Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 1

Глава 10

Выйдя из здания на Огарева шесть, я немного подумал и попросил водителя отвезти меня на первую Тверскую-Ямскую улицу к дому одиннадцать, где проживала легенда нашей разведки — освободившийся в шестьдесят восьмом году Судоплатов, он отбывал наказание во Владимирской тюрьме, где перенёс три инфаркта, ослеп на один глаз, получил инвалидность второй группы. Вернувшись в Москву, Судоплатов занялся литературной деятельностью. Под псевдонимом Анатолий Андреев опубликовал на настоящий момент книгу: «Горизонты: Повесть о Станиславе Косиоре».

Олег, ставший моим охранником, вопросительно посмотрел на меня.

— Хочу увидеть Судоплатова, слыхал о таком?

Ответом стал молчаливый кивок.

— Тогда едем, человек три инфаркта перенес, надо ему сердце по новому запустить.

Дверь открыла жена экс-разведчика Эмма Каганова, которую в действительности звали Суламифь Кримкер.

— Вы из редакции? — спросила она моего сопровождающего.

— Мы не из редакции, — произнес я, — мне необходимо увидеть Павла Анатольевича.

— Проходите, он правда занят, но я думаю что вам, молодой человек, муж уделит немного времени.

Судоплатов играл в шахматы и его соперником был его бывший коллега и тоже освободившийся, но намного ранее вышедший по амнистии, Наум Исаакович Эйтингон. Это я удачно зашел, подумал я, не придется искать и его квартиру.

— Здравствуйте, уважаемые Павел Анатольевич и Наум Исаакович! — я остановился перед игроками. — Меня зовут Владислав, я, хотите верьте, хотите нет, обладаю даром целительства.

— Здравствуй, мальчик! — поздоровался Судоплатов, его единственный видящий глаз пробежался сначала по вошедшему со мной Олегу, затем остановился на мне.

Его бывший подчиненный так же поздоровался, задумчиво теребя в руках черную пешку.

— За свою жизнь я с кем только не сталкивался, но маленький мальчик-целитель, это в первые.

— Я посетил вас с одной целью — избавить Вас и раз так удачно здесь оказался и ваш бывший подчиненный, и Наума Исааковича от болезней, полученных вами в течении ваших нелегких лет работы и последующего заключения.

— И что нам надо сделать — травки лечебные заваривать? — поинтересовался Эйтингон, скептически отнесшись к моим словам.

— Нет, я просто проведу на небольшом расстоянии от ваших тел энергетический массаж и ваше здоровье в течении нескольких дней само придет в норму, вы почувствуете себя моложе.

— Интересно! А этот парень с навыками профессионального охранника приставлен оберегать тебя, Владислав? — оценил моего бодигарда цепким профессиональным взглядом хозяин дома.

— Да, это мой сопровождающий, — подтвердил я, растирая ладони.

После процедуры лечения, к которой я привлек и хозяйку, нас усадили по русскому обычаю пить чай. Мои пациенты ахали и охали, восторгаясь результатами моего лечения, сразу почувствовав исчезновение болей и одышек в организмах.

— Это чудо какое то! — Эмма Карловна, смахнула слезу. Ее голубые глаза засверкали здоровым блеском. — Давно я не чувствовала себя так хорошо.

— Я искренне рад за вас, мне приятно оказать помощь нашим доблестным разведчикам (жена Судоплатова работала в отделе, который занимался интеллигенцией, в частности курировала Большой театр, который всегда привлекал иностранцев). - я отставил опустевшую чашку и спросил мужчин так много переживших в свое время, о их отношении к нынешней власти.

Позиция бывших заключенных была мне понятна — им было обидно и больно от сознания своей беспомощности против жерновов системы. Но винили они только Хрущева, ради своей безопасности, упрятавшего людей Сталина в места, не столь отдаленные, хотя он и побоялся их расстрелять вместе с Берией, опасаясь возмущения среди своего окружения, так как заслуги работников разведки перед государством были неоценимыми. Несмотря ни на что, мужики еще полны боевого настроя и глупо было не использовать их таланты.

— Ты понимаешь, Владислав! — Судоплатов немного приоткрыл дверь в свою израненную душу. — Страшны были не столько пытки, сколько забвение всех твоих заслуг. Нагадили прямо в сердце, грязными сапогами прошлись по всему святому, для меня.

Этот бывший при Хозяине шутом малограмотный человечишка с трудом закончил после рабфака Промакадемию, которая была следующей ступенью образования после рабфаков и была призвана готовить руководящие кадры для промышленности — «учебное заведение для управляющих, для директоров».

— Да, — мысленно я согласился с Судоплатовым. — Официально Промакадемия считалась высшим учебным заведением, но фактически давала образование в объёме средней школы, а также технические знания, необходимые для работы в промышленности.

— Если бы не бывшая сокурсница Хрущева, которая стала супругой Сталина, Надежда Аллилуева, то он бы так и не поднялся выше секретаря райкома.

К стати, через три камеры от меня сидел Василий Сталин.

Пообщавшись еще немного, послушав истории из их жизни, я попрощался с мэтрами разведки и мы с Олегом вернулись на дачу.

На следующее утро я попросил отвезти меня на мою новую квартиру, проконтролировать процесс обновления.

Жуткие колонны были уже убраны и проведенный ремонт ничем не выдавал их наличия в квартире. Часть мебели и сантехники уже были завезены и установлены, в гостинной подвешивали новую люстру, в спальне лежали свернутые новые ковры. — Кровати пока не подвезли, но они будут после обеда. — обнадежил меня распоряжавшийся в квартире майор с ведомства Щелокова.

Меня порадовала новая стенка, придавшая современность и уют гостинной. Кожаные диван и кресла придали монументальность комнате, посредине расположился красивый большой обеденный стол. В кабинете появились новый письменный стол и удобный стильный диван-кровать. На кухне поставили небольшой стол и кухонную стенку, мягкие стулья. В углу ванной комнаты установили автоматическую стиральную машинку марки "Эврика".

Не сильно ли я растряс на финансы любимое государство? — почувствовав себя немного неловко, я отогнал эту мысль. В конце концов мои знания принесут государству намного больше потраченного на мою персону.

К рейсу из Саратова я еле успел, пришлось включить мигалку на машине. Подъехав к трапу, я вышел встретить свою маму. Она спускалась как раз в числе первых, неся в руках чемодан. Мы обнялись, присев, мама поцеловала меня в щеку, и я пригласил ее сесть на заднее сиденье "Чайки". Мама никак не могла отойти от нереальности перемен, произошедших с ней за несколько дней.

Но добил я ее новостью, что нашими соседями по подъезду будут Брежнев и Суслов, а на одной площадке с нами соседствует семья министра МВД.

— А кто же жил в квартире до нас? — обомлев от свалившейся на нее новости, спросила матушка.

— Андропов, правда он мало времени проводил в этой квартире.

Квартира с ее огромной по советским меркам площадью, и новой недоступной в свободной продаже мебелью, оказалась последним ударом по маминому воображению. Вернее последним стало известие о сегодняшнем новоселье с приглашением генсека и Щелокова с семьями.

— А что же мы на стол поставим? — присев на стул и переводя дух спросила мама.

— Щелоков обещал все организовать, так что давай займемся ревизией посуды и ее мойкой. Попозже довезут еще недостающую мебель, так что не пугайся звонка в дверь. Оставшийся день пролетел незаметно, пришлось сбегать в продуктовый магазин, закупить крупы, колбасные изделия, яйца, сахар и соль, мяса и овощей. Если бы не Олег, я б такое огромное количество продуктов не дотащил. Поблагодарив за помощь, отправил охранника отдыхать домой, человеку тоже нужно свои житейские вопросы решать. Завезли и установили двуспальную кровать в спальню, спальный гарнитур.

Затем прошел в кабинет для работы над изложением на бумаге обещанного министру МВД по новым материалам и полиграфе. Остаток дня пролетел незаметно и звонок в дверь оказался неожиданным.

Я открыл входную дверь, у порога стояли Щелоков с супругой, которая как оказалось работала главврачом в одной из поликлиник. Пухленькая жена министра сверкала драгоценными камнями сережек, колье и перстней. За спинами гостей виднелся порученец Щелокова с двумя огромными плетеными корзинами в руках, распространяющими запах деликатесов, все перебивал волнующий запах готового шашлыка. Николай Анисимович вручил к новоселью фарфоровый чайный сервиз.

Я пригласил гостей пройти, когда на площадке открылись двери лифта и появились Брежнев с супругою, выглядевшие бодро и молодо для своих лет.

Леонид Ильич протянул мне бутылку «Зубровки» — горькой душистой настойки на травах и сверток с колбасой, изготовленной из собственноручно убитого генсеком на охоте кабана. — Ну здравствуй, Владислав! Мы с Викторией Петровной тебя постоянно вспоминаем добрым словом, твой дар подарил нам вторую молодость.

Жена Брежнева передала моей маме хрустальную вазу.

Пригласив гостей к уже накрытому столу, я налил себе лимонаду, и, видя как смущается в таком обществе моя мама, поднял бокал и произнес тост — Уважаемые гости, прошу выпить за вторую молодость нашего руководителя страны, благодаря которой он сможет еще много сделать для нашего советского народа.

Зазвенел хрусталь бокалов, когда опять просигналил звонок.

— Наверное Юрий Михайлович пришел, я его тоже не забыл пригласить!

Действительно, на пороге стояли Чурбанов с женой, так же сверкающей дорогими украшениями.

— Какой милый мальчик! — засюсюкала дочь Брежнева и погладила меня по голове.

— Здравствуйте, Галина Леонидовна! Спасибо что пришли, только Юрий Михайлович вам уже наверняка сказал, что я из будущего, так что внутри маленького мальчика находится пятидесятилетний мужик.

— Трудно в это поверить. Однако после избавления от болезней моих родителей я готова поверить во что угодно.

— Это от нас на новоселье, — протянул огромную коробку Чурбанов. На коробке был изображен пылесос и название "Урал". — Десять лет гарантии дает выпускающий их завод «Уралэлектротяжмаш». Его и как пуфик использовать можно. Я и нам в квартиру такой приобрел. Шумит правда, сильно.

Гости вели себя за столом непринужденно, смеялись, рассказывали байки. Разговор зашел о Корчном — как быть с его предстоящей просьбой о политическом убежище.

— Я предлагаю поставить Корчного в известность о его намерениях, — сказал я и разговоры притихли. — Хочет он жить за границей, пусть едет. Нельзя держать людей в клетке, у нас все же свободная страна.

— Ты, Владислав, предлагаешь дать право всем желающим покинуть Советский Союз? — с сомнением спросил Щелоков.

— Если Коммунистическая Партия говорит одно а делает на самом деле другое — какое доверие будет такой партии? — я старался построить логическую цепочку. — Если народу обещана конституцией свобода, то почему это слово не рассматривается в более широком аспекте. Люди должны иметь свободу покинуть государство, которое их не устраивает. Даже если они одурманены разными "Голосами" и думают что их ждет на западе манна небесная. Необходимо убрать так называемый "железный занавес", искусственно отгородивших наше государство от Кап-стран, да и от социалистических, по сути тоже. Все, кроме секретоносителей, должны иметь право переезда в любую страну, в которую его готовы принять. Только предварительно, пусть такие граждане вернут государству полученные от него квартиры, возместят по западным расценкам расходы государства на образование. Необходимо всем, кроме судимых по тяжелым статьям предоставить право на получение заграничного паспорта, организовать туры по разным странам. В первую очередь это Куба, Болгария, Югославия, остальные социалистические республики. В моем будущем был относительно недорогой отдых в Турции, чуть дороже — в отелях Египта. И конечно дать доступ к кап-странам, пусть народ посмотрит мир. И вот когда люди своими глазами увидят действительность жизни за границей, у них исчезнут иллюзии. Даже если кто и сбежит из Союза, после нескольких лет жизни в джунглях капитализма они попросятся назад.

— Меня вот тоже КГБ не пускает даже на Кубу! — пожаловалась дочь Брежнева.

— Будем надеяться, что Леонид Ильич примет нужное решение — поддакнул я.

— У нас в Политбюро какие-то ретрограды собрались! — пожаловался Леонид Ильич. — Один Суслов чего стоит! Именно он был инициатором гонений на интеллигенцию! Очень тяжелый у него характер.

Я мысленно сделал себе закладку посетить соседа снизу.

— Подгорный тоже не подарок! — Брежнев еще принял зубровки и оглядел сидящих за столом, как бы ища у них поддержки. — Николай Викторович бурно осуждает политику разрядки и экономической политики правительства относительно увеличения производства товаров народного потребления.

— Шестнадцатого июня Подгорный подаст в отставку с поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР, выйдя на пенсию. Его должность займете Вы, Леонид Ильич! — обнадежил я генсека.

— Тогда новый тост — Встал с бокалом зять Брежнева. — За предстоящую отставку этого враля Подгорного.

— В смысле, враль? — Светлана Владимировна удивленно посмотрела на Чурбанова.

— Микоян прямо обвинял Подгорного во лжи и презирал за это. Он рассказывал историю о том, как в годы войны Подгорному поручили эвакуировать сахарный завод в Воронеже. Опасное задание было выполнено, однако Николай Викторович, побоявшись за свою жизнь, сам на заводе так и не побывал, доложив при этом, что лично руководил эвакуацией. А Микоян такого вранья на дух не выносил.

— Анастас мог, он всегда резал в глаза правду-матку! — согласился Брежнев, накладывая в свою тарелку любимые им закуски — студень из бараньих язычков и салат «Столичный» в котором вместо зеленого горошка был добавлен ананас. — С двадцатое по двадцать второе июня я планирую посетить с официальным визитом Францию и провести переговоры с их президентом. — прожевав студень, добавил Леонид Ильич. — Может действительно, прав Владислав, говоря о предоставлении возможности поездок за рубеж всем гражданам нашего государства, может мне тебя, Галя, взять с собою? Пока я буду встречаться с президентом Франции, можешь пробежаться по магазинам, Лувр посетить. Только без сопровождения мужа я тебя не возьму! — Категорично заявил Брежнев, осаживая аж взвизгнувшую от счастья дочь. — Вместе поедете, приглядит за тобой, как бы чего не учудила. — А то доходят иногда до меня слухи…

— Папочка, ты просто прелесть! — Галина Леонидовна просто светилась от предвкушения поездки в Париж. — Может можно устроить, чтобы и Светочка со мной поехала?

Щелокова с надеждой взглянула на Брежнева. Тот немного подумал и спросил своего верного министра — отпустишь жену, Николай?

— Почему нет, отпущу, а то действительно сидим как сычи, отгородившись от всего мира.

Я выдвинул идею, благодаря которой у дочери генсека появлялся шанс взяться за ум и занять свое время чем то полезным. — Леонид Ильич, может, Галине Леонидовне поручить налаживание контактов во Франции с крупными туристическими агентствами, заключить предварительные договоренности?

— Правильно, я вам такие туры по Франции организую! — загорелась моей идеей Галина Брежнева, — закачаетесь!

— Главное убедить французов тоже массово посетить Советский Союз, — добавил я, — многие страны на туризме обогащаются а это необходимая стране валюта, главное предоставить иностранцам сервис на международном уровне. Неплохо бы в стране открыть валютные обменники, где по предъявлению паспорта, можно обменять рубли на франки, доллары на рубли. Хватит уже валютчикам сшибать деньги на незаконном обмене валюты гражданам.

— Владислав, ты сможешь это все оформить в виде убедительного документа, который я выдвину на рассмотрение?

— Без проблем. — ответил я и посмотрел на мою маму, рассказывающей Виктории Петровне историю своего нелегкого детства, жизнь во время войны в эвакуации в Ташкенте.

Затем разговор перетек на искусство, в том числе современную прозу.

— А какие изменения в литературе, Владислав, в твоем времени? — спросила меня Светлана Владимировна.

Я начал рассказывать про жанр попаданцев в прошлое, кратко пересказав сюжеты о попаданцах к Сталину и Брежневу. Особенно заинтересовал Леонида Ильича сюжет о главном герое, попавшему к Сталину, ставшему у него порученцем с полученным мандатом за подписью Самого, дававшем владельцу документа огромные полномочия.

— Знаешь, Владислав! — задумчиво произнес Брежнев. — Мысль о порученце интересная, надо назначить тебя моим помощником, назначим оклад для начала в пятьсот рублей (зарплата Брежнева тогда составляла восемьсот рублей), а то правда о том, что происходит в стране, доходит до меня частенько искаженно. Да это хорошая мысль! Буду с уверенностью знать, что у меня есть хоть один человек, который выскажет всю правду-матушку, какой бы неприглядной она не была. Да и примет меры вовремя — подумав, Леонид Ильич открыл стоявшую на столе "Посольскую" и наполнил свою рюмку.

— Как Ваш помощник, уважаемый Леонид Ильич, я сегодня встретился и пообщался с хорошими кандидатами на должности руководителей разведки и контрразведки, на которые просто необходимо разделить КГБ.

Щелоков с Чурбановым насторожились, Брежнев удивился — И кто же это?

— Судоплатов и Эйтингон, настоящие профессионалы, они жизнь отдадут за Советский Союз. Я их тоже привел в нормальное состояние, подлечил и скажу — эти два чекиста рвутся в бой с империализмом.

— Умеешь ты удивлять меня, Владислав! А что скажешь ты, Николай Анисимович?

— Предложение Владислава хоть и неожиданное но перспективное! — министр МВД отставил рюмку и почесал подбородок. — С другой стороны, мы собирались реабилитировать товарища Сталина, а значит и всех его сотрудников тоже. Судоплатова можно опять поставить на разведку, заместителем ему оставим Цвигуна, он за ним присмотрит, а Эйтингона — на контрразведку, пусть предателей выявляет, а то их в комитете как грязи развелось. Вообще надо прополоть этих засранцев, а то уже сверху вниз на милицию смотрят. У меня как раз этим уже Владислав занялся. Думаю к конце недели всех приспособленцев на гражданку направить, пусть они лучше на стройках народного хозяйства себя показывают.

— Всех преступников Советского законодательства, независимо от того, где они служили — в МВД, КГБ, армии или в Партии, не нужно бояться судить с освещением в прессе. До Хрущева не боялись показать людям врагов народа независимо от их занимаемой должности. — Я прервался чтобы запить речь лимонадом и посмотрел в глаза каждому из гостей. — Народ не должен узнавать обо всем из вражеских голосов. А то вы стесняетесь вымести мусор из своего угла. Да! И в Партию могут пробраться приспособленцы, хамелеоны. Так вот результат органов — разоблачили, выявили, наказали. Чистка и Партии нужна как воздух!

— Согласен с тобой, Владислав, чуть заметно поморщился Брежнев. — Вон события в Новочеркасске в свое время засекретили, а все равно все наружу вылезло. Правильно говоришь — не было бы той бойни, если бы на своих местах сидели настоящие управленцы.

— Чиновники от Партии стали подменять собой исполнительную и законодательную власть, командуют как им вздумается, а многие не имеют нормального образования — вылезли вверх за счет повторения лозунгов и криков "даешь!" Эта основная причина распада страны. Сколько бы врагов нашего государства мы сейчас не ликвидируем или не отодвинем от власти, все равно не спасут эти полумеры от развала Союза. Нужны кардинальные изменения, товарищи! — Я закончил свою речь и принялся за остывший шашлык.

— Чурбанов напомнил о нерешенном вопросе с реформами комитета госбезопасности.

— Назовем ведомство Судоплатова Внешней разведкой, а наименование КГБ пусть останется у контрразведки — предложил я. — Также необходимо вывести из комитета спецсвязь и управление Охраны первых лиц государства, преобразовав их в Государственную службу охраны. Пятое Управление, занимающееся антисоветчиками надо ликвидировать. Если есть достойные и работящие офицеры, перевести их в МВД, на "земле" всегда нехватка кадров. Да и количество управлений в городах раздуто до невозможности. К стати, количество секретчиков на заводах тоже зашкаливает, практически за время существования первого отдела его сотрудники не выявили ни одного шпиона.

Плавно речь перевелась на кавказские вина и кухню.

Я решил и тут вставить свою шпильку руководству Союза — К стати, Леонид Ильич, вы в курсе, что все существующие в кавказских республиках предприятия выпускают один брак? Что все финансовые вложения в создание в этих республиках промышленных предприятий оказались выкинутыми на ветер? Новые станки с армянского завода отправляют на переплавку (тбилисские станки — родные братья армянским), продукция армянского абразивного завода — абразивные круга, все кривые и косые — шпиндели всех шлифовальных станков от них разваливаются. Головная боль всех электронных устройств — армянские конденсаторы, качество этих радиоэлементов настолько плохое, что любой ремонт начинается с замены конденсаторов. Такие конденсаторы выпускаются на заводе электролитических конденсаторов «Диполь» город Камо. Кроме коньяка и вин, Кавказ ничего не может поставлять без брака.

— Как так? — озадачился генсек.

— Действительно так, согласился Щелоков. С этим надо что то делать.

— Необходимо закрыть все заводы и фабрики в этих республиках, в которых и советская власть зачастую только номинальная. Хватит кормить дармоедов, тоже касается и Средней Азии и Прибалтики. Создали привилегированные национальности! Вообще, Леонид Ильич, просто необходима ликвидация республик, преобразование их в области Советского Союза. В паспорте ликвидировать графу национальность, вон в многонациональных США все граждане просто американцы.

— Сложные вопросы ставишь, Владислав! — Брежнев посмотрел на часы и стал собираться. Надо все хорошенько взвесить. Вынести вопросы на ПолитБюро.

Гости попрощались и разошлись, мы с мамой принялись за уборку посуды.

США. Лэнгли, округ Фэрфакс, штат Виргиния. Директор ЦРУ адмирал Стэнсфилд Тёрнер посмотрел на собравшихся в его офисе начальника отдела по российским операциям Джона Сайфера, главу резидентуры в Москве Гарднера Гаса Хэтуэй, ведущего специалиста Советского отдела Бэртона Гербера и советника по национальной безопасности в администрации Президента Збигнева Бжезинского.

— Сегодня на Совете национальной безопасности США Президент хорошо прошелся по мне, не получив от меня ответа на произошедшие в Москве события. Умер руководитель со стороны Советов нашего общего долгосрочного проекта. Андропов через генерала КГБ Калугина постоянно держал с нами контакт. Проект обещал большие преференции. Теперь после смерти Председателя КГБ, наивного человека, верящего в возможность с помощью нас вытянуть Советы в один ряд со всеми развитыми странами, у нас по-сути дела полные провал. Еще как назло и агент «Бурбон» не выходит на связь. Смогли выяснить, в чем причина? После провала Пеньковского «Бурбон» стал для нас настоящим бриллиантом среди агентов.

— По нашим сведениям, сэр, — ответил руководитель резидентуры в Москве, — «Бурбон» погиб из-за оторвавшегося тромба. Мы лишились и этого агента.

— Кого поставят на место Андропова, Джон? Ваши аналитики смогли это просчитать? — адмирал задал вопрос Сайферу и встав с кресла, подошел к окну.

— Большая вероятность, что место Председателя КГБ займет Цвигун — человек Брежнева. — Сайфер пожал плечами. — Этих русских трудно предсказать. Что они выкинут на этот раз, не знают и они сами. Цвигун как профессионал — ноль, полная бездарность.

— Ну а вы, Бжезинский, как специалист по Советам, можете предсказать что выкинет руководство Союза?

— Советы похожи на Черную дыру, они не предсказуемы. Необходимо агенту "Федору" дать указание проанализировать все слухи, которые ходят в его окружении. Хоть он уже не служит в КГБ, но связи то у него остались.

— Прошу укрепить кадры в Москве — попросил адмирала Хэтуэй. — мне нужны дополнительно несколько групп хорошо подготовленных оперативников.

— Не возражаю. — Тёрнер сделал запись в своем еженедельнике и подвел итог — Если мы не хотим оказаться, как говорят русские, у разбитого корыта — необходимо перетрясти всю агентуру и поднапрячься, готовьте операцию в Москве. Необходимо возвращать назад потерянные позиции. Назовем ее Цунами. Доклад по подготовке операции мне каждые три дня.