Велетская слава

Путь к Империи

- Итак, ты признаешься в покушении на жизнь своего короля?

Голос Карла был тих, но от этого он не стал менее сильным – словно раскаты грома вдали, предвещавшие скорую грозу. Король франков восседал на троне в зале судебных заседаний, облаченный в вытканную золотом одежду и украшенную драгоценными камнями обувь. Светлые волосы монарха венчала корона из золота и самоцветов. Рядом с ним, в столь же богатом платье, восседала черноволосая женщина, с красивым, но надменным лицом. Указательный палец на правой руке украшало золотое кольцо с большим изумрудом. Голубые глаза с ненавистью смотрели на стоявших перед троном мужчин со связанными руками, охраняемых рослыми стражниками в кольчугах и при оружии. Впереди стоял высокий человек густыми волосами напоминавший черногривого льва – и по львиному же смело смотрел он в лицо Карла. Его плечи покрывал зеленый плащ, расшитый золотыми и серебряными нитями.

-Граф Гардрад, - вновь заговорил монарх, - я спрашиваю тебя еще раз: ты правда замышлял убить меня или меня ввели в заблуждение?

-Истинная правда, - кивнул Гардрад, - если бы только люди, на которых я рассчитывал не оказались столь робкими, ты бы никогда не переправился живым через Рейн!

Лицо женщины исказилось злобой, тонкие пальцы невольно стиснули рукав одежды Карла, но тот, аккуратно, но решительно убрав ее руку, снова обратился к графу.

-Почему? Разве я был плохим королем в Тюрингии?

-Был хорошим, - сплюнул граф, - пока не начал выжимать нас, словно мокрую губку, выдавливая последнее.

-Собранные налоги шли на войну во имя веры, - сказал Карл, - или для тебя ничего не стоит обращение язычников? Или твое христианское сердце не радуется при мысли, что заблудшие во тьме души увидят свет Христа?

- Мое сердце не возрадовалось бы, если бы из-за этих войн мне пришлось пойти по миру, - фыркнул Гардрад, - да если бы дело было только в этих податях. Ты собирался выдать замуж мою дочь за Эбуриса, за это животное…

-Твоя дочь была уже просватана, - напомнил ему Карл, - и ты, в нарушение закона, разорвал помолвку. Мой человек велел тебе отдать дочь, но ты отказался подчиниться и стал подбивать всю Тюрингию к мятежу.

-Я дал свое согласие, потому что не знал, что из себя представляет Эбурис, - мотнул головой граф, - как только я узнал, что он творил в Саксонии, то сразу разорвал помолвку. Я знаю, кто хотел устроить эту свадьбу – та ведьма, что ты усадил рядом с собой на трон. Это она побуждает тебя лить кровь снова и снова, эта проклятая змея, отравляющая землю самим своим дыханием…

-Замолчи, негодяй! – не сдержалась королева.

-Успокойся Фастрада, - король успокаивающе похлопал ее по руке, - я мог бы простить дерзость, если бы она касалась только меня. Но терпеть поношение своей королевы я не буду. Поскольку ты замыслил измену …

-Я не изменял тебе, - гордо ответил Гардрад, - и не давал клятвы верности.

- Все так, - кивнул Карл, - и теперь я исправлю эту ошибку. Ты и твои люди отправятся в под охраной в Рим, Нейстрию и Аквитанию, чтобы на могиле князя апостолов и на раке с мощами святых, публично принести присягу в верности мнеи моим сыновьям - Карлу, Людовику и Пипину. После этого тебе отрубят голову за измену, как и тем, кто наиболее повинен в мятеже, а остальных ослепят и отправят в монастырь. Если же ты откажешься дать клятву верности или попытаешься сбежать...что же, вы все равно умрете, но заодно я опустошу Тюрингию, как раньше Саксонию, не пощадив никого, герцог Эбурис станет владеть твоим домом и твоя дочь станет ему не женой, но рабыней.

Граф даже отшатнулся от таких слов.

-Вы этого не сделаете…ваше Величество.

-Сделаю.

Какое-то время король и граф мерились яростными взглядами, после чего граф, словно лишившись некоего стержня, обреченно опустил плечи.

-А если…я сделаю это, моя дочь останется в безопасности.

-Да, - кивнул Карл, - она может постричься в монахини.

-Хорошо, - граф опустил плечи, разом лишившись воли к борьбе. Покорно он дал себя вывести стражникам. Вслед за ним увели и его людей. Как только за ними закрылась дверь, Карл сокрушенно осел на троне, покачав головой.

- Иногда я чувствую, что превращаюсь в чудовище, - с горечью произнес он

- Не в чудовище, но во владыку, величайшего из всех, что были у франков, - пылко произнесла Фастрада, - ты должен носить не королевский, но императорский титул. А чтобы достичь этой цели – нужно беспощадно вырвать все семена смуты.

-Ты права, - произнес Карл, - у меня и так слишком много врагов извне, чтобы я терпел еще измену и у самого сердца моего королевства. Но будет и мне урок – теперь с каждого знатного человека я буду требовать клятву верности лично мне – и пусть потом они обрекают свои души на вечные муки, если вздумают поднять мятеж снова.

-Мудрое решение, мой король, - кивнула Фастрада.

-Как только я покончу с заговорщиками, - продолжал Карл,- я отправлюсь в Италию – давно пора приструнить Арихиза. Надо будет заглянуть и в Баварию – Лютперга, дочь Дезидерия и жена Тассилона, подбивает его на бунт. Говорят, герцог направлял послов и к аварам. Жаль только, что за всеми походами, так мало времени я могу уделить семье.

-Я присмотрю за Теодрадой, - кивнула королева, - и за остальными детьми,– ведь я люблю их не меньше чем собственную дочь. Жаль, что не все они отвечают мне тем же.

-Пипин, - Карл нахмурился, - мой первенец сильно отдалился от меня.

-Он знает, что он не зачат в браке, - заметила Фастрада, - и поэтому он завидует Карлу, Людовику – и особенно Пипину. Его Горбун ненавидит с особенной страстью – ведь он считает, что тот украл у него имя твоего отца.

-Пипин теперь король Италии, - сказал Карл, - Людовик правит в Аквитании, а Карл, унаследует всю империю. Мой горбатый ублюдок не зря считает, что его обошли.

- Такие сыновья – опаснее всего, мой король, - заметила Фастрада, - и если он решится…

- То его ждет то же, что и остальных предателей, - решительно сказал Карл, поднимаясь с трона, - как мне не больно было бы это делать. Будем надеяться, что у него хватит ума не идти против отца.

-Я буду молиться за это мой король, - благочестиво произнесла королева, но когда Карл, поцеловав супругу, вышел из зала, ее лицо исказила злобная гримаса.

Сдержанные стоны и похотливые всхлипы оглашали стены небольшой комнаты, где, на брошенной на пол меховой накидке, сплетались в объятьях два обнаженных тела. Мужчина, молодой и сильный, но изуродованный выступавшим из спины горбом, ритмично двигался меж обвивших его талию стройных ног. С искусанных в кровь губ срывались стоны и подбадривающие слова, но в устремленных к потолку глазах не было и тени страсти – скорей скука. Но вот со сдавленным криком юноша отвалился от своей жертвы и бессильно раскинулся на лежанке. Его обнаженное тело блестело от пота, также как и у приподнявшейся на локте и заглядывавшей ему в лицо женщины. Распущенные черные волосы упали на грудь мужчины, щекоча обнаженную кожу.

-Все-таки ты колдунья, Фастрада, - с трудом переводя дух, произнес Пипин, - теперь я понимаю, почему отец так любит тебя.

- Ты смеешься? - зло усмехнулась Фастрада, - не любит и никогда не любил. Твой отец любит только свое королевство – ну и может еще покойную Хильдегарду и ее детей.

Лицо Пипина помрачнело и Фастрада поняла, что ее удар достиг цели – ведь именно из-за сыновей прошлой королевы юноша потерял право первородства. Даже его имя перешло мальчишке Карломану, ныне именующемуся Пипином, Королем Италии.

-Отец любит всех своих детей, - он рывком сел на полу, - кроме одного-единственного. Я сражался за него в этой проклятой Саксонии, а он таскал за собой этих мальчишек!

Фастрада прильнула к нему, нежно гладя изуродованную спину, хотя на ее лице и промелькнула гримаса отвращения.

-Ты достоин большего, - сказала она, - все, чем владеет сейчас Карл, может стать и твоим тоже – как уже стала его жена.

Пипин повернулся и горячо поцеловал Фастраду.

-Отец здоров и силен, - с сожалением сказал он, - и он крепко держится на троне. Я не желаю ему зла, также как и моим братьям…

-Ты великодушен, как и подобает королю, - сказала Фастрада, - но будут ли твои сводные братья также добры, когда вырастут? Зачем кому-то из них лишний соперник?

Пипин уныло кивнул, на его лице проступила гримаса злобы.

-Они еще дети, - пробормотал он, - и если с отцом что-то случится.

- Он собирается воевать в Италии и Баварии, - напомнила Фастрада, - может и с аварами тоже. Не успокоены еще и саксы. В любой момент военное счастье может повернуться к нему спиной. И вот тогда…

- Все это будет моим, -словно завороженный прошептал юноша, - и ты тоже.

Он потянулся, чтобы обнять мачеху, но та со смехом вывернулась из его объятий.

- Нам пора, - шепнула она, - мы и так рискуем, оставаясь здесь. Давай сначала уйдешь ты, а потом я. У нас еще будет вдосталь времени, когда Карл уйдет на войну.

Пипин кивнул и, сгребя с пола разбросанную одежду, одеваясь на ходу, выскользнул за дверь. На лице женщины появилась презрительная усмешка.

-Глупый уродец, - пробормотала она, - неужели ты думаешь, что такая женщина как я сможет быть с ублюдком? Карл расправиться с тобой, как только ты выступишь против него - а уж я позабочусь, чтобы и остальные сыновья отправились в Ад, когда камень Венеры поможет мне зачать Карлу наследника.

Загадочно улыбнувшись, она поцеловала изумруд на золотом кольце и, наскоро натянув платье, также вышла из комнаты.