Вероятность выживания

Интерлюдия: Лорелл

Сад был прекрасен. Прекрасен даже по меркам самого садовника, с его обострённым чувством гармонии. На взгляд обычного обитателя дворца Азора он был настолько восхитителен, что, впервые увидев его, посетители замирали с открытым ртом, не в силах оторваться от созерцания. Лорелл всегда с гордостью смотрел на своё детище, которому он подарил семь месяцев своей жизни. Вот и сейчас, он с удовольствием осматривал дорожки из специально выращенной, невероятно мягкой травы, достаточно плотной, чтобы исключить соприкосновение идущего с землёй, одновременно поглядывая по сторонам и подмечая места, требующие его вмешательства.

Собственно, садом в обычном понимании этого слова этот клочок земли не был, скорее он мог называться диким лесом, гармонично сочетающим в себе и цветы, и деревья, и кустарники, образцы которых садовник понемногу добавлял в композицию. Переплетения трав, кустов и ветвей вызывали у смотрящего на них невероятное чувство завершённости и гармоничности, певчие птицы, вьющие гнёзда где-то внутри, грызуны и мелкие зверьки, совершенно не боящиеся никого, спокойно занимающиеся своими делами под взглядами посетителей, довершали картину. Насыщенный зелёный цвет сам по себе удерживал на себе взоры, изумительных оттенков цветы на этом фоне выглядели непередаваемо. У зашедших на территорию сада моментально улетучивались тревоги и дурные мысли, снисходило умиротворение и просветление.

Лорелл заприметил невысокую хрупкую фигуру у входа и двинулся к ней навстречу. Морина, дочь князя Азора, Филота и его жены Кираты, пожалуй, самая частая гостья садовника и его детища. Не так давно вернувшаяся из Ифинура, столицы королевства, где гостила полгода у своих родственников, правителей Менопритии, чьей частью было и княжество Азора. Весьма любознательное и разумное дитя для своих двенадцати лет. Садовнику очень импонировала её тяга к природе и прекрасному, когда-то и он был таким же. Впрочем, во многом он таким же и остался.

— Привет, дядя Лори, как ваши дела? — энергично махая одной рукой и улыбаясь, прокричала юная посетительница, — я не слишком рано? Очень хотелось покормить вкусняшками Пита!

— Все нормально, Мори, я же уже говорил тебе, можешь заходить сюда в любое время. — Морина была единственным человеком, называющим его "дядя Лори", и единственным человеком, кому он это позволял.

Пит, упитанный енот средних лет, услышав своё имя, вылез из норы, что была неподалёку от входа, и не спеша, с достоинством зашагал к мешочку, который сжимала в руке девочка.

Лорелл присел на невысокий камень с плоской верхушкой, покрытый мягким мхом, который гости использовали вместо скамейки. Пит с аппетитом хрумкал очищенными лесными орешками, ничуть не стесняясь брать их с левой руки девочки, при этом снисходительно терпя осторожные поглаживания правой рукой. "Забавно, что он никому, кроме неё и меня, не позволяет ни прикасаться, ни кормить себя с рук" — подумал садовник. — "Видимо, как и я, чувствует в этой пигалице какое-то сродство с природой. Забавно, можно было бы заподозрить в ней задатки природника, но я-то знаю не понаслышке, эти способности можно передать только по наследству."

Он вспомнил, как случайно оказался свидетелем диалога родителей девочки, которые разговаривали под магическим куполом и поэтому считали, что их никто не слышит. О тех вещах, которые он подчерпнул из разговора, Лорелл не собирался никому говорить, для сохранения таких тайн могли и аристократов под нож пустить, что уж говорить о простом садовнике. Однако, принять во внимание то, кем являлся настоящий отец Морины, было при общении с ней просто необходимо.

Тем временем, насытившийся лакомством и поэтому весьма довольный Пит, наполовину опустошив мешочек с угощением, лизнул ойкнувшую девочку в щеку, после чего, усевшись возле полупустого мешочка, закрутил ему верх передними лапами, и схватив после этого в зубы, неторопливо понёс остатки угощения к себе в нору.

— Ого, как он умеет! Дядя Лори, Пит оказывается очень умный! — удивилась Морина, не сводя восхищенного взгляда с довольного жизнью енота.

— Не такой уж он и умный, Мори. Когда мы играли в таврели, он ни разу не выиграл.

— Он и в таврели умеет играть?! Это же сложно! Даже я не могу запомнить правила, а он… — Девочка, переведя взгляд на садовника, осеклась, увидев его улыбку. — Вы же пошутили, да?

— Конечно, это шутка. — Теперь Лорелл говорил с серьёзным лицом. — Пит, играющий в таврели, как такое возможно? Все знают, что он предпочитает игру в кости. — Енот, раздумывающий над тем, заталкивать ли в нору мешочек целиком или не лениться и перетаскать в лапах содержимое, на его слова лишь фыркнул.

— Ха-Ха. Очень смешно. Я смотрю, вы сегодня в хорошем настроении? — Морина разместилась рядом на камне и хитро взглянула на садовника.

— В этом саду невозможно быть в каком-то другом настроении. — Лорелл улыбался, закрыв глаза и подставив лицо утренним лучам Светила. День только начинался, но уже обещал быть интересным.

— А можно задать вам личный вопрос? — Добавив вкрадчивости в голос, продолжила девочка.

— Конечно же можно. Абсолютно любой. — Не выходя из состояния созерцания, произнёс её собеседник.

— Что, прям любой-любой? — Удивилась Мори.

— Да. Вот если бы ты спросила "Можете ли вы ответить на личный вопрос?", ответ бы был другим.

— То есть, вопрос я задать могу, а ответа на него могу не получить? — Не унималась любопытствующая девочка.

— Именно. — Лорелл открыл глаза, прислушиваясь. До его чувствительных ушей донесся настораживающий звук откуда-то извне границ сада, кажется, со стороны города. Он продолжил вслушиваться в надежде, что звук повторится, и садовник сумеет его опознать.

— Как так вышло, что такой красивый мужчина, как вы, до сих пор не нашёл себе девушку?

Садовник открыл глаза, и повернув голову, посмотрел на свою собеседницу. Он догадывался, о чём пойдёт речь, но не думал, что спросят прямо, без обычной витиеватости. Её взгляд и серьёзное выражение лица дали ему понять, что Морина намерена разобраться в этом вопросе и отступать не будет.

— Красота — понятие относительное. Я предпочёл бы иметь более мужественную внешность. — Лорелл вспомнил, как ещё с детства легко мог сойти за девочку, и с возрастом, из-за хрупкой фигуры, сходство с женским полом только усилилось. Влияние крови матери ульвийки, на которую он был гораздо более похож, нежели на отца человека. Пшеничного цвета волосы и зелёные глаза, наряду со смазливым женским лицом, всегда привлекали внимание, становясь либо объектом насмешек, либо объектом поклонения. А когда в магической обучальне узнали, какая у него боевая форма, насмешки стали сильно преобладать. Ирония судьбы, салор — одно из самых опасных созданий, встреча с которым даже для отряда опытных охотников может быть фатальной. Но салор, как боевая форма, полностью бесполезен, поскольку перевоплощение в него для самого мага намного опаснее, чем для его противников. Потеря рассудка и сумасшествие — все маги с такой боевой магической формой заканчивали именно так, прямо во время боя, даже те, кто кичился особыми подготовками разума. Воспоминания о деньках, проведённых в обучальне магов, а потом об учителе-природнике, научившем Лорелла превращать свою слабость в силу, промелькнули в его голове, пока он слушал ответ собеседницы.

— Не нужно ничего менять, вы прекрасны именно таким, какой вы сейчас! Это я вам как женщина говорю! — Поспешила горячо заверить его Морина. Садовник улыбнулся. "Тоже мне, женщина нашлась. У тебя детородный период только через пару лет наступит". Вслух он сказал совсем другое:

— И кто из этих домогающихся меня дамочек тебя подговорил разузнать именно это?

— Никто, я сама хочу это узнать, — поспешно заверила его собеседница. Слишком поспешно, словно заранее репетировала эту фразу.

— Запомни, если надеешься на откровенный разговор, тебе нужно самой избегать неправды. В мире есть много разумных существ, способных отличать правду от лжи, кто-то с помощью магии, кто-то, изучая мимику и жесты, я встречал даже таких, которые сами не знают, как у них это получается. — Лорелл не упустил случая передать юному поколению немного накопленной на своих ошибках мудрости.

— Ну хорошо… это была Хлоя, она занимается чисткой одежды и белья. Я пообещала ей спросить об этом, а она мне починит моё любимое парадное платье, которое я ненароком порвала, когда крутилась перед зеркалом и изображала принцессу. А ещё, Хлоя не расскажет о порче платья маме, чтобы та лишний раз не сердилась. Но мне и самой любопытно, как и вообще всем, кто тут живёт, среди служанок это, наверно, любимая сплетня. Ну вот, теперь ваша очередь говорить честно. — Морина, протараторив и вывалив уйму сведений, ожидающе глядела на садовника.

Лорелл задумался. Врать он не любил, да и делать это в откровенном разговоре было глупо, вдруг собеседница почувствует попытки юлить. В итоге он решил рассказать правду, просто сильно урезанную версию.

— Когда-то давно, когда я был намного моложе и глупее, я причинил боль той, кому не следовало её причинять. В ответ она наложила на меня страшное проклятье. Теперь если я, хм… возлежу с любой женщиной, то эта женщина в течение нескольких минут умирает. Это проклятье невозможно снять, только передать, причём добровольно и на таких условиях, что добровольно никто не согласится. Поначалу я пытался бороться, пробовал разные способы, но в итоге это привело лишь к новым смертям. Поэтому я не завожу отношений, чтобы никому не причинять вред.

— Ничего себе! Это же ужасно! Как такое возможно?! Что вы ей сделали такого, что она так отомстила?! Возлежу, это вы про секс, да? А вы не пробовали попросить у неё прощения, попросить снять проклятие? — Морина засыпала печального садовника вопросами.

— К сожалению, она очень сильно перенапряглась, когда накладывала это проклятье, и.… в общем, она погибла от истощения почти сразу. Так что нет, не пробовал. Да и не смогла бы она. — Лорелл ответил только на последний вопрос, тактично опустив остальные.

— Какой кошмар! Тяжело вам, наверно, живется! — Девочка ещё что-то говорила, но Лорелл пропустил это мимо ушей, вслушиваясь в происходящее вокруг, поскольку звуки со стороны города повторились, и это определённо были крики. Садовник поднялся и применил конструкт "Лесное чутьё". В городе шли бои, применялась магия и умирали разумные, сразу в нескольких местах.

— Оставайся здесь, не выходи наружу и не ходи во дворец, в случае опасности прячься в зарослях, — торопливо проинструктировал недоумевающую девочку растерявший всю умиротворённость Лорелл, после чего быстро припустил в сторону города, применив "Ускорение". На ходу проверил запас магической энергии — больше половины.

Добежав до начала главной улицы, проходящей через весь Азор, садовник остановился в замешательстве. На его глазах войны-тавры, представители племён Тавров, живших в расположенной далеко к югу Великой Пустоши, которые были в своих характерных доспехах и шлемах с бычьими рогами и которых тут просто не могло быть, громили дома, убивали мирных жителей, рубили немногочисленных стражников-защитников города. Вдалеке, на центральной площади, Лорелл обостренным магией чутьём ощутил скопление магической энергии, характерное для пространственных порталов.

"Совпадение ли то, что князь с двумя придворными магами-стихийниками, способными остановить погром, сейчас в Ифинуре?" — Именно такая мысль пронеслась в голове Лорелла, пока он с невероятной быстротой сформировал сверкающую зелёными отливами "магическую стрелу" и запустил её в того разбойника, который стоял посреди улицы и раздавал команды. Стрела, не долетев до цели полметра, исчезла во вспышке, заставив переливаться всеми цветами радуги закрывающий врага магический щит. Командиру вторженцев это не понравилось, он начал раздавать команды на гуррском, десяток мародёров, из тех, что грабили и убивали, побросали свои дела и двинулись на мага. Те из них, кто насиловал, причём как женщин, так и мужчин, то ли без сознания, то ли мёртвых, отрываться от этого процесса не спешили.

Садовник практически мгновенно создал ещё один конструкт "магическая стрела" и направил удар в ближайшего тавра. С тем же успехом — стрела разбилась о щит. "Амулеты даже у рядовых? Это не простые мародёры и не простое нападение!" Его зубы удлинились, исказилась челюсть и черты ещё пару секунд назад красивого лица погрубели и стали напоминать лесную бестию, как ещё называли салоров. Кисти рук превратились в звериные лапы, но дальше превращение не пошло. Частичная трансформация в боевую форму позволяла Лореллу сохранить разум, не давая зверю взять над ним вверх, при этом давала возможность соединяться с источником магических сил напрямую, как любая другая боевая форма. Секрет учителя, который тот унёс в могилу, поделившись только со своим лучшим учеником.

Подпитываясь от источника напрямую, а не через резерв, любой маг любого направления мог использовать даже очень энергоёмкие конструкты и воздействия. Собственный резерв при этом тратился только на поддержание самой боевой формы, которую даже сильные маги могли поддерживать всего лишь несколько десятков минут. Частичная трансформация сохраняла достоинства боевой формы, и при этом была лишена её недостатка в виде ограниченного времени действия, Лорелл мог поддерживать её часами. Но сейчас столько времени ему не требовалось. Из-под земли очень быстро полезли толстые корни и побеги, чей рост и направление поддерживались одним из сильнейших конструктов природников, доступным с пятой ступени — "Дикой Чащей". Оплетая ноги и тела тавров, побеги прорастали прямо сквозь тело, легко отыскивая слабые места в доспехах, буквально разрывая издающих наполненные невероятной болью крики вторженцев. Амулеты, рассчитанные на защиту от прямого магического урона, какой обычно бывает у стихийников, оказались беззащитны против природника.

Уже через минуту всё было кончено. Лишённые магической подпитки побеги превратились в чёрный порошок, потихоньку развеиваемый ветром. Поломанные и покорёженные тела лежали в лужах крови, Лорелл, превратившись обратно в прекрасного юношу, валялся на земле, пытаясь справиться с откатом от пропуска магической энергии через себя. Несколько месяцев назад, когда ему пришлось серьёзно магичить, используя частичное перевоплощение, откат был гораздо слабее. Теперь же природника бросило в жар, сердце застучало, как бешенное, гоня кровь по телу и наполняя те места, которые обычно наполняются в состоянии возбуждения. Начались неприличные видения, как будто он попал под иллюзии разумника, впрочем, быстро исчезнувшие в никуда, как и другие симптомы. Через минуту Лорелл уже бежал во дворец, времени размышлять над усиливающимися симптомами, которых раньше у него совсем отсутствовали, не было. Судя по действиям убийц в рогатых шлемах, их отряд просто отвлекал внимание возможных защитников от главной цели. А поскольку князя здесь не было, целью была его семья. Гадая, знал ли истинный виновник нападения о том, что дочь князя на самом деле дочь правителя Менопритии, садовник вошел во дворец.

Никого живого в помещениях дворца, который в действительности являлся обычным особняком, не осталось. Переступая через изрезанные и заколотые тела, Лорелл, гадая, успел ли кто-нибудь убежать, быстро осмотрел помещения. Не обнаружив следов нападавших, он направился в свой сад. На входе, возле камня в форме скамейки, лежала без движения фигура, полностью замотанная в чёрную ткань, даже после смерти не выпустившая кинжалы из рук. Садовник подошел вплотную, и опустившись на корточки, стащил ткань с лица. Того, что нападавший лишь притворяется мертвым, чтобы напасть на подошедшего, Лорелл не боялся, парализующий, а в больших дозах смертельный яд сторожевого растения, метающего в нарушителей отравленные семечки, разил наповал любого. Под тканевой маской оказалось черное лицо с характерными особенностями. Пока Лорелл гадал, был ли гуррский скрытник один, кто из дворца передавал информацию о поездках князя и координировал ли кто-то нападение, из кустов опасливо вылезла Морина, осторожно подошла к садовнику, настороженно косясь на тело.

— Дядя Лори, что случилось в городе? — Морина пыталась казаться спокойной, но это выходило у неё плоховато. — Во дворце тоже кричали, это были убийцы, да? Они за мамой приходили? — На последних словах девочка не выдержала и начала всхлипывать.

— Нет, Мори, они приходили за тобой. — Устало ответил Лорелл, присев на камень. — Твоя мать жива и прячется где-то в лесу. Отец приедет через пару часов. Не ходи пока во дворец, хорошо?

— Я уже взрослая, не надо беречь мои чувства! Все слуги мертвы, да? — Узнав, что мать жива, Морина быстро успокоилась, княжеское воспитание давало о себе знать. — Почему ты скрывал, что природный маг? Когда этот, в чёрном, упал, я сначала не поняла, думала притворяется, но теперь… сторожевое растение, верно? Я читала о природниках и их творениях, только не знала, как они выглядят. — Девочка покосилась на безобидные на первый взгляд кустарники возле входа, мимо которых так часто беззаботно пробегала.

— Прости, что обманывал, Мори, я никому не хотел причинять вред, мне просто хотелось спокойно жить. Это было единственное, что я скрывал о себе. Теперь мне нужно уходить, встречаться с твоими родителями и отвечать на их вопросы у меня нет никакого желания. Твоя мать спряталась на полянке в лесу у ручья, где ты любишь играть, там ты до приезда отца будешь в безопасности.

— Прощайте, дядя Лорелл, я знаю, что вы хороший, и никогда не причинили бы мне вред. Я надеюсь, мы ещё увидимся. — Сказав это, Морина побежала в сторону леса, иногда оглядываясь на фигуру печально сидящего на камне садовника. Пит, всё это время выглядывающий из норы и прислушивающийся к разговору, просеменил к садовнику и присел рядом.

— "Ты уходишь и уже не вернёшься" — грустно констатировал енот, не произнеся при этом ни звука, только грустно глядя вслед убегающей девочке.

— Это так, — не стал отрицать садовник, произнося фразу вслух, поскольку концентрироваться на мыслеречи не было желания, да и скрываться было не от кого. — Мне теперь здесь опасно. Сад без моей поддержки быстро придёт в запустение. Тебе нужно искать новый дом.

— "Эх, как же не хочется обратно в лес! Привык я к комфорту и доступной еде. Да и в кости там не с кем перекинуться" — мыслеречь Пита сочилась унынием и растерянностью. Лорелл повернулся к еноту и с грустью поглядел на его тушку. Пит лёг на траву и закрыл лапами мордочку.

— Попробуй в городе поискать новых хозяев, приятель. А с игрой в кости в любом случае завязывай, люди не поймут, да и азартен ты чрезмерно, — Лорелл ласково потрепал енота по загривку и поднялся. Камень-скамейка, повинуясь его мысленному приказу, поднялся вверх, удерживаемый внезапно вылезшими из-под земли корнями. Садовник забрал из ямы непромокаемый заплечный мешок с лямками и свёрток с зачарованными им лично кинжалами, надел мешок и повелел корням поставить камень на место. Через пару мгновений никто бы и не заподозрил, что глыба когда-либо двигалась.

— "Удачи тебе, друг Леса. Пусть Мать-Природа всегда делится с тобой жизнью" — Мыслеречь енота окрасилась уважением. "Да какого к Хтору енота" — подумал Лорелл, — "несмотря на года, проведённые в этом теле, он ещё помнит себя человеком". Он попрощался и под "ускорением" двинулся в сторону леса, намереваясь незаметно проскочить мимо одной поляны у ручья. В этом направлении его будут искать в последнюю очередь. Питер Пэддин, в прошлом природник-экспериментатор, допустивший ошибку в расчётах одного эксперимента по трансформации в боевую форму, а ныне просто енот по кличке Пит, не спеша двинул в сторону города на поиски подходящего места для жилья. Сад будет безопасен ещё пару дней, запасов в норе, спасибо Морине, на это время хватит, можно не спеша осмотреть все сады в городе. Енот надеялся, что найдет себе тёплое местечко и в лес возвращаться не придётся.