Величайшая в мире ложь или Никому не отдам

Глава 15 ч.4

Страх страхом, а любопытство и желание спасти побеждает, за долю секунды успеваю увидеть выражение лица Нестерова и одновременно втиснуться между мужчинами. Упираюсь в грудь Димы ладонями, пытаюсь остановить. А наша звезда местного масштаба, настолько поражён открывшимся нюансом, что стоит чуть ли не разинув рот. Побледнел, значит сказанное дошло, или мало ли, показалось в потёмках.

— Дима, остановись, — кричу. — Он не виноват!

Дура, по другому и не скажешь. Кто тогда виноват, я конечно. Полностью вины не признаю, духу не хватит, частично соглашаюсь. Да сейчас не важно, нашла чем мозг терзать.

— Ты с Романец… — слышу за спиной, не может прийти в себя Нестеров.

Мой будущий муж теперь не менее изумлён. Сцапал за руки и оттащил от высокой фигуры ловеласа. Оторвал от своей рубашки мои пальцы.

— Не лезь, с тобой позже поговорим.

Поворачивается к Нестерову, тот смотрит будто приведение увидел. А Романец тем делом идёт в наступление.

— Нестеров, ещё раз протянешь лапы к моей жене, лишишься, и головы тоже, — старается говорить спокойно, да получается плохо.

Заметно потряхивает, голос плохо слушается, тяжело дышит. Нестеров же очнулся, переварил полученную информацию и с разлёту вмазал в лицо Диме. Я зажмурилась. Дурацкая привычка, когда очень боюсь, вытворять подобное. Ругань, не разборчивые претензии, глаза открываю и бросаюсь к вцепившимся мужчинам.

— Прекратите! Сейчас же!

Рядом кричит женщина, собака истошно лает. Ты-то откуда взялась со своим противным голоском.

— Сейчас полицию вызову! — вопит прохожая.

Пытаюсь оттащить своего, да только безуспешно.

— Нестеров, прекрати! — ору, может хоть этот вразумится.

А им плевать, продолжают диалог без моего участия, с напором потрепать друг друга как следует.

— Ты кто, указываешь мне, что должен делать и с кем жить?!

— Память короткая! Ещё тогда предупредил, это моя девочка и не смей даже смотреть на неё.

— Не была твоей и уже не будет! Свой шанс упустил, когда переспал с другой.

— А ты не забыл рассказать, как тоже спал с Лизкой и использовал её для слива информации обо мне. Именно ты Лизку навострял, чтобы она между нами влезла.

— Победителя не судят, — спокойнее ответил Дима и отпустил Нестерова.

Отступаю на пару шагов, лёгкие сводит спазмом. Что они несут, это было давно, сейчас не имеет значения. Или всё же… Смотрю на своего Диму и не могу поверить. И он тоже?

— Алиса, ты же понимаешь это всё до тебя было, — прибивает взглядом к земле.

— Да плевать, когда было. Видеть вас не могу, обоих, вы одинаковые, — чувство омерзения захлёстывает с головой.

Тут Нестеров взъерепенился.

— Не смей, — останавливает его Романец. — Не смей подходить к моей жене, разговаривать, смотреть…

— Будущей, — поправляю намеренно громко. — Идите к чёрту!

Пускаюсь на утёк, итак погрязла в этом болоте, а они продолжают топить, вместо того чтобы вытащить. Случайная свидетельница кричит мне вслед:

— Девушка! Вы куда?! А разнимать кто будет?

— Пусть сами разбираются, — бурчу под нос и тороплюсь как можно дальше скрыться.

Дима Нестеров с самой первой встречи разрушал мою жизнь. Медленно тогда сводил с ума и теперь продолжает. Столько мыслей вертится, голова готова лопнуть. Ни слёз, ни слов нет, только пустота в груди, давит тяжёлым камнем. Тихонечко захожу домой, мама в хорошем настроении напевает негромко, вкусно пахнет котлетами. Диван в гостиной пустует, папа давно перебазировался с телевизором в спальню. Улыбаюсь дурочка, даже дома уже давно всё по другому. Никогда не слышала пения из кухни, а диван вечером раньше всегда был занят. Снимаю туфли и на цыпочках крадусь к себе.

Позорное желание бежать от проблем одолевает. Нет, Алиса, на этот раз ни шагу. Пять лет назад ты это сделала и вот результат. Решения нет, как смотреть в глаза Диме буду не знаю. Взгляд Нестерова болезненно отпечатался в памяти. Ему больно, как мне тогда. Хотя чего тут равнять, две абсолютно разные ситуации. Я не предавала…

Сердце снова пускается в бег, пресекаю желание зажмуриться. Летела я к Нестерову, желала видеть, слышать, целовать. Душа скулит жалобно, как тяжело признавать, когда поступаешь очень плохо. Не успеваю в полной мере истерзать себя осознанием чудовищности. Слышу голоса, видимо из прихожей.

— Алиса не пришла ещё, — удивлённо мама.

Что говорит Дима не удаётся разобрать.

— А как же… — мамин возглас.

Дверь распахивается, вскакиваю и смотрю в глаза. Больше не побегу. За его спиной маячит мамино перепуганное лицо.

— Алис, поехали домой, нам надо поговорить.

Беру сумку и направляюсь на выход, не хочу расстраивать родителей, поэтому и не спорю. Про себя конечно бушую. Не знаю кого больше во всём винить. Долгое время козлом отпущения был исключительно Нестеров и теперь как-то даже непривычно переваливать тяжкое бремя на себя. Боюсь предстоящего разговора, но он необходим. Мы должны высказаться, в последние несколько месяцев наши отношения превратились в бардак.

По дороге молчим, собранные, наигранно спокойные. Приходят мысли о расставании и я понимаю к подобному не готова. Данная перспектива пугает. Украдкой поглядываю, бровь подбита, губа тоже, потрёпан. Дыхание затрудняется, вина преследует, пихает в спину.

С порога не выдерживаем напряжения оба. Кричим друг на друга, эмоции плещут, претензий накопилось вагон и маленькая тележка. За себя могу точно сказать, наговорила много лишнего. Дима в какой-то момент опустился передо мной на корточки сжал мои леденющие ладони и сказал:

— Алис, где моя милая, добрая девочка? У меня такое впечатление, что я тебя совсем не знаю.

Ответить нечего, сидром ловеласа проявляется только на родной земле. Дима Нестеров делает меня сумасшедшей, заставляет переживать разрывающие душу эмоции. Нет ничего нормального в том, что между нами происходит. Безумие с первого дня знакомства и вот рядом со мной человек, который возвращает в привычный с детства мир, спокойствия и разума. Я всегда была хорошей, послушной девочкой, ранимой и спокойной. Драки, гулянки, пьянки, совсем не обо мне. Пока не попала под дурное влияние Нестерова, и понеслось. Проблемно закончила школу, бежала из родного города. Хватит.

— Дим, я должна поговорить с ним.

Вскочил разъярённо. Встаю следом.

— Ты должен мне доверять. Мы должны расставить точки, убрать все запятые. Я должна поставить точку. Для себя уже это сделала.

— Ему должна? Разве что-то должна?! Должна, должна!

— Только себе. Хочу спокойно жить в доверии и согласии. Меня душит твоя ревность и недоверие.

— Не продолжай, здесь я уже всё осознал. Не знаю намеренно ты или нет, но поменяла нас местами. Постараюсь исправиться. Только сегодня увиденное этому не способствует.

Свирепеет на глазах.

— Это было первый и последний раз, — вру и не краснею, какая мерзкая лгунья.

Говорю спокойно, уверенно, он поверит мне, знает в угол загонять нельзя, свободу ограничивать тоже. Хотя постоянно это делает.

В итоге мы пришли к примирению, проговорили половину ночи. Спать правда легли каждый на свой край кровати и под разные одеяла. Есть о чём задуматься. Говорит, да только не верит, и правильно делает. Противна сама себе. Но я исправлюсь.

Несколько дней пролетели как один. Отношения не стали прежними, холодок напрягает. С родителями Димы всё хорошо, папа отделался лёгким сотрясением, пренебрёг ремнём безопасности, мама только испугом. На повестке подача заявления, назначили дату.

Во время переговоров Дима дал согласие на встречу с Нестеровым. Я бы на подобное не пошла, а он смог. Пока ещё не воспользовалась разрешённым шансом поставить точки. Боюсь выпрошенной возможности, как смотреть в глаза Нестерову, но думать не хочу, что в его голове теперь, когда он всё знает. Понимаю, надо по горячему действовать, да только трусливо выжидаю. Треплю нервы себе и будущему супруга.

Достаточно тянуть, сообщаю с утра Диме, о том, что встреча состоится. Если иду в открытую, с его разрешения, значит и скрывать нечего. А жду словно казни, приехала пораньше. Против воли улыбаюсь, дурочка, место то какое выбрала. Тоже мне гангстер. За школьным двором на пустыре. Обычное трикотажное платьице на мне фисташкового цвета, с коротким рукавом, простенькие сандалии, рюкзачёк из белой кожи. Конечно макияж, без него я будто голая и беззащитная.

Нестеров согласился не сразу можно так сказать. Только не надо фантазировать, наверное занят. Не валяется же весь день на диване с поп корном. Когда долго не отвечал на сообщение, уж думала проигнорит вовсе. И ошиблась…

Вижу как несётся чёрный внедорожник вдоль забора школы. Сердце тут же уходит в пятки. Закидываю рюкзак на одно плечо, непослушными руками убираю волосы за спину. Надо было собрать. Жарковато сегодня. В метре от меня тормозит и смотрит прямо в глаза. Что творится в этот момент у меня внутри описать не могу. Настолько сильно скрутило внутренности, что не продохнуть. Поздно отступать. Я справлюсь. Боже, что творится…

— Привет, — будничным тоном, а сам глазами спускается к ногам.

Коротковато видимо платье для серьёзного разговора.

— Привет, — смотрю исключительно в лицо.

Подходит совсем близко, меньше метра разделяет нас. Его взгляд меня убивает. Ненавидит? За что? В спину он ударил тогда, а сейчас его глаза смотрят с укором на меня.

— Выросла, а разговаривать так и не научилась. Снова я должен либо вытягивать из тебя, либо начинать сам.

— Мне так тяжело только с тобой… — обрываюсь и не могу слова больше вымолвить, слёзы подкатывают.

Ринулся ко мне. Выставляю ладони вперёд, останавливаю.

— Алис… Ну ты чего? — шагнул ближе, но не притронулся.

— Дай минутку, — отступив возвращаю дистанцию.

Нервно проводит рукой по лицу. Отворачиваюсь и даю чуть времени выдохнуть. На удивление получается. Повернувшись начинаю сразу говорить.

— Понимаю, что ты сейчас думаешь.

— Серьёзно? — нетерпеливо перебивает, руки складывает на груди. — Понимаешь? Ты меня уделала, Алиса. Лучшей мести и быть не может.

— Прекрасно знаешь это не нарочно.

Горько усмехается.

— Дим, прямо сейчас хочу поставить точки и идти по жизни дальше.

— С ним, рука об руку?

— Именно так. Мой выбор, моё решение, — молчит, слушает. — Только с тобой мне тяжело, разговаривать, договориться, озвучить то, что внутри. Я открытый человек, свободно выражаю чувства. Да, эмоциональна с перебором порою. Но это ничуть не мешает мне без проблем общаться с мужчинами, с людьми в общем. А с тобой трудно, сложно собраться с мыслями и тем более в глаза сказать, как ты меня будоражишь. И это ни есть хорошо. Не хочу испытывать подобное. Рядом с тобой во мне сплошной негатив. Я выхожу замуж за Романец, мы четыре года вместе, три из них живём.

Поднимает глаза к небу и прикрывает. Выдыхает громко.

— Сбежала я от себя, от тебя, теперь расплачиваюсь за ошибку. Жизнь летит, а я топчусь на месте. Не отрицаю, есть чувства к тебе, остались. Потому, что не смогла из-за обид, непонимания, отпустить. Эти годы вертелось в голове огромное количество вопросов. А прямо сейчас ни одного, всё поняла сама.

Лицо Нестерова выражает смятение.

— Знаю твои вопросы. Почему это сделал? Зачем врал? Как и говорил ранее, это было единственный раз, больше никогда я тебя не обманывал и не предавал. Банально по пьяне. Почему не признался, испугался потерять, знал Лизка молчать не будет, хотел чтобы мне верила. Боялся, Алис, тебя потерять.

— И потерял. Теперь у каждого свой путь. Слишком много воды утекло и не исправить, только отпустить.

— Не могу смириться. Романец, Алис. Господи, Романец! Вот это ты меня, — качает головой.

— Изначально у нас с тобой шансов не было. А теперь тем более.

Смотрю на него, давно чужого человека, память играет с нами злую шутку. Не любим уже давно, просто цепляемся за прошлое, где переживали яркие эмоции, которые не повторятся.

— Алис, я на всё готов, слышишь, давай попробуем.

— Не получится.

— Мы ещё не пробовали! — кричит источая ярость.

— Я не могу и не хочу! Ты ударил меня в спину, я всю жизнь это буду помнить. Как тебе верить? Да и уже не в доверии дело и не в предательстве. Поздно, в прошлое нет пути. Услыш меня и прими. У меня рядом есть мужчина за которого замуж выхожу. Ни кому-то на зло, а почему, делай выводы. Я не готова его терять, ради того, чтобы тебе дать шанс.

— Было бы желание. Алис, я люблю тебя… Слышишь?!

Берёт за руку.

— Не надо, Дим, не надо! Ты меня не хочешь слушать. Уже ничего не вернуть. Не получится, не сможем. У нас две совершенно разные судьбы, разные жизни, ну не место нам друг с другом рядом. Не можем мы… быть вместе, — отнимаю свою руку, отступаю.

— Не смогу без тебя, — взгляд тот же, что и тогда.

Он понимает, ухожу и уже никогда не вернусь. Отказывается верить, бессильная ярость на лице.

— Сможешь, Нестеров, сможешь.

Мотает головой.

— Я тоже так думала, до того, как ушла от тебя. Мы сами себе это придумали.

Разговор окончен, я всё сказала. Даю понять, пора прощаться. Хватает за руку, останавливает.

— Руки, Нестеров.

Смотрит в глаза секунды и отпускает. Только, что не толкает, а показалось будто хотелось.

— Давай, вперёд!

Психанул, хлопает дверью и уезжает. Даже не обернулся. Колется, до сих пор колется. Остаюсь стоять на месте словно дура, не могу ступить и шагу. Ощущение, будто сделала ошибку. Ошиблась я много лет назад, когда связалась с ним. А выбор был? Он всегда есть. Ноги не идут, глотая слёзы, стою посреди пустыря за всё той же проклятой школой. Громко выдыхаю, и мне пора. Движение приводит в чувства, стальная рука, что сжала сердце разжимается и исчезает вовсе. Вдыхаю полной грудью. И с уверенностью могу сказать, замуж за Романец выйти не могу. Расстаться? Нет, твердую точку ставить не готова, так долго вместе. Не люблю я его, привычка. А что хуже, предатель конечно.

Вот и всё, назад дороги нет, смогла и сделала. Сказала Нестерову то, что хотела, не оставила и себе шанса. Конечно всё я понимала, ещё в первое возвращение домой, да только отказывалась признать простую истину. Тяжёлую, горькую, не люблю, притворяюсь, лживая лицемерка заигралась.