Veni, vidi, vici

Глава 8

Первый этап состязания начался с жеребьевки. Если сначала я думал, что мы будем делать свои зелья всем скопом, то очень скоро директор, взявший слово, меня жестоко разочаровал. Факультеты выходили в порядке очереди, которая определялась жеребьевкой. Но и это было не все, среди факультетских команд также была проведена жеребьевка, чтобы определить очередность. На вопрос «зачем», был дан вполне логичный ответ, потому что. Но потом Долгов сжалился и ответил, что зелья могут быть очень опасными, и таким образом просто минимизируются возможные несчастные случаи среди участников. Зрители в любом случае не должны пострадать, они огорожены от зоны проведения этапа защитными экранами.

— В всяком случае, никто в таком случае пострадать не должен... — Долгов на мгновение замолчал, а потом добавил. — Обычно этих мер хватает, но, возможны варианты. Но тем интереснее, правда, — и он широко улыбнулся. — Опасность в непосредственной близости отлично подогревает интерес. О, у нас сегодня особые гости, — и он направился к дверям, в которые в этот момент входили трое клириков. Я узнал в них клириков по одежде, которая была почти такой же, какая висела в моем шкафу, только вместо джинсов на них были надеты плотные черные штаны. Я так и не понял, из чего они были сшиты: вроде бы кожа, но при более детальном осмотре — вроде и нет.

— А что это клирики тут забыли? — спросил почему-то у меня Конев шепотом.

— Я-то откуда знаю? — чем ближе было непосредственно состязание, тем я больше нервничал. Вроде бы, все приготовлено и заучено, и я даже уже делал это зелье и точно могу сказать, что оно работает, но где-то в глубине души зрело беспокойство. — Они мне точно не докладывают, куда приходят и зачем им это надо. Может быть, дядя пришел на учеников племянника посмотреть, — я оценивающе глянул на клириков, которые отказались от кресел и встали у окон, подперев собой подоконники. — Хотя, вряд ли, слишком они молоды. — Клирики действительно были молоды, не старше тридцати лет, но слишком уж серьезные. Глядя на их отрешенные холодные лица, я не мог себе представить, что кто-то из них вообще умеет улыбаться.

— А что у Долгова дядька клирик? — Конев присвистнул. — Я почему-то думал, что он сам.

— Да все, похоже, так думали, но... нет, — я покачал головой. — Разве наш Долгов похож на них? Белилами рожу замажь и от статуй отличаться не будут.

— Так, жеребьевка начинается, — Конев даже привстал со своего стула. Все команды расположились в специальной зоне, отгороженные целым рядом защитных заклятий как от зала, так друг от друга.

Зрителей было немного. Я думал, как и все, что само состязание будет проходить на стадионе, но в целях безопасности, как могло быть иначе, нас перевели в зал. Только какой в этом смысл, если никто не может посмотреть на участников? В зал пропускали непосредственно родственников, членов семьи и близких друзей, которым заблаговременно выдали разрешение на посещение этого мероприятия. Я смотрел на это решение со здоровым скепсисом, ведь, если что-то случится, то вместе с участниками полягут все его близкие, гораздо лучше было все же разбавить эту компанию абсолютно посторонними людьми. Но кто я такой, чтобы правила устанавливать, которые и так в виду сложившихся обстоятельств на коленке менялись, как мне показалось.

К сожалению, дед не смог приехать на состязания, какие-то проблемы с кланом возникли. Я огорченно вглядывался в лица всех присутствующих и не увидел ни одного знакомого, даже отец с матерью не приехали. Я раздраженно покачал головой и понял, что не хочу даже думать об этом и перевел взгляд на участников и наставников, которые уже начали проводить жеребьевку.

Нашу команду представлял Лавров. Виктор не только определял нашу очередь среди команд, но и участвовал в распределение очередности внутри команды. Уж не знаю, нам повезло, или не очень, но наш факультет шел последним. Внутри команды я должен был отстреляться первым, ну а завершала состязания Назарова. После этого объявлялись промежуточные лидеры и давались наметки на второй этап.

— Ну ты и неудачник, — Ольга хмуро посмотрела на Лаврова, когда тот вернулся к нам.

— Ну, извини, так получилось, — Виктор развел руками. — А кто-нибудь знает, что здесь делают клирики?

— Я знаю, — неохотно протянула Назарова. — Дядя хотел приехать посмотреть, как блестяще я справлюсь с заданием, но какого было его удивление, когда его начали отговаривать, а начальник охраны вообще на коленях просил не ездить. Оказывается, он не знал, насколько сумасшедшие задания приготовили на этот этап. Вот в этот момент он и узнал. Мама сказала, что скандал был жутким. В итоге, никто из императорской семьи не поехал, зато пригласили клириков, чтобы они страховали этот этап.

— Троих? — Клыкова внимательно посмотрела на предмет нашего разговора. — Тут бы и половины хватило.

— Дядя решил перестраховаться, — Ольга откинулась спиной мне на грудь и закрыла глаза, я же приобнял ее за талию.

В это время в специально отведенную зону вышел первый участник из врачевателей, и мы замолчали, во всех глаза наблюдая за конкурентом. Похоже, всех волновал один вопрос — кому в итоге досталось зелье с салемской ведьмой.

У врачевателей двое не нашли всех ингредиентов, но, учитывая, что это сделать было сложно, а в иных случаях невозможно, судьи пришли к решению учитывать все полученные командами очки. Исходя из этого, врачеватели, которым больше повезло с распределением, сделали свои зелья безупречными, получили наивысший балл и, в общем, выступили неплохо.

Идущие за врачевателями экономисты все справились, но последний парень запорол свое задание, от волнения перепутав последовательность добавления компонентов. Вот именно в тот момент я понял, как мудро поступили организаторы, изолировав участников от всего и вся. Взрыв остался в пределах специальной зоны, а неудачливый участник успел залезть под стол, на который были наложены дополнительные чары.

На произошедший форс-мажор клирики даже внимания не обратили, не говоря уже о том, что никуда не ломанулись и не стали вытаскивать парня из-под стола. Зато, благодаря этому парню, Наташкин факультет получил баллов даже меньше, чем врачеватели. Вот так и выяснилось, что добыть нужные ингредиенты — это полдела, нужно еще их правильно применить.

Технологи вообще не смогли приготовить ни одного зелья, просто каждый из участников не сумел достать хотя бы по одному ингредиенту. Но они молодцы, не побоялись выйти и об этом объявить.

Алхимики были молодцы и получили наивысший балл, а вот факультет делопроизводства споткнулся на той самой ведьме, которую не смогли достать, потому что эти дамы на территории Российской империи похоронены не были. Если у кого этой экспонат был в коллекции, то этот кто-то предпочитал молчать в тряпочку, и никому не говорить, даже любимой жене, что такое находится в их доме. Когда об этом объявили, я, как и почти все присутствующие, испытали разочарование, даже на лицах клириков промелькнула тень, которую вполне можно было принять за удивление, если иметь богатое воображение. Они даже переглянулись между собой. Видимо, они тоже думали, на черта их сюда вызвали, но, с каждым объявленным зельем начинали все больше понимать, что все же они здесь не зря. Потому что одно дело, если эту проклятую ведьму не нашли, и совсем другое дело, если все-таки нашли. И что тогда? Дружно убегать от восставшей покойницы? Самый молодой из клириков даже позволил себе головой качнуть, и в его глазах промелькнуло любопытство, которое было вполне очевидное, и не требовало слишком богатого воображения, чтобы его опознать.

— Мне кажется, они сейчас заключили пари на то, услышат ли сегодня что-нибудь более сумасшедшее, чем уже услышали, — тихо проговорила Ольга. Я согласно кивнул, хотя она не могла меня видеть, так как продолжала стоять ко мне спиной.

— А где Кац? — я обвел зал взглядом, запоздало понимая, что не вижу бывшего директора. Сомневаюсь, что он мог бы пропустить такое шоу.

— Мне тоже интересно. — Назарова тряхнула головой, так и не повернувшись ко мне. — Все прекрасно знают о нем, а с клириками он вообще постоянно находится в контакте и проводит с ними переговоры. Каким бы противным он не был, но он, наверное, был самым умным и опытным магов, какие только могли существовать в Империи. А клириков он не боится, даже, учитывая, что те могут его развеять по щелчку пальцев.

— Мне надо идти, — я расцепил руки и Назарова с явной неохотой отошла о меня, садясь в кресло.

Справился я хорошо, тем более, что справляться там было особенно не с чем, а зелье я уже готовил и вполне успешно. Правда, с меня сняли балл за то, что я не догадался промыть корни крапивы до того, как притащил их сюда. Но это были такие мелочи, что на это даже обращать внимания не стоило.

Все остальные прекрасно справились с заданием, а Клыкова, когда готовила свою настойку забвения и добавляла в нее волос кельпи, показала мне большой палец.

Последней вышла чуть побледневшая Назарова. Хоть всем прекрасно было известно и понятно, что она получит наивысший балл, главное, чтобы все компоненты были у нее на руках, а она сама не взорвала ничего ненароком, например, главное административное здание, где мы сейчас находились. Тогда Ольгу Назарову, наверное, пожурят, если, конечно, она в живых останется.

Но, Назарова получала хорошие оценки и была практически отличницей вовсе не потому, что она племянница императора, а потому, что действительно хорошо училась. Да и база у нее была отличная, еще до того, как ее отдали в школу. С ней наверняка архимаги занимались и профессора, чтобы вбить в ее хорошенькую головку основы. У меня, увы, основ никаких не было, поэтому я учил все, как проклятый, чтобы хотя бы понимать, что мне пытаются сказать наставники, да Петр, который все-таки обучал меня магии, как ее понимали и принимали в его мире. Почему ее никто не посадил даже на пони, когда пришло время, лично мне было не понятно, видимо, не сочли нужным.

Справилась Ольга отлично. Когда ее зелье стало абсолютно прозрачным, каким и должно было стать, и она перелила его во флакон, чтобы продемонстрировать судьям, раздался оглушительный скрип, как будто кто-то взял огромный гвоздь и принялся водить им по стеклу. А затем раздался пронзительный визг, и по всей территории школы разнесся рев тревоги, точно такой же, как в зале, когда Долгова выдернули прямо посреди тренировки.

— Прорыв! — заорал Долгов, а один из клириков в это время принялся быстро что-то чертить прямо на стене, используя свой кинжал вместо карандаша.

— Тихо! Всем оставаться на местах! — второй клирик вышел вперед, очень демонстративно доставая из кобуры многозарядный пистолет. Начавшаяся было паника мгновенно прекратилась, потому что прорыв где-то там, и еще не известно, что за погань из него полезет, а вот клирик здесь и ему, похоже, все равно, кого именно убивать: нежить вместе с нечистью, или начавшего панику студента.

— Кромка парка напротив стадиона, четвертый уровень опасности, — очень спокойно проговорил он буквально через полминуты. — Виктор, никого отсюда не выпускай в течение часа. Думаю, — он внимательно посмотрел на свой чертеж, который слегка светился изумрудным светом, — часа нам хватит, чтобы закрыть прорыв.

— Все всё слышали? — Долгов обвел взглядом зал, и закрыл за клириками двери. — Павел Никифорович, снимите все щиты, чтобы ребята-участники смогли выйти, а то мало ли, что может случиться. И да, надо направить кого-нибудь на стадион, чтобы они развлекали собравшихся там студентов. Почему-то мне кажется, что внезапно пропавшая проекция состязаний и рев сирены может привести к панике и давке.

Былин кивнул, и принялся по одному снимать щиты, которые были завязаны на нем, как на директоре школы. Наконец, я понял, почему именно в зале было не так уж и много народа. Остальным устроили какое-то представление на стадионе, собрав всех в кучу. Ну, в принципе, логично. Так и в безопасности они будут, да и не пропустят ничего. Несколько наставников молча кивнули, и человек десять, включая деканов остальных факультетов через портал куда-то ушли, скорее всего, на пресловутый стадион.

Как только щиты были сняты, мы дружно ломанулись в зал, потому что оставаться вот так в изоляции от остальных было жутковато, а вот с народом как-то поспокойнее, тем более, что в зале было полно наставников, и самые сильные из них: Изида Петровна, Долгов и директор Былин.

Долгов подошел к небольшому возвышению, на котором было огорожено то самое специальное пространство, для демонстрации умений участников состязаний. Ольга же стояла, растерянно хлопая глазами и держа в одной руке флакон с приготовленным зельем. Во второй руке у нее была зажата пробка, которой Назарова так и не закрыла флакон.

Нетрудно догадаться, что произошло в дальнейшем. Уж не знаю, кто кого толкнул, но я почувствовал, что лечу на пол, а навалившаяся на меня сзади Клыкова не дала сориентироваться и сгруппироваться. Долгов хотел предотвратить давку и последующее за ним падение, но только усугубил ситуацию, случайно толкнув Петра, спешащего ко мне. Делал он это отнюдь не из-за человеколюбия, а потому, что всерьез начал опасаться за мою жизнь. Петр начал падать, но звериная сущность его тела дала ему возможность избежать падения, вот только изворачиваясь, он толкнул локтем Назарову прямо по той руке, в которой она держала флакон с проклятым зельем демонской страсти, или как правильно это приворотное зелье называется. Флакон красиво взлетел и с мелодичным звоном, выдавшим в нем настоящий хрусталь, разлетелся на множество осколков, а зелье, выплеснувшееся при этом, попало на нескольких человек.

— Ох ты ж, мать твою, — в наступившей тишине голос директора прозвучал особенно громко. — Быстро все закрыли глаза и не открываем до моего приказа! — это зелье работало при зрительном контакте. Тот несчастный, на которого зелье попало даже просто на кожу, начинал испытывать сильное увлечение тем, чей взгляд первым поймает. Это было даже не увлечение, а одержимость, которая могла и, чаще всего, приводила к весьма печальным последствиям. Не зря Былин назвал его чуть ли не самым опасным из всех, которые нужно было изготовить участникам.

Я послушно зажмурился. На меня, к счастью, ни попало ни капли, несмотря на то, что я находился в эпицентре этого несчастного случая, но, лежа на полу под придавившей меня Клыковой, я не видел, кто получил такой восхитительный подарочек в виде идеально приготовленного зелья.

Заворочалась и чуть слышно застонала Настя, и я тут же почувствовал, что тяжесть ее тела исчезла. Рискнув перевернуться на спину с живота, потому что так лежать было неудобно, да еще рукоять кинжала больно вдавилась в ребра, я чуть-чуть приоткрыл один глаз и тут же встретился с напряженным взглядом Клыковой. В ее глазах то и дело пробегали изумрудные искры. Мысленно надавав себе пощечин, я ругнулся и зажмурился, вот только было поздно. Уже через несколько секунд я почувствовал, как девичья рука прошлась по моей щеке, а потом у самых губ раздался горячий шепот.

— Романов, ты такой красивый, как я этого раньше не замечала?

— Потому что раньше на тебя не плескали убойную дрянь, способную выжечь мозги, — пробормотал я и поднялся на ноги. Терять уже было нечего, оставалось надеяться, что нас быстро расколдуют. Настя тут же повисла на мне, прижавшись так сильно, что мне стало жарковато.

В то время, когда я лихорадочно думал, как буду извиняться перед Назаровой, потому что извиняться придется, и Ольгу вряд ли будет в тот момент волновать, что это она пролила зелье на Клыкову, раздался Ольгин голос.

— Соломон Израилевич, а вы, оказывается, такой видный мужчина, просто душка, — и она глупо захихикала. Я медленно провел рукой по лицу. Похоже на Ольгу попало ее же собственное зелье, но страстная любовь к призраку? Тот в ответ очень забавно хлопал глазами, потому что прилетел буквально только что, поэтому и наткнулся на Назарову, спеша разобраться, что здесь произошло. Видимо, что-то почувствовав, он попятился от девушки, но не тут-то было. Оказывается, Ольга знала несколько интересных заклинаний, которые помогали ей влиять на призраков. Сделав в воздухе какой-то пасс рукой, она схватила Каца за воротник и притянула его к себе ближе.

— Виктор, сделай что-нибудь! — внезапно разорался Соломон Израилевич, стараясь отцепить руку Назаровой от своей одежды. Но вот удивительно, девушка могла на него влиять физически, а вот он на нее нет. — Если ты что-нибудь не сделаешь, она серьезно сможет причинить мне вред, и вы останетесь наедине с этим жутким миром без помощи вашего всезнающего друга. — Как бы не было страшно и жутко осознавать, что чем дольше будет длиться действие зелья, тем необратимее будут последствия, но выглядело это довольно забавно и я даже хохотнул, после чего мысленно дал себе подзатыльник и успокоился, одновременно с этим стараясь отстраниться от повисшей на меня Клыковой. Похоже, всех нас ждет нечто грандиозное.

— О, богиня, молю лишь об одном прикосновении, — так, похоже, Петр вляпался. Интересно, кто у нас богиня?

Я повернулся в сторону Волкова вместе с висевшей на мне Клыковой, которая уже пыталась целовать мою шею. Слегка отстранив девушку от себя, я покачал головой. В ответ она надула губки, но очень скоро снова начала вжиматься в мое тело с новой силой. Я же почувствовал, как глаза у меня на лоб лезут, потому что коленопреклонённый Петр держал за руку Ларису Ивановну и преданно заглядывал ей в глаза. Еще бы хвостом завилял. Надеюсь, что с ним будет проще. Пару раз перекинется, и действие зелья пройдет. Осталось только уговорить его пару раз перекинуться.

А вообще, похоже, что самое незавидное положение у меня и Насти Клыковой. Потому что остудить горящую в крови девушки страсть можно будет лишь одним способом, который вряд ли приведет ее в восторг, когда действие зелья удастся убрать.

Когда Былин устало разрешил всем открыть глаза и теперь шел к нам, чтобы понять, насколько мы пострадали, дверь распахнулась, и вошли клирики. Один из них был ранен, на плече куртка была разорвана, а из-под наскоро наложенной повязки сочилась кровь. Как-то за всеми нашими злоключениями мы напрочь забыли про прорыв.

— Кто? — к раненному подошла Изида, отмахиваясь от настойчивых приставаний какого-то парня из немногочисленных зрителей, и внимательно разглядела повязку. В принципе, Назарова и Кац не такая уж и большая проблема, я даже боялся представить, что будет, когда действие зелья пройдет, а этот малый осознает все проблемы, которые на него свалятся от осознания, кто именно стал его музой, богиней и единственной любовью в этот не совсем приятный вечер.

— Не знаю, ни разу не видел раньше такую тварь. На вендиго чем-то похожа. Поэтому и не закрыл магией, вдруг в ране какая-то отрава есть, — по его виду не было заметно, что он как-то страдал. Вот только после боя, нелегкого боя, судя по их виду, клирики хоть немного начали походить на живых людей. — Что у вас здесь стряслось? — он заметил, как Кац пытается просочиться сквозь стену, чтобы сбежать от преследующей его Назаровой, а Петр пытается облапать успешно отбивающуюся библиотекаршу. На нас с Настей он не посмотрел, видимо, не нашел ничего необычного в том, что двое ученика школы обнимаются у всех на виду. — Виктор, что здесь произошло? Нам кто-нибудь ответит?

— Да ничего особенного, — Долгов поднял опущенную голову. Только сейчас я заметил, что он стоит как-то странно, ни на что не реагирует, и не поднимает головы. Тут до меня дошло, что на него тоже попало зелье, и я хотел уже крикнуть клирику, чтобы его предупредить, а то это будет уже совсем нездорово, как вдруг Долгов широко улыбнулся и весьма картинно откинул волосы с лица. — Вообще, ты не находишь, что я сегодня просто дьявольски хорош собой, — его рука разжалась, и я увидел в ней большой осколок проклятого флакона. Вот, значит, как на него попало зелье, он перехватил этот большой осколок, чтобы он не ранил стоящую за ним первокурсницу. Он порезал руку, и зелье вошло в его кровь. Приглядевшись к упавшему на пол куску стекла, я увидел, что на одной стороне он имеет зеркальную поверхность. Первый, чей взгляд поймал одурманенный Долгов, был он сам, и я просто не представляю, что сейчас начнется.