2

И вот теперь Элси стояла в прихожей, разглядывала роскошный букет — точную копию того, давнего, букета — и никак не могла собраться с мыслями. Память снова и снова возвращала ее в страшный день несостоявшейся свадьбы.

«Я уверен, что многие с радостью клюнут на столь привлекательную наживку… Но меня увольте». Жестокие слова Берта опять явственно прозвучали в ее мозгу. Элси невольно поежилась и тряхнула головой, стараясь отогнать неприятные воспоминания. И почему она никак не может забыть все это?! А ведь прошел уже год, давно пора бы успокоиться.

Берт никогда не вернется. Она поняла это еще тогда, в церкви, когда заглянула в его глаза и наткнулась, как на стену, на холодный взгляд, полный презрительного негодования. Да Элси и не хотела, чтобы он вернулся. Она жалела только об одном: что с самого начала не прислушалась к предостережениям подруг.

Берт Конрой был человеком гордым и безжалостным. Он жил по своим собственным правилам, и ему было плевать, что о нем думают окружающие. Он всего добился сам. Начав простым клерком, Берт Конрой со временем стал весьма преуспевающим бизнесменом. Про него говорили, что он ведет дела жестко, никогда не идет на компромиссы и не выносит людей ограниченных и нечистоплотных.

Обо всем этом Элси слышала, но считала, что деловые качества Берта не имеют к ней ни малейшего отношения. Ведь с ней он всегда был таким нежным и ласковым… До того жуткого дня, когда обошелся с ней поистине бесчеловечно.

Только потом Элси начала понимать, что она его совершенно не знала. Да и как можно узнать человека за какие-то полтора месяца? Ведь со дня их знакомства до злополучного дня несостоявшегося венчания прошло всего шесть недель…

Элси вспомнилось предупреждение Линды, той самой подружки, на вечеринке у которой она и познакомилась с Бертом. Когда Элси шепнула ей, что в комнату только что вошел мужчина ее мечты, Линда почему-то отнеслась к этому очень серьезно. Более того, не на шутку перепугалась.

— О нет, Элси, только не он! — простонала подруга. — Только не Конрой! Он же тебя просто изничтожит, его еще никому не удавалось приручить. А те, кто решились попробовать, до сих пор не пришли в себя.

— А почему? — рассеянно обронила Элси, не сводя глаз со статного широкоплечего красавца, одетого во все черное. — Он что, профессиональный герой-любовник? Только и делает, что разбивает сердца бедным влюбленным женщинам?

— Разбивает — еще мягко сказано, — все также серьезно проговорила Линда. — Что бизнес, что женщины — для него все едино. Он берет то, что ему нужно, и пользуется. А что не нужно — отбрасывает без тени сожаления. Элси, предупреждаю, остерегайся его, это безжалостный… страшный человек!

Но Элси, естественно, пропустила благой совет мимо ушей. Ей было все равно, какой он — добрый или злой, бедный или богатый, преуспевающий бизнесмен или, наоборот, неудачник. Раньше Элси не верила в любовь с первого взгляда, но, когда увидела Берта, ее словно громом поразило. Она влюбилась в него сразу. Окончательно и бесповоротно. А потом произошло то, чего она и теперь не могла понять. Никогда в жизни Элси не знакомилась с мужчинами первой — это было не в ее духе. И тем не менее тогда решительно подошла к незнакомцу.

— Вы, наверное, еще не догадываетесь, — ее голос звучал непринужденно, хотя сердце замирало от страха, — но я — та самая женщина, которую вы ищете всю свою жизнь!

— Правда? — Красавец в черном, прищурившись, оглядел ее с головы до ног. — А ведь вы, возможно, правы.

Он предложил ей выпить, а дальше все было как в волшебной сказке — сказке, которая обернулась жестокой реальностью, мрачным фарсом в самый день свадьбы. Если бы Элси могла предвидеть, чем все закончится!

Но она не обладала даром ясновидения. К тому же ее действительно не интересовало, что за человек был Берт Конрой. Она его хорошо знала только с одной стороны.

Элси даже покраснела, вспомнив о той страсти, которая вспыхнула между ними буквально с первых дней знакомства. Именно эта безумная страсть и привела к тому, что Элси совершенно потеряла голову. Не раздумывая, она легла с ним в постель. Не раздумывая, согласилась выйти за него замуж. Элси готова была на все, лишь бы быть с ним! Она сама дала ему в руки оружие, которое он и использовал против нее…

Да, она любила этого человека. Любила неистово и безнадежно. Но теперь эта любовь обернулась столь же могучей и всепоглощающей ненавистью.

Именно это жгучее чувство помогло ей пережить первые жуткие дни, которые последовали за их неудавшимся бракосочетанием. Ненависть придала ей силы не обращать внимания на любопытные взгляды и приглушенные замечания, с которыми приходилось сталкиваться всякий раз, когда она выходила из дома. И если бы она позволила грязным намекам и мерзким сплетням задеть ее, проникнуть в душу, это бы означало, что Берт победил. Что, решив уничтожить ее, он добился своего. А Элси с самого начала поклялась себе, что лучше умрет, чем позволит ему насладиться ее унижением.

Ей надо было держаться. И она держалась. Заставляла себя жить дальше, как ни в чем не бывало. Отвечать на косые взгляды знакомых беспечной улыбкой. Не показывать, как ей плохо. И это сработало. Элси удалось убедить всех, кто ее знал, что ей действительно все равно. В конце концов она почти поверила в это сама. И вот теперь эти розы…

— К-когда их принесли? — спросила Элси у брата, небрежно махнув рукой в сторону роскошного букета, но при этом ее голос предательски дрогнул.

— Днем. Часа в два.

Ален не заметил, что, ожидая ответа, сестра напряглась. Впрочем, как и большинство подростков — а Алену исполнилось всего четырнадцать — он жил в своем собственном мире. И наверняка не помнил даже о том, какой сегодня день. События же годичной давности — несостоявшаяся свадьба Элси, скандал в церкви, жестокое поведение жениха — давно канули для него в вечность.

Но почему именно в это время?! Неужели тот, кто прислал букет, знал, что венчание было назначено на два часа? Сам выбор цветов — кремовые розы — еще мог быть простым совпадением. Но два совпадения — это уже слишком! В сердце Элси закралось дурное предчувствие.

— А посыльный не сказал, от кого цветы?

— Не-а. Но там есть записка, так что сама посмотри, если хочешь.

Элси вдруг поняла, что боится смотреть. Боится, что подтвердятся ее наихудшие опасения… Обругав себя за малодушие, она решительно достала изящный кусочек белого картона.

— А кто такой «Б»? — поинтересовался Ален, с любопытством заглянув ей через плечо. — Тайный воздыхатель?

Неужели он действительно ни о чем не догадался? Или это только ей кажется, что инициал «Б» может значить лишь одно: Берт?

Больше всего Элси хотелось немедленно порвать карточку на мелкие кусочки и выбросить в мусорную корзину вместе с букетом. И остановила ее только мысль о том, что, скорее всего, именно такой реакции Берт от нее и ждал.

Ну что ж, теперь она, по крайней мере, знает наверняка, кто именно прислал ей цветы. Инициал на карточке лишь подтвердил ее догадку. Точно такой же букет кремовых роз она бросила в Берта в церкви. И произошло это час в час, день в день ровно год назад. Как же он должен был ее ненавидеть, чтобы по прошествии целого года не полениться напомнить ей о том унижении, которому сам же подверг ее на глазах родителей, родственников и друзей?! Если это месть, то уж слишком жестокая. И за что?! За глупые необдуманные слова, сказанные в шутку?! Сказанные тогда, когда она еще даже не была с ним знакома?

— Пожалуй, вечером отнесу их в больницу, — натянуто проговорила Элси, зная, что не сможет оставить розы дома.

— В больницу? — Ален озадаченно нахмурился. — Но их же прислали тебе… чтобы тебе было приятно… Ой! У тебя ведь сегодня день рождения!

Боже, она совсем забыла! Год назад они специально решили подгадать так, чтобы день свадьбы совпал с днем ее рождения.

— Нет, Ален, их прислали не для того, чтобы порадовать меня. И мне сегодня не до дня рождения. Столько всяких проблем…

Элси устало провела рукой по лицу. Напряжение и волнения последней недели давали о себе знать.

— Мама сегодня останется с папой в больнице. Так что ужинать будем вдвоем. Придется нам быстренько разморозить какие-нибудь полуфабрикаты. У меня мало времени, я уже не успею ничего другого приготовить. Скоро заедет Майкл. Он обещал отвезти меня к папе.

— Но ведь ты сегодня уже была в больнице. И кстати, ничего не рассказала. Как он там? Так и не пришел в себя?

— Пока нет, малыш.

Ален закусил губу, и его глаза подозрительно заблестели. Элси легонько коснулась его руки, но обнять не решилась: в подростковом возрасте мальчики болезненно реагируют на проявления сочувствия. Боятся показать свою слабость.

Элси тут же забыла о злополучном букете. В памяти явственно встала картина, которую она наблюдала уже несколько дней: отделение интенсивной терапии, угнетающая тишина больничной палаты, неподвижное тело отца на койке.

— Во всяком случае, дышит он сам, а это уже кое-что. Будем ждать.

— Мы и так почти неделю ждем! И каждый день нам говорят одно и то же! — недовольно воскликнул Ален.

Инсульт, сваливший отца, потряс мальчика до глубины души. Он никак не мог с этим смириться. И Элси, надо сказать, тоже. Отцу только-только исполнилось пятьдесят. Он был здоровым мужчиной, в полном расцвете сил, и вдруг такое несчастье…

— Да, я знаю, малыш, — проговорила Элси, и ее глаза тоже затуманились слезами. — Но мы все равно ничем не можем ему помочь. Врачи делают все, что нужно. А нам остается лишь ждать и надеяться.


«Ждать и надеяться». Собственные слова прозвучали зловещим эхом в голове Элси, когда несколько часов спустя она вернулась домой. После каждой поездки в больницу к отцу она чувствовала, как ее оптимизм убывает…

— Спасибо, что подвез меня, Майкл, — вздохнула Элси. — Ты мне действительно очень помог: я сейчас не в состоянии сесть за руль.

— Мне это не составило труда. — Майкл Страуд пригладил рукой непослушные волосы и улыбнулся своей спутнице, его голубые глаза лучились добротой и теплом. — Ты же знаешь, я всегда готов тебе помочь.

— Да, знаю, и очень благодарна тебе. — Элси оглядела дом — все окна были темными, только в прихожей горел свет. — Похоже, Ален уже лег спать. — Ты, я надеюсь, меня простишь, если я не приглашу тебя выпить кофе?

— О чем ты говоришь?! — без всякой обиды отозвался Майкл. — Я бы и сам не зашел. Тебе надо поскорее лечь и как следует отдохнуть.

— Это верно, — согласилась Элси. — Кажется, я бы сейчас проспала несколько дней подряд. А ведь у меня сегодня день рождения…

— Мы его обязательно отметим, — заверил ее Майкл. — Когда все утрясется и твоему отцу станет лучше. Ну ладно. Иди спать. Завтра я за тобой заеду.

Элси открыла дверцу и уже собралась было выйти из машины, но, поддавшись внезапному порыву, наклонилась и быстро поцеловала Майкла в щеку.

— Ты так обо мне заботишься… Даже не знаю, как тебя благодарить.

— Да что там, — немного смущенно улыбнулся Майкл. — Ты же знаешь, я для тебя сделаю все — только попроси.

По его взгляду Элси поняла, что Майкл Страуд хотел бы получить от нее нечто большее, чем поцелуй в щеку. Ей вдруг стало неловко, и она поспешила выбраться из машины.

— Ладно, до завтра. Спокойной ночи.

Глядя вслед удаляющейся машине, Элси горько пожалела, что не испытывает к приятелю никаких чувств, кроме чисто дружеских. И дело тут было вовсе не в Майкле, а в ней самой. Элси вообще сомневалась в том, что сможет когда-нибудь полюбить мужчину. После подлого удара, который нанес ей Берт Конрой…

— Как мило!

Элси едва не подпрыгнула от испуга и неожиданности. Она и не заметила, что в тени дома кто-то стоит.

— «Ты так обо мне заботишься». — Ее слова были повторены в точности, но таким циничным тоном, что значение их стало совсем другим. — «Даже не знаю, как тебя благодарить…»

Она сразу узнала голос — и застыла от ужаса.

— О, уверен, ты найдешь способ отблагодарить его. Ведь так, принцесса?

Если до этого у Элси и была слабая надежда, что она обозналась, то теперь сомнения развеялись как дым. Так ее называл только один человек. Собственно, он и дал ей это прозвище. И поначалу в нем не было никакой насмешки. «Моя маленькая принцесса»… Элси очень нравилось, когда он так называл ее. И только много позже она начала понимать, что в этом ласковом прозвище с самого начала был оттенок легкой издевки…

Горло у Элси от волнения перехватила судорога, но она сумела взять себя в руки и сказать:

— Здравствуй, Берт.

Ее глаза понемногу привыкли к темноте, и она уже различала, что он стоит у входной двери, засунув руки в карманы брюк и слегка наклонив голову. Вся его поза олицетворяла насмешливый вызов.

— Что ты здесь делаешь?

Берт шагнул вперед. Поблизости горел только один фонарь, но и его света оказалось достаточно, чтобы Элси разглядела его улыбку — вернее, жестокую, исполненную презрения усмешку, от которой у нее сразу побежали по коже мурашки.

— Ты все равно не поверишь, если я скажу, что пришел поздравить тебя с днем рождения и пожелать тебе счастья?

— Нет, не поверю.

— А зря. — Теперь Элси уже казалось, что она ошиблась: Берт улыбался едва ли не дружелюбно. — Я действительно желаю тебе счастья… Сколько тебе исполнилось? Двадцать четыре? Пусть следующий год твоей жизни принесет тебе радость и будет лучше прошедшего.

Он произнес это с такой теплотой и искренностью, что Элси чуть ему не поверила. Наверное, я просто очень устала, сказала она себе. Однако расслабляться нельзя. Это было бы непростительной глупостью.

— Да уж. Хуже, чем год прошедший, ничего быть не может, — сказала Элси и тут же пожалела о неосторожных словах: они выдали слишком многое.

Не хватало еще, чтобы Берт догадался о долгих одиноких ночах, когда она лежала без сна, изводя себя мрачными мыслями. Элси не хотела, чтобы он знал, как ей было трудно собраться с силами и жить дальше после того страшного унижения.

— А знаешь, со временем я поняла, что мне надо было бы сказать тебе спасибо, — задумчиво произнесла она. — Только благодаря тебе я не совершила, может быть, самую крупную в жизни ошибку.

Берт нахмурился, и Элси с удовлетворением отметила, что ей все-таки удалось его задеть.

— Но ты, наверное, приехал не для того, чтобы устроить вечер воспоминаний? — продолжила она, пряча довольную улыбку. — Может, ты все же скажешь мне, почему столь неожиданно материализовался?

— Материализовался? — усмехнулся Берт. Ты говоришь так, словно я инопланетянин какой-то или призрак.

Действительно призрак! Призрак былых времен, болезненное напоминание о тех днях, когда Элси была счастлива… Приутихшая за год боль вдруг пронзила ее с новой силой.

— Скорее, вампир или оборотень!

— Ну, у тебя и фантазии…

— Это не фантазии, Берт!

Элси чувствовала, что голос звучит слишком громко, слишком надрывно, выдавая ее с головой. А ведь она столько раз представляла себе, какой будет спокойной и сдержанной, если им вдруг доведется встретиться снова! Как она заморозит его ледяным презрением… Чтобы только он не узнал, как ей было мучительно больно.

— Я давно хотела сказать тебе одну вещь. Ты действительно самый настоящий вампир! Вампир, который паразитирует на человеческих чувствах. Который использует тех, кто оказывается рядом, подпитывает себя их страданиями и радостями, выпивает из них все силы, а потом просто выкидывает за ненадобностью, когда от них уже нечего взять!

— Да брось ты, — лениво протянул Берт — похоже, гневная тирада Элси не произвела на него ни малейшего впечатления. — Еще скажи, что я разбил твое сердце! Признайся, наконец: тебе ведь был нужен не я, а только мои деньги!

Его голос вдруг сделался жестким и резким. Он подошел к Элси почти вплотную, и ей понадобилось все самообладание, чтобы не отшатнуться в испуге.

Она уже забыла, какой он высокий, какие широкие у него плечи… Сегодня Берт был в джинсах, простой белой футболке и легкой серой ветровке. Эта полуспортивная одежда лишь подчеркивал все достоинства его атлетической фигуры.

Раньше Берт почему-то никогда не одевался так небрежно. На свидания он неизменно приходил в строгих, элегантных костюмах. И она невольно залюбовалась его ладной и сильной фигурой.

О боже! Элси вдруг поймала себя на том, что смотрит на Берта во все глаза. Неужели он все еще привлекает ее — пусть даже чисто физически?! И это после того, как жестоко он с ней обошелся! Неужели она так беспомощна перед ним, что снова подпала под действие его чар, стоило только ему появиться?!

— Ты разбил мне сердце? Чушь собачья! У нас были не те отношения, Берт, чтобы разбивать друг другу сердца. И ты это прекрасно знаешь. Просто ты хотел меня, я хотела тебя…

— И мои деньги! — грубо оборвал он ее. — Лучше расскажи мне о своем новом любовнике.

— О моем новом любовнике? — Элси не сразу поняла, о ком он говорит. — А-а, ты, наверное, имеешь в виду Майкла?

— А что, есть кто-то еще? Значит, Майкл так прекрасно о тебе заботится? Интересно, что же он делает такого, чего не делал я? Что он дает тебе, чего не мог дать я? Он, очевидно, оказался вторым богатеньким дуралеем, который вошел в пресловутую дверь после того, как из нее вышел я?

— Вот именно, ты уже вышел! Тебе уже нет места в моей жизни! Можно подумать, ты забыл, что сам от меня отказался, и теперь разыгрываешь из себя обиженного жениха. Но если ты хочешь помешать мне устроить свою судьбу…

— У меня даже и в мыслях не было ничего подобного! — осадил ее Берт. — Выходи себе спокойненько замуж хоть за Майкла, хоть за черта лысого — мне наплевать. Только вот что любопытно: он знает, на что идет? Знает, с кем имеет дело? Или он уверен, что ты готова жить с ним и в шалаше?

Элси была уже не в силах выносить его издевательства.

— Если хочешь знать, Майкл — всего-навсего младший клерк в фирме «Рамберт и Питни». Это папины…

— …Адвокаты, — перебил ее Берт, опять не дав ей договорить. — Знаю.

— Откуда?

— Я вел с ними кое-какие дела, — неопределенно пожал плечами Берт. — Да, кстати, а где твой отец?

Элси насторожилась. Ей показалось, что в невинном вопросе таится угроза. Она пока не могла понять, какая именно, но внутренний голос подсказывал ей, что не с добрыми намерениями появился Берт Конрой у дверей ее дома.

— А зачем он тебе? — осторожно спросила Элси.

— Собственно, я приехал затем, чтобы с ним повидаться. Скажем так, мне надо с ним обсудить одно важное дело.

У Элси упало сердце. Какие у Берта могли быть дела с ее отцом?! Они и раньше недолюбливали друг друга — еще до злополучного дня свадьбы. И у Элси появилось нехорошее предчувствие, что Берт Конрой собирается встретиться с Юджином Прайсом вовсе не для того, чтобы установить с ним теплые дружеские отношения…

— Он вряд ли захочет общаться с тобой, — холодно проговорила она.

— А я тебя уверяю, моя дорогая, что ты ошибаешься! И если твой отец человек неглупый, то захочет встретиться со мной как можно быстрее. Итак, когда он вернется?

Элси насторожило то, с каким нажимом Берт произнес «если твой отец человек неглупый».

— Не знаю…

Это была чистая правда. Никто не знал, когда папу выпишут из больницы. Да и потом он еще долго не сможет вести дела с кем бы то ни было, и уж тем более с этим хищником в человеческом обличье. Тем не менее интересно, что все-таки могло быть общего у двух столь разных людей?

— Но я, если хочешь, все ему передам, — достаточно бодро произнесла Элси.

Внезапно она осознала, что Берт преграждает ей дорогу. Чтобы добраться до входной двери, ей придется пройти едва ли не вплотную к нему. Элси невольно поежилась: ей совсем этого не хотелось.

— Я все ему передам, — растерянно повторила она.

Берт на мгновение задумался.

— Нет. — Он решительно тряхнул головой. — Это наше с ним дело, и пусть оно лучше останется между нами. Я попозже его найду. Ты передай только, что я заходил.

— И это все? — вырвалось у Элси.

Она просто хотела уточнить, не нужно ли еще что-либо передать, но Берту, очевидно, послышалось разочарование в ее голосе.

— А ты надеялась на что-то еще? — усмехнулся он.

— Что за глупости?!

Берт неожиданно оказался совсем рядом, и ей стало не по себе.

— А жаль…

Берт произнес это так вкрадчиво, так маняще, что Элси невольно подняла глаза. Взгляды их встретились, и она застыла как загипнотизированная.

— Потому что я сейчас понял, что не смогу отпустить тебя просто так, не поцеловав в память о старых добрых временах.

— Ты сума…

Элси так испугалась, что даже не договорила. Ей вдруг стало трудно дышать.

А Берт между тем склонился к ее лицу. Так близко, что она ощутила его горячее дыхание у себя на щеке. Почувствовала тонкий запах его дорогого одеколона. Сердце Элси забилось так сильно, что она испугалась: вдруг он услышит его удары.

— Ты не посмеешь…

Берт на мгновение замер, но Элси все-таки не удалось его остановить. Очевидно, в ее голосе не было достаточной твердости.

— Еще как посмею. Вопрос в другом: посмеешь ли ты? Боюсь, мне будет мало дружеского поцелуя в щечку, которым был удовлетворен твой добрый заботливый Майкл.

— Как ты можешь?! Ведь ты же сам…

— Что я?

Берт терпеливо ждал, пока Элси лихорадочно искала слова для достойного ответа — и не находила. Еще бы, его губы были так близко! Элси невольно вспомнилось, как он когда-то целовал ее, как ей нравилось проводить руками по его черным густым волосам…

Она с ужасом осознала, что ее губы приоткрылись, словно приглашая его к поцелую…

— Что я, малышка? — Его голос был исполнен такого сладостного искушения, что Элси почувствовала, как тает ее сердце. — Я тебя бросил, я от тебя отказался? Ты это имела в виду?

Элси молчала, будто у нее отнялся язык.

— Должен тебе сказать, моя дорогая, что я, как выяснилось, не учел одну вещь. Я отказался от брачных уз, потому что не хотел себя связывать с одной определенной женщиной. Но очень скоро почувствовал, что не в силах забыть твое роскошное тело, которое всегда было таким податливым, трепетным и влекущим. Перед подобным искушением я не мог устоять никогда. То, что ты мне предлагала, было божественно! И хотя прошел целый год, желание, которое ты возбуждала во мне, стало только сильнее.

— Ты, кажется, не учел еще одну вещь! — взорвалась Элси, и ее зеленые глаза потемнели от ярости. — Я тебе больше ничего не предлагаю! Уж и не знаю, что ты о себе возомнил!

— Возможно, — покорно согласился Берт, хотя ее пылкая тирада, похоже, нисколько его не убедила. — Но Элси, моя маленькая…

— Я не твоя маленькая! И у меня в голове не укладывается, как ты вообще мог подумать, что между нами может быть что-то общее после того, как ты так мерзко со мной поступил! Тем более что теперь… — Элси на мгновение замолчала, собираясь с силами, чтобы произнести слова, которые, как она полагала, убедят его окончательно и бесповоротно. — Уясни для себя наконец, что я давно уже не твоя! Ты сам видел, что теперь у меня есть Майкл.

Майкл. Добрый, хороший Майкл. Элси от души надеялась, что он не стал бы возражать, узнав, каким образом она использует его имя. Ему, наверное, даже было бы приятно, что она, хотя бы так, связывала себя с ним… Во всяком случае, на него можно будет положиться, если Берту вдруг придет в голову проверить ее слова.

— Так вот, мне вполне достаточно одного мужчины. И этот мужчина — Майкл. Никто другой мне не нужен.

— Ладно. — Берт пожал плечами. — Как хочешь.

Он произнес это так небрежно, что Элси вдруг стало обидно. Неужели ему и вправду все равно?! Она застыла на месте, растерянно глядя, как Берт идет к машине, припаркованной у левого крыла дома.

Если бы у него осталась к ней хоть капля чувства, он бы не был так равнодушен. Но Берт не выказал ни раздражения, ни разочарования, ни намека на ревность… Впрочем, чему тут удивляться? Надо быть последней дурой, чтобы надеяться на что-то иное… И все-таки, когда Берт вдруг остановился и опять повернулся к ней, сердце Элси снова забилось чаще.

— Так не забудь сказать Юджину, что я приходил. — В его голосе опять послышались те угрожающие интонации, которые так насторожили Элси, когда он впервые заговорил о том, что хочет повидаться с ее отцом. — Нам с ним в самом деле пора обсудить кое-какие дела.

— Какие дела?.. — начала было Элси, но запнулась и умолкла, наткнувшись на его тяжелый застывший взгляд.

— Просто скажи, что я заеду еще. И ему лучше быть дома, когда я появлюсь. Это в его же интересах…

На улице было душно, но Элси вдруг почувствовала озноб. А когда его машина скрылись за поворотом, ее внезапно охватило чувство пронзительного, неизбывного одиночества. И стало страшно. Просто так, без всякой причины.

Загрузка...