Весна среди зимы

10

— Берт! У меня для тебя кое-что есть…

Элси так разнервничалась, что у нее дрожали руки.

— Правда? — Он поднял голову от стола, заваленного бумагами, и посмотрел на нее.

Под его внимательным взглядом Элси смутилась уже окончательно. Она специально дождалась, чтобы мама с братом уехали к отцу в больницу. Но теперь вдруг засомневалась: а стоило ли вообще все это затевать? После пикника Элси, оставаясь с Бертом наедине, чувствовала себя как эквилибрист, балансирующий на канате, натянутом над бурной рекой.

Ей постоянно казалось, что ее кружит в каком-то чувственном водовороте. Даже когда они просто находились в одной комнате, ее тело охватывала знакомая истома.

— Неужели я такой хороший, что заслужил подарок?

— Это не подарок. Наоборот, я хочу кое-что тебе вернуть… Мне следовало сделать это раньше, но…

Нервным движением Элси положила на стол то, что до этого момента прятала за спиной, и поспешно отступила.

Берт нахмурился, глядя на сверток в коричневой оберточной бумаге. На нем был указан его собственный адрес, а сверху шла надпись, сделанная размашистым решительным почерком: «Вернуть отправителю».

— Но это же…

Элси поспешно кивнула, не решаясь смотреть ему в глаза.

— Я послала это тебе, когда ты отказался от меня. А ты отправил бандероль обратно. Даже не развернув!

— Да, помню. Но я не хотел ничего от тебя принимать.

Элси усмехнулась.

— Я тоже не хотела. Поэтому и отослала тебе эти вещи. Они были не для тебя, а от тебя.

— Что?

Продолжая хмуриться, Берт развернул бумагу и так неловко открыл коробку, что ее содержимое в беспорядке высыпалось на стол. Непроницаемая маска куда-то исчезла. Он был совершенно ошеломлен.

— Здесь все, — прошептал наконец Берт, обращаясь скорее к себе самому, чем к Элси, — все, что я тебе когда-то дарил…

— Да, кроме цветов, — несколько нервно проговорила она.

Но Берт ее не слушал. Его пальцы судорожно сомкнулись на маленькой бархатной коробочке, в которой лежало обручальное кольцо.

— А мне казалось, что правила приличия допускают, чтобы отвергнутая невеста сохранила кольцо, подаренное женихом. — Каждое слово Берта было пронизано леденящим холодом.

— Может быть. Но я не могла оставить его у себя! — с жаром проговорила Элси. — И тем более не могу сейчас, когда знаю, что отец вытянул у тебя деньги, воспользовавшись нашей помолвкой. Он повел себя как жадный, эгоистичный человек, и мне стыдно за него. Ты мне делал эти подарки, когда мы собирались пожениться. Теперь, когда между нами ничего нет…

— Ничего?

Элси молчала. Она боялась взглянуть на Берта, увидеть язвительную насмешку в его глазах. Он предлагал ей начать все сначала, и Элси, поддавшим порыву, ответила согласием. Но чем дальше, тем яснее она понимала: ей мало того, что Берт собирался ей дать. Но, с другой стороны, если она пойдет на попятный, у нее не будет вообще ничего…

А Берт не торопил ее. Но и идти на уступки, тоже не собирался. Его глаза зажигались желанием всякий раз, когда он смотрел на нее. И Элси понимала, что ждать он будет недолго. Что он твердо намерен получить то, чего хочет.

— Конечно, этого не хватит, чтобы вернуть тебе даже малую часть тех денег, которые взял у тебя отец. Но все-таки моя совесть будет спокойнее.

— При чем здесь твой отец? Я покупал эти вещи тебе!

В голосе Берта уже не было обычной невозмутимости. Очевидно, поступок Элси сильно задел его.

— Но ты должен понять, что именно теперь я не вправе оставить их у себя! Здесь есть очень дорогие вещи, если их продать…

— Поверь, эти деньги для меня ничего не значат.

— Но дело не в деньгах! Я не смогу жить в мире с собой, если не сделаю хотя бы что-то…

Голос Элси оборвался, когда Берт, выронив коробочку с кольцом и отодвинув в сторону элегантные золотые часики, достал из кучи драгоценностей маленькую черную фигурку, которая казалась совершенно неуместной среди всего этого сияющего великолепия.

У Элси отчаянно защемило сердце.

— Парк аттракционов, — неожиданно хрипло проговорил Берт. — Игра в кольца…

Элси молча кивнула и решилась наконец заглянуть ему в глаза. Больше всего ей хотелось уйти, убежать без оглядки, но она сама все это начала. И как бы ей ни было больно, должна довести начатое до конца!

— Тебе сразу ужасно понравилась эта фигурка. — Берт улыбнулся, лицо его на мгновение разгладилось.

— А ты пообещал ее выиграть для меня, — сдавленно проговорила Элси.

Она помнила, в какой восторг пришла, увидев черную глиняную кошечку с зелеными стеклянными глазами. И день тот был особенный. Всего лишь второе ее свидание с Бертом, когда все внове, все пронизано обещанием счастья…

Элси с детства любила парк аттракционов, и когда Берт спросил, куда она хотела бы пойти, тут же назвала его. Несколько озадаченный ее ребяческим энтузиазмом, Берт согласился.

В их первое свидание он водил ее в шикарный ночной клуб. Но незатейливые развлечения парка аттракционов доставили Элси несравненно большее удовольствие.

— Ты тогда истратил на эту игрушку целое состояние. — Голос Элси предательски дрогнул, ее сердце рвалось на части.

— Она такая маленькая! Кольца просто с нее соскальзывали…

Взгляды их встретились, и Элси показалось, что она сейчас упадет. У нее действительно закружилась голова. Она смотрела на Берта и не узнавала: в его глазах светилось столько нежности и теплоты… Перед ней был совсем другой человек, очень похожий на того Берта, с которым она познакомились чуть больше года назад. И в которого влюбилась без памяти.

— Но она тебе так понравилась, и я решил во что бы то ни стало подарить тебе ее.

— Я… — Элси запнулась. — Я думала, что она принесет мне счастье.

Она не стала ему говорить, что в тот день загадала: если Берт выиграет для нее эту кошечку, значит, он ее полюбит. Так что дешевенькая игрушка превратилась для Элси в талисман, воплотивший в себе все ее мечты и надежды.

— А я подумал, что она похожа на тебя. Такая же черненькая, и с большими зелеными глазами… Я бы наизнанку вывернулся, лишь бы заполучить ее! — Берт тряхнул головой, словно не веря собственным воспоминаниям. — Я тогда был готов сделать для тебя все.

— Чтобы уложить меня в постель! — резко проговорила Элси, и Берт не стал этого отрицать.

— Я так хотел тебя, что у меня все болело внутри. Мне казалось, я с ума сойду, если ты не будешь моей! — Он рассмеялся странным дребезжащим смехом. — Меня буквально трясло от возбуждения. Наверное, поэтому я постоянно промахивался, когда бросал кольца. Обычно я попадаю с первого раза.

Но Берт не сошел с ума… Элси невольно поморщилась, вспомнив, что именно в ту ночь они стали любовниками. Радостная и возбужденная после прогулки по парку, она пришла домой. Берт выиграй ей глиняную кошечку — будущее обещало быть волшебной сказкой…

— Что с нами случилось, Элси?!

Она растерянно моргнула: вопрос Берта застал ее врасплох.

— Тогда мы были совсем другими, — прошептала она. — А теперь все изменилось.

— Нет, не все изменилось, — глухо проговорил он. — Ты по-прежнему возбуждаешь меня — как тогда, в нашу первую ночь. И я по-прежнему хочу обладать тобой, как в ту ночь. Я хочу, чтобы ты была только моей!

— Но я вовсе не хочу быть «чьей-то»…

— Я не об этом, принцесса. Я знаю, ты не из тех женщин, которыми можно владеть, привязав к себе. Но для меня ты была воплощением мечты.

Элси поспешно отвела взгляд. Если бы Берт сейчас заглянул ей в глаза, он бы сразу понял, что она чувствует то же самое. Он бы понял, что она любит его. И тогда бы Элси пропала…

— И это тоже тебе. — Элси неловко протянула ему плоский прямоугольный пакет в яркой упаковочной бумаге. — Открой.

Она отвернулась и поняла, что Берт вскрыл упаковку, лишь по шуршанию бумаги и по тому, как он удивленно воскликнул:

— Та акварель? Ты купила ее?!

— Я думала, это будет мой свадебный подарок тебе. — Элси не смогла скрыть горечи.

Они увидели эту акварель в витрине антикварного магазинчика незадолго до свадьбы, и Берт пришел от нее в восторг. Он бы купил ее сразу, но магазин был закрыт. А на следующий день, когда Берт уехал по делам, Элси купила акварель.

— Но она же была ужасно дорогая!

— Неважно. — Элси тогда истратила на акварель все свои сбережения, но она вовсе не собиралась признаваться в этом Берту. — И я хочу, чтобы ты взял ее в счет оплаты части нашего долга. Если тебе повезет, ее ценность может с годами существенно возрасти.

— Нет, я не могу…

— Нет, можешь! Так надо.

Элси почувствовала, что ей надо срочно сделать хоть что-нибудь, чтобы скрыть свое возбуждение. Неодолимая сила тянула ее к Берту, и, чтобы не броситься ему на шею, она шагнула к столу и принялась рассеянно перебирать бумаги, разложенные на нем.

Оказалось, что это проект будущего обустройства дома.

— Ты собираешься делать здесь бассейн? — Она не поверила своим глазам.

— Ну да, я как раз хотел посоветоваться с тобой. На заднем дворе достаточно места. И твоему отцу будет полезно. Наверняка врачи пропишут ему какие-нибудь несложные физические упражнения… Почему ты так на меня смотришь?

— Ты делаешь это для папы?!

— Нет. — Берт нахмурился. — Мне хочется сделать что-нибудь приятное для твоей мамы. Эта женщина достойна восхищения. Она всю себя посвящает твоему отцу, буквально от него не отходит, хотя я вижу, как она устает. Кажется, впервые в жизни я готов поверить, что любовь все-таки существует…

Элси отвернулась, чтобы он не заметил, как больно ее ранили его последние слова. Если Берт никогда не верил в любовь, значит, их прошлые отношения и его предложение выйти за него замуж были основаны на чем угодно, но только не на любви. Их связывало взаимное физическое влечение. Но зачем всякий раз напоминать об этом?!

«Я хотел тебя, ты хотела меня», — так, кажется, определил Берт их отношения? Он говорил, что готов был на все. На все — даже на то, чтобы жениться на ней! Как будто это самое страшное из всех возможных наказаний…

Но тут Элси вспомнила, что он рассказывал о родителях.

— Да, — обронила она, — твои папа и мама не могли тебе показать, что такое любовь… А сколько тебе было лет, когда их не стало?

— Пятнадцать.

Всего пятнадцать?! Сердце Элси мучительно сжалось, когда она представила себе, что ему пришлось пережить.

— И что же ты делал потом?

— Вначале я просто взбесился. Убегал из всех интернатов, куда меня определяли. Стал пить, связался с уличной бандой, имел неприятности с законом… Да-да! — Заметив, как Элси изменилась в лице, Берт усмехнулся, и от этой усмешки у нее похолодела кровь. — Те ужасы, которые обо мне рассказывают, — это все правда. Я был обижен на весь свет и считал, что мне все что-то должны. И я был намерен любой ценой получить свое! Но вскоре я понял, что так я только теряю…

Берт нервно провел рукой по волосам, и этот безотчетный жест выдал гораздо больше, чем тщательно контролируемое выражение лица и непроницаемый взгляд.

— Я понял, что разрушаю себя и свою жизнь. И по-настоящему испугался. Вот тогда я поклялся, что брошу пить и сделаю из себя человека.

— И у тебя это здорово получилось! Теперь у тебя есть все…

— Все? — В голосе Берта слышался неприкрытый цинизм.

— Ну, ты многого добился… У тебя столько денег, что ты можешь вообще не работать, если захочешь. А теперь у тебя есть еще и замечательный дом, который ты перестраиваешь по своему вкусу.

— Немногого же ты хочешь от жизни, если думаешь, будто это все!

Берт смотрел на нее, прищурившись, и в его спокойном ровном тоне ей почудилась непонятная угроза. Это было похоже на острый риф, скрытый обманчиво тихой поверхностью вод и готовый пропороть днище первой же неосторожной лодке.

— Хотя, должен признаться, когда-то я тоже так считал. Я думал, что раз уж любви не существует, я смогу заменить ее чем-то другим… Чем-то, что можно увидеть. Что можно потрогать руками. Я хотел твердо знать, что у меня есть что-то реальное, а не эфемерный плод романтических фантазий. Я стал делать деньги. Сколотил себе состояние. Приобрел определенную репутацию… Я ведь прекрасно знаю, как меня называют.

— Но если тебя это не устраивает, ты волен все изменить. — Произнести эти слова Элси стоило немалых душевных сил.

— Хочешь сказать, что я бы мог бы отказаться от привычного образа жизни, перестать быть таким, каким меня считают: жестоким монстром-одиночкой? Обзавестись семьей, воспевать прелести домашнего очага? Нет уж, спасибо! Имея перед глазами печальный пример родителей, я поклялся, что женюсь только на женщине, которую буду любить, и которая будет любить меня. На женщине, с которой я смогу быть уверенным в будущем! С которой все будет по-настоящему — как у твоих папы с мамой. На меньшее я не согласен. Однажды я чуть было не совершил роковую ошибку и до сих пор раскаиваюсь.

А она-то пыталась понять, почему Берт бросил ее у алтаря в день венчания! Причина была на редкость проста: он никогда не любил ее по-настоящему! Поначалу посчитал, что сумеет довольствоваться семейной жизнью, построенной на чувственности, а не на чувстве. Но в последний момент вспомнил об аде, в который превратилась жизнь его родителей, никогда не любивших друг друга, и не захотел повторить их судьбу…