Veni, vidi, vici

Глава 11

Соня больше всех недоумевала о том, куда ее тащат ночью по снегу. Пока мы дошли до кладбища, она несколько раз пыталась вырваться, протащив меня за собой, потому что наши с ней силы были явно несоизмеримы. Шикнув на подвывающую на одной ноте кошку, я повернулся к Щедрову.

— Почему ты не сказал, что мы вылезли недалеко от твоего дома? — запоздало поинтересовался я. Нужно было спросить об этом раньше, как только разговор о склепе зашел, но лучше, как говорится, поздно, чем никогда.

— А я знал, что это кладбище именно то, что неподалеку находится? — он удивленно посмотрел на меня. — Думаешь, я в свободное время по кладбищам гуляю, ну там, на имена усопших смотрю? В Москве таких маленьких кладбищ, знаешь сколько? Говорят, что раньше, на этих местах даже дома строили, просто сравнивая старые могилы с землей. Пока некроманты не объяснили, почему так делать не стоит. Ну и самые древние могильники императоры отписывают учебным заведениям, где некрофилов обучают. Чтобы они не тревожили могилы, на которые могут родственники прийти.

— Довольно странная политика, — хмыкнул Петр, шедший рядом с мной и время от времени помогавший тащить Соню.

— Нормальная. Они же все равно на кладбище попрутся, им же надо навыки отрабатывать, а так, по крайней мере, все законно и не заденет чувств скорбящих.

— Это что, такая философия? — Соня рванула в сторону, и Петр едва не потерял равновесие, только ловкость оборотня позволила ему остаться на ногах. — Да что с твоей кошкой психованной?

— Она не хочет идти, — я остановился. — И я готов с ней согласиться. Все-таки Соня крайне чувствительна к такому роду вещам. — Петр посмотрел на меня с изрядной долей скепсиса, а потом потер висок. Ну конечно, он намекает на то, транслирует мне пантера свои переживания или нет? Прислушавшись к себе, я отметил, что нет, ничего подобного пролому разу я не ощущаю. Я теперь уже знал, когда она действительно встревожена, а когда просто паникует и капризничает, выходя из зоны тепла, сытости и комфорта. Поэтому на самом деле беспокоиться было рано, основываясь только на предчувствиях и поведении Сони. — Хотя, наверное, просто замерзла и хочет вернутся к своей колбасе. Ничего, скоро согреется, в подземелье странно тепло.

— А у Шуйских что, родственников никаких не осталось, раз некромантам разрешили заниматься своими экспериментами возле их склепа. — Спросил Петр, доставая какую-то печеньку из кармана, привлекая ею сразу же успокоившуюся кошку, которая начала с интересом осматривать его руки.

Съев предложенное, она тут же закатила глаза и упала на бок в том же самом месте, что и стояла. Первый моим желанием было пнуть уж слишком обнаглевшую кошку, но я придумал наказание пострашнее. Как только мы вернемся, если она и дальше будет так себя вести, то я посажу ее на диету и никакой колбасы, и других вкусняшек, кроме каши, она не получит, пока не раскается и не похудеет. Соня открыла один глаз, внимательно на меня посмотрела, оценила, что я совершенно серьезен и не шучу, глубоко вздохнула, встала и со скорбным видом поплелась следом за Щедровым, который уже утопал немного вперед, не обратив внимание, что остальные члены похода немного отстали.

— Я откуда знаю? — довольно правдиво удивился он. — Я о самих Шуйских и их склепе узнал совсем недавно. Может, и есть, только на своих им плевать, а может это и последние были, кто его знает, меня их родословная сейчас мало волнует.

Мы с Петром хмыкнули, но ничего не ответили на это. Нужно было все же первым делом поинтересоваться родственничками, которые могут нагрянуть за своим потерянным наследством, если посчитают, что это их по праву и никто больше на него не позарится. Но это уже из разряда фантазии и бреда, которым я пичкал сам себя, накручивая еще больше.

До склепа Шуйских мы дошли уже минут через пять. К счастью, кладбище было пустое, никакие студенты сегодня, похоже, своих практикумов не проводили. В склепе Щедров залез в проход первым, за ним полз я с Соней, а замыкал Петр, который и поставил блок на место, использовав этакий аналог магической веревки. Собственно, я знал это заклятье, Петр меня ему научил, и сам хотел им воспользоваться, но раз уж оборотень здесь, пускай работает.

До зала добрались без особых приключений. Огонь, который я зажег при первом нашем посещении все еще горел, и даже не стремился потухнуть. Это было странно и подозрительно. То ли огонь поддерживается сам по себе, с помощью каких-то чар, то ли его кто-то поддерживает. Только зачем поддерживать свет в пустой пещере, где никого нет. Я, нахмурившись, смотрел на чашу, но как бы не старался, никаких заклинаний я увидеть не смог. Факел был опущен так же один, которым я пользовался во время нашего похода, да так и не убрал. Петр огляделся по сторонам и присвистнул.

— Какая красота. Вы были правы, об этом месте никому не следует знать. Это наш с вами билет в совершенно безбедную старость. Наш Клондайк. Наши копи царя Соломона. Наш...

— Господи, да заткнись ты уже, — я растерянно осматривался по сторонам.

Когда мы шли сюда, я слабо представлял, что именно мне нужно от библиотеки. Наверное, на первом месте все-таки стоят записи по сближающимся мирам. Почему-то я полностью был уверен в том, что именно здесь я смогу получить необходимую мне информацию. Может быть, найду что-то, что позволит как-то избежать катастрофы, или хотя бы минимизировать последствия, вот только... Где я ее найду? Библиотека огромна, и что-то искать в ней, плохо понимая, что именно ты ищешь, можно до бесконечности. Какого-либо каталога или местного аналога Ларисы Ивановны при первом посещении я все же не увидел.

— Какой ты Петька все-таки бываешь нудным, — протянул Петр. — Вечно пытаешься опошлить мои высокие начинания. Правильно, художника каждый может обидеть, — почесал за ухом Соню, которая успокоилась даже без угрожающей к похудению мотивации. Мало того, она начала проявлять определенный интерес к содержимому этой... все-таки самое близкое слово, которое приходило на ум, было пещера. Я отцепил тонкую, но чрезвычайно крепкую цепочку, которую использовал вместо поводка, когда кошку гулять выводил. Соня села на свою весьма откормленную задницу, наклонила голову на бок и с явным любопытством принялась наблюдать за огоньками защиты на стеллажах.

— Ну что, попробуем блокировать защитное заклятье хотя бы с одного стеллажа? — довольно неуверенно проговорил Щедров.

— А на хрена? — Петр воздел руки к потолку. — Ну почему вы такие тупые? Мы что, каждую вещицу, каждый папирус будем изучать, прежде, чем поймем, что это за херня, и что с ней можно сделать?

— А что можно сделать с папирусом? — рассеянно спросил я, оглядываясь, чтобы понять, с чего начать поиск.

— Скурить, например, — Петр подошел ко мне. — Ну а что, тоже вариант. На самом деле, говорят, что даже бамбук можно скурить, было бы желание попробовать нечто новенькое и разнообразное. Но, возможно, ты сейчас придумаешь нечто особенное, этакое новейшее извращение, как знать. Иногда твой мозг генерирует потрясающие идеи. Так вот, ты пока думаешь, я, пожалуй, сделаю самое главное и важное дело, которое избавит нас от многих проблем.

— Какое же? Спалишь здесь все к чертовой матери? Не будет библиотеки, не будет вообще никаких проблем. — Щедров пришел в себя, и я с удивлением узнал, что он умеет язвить.

— Так, а вот ты, вообще больше не думай никогда. У тебя слишком извращенные идеи проскакивают, даже для такой циничной сволочи, как я, — Петр подошел к первому стеллажу и принялся внимательно осматривать его, но не содержимое, а конструкцию, стараясь не подходить ближе. — Ага! Есть! И что бы вы без меня делали? — Он целенаправленно направился к стене и принялся медленно двигаться вдоль стоящих там стеллажей, что-то ища.

— Могу я узнать, что ты делаешь? — спросил я, скрестив руки на груди.

— Можешь, — кивнул Петр, и обернулся ко мне. Долго смотрел, а затем произнес. — Я ищу каталог, дубина. Это такая штука, где будет написано: «Скрижаль пятая находится в четвертом ряду, на стеллаже под номером три, на пятой полке под номером триста шесть».

— Я знаю, что такое каталог, — прорычал я. Как же он меня бесит иной раз. — Не надо выставлять меня идиотом. Но откуда ты вообще знаешь, что все предметы каталогизированы? Да и каталоги всегда должны находиться на открытом месте, чтобы сразу можно было им воспользоваться. Зачем его прятать-то? Чтобы точно воспользоваться было невозможно.

— Ага, конечно. А зачем вообще библиотеку вывозить и прятать в таком странном и пустынном месте? Правильно, чтобы ей мог воспользоваться каждый. Это же публичное место, посещаемое раз в неделю и иногда по выходным.

— Может, ты будешь когда-нибудь говорить по делу, а не языком попусту молоть, — раздраженно ответил я, глядя, как Петр не спеша совершает обход только в ему понятной последовательности.

— Может быть, я так решил, потому что на стеллажах написаны цифры? Или такое объяснение слишком простое для тебя? — все же соизволил пояснить он.

— Если библиотеку вывозили в спешке, то думаешь, у Шуйских было время, чтобы все расставить по каталогу?

— На полки расставить времени хватило, да защиту повесить, а сделать тоже самое, но в определенном порядке — нет? — Петр посмотрел на меня как на убогого. — Поверь, они расставили все как надо, чтобы облегчить самим себе жизнь. Они же не думали, что жизнь эта так внезапно закончится? О, вот он, я был прав.

Мы с Щедровым переглянулись и подошли к Петру, который стоял перед шкафом, заполненным множеством ячеек. А самое интересное заключалось в том, что на этот шкаф не было наложено защитного заклятья.

— Он еще и алфавитный, надо же, — протянул Щедров, подходя к шкафу и вытаскивая одну из ячеек.

— А еще здесь есть вот это, — я вытащил довольно внушительный том, в котором был перечень того, что расставлено на полках. Без обозначения, где что стоит, просто перечень и кратко свойства. — Удобно. — Я отложил книгу в сторону, решив, что возьму ее с собой, и дома изучу. Ничего необычного в ней не было, просто перечень того, что для многих было окончательно утрачено. Названия на книге не было, и связать ее с библиотекой Ивана Грозного никто не смог бы, мало ли, что это такое. Тем более, что записи все были рукописными.

Подойдя к шкафу, я принялся уже целенаправленно искать про столкновение миров. Все-таки это была книга, хотя я был почти уверен в том, что найду свитки. Книга эта располагалась в третьем ряду, на четвертом стеллаже. Под номером тридцать на седьмой полке. Вот сейчас мы и проверим, правильно ли Петр определил тип защиты.

Вытерев вспотевшие руки о штаны, я достал из кармана зеркало и направился к интересующему меня стеллажу. Утолщение луча, из которого выныривали огоньки, которые бегали по нитям, как по огромной паутине, опутывающей полки, нашлось в самом низу. Петр и Щедров азартно пытались проделать тоже, что и я, со стеллажом, расположенным рядом. Они что-то обнаружили в каталоге и во что бы то ни стало стремились до этого добраться.

Осторожно поднеся зеркало к утолщению, я поймал зеркальной поверхностью лучик и развернул так, что он начал светить почти туда же, откуда брал свое начало. Вся сеть одним махом потухла, давая мне доступ к искомой книге.

— Мяу, — я задрал голову и долго смотрел на Соню, весьма вольготно расположившуюся на стеллаже. Она выглядела не очень довольной тем, что я снял защиту. Почему-то сразу я ее не заметил, хотя она всегда передвигается чуть ли не с грохотом, снося все на своем пути. Все же очень целеустремленная тварь, когда ей нужно, может делать все абсолютно бесшумно.

— Ты что же здесь магические ванны принимала, что ли? — она только фыркнула, поднялась на ноги и принялась тянуться. — И что ты еще умеешь? — я только головой покачал. — И почему мне никто не положил инструкцию по поводу твоих способностей? — и тут Соня спрыгнула на пол. Но она не просто спрыгнула, а в полете смахнула с полки одну из книг, которая упал прямо мне в руки. Перевернув ее, я увидел, что это была та самая книга, которую я искал: «О множестве миров», под авторством какого-то Геродита.

— Есть! — я быстро убрал зеркало, освобождая защиту, которая тут же снова накрыла стеллаж, и подошел к своим спутникам.

— Что вы такое нашли? — я сунул обе книги, которые решил забрать с собой в рюкзак, который предусмотрительно взял с собой, и закинул этот весьма удобный заплечный мешок на плечо.

— Вот, зацени, — Петр с Щедровым показали мне совершенно одинаковые кольца, которые уже красовались на их пальцах.

— И что это такое? — я внимательно разглядывал печатки, но не находил в них ничего особенного.

— Это кольца очарования, по легенде их сама Афродита подарила двум братьям, которые испытывали некие трудности в общении с прекрасными дамами, — объяснил Щедров. — Это не та жуткая дрянь, которой облилась Клыкова, вовсе нет. Кольца не заставляют никого в тебя влюбляться, просто делают первое впечатление вполне приятным. Ты кажешься девушкам милым и очаровательным, даже, если это не так. Более привлекательным, не более того.

— То есть, вы действительно думаете, что вам это необходимо? Чтобы потешить свое эго и уверовать еще больше в древние легенды. А вот я знаю, еще более крутое средство, чтобы дамы считали тебя очень привлекательным и очаровательным и ужасно милым. Самое главное, что это средство действует практически безотказно, — я невесело усмехнулся. — Это деньги, друзья мои. Деньги и титул. Поверьте, более привлекательного парня, чем его величество Борис Владимирович, вы во всей Москве не найдете.

— Вечно ты все испортишь, — Петр поморщился. — Но в твоих словах, как ни прискорбно, есть зерно истины. Хотя мне на данном этапе и колечко сойдет.

— Давайте уже выбираться отсюда, пока нас не хватились, — они не возражали, и мы всей дружное толпой направились в обратный путь.

Но просто так наша вылазка просто не могла закончится. Когда Петр уже приладил камень, закрывающий проход, на место, прямо перед Щедровым из пола повалил белый дым, который очень быстро начал формироваться в призрачную фигуру женщины. Соня зашипела и попятилась, Щедров застыл на месте, не в силах пошевелиться, а Петр начал судорожно пытаться выдернуть камень обратно, чтобы спрятаться в проходе.

— Баньши, — громким шепотом объявил он в панике. — Вестник смерти.

— Это просто умертвие, — процедил я, пытаясь сообразить, как помочь Щедрову, на которого тварь по всей видимости нацелилась.

Ничего на ум не приходило, и когда женщина открыла призрачный рот, показавшийся провалом в сам Ад, я понял, что сейчас раздастся визг, убивающий все живое. Времени что-то придумать не оставалось, и я просто вытянул вперед руку, прикрыв глаза и направляя в сторону умертвия сгусток неоформленной ни во что конкретное некроэнергии, которую я через раз уже мог преобразовывать. К счастью, на этот раз получилось. Она выглядела как темное облако, которое ударило тварь прямо в грудь. Баньши отпрянула, и я словно со стороны услышал шипящий голос, в котором с трудом узнал свой собственный.

— Уходи. Или ты подчинишься моей воле.

Как ни странно, но этого оказалось достаточно, чтобы тварь распалась туманом, который быстро ушел обратно в пол. Я обессиленно опустил руку. По лицу стекали крупные капли пота. Все-таки некромантия давалась мне пока тяжело. Гораздо тяжелее, чем любая другая магия. А может быть, все дело в том, что у меня не было грамотного наставника, который показал бы, как сделать так, чтобы не выкладываться настолько.

— Так, быстро валим отсюда, пока кто-нибудь еще не появился. — Я не понял, кто это сказал, подозреваю, что Петр, потому что Щедров вряд ли сейчас способен был разговаривать.

Я даже не понял, как очутился на улице. Соня, на ошейнике которой уже была застегнута цепочка, тащила меня с такой силой, что приходилось едва ли не бежать, и это тогда, когда я с трудом ногами перебирал.

— Ой, это опять вы? — я сразу же стряхнул с себя усталость и оцепенение, и даже Щедров пришел в себя и распрямил плечи перед двумя очаровательными некромантками, с которыми мы познакомились в наш прошлый визит на это кладбище. — Мы сегодня дежурные, пришли проверить, все ли нормально, и не нет ли неправильно упокоенных или совсем неупокоенных учебных пособий. А вы что здесь делаете?

— Мы-то? — я оглянулся. Так и есть, что Петр, что Щедров старательно улыбались хихикающим девчонкам, доверяя отвечать на неудобные вопросы мне. — Мы мою пантеру выгуливаем, — я вымученно улыбнулся и тут Соня с такой силой дернула вперед, стремясь попасть в тепло и уют дома двоюродного деда, что я не удержался и все-таки растянулся на земле, по которой эта дрянь меня еще и протащить пару метров умудрилась.

— И похоже, что нам пора, — продолжая улыбаться, заявил Петр, бросаясь ко мне и помогая встать на ноги. — Сонечка уже нагулялась, видите, как рвется домой.

— Да, девчонки, еще увидимся, — и Щедров, отсалютовав девушкам, поспешил ретироваться, пока не прозвучал вопрос о том, с какого перепуга мы выбрали столь экзотичное место для выгуливания довольно экзотичной кошки.