Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 1

Глава 21

Ознакомив Брежнева с самыми вопиющими фактами нарушения законности государственными чиновниками и партийными функционерами, изложенными в письмах на имя Леонида Ильича и результатами проверок детских домов, заручился поддержкой перевода все детдомов и интернатов в подчинение минобороны и министерство сельского хозяйства.

— Похоже, на местах чистка прошла опять-таки формально! — я сложил бумаги в папку и предложил оставить Пельше формальным руководителем, а первым замом к нему назначить Александра Лукашенко. — Александр подал заявление в партию, я считаю, что он, как кандидат в члены КПСС, вполне потянет работу по очищению нашей партии от гнили.

— Брежнев согласился. — Хорошо, подготовим постановление политбюро. У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?

— Да, хотелось бы создать федерации каратэ и ушу. Надо прекращать полуподпольные занятия этими видами спорта, обучение должно не только давать приемы боя, но и воспитывать духовную направленность, а этого без настоящих мастеров не возможно. Прошу направить меня в командировки сначала в Японию, а затем в Китай.

— Ладно, но с условием, что ты сможешь убедить японцев заключить с нами мирный договор. — Брежнев засмеялся, показывая, что его слова были шуткой.

— Попробую, ничего не обещаю, но приложу все усилия. — серьезно ответив, я направился к Громыко.

Андрей Андреевич, приняв меня и узнав о моей предстоящей поездке в страну восходящего Солнца и предложении Брежнева помочь в заключении мира, высказал свою позицию — В пятьдесят шестом году мы пообещали Японии вернуть Шикотан и группу Хабомаи, если Япония не будет претендовать на Кунашир и Итуруп. При этом Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией. Сначала, вроде как, японцы с этим согласились, но затем американцы их накрутили и нам стали говорить, что все, что южнее Урупа — их. Сможешь ты их гипнозом своим заставить согласиться на такие условия — я для тебя лично похлопочу о награждении Орденами Октябрьской Революции и Дружбы народов.

— Не за ордена служим Отечеству, — пафосно произнес я, — Но ей богу, не откажусь!

Вечером "обрадовал" маму отбытием через два дня в Японию и пообещал привезти ей шикарное женское кимоно.

Для начала я направился в Токио в Международную Организацию Каратэ Киокушинкайкан. Мне удалось встретиться с инструктором додзё генеральной штаб-квартиры двадцати трехлетним Санпэем Кэйдзи. Своих телохранителей, без которых меня не отпустили в Японию, я оставил у входа и посоветовал пока перекусить в соседнем ресторане суши.

— Здравствуйте, мастер! — поприветствовал я Кэйдзи, удивленного моим произношением. — мое имя Влад, я из СССР и хотел бы сдать экзамен на черный пояс и пригласить вас и вашего учителя Масутацу Ояма в Москву для проведения семинара по Киокушинкай.

— Где ты научился так говорить по-японски! — удивился обладатель седьмого дана. — И кто обучал тебя каратэ?

— Честно говоря, меня никто не учил, навыки владения боевыми искусствами передались мне скорее всего реинкарнацией. В прошлом, я наверняка был знаменитым воином! — немного схитрив, я ожидал ответа.

— Переодевайся и подходи. — вынес свое решение Санпэй.

Переодевшись в новое кимоно, я вышел из раздевалки в тренировочный зал додзе, в котором была прекращена тренировка и, разделившись на две параллельные линии по краям центра зала, все ученики ожидали проведения необычного зрелища сидя на коленях. Сэнсэй указал мне на середину и потребовал выполнить ката Теньшо (Тэнсё) — любимую форму Масутацу Ояма, и не только потому, что это с виду простое ката (три шага вперед и два назад). В исполнении настоящего мастера эти простые с виду движения наполнялись боевой реальностью, в них были мощь, концентрация и опасная глубина… Масутацу Ояма нашел в этом Ката свой стиль ведения поединка, ведь в Теньшо в равной степени сочетаются пресловутые Инь и Ян (твердое и мягкое).

Затем я выполнил ката сайха, краем глаза заметив вошедшего и тоже занявшего место на татами создателя школы, Масутацу Ояму. Тот пошептался со своим учеником и Санпэй Кэйдзи спросил меня — Ты удивил нас, мальчик! Может быть ты сможешь удивить еще раз, выполнив ката сейпай, сейенчин и гарю?

Я, зная, что эти ката относятся ко второму дану, кивнул — я постараюсь, сэнсэй.

Выполняя на автоматизме движения этих ката, я наблюдал за Оямой, кореец сохранял непроницаемое лицо и понять его мысли было невозможно.

Затем я выполнил сто отжиманий на сейкенах (на костяшках указательного и среднего пальцев), по сто приседаний с выпрыгиванием и подъёмов корпуса в положении лёжа.

По сигналу сэнсэя принесли черепицу, кирпичи и доски.

— Продемонстрируй, ученик, искусство разбивания предметов (тамэсивари).

Первым испытанием стало пробивание подвешенного на двух нитках листа тонкой рисовой бумаги ударами кулака и пальцев руки. Затем раскалывание нескольких дюймовых досок в руках двух ассистентов ударами рук и ног, в том числе и в прыжке. Следующим испытанием стало раскалывание руками, ногами и головой пятнадцати слоев черепицы. Затем я выполнил раскалывание ударом тэтцуи (кулак — «молот») трех положенных друг на друга кирпичей. Затем я провел «проникновение» ударом нукитэ (пальцами) в плотно связанный пучок бамбуковых прутьев.

Подумав минуту, поинтересовавшись моим умением держать удары, сэнсэй лично стал выполнять разбивание палки толщиной в 2 дюйма о мои голову, спину, грудь, руки, ноги. Обломки дерева осыпали татами вокруг меня, я же используя навыки цигун, стоял в стойке, не шевелясь после получения ударов.

— Ну что же, осталось провести кумитэ (спарринг) — двадцать боёв по одной минуте. — сэнсэй подал команду и выставил против меня самого молодого из присутствующих учеников, парня лет восемнадцати с желтым поясом с зеленой полоской (пятый кю). Попытка провести маваши гери я пресек ударом в пах ударом кин-гери. Не даром, этот удар был любимой техникой сосая Оямы, — банальный удар ногой в пах, который ученики начинают осваивать буквально с первого занятия.

Второй боец с зеленым поясом лет двадцати, показав мне, что будет бить кулаком, попробовал провести подсечку моей опорной ноги. Я, подпрыгнув вверх, провел йоко тоби гери (удар ребром стопы в прыжке). Зеленого унесло от меня метра на два.

Череда боев слилась в непрерывное движение, когда я оказался перед последним бойцом с черным поясом. Японец был небольшого роста, с мощной мускулатурой, руки покрывали цветные наколки. Издав крик, противник попытался схватить меня за кимоно, намериваясь провести бросок. Я же, имитировав удар в голову, уклоняясь в сторону, провел подсечку, схватив своей левой ногой одноименную ногу противника, будто крюком, и резко потянул ее на себя и в сторону. Японец просел, едва не упав и я тут же провел лоу-кик в его голень. Мой противник, упал, держась руками за поврежденную ногу.

Я осмотрел ногу — перелома к счастью не было и поразил присутствующих снятием боли у моего противника наложением руки.

— Если бы не твой возраст, мальчик, ты бы вполне мог рассчитывать и на пятый дан! — сказал, вручая мне второй дан, Ояма.

После окончания моего экзамена я пригласил Ояму обсудить возможность приезда его в Москву. Недалеко от додзе находился ресторан-суши, в котором практически не было посетителей и мы смогли не торопясь обо всем поговорить. Косясь на сопровождающих меня Олега с Алексеем, севших за соседний столик, Ояма интересовался моей инкарнацией, пытаясь понять, кем я был в прошлой жизни. Я уклончиво старался обойти этот момент, заострив внимание на знании мною всех стилей боевых искусств. Пораженный собеседник замолчал, пытаясь это осмыслить. Затем он заинтересовался существованием стиля борьбы, дающим преимущество перед остальными. Я сознался, что такого не существует — все имеют и свои минусы и плюсы. Возможно, объединив самые эффективные приемы нескольких видов борьбы, возможно получить что-то универсальное, только личное мастерство человека все равно выше над любой техникой.

— Скорость моих движений в два раза выше, чем у любого мастера. Я на татами не стал этого показывать, но поверьте — даже вы не сможете нанести мне удар и отреагировать на мой. — Увидев скепсис в глазах Оямы, я пообещал — В ваше посещение Москвы я продемонстрирую вам это на татами.

— Даже не знаю что сказать! — собеседник сделал глоток чая и спросил — Когда ты хотел бы провести семинар?

— Я планирую после возвращения из Японии создать в Советском Союзе федерацию каратэ и пригласить вас на ее открытие. После торжественной церемонии я надеюсь, что вы сможете еще хотя бы неделю посвятить семинару. У нас много в стране тренеров-самоучек и хотелось бы им показать настоящее каратэ. К стати, вам наверняка понравится наша столица, у нас есть много интересных достопримечательностей. К примеру, незабываемым станет посещение Оружейной палаты в Кремле.

— Когда же ты собираешься вернуться?

— После встречи с вашим премьер-министром. У вас, сэнсэй, нет возможности организовать нам неофициальную встречу? — Не хотелось бы задействовать наше посольство из-за утечки информации на сторону.

— Я могу попробовать задействовать свои связи. Сегодня к вечеру дам ответ.

— Не поможете мне еще в одном вопросе — хотел бы сдать экзамены по Дайто-рю Айки-дзюцу, не поможете ли мне встретиться с Токимуне Такеда?

— Тебе повезло, Такеда как раз сейчас в Токио, проводил показательные бои. Я обязательно его извещу и попрошу посетить мое додзё. Я думаю он не откажется встретиться с самым молодым обладателем второго дана.

— Где можно в Токио приобрести подарки родным и друзьям? — прощаясь, поинтересовался я у Оямы.

— Рынок в усыпальнице адмирала Того, там огромный выбор, сам несколько раз заглядывал.

Я поймал такси и мы отправились на барахолку. Вошли внутрь через центральные массивные ворота, ходить по этому рынку в столице Японии крайне увлекательно, поскольку атмосфера здесь более спокойная, чем, например, в таких местах в Европе. А уж какие вещицы здесь выставлены! Свадебные кимоно, древние гравюры, картины с каллиграфией, всевозможные Будды, старые газеты, посуда для саке и суши, деревянные палочки, шлем от доспехов. Глаза просто разбегаются. Я приобрел несколько женских кимоно, шелковое традиционное кимоно и пару тренировочных кимоно для себя, набрал кучу сувениров, радуясь что у меня есть носильщики, которых я загрузил своими вещами. Ребята по моему совету выбрали себе черные кимоно для тренировок, я их несмотря на протесты, оплатил из своего кармана. Остановившись около лотка с мечами, я осмотрел предлагаемые клинки. Это были дешевые офицерские мечи двадцатого века. Видя мое разочарование, торговец предложил мне хранившийся у него меч тачи диной около восьмидесяти сантиметров.

— Этот меч принадлежит старой школе Гассан периода кото. Я как раз собирался свернуть торговлю и с радостью покажу молодому, но столь разбирающемуся в оружии мальчику передающийся по наследству меч. Я сам, к сожалению не могу иметь наследников и хотел бы продать меч в хорошие руки.

— Я очень благодарен вам, — поверьте, лучших рук вы не найдете.

Мы поймали такси и, уложив в багажник наши покупки и непроданный товар Симады, этим именем нам представился торговец, мы через минут двадцать добрались до его дома. В небольшой квартирке, где жил торговец, меч занимал почетное место камизу, наиболее отдаленное от входа место.

Сняв с подставки и обнажив клинок, Симада подал мне меч. Этот клинок был поразительно красив, кроме того волнообразный стиль ковки являлся «визитной карточкой» школы Гассан.

— Сколько вы хотите за него? — поинтересовался я, уже решив обязательно завладеть этим клинком, начав коллекционировать холодное оружие.

- Это очень ценный раритет, но для гостя из России я сделаю большую скидку. Увидев мое удивление, Симада рассмеялся — еще совсем юношей я попал в плен наступающих в Китае советских войск и провел несколько лет у вас в Сибири.

Поторговавшись, и подключив гипноз, я смог приобрести понравившийся мне меч за вполне разумную цену.

Быстро попрощавшись, пока хозяин не передумал, я со своим сопровождением вернулся в гостиницу. Вечером в мой номер дозвонился Ояма и порадовал меня завтрашней встречей и с Токимуне Такедой и с премьер-министром Фукуда Такэо, услышавшего про предстоящий мальчику семи лет экзамен на черный пояс по джиу-джитсу и уже получившего второй дан по каратэ и пожелавшего поприсутствовать на необычном испытании.

На следующее утро после продолжительного медитирования я вместе с моими охранниками за час до назначенного срока добрался до додзё Киокушинкайкан. В зале было всего несколько человек, и я начал разминку. Постепенно зал заполнялся зрителями, наконец появились Такеда и Такэо в сопровождении Оямы.

Глава школы Такеда вышел ко мне в центр зала и стал гонять меня на знание техник Дайто-рю, которые включают в себя как дзюдзюцу, так и айки-дзюдзюцу. Методы разбиты на конкретные списки, которые обучаются последовательно; то есть студент не будет переходить к следующему «каталогу» техник, пока не освоит предыдущий. По завершении каждого каталога студент получает сертификат или свиток, в котором перечислены все техники этого уровня. Они действуют как уровни продвижения в школе, и были обычной системой в классических школах японских боевых искусств до эры поясов, оценок и степеней.

Первая категория техник в системе, shoden waza, не лишена элементов айки, хотя она подчеркивает более прямые методы манипулирования суставами дзюдзюцу. Вторая группа техник, айки-но-дзюцу, имеет тенденцию подчеркивать использование движения или намерения противника, чтобы подчинить его — обычно с помощью техники броска или пиннинга. Арсенал Дайто-рю айки-дзюцу составляют триста сорок восемь приемов боя голыми руками. К ним надо добавить технику работы с длинным мечом (катаной), с коротким мечом (вакидзаси), с длинным и коротким мечами одновременно (техника рёто-дзукаи), с копьем, шестом, посохом, железным боевым веером (тэссен-дзюцу), а также умение метать в цель острые предметы (нож, стрелки, шипы и другие).

Традиционно техники преподаются на 3-х различных уровнях:

Кихон (основная), Оё (практическое применение), Хенко (изменение, вариации). Основная форма используется для публичных демонстраций; и часто, и намеренно не показываются детали выполнения техники, чтобы наблюдающий не мог ее «украсть». Некоторые учителя имеют высокий уровень в сокрытии или изменении элементов техник на демонстрациях, причем техники всё равно выглядят эффективно. Некоторые пытаются при этом копировать, что приводит к потере внутренней сути и формализму. Я выполнил ката Идори, Тачииай, Усиродори и Хандзахандачи.

Проверив мои знания, сэнсэй перешел к Хиден и был поражен полным овладением мною этих секретных техник. Проведя лично непродолжительный двухминутный поединок, Токимуне Такеда поклонился мне, я вернул ему поклон, выполненный намного ниже и я был признан достойным носить черный пояс. Мне был вручен диплом Дайто-рю Айки-дзюцу, подтверждающим мое мастерство и право преподавания этой школы. При вручении диплома Такеда попросил меня открывать секретные техники его клана только узкому кругу учеников.

Премьер-министр поздравил меня с удивительным для моего возраста успехом и сообщил, что будет меня ждать в своем автомобиле, припаркованном на стоянке.

Приняв душ и переодевшись, я предупредил своих ангелов-хранителей и сел к ожидающему меня Фукуда Такэо. Машина двинулась по улицам, от водителя нас отделила поднявшаяся перегородка.

— О чем же вы, молодой человек, хотели поговорить? Мне даже интересно!

— О заключении мирного договора Между Японией и СССР. - ответил я, подключая гипноз.

— Это неожиданно. У вас в стране стало не хватать дипломатов, что для таких переговоров присылают ребенка?

— Я не совсем обычный ребенок, я являюсь личным помощником нашего руководителя государства. Мы бы хотели заключить мирный договор на предложенных нами ранее условиях — мы вернем Шикотан и группу Хабомаи, если Япония не будет претендовать на Кунашир и Итуруп. Возвращение островов состоится сразу после подписания мирного договора. — Я опять немного начал воздействовать гипнозом на Такэо.

— Но Япония не сможет принять такой вариант! Наше правительство заклюют за подобное соглашение. Северные территории стали неким символом продолжения противостояния с северным соседом.

— Постарайтесь убедить всех в полезности этого шага, вы же сами хотите этого — Я усилил гипнотическое воздействие.

— Конечно хочу! — согласился премьер-министр. Я обеими руками за это предложение, но остальных убедить будет очень трудно. Особенно получить одобрение парламента.

— Найдите аргументы для лидеров Либерально-демократической партии, организуйте мне с ними встречу.

— Хорошо, давайте завтра во второй половине дня я подготовлю эту встречу.

Затем меня высадили у моего отеля и я с ухмылкой проводил взглядом удаляющийся автомобиль. — Куда вы денетесь, когда разденетесь!