Вестник в Новороссии (СИ)

Глава 12

— Да, Вадим Борисович, вам бы не играть, а просто деньги раздавать, — посмеялся мэр, убирая стопку купюр в карман.

Вадим развел руками и повернулся к слуге, чтобы заказать:

— Дорогой, всем вина, угощаю!

Его слова салон встретил с ликованием. Ну еще бы, где бы они нашли такого щедрого гостя, который бы за вечер спустил пять тысяч.

— Вадим Борисович, вы главное не обижайтесь, мы люди искошенные до вечеров, особенно с такими гостями, кто из самой столицы к нам, — осторожно заявила жена мэра.

— На самом деле друзья, я думаю, что это только начало и нам обязательно нужно собраться еще раз, — Вадим улыбнулся и взял принесенный бокал, — я ведь приехал не один, а с дорогим другом. Майор Захарченко, с которым мы вместе пленили Черкесского предводителя. Буду сердечно рад, если вы и ему окажите столь же теплый прием.

По алчному блеску в глазах у местной публики Вадим видел, какой прием они готовятся оказать, поэтому продолжил:

— На сегодня, думаю, что мы закончим игру, я большую часть денег оставил в багаже, но в следующий раз…

— Вадим Борисович, какие вопросы? Мы будем рады! — заверил его мэр и разговор продолжился на более легкие темы. Сегодня вечером они только прощупывали нового горожанина, узнавали его границы дозволенного, размер капитала, ведь у многих на руках еще были незамужние дочери, сестры или тети, а тут такой приз сам в руки приехал.

Итальянец несколько раз порывался остановить нового делового партнера от необдуманных шагов, но каждый раз Вадим его мягко останавливал.

Разъезжались все в хорошем настроении, все кроме Вадима. Он ехал в отличном, вспоминая старую поговорку: «Timeo Danaos et dona ferentes»[1].

Следующую встречу, а вернее прием решили провести в поместье у мэра города. Яким Солоторов захотел собрать всех видных людей с округи и даже написал письма друзьям в соседних районах, ведь к нему на жительство приехала птица крупного полета.

Захарченко встретил Вадима в номере.

— Миша, ты еще не в Екатеринославле?

— Это не нужно, даже немного обреченно вздохнул Захарченко, — скоро приедет твой друг Василий и… Да, много кто приедет. Я уже готовился уезжать, как перехватил посыльного с вестями. К нам придут гости из Донского казачьего войска. С какими целями я не знаю. Но если они захотят подраться…

Захарченко расстегнул пиджак, чтобы показать пару револьверов, которые висели в кобурах на поясе.

— Михаил, ты подраться всегда успеешь. С чего такие выводы? Может тоже хотят закупить у нас оружия, — предположил Вадим, но не стал отсылать Захарченко покупать землю. Это может сделать и Василий, который должен приехать с Кавказа.

— Тогда где письмо тебе? Может посыльный именно от них, а не от наших друзей с предупреждением.

Вадим нахмурился.

— Письмо могло и потеряется в дороге.

— Ну-ну, — Захарченко подошел к вещам, собранным в углу комнаты и демонстративно достал чехол с револьверным карабином. На его угрюмом лице читалась готовность.

— Михаил. Мы так быстро сбежали из Петербурга, что я не спросил, а как ты объяснил, куда пропала твоя жена? — спросил Вадим. Захарченко замер с карабином в руках.

— Интересные у тебя вопросы, — сказал он после долгой паузы, — а никак. Все знают, что последние несколько месяцев мы жили отдельно, а потом я уехал, она пропала.

Вадим прикрыл лицо рукой.

— Миша, тебе нужно лекарство.

— Какое еще лекарство? — не понял Захарченко.

— Народное средство — опиздулин! Чтобы быстрее думал, — Вадим достал из сумки пустой конверт и лист бумаги, чтобы написать замысловатое послание одному чиновнику в Петербурге, после которого Месечкин точно проклянет Вадима. И резко остановился.

— Михаил, ты настолько плохой муд*, что жена сбежала от тебя на Вестнике!

Захарченко сначала не понял, а потом как понял.

— Но нужны свидетели!

— О, ты не представляешь, но твоя жена в дороге подружилась с моей воспитанницей, очень милой девушкой, которая скажет то, что скажу я, — Вадим позволил себе улыбку, — Если же мы ее встретим, то надо подумать.

Он постучал пальцами по столу. А потом написал письмо, запечатал конверт, залил воском. Вадим подул на печать, помял конверт и раскрыл его со словами:

— Как приятно получить конверт от своей воспитанницы, Белла обо мне не забывает, — дальше Вадим нарочито серьезно пробежался по строкам письма и воскликнул: — Миша, да тут и тебе привет! Вот уж не думал, что Мария сбежала с Белой.

Вадим сунул ошарашенному Михаилу письмо.

— Но ты же сам его написал, — Захарченко заглянул внутрь и увидел два явно разных почерка. Неизвестный и своей жены.

— Я видел, как пишет Мария в письмах тебе на Кавказ. Сохрани письмо и не теряй. Это твое спасение от подозрения в убийстве жены. Хотя, именно ты ее и взорвал, — улыбнулся Вадим.

— Я убил не мою Марию! — возразил Михаил.

— И я рад, что ты наконец это понял.

Бывший полковник Мартынов сидел в теплой черкеске и грел руки у костра. Вокруг сидели его сподвижники из гордых кавказских воинов, что встали против русского захватчика. За последние полгода предатель Мартынов занял место в пищевые цепочки армии, став посредником между выжившими главарями племен и прибывающими добровольцами. Говоря о пребывающих добровольцах, Мартынов оторвал взгляд от костра и посмотрел в сторону шумной компании поляков. Они прибыли недавно и пока все воспринимали за веселую прогулку, хотя их отряд возглавлял опытный ветеран наполеоновских войн. Они привезли оружие, деньги, порох и обещания. В борьбе с оккупацией региона Русскими, им хотели помочь неравнодушные люди из Франции и Англии. Мартынов уже несколько раз встречался с куратором из Англии, джентльмен не называл имени, оставив только псевдоним: «Пересмешник». Холодный человек, с загорелым лицом и мертвым взглядом, он напоминал Мартынову встреченного Вадима Беркутова, и эта похожесть не внушала ничего хорошего.

Мартынов поежился и поправил ружье, на которое опирался*. На окраине лагеря зашумели дозорные. Между огнями костров к Мартынову прошёл Ахмет. Когда-то этот черкес командовал отрядом разбойников, вселяя страх в поселения казаков, а теперь же служил посыльным плененного Шамиля. Сторонники имамата успели спрятать детей имама, прежде чем их схватили русские, поэтому Шамиль не сдавался, даже сидя за золотой решеткой. И вот настал момент вызволить предводителя северных народов Кавказа и возобновить войну, но теперь уже на западе и при поддержке «неравнодушных».

— Мартынов? — Ахмет подошел к русскому.

— Да Ахмет, чего тебе?

— У других все готово, когда вы сможете выступать?

Мартынов окинул лагерь взглядом. За последние полгода он собрал больше пяти сотен хороших воинов, двести из которых пришли из других стран.

— Три дня и мы будем на месте, — ответил он.

— Хорошо, тогда все получится, — нервно улыбнулся Ахмет и закашлял, — воды не будет? С ног сбился, пока нашел вас.

Мартынов молча кивнул и протянул бурдюк с водой. Ахмет отвернулся, чтобы незаметно выпить таблетку с противоядием. Записку о замысле черкесов он уже отправил чертовому надзирателю.

От северной столицы, Мариуполь приятно отличался погодой. Теплый ветер приходил с юга, разгоняя тонкий слой пыли. Постояльцы таверны собирались во дворе, чтобы позавтракать на открытом воздухе и обсудить вечерние новости. Вадим наслаждался чаем с лимоном в компании Захарченко и Егеря, когда послышался топот копыт с разных сторон улицы.

С севера первыми показался конный отряд. Десяток всадников гнал лошадей, взмыленных от долгой дороги. Они испачкались в дорожной пыли, наверное, шли всю ночь.

С юга же выехали знакомые лица. Двадцать казаков сопровождали пару телег и карету. Первыми ехали полковник Марченко из Оренбургского казачьего войска и полковник Лев Львович Альбрант — командующий Лабинской линией на Кавказе. Карета же принадлежала другу Вадима — Василию Ярмакову.

— Ставлю десятку на наших, — прохрипел Ермак, на его слова обернулись Вадим и Михаил.

— А наши, это которые? — ехидненько уточнил Захарченко.

— Да не будет драки, вы о чем? — Вадим вдохнул аромат чая.

А всадники же перешли на одинаковую скорость, чтобы встретиться прямо у таверны. Прежде чем группы столкнулись через дорогу перекатилось перекати поле, а на крыше дома закаркала ворона. Конный отряд неизвестных принялся отряхиваться, сбивая налипшую пыль, чтобы показать разницу между их донской формой и черкесками кубанцев. Гости таверны молча замерли, наблюдая за внезапным противостоянием и повисшим напряжением.

— С кем имею честь? — первым спросил Лев Львович.

— Смотря кто спрашивает, — ответил мужчина в возрасте с пышными усами из числа донских.

— Мы, — ответил полковник Марченко.

— А кто это «мы»? — уточнил донской.

— Смотря кто спрашивает… — скрывая улыбку, ответил Лев Львович.

— Полковник Резнов, — сдался донской казак.

После того, как всадники представились, они повернулись к таверне, где Вадим уже заказал завтрак и позвал слуг приглядеть за конями с дороги. Оба отряда не помещались, поэтому младшим пришлось еще поискать место.

— Господин Резнов, могу я узнать, что привело вас ко мне? — спросил Вадим представившись.

— Дела. Через наши земли в сторону Кавказа часто проходят ваши грузы для наших братьев, — Резнов кивнул в сторону Льва Львовича, — советом атаманов мы бы тоже хотели закупить новых карабинов.

— Отличные новости! — обрадовался Вадим новым клиентам, — а как у вас с деньгами?

— Об этом… Получше чем у наших братьев, — Лев Львович нахмурился на слова Резнова, но возражать не стал, — но ведрами не черпаем. Вообще мы бы хотели как-нибудь договориться.

— Договоримся, — уже не так воодушевленно вздохнул Вадим.

— И еще, мы слышали, что вы собираете новый поход на юге…

Вот здесь уже нахмурился Марченко. Коканский и Хивинский пироги уже поделили и новых пайщиков брать не планировали. По этому вопросу в Оренбурге все уже подготовили и даже получили разрешение от государя. Марченко под это дело получил почетное звание члена Императорского географического общества. А то что он, по степям ездил, а географию не изучал, так это дело житейское.

— К сожалению, здесь вы опоздали, — огорчил Резнова Вадим, — но в целом, вы как относитесь к далеким путешествиям?

— В Сибирь пошлете? — хохотнул Резнов.

Вадим ответил улыбкой.

— В Сибирь? — уже с ноткой паники спросил полковник.

— Не совсем, но также далеко, — уклончиво ответил Вадим, — но это вопрос нескольких лет. А пока, я буду рад, если вы поможете моим товарам и людям доходить из Оренбурга до Мариуполя.

Вадим пальцем указал на стол, за котором они сидели.

— Хорошо, прошу прощения господа, мы с дороги, — Резников показал на пыльные сапоги, — давайте продолжим вечером? Надеюсь, что в этом городке есть хорошее место.

— О сегодня будет вечер у мэра города, думаю, что он окажет мне милость и пустит с друзьями. Буду рад, если и вы присоединитесь к нашей компании.

— Почту за честь, — поклонился Резнов и ушел с донскими.

— А ведь они спешили к тебе, — пробормотал Марченко, — вы не были же знакомы?

— Нет, не имел чести, даже переписку не вел, — признался Вадим и покрутил головой, — а где Василий, он разве не с вами?

— Василий Германович остался во Владикавказе. Он нам одолжил свою карету для одного дела, — признался Марченко, Лев Львович же только подозрительно скосился на него, — но это сугубо личный разговор.

— Я понимаю, — прохрипел Лев Львович.

— И чем же я могу вам помочь? — спросил Вадим и жестом подозвал официанта с холодным компотом.

— На Кавказе не спокойно, — Лев Львович перешёл на шёпот и зло оскалился, — ваш друг получил записку от наблюдателя: наемники вместе с десятью черкесскими и пятью северными племенами будут пробивать нашу линию. Даже ваш подвиг не остановил этих гордецов, а хуже всего — предатель Мартынов. Он ведет иностранных наемников.

Лев Львович замолчал, чтобы справится с вспышкой ненависти. Он сжал кулаки и заскрипел зубами.

— Я понял, — кивнул Вадим, — вам нужна помощь?

— Да, я сам загоню гадёныша, но мне нужно наладить снабжение. Дорога из Владикавказа будет перекрыта бандами Шамиля. Они вытащили его из плена.

Лев Львович выжидающе замолчал, чтобы оценить реакцию Вадима, но тот спокойно глотнул холодненького морса. Захарченко же, который молча стоял у стены и слушал разговор, тихо выматерился.

— По суше вам быстрее будет запросить на Дону, — предложил Вадим.

— По суше, да. Но я честно надеюсь, что вы перекроете морское снабжение врага.

— Я не владелец черноморского флота, — осторожно заметил Вадим.

— А что будет, если наши боевые корабли перехватят Турков? А они перехватят, — зло зашипел Лев Львович, — вы же, частное лицо, вам не нужно отчитываться сколько пиратов вы потопили.

— Меня самого припишут к пиратам.

— Нет, я договорился с управляющим Керчи. Он сам сделать ничего не может, но готов закрыть глаза и даже помочь если кто-то возьмется.

— Допустим, — осторожно заявил Вадим и переглянулся с Захарченко, — в чем мой интерес?

Полковник тяжело вздохнул. Марченко же улыбнулся и прикрылся морсом.

— Эти бандиты перекрыли дорогу, которая ведет к вашему поселку в горах.

Полковник намекал на земли, которые Вадим приобрел при прошлой сделке. Первые геодезисты уже доложили об огромных залежах медной руды, осталось начать добычу.

— Что мне мешает нанять охрану из ваших пластунов? У них денег нет, и стоить они будут дешевле, чем флот для обороны побережья.

Глаза у полковника забегали, прежде чем он сдался и сказал:

— Хорошо, что вы хотите?

— Больше земли и больше крестьян. Откроем с вами несколько совместных предприятий. Будем богатеть вместе, попутно решая проблемы с местными, — легко выдал Вадим.

— Вы знали?

— Что Шамиль сбежал? Нет. Что война продолжиться, и нам решат напакостить? Да.

— Ясно. И у вас есть план, — скорее констатировал, чем спросил полковник.

— Я что-нибудь придумаю.

— Ладно, пойду отдохну с дороги, господа, — Лев Львович простился и пошел искать номер.

Вадим же постучал пальцами по столу.

— Интересно, где бы теперь на все денег найти. Не хотелось бы лезть в дела Петербурга, — пробурчал Вадим и бросил любопытный взгляд на Марченко.

— Ладно, ладно, идемте. У вас, я так понимаю Вадим Борисович чуйка на деньги!

Он проводил Вадима и Захарченко до кареты, около которой стояли Оренбургские казаки и бросали на всех подозрительные взгляды.

— Вашблогородь, за время дежурства происшествий не случилось! — отчитался казак, который держал револьверный карабин на руках.

— Вольно, — отмахнулся Марченко и открыл дверь кареты, предварительно проверив, нет ли рядом любопытных глаз, — Вадим, я никогда не думал, что вы так хорошо зарабатываете. Может я не тем занят?

Он отошел, чтобы показать внутренности салона. На шелковых подушках лежали укрытые слитки серебра. На полу стояли ящики со слитками. Даже на маленьком походном столике лежало пару блестящих слитков.

— Интересно то как, — довольно поцокал языком Вадим и закрыл дверь, — а почему взяли карету Василия?

— У нее ходовая лучше, подвеска какая-то, — стал объяснять Марченко, — столько загрузили, что мы пока ехали по нашим дорогам три экипажа сменили. Я так обрадовался, когда получил сообщение, что вы остановитесь в Мариуполе и мне не придется тащиться в Петербург.

— Так до Петербурга же ближе, — не понял Захарченко.

— Кому как, майор, а мы на плотах по Уралу, по Волге и потом Дон. Там на переправе с Львом Львовичем и пересеклись. Он очень обрадовался, когда узнал, что вы ближе переехали.

— Удружили, — искренне поблагодарил Вадим.

— Я хочу, чтобы все прошло без проблем. У нас с вами одно дело, и я не хочу, чтобы оно испортилось из-за чьей-то промашки, — раздув ноздри от важности, заявил Марченко.

— И все? — Вадим поднял бровь.

— Нет конечно. Я знаю, что у вас есть возможность мне помочь, — Марченко несколько раз привстал на носочки от волнения, — я хочу, графский титул. А для этого похода будет маловато.

— Вы тоже хотите помощи?

— Да, с вашим умением договариваться, мне может даже не потребуется оружие, чтобы взять пару городов.

— И вы хотите, чтобы я для вас купил ключи от ворот крепостей в степи? — догадался Вадим.

— Ну, может и не купили, вы что-нибудь придумаете. Народ там тоже не спешит умирать.

— Хорошо, — кивнул Вадим. Марченко успел обрадоваться, но Вадим продолжил, — но я возьму свою цену.

— Хорошо, — согласился Марченко и махнул рукой, — я не собираюсь до смерти участвовать в чертовых походах, набивая мозоли.

— Отлично, отдохните и пойдем вечером отметим наше соглашение, — проводил Вадим Марченко в таверну.

Поместье мэра выглядело прилично: двухэтажное кирпичное здание с большой мансардой, где знойным летом можно было спрятаться в тени от солнца.

Мэр пригласил местных еврейский музыкантов, чтобы отметить хороший вечер. Яким Солоторов встречал гостей с супругой.

— Ого, рад что вы пришли, — он тепло поприветствовал Вадима и повернулся к целому отряду полковников и одному майору. Захарченко тоже надел мундир и нацепил золотую саблю, — представите своим друзьям?

Голос мэра перескочил от радости до растерянности за одно предложение. Но легкий толчок жены в бок, и Яким взял себя в руки, приосанился и заулыбался.

— Конечно, не почтите за грубость, но я привел на ваш праздник представителей сразу трех казачьих войск! — не без гордости Вадим отметил, как мэр нервно сглотнул. Не каждый день, да и не каждый год в его городке появляется хотя бы один полковник, а тут совсем большие птицы.

— Мы очень, очень рады, пожалуйста проходите, наши уважаемые жители будут очень рады поприветствовать вас! Я к вам присоединись только чуть позже!

По лицу мэра стало понятно, что он не знает, что делать с боевым отрядом высоких гостей. Вадим же похихикал и зашел в большой зал, где открыли двери на веранду, и гости могли трапезничать внутри, а танцевать снаружи.

— Ну что, кто хочет немного поиграть, — Вадим обратил на себя внимание пары человек, в том числе знакомого итальянца. Они как люди в возрасте буднично обсуждали события в одном кругу и потихоньку скучали. А тут такой карась, сам приплыл, по крайней мере, Вадим позволял им так думать, доставая свежую колоду карт.

[1] Бойтесь данайцев дары приносящих