Великая шаисса (СИ)

— Салмея, — я присела рядом с невесткой и взяла ее за руку. — Как ты?

Она с силой сжала мои пальцы.

— Уже получше, благодарю, шаисса. Но все равно, стоит мне подумать о том, что могло случиться…

Слезы вновь покатились по ее лицу. Я подождала несколько мгновений, а потом спросила преувеличенно бодрым голосом:

— Ты не предложишь мне кофе?

— Простите, шаисса, — спохватилась женщина. — Сейчас все принесут.

Она позвала служанку и велела ей принести нам кофе и сладости, а Фирузе — охлажденный чай.

— Проверь только, чтобы он был не слишком холодным, — распорядилась Салмея. — Не хватало только, чтобы Фирузе простудилась.

Я тем временем лихорадочно придумывала тему для беседы, которая могла бы отвлечь невестку от переживаний.

— Лорд Корвин — интересный собеседник, не находишь?

— Да, наверное, — равнодушно отозвалась Салмея.

Очевидно, лорд Корвин занимал ее мало. Но я продолжала.

— Мне понравился его рассказ о жене лорда Даймона.

Эта тема заинтересовала невестку чуть больше.

— Вероятно, лорд Корвин пошутил, когда рассказывал о ссоре леди и ее супруга, — робко предположила она. — Мне трудно представить, чтобы лорд Даймон мог выслушивать подобные вещи от женщины.

Честно признаться, я сомневалась в том, что Корвин шутил, однако же не стала озвучивать свои мысли. Напротив, я порадовалась, что Салмея смогла переключиться с трагедии на реке на что-то иное.

Вскоре служанка принесла кофе и чай для Фирузе. Девочка устроилась рядом с матерью, весело болтала и смеялась. Салмея старалась не показывать дочери, насколько она расстроена, поэтому вскоре на ее лице вновь появилась улыбка. Сама же я окончательно избавилась от беспокойства за мужа только когда появилась Фатима и сообщила, что мужчины вернулись с купания и ждут нас к ужину. Уже начинало смеркаться. Подойдя к ярко освещенному шатру, я первым делом отыскала глазами Эдвина. Он стоял рядом с Селимом, что-то рассказывающим ему, и смеялся. Я сделала к ним шаг, но тут увидела Баязета, приближающегося к моему брату. Никакого желания сталкиваться лишний раз со Старшим Советником у меня не было, поэтому я развернулась и подошла к Искандеру, беседующему с лордом Нортоном.

— Император сказал, что это вас мы должны благодарить за столь прекрасно проведенное время, шаисса, — тут же повернувшись ко мне, учтиво произнес Искандер. — Ваша идея устроить прогулку в загородный дворец оказалась поистине замечательной, несмотря на опечалившее всех происшествие. Хвала Небесному Отцу, все обошлось более чем благополучно. Я как раз выразил благородному лорду свое восхищение его принцем и вашим супругом, шаисса.

Нортон кивнул, подтверждая сказанное.

— Хорошо, что у Эдвина быстрая реакция, — добавил он. — Мы все толком не успели осознать, что случилось, а он уже бросился в воду.

— Мой супруг говорил, что вы с ним — друзья, не так ли, лорд Нортон?

— Да, и я рад, что у меня есть такой друг, принцесса.

Я улыбнулась ему и обратилась к Искандеру:

— Вы вскоре покидаете нас и возвращаетесь в Хафизу, не так ли, шейн?

— Да, шаисса, мне пора возвращаться домой. Я безмерно счастлив, что удостоился чести побывать на вашей свадьбе с безмерно уважаемым мною принцем, а также познакомился с достопочтенными лордами Северного Королевства.

Губы Нортона тронула усмешка. Как я уже успела узнать, северянам казалось забавным пышное цветистое красноречие южан. Сами они предпочитали на лишние слова не размениваться. Однако же, как я опять-таки уже убедилась, при желании они могли говорить куда более изысканные комплименты. Интересно, смогу ли я когда-нибудь понять этих людей до конца? Во всяком случае, я намерена была приложить все усилия, чтобы стать среди них своей.

Стоило нам вернуться во дворец и войти в наши покои, как я тут же отпустила Фатиму и Ранию. Муж, догадываясь о причине, повернулся ко мне, но не успел сказать и слова. Я прильнула к нему, вцепившись в его плечи, поднялась на носочки и крепко поцеловала. Он ответил мне, прижав к себе еще теснее. А стоило нам разорвать поцелуй, как я схватила его за руку и повела в спальню. По пути мы то и дело останавливались, чтобы поцеловаться, а когда добрались до кровати, то оказалось, что уже успели лишиться части одежды. И туника Эдвина, и мое платье уже где-то валялись. Я уперлась руками в грудь мужа и толкнула его на кровать. Сейчас мне было не до игр и нежностей. Едва не потеряв любимого, я желала лишний раз убедиться, что он рядом и по-прежнему мой. На сей раз я оставляла синяки на теле мужа, не целуя, а кусая. Я пресекала все его попытки перехватить инициативу и он понял и просто откинулся на подушки, позволяя мне делать все, что я пожелаю. А я не могла долго сдерживаться. По счастью желание Эдвина совпадало по силе с моим и мы смогли обойтись скудными грубыми ласками. И лишь потом, когда я обессиленно упала ему на грудь, он принялся нежно перебирать пряди моих волос. А я почувствовала, что напряжение этого трудного дня наконец-то отпустило меня.

— Я люблю тебя, — прошептала и прикоснулась губами к одной из глубоких царапин на его плече. — Прости, я так тебя разукрасила — ты словно после битвы.

Эдвин рассмеялся.

— Если бы ты так вела себя днем в павильоне, то все мужчины во время купания завидовали бы мне. А Баязет точно утопился бы от злости.

— Кстати, о чем он с тобой разговаривал?

Муж слегка нахмурился, припоминая.

— Ни о чем важном мы сегодня не говорили. Я ведь видел его и до ужина, помнишь? Селим несколько раз поблагодарил меня и объявил, что счастлив иметь такого родственника. По-моему, Баязета слова твоего брата не воодушевили, однако же он постоянно восхвалял меня. Впрочем, как и Искандер. Не будь я уже привычен к южной лести, мог бы подумать, что обзавелся поклонниками. И знаешь, мысль о том, что Старший Советник мог бы питать ко мне такие чувства, пугает меня куда больше, нежели его намерение разделаться со мной.

— Ты специально меня смешишь, да? — укоризненно спросила я. — Чтобы я не думала о серьезных вещах?

— Ну что ты, как я могу? И потом — разве тебя не пугает подобная перспектива? Только представь себе, что тебе пришлось бы сражаться за мою благосклонность с Баязетом. Это тебе не какая-то девица из гарема, к которой ты как-то приревновала меня — уже не помню из-за чего. Шутка ли, Старший Советник самого Императора.

Я все-таки не выдержала и засмеялась.

— Ну на этом поле у меня было бы преимущество, поскольку я — единственная сестра того самого Императора.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Эдвин. — И как я мог не вспомнить об этом!

И он перевернул меня на спину и склонился надо мной.

— Но люблю я тебя не из-за твоего происхождения, — прошептал он. — Кроме того, есть определенные вещи, которыми я желал бы заниматься только с тобой…

И он наглядно продемонстрировал, о чем говорил — так, что никаких сомнений у меня не осталось.

А потом я уютно устроилась у него под боком и сразу уснула. Спала я крепко и наутро даже не смогла припомнить, что же мне снилось. Утром же, едва мы закончили завтрак, ко мне пришла Салмея.

— Рада тебя видеть, дорогая, — приветствовала я ее. — Как Фирузе?

— Она в порядке, за что я никогда не устану благодарить принца, — невестка поклонилась Эдвину. — Сейчас у нее занятия. А я собираюсь в храм вознести благодарственную молитву Небесному Отцу. Вы не составите мне компанию, шаисса?

Я посмотрела на мужа.

— Поезжай, — сказал он. — А я займусь делами посольства.

Колебалась я недолго. С одной стороны, мне хотелось побыть с Эдвином, а с другой — я прекрасно понимала, что сегодняшнее посещение храма может оказаться для меня последним. Подходил уже срок отъезда в Северное Королевство, а в суматохе сборов мне будет не до поездки в главный храм. Опять же, не помешало бы поблагодарить Небесного Отца за спасение не только племянницы, но и моего мужа.

— Хорошо, — сказала я. — Подожди меня, Салмея, я соберусь быстро. А ты выпей пока кофе.

Оделась я действительно быстро. С особым, непонятным мне ранее удовольствием набросила на голову покрывало — знак замужнего статуса. И вышла вместе с Салмеей во двор.

По дороге мы столкнулись с Баязетом. Я пробормотала слова приветствия и прошла мимо него, не останавливаясь. Странно, но еще долго мне казалось, что я спиной чувствую его взгляд.

С Салмеей мы обменялись всего несколькими слова, что ничуть меня не удивило. Невестка позвала меня с собой вовсе не потому, что хотела поговорить — она просто не любила покидать дворец в одиночестве. Если бы я не согласилась сопровождать ее, она, скорее всего, взяла бы с собой какую-нибудь служанку.

Народу в храме, как и обычно в дневное время, было совсем мало. Салмея привычно отправилась в уединенную комнату для молитвы, а я подошла к алтарю. Но не успела я прошептать первые благодарственные слова, как мне на плечо легла чья-то ладонь. Возмущенная чужим прикосновением, я развернулась, чтобы резко отчитать посмевшего без дозволения прикоснуться ко мне, но ни одно гневное слово так и не успело сорваться с языка. Впоследствии я не смогла толком объяснить, что же именно со мной произошло. Просто мой взгляд встретился с чужим — и словно воздух покинул мои легкие. А когда я снова смогла дышать, то у меня не осталось ни мыслей, ни разума, ни воли — ничего. Незнакомец взял меня за руку и повел за собой к лестнице, ведущей на второй этаж. Мы вошли в небольшую комнатку и остановились около окна. Если бы он велел мне выпрыгнуть, то я подчинилась бы его приказу, не раздумывая. Но мы просто стояли и ждали. Потом мужчина, видимо, что-то увидел, потому что довольно кивнул и сделал мне знак следовать за ним. Мы спустились и вышли на улицу, но не через главный вход, а через неприметную дверцу. На узенькой улочке нас уже поджидал экипаж. Повинуясь чужой воле, я залезла в него.

— Сейчас я ее усыплю и приведу вторую, — услышала я незнакомый голос.

А потом мир перед глазами завертелся, потемнел — и дальше я ничего не помнила.

Никогда в жизни не доводилось мне падать в обморок, но, судя по рассказам и описаниям, именно на него и было похоже мое состояние, потому как сон оно вовсе не напоминало. И в себя приходила я далеко не так, как пробуждаются ото сна. Первое, что я ощутила — дикая боль, разламывающая мне виски. Затем вернулись звуки и запахи: какое-то тихое позвякивание и тонкий аромат жасмина, который перебивался запахом кофе, доносящимся издали и просачивавшимся, казалось, во все щели. Вероятнее всего, в той комнате, где я находилась, было открыто окно. Виски пронзила очередная вспышка боли и я невольно застонала.

— Очнулась? — спросил знакомый голос. — Выпей, станет легче.

Мне приподняли голову и поднесли к губам чашку с прохладной жидкостью, которую я послушно выпила. Возможно, это было неосмотрительно, но, помимо того, что я соображала с трудом, я не была уверена, что меня опаивают какой-то гадостью. Зачем? Я все равно была во власти своего похитителя.

— Ну вот, теперь тебе лучше?

Боль действительно утихла. Я открыла глаза и встретилась взглядом с Баязетом.

— Где я?

— Какая разница?

И он склонился надо мной с явным намерением поцеловать. И я опасалась, что одним поцелуем он не ограничится, тем более, что я так удобно — для него, разумеется — лежала на кровати. Рука его отвела прядь волос с моего лица, пальцы погладили щеку, скользнули по шее и остановились на груди. Меня передернуло от отвращения. Я прижала ладонь ко рту и глухо произнесла:

— Меня сейчас стошнит.

Баязет посмотрел недоверчиво, однако же отстранился от меня. Воспользовавшись возможностью, я тут же села, притянув колени к груди и обхватив их руками. Конечно, долго сопротивляться у меня не получится, но несколько хороших синяков и царапин я Старшему Советнику точно обеспечу. Причем эти синяки и царапины будут очень сильно отличаться от тех, что утром украшали моего мужа. Но Баязет больше не предпринимал попыток приблизиться ко мне. Он бросил на меня скептический взгляд и расхохотался.

— Уж не думаешь ли ты, что я собираюсь взять тебя силой? Успокойся, Амина, тебе это не грозит.

— У меня нет оснований доверять тебе, не так ли? — огрызнулась я.

— Но не в этом случае. Ты все равно разделишь со мной постель, когда станешь моей женой. И сделаешь это добровольно. А потом родишь мне сына.

— Если ты позабыл, Баязет, — язвительно произнесла я, — то осмелюсь тебе напомнить, что я уже замужем. Мне по душе перспектива родить сына — но только не тебе, а своему супругу.

Баязет только ухмыльнулся.

— С северным принцем ты разведешься и он будет волен отправляться к себе домой.

— И какова же будет причина развода?

— Откуда мне знать? — пожал плечами Старший Советник. — Это ведь твой брак и твой муж, тебе с ним и объясняться. Правду говоря, так он и вовсе должен быть мне благодарен за то, что останется жив.

— Только потому, что твои попытки убить его провалились! — зло выкрикнула я. — Это ведь ты подстроил случай с конем на охоте. И это твой человек пытался помешать ему на реке.

Глаза Баязета сузились, теперь он смотрел на меня недобрым тяжелым взглядом.

— Догадались, значит. Ничего, доказательств у принца все равно нет. Да и слушать его никто не станет — пусть он и принадлежит к королевской семье, но все равно чужестранец. Даже женитьба на тебе этого не изменила.

Руки мои непроизвольно сжались в кулаки.

— Но я-то не чужестранка! Я — великая шаисса, сестра Императора! К моему слову все прислушаются!

— А ты, моя дорогая, — Баязет склонился ко мне и прошипел мне прямо в лицо, — будешь молчать. Ты ведь не хочешь, чтобы с твоей милой племянницей случилось что-нибудь нехорошее? Да и своего брата ты любишь, не так ли?

Вот тут я поняла, что «оборвалось сердце» — это не пустые слова. Именно так я и ощутила — словно в груди возник тяжелый ледяной комок, резко рухнувший куда-то в живот. Неужели этот предатель уже добрался до Селима и Фирузе? Хотя нет, он бы не успел. Времени у него было в обрез, только на мое похищение. Я глубоко втянула воздух и только теперь осознала, что некоторое время не могла дышать. Но теперь сердце вновь забилось, пусть и быстрее, чем прежде, но зато вернулось на свое место.

— Селим тебя прикончит, — пообещала я.

К моему удивлению, Старший Советник ничуть не испугался.

— Не успеет.

Я опять похолодела.

— Ты собираешься убить Императора?

Мой собеседник опять рассмеялся и покачал головой.

— Я что, похож на идиота? Если Селим умрет, то мне точно не пробиться к трону. С этих дураков из совета еще станется пригласить твоего северянина побыть регентом, пока не подрастет твой сын — или сын Фирузе. Да и среди ваших дальних родственников претендентов хватит. А еще есть милый парень Искандер — помнишь его? Сам он, конечно, слизняк бесхребетный, но вот папаше его палец в рот не клади — не заметишь, как без руки останешься. Он вполне способен подсуетиться и женить своего наследника на малолетней шаиссе. Расторжение твоего брака для всех будет невыгодным и тебя быстренько отправят в Северное Королевство вместе с мужем, а я и вовсе останусь не у дел. И ты полагаешь, что я своими руками готов отдать Империю какому-нибудь наглецу? Нет, Селим мне пока нужен живым.

Я была сбита с толку.

— Но ты не можешь не понимать, что похищение тебе с рук не сойдет. Или ты надеешься на многолетнюю дружбу с моим братом? Тогда вынуждена тебя разочаровать — она тебя не спасет.

Баязет откровенно наслаждался моей растерянностью.

— Живым, Амина, вовсе не означает, что и здоровым. Особенно душевно. Подавлять волю человека длительное время не под силу даже самому могущественному колдуну, а вот лишить рассудка вполне возможно.

Меня охватило отчаяние. Старший Советник был прав — если Селим начнет сходить с ума, то Императором ему не быть, причем шумиху вокруг его состояния поднимать никто не будет. Смена власти в таком случае произойдет тихо и незаметно для простого народа. Императора объявят захворавшим, а потом — отошедшим от дел из-за болезни. Находиться он будет по-прежнему во дворце и формально останется правителем, вот только на деле править будет совсем другой человек. И наследником престола будет мой сын. Конечно же, Баязет приложит все усилия, чтобы это оказался его ребенок.

— И должен тебя предупредить, дорогая, — угрожающе продолжал бывший друг, — если ты вздумаешь вести свою игру, то твоя маленькая любимица внезапно получит осложнение после вчерашнего купания в холодной воде. Это так, чтобы ты знала. Хотя никто тебя в ближайшие часы отпускать не собирается. Все во дворце полагают, что вы с Салмеей задержались в храме. Набожность твоей невестки широко известна, так что многочасовая молитва в благодарность за чудесное спасение дочери никого не удивит. Твой муженек сейчас пытается разобраться с одним хитрым договором, так что ему не до тебя. А с Селимом у меня назначена встреча, во время которой и будет проведен первый магический сеанс. Так что уже к вечеру твой брат почувствует недомогание, которое только усилится после приема лекарственного отвара. И даже если ты решишься с ним заговорить, он тебя попросту не будет в состоянии понять. Тебе все ясно?

Я кивнула, лихорадочно пытаясь сообразить, как выкрутиться из нелегкой ситуации. Попробовать перекупить колдуна? В казне Империи денег уж всяко больше, чем у Баязета. Но как же с ним встретиться? Старший Советник словно бы услышал мои мысли и усмехнулся — уже в который раз.

— Забыл тебе сказать, дражайшая моя невеста, — заявил он, — что Мурад — мой брат, так что предлагать ему предать меня — бесполезно. В нем, знаешь ли, сильны родственные чувства.

— У тебя нет братьев!

— Мурад — сын наложницы моего отца, — пояснил Баязет. — Мать его была из племени горцев, дочь какого-то шамана. Лет десять назад, когда у Мурада только начали просыпаться способности, я отправил его к деду на обучение. Когда он вернулся, то был уже обучен управлять своей силой, только не владел ею еще в полном объеме — требовалось подождать его тридцатилетия. Он поселился в позабытой Небесным Отцом деревеньке и мы принялись выжидать. Твой супруг Исмаил заболел очень кстати для того, чтобы я мог составить наиболее приемлемый для меня план. Да, можешь поблагодарить меня — это снадобья Мурада продлили Исмаилу жизнь на пару лет. Если бы не верный мне слуга из твоей челяди, незаметно подливавший лекарство хозяину, ты стала бы вдовой гораздо раньше. Но тогда тебя могли бы выдать замуж за кого-то другого, а этого я позволить не мог.

— Но как твоему соглядатаю удавалось добавлять снадобье в еду Исмаилу так долго?

Самому наличию среди прислуги купленного Баязетом предателя меня не удивило — подобное происходило сплошь и рядом. Но вот человека, регулярно улучшавшего вкус пищи хозяина при помощи столь специфических добавок, должны были бы вычислить.

— А лекарство было абсолютно безвредно, — любезно пояснил Баязет. — Его можно было добавлять в общий котел — и никто ничего бы не заметил. Вот с твоим братом мне пришлось потрудиться.

— Ты опаивал чем-то и Селима?

— А как ты думаешь, почему при наличии обширного гарема у Императора всего один ребенок? Сначала меня не заботила его личная жизнь, но когда эта бледная моль Салмея забеременела, я понял, что дети Селима мне будут только мешать. Твоей ненаглядной племяннице повезло, что она девочка. Мне дети тоже не были нужны, потому действия зелья бесплодия я не опасался. А моему другу никак не могло прийти в голову, что в тот чайник, например, из которого разливают чай нам обоим, добавлено что-нибудь вредное для его драгоценного здоровья. По счастью, мужчинам зелье достаточно принимать раз в две недели, так что и с этой задачей я справился.

На сей раз дыхание у меня перехватило от возмущения.

— Значит, это по твоей вине у Императора до сих пор нет наследника?

— Если подумать как следует, — насмешливо произнес Баязет, — то я действовал во благо Империи. Представь, если бы Селим объявил наследником сына этой глупой курицы Лайлы. Или ты полагаешь, что у такой мамаши мог родиться ребенок, годный, чтобы его воспитали правителем?

— У моего брата были бы еще сыновья и он выбрал бы самого достойного среди них.

— Ты так в этом уверена? Среди детей твоего отца выжили только вы с Селимом.

— На что ты намекаешь? — я так разозлилась, что даже позабыла про свой страх.

— Я не намекаю, — пожал плечами мужчина. — Я говорю прямо, что у твоего отца выбора не было. Да, я знаю, что вины Селима в том нет, однако же и он не был застрахован от подобной ситуации.

— Кстати, о Лайле, — вспомнила я. — Зачем тебе понадобилось лишать ее жизни?

Теперь Баязет выглядел изумленным.

— С чего ты взяла, что это я убил ее?

— А разве нет?

— Нет, разумеется. Да, она была дурой и порядком раздражала меня, но опасности не представляла.

— Тогда кто? Неужели все-таки Салмея?

— Подозреваешь нашу тихоню? Напрасно, она и муху прихлопнуть неспособна. Я полагаю, что ее столкнула служанка.

— Служанка?

— Да, жадная такая девочка. По случайности она оказалась родом из той деревеньки, где скрывался Мурад. Ну и опознала меня. Но еще до того проболталась товаркам о колдуне, видимо, желая придать себе значимость. А потом шепнула Лайле, что видела меня в своей деревне. А потом поняла, что сглупила, поделившись секретом. Лайла не из тех, кто стал бы держать язык за зубами. Девица же решила поживиться за мой счет, а для этого должна была остаться единственной, посвященной в тайну.

— Ты в этом уверен?

— Разумеется, нет. Мне-то она об убийстве, само собой, не рассказывала. Но посуди сама: сначала ко мне подошла Лайла и завела речь о том, как ей хотелось бы, чтобы возле нее находился бы преданный человек, который смог бы обеспечить ей вечную страсть Селима, пусть даже при помощи приворота. Я сделал вид, что не понимаю ее намеков, но сломал себе голову, выясняя, откуда она могла пронюхать о Мураде. Признаться, когда она умерла, я вздохнул с облегчением. Но ненадолго. Девица из деревни на время затаилась, а когда поняла, что в убийстве ее никто не подозревает, вздумала меня шантажировать. Не нужно быть гением, чтобы понять, что произошло.

— И тогда ты ее отравил, — я не спрашивала, а утверждала.

— А что мне оставалось делать, Амина? Я не мог допустить, чтобы она распускала язык, но и выполнять ее дурацкое требование не собирался. Подумать только, — в голосе его звучала горечь, — мой замечательный план едва не пошел прахом из-за приезжего чужака и деревенской девчонки!

Спорить я не стала, поскольку посчитала это занятие бесполезным. Я уже пришла в себя, в голове прояснилось и тошнота отступила. Удалось даже справиться с липким душным страхом, от которого я время от времени вздрагивала, словно в ознобе. Я не обольщалась по поводу Баязета: его рассказ имел своей целью запугать меня и, надо признаться, цели этой Старший Советник успешно достиг. Я с ужасом осознала, как мало у меня осталось времени. Селим уже к вечеру будет неадекватен, повидаться с Эдвином наедине Баязет мне скорее всего не позволит, а среди служанок Фирузе наверняка есть преданная ему девушка. Салмея тоже мне не помощница, она испугается за жизнь дочери и будет молчать. Выход я видела только один: успеть предупредить Селима. Имелся, правда, у этого плана существенный недостаток: как недавно заметил Баязет, отпускать меня никто не собирался. К тому же я понятия не имела о том, где нахожусь.

— А что это за место? — спросила я в надежде выведать хоть что-нибудь.

— Ты ведь не ожидаешь, что я отвечу на твой вопрос, — скривил губы мой собеседник. — Даже если тебе удастся каким-то чудом выбраться из дома, в чем я лично сильно сомневаюсь, во дворец ты все равно не попадешь. А для верности…

И тут Баязет сделал то, чего я никак от него не ожидала. Он ухватил рукой край корсажа моего платья и сильно рванул. Ткань затрещала, подаваясь. Не веря своим глазам, я смотрела, как рвется моя одежда. Поначалу я даже впала в секундное оцепенение, а потом изо всей силы ударила Старшего Советника ногой. Поскольку ему удалось увернуться, то удар пришелся в бедро, а не в то место, куда я планировала. Но все равно Баязету было больно. Он зашипел, втянув воздух сквозь зубы, и слегка согнулся, отпустив меня. А потом размахнулся и мою щеку словно обожгло огнем.

— Я научу тебя послушанию! — он был в бешенстве. — Жаль, что у меня не осталось времени, чтобы заняться этим прямо сейчас.

Я окинула быстрым взглядом комнату, в которой находилась, но не обнаружила ни одного предмета, который могла бы схватить и опустить бывшему другу на голову.

— Ничего у тебя не получится, — сказал Баязет, догадавшись о моих намерениях.

Он уже отдышался и выглядел почти спокойным, только глаза зло сверкали.

— И ты рассчитываешь после такого на мою любовь?

— Так было бы лучше для тебя самой. Но не хочешь — не надо. Все, что мне от тебя требуется — чтобы ты стала моей женой и родила мне сына, а постельные развлечения я и в другом месте найду. Да женщины всегда драться были готовы за то, чтобы оказаться в моих объятиях! Я хотел сделать тебя счастливой, но ты сама выбрала свою судьбу. Посиди пока в одиночестве, Амина, и подумай как следует над своим поведением. Надеюсь, к моему возвращению ты примешь правильное решение.

И он вышел за дверь, а я услыхала, как задвигается с обратной стороны засов. Я осталась запертой в ловушке.

Вскочив с кровати, я первым делом подбежала к окну, но тут же разочарованно отвернулась — оно было прикрыто изящной, но крепкой решеткой. Все наводило на мысль, что комната, где меня заперли, предназначалась для пленников — решетка на окне, засов снаружи и отсутствие оного внутри, из обстановки — тяжелый стол, который мне не удалось сдвинуть с места и кровать, на которой я лежала. На столе сиротливо стояла оставленная Баязетом чашка. Я задумалась. Поскольку окно все-таки было открыто, то можно было бы попробовать закричать и привлечь к себе внимание, вот только уверенности в успехе этой затеи у меня не было. Точнее, внимание-то я привлеку гарантированно, вот только вряд ли оно меня обрадует. Как я ни пыталась сообразить, каким образом выбраться из ловушки, ничего у меня не получалось. Я уже начинала впадать в панику. Злые слезы выступили у меня на глазах, но расплакаться я не успела, потому что расслышала скрип отодвигаемого засова. Неужели Баязет решил вернуться? Я вся напряглась с твердым намерением наброситься на него. Прекрасно осознавая, что физически он намного сильнее и справится мне с ним не удастся, я желала хотя бы расцарапать ему лицо. Тогда у Селима, как минимум, возникнут вопросы. Конечно, Баязет придумает какое-нибудь объяснение, но вдруг брат все же насторожится? Все равно других идей у меня не было.

Однако за дверью оказался вовсе не Баязет. К моему огромному удивлению, в комнату проскользнула Салмея. Быстрым шагом она приблизилась ко мне и схватила меня за руку.

— Пойдем, — прошептала она. — Побыстрее, пока нас не заметили.

Я понимала, что не время задавать вопросы, несмотря на огромное желание расспросить невестку как следует. Стараясь двигаться бесшумно, мы вышли в коридор и Салмея задвинула засов обратно, запирая теперь уже пустую комнату. Потом она открыла соседнюю дверь и поманила меня за собой. Войдя за ней следом, я поняла, что в этой комнате держали ее. Обставлена она была не в пример уютнее моей, а на низком столике у дивана стоял поднос с фруктами и закусками. А на полу валялся незнакомый мне мужчина со связанными руками и ногами и завязанным ртом. Присмотревшись, я увидела, что на импровизированные веревки пошли шнуры, удерживавшие свободно свисающие теперь занавеси. А незнакомец до сих пор был без сознания.

— Чем ты его? — шепотом спросила я.

— Этим, — Салмея указала на лежавший неподалеку серебряный высокий кувшин с узким горлом, из которого натекла приличная лужица сока. — Не знаю, жив ли он, но на всякий случай я его связала.

Сказано это было столь равнодушным тоном, что я невольно содрогнулась.

— Что будем делать дальше? — я все еще шептала.

— В доме, наверное, есть еще люди, — едва слышно ответила Салмея. — Попробуем вылезть в окно.

В этой комнате решеток на окне не было, что подтвердило мою догадку о том, что помещение по соседству обустраивали специально для меня. Придерживая норовящее соскользнуть платье одной рукой, я осторожно выглянула наружу. Окно выходило в сад и ничего, кроме фруктовых деревьев разглядеть мне не удалось. Впрочем, порадовало уже то, что стражи под окнами не наблюдалось. Видимо, похитителям не пришло в голову, что мы можем сбежать. Хотя объяснить подобную непредусмотрительность все же можно — я, по их мнению, была надежно заперта, а к Салмее они приставили своего человека и на том успокоились. Баязет сильно просчитался, недооценив мою невестку. Правда, положа руку на сердце, я тоже и представить себе не могла, что она способна хладнокровно ударить человека по голове тяжелым кувшином, прекрасно осознавая при этом, что удар может оказаться смертельным. А уж как удивится Селим! Несмотря на непроходящий страх и незавидное положение, я фыркнула от смеха. Хорошо, что Салмея стояла довольно далеко и не расслышала, а то с нее стало бы решить, что я впадаю в истерику. И она бы успокоила меня самым действенным средством — зато лицо мое приобрело бы симметрию, а то я физически ощущала, как припухла левая щека.

— Здесь довольно высоко, — произнесла я, поворачиваясь наконец к невестке. — Снимай с кровати простыни.

К моему удивлению, Салмея покачала головой.

— Сначала надо привести в порядок вашу одежду, шаисса.

После всего случившегося я бы не удивилась, вытащи она нитки и иголку. Однако невестка достала из своих волос простую заколку без драгоценных камней и скрепила разорванный вырез моего платья.

— Вот так будет лучше, — довольно пробормотала она. — А сверху набросим мое покрывало, вон оно лежит. И никто ничего не заметит.

А я отметила про себя, что Салмея не задала мне вопроса о том, что со мной произошло и отчего моя одежда имеет столь плачевный вид.

Простыни и покрывало на кровати оказались очень крепкими — несмотря на все наши усилия, разорвать их нам не удалось, так что мы просто связали их друг с другом. Получившаяся импровизированная веревка оказалась коротковатой, но другого выхода у нас все равно не было. Некоторое время мы ломали голову, к чему бы привязать край, но в конце концов умудрились-таки обвязать им ножку низкой кровати. А затем дотащили ворох ткани до окна и сбросили вниз. Свободный край закачался над землей где-то на высоте человеческого роста.

— Придется прыгать, — шепнула Салмея мне на ухо.

В голосе ее не было страха, только уже поразившее меня безразличие. Невестка выглядела абсолютно спокойной.

— Хорошо, — я последний раз дернула ткань, убеждаясь, что привязана она крепко и упасть с совсем уж нежелательной высоты мне не грозит, и залезла на подоконник.

Я не имела ни малейшего представления о том, как именно надо лазать по стенам. Сначала я повисла на простынях всем телом и раскачивалась над землей, зажмурившись от ужаса. Потом догадалась упереться в стену ногами и принялась за спуск. Недолгие мгновения показались мне вечностью. Я боялась всего: что кто-нибудь выглянет из дома и увидит меня, что сооруженное нами подобие веревки не выдержит и все-таки оборвется, что руки мои, непривычные к подобного рода упражнениям, устанут и я упаду. Но вот я добралась до края последнего покрывала. Взглянула вниз — теперь высота показалась мне просто огромной. Но деваться было некуда. Все равно подниматься обратно никакого желания у меня не было. Я вознесла краткую молитву Небесному Отцу и разжала руки. Поскольку прыгать я тоже не умела, то приземление отдалось болью в пятках, а еще я не смогла удержаться на ногах и упала, больно ударившись локтем. Но зато, к моей несказанной радости, вроде бы все обошлось без переломов и вывихов. Я поскорее отодвинулась от места падения, чтобы последовавшая за мной Салмея не свалилась мне на голову. Невестка, убедившись, что я благополучно добралась до земли, начала спуск. И если мой длился, как мне представлялось, часами, то она оказалась рядом со мной почти молниеносно.

— Надо уходить побыстрее, — прошептала Салмея, потирая ушибленное запястье. — Пока нас не увидели.

— Если оставшиеся в доме заметят столь странное украшение фасада, то точно догадаются о побеге, — горько усмехнулась я. — Но ты права, оставаться здесь нам ни к чему.

И мы, пригнувшись, быстро засеменили прочь, стремясь поскорее укрыться среди деревьев.

Сад оказался старым, но небольшим. Довольно скоро мы вышли к забору и, осторожно продвигаясь вдоль него, обнаружили запертую на засов калитку.

— Скорее всего она выходит на малолюдную улочку, — предположила я. — Или и вовсе на берег реки, например. В любом случае она нам подходит больше, чем парадные ворота.

Салмея согласно кивнула.

— Знать бы еще, где именно мы находимся, — произнесла она. — Полагаю, что за пределы Наргази нас не вывезли — слишком мало для этого прошло времени, судя по солнцу. Вероятно, это пригород. Но явно не бедный квартал.

— Ты права. Ладно, думаю, что по пути нам с тобой кто-нибудь попадется и поможет добраться до дворца. Жаль, что для похода в храм не предусматриваются драгоценности.

Невестка вытащила из-за пояса туго набитый мешочек.

— У меня есть деньги, шаисса, — смущенно произнесла она. — Хотела раздать их, выйдя из храма.

— Замечательно, — обрадовалась я. — Теперь мы можем нанять экипаж, не называя наших имен.

Салмея спрятала мешочек обратно.

— Надеюсь только, шаисса, — прошептала она, — что мы оказались в приличном районе и нас не ограбят.

Подобная мысль даже не приходила мне в голову — настолько далека я была от жизни обычных горожан. Но Салмея, выросшая далеко не во дворце, об уличных порядках была осведомлена, без сомнения, куда лучше меня.

— Судя по дому, здесь живут обеспеченные люди, — предположила я. — Наверное, Баязет снял его у кого-то. Но осторожность нам не помешает.

И я приоткрыла калитку и выглянула на улицу. Узкая улочка, по которой не проехал бы экипаж, была почти пуста. Объяснение этому нашлось сразу — сюда выходили задние дворы. Пронеслись с хохотом трое мальчишек, скрывшихся за углом, и воцарилась сонная полуденная тишина, нарушаемая лишь шаркающими шагами бредущего опираясь на палку согбенного старика. Голова его была обмотана тканью, туника запылилась. Он тяжело ступал, припадая на правую ногу. Прохожий медленно удалялся от нас. Я посмотрела ему в спину и, решив, что он-то точно не представляет для нас угрозы, шепнула Салмее:

— Пойдем.

Мы выскользнули из калитки и на мгновение остановились, озираясь и решая, в какую сторону идти. Старик обернулся, посмотрел на нас и я с удивлением услышала знакомый голос:

— Принцесса?

Он отбросил палку, выпрямился и оказалось, что прохожий — вовсе не скрюченный от старости хромоногий калека, а высокий широкоплечий молодой мужчина. Более того, прекрасно мне известный.

— Лорд Корвин? Что вы здесь делаете? Да еще в столь странном виде?

От изумления я повысила голос, но тут же ахнула и прикрыла рот рукой. В несколько шагов лорд очутился рядом с нами.

— Принцесса, шани, — он поклонился. — Признайтесь, вы ведь не узнали меня.

— Не узнали, — согласилась я. — Как вы здесь очутились?

— По заданию вашего супруга, принцесса. Следил за вашим приятелем.

— За Баязетом? — догадалась я. — Но разве он не уехал?

— Он покинул этот дом недавно, — подтвердил Корвин.

— Он был один? — встревоженно спросила я.

— Один.

— Это хорошо, — выдохнула я с облегчением. — Значит, у нас еще осталось время.

— Я так понимаю, он готовит очередную пакость? Принц рассказал мне о том, что с ним случилось на реке, леди, — пояснил мужчина. — И мы решили выследить, где Старший Советник прячет своего дружка.

— Брата, — поправила я. — Его зовут Мурад.

— Даже так? Ну вот, мы решили, что рано или поздно Баязет захочет встретиться с сообщником. Когда утром он во весь опор понесся сюда, я последовал за ним. К счастью, он был слишком занят своими мыслями и не обратил внимания на слежку. Но я предпринял кое-какие меры, чтобы изменить внешность, поскольку моя слишком уж бросалась в глаза, — пояснил нам очевидное Корвин. — Он приехал в этот дом, а спустя некоторое время прибыл закрытый экипаж.

— Это привезли нас с Салмеей, — вставила я.

Корвин кивнул.

— Я об этом не знал, но появление экипажа меня отчего-то встревожило. А когда Баязет уехал, я решил осмотреться и попробовать проникнуть в дом. На глаза мне вовремя попалась палка, так что я решил прикинуться старым калекой, дабы не вызывать излишних подозрений. Если немощный старик где-нибудь остановится или даже присядет на землю, то всем будет понятно, что бедолага просто устал. Я заметил калитку и хотел было обследовать ее, но услышал, как с внутренней стороны отодвигают засов. Пришлось отойти на несколько шагов, а потом посмотреть на того, кто выйдет. Это оказались вы, леди. А теперь, с вашего позволения…

— Лорд Корвин! — перебила его я. — У нас слишком мало времени. Скажите, где ваша лошадь? Вы ведь не пешком сюда пришли?

Казалось, мой вопрос позабавил Корвина.

— Нет, разумеется. Без коня я попросту не угнался бы за Советником.

— И где вы его оставили — вашего коня?

— Здесь неподалеку есть торговая улочка — я заприметил ее по пути. Там я и привязал коня на коновязи у чайной.

— Лорд, вам следует как можно быстрее вернуться во дворец. Найдите Эдвина и вместе с ним отправляйтесь к Селиму. Любым способом помешайте ему последовать с Баязетом. Советник попробует увести Императора с собой за пределы дворца — возможно, что в этот дом, но уверенности у меня нет. Сгодится и любое другое место, где они смогут остаться наедине — главное, чтобы оно не подверглось тщательной проверке охраной. Это может быть даже городской дом самого советника.

— Но что происходит?

— Эдвин ведь рассказал вам о том, что с ним произошло? Так вот, Мурад, брат Баязета по отцу — тот самый колдун, что пытался убить моего мужа. Баязет сам метит на трон. Вы должны рассказать моему брату о том, где нашли меня и Салмею. А Эдвин подтвердит ваши слова и поможет убедить Селима. Мурад, скорее всего, сейчас находится в этом доме. Он должен был приехать вместе с нами.

— Должен был? Разве вы не видели его?

— Мы с невесткой находились в подобии транса и ничего не помним. Но вероятность того, что Баязет снял этот дом для брата, высока.

Все то время, пока я пыталась объяснить лорду Корвину происходящее, мы шли по улочке, постоянно ускоряя шаг. К концу своего рассказа я уже почти бежала и слегка задыхалась.

— Пришли, — объявил Корвин, когда мы завернули за угол.

Перед нами простиралась широкая улица, должно быть, шумная в более прохладные часы. Сейчас же, когда воздух дрожал от полуденного зноя, по ней сновали редкие прохожие. Многие лавки были закрыты на самые жаркие часы — их хозяева отдыхали и обедали. И только из одного дома доносился гомон.

— Чайная, — пояснил северянин. — Именно здесь я и оставил своего коня.

Я окинула взглядом двухэтажное строение.

— Возвращайтесь во дворец, а за нами кого-нибудь пришлете. Мы будет ожидать в чайной — на втором этаже подобных заведений обычно находятся комнаты для женщин.

— Хорошо, принцесса.

Я уже сделала шаг ко входу, когда Салмея, не произнесшая за все время нашего разговора с Корвином ни слова, схватила меня за руку. Я посмотрела на нее. Женщина была бледна и мне показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Но когда она заговорила, голос ее прозвучал спокойно.

— Шаисса, давайте зайдем в лавку, торгующую готовой одеждой, и купим вам что-нибудь. Негоже вам появляться в чайной в таком виде.

Невестка была права. Если кто-нибудь в чайной обратит внимание на мое разорванное платье, то начнутся расспросы о том, кто мы такие и что с нами произошло. Я порадовалась, что для поездки в храм полагалась простая одежда и отсутствие драгоценностей. Заподозрить в нас не просто знатных женщин, а членов семьи Императора, было невозможно. Да, ткань наших платьев и покрывала Салмеи была дорогой, а по нашему внешнему виду легко было догадаться, что мы не принадлежим к простому сословию, однако же то, что в простую чайную случайно заглянула великая шаисса с невесткой — такая мысль попросту в голову никому не взбредет. Скорее всего нас примут за женщин пусть и из хорошего рода, но не очень богатых.

Так оно и оказалось. В первой же попавшейся нам на глаза открытой лавке мы купили светлое платье простого кроя. Жена хозяина не выказала удивления, когда я решила переодеться прямо в лавке, пояснив ей, что свою одежду случайно испачкала, благо, что разодранный Баязетом вырез моего собственного платья был надежно скрыт под покрывалом. После того, как Салмея оплатила покупку, мы с ней пошли в чайную и поднялись по наружной лестнице, ведущей на второй этаж. Там нас встретила служанка и с поклоном сопроводила в небольшую уютную комнату, где мы и устроились на мягких подушках. И только когда нам принесли исходящий паром чайник и блюдо со сладостями, а затем оставили наедине, Салмея заговорила:

— Значит, это все устроил Баязет? Потому что хочет сам стать Императором, я права, шаисса?

— В целом — да, — ответила я, не вдаваясь в детали плана Старшего Советника. — Скажи, а как ты обнаружила, где меня держат?

Женщина слабо улыбнулась. Краска все еще не желала возвращаться на ее щеки, а в глазах застыло тревожное выражение.

— Я понятия не имела о том, кому и зачем понадобилось похищать меня. Но я превосходно понимала, что вряд ли эти люди желают мне добра. Ко мне приставили стражника, который пояснил, что будет наблюдать за мной. Пообещал, что меня вскоре отпустят. Вот только я не собиралась ждать милости от похитителей. Мысль бежать через окно пришла мне в голову сразу. Но когда я его распахнула, то услышала голоса. Слов я не разобрала, шаисса, но узнала спорящих. И поняла, что вас тоже привезли сюда. А когда крики затихли, то я, подождав немного, выглянула в коридор. Обнаружив запертую дверь, решила, что именно в той комнате вас и держат. И оказалась права.

— Ты умница, дорогая, — я обняла напряженные плечи невестки. — Ты нас спасла. Спасибо тебе.

Не стоит, шаисса, — очередная слабая улыбка, — вы ведь тоже не бросили бы меня. И вы всегда были добры ко мне, я знаю. Скажите, это правда, что брат Старшего Советника — колдун?

— Да, причем очень сильный.

— Ох!

Дальнейшее время протекало в напряженном молчании. Руки Салмеи, пока она разливала чай, подрагивали так сильно, что чайник то и дело со звоном соприкасался с краем чашек, а часть напитка она и вовсе разлила. На сладости нам даже смотреть было тошно. Как долго мы просидели в маленькой комнате, ожидая известий, сказать я бы не смогла. Время тянулось и тянулось, больше всего мне хотелось вцепиться руками в волосы и завыть, но я только закусила губу. Наконец раздался стук в дверь. Появившаяся служанка сообщила:

— Вас спрашивают. Какой-то шейн с весьма необычной внешностью.

— С необычной? — жадно переспросила я.

— Да, — мечтательно улыбнулась девушка. — У него белые волосы.

Я птицей слетела вниз, но, к моему разочарованию, у крытого экипажа нас дожидался лорд Корвин.

— А где Эдвин? — чувствуя, как холодеет все внутри, спросила я.

— С Императором Селимом. Не волнуйтесь, принцесса, все уже закончилось. Старший Советник арестован.

— А колдун?

Лорд помрачнел.

— Этого гада убил Даймон. Представляете, он попытался заставить лорда напасть на принца.

— И что? — с трудом выговорила я непослушными губами.

К моему удивлению, Корвин хмыкнул.

— И остался без головы. Так-то Даймон не смог бы убить безоружного человека, а уж после подобных фокусов сам Великий Дракон велел.

Несмотря на все пережитое, мне стало любопытно.

— Вы поклоняетесь Великому Дракону?

Мой собеседник смутился.

— Принцесса, прошу вас, забудьте мои слова. Ваш муж сам все вам расскажет. Лучше позовите шани Салмею и мы поедем во дворец.

Салмея застыла на ступеньках лестницы, не решаясь подойти к нам. Я поняла, что ей страшно — она ведь не слышала нашего разговора и не знала, что произошло. Я поднялась к ней и увидела, что невестка с силой вцепилась в перила.

— Пойдем, — позвала я. — Баязета арестовали, колдуна убили. Все уже в порядке.

Пальцы Салмеи медленно разжались. Словно разом растеряв все силы, она села на ступеньки, закрыла лицо руками и разрыдалась.

И Селим, и Эдвин ожидали нас во внутреннем дворе. Салмея, первая вышедшая из экипажа, бросилась к мужу и крепко обняла его. Селим погладил ее по плечам, нежно поцеловал заплаканное лицо и прижал к себе. Эдвин сам вытащил меня из экипажа. Осторожно провел пальцами по щеке и нахмурился.

— Это урод посмел тебя ударить?

Я уже успела позабыть о той пощечине, что влепил мне разгневанный Баязет. С внезапным чувством неловкости осознала, что и Салмея, и Корвин, и служанка в чайной не могли не заметить мою слегка припухшую щеку, но, к счастью, от вопросов удержались. Зато сейчас Селим, услыхав восклицание зятя, слегка отстранился от Салмеи и с тревогой посмотрел на меня.

— Ерунда, — сказала я как можно более легкомысленно. — Это он в отместку за тот синяк, которым я украсила его бедро. И это он успел увернуться — метила-то я совсем в другую часть тела.

Но, вопреки моим ожиданиям, Эдвин даже не улыбнулся. Я мысленно поблагодарила Салмею за то, что она настояла на покупке нового платья. То, что на мне другая одежда, мужу в глаза не бросилось — сомневаюсь, чтобы он вообще помнил, в чем именно я уехала в храм. А вот порванное платье его бы точно привело в ярость.

— Я его убью, — процедил мой муж сквозь зубы. — Прикончу за то, что он посмел до тебя дотронуться.

— Да ты и так на нем живого места не оставил, дорогой брат, — вмешался Селим, тоже, впрочем, выглядевший разозленным. — К тому же Амине многое пришлось сегодня пережить. Полагаю, твоя жена нуждается в твоем обществе куда больше, нежели бывший Советник.

Взгляд Эдвина потеплел.

— Действительно, ты устала, тебе необходим отдых. А я донимаю тебя расспросами. Пойдем к себе, я о тебе позабочусь.

— Верное решение, — одобрил Селим, рука которого поглаживала спину Салмеи, постепенно спускаясь все ниже. — Пожалуй, нам тоже нужен отдых. Ты согласна со мной, дорогая?

Салмея вспыхнула.

— Да, мой Император.

Я невольно улыбнулась, но возможности понаблюдать за братом и его женой далее была лишена — Эдвин обнял меня за талию и повел в наши покои.

— Купальня уже готова, шаисса, — сообщила встретившая нас на пороге Фатима.

— Отлично, — бросил Эдвин. — А теперь оставьте нас и не беспокойте, пока я не позову. Я сам помогу своей жене.

У меня даже не возникло желания протестовать. Я настолько устала, что молча стояла, пока Эдвин снимал с меня платье. Потом он уложил меня на теплый камень и принялся поливать водой.

— Хочешь, я сделаю тебе массаж? — спросил он, растирая меня мыльной пеной.

— Я помню, чем закончился массаж в прошлый раз.

— Это не ответ, — и он поцеловал меня в плечо.

— Сделай. Только я очень сильно устала, прости.

— За что? — удивился муж.

— Боюсь, что сегодня у меня ни на что не хватит сил.

— Ну и ладно, — на сей раз губы коснулись сгиба локтя. — Я подожду. Будешь должна.

И сильные руки принялись разминать уставшие мышцы.

А потом, когда мы забрались в бассейн с теплой водой, я поняла, что недооценила свои силы. Я полулежала, прижавшись спиной к груди Эдвина, а его руки медленно скользили по моему телу, лаская дразнящими движениями. Ладони скользнули от коленей по бедрам к животу, нежно погладили и накрыли грудь.

— Все еще ничего не хочешь? — спросил муж охрипшим голосом и слегка сжал пальцы.

— Не уверена, — выдохнула я, откинув голову ему на плечо. — Но я подумаю.

— Думай-думай, — хмыкнул Эдвин и слегка прикусил кожу на шее.

Одна его рука продолжала ласкать грудь, усиливая нажим, а вторая поднялась к лицу. Указательный палец погладил скулу и обвел губы. Я приоткрыла рот и втянула его внутрь, легонько прихватив зубами. В ответ на это он опустил вторую руку ниже, не прекращая ласки. Потом еще ниже…

— Надумала? — спросил он, обхватывая руками мою талию и крепко прижимая к себе.

— Пока не уверена, — с трудом борясь с охватившим меня желанием даже не произнесла, а простонала я.

— А вот так?

Теперь его руки развели мои бедра и поглаживали их внутреннюю поверхность.

— Ты можешь быть таким убедительным, — шепнула я, поворачивая голову и прикасаясь губами к его шее. — Так и быть, уговорил.

…Из бассейна меня Эдвин вытащил уже сонную. Вытер насухо полотенцем и отнес на кровать. Я прильнула к мужу, переплела свои пальцы с его и почти мгновенно уснула. Несмотря на тяжелый день, сны мне снились радужные и приятные — такие, что я даже проснулась с улыбкой.

Всю первую половину дня мы с Эдвином провели вдвоем, а после обеда мне сообщили, что меня желает видеть Император. Селим был мрачен и расстроен.

— Ты разговаривал с Баязетом? — догадалась я.

Брат кивнул.

— Я хотел понять, что толкнуло его на этот путь. У него ведь было все, Амина. После смерти отца я сделал его Старшим Советником, я был готов отдать за него свою единственную сестру и не моя вина в том, что ты предпочла другого. И знаешь, что он мне ответил?

Я покачала головой.

— Он сказал, что ему надоело быть вторым. Всегда, с самого детства, находиться в моей тени. Что я, несмотря на нашу дружбу, никогда не видел в нем равного. Что ты смотрела на него свысока и отказалась от замужества, посчитав, что простой шейн недостаточно хорош для тебя. Что Эдвин привлек тебя только титулом принца.

— Неправда! — возмутилась я. — Я считала Баязета своим старшим братом, но не смогла полюбить его как мужчину. Дальнейшее изменение моего отношения к нему вызвано только лишь его действиями. А Эдвина я бы любила, будь он кем угодно.

— Я пытался ему объяснить, — Селим устало потер глаза. — Ведь он стремился, как оказалось, не к власти — чего-чего, а власти я своими руками предоставил ему в избытке, он был вторым человеком в Империи. Но ему захотелось стать первым, превзойти меня. Это так тяжело, Амина. Просто так, из зависти… Поверить не могу.

— А вы узнали, кто еще ему помогал помимо его брата? — осторожно спросила я.

— Да, он всех выдал. Кое-кто из начальства стражи, кому он посулил деньги и повышение по службе, парочка Советников. Их уже арестовали. Скажи, Амина, как мне быть? Я понимаю, что должен казнить предателя, но мне так тяжело, словно я вынужден убить часть своей души.

Я не знала, чем помочь брату. Просто взяла его руку, переплела наши пальцы и крепко сжала. И дальше мы сидели в тишине.

Когда же я покинула брата, настроение у меня было хуже некуда. Несмотря на все совершенное Баязетом, мысль о его скорой казни вызывала во мне чувство протеста. С болью и горечью вспоминала я мальчика, что таскал мне тайком сладости, юношу, похвалявшегося первым убитым на охоте зверем, мужчину, что уверял меня в своей любви. Любил ли он меня в действительности? Или мой образ в его сознании причудливо переплелся с призрачным образом столь желаемой им власти? Странно, но при всей своей одержимости Баязет никогда не обращал ни малейшего внимания на женщин Селима. Даже в юности они ни разу не соперничали за сердце какой-нибудь красавицы. Или Баязет внушил себе, что лучшая из женщин — та, в которой течет императорская кровь? Наверное, прочие просто блекли для него на этом фоне. Решительно смахнув выступившие на глазах слезы, я отправилась навестить Салмею.

Невестка сидела в одиночестве перед небольшим столиком и пила мятный чай. Увидев меня, она тут же вскочила, захлопотала, подозвала служанку и велела принести еще одну чашку для меня.

— Как ты? — спросила я.

К моему удивлению, Салмея зарделась.

— Все хорошо, благодарю вас, шаисса.

— Ты сегодня ночевала не у себя? — догадалась я о причине ее румянца.

Впрочем, угадать было несложно — достаточно вспомнить, как нежно обнимал вчера жену Селим во дворе. Женщина кивнула.

— И сегодня, — прошептала она, — он сказал, чтобы я опять вечером пришла к нему.

Она подняла взгляд и я поразилась тому счастью, что светилось в ее глазах. Похоже, рассказывая о том, насколько мало задевают ее фаворитки Селима, Салмея пыталась убедить скорее себя, чем меня.

— Я была у Селима, — невесть зачем сообщила я.

— Скажите, шаисса, — голос Салмеи звучал встревоженно, — Император очень расстроен?

— Очень, — не стала скрывать я. — Все-таки Баязет был его лучшим другом.

— Когда ты на самой вершине, — внезапно произнесла Салмея, — то друзья зачастую становятся той роскошью, которую нельзя себе позволить.

Я внимательно посмотрела на нее. Припомнила, как много желающих урвать себе кусок крутилось возле нее, когда она стала фавориткой. Неужели и Салмея поплатилась за свою доверчивость? Но спрашивать об этом я не стала.

— Хорошо, что все разрешилось до моего отъезда, — тихо сказала я.

— Вы уезжаете уже скоро, да, шаисса?

— Скоро, — я вздохнула.

— Фирузе будет скучать. И Император тоже, он вас очень любит. И мне тоже будет вас не хватать.

Я сжала ее руку.

— Если я правильно понимаю, тебе скучать будет некогда. У тебя появится другое занятие, ведь Баязет больше не будет травить моего брата своими зельями.

— Вы полагаете, — Салмея покраснела еще гуще, — что у нас может быть еще ребенок?

Я пожала плечами.

— Почему бы и нет? Селим, конечно, не самый верный супруг, но раз уж он зовет тебя к себе второй вечер подряд, то, вероятно, будет звать и дальше.

Невестка счастливо улыбнулась.

— Ты уверена в своем решении? — спросила я Фатиму. — Тебе ведь даже не обязательно выходить замуж. Я дам тебе достаточную сумму, чтобы ты могла жить в свое удовольствие и ни от кого не зависеть.

Мы со служанками перебирали образцы тканей. Учитывая, что климат Северного Королевства сильно отличался от нашего, мне необходим был новый гардероб. Почти все свои нынешние наряды я планировала раздать. К сожалению, я имела весьма слабое представление о том, что именно носят северные леди. И от мужа, и от его друзей из посольства толку было мало.

— Шуба нужна, — с видом знатока пояснил лорд Даймон. — Но понадобится она уже ближе к зиме.

— Еще сапоги теплые, — вставил Корвин. — И перчатки, и шапка.

— На месте сошьешь, — отмахнулся любимый супруг. — Изольда поможет, она обещала.

— У меня есть еще твой подарок, — вспомнила я. — Как раз пригодится.

Эдвин нежно поцеловал мою ладонь.

— Ну вот видишь, начало уже положено.

Но я не могла ехать на Север, имея при себе только легкие открытые платья. Что-то мне подсказывало, что в привычных нарядах мне будет несколько некомфортно. И вот теперь мы с Фатимой и Ранией решали, что именно необходимо пошить в первую очередь. Благо еще, что в Северное Королевство мы прибудем ранней осенью, когда стоит довольно теплая погода, а не студеной зимой. Представив себе холод, спасаясь от которого следует с ног до головы закутываться в меха, я невольно поежилась. Фатима настаивала на том, чтобы последовать за мной, поэтому новая одежда была необходима и ей. Рания колебалась — причиной тому, насколько я поняла, был стражник из личной охраны Селима. Я посулила ей хорошее приданое и запретила даже думать о переезде на Север, а теперь пыталась переубедить Фатиму. Все-таки я следовала за мужем и у меня уже была семья, а что ждало в новом краю мою верную служанку? На мой взгляд, ей следовало остаться в Империи и попытаться устроить свою жизнь, но Фатима была со мной решительно не согласна.

— Я хочу поехать с вами, — повторила она уже в который раз. — Вы — самый близкий для меня человек, шаисса. Без вас меня в Империи ничто не держит. Да и вам будет легче устроиться на новом месте, если вы будете не одна.

— Я в любом случае не буду одна, — улыбнулась я. — Ведь со мной рядом будет мой муж.

— Так ведь принц не сможет неотлучно находиться при вас, шаисса, — резонно возразила Фатима. — Конечно, у вас там появится прислуга. И новая родня тоже. Вот только все они для вас чужие.

Разумеется, служанка была права. Я и сама все чаще с опаской думала о том, как воспримут меня родственники Эдвина. Удастся ли нам поладить? Как скоро смогу я освоиться в чуждой для меня стране? Исходя из этого, естественно, было бы очень хорошо иметь рядом кого-то, с кем я могла бы все обсудить и кому могла бы доверять. Сам Эдвин, по причинам вполне понятным, для этих целей не подходил. Вот только я вовсе не хотела разрушать будущее Фатимы.

— У меня даже мужчины подходящего нет на примете, — со смешком сказала служанка. — Последний мой роман, со слугой шейна Искандера, и на полноценные отношения-то не тянет. А в Северном Королевстве я могу встретить какого-нибудь привлекательного блондина.

Я рассмеялась.

— Так бы сразу и сказала, что на тебя произвели неизгладимое впечатление блондины. Против таких доводов у меня возражений нет.

В результате новые наряды шили не только мне, но и Фатиме. Платья с длинными рукавами, плащи из тяжелой ткани, туники из тонкой шерсти — я не знала, насколько наши одеяния будут соответствовать северной моде, но замерзнуть сразу после приезда нам точно не дадут. Любопытная Фирузе крутилась рядом с нами во время примерок, придирчиво щупала ткани, внимательно рассматривала каждую вещь и умилительно выпрашивала копии особо полюбившихся себе. Я решила оставить племяннице и часть своих украшений — на будущее. Вряд ли в Северном Королевстве окажутся в ходу, например, ножные браслеты или крепящиеся к лифу цепочки, призванные блеском драгоценных камней притягивать внимание к обнаженному животу обладательницы украшения. Впрочем, кое-какие из любимых нарядов я все же намеревалась взять с собой. Пусть я и не смогу показаться в них в королевском дворце, зато смогу надевать наедине с мужем. Судя по тому, какое впечатление произвел на него в свое время мой танец, против он точно не будет.

Салмея, приводившая ко мне Фирузе, выглядела счастливой и умиротворенной. Похоже, у них с Селимом начала налаживаться семейная жизнь. Правда, я не обманывалась: если невестка опять будет холодна в постели, то брат в довольно скором времени найдет ей замену из числа более горячих наложниц. Но пока они, вроде бы, были вполне довольны друг другом. Улучив минутку, когда мы остались наедине — что в суматохе перед отъездом было делом почти невозможным — я, смущаясь, задала Салмее вопрос о том, как у них с мужем обстоят дела. Женщина прекрасно поняла, что именно меня интересует.

— Я сделала выводы из своих ошибок, — спокойно ответила она мне. — Знаю, что у Императора еще будут другие женщины, такова уж его природа. Но он все равно будет возвращаться ко мне.

— А как ты сама?

Салмея вспыхнула.

— Тогда, до рождения Фирузе, я, наверное, была слишком молода, шаисса. Сейчас многое воспринимается иначе. Я больше не нахожу супружеские ласки нудной обязанностью, напротив, мне они приносят наслаждение.

— Рада за вас с Селимом, — улыбнулась я. — Полагаю, ты именно та женщина, которая дарит ему счастье.

Салмея неожиданно крепко обняла меня.

— Спасибо вам, шаисса, — шепнула она. — Спасибо за все.

Наконец все было готово. Новые наряды пошиты, учетные книги Айше тщательно проверенны и торжественно переданы Салмее, распоряжения о том, что следует переделать в моих покоях, дабы Фирузе и ее матери было там как можно удобнее, отданы. Весь последний вечер мы провели вдвоем с Селимом.

— Как странно. Ты ведь уже уезжала однажды с мужем из Наргази, но тогда у меня не было такого чувства, будто что-то в моей жизни бесповоротно изменилось. А теперь мне кажется, что и сам я стал другим.

— Тогда был жив отец. И рядом с тобой был человек, которого ты называл лучшим другом. А сейчас последней нитью, что связывает тебя с прошлым, стала я. И вот пришло время оборвать и ее.

Мы немного помолчали. Вспоминать недавно казненного Баязета было больно до сих пор.

— Зато у тебя есть Фирузе. И Салмея. Они — твое будущее, Селим.

— Да, Салмея, — брат улыбнулся. — Никак не ожидал от нее такого поведения. Оказывается, я совсем не знал свою жену.

— Мне кажется, ты просто не потрудился ее узнать. Ведь вокруг столько красавиц! Ты переключил свое внимание на других.

— Красавицы… Наверное, я всегда буду обращать на них внимание. Ты женщина, Амина, в этом тебе мужчин не понять. Но больше такой ошибки, как с Лайлой, я не допущу. Знаешь, все время после рождения дочери я полагал, что меня с Салмеей связывают отношения, подобные дружеским. Она всегда была рядом, стремилась поддержать. Я думал, что наша страсть угасла. Как оказалось, я ошибся.

— Мне нравится Салмея. Она — единственная из твоих женщин, кто просто любит, а не ищет выгоды.

— Знаю, Амина. Пожалуй, пришло для меня то время, когда начинаешь это ценить куда больше, нежели прочие качества. Наверное, я старею.

— Нет, дорогой брат, стареть тебе еще слишком рано. Просто ты окончательно расстался с юностью.

А потом настало время отъезда. Я крепко обняла Салмею, поцеловала сонную Фирузе, которая тут же заплакала, и несколько мгновений держала за руки Селима. С Найме и Ранией я уже распрощалась, вручив каждой из них по солидной денежной сумме.

— Приезжай погостить, сестренка, — грустно сказал Селим, крепко обнимая меня.

— Обязательно, — и я поцеловала его в щеку.

— Вас тоже всегда будут рады видеть в Северном Королевстве, — добавил Эдвин, тоже обнимая на прощание моего брата.

Лорды стояли чуть в стороне, ожидая, когда мы присоединимся к ним. Нам предстояло доехать до портала, который мог перенести нас в Северное Королевство. Расстояние было не столь уж и далекое, но оно должно было разделить мою жизнь на две части.

— Пора, — сказал мне Эдвин.

Он помог мне забраться в экипаж и устроился рядом, взяв меня за руку. Я смотрела в окно все время, пока мы ехали столичными улицами. Трудно было поверить, что совсем скоро меня ожидает чужая страна, где все совсем другое: люди, города, даже природа. Хотя… эта страна, никогда не виданная мною ранее, уже не была для меня чужой. Она стала моим домом с того момента, как я дала Эдвину брачную клятву. И я крепче сжала руку мужа.

— Скоро мы будем дома, — шепнула ему.

Он понял и кивнул, соглашаясь. Экипаж нес меня навстречу новой жизни и я ожидала этой встречи с нетерпением.