Вергилий, нет!

III Орел

Я прикладываю ружье к плечу, чтобы поупражняться в стрельбе. Но поблизости нет ни одной подходящей мишени -разве что клубящаяся завеса песка, которая приближается со стороны горизонта, гоня перед собой обломки сухих сучьев, тоже образующих огромный неряшливый клубок. Но эта мишень слишком далека и к тому же перемещается слишком быстро, чтобы можно было как следует прицелиться. Поэтому я начинаю тренироваться в быстром обращении с ружьем: хватаю его одной рукой, другой освобождаю магазин от пуль, снова перезаряжаю, вскидываю к плечу, нажимаю на гашетку, стреляю наугад в облако цвета охры и тут же замираю на месте, охваченная страхом, что ветер отшвырнет мою пулю прямо мне в лицо. В это время с неба спускается пустынный орел и начинает кружить над моей головой. Кажется, ему совсем не мешают налетающие со всех сторон порывы ветра. Он взмахивает крыльями размеренно и мощно - как и подобает орлу. Его появление меня радует - мне кажется, что я уже сто лет не видела ни одной живой души. Манастабаль, моя проводница, пропала из виду. Чтобы выяснить, в каком направлении она ушла, я смотрю по сторонам, забыв про орла, и он, пользуясь этим, пикирует с высоты, собираясь напасть на меня. Поскольку он уже совсем близко, слишком поздно вскидывать ружье и прицеливаться. Мне остается лишь выстрелить в воздух, чтобы попробовать его отпугнуть. Но он только еще сильнее разъяряется и устремляется ко мне, сложив крылья, вытянув когтистые лапы, раскрыв клюв - и говорит:

(Если ты не прекратишь эту идиотскую игру со своим ружьем, я так отделаю твою физиономию, что ни одна из твоих любовниц тебя ни в жизнь не узнает!)

Я бы хотела о многом расспросить его, но вместо этого изо всех сил шарахаю по нему ружейным прикладом. Звук от удара гулкий и металлический. Орел падает на землю с железным лязгом, его крылья судорожно подергиваются, как части неисправного механизма, в то время как автоматический голос, как будто записанный на пленку, повторяет одни и те же фразы:

(Хочешь не хочешь, Виттиг, рабство не сахар - смейся, смейся. Не пытайся прыгнуть выше головы, жалкое создание! Прахом ты рождена и во прах обратишься.)

Его голос прерывается, сменяясь хрипом, когда я начинаю пинать его ногами и кричать:

(Заткни глотку, старый болтун! Под лежачий камень вода не течет, а молчание - золото!)

Робот валяется у моих ног, поломанный, наполовину вбитый в землю своим падением и моими ударами, и уже наполовину засыпанный набегающими волнами песка, которые ни на секунду не прекращают перетекать с места на место по плоскому пространству пустыни.