Великолепный

Глава 8

Келси видел, как движутся ее губы, слышал ее слова и не мог понять.

— Ты сказала, что Дельмонико — мой дед, я не ошибся? — наконец выдавил он, переведя взгляд на высокого человека, гордо стоявшего рядом с Анной Бет. — Должно быть, ты шутишь. Большей нелепости я в жизни не слышал.

— Келси, ты мой внук, — дрожащим от волнения голосом произнес Деймон. — Твой отец приходился мне сыном.

Келси взглянул на Марселлу, как бы ища подтверждения. Она казалась не менее потрясенной.

— Но папа говорил мне, что его отец умер во время войны.

— Я все придумала. — Анна Бет вытерла слезы. — Простейший способ незамужней женщины объяснить неприятное положение.

— Как такое могло случиться?

— Мы встретились, когда я проводил лето в нашем семейном коттедже, а Анна Бет приехала из монастырской школы на каникулы, — объяснил Деймон. — Я увидел ее на карусели. Не могу забыть, как она была хороша с длинными развевающимися волосами и радостным смехом. Я в нее влюбился с первого взгляда. Мы все свободное время проводили вместе и к концу лета собирались пожениться.

— И что же вам помешало? — с трудом выговорил Келси, проглотив комок в горле.

— Анне Бет исполнилось тогда только шестнадцать, и мы решили пока не говорить ее отцу. Я не очень ему нравился, а она не нравилась моей семье. Мы собирались пожениться, как только ей исполнится восемнадцать.

Анна Бет взглянула на Деймона и продолжила его рассказ:

— Когда наступил сентябрь, Деймон уехал в Гарвард. Папа тем временем продал свой парк, решив навестить семью в Ирландии. Тогда в Европе уже шла война, и ему хотелось в последний раз увидеть родину. Я писала Деймону, но мои письма вернулись нераспечатанными. А на пароходе через Атлантику я поняла, что беременна.

— Вы бросили ее? — с возмущением спросил Келси.

— Я не знал. Все письма, которые я писал в ее школу, мне отсылали назад с запиской от монастырских сестер, что Анна Бет к сроку не приехала. Я пытался ее разыскать, но никто не знал, куда уехала ее семья. Позже мне стало известно, что моя мать вернула Анне Бет ее письма.

— И вы никогда больше не встречались? — спросила Марси.

— Я осталась в Ирландии, чтобы родить там. Папа всем сказал, что мой муж убит, и родственники без вопросов приняли меня с ребенком. После войны мы вернулись в Штаты, я поехала в Новый Орлеан, чтобы найти Деймона, но он к тому времени женился. Сыну я сказала, что его отец погиб на войне героем.

Келси запустил руки в волосы.

— Значит, вся моя жизнь — ложь? И папина тоже. Почему ты не потребовала от Дельмонико взять ответственность на себя?

Анна Бет расправила плечи и гордо вскинула подбородок:

— Келси, я сделала то, что сочла наилучшим. В те времена незамужняя мать считалась изгоем общества. Я создала нормальную жизнь для твоего отца, а потом и для тебя.

— Я очень сожалею, Келси, что не знал ни вашего отца, ни вас, — твердо проговорил Деймон. — Но все может измениться. Когда Анна Бет выйдет за меня, у нас будет семья. Конечно, потерянные годы не вернешь, но по крайней мере у нас есть будущее.

Не в силах усидеть на месте, Келси метался по комнате.

— Не слишком ли поздно для свадьбы? Вам обоим нужно было подумать о ней лет пятьдесят назад.

Поднявшись, Деймон взглянул в лицо внуку. Теперь Келси знал, откуда у него высокий рост и зеленые глаза.

— Мы стали жертвами обстоятельств. Если бы Анна Бет не уехала, я бы женился на ней и меня бы не остановили ничьи возражения. Я любил твою бабушку тогда, люблю и сейчас.

— Давно вы узнали?

— Я рассказала ему сегодня, — ответила Анна Бет. — Я не могла принять его предложение, скрыв правду от вас обоих. Мы хотим твоего благословения.

— Моего благословения? — Келси чувствовал себя обманутым и преданным.

Он быстро подошел к бару, наполнил стакан. Виски только обожгло ему горло, но боль в сердце умерить не смогло.

— Можете его получить. Только не ждите меня на церемонии.

Он выскочил из номера и ринулся по коридору к лифтам. «Марселла», — подумал он, нажимая кнопку вызова. В своем горе он совершенно забыл про нее. Она поймет, а Дельмонико позаботится, чтобы ее отвезли домой. Он должен побыть один, подумать. Где этот чертов лифт? Открыв дверь на лестницу, Келси побежал вниз.

Все произошло так быстро и неожиданно, что на несколько долгих секунд Марси приросла к стулу. Из оцепенения ее вывела Анна Бет, легонько тронув за руку.

— Догони его, Марси. Ты ему нужна.

Возле фургона они с Келси оказались одновременно.

— Келси, подожди! — закричала она и схватила его за руку.

— Чего ты хочешь?

Пораженная его грубостью, она сказала первое, что пришло ей в голову:

— Разве ты не отвезешь меня домой?

Он заколебался, но вежливость победила.

— Садись.

— Келси, успокойся, не все так плохо, — погладила Марси его руку.

— Конечно, — сказал он, выезжая со стоянки. — Почему я должен нервничать?

— Ты выбежал так, словно за тобой гнались духи, предвещающие смерть.

— Марселла, не забивай себе голову.

— Как ты мог проявить такое неуважение к своей бабушке? Ты ужасно ее обидел.

— А чего она ждала, лгав мне всю жизнь? — спросил он, искоса взглянув на нее. — Она решила, что я тут же буду называть «дедушкой» человека, с которым знаком всего пару недель? Прости, слишком поздно.

Боль в его голосе разрывала Марси сердце. Но она не могла винить старую женщину.

— Твоя бабушка имела на то причины. Неужели ты не понимаешь, как ей досталось в жизни? — Судя по его упрямому подбородку, он не желал слышать никаких доводов. — Наверное, только женщина способна понять, что вынесла твоя бабушка.

— Зачем она врала мне? — Сбросив ее руку, Келси вцепился в баранку. — Я дал им свое благословение. Чего они хотят еще?

— Сострадания. Любви.

Марси вонзила ногти в ладонь, чтобы удержаться от желания прикоснуться к нему. Лицо у Келси напряженное, зубы стиснуты. Молчание, будто туман, заполнило фургон. Они слишком быстро подъехали к ее дому. Он помог ей выйти из машины, проводил до лестницы.

— Зайдешь? — спросила она. — Можем поговорить.

— Мне нечего тебе сказать. — Он взял ее ключ, открыл дверь, шагнул внутрь и зажег свет. — До свидания, Марселла.

— Но…

Дверь захлопнулась. Ирвинг мяукал и терся о ее ноги. Она взяла его на руки. Келси нуждался в утешении, со слезами думала она, но слишком горд, чтобы принять его. Он позволил своей боли затмить все в жизни. Бабушка обожает его, теперь он получил в подарок и дедушку… замечательного человека, который так же нуждается во внуке, как и внук в нем. Почему упрямый ирландец не понимает очевидного?

Спрыгнув на пол, Ирвинг царапал дверь и сердито шипел.

— Я что, должна его догнать? — Ирвинг тут же успокоился, и она покачала головой. — Теперь я уже прошу совета у кота.

Вздохнув, Марси направилась в гостиную. Келси не хочет ни ее совета, ни ее помощи. Она для него посторонний человек и не имеет права вмешиваться в их семейные дела. Но кот снова загородил ей дорогу и зашипел еще громче.

— Ладно, уговорил. Я попытаюсь. Мне терять нечего? — Кроме гордости, подумала она. Кот замурлыкал. — Ты прав. Я люблю его и не могу видеть, как он страдает. Пожелай мне удачи.

Припарковавшись рядом с его фургоном, Марси облегченно вздохнула. Она не знала, где искать Келси, но решила, что рано или поздно ирландец вернется в свою мастерскую. Собрав все свое мужество, она вставила в замок универсальный ключ, открыла дверь и шагнула в темноту.

Единственная лампочка горела в дальнем конце помещения над верстаком. Скрип ножа по дереву нарушал тишину, пахло опилками и краской. Значит, Келси пытался заглушить боль любимой работой.

— Что ты здесь делаешь, Марселла? — не поворачиваясь, спросил он, явно не обрадованный ее появлением.

Он продолжал строгать. Волосы падали ему на лоб, рубашка потемнела от пота.

— Ищу тебя.

— Зачем?

«Затем, что люблю тебя и хочу помочь». Эти слова тяжелым камнем давили ей на сердце.

— Я подумала, что тебе не стоит оставаться одному, если ты захочешь поговорить.

— Тебя прислали они?

— Твоя бабушка и Деймон? Нет. Я пришла сама.

— Проклятие! — Келси вдруг бросил нож и сунул палец в рот.

— Ты порезался? — Марси увидела, что из глубокой раны течет кровь. — Прости. Я виновата. Я тебя отвлекла.

— Я сам виноват. — Наконец он поднял голову. — Не подашь мне пластырь? Коробка на столе.

Марси сняла обертку со стерильной полоски.

— Дай мне взглянуть, — попросила она.

Келси стер носовым платком кровь и вытянул палец.

— Кажется, я хорошо поработал.

— Думаешь, придется зашивать? — простонала Марси, взглянув на рану.

— Нет. Просто наложи два пластыря. У меня случалось и похуже.

Заклеив ему палец, она не выпустила его руку.

— Когда Роджер был маленький, я всегда целовала его бо-бо. — Она быстро наклонилась и поцеловала рану. Если бы так же легко она могла облегчить его душевную боль.

— Моя бабушка делала то же самое. Она всегда находилась рядом, когда я нуждался в ней. — Глаза у Келси стали несчастными. — А теперь, когда она впервые нуждалась во мне, я бросил ее.

— Она тебя очень любит. И ты ее любишь.

— Я обидел ее, разве нет?

Марси кивнула.

— Она сделала для каждого то, что считала лучшим. А если она совершила ошибку, все уже в прошлом. — Непролитые слезы жгли ей глаза. — Дай им шанс. Вот увидишь, Деймон тебе понравится, он замечательный.

Келси чуть заметно улыбнулся:

— Он, должно быть, какой-то особенный, раз его любит Анна Бет. Она никогда еще не ошибалась в людях.

— Не ошиблась и сейчас. Неужели ты не видишь, как все романтично? Они ждали друг друга пятьдесят лет.

— Мне казалось, я романтик, а ты реалист. Теперь выходит, именно ты веришь в чудеса.

Марси взглянула в сторону Александра, и тот явно улыбнулся ей.

— Я думаю, произошло настоящее чудо, раз они после стольких лет снова встретились.

— Каждый добропорядочный ирландец верит в чудеса. — Келси запечатлел на ее лбу поцелуй. — Думаю, мне следует принести извинения.

— Хочешь, чтобы я набрала ее номер?

— Поскольку я вел себя как последний болван, то сделаю это лично.

Марси стояла рядом, пока он звонил в гостиницу и просил соединить его с номером. Он улыбался ей, дожидаясь, когда ответит бабушка.

— Алло. — Келси помолчал. — Моя дорогая, не могла бы ты поехать со мной завтра в магазин? Я должен купить для свадьбы новый костюм.

В пятницу вечером Ирвинг с радостным мяуканьем бросился к двери. Не глядя на часы, она знала, что пришел Келси, и открыла дверь, прежде чем он успел постучать.

— Боже мой! — воскликнула Марси, не сдержав восхищения. — Тебе действительно очень идет новый костюм. И стрижка. Чудеса не кончаются?

Он с улыбкой провел рукой по коротким волосам, но когда повернулся, она увидела тонкую прядь, спускающуюся на воротник.

— Я слишком уж привык к длинным волосам. — Келси оглядел ее: — Ты сегодня очень красивая. Судья подумает, что ты невеста.

Марси покраснела.

— Благодарю, сэр. Но Анна Бет наверняка затмит нас.

Она взяла сумочку, подходившую к ее розовому платью, самой дорогой вещи в ее гардеробе, и, судя по блеску в глазах Келси, платье стоило такой цены.

— Нам лучше поторопиться. Опаздывать — привилегия невесты, а не приглашенных.

Марси взяла его под руку.

— Я рада, что ты идешь. Никогда в жизни не видела более счастливой пары.

Он поцеловал ее в губы.

— Я хочу, чтобы она была счастлива, но пока еще не готов принять деда.

— Он ходит словно в тумане. Почти не появлялся в офисе и может говорить только об Анне Бет и своем внуке.

— Он уже кому-нибудь сказал?

— Твоя бабушка просила его подождать. Она хочет, чтобы ты немного привык к этой мысли. Но имей в виду, Деймон всегда хотел ребенка и не будет скрывать, что у него есть внук.

Келси тяжело вздохнул:

— Нам всем нужно приспособиться друг к другу.

— Он в восторге, что ты согласился быть его шафером.

— Я согласился, потому что ты подружка невесты.

— Идем, а то начнут без нас, — улыбнулась Марси, выходя из квартиры. Но ее улыбка исчезла, когда она увидела его помятый фургон. — Разве Деймон не предложил тебе лимузин?

— Конечно. Я отказался. Мой фургон подходит мне больше.

— Никто бы не обвинил тебя, что ты важничаешь.

— Я тот, кто есть, дорогая, — ответил Келси, садясь за руль, — И ты должна принимать меня таким, Марселла. Хотя… — Он сжал ее руку. — Видимо, не следовало отказываться от лимузина. На заднем сиденье может происходить много интересного. В следующий раз нужно попробовать.

Марси не возражала.

Поскольку Анна Бет и Деймон хотели провести церемонию в узком кругу, то свадьбу решили праздновать в номере Анны Бет.

Но едва Марселла и Келси вошли в отель, путь им преградила репортер местной газеты:

— Мисс Таннер, всего минуту, пожалуйста.

Марси тяжело вздохнула. Ей не хотелось ни обижать прессу, ни что-либо говорить. Только несколько человек из администрации отеля знали о торжестве в апартаментах Марии Антуанетты, но все поклялись молчать.

— Лиз Уэллс. Что вы делаете вечером? — Темноволосая женщина вела в газете раздел светской хроники и, учуяв жареное, не двинулась с места. — Я слышала, что сегодня тут готовится бракосочетание.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — пожала плечами Марси.

— Вы же не хотите меня убедить, что оделись не для свадьбы? — гнула свое репортер.

Келси обнял Марселлу за плечи:

— Разве она не похожа на прекрасную невесту, как вы считаете?

Женщина проводила их удивленным взглядом до лифта.

— А кто этот красивый джентльмен?

— Леди, я не джентльмен. — Он преградил ей дорогу. — А теперь, если позволите… — Он втолкнул Марси в лифт, и дверцы плавно сомкнулись, оставив репортера с открытым ртом.

— Ты видел ее лицо? — засмеялась Марси. — Надо будет послать ей извинение вместе с пресс-релизом.

— Извинение? За что? Я нахожу ее чересчур бесцеремонной.

— Мы не хотим ссориться с прессой. Особенно теперь, когда нужна реклама нашего комплекса в Сен-Джонс.

Поразительно, даже в такой вечер дела не выходят у нее из головы, подумал Келси.

— Я уверен, ты обо всем позаботишься.

— Это моя работа.

Когда лифт остановился, Келси повел ее по коридору, моля Бога, чтобы его бабушка знала, что делает, и чтобы он сумел приспособиться к изменениям в их жизни.

Дверь им открыл Деймон, одетый в смокинг.

— Входите-входите, — пригласил он их.

В номере слышались звуки рояля, на каждом столе и мраморной каминной полке стояли букеты роз, наполняя комнату ароматом. Деймон поцеловал Марси в щеку и схватил за руку Келси.

— Судья здесь, мы ждем Анну Бет, — сообщил Деймон. — Судья О'Хара. Это Марси Таннер и мой… Келси Ханнаган, внук Анны Бет.

Невысокий седеющий мужчина протянул руку.

— Рад познакомиться, сэр.

— Замечательное событие. Ваша бабушка — милая леди. Деймону повезло.

— Благодарю вас. Я хотел бы увидеть ее до церемонии, если вы не против.

— Она в спальне, ждет вас обоих. — Деймон указал на закрытую дверь.

Келси негромко постучал, и, услышав голос Анны Бет, они с Марси вошли в комнату. Бабушка стояла перед туалетным столиком и поправляла на шее длинную нитку жемчуга. Он всегда думал, что когда-нибудь она придет на его свадьбу, а не наоборот. Создавшееся положение выглядело немного странным.

— Ты настоящая красавица, дорогая. — Он поцеловал ее в щеку.

— Я несколько стара для таких комплиментов, — засмеялась она. — А вы с Марси представляете отличную пару.

Он взглянул на Марселлу. Пару? Звучит мило, долговременно. Но стремится ли он к серьезным отношениям? Хочет ли она?

— Готова ли ты сделать Дельмонико счастливейшим человеком на свете? — спросил внук.

— Конечно. Я ждала сегодняшнего дня больше пятидесяти лет.

— Одну минуту, — заметила Марси. — Вам нужно что-нибудь старое, что-нибудь новое, что-нибудь одолженное и что-нибудь голубое.

— Я думал, ты не суеверна, — улыбнулся Келси.

— Разумеется, нет. Такая традиция. — Она достала из сумочки вышитый носовой платок. — Даю вам на удачу.

— Ты же не веришь в удачу, — напомнил он.

Анна Бет взяла у нее платок.

— Платье у меня голубое, Деймон подарил мне жемчуга.

— Теперь что-нибудь старое. — Келси сунул пальцы за тугой воротник рубашки, достал золотую цепочку с кельтским крестом и снял ее с шеи. — Хочу, чтобы ты ее носила, дорогая. Ты дала ее моему отцу, а он — мне.

Анна Бет дрожащими пальцами взяла цепочку и прижала к груди крест.

— Ты знал, что она принадлежит папе?

Келси молча кивнул, поскольку в горле у него застрял ком. Она поцеловала его в подбородок. «Господи, пусть она будет счастлива», — молился он.

— Я буду носить крест возле сердца. — Анна Бет надела цепочку. В глазах у нее блестели слезы.

— Нам пора. — Марси открыла дверь. — Нас ждет взволнованный жених.

Келси предложил бабушке руку. Что-то ему подсказывало, что он все делает правильно.

— Идем, дорогая. Мой дед ждет нас.