Весна среди зимы

8

— Тебя что-то тревожит, принцесса?

Элси стиснула зубы. Как будто он не знал, сколько у нее поводов для тревоги!

— Я просто подумала, как ты объяснишь отцу то, что занимаешься ремонтом. Ведь ему-то известно, как обстоят дела! И он никогда не поверит, что вы вкладываешь столько денег в переустройство дома исключительно из добрых чувств к нашей семье.

— Поверит, если будет думать, что я его потенциальный зять. Вот увидишь, он даже обрадуется.

Элси напряглась: слова Берта разбудили одно неприятное воспоминание…

Когда неделя, которую они провели вдвоем в этом доме, подходила к концу, Берта словно подменили. Наконец он сообщил, что должен на пару дней уехать, а когда вернулся в Стивентон, вел себя с Элси сдержанно и отстраненно. После некоторых колебаний она все же решилась спросить, что происходит, и он признался, что уезжал не только по делам.

— Просто мне нужно было побыть одному и подумать.

— О чем?! — Элси вдруг испугалась, что он передумал и уже не хочет на ней жениться.

— О нас. Послушай, принцесса, у нас с тобой все произошло так быстро. Ты уверена, что действительно хочешь связать со мной свою жизнь?

— Конечно, уверена! — с жаром воскликнула она.

— Иногда мне кажется, что в тебе просто играет дух противоречия. Твой отец против нашего брака. Что, если ты только хочешь ему доказать, что уже взрослая и можешь сама принимать решения?

— Да нет же! Послушай, Берт, если ты так переживаешь из-за отношения папы к тебе, то я могу подсказать, как заслужить его расположение. Предложи ему помощь в ремонте дома, и он будет просто счастлив!

Но Берт лишь покачал головой, явно давая понять, что не желает даже слышать об этом.

— Если попытаться купить чье-то расположение, уже никогда не узнаешь: нужен человеку ты сам или только то, что с тебя можно взять.

В то время Берт был настроен весьма решительно. Что же изменилось с тех пор?

— Мой отец наверняка догадывается, что этот дом ему больше не принадлежит, — резко сказала Элси и нахмурилась. — А ты вложил столько денег в ремонт, что тебе вряд ли захочется, чтобы здесь… в твоем доме… жили какие-то посторонние люди.

Берт ответил не сразу.

— Боюсь, твой отец и сам не захочет жить в доме, который когда-то был его собственным, а теперь перешел к человеку, которого он всегда недолюбливал. Но ему нужно будет время, чтобы как следует все обдумать и что-то решить для себя.

— Может, ты и прав, — медленно проговорила Элси. — Когда он увидит, что ты сделал, он поймет, что значит по-настоящему заботиться о доме, по-настоящему любить его. И если папа найдет в себе силы побороть свою непомерную гордость, он, вероятно, признает, что сам был плохим хозяином.

— Думаешь, это возможно? — недоверчиво спросил Берт.

— По крайней мере, я очень на это надеюсь. Я надеюсь, что, оправившись после болезни, папа задумается над тем, как он жил. Вдруг он поймет, что вся его жизнь была погоней за миражами, и захочет что-то изменить… Почему ты молчишь, Берт? Ты меня не слушаешь?

— Просто думаю, — ответил Берт. — У тебя ведь есть все причины злиться на отца. В конце концов, это он виноват, что вы все оказались в таком затруднительном положении.

— Знаю. И наверное, если бы папа сейчас был здоров, я бы все ему высказала. Но он болен. А кроме того, он — мой отец, и несмотря ни на что я его люблю.

— И твоя мама тоже любит его… — В голосе Берта прозвучали непонятные ей интонации.

— Ну конечно! А как же иначе? Ведь он ее муж.

Берт вдруг напрягся и так резко переключил передачу, что Элси встревоженно взглянула на него.

— Обручальное кольцо на пальце еще не означает, что люди любят друг друга и что им хорошо вдвоем. Иногда это значит прямо противоположное!

— Ты говоришь это так, будто знаешь по собственному опыту… — осторожно заметила она.

Элси помнила, что эта тема была очень болезненна для Берта, и сомневалась, позволит ли он касаться ее. По крайней мере, раньше, когда речь заходила о его родителях, Берт явно давал понять, что ему неприятен этот разговор. И Элси не приставала с расспросами, боясь его расстроить. Но сейчас она все же решилась:

— Для тебя это что-то личное?

Как ни странно, на этот раз Берт не стал уходить от ответа.

— Да, личное! — угрюмо проговорил он. — Семейная жизнь моих родителей была похожа на непрекращающуюся войну. Я вспоминаю свое детство как кромешный ад! Они изменяли друг другу на каждом шагу, причем не таясь. Я даже знал их «приятелей» и «приятельниц» в лицо, но не успевал запоминать их имена — они сменялись с калейдоскопической быстротой.

— Почему же они не разошлись?! — изумленно спросила Элси.

— Они расходились. И часто. Но всегда ненадолго. Обычно отец уезжал куда-то, но очень скоро возвращался. Представь себе, они не могли жить друг без друга! Но не могли жить и вместе… Такое бывает, и не так уж редко.

Элси захотелось обнять Берта или хотя бы прикоснуться к его руке, но она знала, что он не примет ее сочувствия.

— Это была не любовь, — абсолютно бесстрастно продолжал он. — И даже не то, что называют любовью, замешанной на ненависти. Я бы сказал, это было вожделение, замешанное на ненависти. Физически их неодолимо тянуло друг к другу, но при этом они постоянно ругались и даже дрались. Кончилось тем, что они друг друга убили…

— Берт, не может быть!

Уже не раздумывая, Элси схватила его за руку, и даже если бы он с раздражением отмахнулся, все равно не пожалела бы о своем порыве. Но Берт лишь мельком покосился на нее, и его губы скривились в горькой усмешке.

— Ну, разумеется, не в прямом смысле слова. Они тогда ехали из отеля, откуда мать вытащила отца после очередного «примирения». — Берт вдруг рассмеялся, но это был жесткий и невеселый смех. — Уже по дороге домой они вновь разругались. Дело было зимой, дорога обледенела… Но родители так увлеклись выяснением отношений, что не заметили опасного участка на шоссе. Их вынесло на встречную полосу, а там шел грузовик… Смерть наступила мгновенно.

— Но откуда ты знаешь, что они ссорились?! Автокатастрофа — всегда случайность…

— Знаю! — резко оборвал ее Берт. — Я был в машине. На заднем сиденье. То, что я не погиб вместе с ними, — просто чудо!

Берт замолчал. Элси тоже молчала, не решаясь больше его тревожить.

— Их похоронили в одной могиле, — наконец проговорил он. — При жизни они не были так близки, как в смерти…

Элси невольно поморщилась: так цинично прозвучал его голос.

— Но у них же родился ты! Значит, когда-то они все-таки были близки… Ведь чтобы заниматься любовью…

— Сексом они занимались! Когда угодно и где угодно. Они могли наговорить друг другу массу ужасных слов и уже в следующую секунду завалиться в постель. Впрочем, ты же сама говорила, что вовсе не обязательно любить человека, чтобы спать с ним и получать от этого удовольствие. Вожделение может подогреваться и ненавистью…

— Как это было у нас с тобой? — непроизвольно воскликнула Элси и со страхом замерла, ожидая ответа.

Но Берт не торопился. Он съехал на парковочную площадку у обочины шоссе, заглушил мотор и только потом повернулся к ней.

— Разве я тебя ненавидел, принцесса? Да никогда в жизни! — неожиданно проговорил он, когда молчание сделалось совсем уж невыносимым.

Его черные глаза были абсолютно непроницаемыми. Элси так и не смогла понять, что Берт имел в виду. Но если не ненависть, тогда что он испытывал к ней? Ведь что-то он должен был чувствовать!..

Берт открыл дверцу и собрался было выйти из машины, но вдруг передумал и опять повернулся к своей спутнице.

— Знаешь, я никак не пойму одну вещь. Мы уже больше недели живем под одной крышей, общаемся каждый день, а ты ни разу меня не спросила, почему я тогда отказался от тебя.

— Но это же очевидно! — выдохнула Элси.

— Разве?

Что-то в его голосе заставило Элси приглядеться к нему повнимательнее. На мгновение ей показалось, что сейчас удастся проникнуть в его душу. Но взгляд Берта оставался по-прежнему бесстрастным.

— Тогда, может быть, ты мне скажешь?

— Почему? Да потому что… — Элси не сразу подыскала нужные слова. — Потому что я уязвила твою мужскую гордость! Ведь ты был уверен, что мне нужен не ты, а твои деньги…

— Если ты вправду так думаешь, Элси, значит, ты совсем меня не знаешь, — произнес Берт странно будничным тоном.

С этими словами он вышел из машины и полез в багажник за корзиной.

— Нет, подожди! — Элси выскочила следом за ним. — Если уж начал, так договаривай! Нельзя делать подобные заявления, а потом заминать разговор!

Но Берт только небрежно пожал плечами и, захлопнув багажник, молча направился по тропинке, что вела вниз к реке.

— Берт! — Элси приходилось едва ли не бежать, чтобы не отставать от него. — Ведь это ты от меня ушел…

— Да, все верно, — произнес он с каким-то мрачным ехидством. — Но ведь я же и предложил тебе выйти за меня замуж. Кстати, тебе никогда не приходило в голову, что, если бы я действительно хотел тебя проучить, то совершил бы следующий шаг и женился? Я мог привязать тебя к себе и сделать несчастной на всю жизнь.

— Несчастной?..

Элси растерянно остановилась, а он даже не замедлил шага.

— Берт, постой!

На этот раз ей действительно пришлось бежать за ним. И если бы он вдруг резко не остановился, она бы вряд ли его догнала.

— По-моему, хорошее место для пикника. Как ты думаешь? — спросил Берт как ни в чем ни бывало.

Пораженная его равнодушием, Элси рассеянно огляделась. Поляна, выбранная Бертом, была со всех сторон окружена высокими зарослями кустов. Густая зелень давала приятную тень, и в то же время как бы отгораживала от всего остального мира, создавая живописный уединенный уголок. Внизу бурлила река, срываясь с камней маленьким водопадом.

— Да, здесь красиво, — так же рассеянно обронила Элси и снова вернулась к прерванному разговору: — Почему ты все время уходишь от ответов?

— Я не ухожу от ответов, — резко оборвал ее Берт. — Если ты задашь те вопросы, которые нужно, я отвечу.

Элси непонимающе уставилась на него. Как, интересно определить, какие вопросы нужные, а какие — нет?

— Ладно. — Он, очевидно, расценил ее молчание как знак того, что тема закрыта, и, усевшись на траву, принялся деловито распаковывать корзину с продуктами. — Хочешь поесть прямо сейчас?

Немного придя в себя, Элси села рядом и стала ему помогать. Они разложили еду в полном молчании, и лишь когда все было готово и Берт разлил по стаканам вино, Элси нашла в себе силы предпринять очередную попытку вызвать его на откровенность.

— Не знаю, нужный ли это вопрос, но меня всегда интересовала одна вещь. Когда ты делал мне предложение, ты уже тогда собирался… — Элси на мгновение замолчала, не желая произносить слова «сделать мне больно», — отказаться от меня в день венчания?

Берт ответил не сразу. Он неторопливо дожевал бутерброд с курицей, отпил вина, и лишь потом заговорил:

— Хочешь верь, хочешь нет, но ничего подобного я не планировал. Когда я приехал в церковь, то всерьез думал, что мы обвенчаемся.

Такого Элси не ожидала. Ей пришлось даже поставить стакан на землю. Она боялась расплескать вино — так сильно у нее задрожали руки.

— Я действительно считал, что смогу через это пройти, — задумчиво добавил Берт.

— Ты говоришь так, будто семейная жизнь со мной — это крестные муки!

Элси знала, что Берт ее никогда не любил, но ей все равно было очень обидно услышать подобное заявление.

— Скорее, сделка, — невозмутимо заявил он.

— Сделка?!

— Ну конечно! Ты хотела получить мои деньги, я хотел тебя… Нам надо было лишь обговорить условия, но мы этого не сделали. Мне пришлось в конце концов все решать самому. Видишь ли, в какой-то момент я понял, что вложил в это предприятие гораздо больше, чем ты…

— И тебе хватает наглости говорить, что ты не получил, чего хотел?!

— Получил, но недостаточно, — отрезал Берт. — Я не успел вовремя это понять: ведь ты хотела выйти замуж как можно скорее.

Элси невольно поморщилась. Ей было неприятно вспоминать о том, как она буквально сходила с ума от любви к этому человеку и не могла думать ни о чем другом, кроме свадьбы!

— Чего же ты хотел от меня еще, помимо самого очевидного?

Берт молчал, загадочно улыбаясь. А Элси вдруг вспомнились слова отца, что Берт хочет жениться на ней не по любви, а по расчету. Когда она рассмеялась в ответ, он сказал:

— Есть вещи, дочка, которые не купишь за деньги. Любовь, например. Но речь сейчас не о любви. Социальный статус тоже нельзя купить ни за какие деньги. Берт Конрой может быть богат, как Крёз, но кто он такой — этот Берт Конрой? Да никто, по большому счету. А ты — Элси из рода Прайсов! Твою родословную можно проследить вплоть до нормандского завоевания. А он этим похвастать не может. И если ты станешь его женой, это откроет ему доступ в такие круги, о которых он и мечтать не мог.

Тогда Элси рассмеялась, зато теперь призадумалась. Допустим, Берт всего добивался в жизни сам. Но, действительно, существуют вещи, ему недоступные, — вещи, которые он может получить, только женившись на аристократке. Так неужели и этого ему показалось мало?! Чего еще он хотел от нее?

Берт, очевидно, собирался что-то сказать еще и протянул к ней руку, желая привлечь внимание, но Элси отшатнулась.

— Не прикасайся ко мне!

Она в гневе вскочила, ее зеленые глаза метали молнии. Невозмутимое спокойствие Берта лишь еще больше ее разъярило.

— Так или иначе, но мы наконец выяснили, что все к лучшему. Я очень тебе благодарна за то, что ты тогда на мне не женился. Теперь я свободна и могу…

— И можешь подарить свою благосклонность кому-нибудь другому. Например, Майклу Страуду.

— Майклу? — нахмурилась Элси: она уже и забыла, что говорила Берту, будто собирается замуж. — Да, вот именно, Майклу! Потому что он гораздо лучше тебя. Пусть у него нет твоих денег, но зато он очень хороший человек.

— Ну разумеется! Теперь для тебя деньги уже не важны.

То, как Берт произнес это «теперь», насторожило Элси.

— Что значит, «теперь»?

— А почему бы тебе не спросить у отца… или у твоего банкира?

— У моего банкира? — удивилась Элси: у нее никогда в жизни не было «своего» банкира.

— Только не говори мне, принцесса, что ничего не знаешь о брачном контракте!

— Каком еще контракте?!

— О том самом, который ты постеснялась потребовать лично, и в результате со мной говорил твой отец. Так, пустяки. Речь шла о том, чтобы я открыл счет на твое имя и положил на него энную сумму — независимо от того, поженимся мы или нет.

— Ты с ума сошел! Я не получала никаких денег…

Элси вдруг поняла, что возражать бессмысленно. Убеждать Берта в том, что она ничего не знает, абсолютно бесполезно: он все равно не поверит. И если он считает, что она жадная маленькая дрянь, что ж, пусть так и будет.

— А ты думаешь, я бы позволил тебе заполучить эти деньги сразу? — Жесткий тон Берта подтвердил ее худшие опасения. — Я выторговал у твоего отца год. Ты получила доступ к деньгам только теперь. Тебе должны были вручить банковское уведомление в день твоего рождения.

Но в день рождения Элси было не до того, чтобы просматривать почту. Пока папа лежал в больнице, она читала только самую спешную корреспонденцию. У нее скопилась целая стопка писем, которые она еще даже и не вскрывала.

— Но я действительно ничего не знала… — все-таки вырвалось у нее.

Но Берт уже, казалось, потерял интерес к разговору.

— Я хочу сказать тебе только одно, — протянул он с видом полнейшего равнодушия. — На мой взгляд, Майкл совсем не тот человек, который тебе нужен. По-моему, он просто трус.

— Что за глупости… — начала было Элси, но осеклась, наткнувшись на тяжелый и пристальный взгляд Берта.

— Я уже живу в доме больше недели. И за это время он ни разу здесь не показался! Несколько странное поведение для рыцаря на белом коне, которому должно быть известно, что на руку его прекрасной дамы претендует соперник.

Элси поняла, что совершила непростительную ошибку, не сообщив Майклу, что использует его имя в своих тайных целях.

— Просто он прекрасно знает, что ты никакой не соперник! Элси очень надеялась, что ее голос звучит достаточно убедительно. — Он не сомневается, что меня никто, кроме него, не интересует.

— Правда? — Берт скептически хмыкнул. — Но даже в этом случае, должен заметить, ваши отношения удивят кого угодно! Ты утверждаешь, что он — любовь всей твоей жизни, однако за целую неделю ни разу с ним не увиделась. Все вечера ты проводишь дома, если только не ездишь в больницу к отцу.

— А это не твое дело! — взорвалась Элси. Она испугалась по-настоящему: Майкл был единственным щитом между ней и Бертом. — Да, теперь ты владеешь моим домом. Но мне ты не хозяин! Я делаю, что хочу и когда хочу, и я буду очень тебе благодарна, если ты не станешь вмешиваться в мою жизнь!

Берт невозмутимо молчал. И Элси поняла, что, если немедленно не уйдет, случится что-то ужасное.

— И вот сейчас, например, мне захотелось пройтись. В одиночестве!

Однако Берт и не собирался ее удерживать. Он поудобнее устроился на траве и закрыл глаза.

— Давай! Разве я тебе мешаю?

Теперь Элси уже просто ничего другого не оставалось. Скрипя зубами в бессильной ярости, она решительным шагом направилась к реке.