твоими лакеями, даже не вспотев. В мое время даже низшие вампиры были хорошо обучены владению мечом и могли бросить хотя бы какой-то вызов. Не слишком ли будет предположить, что ты сможешь усложнить мне задачу? — Он сделал шаг вправо, лениво вызывающе взмахнув клинками, и она последовала его примеру, двинувшись по дуге по часовой стрелке, чтобы сохранить дистанцию между ними.

— Эти глупцы — ничто по сравнению со мной, — ответила она. — Такие, как я, будут петь песни о последнем истребителе и о том, что он не смог спасти свою маленькую шлюшку, прежде чем я прикончила его.

Взгляд Магнара на мгновение скользнул ко мне, и я крепче вцепилась в решетку. Я не хотела, чтобы мое присутствие отвлекало его, но Элита заметила его внимание и рассмеялась.

— Как только я отрублю тебе все конечности, я перережу ей горло и выпью досуха, пока ты будешь смотреть. Последним, что ты увидишь, будет ее смерть. А твоим последним поступком на этой земле станет неспособность спасти ее. — Она широко улыбнулась, дразня его, и сжала рукоять меча.

Мой желудок скрутило от этой угрозы, но выражение лица Магнара не изменилось.

— Возможно. — Он пожал огромным плечом. — Или, возможно, я оторву твою голову от шеи и сожгу твое тело. Все, кроме твоего сердца, которое я оставлю биться, чтобы ты могла существовать как обезглавленный череп до конца времен. Я забуду, что ты когда-либо жила, но ты будешь жить дальше, не в силах покинуть этот мир, плененная проклятием моего собственного замысла. — Он по-волчьи улыбнулся ей, и в его глазах была дикость, которая сказала мне, что он уже делал подобное не колеблясь.

Я едва могла дышать, когда напряжение возросло, а они продолжали медленно кружить друг вокруг друга, ни один из них не делал первого шага.

Наконец, Элита сломалась. Она издала вопль и прыгнула вперед, целясь мечом прямо в горло Магнару. Он отклонил лезвие одним из своих, а другим резко повернул, вонзив ей в живот и пролив кровь.

Она зашипела, как дикий зверь, и быстро отклонилась в сторону, так что его второй клинок рассек пустой воздух, вместо того чтобы найти плоть.

Ева нацелилась нанести удар ему в спину, но Магнар увернулся, поднимая Бурю, чтобы отразить удар ее меча. Металл яростно блеснул там, где их клинки встретились, его рука напряглась от силы ее удара. Прежде чем она успела вытащить свое оружие, он взмахнул Веномом, зажав ее клинок между двумя своими, и в моей груди зародилась надежда.

Ева зарычала, пытаясь вернуть свой меч, но Магнар ударил ее ногой в живот и отбросил назад. Ей удалось крутануться в воздухе и приземлиться на ноги, но она выронила свое оружие, и оно закружилось в воздухе, исчезнув среди деревьев.

Ее глаза дико метались по сторонам, и Магнар медленно вращал клинками в своих руках, приближаясь к ней, как кошка, играющая с мышью, его жажда крови была такой же сильной, как и у нее. Мрачная улыбка тронула мои губы, мое желание ее смерти было таким же острым, как у Магнара.

— Храбро с твоей стороны, истребитель, прийти за моей жизнью с двумя клинками в руках, в то время как у меня нет ни одного, — сердито выплюнула Ева.

Магнар остановился и наклонил голову, рассматривая вампира. — Ты считаешь меня жестоким, чудовище? Ты думаешь, это несправедливо? — Он рассмеялся, затем вложил оба клинка в ножны за спиной.

— Магнар, не надо! — Я закричала, не в силах сдержать свой язык перед разворачивающимся передо мной безумием. Она разорвет его на части.

Он даже не удостоил меня взглядом, его взгляд был неподвижно прикован к Элите.

Завораживающе красивая улыбка тронула ее красные губы, когда она сделала шаг к нему.

— Твой вид всегда был таким предсказуемо благородным, — насмешливо заметила она.

Ева пришла в движение, столкнувшись с Магнаром достаточно сильно, чтобы отбросить его назад, и мое сердце сжалось от страха.

Магнар упал на землю, проехавшись по грязи, прежде чем перекатиться и приподняться на одно колено. Огонь в его глазах дико плясал, и я не могла отделаться от ощущения, что он наслаждается происходящим в гуще битвы.

Вампирша дала ему меньше секунды, чтобы прийти в себя, когда она снова прыгнула на него, и он поднял руку, чтобы отразить ее атаку. Ее зубы вонзились в его кожу, и он застонал от боли, прежде чем ударить ее другим кулаком по черепу. Раздался тошнотворный хруст, и она отшатнулась, оставив на его руке кровавые следы зубов.

Ева нахмурилась, колеблясь, когда прикоснулась рукой к челюсти, которая, казалось, больше не находилась на своем месте, сила его удара раздробила кость.

Магнар двинулся к ней, но она указала вверх, лающе рассмеявшись.

Огромный ворон спикировал с неба, нацелив свой острый клюв прямо в лицо Магнару, и я испуганно вскрикнула, когда Фамильяр нырнул в драку.

Магнар поднял руки как раз вовремя, чтобы защититься от птицы, и Элита набросилась на него, заставив меня вскрикнуть еще раз. Я чувствовала себя такой беспомощной, запертой в этой коробке, такой чертовски бесполезной и всего лишь свидетелем битвы, исход которой будет означать мою жизнь или смерть.

Ева тяжело швырнула Магнара на землю, удар отдался вибрацией у меня под ногами по всей карете. Она набросилась на него, схватив лицо Магнара своими когтистыми руками, приподняв его подбородок, прежде чем вонзить зубы в шею.

Ворон продолжил свою атаку, избегая Элиты, целясь своим злобным клювом и когтями в руки и ноги Магнара, пока он боролся под пирующей вампиршей.

Крик сорвался с моих губ, когда я ударилась плечом о прутья своей клетки в тщетной попытке добраться до него. Мои металлические цепи громко лязгнули о решетку, но не сдвинулись ни на дюйм.

Магнар схватил Элиту за длинные черные волосы и с ревом ярости оторвал ее от себя. Он отбросил ее в сторону, как тряпичную куклу, и вскочил на ноги, из раны на его горле обильно текла кровь.

Ворон агрессивно каркнул, снова устремляясь к его лицу, но он поймал его, одним резким рывком свернув ему шею, а затем швырнул труп его хозяйке.

Элита зашипела, снова бросаясь к нему, но Магнар отпрыгнул в сторону, избегая столкновения движением более быстрым, чем это было возможно. Прежде чем она успела отойти за пределы досягаемости, он снова схватил ее за волосы и дернул вниз.

Ева упала на колени, воя от ярости, пытаясь вырваться из руки, вцепившейся ей в волосы, но Магнар уже обнажил Бурю.

Одним яростным ударом он снес ее голову с плеч, и все погрузилось в мертвую тишину, когда ее кровь забрызгала землю вокруг них, а тело рухнуло на землю.

Магнар отбросил голову, как ни в чем не бывало, позволив ей откатиться в сторону, когда он перевел взгляд на меня.

Я уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова, когда он отошел от трупа Евы и подошел ближе.

— Ты пришел за мной, — выдохнула я, когда он присел на корточки перед сломанной каретой и уставился на меня сквозь прутья моей клетки.

— Пришел, дракайна хьярта. Теперь мы с тобой связаны. — В его ответе не было места сомнениям, не было места колебаниям. Как будто не было реальности, в которой он не пришел бы за мной. У меня перехватило горло, когда я уставилась на него, не в силах понять, почему он выбрал меня, когда было бы намного проще сбежать. Было бы гораздо проще оставить меня позади.

Магнар просунул руку между прутьями и откинул мои золотистые волосы с лица, осматривая меня, низкое рычание зародилось в его горле, когда он увидел кровоточащую рану у линии роста моих волос.

— Ты в порядке? — Спросил он низким и опасным тоном, хотя все его враги уже были повержены.

— Не считая того, что я застряла здесь. — Я слабо улыбнулась ему, когда мои руки начали дрожать, адреналин и облегчение столкнулись во мне, создавая мощный коктейль.

— Я могу это исправить. — Он встал и скрылся из виду.

Я слышала, как он роется в припасах, которые вампиры везли с собой в экипаже, его сапоги топали по поляне, скрываясь из виду.

— Отойди, — приказал он, и я отползла от двери.

Тяжелый удар топора со звоном ударился о металлический висячий замок, удерживающий меня. Потребовалось еще три удара, прежде чем замок поддался, и Магнар отодвинул зарешеченную дверь в сторону, отодвигаясь, чтобы дать мне выйти, и присев на корточки, чтобы заглянуть внутрь.

Я выскочила из клетки и прыгнула на него, повалив его на траву. Несмотря на скованные запястья, мне удалось закинуть руки ему за голову и обхватить его ногами, прижавшись лицом к его широкой груди. Когда он обхватил меня своими сильными руками, из глаз потекли слезы, а с его губ сорвался вздох удивления и коснулся моей шеи.

— Спасибо тебе, — прошептала я, вдыхая аромат дуба и кожи, который исходил от его кожи, и прижалась ухом к его бешено бьющемуся сердцу.

За всю мою жизнь никто не заступался за меня так, как он только что заступился, никто даже не высказывался в мою защиту, не говоря уже о том, чтобы подвергать себя подобной опасности из-за меня.

— Наши пути переплетены, — ответил он, крепко обнимая меня, его рука переместилась на мой затылок, пальцы запутались в волосах.

Я откинулась назад, чтобы посмотреть на него, мои скованные запястья все еще были обвиты вокруг его шеи, держа наши лица близко друг к другу. Его дыхание танцевало на моей коже, и слова покинули меня, когда я потерялась в глубине его золотистых глаз. Они горели, тлели, ярость и гнев сталкивались с чем-то гораздо более сильным, — с чувством собственничества, которое прокатывалось по моей коже и проникало под нее, выискивая во мне истину и взвешивая ее в своей хватке.

Свободная рука Магнара переместилась ниже, оказавшись на моем бедре, и притягивая меня к нему, в то время как другая его рука оставалась запутанной в моих волосах, напрягаясь, когда он удерживал меня на месте, жар между нами заставлял мою грудь вздыматься, пока я просто смотрела на него, плененная его объятиями.

Он наклонился, и грубая царапина на его челюсти задела мою щеку, когда его рот переместился к моему уху.

— Судьба привела тебя к моей двери, дракайна хьярта. Я не позволю им так легко забрать тебя у меня.

Мое сердце бешено заколотилось от его слов, все мое тело покалывало от осознания, когда его хватка на мне усилилась, и желание повернуть голову поглотило меня.

Он был высокомерным и упрямым, гордым и приводящим в бешенство, но меня никогда ни к одному мужчине не тянуло так, как к тому, кто сейчас держал меня в своих объятиях, как будто я была единственной вещью в этом прогнившем мире, которая хоть что-то значила для него.

Я проглотила комок в горле, когда мысли о моей семье охватили меня, правда о нашей ситуации вернула меня к реальности, мои щеки запылали, когда я осознала, где я нахожусь, как я оседлала его в грязи, и что наши тела сплелись воедино.

Я прикусила язык, чтобы в голове прояснилось, и поспешно сняла кольцо своих рук с его шеи, упираясь в твердую плоскость его груди, чтобы подняться на ноги, заставляя его убрать хватку, когда я встала.

Я отступила на несколько шагов, мои босые ноги увязали в грязи, холодный ветер заставлял меня дрожать без куртки.

Магнар наблюдал за тем, как я отступаю от него, его глаза все еще горели с такой силой, что угрожали поглотить меня целиком. В его взгляде была напряженность, от которой у меня по коже побежали мурашки, а кожу головы покалывало от его крепкой хватки в моих волосах.

Он встал, глядя на меня сверху вниз, и этот мощный жар между нами нарастал, пока он не переключил внимание на цепи, сковывающие мои запястья. Я выдохнула, освобождаясь от заклинания, которым он почти пленил меня, и осталась дрожать от холода перед ним.

— Позволь мне помочь тебе с этим, — сказал Магнар, отворачиваясь от меня, но я потянулась, чтобы поймать его за руку, не понимая, зачем я вообще это сделала, когда он остановился и снова посмотрел на меня сверху вниз.

— Я обязана тебе жизнью, — сказала я, заставляя себя встретиться с ним взглядом, чтобы он увидел, как много я имею в виду. — Более того, я обязана тебе своей свободой, что означает, что я также обязана тебе за жизни моего отца и сестры, когда я найду способ вернуться к ним. Я никогда не смогу отплатить тебе за это.

— Я не просил никакой платы, — отмахнулся он, снова отворачиваясь, но я крепче сжала его пальцы, нуждаясь в том, чтобы он понял, какую благодарность я испытываю за этот поступок, независимо от того, что я, возможно, чувствовала к нему до этого.

Я приподнялась на цыпочки, намереваясь поцеловать его в щеку, но он повернулся ко мне, и вместо этого мои губы встретились с уголком его рта. Я замерла, мой желудок перевернулся, а сердце забилось с неожиданной силой, прежде чем так же быстро отпрянуть назад.

Магнар шагнул ко мне, его большая рука схватила меня за подбородок, когда он заставил меня посмотреть в его горящие глаза.

— Это то, чего ты хочешь от меня? — Спросил он, его взгляд переместился на мой рот, его голос был хриплым. — Потому что тебе придется произнести эти слова, если это так.

Я тяжело сглотнула, прикусив нижнюю губу, обдумывая его требование, моя кожа покрылась мурашками от его прикосновения, в то время как позвоночник напрягся от явного доминирования, которое он демонстрировал.

— Какие слова? — Спросила я, моя грудь тяжело вздымалась и опускалась, его сильное тело было так близко к моему и в то же время так далеко.

— Попроси меня прикоснуться к твоему прелестному ротику и утихомирить твой вечно болтающий язычок.

— И как бы ты это сделал? — Спросила я, мои пальцы двинулись, чтобы обхватить его запястье, в то время как он продолжал крепко сжимать мою челюсть, жар в выражении его лица слишком ясно давал понять, что он имел в виду.

— Попроси меня, и, возможно, я покажу тебе, — поддразнил он.

От его высокомерия у меня закипела кровь, вспышка гнева напомнила мне о том, кто он такой и как мы познакомились. Может быть, я и была благодарна ему за то, что он спас меня, но он все равно был всего лишь моим билетом в «Банк Крови», и притом невыносимой задницей.

Я пренебрежительно фыркнула, оттолкнулась от него и покачала головой несмотря на то, что в моем теле возникло желание бросить ему вызов и остаться в этом моменте еще на некоторое время. А может, и гораздо дольше.

Если я всерьез думала о том, чтобы трахнуть его, то моему рассудку было явно хуже, чем я думала. Я взглянула на Магнара, пытаясь унять бешеное сердцебиение, впитывая каждый дюйм его лица и мощного тела, которые, без сомнения, отлично справились бы с доказательством его утверждений.

Мне почти захотелось снова прижаться к нему поближе, но я сдержалась.

Как только все это закончится, и мы заберем мою семью из «Банка Крови», я намеревалась бежать с ними на юг. Свобода была нашей единственной мечтой, и она существовала только вдали от вампиров.

Призвание Магнара уведет его в противоположном направлении. Ему нужно было сражаться с ними. Он отдал бы все, включая собственную жизнь, в погоне за Бельведерами. Наши пути были прочно разделены.

Я не могла позволить ему увлечь меня. Я не могла позволить себе заботиться о нем так, как я каким-то образом начала. Я даже не могла рискнуть предложить ему свое тело, опасаясь того, что еще может получиться в результате этого поступка.

Я видела, какое разбитое сердце преследовало нашего отца в течение пятнадцати лет, и не собиралась терпеть ни малейшей доли этой боли.

Магнар несколько секунд пристально смотрел на меня, словно что-то искал, изучая мое лицо, как будто тысяча слов ждала своего часа у него на языке, но ни одно из них не слетело с его губ. Я не могла сказать, нашел ли он то, что искал, или нет, прежде чем он повернулся ко мне спиной и зашагал прочь, не сказав ни слова, жар между нами пробежал по моей коже и погас без предупреждения.

Я смотрела, как он уходит, и прикусила язык от желания позвать его обратно. Если у меня была хоть какая-то надежда выжить после того, как он покинет меня, я должна была сохранить эту дистанцию между нами, должна была сосредоточиться на том, что имеет значение, и на том, куда я направляюсь.

Монтана и папа нуждались во мне. И в тот момент, когда я снова возьму их за руки, я планировала повернуть на юг и убежать так далеко и так быстро, чтобы у вампиров не было ни единого шанса догнать нас.

Магнар был средством для достижения цели. И этот финал стремительно приближался.

M

ои колени ныли от ссадин, и я чувствовала, как на них в прохладном воздухе подсыхает немного крови, заставляя меня задуматься, смогут ли вампиры почувствовать ее запах. И если бы они были способны на такое, насколько близко они должны были бы находиться, чтобы почувствовать ее?

Я отогнала страшные мысли прочь, не позволяя им отвлекать меня, и сосредоточилась на том, куда мне нужно было идти. Я все еще двигалась в темной тени стены, уверенная, что следующий поворот был именно тем, который мне нужен. Мне пришлось бы перейти дорогу, выйти из укрытия и бежать со всех ног, пока я не найду еще больше теней, которые поглотят меня. С таким количеством окон, направленных в эту сторону, — это был серьезный риск. Но я должна была на него пойти, если собиралась выбраться отсюда.

Я зашла так далеко, и это дало мне надежду. Надежду найти дорогу обратно к Келли и папе. Надежду жить свободной жизнью, о которой мы мечтали столько лет.

Я остановилась, когда перевела взгляд на дорогу через улицу. Это было не так далеко, шагов пятьдесят, может быть. Мне просто придется бежать так, словно моя задница горит, и надеяться, что мне и дальше будет сопутствовать удача.

Я взвалила рюкзак на плечи, крепко держа его, чтобы он не раскачивался при моем движении, затем бросилась вперед, стремясь к свободе, напевая песню в своем сердце.

Кто-то налетел на меня сзади с такой силой, что меня швырнуло на землю, а его вес навалился на меня и прижал к земле.

— Нет! — Я закричала от волны ужаса, отбиваясь от тяжелого веса монстра, который нашел меня.

Я дико замахала руками, извиваясь, чтобы попытаться ударить державшего меня вампира, и нападавший перенес свой вес, позволяя мне перевернуться под ним. Мои глаза встретились с глазами Эрика, и я уловила свирепость в его взгляде, мощную ярость, запечатленную в каждой красивой черте его лица.

Я взмахнула кулаком, и он с легкостью остановил удар. Он был одет в белую футболку и серые спортивные штаны, выглядящие так буднично по сравнению со всем остальным, что я видела на нем раньше, но это не отменяло той силы, которую он излучал.

— Отпусти меня, — выплюнула я, извиваясь, когда его ноги сомкнулись вокруг моих бедер.

Боль пронзила мою грудь, когда сокрушительная реальность моей ситуации обрушилась на меня. И хотя я знала, что не смогу выиграть у него бой, я все равно брыкалась и пыталась укусить его в отчаянной попытке освободиться. Но в глубине души я знала, что этот бой был проигран в тот момент, когда он поймал меня.

— Найди другого человека помочь тебе, — потребовала я, видя свой единственный шанс на спасение и хватаясь за него изо всех сил. — В любом случае, это то, чего ты хочешь. Просто отпусти меня, и я больше никогда не буду для тебя проблемой.