Вертолет, 2007 №2

Вертолеты — жизнь и судьба

В.П. Колошенко

Исполнилось 85 лет удивительному — полярному летчику, легендарному летчику-испытателю почти всех вертолетов марки «Ми», поднявшему в небо авиационное чудо — гигант Ми-12 Василию Петровичу Колошенко. В его жизни было так много интересного и по-настоящему значимого, что хватило бы на несколько неординарных биографий. Впрочем, почему было? И сегодня жизнь Василия Петровича полна событий далеко не рядовых: в мае этого года, например, он совершил вместе с группой полярных летчиков и исследователей Арктики полет на Южный полюс, а совсем недавно закончил еще одну книгу. Она называется «Вертолеты — жизнь и судьба», и в этом названии абсолютно точно отражена суть отношения Колошенко к делу, которому он посвятил всего себя без остатка. Книга в самом скором времени увидит свет, а пока мы предлагаем читателям одну из глав этой книги. Думаем, что это станет отличным подарком самому Василию Петровичу на день рождения.

Ми-4 на вертолетной площадке дизель-электрохода «Обь»

В моей жизни был эпизод, связанный со съемками советско-итальянского фильма «Красная палатка». Его режиссером был знаменитый Михаил Калатозов (достаточно назвать только один его фильм — «Летят журавли»), а снимались в нем такие замечательные актеры, как Клаудиа Кардинале, Никита Михалков, Юрий Визбор и другие. В свое время «Красная палатка» с большим успехом шла на экранах многих стран мира.

Все началось с того, что Михаилу Леонтьевичу Милю позвонили с «Мосфильма» с просьбой оказать помощь в съемках новой картины, рассказывающей о катастрофе дирижабля «Италия» в Северном Ледовитом океане и судьбе капитана Нобиле. Нужен был вертолет для съемок отдельных эпизодов в Арктике. Директор фильма Марон к тому времени уже обращался к военным летчикам, пилотам гражданской авиации, но те никакого энтузиазма не выказали: работа на вертолетах в Арктике всегда считалась очень сложным делом. Самое интересное, что именно эти летчики и «навели» Марона на ОКБ Миля и даже назвали конкретную фамилию Колошенко — известного «любителя» полетов в Арктике.

— Ну что, Василий Петрович, — сказал Михаил Леонтьевич, — возьметесь? А вертолет Ми-4 для съемок фильма мы Вам предоставим.

— Спасибо Вам, конечно, за доверие, но так сразу я не готов ответить. Надо почитать сценарий, прикинуть, что и как «Мосфильм» планирует снимать с помощью вертолета.

Но на самом деле я был согласен сразу. Мне всегда хотелось узнать, как делают кино, но я и мечтать не мог о том, что сам когда- нибудь стану участником этого увлекательного процесса, да еще в Ледовитом океане!

Вскоре мне позвонил Владимир Самуилович Марон:

— Василий Петрович, мы приглашаем Вас с женой в ресторан Дома кинематографистов. Там будут режиссер Михаил Константинович Калатозов и Ваш друг летчик Валентин Иванович Аккуратов.

В Доме кинематографистов Марон знакомит меня с Калатозовым, главным оператором фильма Леонидом Калашниковым, Никитой Михалковым, который утвержден на роль полярного летчика Бориса Чухновского. Здесь же я познакомился и с Юрием Визбором, исполнителем роли Бегоунека. Хочется отметить, что Визбор стал в Арктике душой всей съемочной группы. Он читал нам свои новые стихи, пел под гитару, обаяние его личности трудно передать словами. Юрий, кстати, много летал с нами и даже пилотировал вертолет.

…Вскоре вертолет Ми-4 был готов для вылета в Арктику. Штурманом назначили флаг-штурмана Полярной авиации Валентина Аккуратова, вторым пилотом — летчика- испытателя нашего ОКБ, мастера своего дела Юрия Пелевина, бортмехаником — Владимира Тарабухина, бортрадистом… — назовем его просто Семеном, без фамилии, поскольку он не имел права лететь с нами, будучи уволенным из Аэрофлота за злоупотребление спиртным. За него очень просил Аккуратов, мотивируя свою просьбу тем, что у Семена жена и двое детей и он обещал держать себя в строгих рамках, что надо поддержать, помочь человеку в трудную минуту.

Выбор места для съемок фильма, посадка на битые льды

Мы улетели в Архангельск, сели на палубу ожидавшего нас дизель-электрохода «Обь». Вскоре корабль взял курс на север, вошел в бухту Тихая у одного из многочисленных островов Земли Франца-Иосифа. Здесь будет находиться основная база всей нашей киношной экспедиции.

18 августа, в День авиации, пришла радиограмма с метеостанции на острове Рудольфа: «Кончилось продовольствие, нуждаемся в пополнении запасов». Мы загрузили продукты (Марон из своих запасов выделил даже несколько арбузов!), взлетели, взяли курс на остров. Как же нашему прилету были рады зимовщики! А когда им вынесли арбузы, все были просто поражены, их радость была поистине безграничной.

Вечером этого же дня мы все собрались в кают-компании ледокола. Нас поздравили с Днем авиации, корабельные коки преподнесли огромный торт: среди сливочных льдов стояла бисквитная «Обь», а на ее кормовой площадке — шоколадный вертолет! Такого чудесного торта я никогда раньше не видел! Мы были польщены вниманием съемочного коллектива, было очень весело, по-домашнему уютно. Особую атмосферу празднику, конечно, придавали песни в исполнении Юрия Визбора.

…Работа над фильмом «Красная палатка» шла своим чередом. В задачи экипажа нашего вертолета входили полеты по доставке артистов и съемочной группы на место работы, обеспечение безопасности членов киногруппы в случае внезапного ухудшения погоды. На нас возлагались и обязанности по поиску наиболее эффектных для съемок льдов. Летали мы много, шум наших винтов разносился по всей округе, съемочная группа тоже вела себя в Арктике, как дома. Мне казалось странным, что настоящие хозяева здешних мест — белые медведи (известные своим любопытством) никак не реагировали на нашествие людей. А я ведь клятвенно заверил киношников еще в самом начале нашего пребывания в Арктике, что от этой «экзотики» отбоя не будет! Но, как говорится, не упоминай черта…

На съемках фильма «Красная палатка». Бухта Тихая

Медведи все же заинтересовались нами. Сначала ходили кругами вдалеке, а однажды, когда снимался эпизод у борта «Оби», несколько косолапых осмелели и подошли совсем близко. Кто-то, чтобы напугать животных, начал стрелять вверх. Но не тут-то было! Медведи (а их собралось уже больше десяти!) продолжали упорно приближаться. Никита Михалков схватил бадью с нитрокраской и стал поливать снег, надеясь, что запах отгонит мишек, однако и эта мера не произвела никакого эффекта. Калатозов прекратил съемку и приказал подняться на борт «Оби» по специально спущенному трапу. Все так и сделали, после чего трап подняли во избежание вторжения незваных гостей. «Забыли» только Михалкова, который находился в то время в стороне от основной группы и не ожидал такого быстрого развития событий. Увидев медведя, который бежал прямо на него, Никита начал карабкаться на борт по штормовому канату, и была минута, когда ноги нашего артиста отделяло от острых когтей здоровенного зверя всего несколько сантиметров…

Наш вертолет вскоре стали активно использовать для съемок отдельных эпизодов с воздуха. Оператор «Красной палатки» Калашников быстро оценил новые возможности, которые предоставлял ему летящий вертолет: мы привязывали его (естественно, по доброй воле!) к амортстойке шасси Ми-4, и он снимал в таком положении. Так, кстати, он снимал и белых медведей. Причем упрашивал снижать вертолет настолько, чтобы оказаться чуть ли не рядом с убегающим от вертолета медведем. Мне это не нравилось: а вдруг медведь бросится на Калашникова? Пришлось рассказать ему о том, что я видел сам, как белые медведи терзают свою жертву. Страшное, надо сказать, зрелище. Рассказ несколько охладил пыл оператора.

Однажды мы в очередной раз доставили съемочную группу на выбранное место съемки (достаточно далеко от «Оби»), высадили их на льды и возвратились на корабль. Было время условной ночи, я решил, что нам с Валентином можно отдохнуть. Только легли, как прибежал посыльный от Марона:

— Погода резко ухудшается, усиливается ветер. Надо немедленно вывозить съемочную группу.

Мы с Аккуратовым оделись, зашли за бортмехаником Владимиром Тарабухиным и втроем поднялись на вертолетную площадку. Надо сказать, что, как правило, мы летали как раз в таком составе, брать с собой второго пилота и бортрадиста не было необходимости. Вот и сейчас они остались «дома». Тучи быстро приближались к нам, появилось опасение, что возвратиться назад мы не сможем: весь район будет закрыт облаками. Конечно, можно попытаться взять киногруппу, быстро добраться до гор и там ждать улучшения погоды. Но сколько времени будет продолжаться такой ветер и не поломает ли он нам лопасти несущего винта? Однако не лететь нельзя: если начнут ломаться льды, люди окажутся в очень опасной ситуации. Только мы взлетели, как нас накрыла черная туча. Началось обледенение. Для борьбы с этим опасным явлением у вертолета есть специальная противообледенительная система, при включении которой на кромки лопастей несущего и рулевого винтов начинает подаваться спирт. У нас его шестьдесят литров — должно хватить на полчаса полета, в течение которых я должен выйти из зоны обледенения или произвести посадку. Спокойно включаю систему, но загорается красная лампочка; спирт на лопасти не подается! В чем дело? Бортмеханик докладывает:

— Командир, в баке противообледенительной системы нет спирта! Он пустой, хотя пломбы на месте!

Выхожу на связь:

— «Обь», я вертолет, отвечайте мне.

Но «Обь» не отвечает.

Я снова нажимаю кнопку радиостанции:

— «Обь», отвечайте мне. Я в облаках со снегом. Началось обледенение. В бачке не оказалось спирта, лопасти несущего винта покрываются льдом. Прошу включить приводную радиостанцию, я возвращаюсь. Отвечайте!

Но ответа по-прежнему нет. Лопасти настолько быстро покрываются льдом, что через несколько минут вертолет неминуемо начнет снижаться, а затем просто падать. Я разворачиваю вертолет против ветра с таким расчетом, чтобы, если повезет, успеть сесть на лед где-то недалеко от «Оби», а потом решать вопрос, как действовать дальше. Посадка предстоит очень сложная, но других решений нет!

Разбушевавшаяся стихия бросает пятитонную машину, как пушинку. Для того чтобы не обледенели стекла кабины пилотов, спирт должен подаваться и на лобовые стекла. Я открываю краник, но спирта и в этом бачке нет — слит весь до последней капли. Лобовые стекла продолжают покрываться льдом, через некоторое время я уже вообще ничего не увижу! Работаю ручным и ножным управлением, стараюсь удержать вертолет в нужном положении. Вот высота уже сто метров, семьдесят… Открываю левую дверь кабины, чтобы хоть что-нибудь разглядеть внизу. Мотор работает на полной мощности, но лопасти несущего винта настолько обледенели, что вертолет продолжает быстро снижаться. Все внимание — приборам, удержанию вертолета от кренов и скольжений. Только бы удалось увидеть льды раньше, чем машина сама «найдет» место для посадки — им вполне может оказаться тонкий лед или открытая вода. И вдруг я вижу «Обь»! Доворачиваю вертолет на посадку. Машина ударилась колесами о площадку и замерла. Свершилось еще одно чудо: нам удалось избежать не только катастрофы, но даже поломки вертолета. Сидим, молчим. Осмысливаем происшедшее.

Нам удалось спастись, но сумеют ли спастись те, кто ждет нас на льдине? Ведь среди них нет ни одного опытного полярника. Была бы у них радиостанция, мы подсказали бы им, как действовать в этой опасной для их жизни обстановке. Посидев в каком-то оцепенении некоторое время, я вспомнил, что надо принайтовить вертолет к успевшей покрыться снегом площадке.

Директор фильма «Красная палатка» В.С.Марон и итальянская актриса Клаудио Кардинале

На съемках фильма «Красная палатка»

Все снова стало реальным, видимым, осязаемым. Мы вышли из вертолета. Порывистый ветер со снегом окончательно вернул меня в суровую действительность. Мы молча начали швартовать вертолет, закреплять лопасти несущего винта. Спустившись с вертолетной площадки, я решил посмотреть, как там наши товарищи — бортрадист и второй летчик. Открыл дверь каюты и ахнул: мои «орлы» храпят на койках, на столе — закуска, бутылки. Вынул пробку одной из них, понюхал — чистый спирт! Подошел к бортрадисту (тому самому Семену, которого взял в экспедицию из жалости), растолкал, вывел на верхнюю палубу:

— Это ты слил спирт из системы? Ты знаешь, подлец, что чуть нас всех не угробил?

В ответ прозвучало невнятное: было дело, взял немного спирта, так, от безделья чуть-чуть выпили… Было ясно, что пьянка организована по инициативе бортрадиста. В какой-то степени ответственность за случившееся лежала и на мне самом: нельзя было изначально брать в такую ответственную командировку человека, который чувство долга давно утопил в стакане. Поэтому я ограничился серьезным разговором, когда все протрезвели. Слава богу, что в тот раз все обошлось: члены съемочной группы, к которым мы так и не смогли прилететь на помощь, еще до начала урагана укрылись в горах, чуть позже, когда погода улучшилась, мы их нашли и вывезли на «Обь»…

Что же касается фильма «Красная палатка», то он получился хороший. Картина вышла на экраны в конце 1969 года. Когда фильм хвалили, мы гордились не меньше его создателей. А как же иначе? Во многих рецензиях (в том числе и в зарубежной прессе) прямо писали, что фильм получился очень ярким, зрелищным. А эта яркость и зрелищность, между прочим, в какой-то, пусть и небольшой степени, но зависела от того, какие места для съемок среди торосистых льдов подбирали мы — экипаж вертолета Ми-4.

АВИАСАЛОН