Ведьма для генерала или невеста с характером

Глава 8

Ливианна Одли

Три дня спустя

Случилось чудо!

То ли Райвена замучила совесть, то ли тёмные колдуны активизировались в окрестностях Хеленсбурга, но генерал от меня отстал!

Но почему это меня не радует, как раньше?

В первый день я предавалась самоанализу и вновь перебирала в памяти то, что случилось со мной на злополучном свидании. Грубая выходка и жестокие слова Айзека Донована пять лет назад напрочь отбили у меня желание сближаться с мужчинами.

А смысл?

Побыть их игрушкой в постели, а потом выслушивать фальшиво-проникновенную речь о том, что мы слишком разные?

Сама справлюсь.

Зарабатывать на жизнь умею, есть крыша над головой и холодильный ящик забит продуктами. А если понадобится помощь по хозяйству — починить что-нибудь или поменять стекло, то заплачу достойному работяге.

Райвен такой же. Сходу раскрыл свои намерения, вломился в мой трепетно выстроенный мир и возомнил себя завоевателем, а меня незащищённой крепостью?

Не на ту напал.

Однако он сдержал своё слово и убрал охрану от моей лавки. Вот уже три дня я не видела поблизости ни одного солдата. Разве что краем глаза замечала тень за окном, когда ложилась спать.

Но, может, это ветер качал ветви деревьев. Я бы почувствовала, что что-то не так.

Да и Силь притихла, увидев нас с Эрданом. Грустно вздыхая, объявила о том, что у неё много дел и не сможет помогать мне с лавкой. Пришлось самой вставать за прилавок, обслуживая покупателей, а вечером вместо долгожданного отдыха варить зелья и подготавливать ингредиенты.

Ложилась спать далеко за полночь, а мысли сами собой продолжали возвращаться к чешуйчатому нахалу.

Губы обжигало, стоило вспомнить поцелуй. Закрывала глаза, ругая себя за слабость, касалась мягкой подушечкой пальца нежной кожи и отчаянно хотела вернуться в тот день, чтобы снова пережить те самые волнующие секунды.

— Да что ж такое! — я ворочалась с боку на бок, прижимая к груди набитую перьями подушку. Отчего-то стало жарко, будто в спаленке был включён обогреватель. Я бросила взгляд на часы и со стоном поднялась на ноги. — Три часа ночи! Скоро рассвет. Надо будет вставать и открывать лавку! Миссис Пимбл явится одной из первых, к её старшей дочери приедут сваты, и ей требуется три флакончика зелья очарования.

Причём для дочурки всего один, это ей самой хочется два, хотя я предупреждала, чем грозит превышение дозы.

Зефирчик, занявший своей тушей подоконник, вытянул лапки и растопырил когтистые пальчики. Сонно захлопал глазами и, зевнув во всю пасть, прикрыл морду меховой конечностью.

— Я только окно открою, — проворчала я, глядя на ленивого фамильяра, — дышать тяжело.

Стоило мне открыть створку, как меня окружил лёгкий прохладный ветерок. Жмурясь от удовольствия, я подставила лицо бледному, серебристому свету луны и не сдержалась от улыбки.

Как же хорошо!

Где-то сбоку, там, где крыша, послышался звук, как будто кто-то шумно сглотнул. Наверное, птенцы ворочаются в гнезде, ждут с ночной охоты маму.

Слегка ослабила шнуровку на ночной сорочке, прислушиваясь к притихшему Хеленсбургу. Где-то вдали слышались отголоски последних посетителей трактира “У дядюшки Жиля”. Кто-то внизу прошуршал в кустах сирени: Зефирчик настороженно поднял ухо, повёл им и снова засопел, не уловив опасности.

В какой-то момент я почувствовала на себе пристальный взгляд, но стоило открыть глаза и всмотреться в ночную темень, как ощущение пропало.

— Интересно, чем сейчас занят Его Превосходительство? — шёпотом спросила я, обращаясь к фамильяру. — Наверняка окучивает очередную лужайку с зайками.

Мне показалось, или кто-то на крыше глухо зарычал?

Опершись руками на подоконник, я попыталась высунуться и посмотреть, не забралась ли туда какая-нибудь хищная лиса, чтобы полакомиться беззащитными птенцами?

Однако рассмотреть не смогла. Вроде бы кто-то есть, но если Зефирчик не беспокоится, значит, и мне переживать не надо.

Тем не менее перестраховаться стоило.

— Сторожи, — приказала бессовестно дрыхнущему коту и оставила окно открытым, а сама побежала в кабинет и спустя несколько минут вернулась с припылённым пузырьком в пальцах.

Пробка сидела туго и не думала поддаваться. Едва не сломав ноготь, я взяла фамильяра за свисающую вниз переднюю лапу, воткнула его бритвенное лезвие в пробку и таки смогла вытянуть её из горлышка.

Воздух тут же наполнился терпким запахом дёгтя, смешанного с кожурой цитруса. Зефирчик мигом проснулся, посмотрел на меня ошалелым взглядом и оглушительно чихнул, потирая морду.

— Потерпи, привереда усатая, — я едва удержалась от лёгкого смешка. Села на подоконник, ухватилась левой рукой за крепкую раму, а правой размахнулась и выплеснула содержимое на покатую крышу лавки.

Пришлось сразу же закрыть окно, чтобы не тревожить кота неприятным для него запахом. На крыше послышалась какая-то возня и приглушённый кашель, но раз Зефирчик не тревожится, то и мне переживать незачем.

Зато лиса или ещё какой зверь уже не сунется к птенцам. Так ему и надо.

Небольшое приключение лишило меня сил, и я, вернувшись в кровать, крепко уснула до самого утра. Пробудилась оттого, что вредный кисик запрыгнул на грудь и принялся топтать меня передними лапами, а затем ткнулся влажным носом мне в глаз, мол, давай, хозяйка, просыпайся!

Часы показывали, что у меня есть ещё сорок минут до открытия лавки. Бодро прошлёпала босыми ногами по нагретому дощатому полу, освежилась под струями самодельного душа и даже успела выпить чашку чая!

“Помощь Силь была бы кстати!”- подумала я, распахнув входную дверь и увидев на крыльце пять взволнованных кумушек-домохозяек под предводительством миссис Пимбл.

Распихав товарок крепкими бёдрами, она первой проскользнула в торговый зал и сноровисто подбежала к прилавку.

— Доброго утра, Ливианночка! Ох, как же я переживаю! У тебя есть что-нибудь от нервов?

Складывая приготовленные флакончики в бумажный пакет, я не успела ответить, как одна из покупательниц с ехидной ухмылочкой сказала вместо меня:

— Дорогуша, от нервов лучше всего помогает стопочка коньяка в утренний кофе.

— Да если бы, — вздохнула гордая мать прелестных дочерей, доставая из кошелька купюры по пять франков. — Три дня принимала ваше лекарство и не помогает. Бессонница замучила. Вроде и хочется спать, а не можется.

— Ой, и мне тоже!

— И мне!

— Погода окаянная!

Кумушки загалдели наперебой, заставляя меня крепко задуматься. А ведь и правда, я никогда не жаловалась на сон, но была уверена, что волнуюсь из-за провального свидания.

Неужели тёмные колдуны постарались? Решили извести горожан бессонницей?

Может быть, стоит поговорить об этом с генералом?

— Ливи! Ау!

Генриетта Фишер стукнула своей любимой сумочкой по прилавку. Когда только успела прийти?

— Простите, задумалась.

— Милочка, а ты не думай, ты делай, — покачала головой пожилая сплетница в небесно-голубом чепчике и того же цвета платье, щедро отделанном белым кружевом. — Видишь, народ без сна мается, так удружи нам, свари зелье, чтобы крепко спали.

А это идея!

Отпустив всех с товаром, я пообещала что-нибудь придумать и сварить пробную партию к вечеру, а сама велела Зефирчику притащить книгу зелий и трав.

— Один корень ромашки, — выписывала на листочек карандашом, сверяясь с рецептом, — в запасах остался. Корень валерианы лекарственной две штуки… А вот его нет, но растёт за городом на полянке неподалёку от пруда. Вроде бы там, где тренируются солдаты Райвена.

При упоминании заветного растения фамильяр мигом оживился. Принялся переминаться с лапы на лапу и едва не пританцовывал в надежде, что я возьму его с собой.

— И не мечтай, — я строго осадила крылатого кота. — Охраняй лавку. Будешь хорошим кисиком, принесу подарок.

“Выкопаю корни, а на обратном пути передам весточку Эрдану. Строго деловую. Чтоб не думал, что я по нему соскучилась,” — решила, выходя из дома.

Но всё, конечно же, вышло не так, как я предполагала. Жизнь в Хеленсбурге шла своим чередом. Погода была превосходной — тепло, но не жарко, ещё и приятный лёгкий ветерок ласково касался плеч, попутно играясь с распущенными волосами.

Вместо того чтобы найти свободный экипаж, я решила прогуляться пешком. Спокойным шагом могла добраться до городских ворот за час. Заодно полезно было бы размяться.

В маленькой кофейне на углу я решила взять стаканчик освежающего лимонада. Пока сноровистая девчушка разминала в ступке лимон и мяту, обычно словоохотливая хозяйка выбежала в зал и схватила меня за руки:

— Ливи, милочка, как хорошо, что ты пришла! Я вот думала зайти к тебе, попросить какую-нибудь сонную травку.

— Бессонница замучила? — участливо спросила я милую женщину в белоснежном переднике и косынке.

Та быстро закивала головой.

— Никогда такого не было! Нет, было конечно, но раз или два максимум! Когда Варюшка сдавала экзамены, — она принялась загибать пальцы, — потом когда дело собственное открыли, когда первый раз налоговую декларацию заполняли…

Перечислив добрый десяток случаев мучившей её бессонницы, хозяйка сама забрала со стойки тяжёлый стаканчик и сунула его в мои ладони.

— Бери-бери, потом рассчитаемся. Так когда мне прийти за травкой? Сосед вон, тоже всю ночь маялся, видимо и его хворь окаянная одолела. До утра свет горел в спальне, шлялся по комнате туда-сюда, как заведённый!

Я заверила женщину, что к вечеру сонное зелье будет готово, а сама поспешила дальше, потягивая из соломинки прохладный напиток с приятной кислинкой.

“Надо бы взять про запас, — задумалась, поглядывая на холщовую сумку, в которой лежали перочинный ножик и тяпка. — Что-то мне подсказывает, что сонное зелье разойдётся на ура уже сегодня.”

Однако чем дольше я шла по улицам, тем чаще замечала, что все, встреченные мной на пути, были немного вялые.

Мальчишка-разносчик газет не кричал во весь голос, наперебой предлагая узнать самые горячие новости как нашего городка, так и столицы. Вместо этого он сидел на стопке утренних газет, зевая, сворачивал их в трубочку и бросал под ноги горожанам, а те кидали в его сторону медяшки.

Дождавшись, пока на брусчатку упадёт с десяток монет, он принимался собирать их мыском потрёпанного башмака, пододвигал к стопке и вытягивал из середины очередной печатный экземпляр.

“Не нравится мне это, — в голову закрались самые нехорошие мысли. — Если это действие тёмных колдунов, то почему бездействуют солдаты? Разве они не должны защищать нас от коварных врагов?”

Память тут же подбросила картинку “защиты”. Горячее дыхание Райвена на моих губах, пальцы, плавно очерчивающие контур лица, терпкий аромат дублёной кожи и сухой травы, которым хочется заполнить лёгкие и не выдыхать обратно…

— Эй, Ливи, ты в порядке?

Услышав голос Феликса, сына кузнеца, которого Генриетта Фишер пророчила мне в женихи, я поняла, что уже не иду, а стою на месте, закрыв глаза. Тут же помотала головой, выбрасывая постыдные мысли и растерянно захлопала ресницами.

— Доброго утра, Фел! — смущённо поздоровалась, опустив взгляд. — Да так, задумалась.

Мощный детина тут же разулыбался, демонстрируя мне крепкие белые зубы. Почёсывая пятернёй густую светлую шевелюру, он словно невзначай напряг бицепс и повернулся так, чтобы я могла получше рассмотреть его внушительную мускулатуру.

— И о чём же, Ливи? — Он заговорщицки мне подмигнул и, сбавив громкость, добавил, почти шёпотом. — А может, о ком?

У меня что, на лице всё написано?

Захотелось убежать обратно в лавку и не выходить оттуда как минимум неделю. Если кто прознает, что у меня было не просто свидание с генералом, а закончившееся поцелуем, от сплетен будет не отбиться.

Ещё и карточку поместят на передовицу утренней газеты с каким-нибудь кричащим заголовком.

Феликс что-то говорил, красноречиво рисуясь передо мной, но все мои мысли были заняты тем, как избавиться от навязчивого образа Райвена. В какой-то момент, лишь бы закончить разговор, я начала соглашаться со всем, что скажет сын кузнеца и не сразу поняла, на что умудрилась подписаться.

— Точно? — отчего-то просиял здоровяк.

— Да? — робко пискнула я, силясь догадаться, чем же я успела его порадовать.

— Отлично! — он едва не захлопал в ладоши. — Вот уж не думал, что сама Ливианна согласится пойти со мной на свидание! Зайду за тобой в восемь!

Несколько секунд я пыталась переварить услышанное, пока Феликс, напевая весёлый мотивчик, улепётывал от меня, сверкая подошвой новеньких ботинок.

Какое свидание?

Чем я только думала?

Что мешало мне уточнить вопрос? Сказать “повтори, я не расслышала”?

— Это всё из-за тебя, Райвен! — прорычала я так, что мне позавидовал бы любой дракон.

Даже мальчишка-газетчик покосился на меня с испугом в глазах.

“Дура! Дура! Дура! — распекала себя на все лады, вбивая каблучки в нагретую солнцем брусчатку. — И что ты будешь делать? А что люди скажут?”

Настроение было испорчено, и даже чудесная погода не радовала меня, как ещё десять минут назад. Смяв в руке пустой стаканчик, я выкинула его в урну и сдалась, остановив проезжающую мимо пассажирскую карету.

А то ещё с чем-нибудь ужасным соглашусь, пока стараюсь выкинуть из головы Эрдана.

Остановившись у городских ворот, возничий, широко зевая и прикрывая рот ладонью, получил от меня мелочью четверть франка и принялся искать взглядом новых пассажиров. Стражники на удивление были бодры и веселы, в отличие от остальных встреченных мною горожан.

— Не задерживайся до темноты, Ливи! — напутственно крикнул мне вслед один из них, чья жена не раз покупала у меня зелье для повышения мужской силы. — Если что — кричи! Да погромче, чтобы мы услышали.

“Нет уж, после того, что я ляпнула Феликсу, вообще рта не раскрою,” — мысленно отмахнулась от них и поспешила по обочине широкой дороги, а затем свернула на тропку и направилась в сторону полянки.

Многоголосый щебет птиц помог ненадолго отвлечься, а стоило увидеть заветные растения, из головы, наконец, вылетели и сын кузнеца, и нахальный генерал.

Опустившись на корточки возле высокого куста ромашки, я хищно взмахнула тяпкой, но не успела вонзить зубчики в землю, как меня едва не оглушила заливистая трель жаворонка.

Зажав ладонями уши, я ошалело пыталась понять, когда это птицы научились увеличивать громкость. Встала с колен, приподнялась на цыпочки и, приложив ладонь ребром ко лбу, принялась высматривать звучного певуна.

Взгляд выхватил яркую вспышку со стороны кромки леса. Формируясь в огненный шар, она неслась ко мне на огромной скорости, сжигая на своём пути всю растительность.

Первая мысль — бежать! Я дёрнулась вбок, но каблук зацепился за корневище, отказываясь меня отпускать.

Кожей почувствовала жар, раскалённый воздух стал видимым глазу, а в голове мелькнула мысль:

“Зато не придётся идти на свидание”. Лёгкие обожгло, до ноздрей отчётливо донёсся запах горелой травы и кустарника. Зажмурившись, я инстинктивно бросилась на землю, прикрывая голову руками.

Хотя это вряд ли помогло бы мне выжить после прямого огненного попадания.

Над головой раздался громкий хлопок. Руки и спину обожгло ливнем из горячих искр. Жалобно запищав от боли, я подскочила, забыв про неминуемую кончину, и начала стряхивать с себя жгучие частички.

— Больно! Ай! — шипела, кусая губы.

Лишь когда неприятные ощущения утихли, я осознала, что шар бесследно пропал. Зато оставил после себя широкую полосу выжженной травы, горячий воздух… и злого, как тысяча демонов, генерала Райвена, лицо которого было искажено гримасой ярости.

— Какого… — он замолчал, оставляя вместо соответствующего эпитета долгую, красноречивую паузу. — Ты. Тут. Забыла?

Напуганная случившимся, не до конца осознавая, что была на волосок от мучительной смерти, я едва не заревела, разглядывая сеточку мелких дыр на платье.

Однако моё шмыганье и всхлипы ни капли не растрогали дракона. Крылья его носа раздувались от злости, желваки ходуном ходили на скулах, а пульсирующая жилка на виске стала отчётливо видимой.

— Ром-маш-ка, — кое-как выдавила я из себя, попытавшись прикрыть особо крупную дыру в районе груди, размером с юбилейную монету.

— Что? — картинно всплеснул ручищами крылатый монстр. — Мне не послышалось? Ромашка? Спокойствия захотелось ведьмочке? Или на “любит-не любит” приспичило погадать? Аж до смерти?

— Вы… Вы… Вы… — все подходящие слова, как назло, выжгло из разума вместе с травой.

— Я, чёрт возьми! — заорал во всю мощь Райвен. — Я! Я тебя сам сейчас испепелю за то, что сунулась на полигон во время учений! Кто тебя сюда пустил? Кому голову оторвать?

Нижняя губа предательски задрожала. Ноги подкосились, и я рухнула обратно в траву, приземлившись пятой точкой на злополучное корневище. Едва не взвыла от боли, но сдержалась, нащупала тяпку и отчего-то сжала рукоятку изо всех сил.

— Ты мне скажи одно, — давил на меня дракон, нависая мощным торсом, обтянутым рубашкой цвета болотной травы. — Решила не даться живой колдунам и уйти из жизни без чьей-то помощи? Или сирена всё-таки достала? Где твои мозги?

— В голове!! — прокричала ему в ответ, размахнулась и бросила в него тяпкой.

Положение было неудобным, и замах вышел до ужаса неуклюжим. Садовый инструмент нехотя долетел до генеральского тела, укоризненно тюкнул по плечу и упал в ноги, приземлившись на железную пластину высокого сапога.

— Никто меня не предупреждал! — хлипкая плотина спокойствия сдалась под натиском эмоций, и они хлынули бурным потоком, выбираясь наружу через слёзы. — Ни один стражник не сказал! Я валерьянку хотела для зелья! И ромашку! И… И… И…

Понимая, что ничего внятного больше не смогу сказать, я закрыла лицо руками и горько заплакала, мечтая, чтобы возник второй шар и спалил доставучего Эрдана с его нотациями.

— Хватит воду лить, вставай и дуй обратно в лавку, — Райвен заметно сбавил тон, но твёрдость в голосе была прежней.

— Оставьте меня! — воскликнула в ответ, сгибаясь так, что едва касалась лбом зелёного островка травы. — Разберусь и без вас!

— Хочешь, чтобы утешил? — как-то едко усмехнулся генерал. — На жалость давишь? Ждёшь, что я расчувствуюсь и примусь успокаивать зарёванную ведьмочку?

Так, где моя лопатка?

Аж плакать расхотелось. Зато появилась жгучая жажда убивать.

Стиснув зубы от злости, я наскоро вытерла солёные слёзы, нащупала в траве сумку и вынула оттуда небольшую, но острую лопатку. Выставив её перед собой вместо оружия, я, слегка пошатываясь, сделала несколько шагов в сторону дракона, наставив на него тонкий край.

— Разберусь и без гадов ползучих, — прохрипела, глядя в его наглые глаза.

— Я гад летающий, — улыбка на секунду прорвалась сквозь сердитую гримасу, но тут же спряталась как солнышко за тучкой. — Ливи, по-хорошему прошу, иди отсюда, здесь не в игры играют! Солдаты отрабатывают…

На мгновение он замер, прислушиваясь, а затем прыгнул на меня, заваливая на ромашковые кусты:

— Замри!

Время будто замедлилось.

Лопатка выскользнула из пальцев в последний момент, и я полетела на землю, ожидая, что Райвен придавит меня своей тушей.

Однако стоило ещё одному шару, на этот раз водяному, пронестись над нашими головами, разбрасывая мельчайшие брызги, Эрдан тут же извернулся, принимая удар на себя.

Я услышала, как клацнули мои зубы, и почувствовала отрезвляющую боль: похоже, прикусила кончик языка. Не сразу осознала, что лежу на широкой груди дракона, обнимая его за плечи, а его руки крепко держат меня пониже талии.

Замычав, попыталась вырваться, но Райвен, подлец, и не подумал ослаблять хватку. Скорее наоборот, пальцы огладили полушарие и чувствительно его сжали.

— Что вы себе позволяете? — протестующе закричала, ёрзая на мускулистой генеральской туше.

— Сожалею, не удержался, — глядя мне в глаза, солгал Эрдан.

Вижу, как довольно скалится. А вот сожаления как раз не наблюдаю.

Долго он не стал надо мной издеваться. Убрал руки и как только я скатилась с него на траву, ловко поднялся на ноги.

— Значит так, моя безрассудная зельеварочка, — Райвен осмотрелся по сторонам и убедившись, что очередной атаки не предвидится, поднял с земли валяющуюся неподалёку тяпку. — Собирай инструменты и чеши в город, пока я добрый.

— Добрый, тоже мне, — обиженно фыркнула я, вспоминая, как ещё пять минут назад он на меня орал.

— Был бы злой — дал бы ремня, — уверенно парировал дракон. — Ливи, без шуток, здесь опасно. Говоришь, городская стража не предупредила об учениях?

— Не-а, — честно замотала головой.

— Разберёмся, — рыкнул он. — Иди-иди.

Собрав в сумку свой нехитрый инструмент, я бросила жалобный взгляд на потрёпанные кусты ромашки. Что же делать? У травника есть, конечно, нужные ингредиенты, но не в требуемых мне объёмах. Ещё у него за деньги, а тут бесплатно.

— Горе ты моё ведьмовское, — вымученно застонал Райвен. — Чего ты хотела? Валерьянку? Что ещё?

— Мяту бы, — я безропотно начала перечислять список трав, — или мелиссу, пустырник ещё.

Эрдан слушал меня внимательно, будто и правда запоминая всё, что я хотела собрать на полянке, у леса и берега пруда. Дождавшись, пока я закончу, генерал приказал идти за ним и ни в коем случае не отставать.

Дорога до городских ворот прошла в молчании. Я понемногу успокоилась, да и он задумался о чём-то своём, драконьем.

Остановившись перед недоумевающими стражниками, Райвен велел:

— Дальше сама, мне надо провести воспитательную работу с парнями, а затем возвращаться к солдатам. Вечером зайду. Хочу убедиться, что с тобой всё в порядке, и ты не вляпалась в очередные неприятности.

— Вечером? — осторожно спросила я, вспомнив, что мне ещё надо отмазаться от свидания с Феликсом. — Может, в другой раз?

Но Эрдан считал иначе:

— Жди меня к восьми. Я не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы в одиночку разобраться с возникшей катастрофой, поэтому устремилась прямиком к Сильвии.

Сирена-полукровка с выражением муки на лице полола цветочную клумбу перед домом, тоскливо вырывая один сорняк за другим.

— Помоги, — я выдохнула и согнулась пополам, хватая ртом нагретый солнцем воздух. Как назло, кареты мчались мимо меня, не соизволив остановиться, поэтому до подруги я добралась на своих двоих.

— Что? — на её лице не отобразилась ни одна эмоция. Разве что брови подскочили вверх и вернулись туда, где были.

— Феликс назначил мне свидание, — зачастила я, пытаясь вывалить на неё сразу всю тревожащую информацию. — А потом и Райвен. В общем, оба придут сегодня в восемь.

Сильвия опустила глаза и с остервенением выдрала из земли длинный, тонкий корешок. Медленно принялась рвать его на мелкие части, окатив меня ледяным:

— Делаешь успехи. Поздравляю.

Я сомкнула веки и потёрла глаза пальцами, а после пристально всмотрелась в отчего-то расстроенную подругу:

— Силь, да что с тобой случилось?

— Со мной ничего, — поджала губы всегда шумная сирена. Нижняя мелко-мелко задрожала, а глаза предательски заблестели. — Со мной вообще ничего не происходит. Зато у тебя представление за представлением!

Последние слова она выкрикнула в голос, резво подскочила на ноги и, всхлипывая, убежала за дверь, оставив меня в немом удивлении.

Что произошло с моей яркой, взрывной подругой? За все годы нашей дружбы я лишь трижды видела её в ужасном настроении!

Первый раз, когда её неразделённая любовь — преподаватель по физической подготовке женился на одной из студенток и тут же уволился из академии.

Второй — когда закрылась её любимая кофейня, а её владелица вышла замуж за столичного чиновника, приехавшего в Хеленсбург с инспекцией.

Третий раз, когда её очередная любовь до гроба уехал на заработки в соседний городок, да так там и остался.

Кажется, я поняла, в чём дело.

— Сильвия Клодэ, прекращай и выходи! — я уверенно подошла к двери, громко топая по деревянным ступенькам крыльца. Приложила ухо к слегка шершавому полотну, смахнула ползущего муравья и прислушалась.

За дверью слышалась тихая возня и сдавленные всхлипы. Я сделала глубокий вдох и медленно, едва не по слогам, произнесла:

— Силь, не дури. Никуда я уезжать не собираюсь. Тем более, с Райвеном.

Ответом мне стал плаксивый смешок и громкое шмыганье носом.

— Мы же с тобой договорились! Если покинем Хеленсбург, то вместе!

Возня внутри дома усилилась. Спустя несколько секунд щёлкнула задвижка, дверь приоткрылась и в образовавшейся щели я увидела припухший от слёз правый глаз сирены-полукровки.

— Это ты так думаешь, — прогундосила она. — Райвен всерьёз намерен тебя завоевать.

— А я всерьёз намерена обороняться, — с жаром возразила ей и выдавила из себя улыбку. — Сильвия, пожалуйста, помоги. Я очень хочу остаться.

“Особенно в живых,” — мысленно добавила, не решаясь рассказать подруге о тёмных колдунах.

Глаз несколько раз моргнул. Дверь приоткрылась чуть шире, и я увидела Силь целиком. Подруга, горько всхлипнув, бросилась мне на шею и сжала меня в объятиях, сбивчиво бормоча на ухо:

— Я ж не против, забирай себе Эрдана. Нет, соглашусь, мне он тоже сильно понравился, но сирена с драконом поубивают друг друга ещё до свадьбы. А для тебя он в самый раз, только не уезжа-а-а-ай!

Последнее слово Сильвия провыла с таким чувством, что прима Хеленсбургского театра лопнула бы от зависти. Накрыв ладонью бедное ухо, пострадавшее от мощной звуковой атаки, я напросилась на чашку кофе и в спокойной обстановке подробно рассказала о случившемся за городом.

— Ах, какой мужчина! — с придыханием закатывала глаза сирена-полукровка, узнав, что генерал меня спас. О том, что десять минут назад она оплакивала мой несуществующий переезд в столицу, Сильвия уже забыла. — Красивый! Горячий! Властный!

— Делать мне что? — вернула я подругу к главной проблеме сегодняшнего вечера.

— А ты сразу с двумя иди! — хитро ухмыльнулась Силь. — Пускай они друг перед другом распушат хвосты и весь вечер делают тебе приятно. Победитель получит главный приз — второе свидание с прекрасной Ливианной.

Одна мысль о том, что я иду по улицам Хеленсбурга под ручки с сыном кузнеца и генералом повергла меня в шок.

Это ж какие пойдут сплетни! Кумушки языки до основания счешут!

— Ладно, — сжалилась сирена-полукровка, — зачем ещё нужны подруги? Возвращайся в лавку, тебя там, наверное, клиенты заждались. Как закончишь — прими ванну, сделай масочку для лица, волосы уложи и к восьми вечера жди!

— Кого? — непонимающе нахмурилась я.

— Увидишь! — заговорщицки подмигнула мне Силь.

Положившись на изощрённую фантазию подруги, я допила кофе и отправилась к себе в приподнятом настроении.

Может, всё не так уж плохо?

Я же ничего не обещала Райвену, не давала повода считать нас парой.

Да и о какой паре может идти речь, когда меня едва не парализовало от поцелуя? Ну и что, что он выбил почву из-под ног, был обжигающим и сладким?

Однажды моя гордость пострадала от популярного красавца, второй раз на те же грабли не наступлю.

Решено!

Вернусь в лавку, возьму деньги и куплю у травника ингредиенты для первой партии сонного зелья. Заложу в его цену стоимость товара, распределю его на порции, и даже мне немного прибыли останется. А вечером спрошу у генерала, куда можно пойти, чтобы не нарваться на их жуткие учения.

Мой оптимизм превратился в изумление, когда я увидела забаррикадированную дверь лавки и ошалелого Зефирчика, с воем катающегося по испачканным в земле охапкам валерьянки.

— Это что за… — у меня не нашлось подходящих слов. Стояла столбом и хлопала глазами, осматривая криво перевязанные бечёвкой связки нужных мне растений.

— Солдатики принесли, — охотно пояснила соседка, показавшись в распахнутом окне. — Полчаса назад. Долбили в дверь так, что она чуть с петель не слетела, а не дождавшись хозяйки оставили на крыльце и… Ливи, пожалуйста, угомони свою животину.

"Животина" с упоением грызла сочный корень с мелкими отростками и успокаиваться не собиралась. Я извинилась перед соседкой за шум и потратила с десяток минут, чтобы расчистить путь и открыть дверь в свою лавку.

Отрезвляющее зелье нашлось не сразу. Вытащив пробку, я поспешила к опьяневшему крылатому коту, изловчилась и капнула тягучую жидкость в пасть, после чего ухватила за шкирку и закрыла испачканного, протестующего фамильяра в ванной.

Сильвия была права. Пока я возилась с принесёнными дарами, моя, очищая и сортируя нужные для зелья части, прошла добрая половина дня. Сидя с ведром воды и ножом на крылечке, я частенько бегала в торговый зал, чтобы отпустить товар клиентам и каждому обещала порцию сонного зелья.

Уставшая, измотанная после битвы с нежелающим мыться котом, я ополоснулась сама, надела свежее платье и спустилась на первый этаж.

А без пяти восемь раздался стук в дверь, вызвавший у меня паническую мысль:

“Начинается.” —