Вероятность выживания

Интерлюдия: Лорелл

Погоню он обнаружил довольно быстро. До Манве, небольшого ульвийского посёлка далеко к востоку от Ифинура и к северо-востоку от Азора, оставалось всего полдня пути. Посёлок стоял на краю Безжизненного леса, что медленно, из года в год, разрастался, пожирая окружающие земли. Через пару десятков лет он окажется поглощён понемногу надвигающейся растительностью, но местные пока не спешили покидать его. Официальной причиной были разведка и исследование того, что давно бы признали ужасающей катастрофой, если бы не медленная скорость распространения. Настоящей причиной была одна пожилая особа, живущая на окраине Манве и не желающая его покидать. Именно эта особа и была целью его путешествия.

Лорелл остановился на тихой утренней поляне и применил "лесное чутьё" ещё раз. Как и любой другой природник шестой ступени, он в своё время модифицировал и адаптировал под себя стандартные конструкты. Нет, его "лесное чутьё" не определяло скрытых от такого поиска существ, особенно с искажающими ауру и маскирующими внешний вид амулетами, такого никто на его памяти не мог. Вместо этого конструкт был чувствителен к повышению магического фона от активированных амулетов. Здесь, близ Безжизненного леса, в некоторых зонах магический фон был довольно низок, и чувствительности конструкта хватало для обнаружения. Последние полчаса ульвийский полукровка, бывший специалист по диверсионным операциям в тылу противника, а ныне простой садовник, кстати, тоже бывший, искал именно такую зону. И теперь он чётко ощущал троих преследователей, не спеша берущих его в кольцо. Судя по количеству активных амулетов, это были специалисты высшего класса, возможно даже, его бывшие коллеги. Но более вероятно, что это были охотники на магов, услуги этих убийц стоили весьма недёшево, поэтому те могли позволить себе самое дорогое снаряжение.

Природник, сильно сомневаясь, что эти гости преследуют его, чтобы просто поговорить, тоже не стоял без дела. Создавая по конструкту каждые несколько мгновений, не используя при этом ни слов, ни жестов, только усилием воли, Лорелл вскоре заполнил полянку "сюрпризами" для преследователей, разлетевшихся по краям, скрытых до нужного момента. После этого он сел на корточки, и опустив руку к земле, применил последний конструкт. Из почвы полезла желтая трава, образуя вытянутый овал, садовник оказался внутри него, возле одного из вытянутых концов. Сев на корточки, он принялся ждать, закрыв глаза, наблюдая за окружением только через конструкт.

Вскоре перед ним выпали из маскировки три силуэта. Лорелл открыл глаза, две фигуры остановились, не доходя до овала, одна из фигур зашла внутрь и присела в точно такую же позу. Маски они не снимали, но чуткие глаза природника уже уловили, что двое стоявших были людьми, справа мужчина, слева женщина. Севший перед ним в переговорный круг был ульвом, причём командиром троицы.

— Не думал, что это окажешься ты, Лори, — произнёс на языке королевства, снимая маску, сидящий перед ним ульв. — Я думал, ты давно умер.

— Так меня могут называть лишь друзья, Гаст, — прохладно произнёс садовник на том же языке, безразлично глядя на сидящего. Когда-то они работали вместе на Главную Ветвь, охотясь за гуррскими шаманами. После начала войны оба ушли из отряда, оба по разным причинам. — А друзья не охотятся друг на друга.

— Что ж, буду называть тебя Лорелл Бизон, — осклабился Гаст, — поскольку мой наниматель не желает, чтобы ты жил. Чем ты насолил Дому Газели?

— Это наше с ними дело, Гаст Добряк, — так же безразлично произнёс Лорелл, настраиваясь на бой. Он уже примерно представлял, на что способна эта троица и какое оружие у них есть. Чувство юмора у начальника их диверсионного отряда было довольно скудным, он всегда давал прозвища, противоположные тому, что было. Например, прозвал женоподобного полукровку бизоном, а самого жестокого человека из всего отряда, не щадившего ни женщин, ни детей, добряком.

— Тогда, я полагаю, говорить нам особо не о чём, — с застывшей улыбкой и угрожающим взглядом протянул Гаст, — в память о былом я предупрежу твоих родичей из Дома Ласточки о твоей кончине.

— Не нужно, — слегка улыбнулся бывший садовник, — не хочу их лишний раз радовать.

Ничего не отвечая, Добряк надел маску, встал, и развернувшись, зашагал между двумя другими убийцами. Как только он перешагнул край овала, все трое обнажили кинжалы и резко ускорились для атаки.

Лорелл к тому времени уже накинул на себя "ускорение" и "боевое неистовство", оба конструкта были усилены им настолько, что никакие амулеты не могли с ними сравниться. Однако противников было трое, а их кинжалы зачарованы "хладной гибелью", конструктом, разрезающим любые магические щиты. Гаст нападать не спешил, выжидая удобный момент. Он в отличие от двух других знал, насколько похожий на девушку полукровка опасен даже без магии, и не хотел рисковать.

Не дожидаясь, пока оба противника накинутся на него одновременно, природник атаковал первым, мгновенно достав свои кинжалы. Не ожидавшая такой скорости от мага, противница отпрыгнула, однако довольно глубокий порез на груди в области сердца дал ей понять, что нужно быть осторожнее. Второй нападавший попытался сковать мага ближним боем, чтобы дать командиру возможность для атаки в спину, но Лорелл сразу разорвал дистанцию.

Внезапно для нападавших, начали активироваться в случайном порядке доселе скрытые в окружающей растительности конструкты, бившие по площади. То из земли резко начинали расти корни, путаясь под ногами и отвлекая внимание, то трава становилась попеременно липкой, цепляясь за ноги, острой, кромсая штаны и сапоги нападавших, твёрдой и ломкой, мешая координации шагов. В воздухе возник огромный рой насекомых, лезущих в глаза, нос и уши. Всё это нисколько не мешало магу атаковать противников, у которых никак не получалось под влиянием мешающих факторов синхронно нападать на юркую и быструю цель.

Природник уже успел нанести по несколько порезов каждому из нападавших, кроме Гаста, его задеть удалось только раз, командир нападающих обладал просто невероятной реакцией, подстёгнутой амулетом, содержащим людской аналог ульвийского "боевого неистовства". Даже ускоренный до предела усиленными конструктами Лорелл ненамного его превосходил в движениях. Однако это было уже неважно, в кинжалах бывшего садовника не было "хладной гибели", поскольку в них был внедрён другой конструкт — "лесная хворь". Обычно его никто для таких целей не использовал по причине низкой эффективности, но этот, самолично переделанный Лореллом и внедрённый в сталь кинжалов конструкт, имел один дополнительный эффект. Противники под воздействием от порезов понемногу теряли силы и заряд амулетов, тогда как резерв мага не был опустошён даже на четверть, поскольку то, что теряли противники, частично передавалось ему. Маг, отбиваясь от по прежнему нескладных атак боевой тройки, хладнокровно выжидал нужный момент. Ждать пришлось недолго.

Первым пал неизвестный мужчина, не успев подставить свой кинжал, дабы защитить шею. Удар не был смертельным, но с такой раной вести бой было невозможно, даже самому лучшему целительскому амулету требовалось длительное время на восстановление. Сдвинувшись так, чтобы переставший представлять для него опасность противник оставался между ним и Гастом, Лорелл, пропустив мимо себя удар женщины, аккуратно перерезал ей подколенное сухожилие, изогнувшись при этом так, чтобы ответной атакой его было не достать. Наименее опасная среди противников резко потеряла мобильность. Оставшись в одиночестве, командир тройки, мгновенно оценив изменившиеся шансы на победу, бросился бежать. Сработал последний и самый сложный конструкт, опутывающий лианами того, кто попытается пересечь край поляны. Успевший заметить опасность и сгруппироваться, Гаст разрезал сеть, но пронзивший его со спины ускоренный магией кинжал вывел его из строя.

Не подходя к валяющемуся с торчащим из спины оружием, Лорелл в первую очередь добил раненого, чей целительский амулет потерял от "лесной хвори" слишком много энергии и не смог до конца залечить рану на шее. Затем сформировал мощную магическую стрелу и запустил в командира нападавших. Притворяющийся мёртвым в надежде нанести удар, когда Лорелл подойдёт к нему, Гаст после этой атаки окончательно испустил дух. Теперь можно было заняться женщиной, отчаянно хромающей за деревьями в надежде уйти. Её целительский амулет тоже разрядился, не избавив свою хозяйку от раны до конца, поэтому её скорость передвижения оставляла желать лучшего.

— И на что ты рассчитывала? — сказал Лорелл, выходя из за ствола дерева на её пути, — даже если я отпущу тебя, ты даже от волков не отобьёшься.

— Хторов выкормыш, ты что на меня наложил?! — гневно закричала на мага женщина, останавливаясь и буравя природника взглядом, — ты кто такой вообще?!

— Об этом надо было думать до нападения, — нравоучительным тоном протянул улыбающийся полукровка. — Ты же понимаешь, что я не выпущу тебя живой отсюда? Ты слишком много видела.

— Не посмеешь, — зло зашипела нападавшая, — я дочь главы охотников, на мне печать отложенной мести. Знаешь о такой? По глазам вижу, что знаешь, — женщина хитро улыбнулась. — Так что давай заключим сделку, ты провожаешь меня до ближайшего посёлка, а я сообщу, что ты убил тех двоих и скрылся от меня раненый.

— Сначала докажи, что не врёшь. — Лорелл знал о такой печати. Её наложение было сложным и трудоёмким делом, не каждому по плечу. Но зато она передавала сигнал с местонахождением носителя в случае насильственной смерти, вдобавок, на самого убийцу печать накладывала особый знак, избавиться от которого было очень трудно. Нашедшим тело печать передавала магически запомненные приметы, по которым, как и по знаку, убийцу можно было легко отследить. Если раненая не врёт, мстить за неё будут все охотники. Хорошо, что он не прикончил её в бою.

Вместо ответа женщина расстегнула куртку, и повернувшись к природнику спиной, скинула на несколько мгновений куртку и то, что было под ней, с торса, давая тому рассмотреть рисунок. Маг, окинув взглядом загривок, сразу понял, что печать была подлинной, но вместо того, чтобы расстроиться этому факту, широко улыбнулся. Печать переводила то, что он задумал сделать, из разряда "необязательного удовольствия" в "обязательную для собственной безопасности необходимость".

Даже не дожидаясь пока так и не назвавшая ему своего имени женщина накинет обратно и застегнёт одежду, природник применил "корни", тщательно их контролируя. Из под земли полезли корни деревьев, оплетая ноги дочки главы охотников, та выругалась и попыталась выдернуть свои конечности из неожиданного плена, но потеряла равновесие и упала на четвереньки. Корни сразу же оплели ей кисти рук, не давая встать. Через несколько мгновений Лорелл не спеша подошёл к её телу, надёжно зафиксированному за лодыжки, плечи, шею и талию. Похлопал по заманчиво выпяченной и свободной от корней заднице. Фигура незадачливой охотницы оказалась гораздо более соблазнительной, чем он представлял.

— Ах ты скотина, — пыхтя и пытаясь высвободиться, зло выдавила пленница, — отыметь меня вздумал?! Запомни, грязная ульвийская тварь, я, Некса, такого тебе никогда не прощу! Когда тебя найдут, тебя всей гильдией будут в задницу жарить!

Природник не отвечал, деловито срезая с незакрытых корнями участков одежду и внимательно разглядывая открывавшиеся перед ним виды. По определённым причинам он уже очень давно не был с женщиной, и сейчас самая главная в этом процессе часть его тела уже наполнилась восторгом и рвалась в дело.

Не слушая дальнейшие фантазии даже близко не догадывавшейся, что её ждёт, жертвы, он полностью оголился ниже пояса. Лёг на неё сверху так, чтобы его тело плотно прилегало к женскому, и замер.

— Ты что, забыл, что дальше с девушками делать надо?! — издевалась пленница, — небось, сам привык быть девушкой, да?! Ой, что это… что ты делаешь… что со мной… аххх.

Некса задёргалась от внезапно охватившего её жара возбуждения. В её разуме были блокады, уменьшающие неприятные ощущения и боль, но против такого они не работали. С трудом сохраняя остатки разума, она почувствовала, как лежащий на ней мужчина приподнялся и вторгнулся в её самое чувствительное и беззащитное место, после чего никогда доселе ей не испытанное удовольствие лишило женщину возможности соображать.

Лорелл долго не продержался. Уже через пару минут он выплеснул результат своей страсти в дрожащее и стонущее от удовольствия тело. Полежав немного, маг встал, отошел на несколько шагов вбок и присел, опираясь на ствол дерева. Он смотрел на по прежнему скованное корнями и только начавшее приходить в себя тело, и с хмурым видом молча ждал.

— Оооох, это было… — довольно простонала Некса, уже не пытаясь освободиться, — пожалуй, я тебя прощаю за то, что ты воспользовался моим телом, просто освободи меня и мы… ой… что это… аааааа!

Внезапный крик боли и судорожные движения ничуть не удивили природника, он также хмуро наблюдал за её криками, перешедшими в кашель и бульканье, за её телом, чернеющим и разваливающемся прямо на глазах, за кучей тончайшего пепла, лежащей внутри неповреждённой одежды. Он уже видел эти картины много лет назад. Теперь печать передаст охотникам, что женщина умерла от сильнейшего проклятия, не ниже шестой ступени, а настолько сильные проклятники встречаются только у гурров. А может, вообще ничего не передаст, если не сочтёт смерть насильственной. Так что мстить ему не будут, и это хорошо. А плохо было то, что проклятье по прежнему работало, причём именно так, как и раньше, с фазой возбуждения от простого контакта и чрезмерным удовольствием жертвы от любого его действия. Для того, чтобы узнать, как от него можно избавиться, Лорелл и проделал этот путь.

Маг оделся, собрал трофеи с того, что осталось от женского тела, затем вернулся к полянке, на которой лежали ещё двое нападавших на него, и собрал трофеи с них. Применил "лесное чутьё", и убедившись, что никого живого вокруг нет, отправился к цели своего путешествия.

Вечером он уже стоял возле небольшого домика, заросшего настолько, что больше походившего на большую землянку. Из открытых дверей не спеша вышла пожилая женщина. Ульвийка, как отметил природник. Он знал о существовании истинной предсказательницы среди ульвов, но до недавнего времени, несмотря на длительные поиски, не ведал о её местонахождении. Забавно, если бы он не ушёл из дворца Азора несколько дней назад, напасть на след не удалось бы.

— Я ждала тебя раньше, Лорелл из Дома Ласточки. — негромким, но очень чётким голосом произнесла провидица по ульвийски, — выходит, твои преследователи настигли тебя?

— Просто Лорелл, уважаемая, — поклонившись, с запинкой подбирая слова, ответил маг, он много лет жил среди людей и давно не пользовался ульвийской речью. — Я полагаю, вы знаете, зачем я здесь, раз вам известны такие подробности.

— Мне открыты любые знания этого мира, но достоин ли ты их? — Провидица словно глядела сквозь него, Лорелл посмотрел на её глаза без зрачков и вдруг осознал, что женщина, стоящая перед ним, слепа.

— Прошу вас, вы моя последняя надежда избавиться от моей беды, — природник встал на колени и глубоко поклонился, упершись головой в землю, — если есть способ, прошу вас, расскажите о нём. Ничего более не прошу.

Провидица глубоко вздохнула и присела на скамью. Движения были чёткие и уверенные, ничто не выдавало в ней отсутствие зрения. Лорелл по прежнему стоял в просящей позе.

— Встань и присядь, — разрешила женщина, — мудрые слова лучше слушать сидя. — Маг поднялся, и стряхнув землю со лба, присел на вторую скамью, напротив первой.

— Того, кто мог бы избавить тебя от проклятия, в этом мире нет, — продолжила провидица. Глядя на приунывшего природника, добавила, — пока нет. — Лорелл замер, весь превратившись в слух, активировав конструкт, облегчающий запоминание.

— Он ещё не проснулся, не осознал свою силу, — продолжила женщина монотонно, словно читала появляющиеся перед ней невидимые глифы, — он тот, кто не рождён от мужчины и женщины. Тот, кто в определённый момент пожертвует собой, чтобы наш мир жил.

— Наш мир разве в опасности? — уточнил маг. Он хотел получить как можно больше сведений обо всём, зная, что это может ему пригодиться в дальнейшем.

— Сначала погибнут все разумные, — холодно и отстранённо продолжила провидица, — потом все живые, потом погибнет весь мир. Но теперь у него есть шанс. Появился тот, кого раньше не было, кого не должно было быть, в нём смешалось то, что не должно было смешиваться. Он несёт нашему миру опасность, но в этой опасности есть благо.

— Где же мне его найти и как узнать? — продолжил расспросы маг. То, что он слышал, было похоже на десятки разных пророчеств, которые ему доводилось слышать. Но, учитывая личность говорившей, в этих словах должен быть какой-то смысл.

— Ты найдёшь его там, где привыкли спасать, — улыбнулась провидица, — важно не то, как ты его узнаешь, важно то, как он узнает тебя, — продолжила она свои загадки. Достав из рукава свернутый в трубочку кусок бересты, пожилая женщина развернула его, приложила руку к поверхности. Передала бересту с возникшими на ней символами природнику, — отдашь ему это и ответишь на любой вопрос. Не вздумай лгать или замалчивать. Он твоя последняя надежда.

Лорелл вгляделся в бересту, глифы были странные, похожие на ульвийские по стилю начертания, но очень упрощённые, словно номские. Номский маг не знал, но предположил, что это именно он. В таком случае найти его будет не так уж сложно, место, где привыкли спасать, это скорее всего Оплот, резиденция целительниц. Найти там номку будет невероятно легко, целительниц номок очень мало, а номов целителей совсем не бывает, в отличие от ульвов.

— Огромная благодарность вам, уважаемая, я никогда не забуду об оказанной вами помощи, — ещё раз поклонился поднявшийся с лавки Лорелл. — Я немедля отправлюсь на поиски. — Не задерживаясь более, он рванул прямо в лес, в ту же сторону, откуда пришёл. Встречаться со своими соплеменниками, жившими в посёлке, ему не хотелось.

Провидица проводила его исчезнувший среди деревьев силуэт. Всё пошло так, как нужно, полукровка даже не догадался о том, что подслушанный им в таверне разговор про её местонахождение достиг его ушей не случайно. Оставалось последнее дело, ничуть не менее важное в свете грядущих событий. Женщина перевела взгляд в другую сторону и поднялась с лавки.

— Ты стоишь здесь, — она ткнула пальцем перед собой, — в семи шагах от меня. Можешь не прятаться более, нас уже никто не побеспокоит.

— Как ты меня нашла? — Перед ней, в том самом месте, куда указала рука женщины, появилась крупная фигура в маске. — У меня идеальная маскировка, даже тот природник шестого круга меня не почуял.

— Мне открыты любые знания этого мира, Корус, — вздохнула пожилая ульвийка, — прежде чем ты сделаешь то, зачем ты здесь, разрешаю задать тебе один вопрос. Ты же хочешь задать его мне, верно?

— Я знаю, что ты никогда не врёшь, провидица, — прогудел голос из под маски, — но вы мастера запутывать, избегая прямых ответов. Раз уж ты знаешь моё имя, значит ты знаешь, кого я ищу, чтобы отомстить за смерть брата.

— Астора? Или того, кто умер ещё в детстве? — ничуть не боясь пришельца, уточнила провидица.

— Конечно же, Астора, за второго я давно отомстил, — незнакомец встал в шаге от женщины, ожидая ответа.

— Я могу тебе назвать имя его убийцы, но мой ответ тебя не обрадует, — со вздохом ответила та.

— Мне плевать, — угрожающе прогудел незнакомец, — если можешь назвать, тогда делай. Остальное — мои проблемы.

— Имя убийцы твоего брата Астора — Астор. Он сам себя убил, — с широкой улыбкой произнесла провидица. Она уже знала, что произойдёт далее, и ждала этого с нетерпением. Знания мира — тяжкий груз, который она слишком устала нести.

— Невозможно! — отшатнулась фигура, — это просто невозможно! Он никогда не стал бы этого делать!

— Провидицы не лгут, Корус, достаточно ли это прямой ответ для тебя? — издевательским тоном произнесла женщина. — Я разрешила задать только один вопрос, и теперь ты не узнаешь, почему он это сделал, так что мучайся теперь всю свою никчёмную жизнь, хахахахахрррр.

Смех провидицы прервался хрипом, когда клинок того, кого она называла Корусом, одним невероятно быстрым и сильным ударом отделил её голову от тела. Хмуро глядя на останки, убийца услышал голоса идущих сюда ульвов. Спрятав меч и развернувшись, он направился на юг, на ходу растворяясь в воздухе.

Несколько ульвов из посёлка заметили обезглавленное тело, лежащее между лавок. Немного погоревав и обсудив ситуацию, они подхватили тело и понесли в посёлок, для погребального обряда. Через пару недель оставшиеся обитатели Манве покинут эти слишком близкие к Безжизненному лесу места, поскольку причина, по которой они здесь ещё жили, исчезла.