Вещие сны

1

Киёми Нагаи ждала его в жёлтом костюме. Ярко-лимонный — её любимый оттенок. Хотя в кафе было людно, благодаря этому цвету Тадао Хосотани нашёл её сразу.

— Прости, задержался! Уже собирался уходить, да в последний момент вызвал начальник отдела, поручил срочную работу, — проговорил он, разрубив воздух перед лицом ладонью[9], и присел напротив неё. Они договаривались встретиться в семь, но он опоздал на двадцать минут.

Киёми была явно раздражена его опозданием. Это читалось по её поджатым губам.

— Не появись ты ещё пять минут, я бы ушла.

— Ну, я же попросил прощения… Мне, пожалуйста, кофе! — повернулся он к подошедшей официантке.

Он не стал говорить ей о том, что она сама любит опаздывать чуть ли не на полчаса, а ему не прощает, даже если он задержится хоть раз. По её лицу было ясно: скажи он что-нибудь подобное, она тут же поднимется и уйдёт.

— Пока ждала тебя, ужасно проголодалась.

— Понимаю. Давай пойдём, куда ты хочешь. Только, пожалуйста, не сердись.

— Действительно куда захочу?

— Ага.

— Ну, тогда есть одно заведение.

Киёми открыла сумочку от «Гуччи» и достала вырезанную из журнала страницу с рекламой знаменитого ресторана французской кухни. Насколько Хосотани слышал, известен тот был не столько вкусной едой, сколько дороговизной. Но хотя лишних денег у него особенно не водилось и сердце на мгновение ёкнуло, сердить Киёми дальше ему совсем не хотелось.

— Понял, — сказал он. — Но там, кажется, столик нужно заказывать заранее?

— Ну так позвони да закажи.

— И закажу.

С журнальной вырезкой в руке Хосотани вышел на улицу, позвонил по мобильнику в ресторан, заказал столик. И хотя в душе надеялся, что ему ответят: «На сегодня все столики уже заняты», но экономический спад давал о себе знать, и заказ у него приняли без проблем.

Вернувшись за столик, он отчитался перед Киёми, и глаза её радостно загорелись.

— Вот спасибо!

Как бы там ни было, похоже, злиться она перестала. Глядя на её милую улыбку, Хосотани отхлебнул принесённого кофе. И подумал, что она в который раз воспользовалась тем, как сильно он к ней привязан.

Когда их ужин подходил к концу, Киёми стала то и дело поглядывать на свои часики. Хосотани машинально бросил взгляд на свои. Шёл одиннадцатый час.

— Ты куда-то спешишь? — спросил он.

— Да, прости. Я уже скоро пойду.

— Ах, да… Тебе же вроде ещё готовиться к путешествию?

— Ну да. Завтра улетаю, а чемодан не собрала.

— В Сингапур, так?

— Ага.

— Романтическая поездка с возлюбленным?

— Вот ещё, что за глупости? Просто за покупками с подружками из колледжа, — она коротко рассмеялась, а потом взгляд её снова сделался меланхоличным. — А этот сегодня опять звонил, я уверена.

— Ты про своего?

— Ну да. Когда у него в магазине выходной, он всегда названивает мне домой целый день.

— Просто маньяк какой-то.

— Ну да, надоедает. Но и отшить его не могу.

Хосотани вздохнул.

— А может, выложить ему всё начистоту? В конце концов, для его же блага.

— Да, я понимаю. Но всё как-то язык не поворачивается. И что, ты даже не против, чтобы я сообщила ему твоё имя?

— А куда деваться? Это же правда. Рано или поздно всё равно выплывет.

— Ох, как это непросто, — сказала Киёми и поморщилась.

— Ну, давай я сам ему расскажу.

Предложению она удивилась, но, немного подумав, медленно кивнула.

— Да, ты прав. Очень меня выручишь.

— В ближайшее же время поговорю с ним.

— А это не разрушит вашей дружбы? — уточнила она. И широко улыбнулась. Похоже, спрашивала она не из беспокойства, а из чистого любопытства.

— Ну… Будь что будет, — ответил он.

Выйдя из ресторана, они отправились ловить такси на большую трассу. Свободная машина сразу нашлась, и Хосотани уже поднял было руку, но Киёми вдруг остановила его.

— Ох… Погоди-ка!

Она достала из сумочки маленькую фотокамеру. И, чуть попятившись, направила объектив на электрический столб. Возле столба сидел маленький пятнистый котёнок. Судя по всему, бродячий. Киёми нажала на кнопку затвора и трижды мелькнула вспышкой.

— Как всегда, не расстаёшься со своей камерой? — сказал Хосотани.

— Ну конечно. Кто его знает, когда подвернётся хороший кадр, — отозвалась она, пряча камеру в сумочку.

О том, что в последнее время она увлекается фотографией, он узнал от неё на первом свидании. Тогда же она и показала ему несколько своих работ. Всё было снято красиво, хотя он и не увидел на снимках ничего особенно выдающегося. «Похоже, она просто снимала всё, что сегодня модно», — предположил тогда Хосотани. По крайней мере, в то, что когда-нибудь сбудется её мечта по созданию своей фотостудии, ему не верилось.

— Если снимать всё подряд, наверное, какие-то кадры получаются очень странными? — спросил он, когда они сели в такси. Её квартира была в районе Коэндзи. Обычно он довозил её до дома, а потом возвращался к себе в Нэри́му.

— Странными? В каком смысле?

— Ну, например, кажется, что на них есть какие-нибудь привидения.

— А-а. — Киёми кивнула. — Да, несколько раз у меня получалось нечто похожее.

— Что, правда?

— Ну, говорю же, похожее. Например, чьи-то белые размытые силуэты. Но настоящие это призраки или нет — сказать трудно.

— Может, тебе стоит сходить в храм и почистить карму?

— Ну, не знаю. Особой нужды не вижу, — ответила она и посмотрела на него, явно желая поддразнить. — На самом деле однажды я хотела сделать такие снимки сознательно.

— То есть как?

— Съездила в одно место, где, по слухам, ночью водятся реальные привидения, которых можно сфотографировать. Поехала туда в одиночку, чуть со страху не померла.

— Ну и как, получилось?

— Да.

— А подробней?

— Зависит от угла зрения, но что-то похожее разобрать можно.

— Ха!

— Как-нибудь тебе покажу. Особых шедевров, впрочем, гам нет.

— Да, я бы глянул, — сказал Хосотани и судорожно сглотнул. Он страсть как любил такие истории.

— Зато в той поездке, — продолжала она, прищёлкнув языком, — мне удалось снять и кое-что покруче.

— Да ну? И что же?

— Рассказать не могу, но для меня это просто счастливый кадр.

— Так что же там? Прямо заинтриговала.

— Прости. Наболтала тебе всяких глупостей. Забудь. Лучше скажи мне…

Киёми повернула разговор в совершенно другую сторону. Похоже, она пожалела, что вообще рассказала ему об этом «счастливом кадре». Как он ни спрашивал об этом снова, ответа так и не дождался.

Проводив её домой, он вернулся в такси и достал из кармана мобильник. Нашёл в памяти имя «Кацуи́ти Косу́ги», нажал на «вызов».

Косуги был его закадычным другом ещё со студенческой скамьи. Учились они на разных факультетах, но вместе посещали секцию регби. И хотя после выпуска прошло уже десять лет, они до сих пор время от времени встречались.

Последний раз Косуги звонил ему с месяц назад, приглашал после работы пропустить где-нибудь по стаканчику. Сказал, что знает один хороший ночной клуб, который открылся совсем недавно. Хосотани тогда сразу насторожился: что-то не так. Получать от Косуги такие приглашения было весьма необычно.

Ночной клуб оказался в районе Синба́си. Посетители в основном молодёжь. Увидав там несколько девушек-хостес, Хосотани удивился ещё больше: общаться с девчонками Косуги никогда не умел. И сам факт того, что его друг зависает в подобных заведениях, был как гром среди ясного неба.

В этом-то клубе и работала Киёми Нагаи. Завидев Косуги, она тут же подошла и присела в кресло напротив. Не то чтобы раскрасавица, но в её манере держаться чувствовалось что-то невинное и мистическое одновременно. В тот вечер на ней был тот же лимонно-жёлтый костюм, что и сегодня.

Хосотани запал на неё с первого взгляда. Но поскольку их познакомил Косуги, без труда догадался, что же заставило его друга посещать это злачное местечко. Косуги просто с ума сходил по ней. Обычно становившийся в присутствии женщин тише воды, в тот вечер он просто из кожи вон лез, чтобы произвести на неё впечатление.

Когда они вышли из клуба, Хосотани пристал к Косуги с расспросами. Тот раскололся сразу. И признался, что только и мечтает найти способ затащить эту девушку в постель.

— Да только всё идёт совсем не так, как я рассчитывал, — добавил он и почесал в затылке. — Как думаешь, чем можно увлечь женщин такого типа?

И по сей день Хосотани жалеет, что не ответил ему напрямую: мол, такие женщины не для тебя, старина. Сделай он это тогда, возможно, поговорить с Косуги теперь было бы куда проще. Но он вместо этого зачем-то решил друга подбодрить:

— Ну, пожалуй, нужно просто постараться показать ей свои чувства.

А сам довольно скоро начал сближаться с Киёми тайком от Косуги. Несколько раз посетил тот клуб уже в одиночку — и начал забрасывать удочку. Его наживку эта рыбка проглотила на удивление легко.

— Я с первой встречи поняла, что мы с тобой одного моля ягодки, — призналась она после того, как они впервые пошли в отель и переспали.

Косуги, конечно, этой тайной связи совершенно не замечал. А недавно даже похвастался Хосотани по телефону:

— Похоже, у нас с ней начинает что-то складываться.

Киёми тем не менее насчёт этого лишь пожимала плечами:

— Да ничего не изменилось. Для меня он просто один из клиентов, и всё.

Он повторял себе, что должен рассказать другу правду как можно скорее, но продолжал тянуть время.

И всё-таки пора уже с этим покончить.

Он набрал на мобильнике номер, нажал на «вызов».

Трубку сняли почти сразу, всего через пару гудков.

— Да, слушаю! — ответил какой-то мужчина. Но совсем не Косуги.

— Э-э… Разве это не дом господина Косуги?

— Да, это его дом, но… Эй, Хосотани? Ты, что ли?

Манера речи была очень знакомой.

— Как? Ямасита? А ты что там делаешь?

— Да он оставил мне на автоответчике сообщение: попросил за домом последить, пока сам в отъезде. Заняться тут особо нечем, так что сижу помираю со скуки. Просто здорово, что ты позвонил! Давай, приезжай и ты! Где ты сейчас?

— Поймал такси на Седьмой кольцевой, еду на север.

— Хватай таксиста за обе руки и сворачивай резко влево. Я тебя жду! Выпивки тут до чёртиков, посидим в кои-то веки, как в молодости! — Ямасита выпалил всё это, не дав Хосотани опомниться, и тут же повесил трубку.

«Ну, что с ним поделаешь? Придётся посидеть» — подумал Хосотани, убирая мобильник в карман.

— Господин водитель, я прошу прощения, но маршрут изменился, — сказал он. — Поехали в Кугая́му.

Косуги жил в старом, разделённом на две половины доме. Одна из них принадлежала соседям, другая, с двумя комнатами и просторной кухней-гостиной, — ему. Маленькая терраса с садом разделяла между соседями небольшой внутренний двор, создавая ощущение уединения, которым Косуги всем хвастался.

Теперь в этой квартире сидел Ямасита и ждал приезда Хосотани, потягивая пиво. В студенчестве они все вместе играли в регби. Архитектурная фирма, в которой служил Ямасита, недавно обанкротилась, и сейчас он находился в поиске новой работы.

— А Косуги уехал сегодня вечером. Закончил брать свои интервью и после работы умотал на машине куда-то в Осаку. Сказал, что завтра у него там какой-то репортаж с утра пораньше. Да уж! Быть спортивным обозревателем не так уж и весело, — проговорил Ямасита с какой-то неопределённо-мистической интонацией.

Косуги ещё в юности умел хорошо писать, поэтому, окончив вуз, так и пошёл по этой линии: стал внештатным автором какого-то издательства. Поначалу, конечно, были сложности с публикациями, но теперь его статьи и заметки печатали сразу в нескольких газетах и журналах.

По словам Ямаситы, Косуги уехал в Осаку, чтобы написать репортаж о каком-то молодёжном футбольном клубе.

В углу комнаты сидела кошка. Персидская, белая. О том, чтобы Косуги держал в доме кошку, Хосотани в жизни не слышал.

— Эта кошка кого-то из его знакомых, вроде как с недельку назад попросили его присмотреть за ней на время их отъезда. А тут ему самому срочно уехать пришлось, вот он и позвонил мне. Выходит, я не столько дом сторожу, сколько за кошкой присматриваю.

— Вот оно как…

— Никогда в жизни кошек не держал, поначалу даже не знал, что с ней делать, но оказалось, зря волновался. Эта — и тихая, и спокойная, и к туалету приучена.

— Ну и сколько он тебе платит за такую подработку?

— По пять тысяч в день, включая накладные расходы[10]. Ну, я-то здесь в основном дурака валяю, так что грех жаловаться. Безработному и такая халтурка за счастье, — добавил он со слегка вымученной улыбкой.

Потом они пустились в долгие воспоминания о студенческих годах, прихлёбывая то пиво, то виски, то саке. У подработки Ямаситы был один явный плюс: ему разрешалось пить и есть всё, что найдёт в холодильнике. А холодильник тот оказался под завязку забит огромными бутылями с пивом, и вдобавок к нему они нашли по бутылке непочатых виски и саке.

Но, видимо, оттого, что Ямасита начал пить засветло и совсем перебрал, после полуночи он уже клевал носом, а ещё через час захрапел. И, как бы ни тормошил его Хосотани, просыпаться не собирался.

«Ну вот что с ним поделаешь?..» — вздохнул Хосотани, накрыл его одеялом и встал. Сам он собрался спать в комнате на втором этаже и, выключив свет, начал подниматься по лестнице в кромешной тьме.

Он, конечно, перебрал и, едва занеся ногу над ступенькой, на секунду потерял равновесие, пошатнулся и рухнул на колени.

«Как же я бессовестно набрался!» — подумал он и потёр ладонями лицо, пытаясь встать. Вот тут-то всё и случилось.

За окном, выходящим в садик между домами, кто-то стоял и вглядывался в квартиру через оконное стекло. Хосотани вздрогнул. А спустя мгновение оторопел.

Киёми?!

Несмотря на тюлевые занавески, ему действительно почудилось, что за окном стоял кто-то очень похожий на Киёми. Тот же лимонно-жёлтый костюм, что он видел на ней несколько часов назад, отчётливо проступал из мрака даже в тусклом лунном сиянии.

— Киёми…

Хосотани бросился к выходу, но глаза ещё не привыкли к темноте, да и алкоголь давал о себе знать, так что мотало его из стороны в сторону, точно на судовой палубе в шторм. Наконец ему удалось открыть дверь, и он выскочил из дома босиком.

— Киёми! — позвал он.

Но никто не отзывался. Он свернул за угол и подбежал к окну. Но и там её не было.

«Что происходит?! — в панике думал он, весь дрожа. — Как могла Киёми здесь появиться? Она же решила держаться от Косуги подальше!»

Его всё больше мутило.

Он достал из кармана мобильник и первым делом решил позвонить Киёми домой. Но трубку никто не брал. Тогда он позвонил на её сотовый. И тоже безрезультатно.

Немного подумав, он набрал ещё один номер. И позвонил девушке по имени Фунико Ода. Та была лучшей подругой Киёми, жила с ней в одной многоэтажке и работала в том же клубе. Однажды, когда они все ходили в караоке, она дала Хосотани номер своего телефона.

— Алло? Я слушаю! — услышал он голос Фунико.

— Алло, Фуни? Это я, Хосотани.

— A-а. Что-то стряслось? Почему среди ночи?

— Я тебе потом всё объясню. Пожалуйста, поднимись в квартиру Киёми.

— В квартиру Киёми? Сейчас?! Но зачем?

— Потом, потом объясню всё! Просто сходи туда скорее, очень тебя прошу! — уже проорал в трубку Хосотани.

2

— По просьбе Тадао Хосотани ничего не понимающая Фунико Ода вышла из своей квартиры. Она жила на третьем этаже, а Киёми — на пятом. Пожелай она воспользоваться лифтом, всё сложилось бы совсем по-другому, но она решила пойти по лестнице. И начала подниматься на пятый этаж…

На этом месте Кусанаги прервал свой рассказ и посмотрел на Юкаву. Тот сидел в кресле, закинув ноги на стол, и шлифовал ногти пилочкой.

Иногда его можно было застать здесь, в 13-й лаборатории отделения физики физико-технического факультета Университета Тэйто. Шли лекции, и студентов в лаборатории не было.

— Эй! Ты меня слушаешь?

— Да, и очень внимательно. Продолжай. И к чему же привело решение подняться по лестнице?

— Она увидела, как с четвёртого этажа на третий, а потом на второй торопливыми прыжками сбегал коротко стриженный мужчина в серой короткой куртке. Более того, Фунико узнала его. Это был один из постоянных посетителей ночного клуба на Синбаси. Но он даже не заметил её. «Как странно», — подумала Фунико и поднялась к Киёми Нагаи. Позвонила, но ей никто не открыл. Повернула ручку — дверь оказалась не заперта…

— Она вошла и обнаружила труп, не так ли?

— Киёми Нагаи лежала на полу в ванной. И Фунико Ода тут же позвонила в полицию.

— Тогда-то на сцене и появился знаменитый сержант полиции Кусанаги и его команда! — ухмыльнулся Юкава.

— Ну, в общем, да. Жаль только, большой роли нам сыграть на сей раз не довелось. Когда мы примчались, преступник был уже известен, и поймать его было лишь вопросом времени.

— Тот, кого заметила на лестнице Фунико Ода?

Кивнув в ответ, Кусанаги бросил взгляд на раскрытый в руках блокнот.

— Спортивный журналист Кацуити Косуги. Как я уже говорил, закадычный друг Хосотани и безнадёжный поклонник Киёми Нагаи. Когда в ходе следствия всплыло его имя, он уже мчался по федеральной трассе в сторону Осаки. Поймать его, конечно, труда не составило. Мы знали, куда именно он направлялся, и оставалось только послать за ним наших людей.

— И что же, Косуги признал вину?

— Поначалу вроде собирался отрицать. Но как только понял, что есть свидетели, сразу во всём признался.

— Лично мне это преступление не кажется спланированным заранее.

— Верно. Типичное убийство в состоянии аффекта.

В тот вечер Косуги ждал возвращения Киёми Нагаи перед дверью её квартиры. Вернулась она незадолго до одиннадцати.

«Хочу поговорить с тобой, давай зайдём», — сказал он, и вначале она, похоже, пыталась его прогнать. Но затем, возможно, подумала, что лучше поговорить, иначе их проблемы так и останутся нерешёнными, и в итоге впустила.

Он кинулся к ней с любовными признаниями: что страстно мечтает обладать ею, хочет её всю без остатка, что мечтает жениться на ней.

Но Киёми Нагаи довольно резко и обидно отказала, не выбирая ни слов, ни интонации.

Тем не менее Косуги не сдавался. «Давай попробуем встречаться хотя бы недолго, — настаивал он, — я готов на всё ради твоей любви».

От такого предложения Киёми вышла из себя. До сих пор она держалась с ним как с клиентом своего заведения, по теперь её терпение лопнуло.

«Не валяй дурака, — бросила она ему, — нужно быть полным кретином, чтобы надеяться, что когда-нибудь я окажусь в постели с таким чурбаном, как ты. Для меня ты был клиентом нашего заведения, только поэтому я с тобой и цацкалась так приветливо! А ты что о себе возомнил?!»

Она презрительно выкрикивала разные оскорбления, выворачивавшие душу Косуги наизнанку. И при этом она улыбалась. Эта улыбка и добила Косуги окончательно. Внутри у него что-то с грохотом взорвалось…

— И только придя в себя, он понял, что задушил её.

— На самом деле самый распространённый тип преступления. «Убил, потому что убил», — произнёс Юкава с очень серьёзным видом.

— Разве?

— А разве нет? В реальности очень мало какие убийства совершались заранее спланированно и продуманно, точно сюжет для романа. Поругались, поссорились, в глазах потемнело, вот и убил — таких случаев подавляющее большинство. Убить человека очень большая работа, и, когда её вдруг совершает обычный человек из толпы, как правило, он делает это либо от умопомешательства, либо в состоянии аффекта, либо из необычайного душевного подъёма.

— Ну да, есть такая теория, — Кусанаги задумчиво потёр пальцем кончик носа.

— Ну? И зачем же ты мне так долго и подробно описывал этот случай? — съязвил Юкава с победным видом. — Я ничего особенного вроде не заметил.

Кусанаги не менее язвительно усмехнулся.

— Эй, да ты точно услышал всё, что я рассказал? Вообще-то о самом инциденте стало известно лишь потому, что Хосотани вдруг увидел силуэт Киёми Нагаи. Случилось это примерно в час ночи. Но на самом деле к этому времени Косуги уже успел её задушить. Ну, что скажешь?

— О чём?

— Разве это не странно?

— Хм-м, — протянул Юкава, скрестил руки на груди, опустил ноги со стола на пол. И покрутился в вертящемся кресле туда-сюда.

— Думаю, это крайне редкое совпадение.

— Совпадение?! Чего с чем?

— Этот Хосотани был пьян. Можно сказать, буквально засыпал на ходу. То есть наполовину спал и видел сны. Ему приснилась женщина, в которую он влюблён. И это по времени совпало с её убийством в её же квартире.

— Мой шеф считает примерно так же. Что Хосотани просто увидел сон или призрака.

— Ха-ха-ха! — развеселился Юкава. — Определённо, мы с твоим шефом совпадаем во мнении!

— Вот только сам Хосотани клянётся, что это был вовсе не сон.

— Уф-ф… И кто ему верит, кроме тебя? Если ты поверил в призраков, то нашу полицию ждёт светлое будущее!

Кусанаги поджал губы и почесал щёку.

— Смеяться тут нечему. Если дело оставить как есть, рапорт о его закрытии будет выглядеть как пропаганда оккультизма. Трудно поверить, но и среди следователей и нашем отделении есть те, кто не исключает, что призрак убитой явился Хосотани, чтобы известить о совершённом преступлении.

— Звучит ещё веселей! Юмор людям нужен как воздух.

— Надеюсь, на самом деле ты так не думаешь. Может, всё-таки возьмёшься разгадать эту головоломку?

Поднявшись с кресла, Юкава подошёл к окну. Между занавесками пробивались лучи весеннего солнца, под которыми белый костюм Юкавы ослепительно засиял.

— Даже если предположить, что Хосотани не спал на ходу, — сказал Юкава, — остаётся большая вероятность того, что это была галлюцинация. Или нет, «галлюцинация» слишком сильный термин. Просто ему что-то померещилось, привиделось и так далее.

— Померещилось?

— Испокон веков люди принимали качавшееся на ветру полотенце за привидение… Хосотани только что вернулся со свидания с этой девушкой, продолжал думать о ней, напился, свалился в темноте с лестницы. Конечно, ему что-то почудилось за окном. В спокойном состоянии он бы обязательно разглядел, что там на самом деле. Например, что-то просто отражается в стекле, я не знаю. Но в тот момент он был не в себе и запросто мог в каком-то случайном объекте увидеть свою девушку.

— Которую за пару минут до этого убили в другой части города?

— Ну я же сказал: крайне редкое совпадение, — пожал плечами Юкава.

Кусанаги тяжело вздохнул.

— Неужто это и впрямь единственно возможное объяснение?

— Оно тебя не устраивает?

— Конечно не устраивает, но что поделаешь. Если не объяснить хоть как-то, расползутся слухи о привидениях.

— Иногда в этом мире происходят случайные события с крайне низкой степенью вероятности. И проверять их обычной логикой, думаю, нет нужды.

Юкава пересёк большими шагами лабораторию и подошёл к раковине.

— Ты, кстати, кофе не хочешь?

— Нет, спасибо, — отозвался Кусанаги.

«Он же растворимый», — хотел добавить, но сдержался.

— И всё-таки, если мы объясним это подобным образом, нас просто сожрут с потрохами газетчики и репортёры. Нагнав очередную волну оккультных баек и суеверий.

— Ничего не поделаешь. Вера во что угодно — личное дело каждого.

— Ладно. Так шефу и доложу. — Кусанаги посмотрел на часы и поднялся с кресла.

— Больше там ничего нет? — спросил Юкава, ставя на газовую плиту чайник и включая огонь.

— Ты о чём?

— О необычных или подозрительных деталях в этой истории. Уж слишком простенький случай выходит.

— Пожалуй, больше ничего. Только эта история с призраком. Если что ещё и бросилось в глаза, так то, что у жертвы были очень большие долги.

— Долги?

— Точной суммы мы пока не знаем, но что-то около четырёх или пяти миллионов[11]. Постоянно занимала у всех, у кого только могла. Но, судя по обстановке квартиры, девушка жила на широкую ногу и, кажется, скупала вещи всех известных брендов.

— У жертвы были долги, — пробормотал Юкава. И уточнил: — А с причиной смерти всё ясно?

— Да. На запястье неглубокая ранка, но к смерти это отношения не имеет.

— Ранка на запястье? — переспросил Юкава, и его рука, насыпавшая в чашку растворимый кофе, замерла в воздухе. — На котором? Какого типа рана?

— На левом, кажется. Ничего подозрительного, просто царапина, заклеенная пластырем.

Услышав это, Юкава снова застыл с ложечкой в пальцах и какое-то время молча стоял, о чём-то задумавшись. Вскоре носик у чайника зашипел, из него повалил пар.

— Эй! Кипит же! — Кусанаги выключил газ.

Юкава нацелился в его сторону концом ложечки.

— Ох уж эта твоя дурная привычка! Самые важные вещи всегда рассказываешь в последнюю очередь! Рассказал бы ты о них сразу, я бы пришёл к совершенно другим выводам. Сколько раз тебя об этом просить?

— А в чём дело-то? В царапине на запястье?

— Очень может быть, — и Юкава ритмично зазвякал ложечкой, болтая ею в чашке то вверх-вниз, то вправо-влево. — Ладно! Поехали в этот дом с привидениями.

3

Возле дома с террасой, где жил Косуги, Кусанаги вручил Юкаве пару белых перчаток.

— Разрешение для показа тебе дома Косуги я у шефа выбил. Так что теперь мы непременно должны найти логичное объяснение того, что здесь произошло. И хотя особых проблем быть не должно, перед тем, как зайти, на всякий случай лучше надень вот это.

Юкава кивнул и натянул перчатки на руки.

— Не оставлять своих отпечатков — очень важное правило. Ты сказал, что особых проблем быть не должно, но я считаю по-другому. Наверняка вам ещё придётся проверять весь дом заново.

— Вот уж не думаю, что вся эта возня вокруг «привидения» как-то связана с делом об убийстве.

— Это мы сейчас и выясним. Идём!

Этот дом с террасой Кусанаги посещал лишь однажды — сразу после ареста Косуги, чтобы расспросить Цунэхико Ямаситу, который пока ещё оставался здесь в роли сторожа-смотрителя, о том, что же произошло. Рассказ Ямаситы полностью совпал с тем, что рассказывал на допросах Косуги.

На момент того визита гостиная была завалена пустыми пивными бутылками, пакетиками из-под закуски и прочим мусором; но, видимо, уже перед тем, как съехать отсюда, Ямасита навёл в доме относительный порядок. А белую персидскую кошку, наверное, вернул хозяевам.

— Сразу видно, что тут холостяк обитает, — заметил Юкава, стоя на пороге гостиной и оглядывая унылую комнату без каких-либо украшений.

— По словам Ямаситы и Хосотани, девушек в жизни Косуги вообще никогда не водилось. Оба не исключают, что он до сих пор ещё девственник. Если и способен общаться с женским полом, то разве что с какой-нибудь спортсменкой. И лишь о каких-нибудь соревнованиях для репортажа.

— Редкостный динозавр. Даже в нашем спортзале сто лет назад, если помнишь, таких не водилось! — сказал Юкава с кривой ухмылкой. Они с Кусанаги в Университете Тэйто посещали секцию бадминтона.

— По словам Хосотани, сам факт того, что он втрескался в хостес из ночного клуба — исключение на грани фантастики. И раз уж такое случилось с мужиком без иммунитета против женских чар, то ради того, чтобы её добиться, он будет готов на всё. Ну, в этом он, может, и прав.

— Значит, с жертвой Косуги познакомился, когда заглянул в то заведение?

— Косуги утверждает, что да. Причём оказался там якобы совершенно случайно. Что само по себе показалось ему фатальным.

— Фатальным, значит? — Юкава едва заметно покачал головой и вошёл в гостиную. Первым, на чём остановился сто взгляд, была большая стереосистема на комоде.

— Отличная у него аппаратура! Эта модель практически новинка, вышла только в прошлом году. Простая, но с суперкачественным звуком.

С этими словами Юкава включил аппарат и нажал кнопку воспроизведения компакт-дисков. Из динамиков полилась мелодия, изрядно удивившая Юкаву.

— «Спящая красавица»? Необычно для фаната физкультурников!

— Да ладно, брось ты это! — не выдержал Кусанаги. — Давай уже заниматься головоломкой с призраком.

— Да не суетись ты так! — усмехнулся Юкава и начал осматривать полки с кухонной утварью.

В глубине души Кусанаги гадал, что же именно вдруг заинтересовало Юкаву в этом «случае с призраком». Похоже, что-то связанное с царапиной на запястье у жертвы. Но почему? Непонятно.

И всё же опыт подсказывал Кусанаги, что в таких ситуациях лучше не задавать Юкаве глупых вопросов.

Осмотрев всё, что можно, на первом этаже, они поднялись на второй. Там оказалось две комнаты — на шесть и на четыре с половиной татами[12]. Та, что поменьше, использовалась как спальня, и в ней не было ничего, кроме низенького ящика для белья[13] с изрядно полинявшим футоном. В большой же комнате, с европейским деревянным полом, хозяин работал. Большой письменный стол и кресло, над ними — книжные полки. На полках — несколько толстых папок. На заднике каждой — белые наклейки с надписями: «Профессиональный бейсбол», «Университетское регби», «Лёгкая атлетика» и так далее. Было здесь и «Фигурное катание», и даже «Фехтование».

— А вот «Бадминтона» нет. «Малый спорт», что ещё тут скажешь! — вздохнул Юкава.

— Разглядывать всё это смысла нет. Призрака жертвы Хосотани увидел на первом этаже, так давай уже спускаться и ставить эксперименты! — поторопил Кусанаги. Юкава смерил его удивлённым взглядом поверх очков.

— Эксперименты? Это какие же?

— А я почём знаю? Но разве мы здесь не для того, чтобы проверить вероятность оптической иллюзии или чего-то подобного?

— Превосходно! Ты, всегда так демонстративно пренебрегал научным подходом, а тут вдруг сам заговорил об этом! — Юкава похлопал Кусанаги по плечу, вышел из комнаты и начал спускаться на первый этаж. С неприятным чувством, что его опять одурачили, Кусанаги поплёлся за ним.

Они вернулись в гостиную, и Юкава, не отходя от лестницы, тут же повернулся к окну.

— До окна отсюда метров пять. Слишком близко, чтобы принять за призрака пожухлые стебли мискантуса. А у этого Хосотани острое зрение?

— Я проверил. Оба глаза без очков — по 0,7[14].

— Значит, 0,7… — пробормотал Юкава

Из динамиков стереосистемы лилась какая-то классика. Чтобы убавить звук, Кусанаги повернул рукоятку громкости против часовой стрелки. Из динамиков послышался резкий хрип.

Вздрогнув, Юкава обернулся к нему.

— Просто хотел сделать тише, — пояснил Кусанаги, пожимая плечами.

Но Юкава, уже не обращая на него внимания, подошёл к аппарату и начал вертеть рукоятку туда-сюда. Каждый её поворот сопровождался всё тем же резким хрипом в динамиках.

— Кусанаги! У тебя есть фото Косуги?

— С собой нет…

— А как он в целом выглядит? Судя по твоим рассказам, он не должен выглядеть каким-нибудь забулдыгой.

— Не забулдыга. Довольно заурядный, немного грубоватый.

— А волосы какие?

— Короткие, спортивная стрижка.

— Ну да, ну да… — пробормотал Юкава, кивая собственным мыслям. Поджал губы, а потом загадочно улыбнулся.

— Что? — спросил Кусанаги. — Нащупал что-нибудь?

Юкава в который раз окинул задумчивым взглядом гостиную. Наконец остановил его на стереосистеме и решительно кивнул.

— Кусанаги! Возможно, всё расследование придётся проводить с самого начала.

— Ты о чём? — Кусанаги выпучил глаза. — Хочешь сказать, убийца — кто-то другой?

— Да нет, убийца, скорее всего, тот же самый. Но вот суть происшествия может оказаться совсем не такой, как мы думали.

— Суть?

— На данный момент считается, что это убийство в состоянии аффекта, верно? Но так ли это на самом деле?

— А если не так, значит, его спланировали? Да ну тебя! — рассмеялся Кусанаги. — Как такое можно спланировать? Сплошная цепочка бредовых случайностей!

— Я тебе уже говорил: даже если человек по фамилии Хосотани и увидел какой-то мираж, убийство произошло в то же самое время, и это редчайшее совпадение. Когда случаются настолько редкие совпадения, в мире науки принято думать: а не обусловлено ли это совпадение какими-то общими неизбежными факторами? Например, в нашем случае: раз уж убийство и явление призрака случились практически одновременно, не означает ли это, что оба события были спланированы заранее? Как только я это предположил, между многими так называемыми случайностями вдруг обнаружилась стройная взаимосвязь.

— Взаимосвязь?

— В твоём рассказе я заметил сразу несколько неувязок. Первая: жертва якобы сама впустила Косуги в квартиру. Но как бы навязчиво он себя ни вёл, версия о том, что молодая одинокая женщина впустила к себе домой мужчину, который ей не нравится, слишком неправдоподобна. Полагаю, Косуги вломился к ней силой.

— Но в этом случае она бы закричала, разве нет?

— А он мог и не оставить ей такой возможности. Он же регбист, так? С его силищей ничего не стоит зажать девушке рот и затащить её в квартиру. По крайней мере, это и быстрее, и проще, чем убеждать её уговорами. Как вариант, можно применить не силу, а хлороформ. А это уже отлично сочетается с царапиной у неё на запястье.

— Не понимаю. Причём тут царапина на запястье?

— А вот это уже вторая неувязка. В обычной жизни такую рану не получишь, нечаянно порезавшись второпях. Такую рану получишь, если неудачно попытаешься вскрыть себе вены. Но, судя по твоему рассказу, Киёми Натай не была склонна к самоубийству.

— Тогда что же?

— Логичнее всего предположить, что эту рану ей нанёс Косуги. Чтобы изобразить, будто она пыталась покончить с собой. Если он использовал хлороформ, она потеряла сознание и при нанесении пореза не сопротивлялась.

— Но на самом-то деле её задушили.

— Видимо, что-то пошло не так. Например, ему не удалось вскрыть ей вены как следует. Насколько я слышал, самоубийство путём вскрытия вен на руках — задача весьма непростая.

— Это действительно так. В очень многих случаях все вокруг кричат: «Ах, он вскрыл себе вены!», хотя на самом деле порезана только кожа. Так называемые «нерешительные раны» или «пробные насечки» и есть одна из разновидностей таких порезов.

— Ну вот, а пока он возился, жертва очнулась. Тут он запаниковал — и просто задушил её. Как тебе такая версия?

— Хм-м… — задумчиво протянул Кусанаги. — Но тогда на месте преступления должно было остаться хотя бы немного крови.

— Не сомневаюсь, что он её просто смыл. Всё равно полиция обнаружит, что жертва задушена, и не станет осматривать рану, на которой нет крови.

— Ну, это уже… — возразил было Кусанаги.

— А ты сам подумай, — прервал его Юкава. — Эта рана — прямое доказательство того, что убийство спланировано. А Косуги не говорит правды именно потому, что, даже будучи пойманным, рассчитывает на смягчение приговора за «убийство в состоянии аффекта».

Это звучало убедительно. Наказание за «аффект» и правда на порядок мягче.

— Но разве это делает явление призрака неслучайным?

— Пожалуй, делает, — с важным видом ответил Юкава.

— Но ведь именно благодаря призраку мы и узнали о преступлении.

— Ну я же говорю, — сказал Юкава, — у преступника всё пошло не так, как он задумал.

— Что ты имеешь в виду? Объясни.

— Сам поймёшь, когда выяснишь все детали его дьявольского плана. Первое, что ты и твои сыщики должны раскапывать, — это мотив. А для спланированного убийства этот мотив должен быть очень и очень серьёзным.

— Нет, ну, конечно же, мы копали! Но кроме того, что в Киёми Нагаи из ночного клуба безответно влюблён её постоянный клиент Косуги, никакой информации не нашли.

— И ты готов поклясться, что вы ничего не упустили? — уточнил Юкава. На лице его играла улыбка, но интонация резала ухо, как острый нож. — Ты же сам сказал, что у жертвы были бешеные долги. Вот в эту сторону и покопайте поглубже… А также насчёт кошки и сторожа.

— Кошки и сторожа? А это ещё зачем?

— В ночь убийства в доме Косуги должна была остаться чья-то кошка, верно? Поэтому ему нужно было нанять того, кто бы за ней присмотрел. Не исключаю, впрочем, что как раз это — простая случайность, но проверить не помешает.

— То есть и это входило в план Косуги?

— Если предположить, что появление призрака спланировал он, то да… — ответил Юкава и поправил средним пальцем очки на переносице. — Точнее даже — несомненно.

4

— A-а! Если вы о том снимке, то она мне его показывала, — сказала Фунико Ода, сидя на высоком табурете за барной стойкой. Короткая юбочка, скрещенные ноги, сигаретка в пальцах с длинными серебристыми ногтями.

Кусанаги находился в ночном клубе «Тату» — том самом, где раньше работала Киёми Нагаи. Шёл седьмой час вечера, и посетителей пока не наблюдалось.

— Вы помните, что на нём было?

— Да, помню. Неприятное фото. Снято рядом с кладбищем Тама[15]. Странной формы дерево, а под ним какой-то сгусток белого дыма. Киёми была уверена, что это призрак… Даже не знаю, что тут сказать.

— Значит, кладбище Тама. А больше никаких снимков оттуда она вам не показывала?

— Нет, только этот. Сказала, что сделала несколько, но с призраком получился только один.

— И кроме призрака ничего интересного она там не наснимала?

Фунико немного подумала, но в итоге покачала головой.

— По крайней мере, мне ни о чём таком не рассказывала.

— Ясно. А когда всё это случилось?

— В смысле — когда она показала то фото? Или когда его сделала?

— Лучше и то и другое.

— Показала она его мне, кажется, месяца два назад. А сняла, по её словам, в декабре прошлого года.

— В декабре — то есть четыре месяца назад?

— Ну да. Как она сказала, за неделю до Рождества — значит, семнадцатого декабря. Её парень пригласил на Рождество другую девушку, и она, вся в растрёпанных чувствах, решила поехать в одиночку на кладбище и нафотографировать там привидений.

«Семнадцатое декабря, кладбище Тама», — коротко пометил в блокноте Кусанаги, откланялся и вышел на улицу.

После встречи с Юкавой прошло три дня. Следуя совету учёного, Кусанаги ещё раз проверил долговую ситуацию Киёми Нагаи и обнаружил интересную деталь: за последние два месяца ей удалось вернуть кредиторам около двух миллионов иен. Откуда она взяла такие деньги — загадка. Ясно лишь то, что на своих счетах она никаких накоплений не делала.

Значит, был какой-то разовый доход со стороны? Когда он спросил об этом у Хосотани, тот вместо ответа выдал ему очередную мистическую историю.

Однажды увлекавшаяся фотографией Киёми поехала куда-то, чтобы поснимать привидений, но, пока охотилась за призраками, случайно сняла нечто из ряда вон выходящее. В разговоре с Хосотани она упомянула об этом снимке, назвав его ни много ни мало «мой счастливый кадр».

Сам Хосотани этого снимка не видел, но предположил, что Киёми могла показать его своей лучшей подруге Фунико. Это и заставило Кусанаги появиться в клубе «Тату».

Но оказалось, что Фунико Ода тоже не видела этого загадочного «счастливого кадра».

Выйдя из клуба, Кусанаги отправился в Университет Тэйто. Скорее потому, что возвращаться в отдел ему не хотелось: хотя шеф с уважением отнёсся к его стремлению копнуть поглубже насчёт мотива убийства, само дело в принципе считалось почти закрытым, и сослуживцы уже недобро косились на неуёмного Кусанаги.

— Хм-м… Значит, семнадцатое декабря, кладбище Тама?

Выслушав рассказ Кусанаги, Юкава тут же сел за компьютер и затюкал по клавишам. Стоя позади монитора, Кусанаги не видел экрана, и о ходе мыслей Юкавы ему оставалось только гадать.

— Как думаешь, какого рода фото можно назвать «счастливым кадром»? — спросил Кусанаги. — Может, какое-то случайно снятое редкое явление или событие, снимок которого победил на крутом фотоконкурсе? И она получила денежный приз, которым и расплатилась частично с долгами?

Подобный ход мысли очень развеселил Юкаву.

— Ты ещё не понял, что это была за женщина? Да случись такое, она бы хвасталась своей победой направо и налево! Не говоря уже о том, что ни на каком, даже самом крутом фотоконкурсе тебе не отвалят два миллиона.

— Так-то оно так… — Кусанаги почесал в затылке.

— В квартире Киёми Нагаи вы этой фотографии не нашли, не так ли? — уточнил Юкава, не сводя глаз с экрана.

— Искали, но ничего подобного не обнаружили. Ни негатива, ни фото.

— Значит, высока вероятность того, что этот снимок как-то связан с убийством.

— Да ну? Каким же образом?

— Ну, подумай сам. То, что должно быть в квартире, после убийства из квартиры исчезает. Волей-неволей предположишь тут некую связь!

— А… н-ну да, — выдавил Кусанаги. Такой поворот событий даже не приходил ему в голову.

— А насчёт кошки и сторожа что-нибудь выяснил? — спросил Юкава.

— Да. Кое-какие детали и правда странные. — Кусанаги достал из кармана блокнот и раскрыл его. — Во-первых, кошка принадлежит старику-хозяину книжной лавки по соседству. Крохотная лавчонка, хозяин её держит на пару с женой. С Косуги отлично знаком, да и кошка, видимо, тоже к Косуги привыкла. Кошку старики оставили Косуги на десять дней, поскольку сами уезжали в Канаду проведать сына и внуков. Их сын там в длительной командировке.

— При нынешнем кризисе, конечно, живут на широкую ногу. Но ничего странного я в этом не нахожу.

— Странно вот что. Присмотреть за кошкой вызвался сам Косуги. Поначалу была договорённость, что её заберёт к себе родня стариков в Сэтагае. Но в последний момент появился Косуги и уговорил их отдать кошку ему: дескать, чем ближе к дому, тем животине лучше. До этих пор ничего подобного он им ни разу не предлагал.

— Та-ак, — протянул Юкава, кивнув. — Давай дальше.

— С одной стороны, — продолжал Кусанаги, — на репортаж в Осаку он поехал по указанию издательства. С другой стороны, для самого издательства тот репортаж не был никакой неожиданностью. О том, что он отправится туда именно в этот день, Косуги знал задолго до поездки.

— Иными словами, — сказал Юкава, отрывая взгляд от экрана, — есть вероятность того, что и кошка, и репортаж — части плана, задуманного Косуги.

— В общем, да. Но с какой целью?

— Ну, это просто. Если взять на содержание кошку, дом уже просто так не оставить. Придётся нанимать того, кто бы за ней присматривал.

— То есть цель не кошка, а сторож? Но зачем?

— Как зачем? Чтобы показывать призрака! — Тут Юкава покачал головой. — Хотя в этом случае призраков лучше не поминать.

— О чём ты? Ничего не понимаю.

— Потом объясню. А пока взгляни-ка на это. — Юкава ткнул пальцем в экран монитора.

Обогнув стол, Кусанаги встал рядом с Юкавой и посмотрел на экран. По экрану бежали горизонтальные строки иероглифов.

— Что это?

— Поизучал немного газетную хронику. Вот здесь читай.

Взгляд Кусанаги побежал по строчкам статьи, в которую ткнул Юкава. Начал он читать без особого интереса, но уже очень скоро погрузился в текст с головой. Вот что это была за статья:

«18 декабря около 00:45 в отдел полиции района Футю поступило сообщение о лежащем посреди дороги мужчине. Приехавшая на указанное место полиция обнаружила, что мужчина примерно 60 лет оказался сбит насмерть машиной. От сильного удара головой жертва скончалась на месте. Поскольку виновник ДТП скрылся, полиция начала расследование. Установлено, что мужчина был сбит, когда переходил через дорогу. Место происшествия расположено недалеко от кладбища Тама, где в ночное время пешеходов почти не встречается».

Кусанаги медленно вдохнул и так же медленно выдохнул.

— Вот, значит, как?..

— Место, дата и даже время — всё совпадает.

— Погоди. Ты хочешь сказать, что Киёми сфотографировала сам момент происшествия?

— Очень может быть. И как раз этот снимок стал её «счастливым кадром».

И тут наконец до Кусанаги дошло.

— Она стала шантажировать преступника?

— Если так, это объясняет, откуда у неё вдруг разом появилось два миллиона, — ответил Юкава невозмутимым тоном.

— Но если это как-то связано с убийством Киёми… Получается, за рулём тоже был Косуги?

— Вряд ли. Здесь явно замешан кто-то ещё. Тот, кого она потом запугивала.

— Но если не он, то кто же? Какой-то его родственник? Или…

— Любовница, — сказал Юкава. — Та, кого ему хотелось защитить даже ценой убийства. Его любимая женщина, уверен на все сто.

— Но Косуги же сходил с ума по Киё… — начал было Кусанаги, но тут же осёкся. Выходит, Косуги знакомился с Киёми, преследуя свои цели? — Однако в доме Косуги мы никаких следов женщины не нашли.

— Естественно. Все следы он уничтожил заранее.

Очень может быть. Кусанаги кивнул.

— Значит, остаётся вопрос, как найти эту женщину. Кроме как отследить, кто постоянно ездит в том районе, ничего в голову не приходит…

— Это как раз не самое сложное. Если учесть, что круг поиска весьма ограничен.

— Разве?

— Забыл? Ты же сам говорил, что Косуги из всех женщин общается только со спортсменками.

— Ах, да… Но женщин-спортсменок на свете миллион!

— И всё же тех, кто ночью ездит на машине возле кладбища, не так-то и много.

— Насколько я слышал, спортсмены на контрактах тренируются допоздна, — Кусанаги бросил взгляд на книжные полки. — Эй! У тебя здесь случаем нет дорожной карты города?

— Есть, причём самая новая, — ответил Юкава и завозил мышкой компьютера. Через несколько секунд на экране появилась цветная дорожная карта Токио. Прежде чем Кусанаги успел раскрыть рот, Юкава увеличил район Футю.

— Излишние блага цивилизации убивают в нас человечность, — проворчал Кусанаги, вздохнув, и вгляделся в экран. — Всё-таки Футю — здоровенный район. Мест, где могли бы тренироваться спортсмены-контрактники, сколько угодно. Да и та женщина запросто могла приехать откуда-то ещё и направлялась куда-нибудь дальше…

— Для того чтобы ехать куда-то дальше, есть большая дорога. А этот узенький корявый переулок выбирают либо те, кто отсюда отъезжает, либо те, кто сюда и стремился.

— Н-да… Похоже на то.

Кусанаги вгляделся в линии дорог на карте. Так пристально, что заболели глаза. Он уже собрался потереть их, как вдруг взгляд наткнулся на длинную надпись.

— Ха!.. — только и выдавил он.

— Нашёл что-нибудь? — спросил Юкава.

Кусанаги ткнул пальцем в карту на экране.

— Как насчёт этого?

Это было большое одиноко стоящее здание. С подписью: Ice Arena «Friend»[16].

— Вот как. Значит, фигуристка?

— Говорят, там допоздна тренируются участники Олимпийских игр.

Юкава кивнул.

— А на полке у Косуги стояла целая папка, посвящённая фигурному катанию.

5

Глядя, как Тиаки Маэда заходит на двойной аксель, Ёрико Канадзава стиснула кулаки. Мах правой ногой, прыжок. Прокрутка что надо. Только на приземлении слегка потерял баланс.

Она наклонилась к микрофону.

— Скорость теряешь! И отталкивайся сильнее!

Тиаки, похоже, внял её указаниям и увеличил скорость. Каскад получился отлично.

В клубе фигурного катания «Друг» занималось двадцать школьников младших и средних классов, но четырнадцатилетний Тиаки Маэда выделялся из всех. Выражаясь терминами ипподрома, Ёрико ставила на него как на счастливую лошадь. И в глубине души лелеяла мечту вывести мальчика на международную арену.

Тут-то всё и случилось. Юри Исихара, тренер младшеклассников, подкатила к ней по льду и сообщила:

— Канадзава-сэнсэй, к вам посетители!

— Так поздно? Кто?

— Да вот… говорят, из полиции.

— Из полиции?

Юри Исихара ткнула пальцем себе за спину в сторону выхода на лёд, у которого стояли двое мужчин. Один из них перехватил взгляд Ёрико, коротко поклонился. И она ощутила, как душу её обволакивает зловещая чёрная туча.

Полицейские представились как Кусанаги и Макита. Кусанаги, похоже, был старше по званию. Она провела посетителей в комнату отдыха с торговыми автоматами и села за столик напротив них.

— Полагаю, вам известен человек по имени Кацуити Косуги? — спросил Кусанаги. — И вы, должно быть, в курсе того, что он натворил?

Играть в наивность было бы глупо.

— Да, кое-что слышала, — ответила Ёрико.

— А когда и как вы об этом узнали?

— Когда? Да на следующий день. Из новостей по телевизору.

— Вас это шокировало?

— Ну, разумеется…

— Так сильно, что вы даже решили взять выходной?

— Что?

— На следующий день после инцидента у вас в клубе значится выходной. Это мы уже проверили в вашем отделе кадров. Как старший тренер вы редко позволяете себе отдыхать, — мягко, но без всяких пауз произнёс Кусанаги.

«Чтоб я сдохла», — пронеслось у неё в голове. Отпираться было бесполезно.

— Я просто неважно себя чувствовала. К Косуги это никакого отношения не имело.

— И тем не менее вы с Косуги были достаточно близки. Насколько мы поняли, он часто сюда приезжал — и не только ради интервью, не правда ли?

— Ему был очень интересен Тиаки Маэда. И приезжал он сюда не затем, чтобы встречаться со мной, — сказала она, но в последний момент её голос предательски дрогнул.

— Вот как? Но инцидент произошёл в ночь с десятого на одиннадцатое, и как раз десятого числа вы взяли выходной. Госпожа Канадзава, вы можете сказать, где провели тот день? — Кусанаги сказал это небрежным тоном, но сам вопрос был, что говорить, ключевым.

— Как раз тогда я и почувствовала себя плохо. И весь день пролежала дома.

— И на улицу ни разу не выходили?

— Нет.

— Было бы хорошо, если бы вы смогли это доказать, — мягко, почти дружелюбно заметил Кусанаги.

Ёрико озадаченно сдвинула брови.

— О чём вы? Хотите сказать, я в тот день что-то сделала?

И тут Кусанаги перестал улыбаться.

— Есть свидетель, который видел вас тогда в совсем другом месте. Возле дома Косуги. Только он не понял, что это вы, и принял вас за Киёми Нагаи.

У Ёрико замерло сердце.

— Что за чушь?! Зачем бы мне там появляться?

— Думаю, затем, чтобы обеспечить алиби для Косуги.

— О чём вы? Н-не понима…

— Наша версия событий такова. В тот день вы хотели посетить дом Косуги, переодевшись в Киёми Нагаи. Его самого, разумеется, дома не было. Был только сторож, Ямасита, который Киёми Нагаи в лицо не знал. И если бы вы назвались её именем, он бы так вам и поверил. Вы планировали спросить у него, дома ли хозяин, и, услышав, что нет, удалиться. А незадолго до этого Косуги должен был убить настоящую Киёми Нагаи, изобразив, что это самоубийство. И уже в час ночи встретиться с коллегами по работе. Таким образом, его алиби оказалось бы безупречным. Разумеется, мы бы показали господину Ямасите фото настоящей Киёми Нагаи и спросили, её ли он видел. Но человеческая память — штука абстрактная. Если бы вы не оделись так же, как она, если бы не подражали её причёске и макияжу, если бы не были примерно одного с ней возраста — скорее всего, он бы вас отличил. Но вы на это пошли совершенно сознательно.

— Что за глупости! Зачем бы мне всё это было нужно?! — запротестовала Ёрико. Но голос её дрожал.

— У вас с собой был сотовый телефон, не так ли? — продолжал Кусанаги. — Как и у Косуги. Как мы установили, той ночью в час пятнадцать он позвонил вам. Вы говорили с ним около пяти минут. Нельзя ли узнать, о чём именно шёл разговор?

Телефон…

Ёрико вспомнила, как Косуги звонил ей. Хотя они и договорились не звонить понапрасну, чтобы не оставлять следов. Но всё-таки он позвонил. И уже тогда она почувствовала: что-то пошло не так.

Она опустила голову. Скорее бы уже закончилась эта беседа. И всё-таки надо признать: эти сыщики здорово продвинулись в своём расследовании. Как же с ними лучше себя вести?

«Да очень просто, — ответила она себе. — Пускай во всём будет виноват он один…»

Не успела она это подумать, как Кусанаги добавил:

— Всё началось с того, что вы сбили человека и скрылись, не так ли?

Ёрико невольно вскинула голову. Кусанаги смотрел на неё добрым, почти ласковым взглядом.

И в эту секунду она почувствовала, как её сердце падает в бездонную пропасть.

Кусанаги был прав. Всё началось в тот холодный день с того проклятого ДТП.

Она и представить себе не могла, что в таком пустынном месте кто-либо будет внезапно переходить дорогу. А тут ещё голова была забита всякими рабочими неурядицами. Вот и выжала тормоз на пару мгновений позже, чем следовало. И тут в свете фар кувыркнулось чьё-то тело.

Она вышла из машины, оценила ситуацию. Сбитый — мужчина. Не шевелится. «Он мёртв. Я убила его» — пронеслось в голове, и кровь застыла в жилах.

В себя она пришла, когда от места происшествия было уже далеко. «Простите меня, простите меня, у меня же ещё столько дел…» — повторяла она себе в оправдание, точно мантру.

Мысль о том, что рано или поздно полиция придёт за ней, начала терзать её душу. Осознание тяжести того, что она натворила, давило с каждым днём всё сильнее.

Но никакая полиция не приходила. Вместо неё пришла Киёми Нагаи.

Пришла и показала одну-единственную фотографию. На которой была отчётливо снята она, Ёрико, выходящая из машины, чтобы осмотреть свою жертву. Она вспомнила, что в тот миг и правда мелькнула какая-то вспышка, но ей даже в голову не могло прийти, что её снимают, да и вообще было не до того, чтобы глазеть по сторонам. Но теперь ей показывали фото, на котором, помимо её лица, запечатлелось даже название спортивного клуба на её джемпере. Почему Киёми не отдала этот снимок куда следует, выяснилось почти сразу.

— Для начала — десять миллионов[17], — потребовала она. Такова была цена за её молчание.

— Что значит «для начала»? Я заплачу, а ты потом снова будешь меня шантажировать?

— Пока не знаю. Потом подумаю!

А когда Ёрико сказала, что у неё сейчас нет такой суммы, Киёми согласилась на рассрочку.

— Только не вздумай тянуть! — добавила она невинным тоном. — У меня на карте кредиты не выплачены, проценты растут.

На следующий день Ёрико сняла со своего счёта и передала Киёми двести тысяч иен.

— Раздобудешь ещё — звони, — сказала Киёми, пряча банкноты в сумочку. — А станешь тянуть — я сама тебя найду.

И Ёрико поняла, что теперь ей не расплатиться до конца жизни. Изрядно помучившись, она решила посоветоваться с Косуги. Примерно с год назад у неё случился с ним короткий роман, о котором она никогда никому не рассказывала.

Услыхав про сбитого пешехода, а потом и про шантаж, Косуги скривился, как от боли. Но в итоге сказал:

— Ладно. Я что-нибудь придумаю.

Почудилось ли ей или он и вправду поможет?

Помогать у него получалось плохо. Познакомившись с Киёми, он собирался втереться к ней в доверие и выкрасть у неё заветное фото. Но для такого неискушённого в амурных делах мужчины, как он, это оказалось непросто.

А тем временем Киёми стала звонить и требовать ещё денег. Дескать, не достанешь в этом месяце миллион — отправлю фото в полицию.

Окончательный план придумал Косуги.

— Пора от неё избавиться. Раз и навсегда, — сказал он.

— Ты уверен, что всё выйдет как надо?

— У верен. До сих пор я ни одного своего плана не провалил.

План его оказался замысловатым. Но больше всего Ёрико удивилась необходимости идти к Косуги домой, изображая из себя Киёми Нагаи.

— Не волнуйся. Этот Ямасита, который будет стеречь дом, мужик не слишком наблюдательный. А вы с Киёми одного роста и вообще немного похожи. Просто подбери одежду, сделай причёску, как у неё, и дело с концом.

— Одежду?

— Её любимый цвет — жёлтый. Если оденешься в жёлтый, все подумают, что Ямасита видел Киёми.

— Но если на ней, уже мёртвой, будет другая одежда, полиция заподозрит неладное…

— Киёми покончит с собой в своей же квартире. Все решат, что она пришла домой и переоделась. А я уж сделаю так, чтобы днём она надела именно это.

Встретившись с Ямаситой, Ёрико состроила бы очень серьёзную мину и сказала, что хочет посоветоваться с Косуги насчёт своих долгов. Таким образом она обеспечивала алиби для Косуги, а заодно делала версию самоубийства Киёми более правдоподобной.

Сам способ «ложного самоубийства» с самого начала показался Ёрико слишком опасным. А план заключался в том, чтобы дождаться, когда Киёми вернётся домой, отключить её при помощи эфира, открыть дверь её ключом, найти злосчастное фото, а напоследок затащить в ванную и вскрыть ей вены.

Опасно, да, но сделать придётся, сказал Косуги. Иначе ты потеряешь всё.

Дальше ей оставалось только следовать его указаниям. Вся ответственность оставалась на нём.

И вот наступила та самая ночь.

Выйдя из такси недалеко от дома Косуги, она перевела дух и подошла к двери. Был почти час ночи.

Она подняла руку, чтобы нажать на кнопку звонка. Тогда-то всё и случилось. Из-за двери послышался чей-то голос. «Эй, Ямасита! Ты что, заснул?»

Значит, в доме есть кто-то ещё, сообразила она. И невольно попятилась. Чем больше в доме народу, тем опасней становится план! И в этот момент в доме погас весь свет.

Подойдя к окну, Рэйко попыталась разглядеть, что творится в доме. Хотя бы понять, сколько там человек… Но в тот же миг встретилась глазами с мужчиной, стоявшим в темноте по ту сторону стекла. Мало того — увидев её, он вскрикнул:

— Киёми!

«Значит, он знает, как выглядит Киёми Нагаи!» — сообразила Ёрико и побежала прочь. А за спиной, теперь уже громче, всё слышался голос, зовущий Киёми по имени.

Не прошло и нескольких минут, как Косуги позвонил ей.

— Прости, — сказал он таким мрачным голосом, словно говорил со дна глубокого колодца. — Кое-что пошло не так.

— Ты не смог?

— Смог, — ответил он. — Киёми я убил.

— Но… что тогда?

— Не удалось сделать так, чтобы это смотрелось самоубийством. Она слишком рано очнулась, стала кричать, ну я и…

— Да ты что?!

— Да всё в порядке. Фотографию нашёл. И сразу же уничтожил. А порезы у неё на запястьях промыл и заклеил пластырем.

Рэйко закусила губу, не зная, что сказать.

— А у тебя там как?

— Да как…

И она рассказала, что с ней случилось. Что в доме, кроме сторожа, был ещё человек. Такой вероятности Косуги не предусмотрел.

— Вот оно как… Ну, ничего не поделаешь. Дальше остаётся только надеяться на удачу.

— Что же теперь с нами будет?

— Всё будет в порядке. Вот увидишь! — выдавил он фальшиво-весёлым тоном.

Вот только удача от них, увы, отвернулась.

6

— Вот такие дела, — закончил долгий рассказ Кусанаги и потянулся в кресле. — В целом всё так, как ты и предполагал. Низкий тебе поклон.

— Ничего сложного предполагать не пришлось, — отозвался Юкава скучающим тоном и отхлебнул растворимого кофе. — Если складывать по порядку одну улику за другой, это мог бы разгадать кто угодно.

— Но как ты догадался, что фальшивый призрак — это соучастник убийства?

— Ну, это как раз самое простое. Если только что убитую женщину видели где-то в другом месте, значит, всё было продумано заранее, чтобы обеспечить кому-нибудь алиби.

— Да, но для этого требовалась ещё одна женщина. А в жизни Косуги женщин было негусто. Однако на эту его особенность ты всё-таки не купился. Почему?

— Поначалу купился. Потому и осмотрел его комнату. И нашёл подтверждение того, что у него была тайная любовница.

— Комнату? В которой никогда не появлялось ни одной женщины?

И тут Юкава рассмеялся.

— Всё дело в тре́ске, — сказал он.

— В треске? Ты о чём это?

— Стереосистема Косуги потрескивала, когда мы поворачивали рукоятку громкости.

— Ну и что? Многие аппараты так трещат, когда состарятся.

— В том-то и дело! Аппарат Косуги был ещё совсем новый. Так почему же он трещал? Подобный треск появляется, когда в смазку внутри рукоятки попадает витающая в воздухе силиконовая пыльца.

— О том, что ты большой учёный, я уже догадался. Но как всё это связано с женщинами?

— Вот что я узнал у одной фирмы — изготовителя музыкальной техники. Быстрее всего такой треск появляется в аппаратуре, которая использовалась в лав-отелях. Это наблюдение сделали очень продвинутые исследователи, которые озаботились самой природой треска. И вывод, к которому они пришли, заключался в следующем. — Юкава задрал вверх указательный палец. — Аппараты трещали потому, что в воздухе постоянно распылялся лак для волос!

— Лак для волос? — И тут Кусанаги вспомнил вопрос, что ему задавал Юкава. — Так вот зачем ты спрашивал о причёске Косуги.

— Вот именно. Если у Косуги короткая спортивная стрижка, лак для волос ему ни к чему! — усмехнулся Юкава, снова взяв со стола чашку с кофе.

— Вон как! Сколько всё-таки разных способов найти следы женщины!

— Да уж! От видимых следов до невидимых. А кстати, как там себя чувствуют наши незадачливые убийцы?

Перед тем как ответить, Кусанаги устало вздохнул.

— Каждую ночь боятся призрака своей жертвы.

— Ну, ещё бы. Он теперь у них внутри на всю жизнь, — задумчиво сказал Юкава и поднял жалюзи на окне.