Вестник в Новороссии (СИ)

Глава 15

25 августа 1842 года

За окном лил дождь. Белла пила английский чай из индии и думала: «а стоило ли менять Петербург на Лондон?». Точно не ради погоды или… Или общества. Она сидела в окружении знатных леди и мило улыбалась, отыгрывая роль интерьера, пока мужья обсуждали «важные» дела в кабинете.

— А вы слышали, что в моду входят плащи тренч? — спросила жена какого-то банкира. Белла запомнила имена, фамилии, родственные связи и род деятельности всех гостей мужа, но вспоминать сейчас ей не хотелось. Но разговор пришлось поддержать:

— А вы не знаете, какой будет дрес-код на следующий сезон? — спросила Белла на английском.

В отличии от России, бальный сезон в Англии проходил весной и летом. Лорды собирали не только баллы, но и благотворительные вечера. Осенью и зимой Англия погружалась в рабочую атмосферу с частными визитами к соседям или деловым партнерам.

На деньги Беллы удалось купить хорошее поместье и завести ей «маленькое» дело. Граф же с головой полез в обустройство и новые знакомства, наслаждаясь новой жизнью. Белла чувствовала как местные готовят его под определённую роль связующего две империи. Она же на людях отыгрывала роль порядочной и тихой жены, засиживаясь в обществе дам.

— Я почему спрашиваю. Из-за нашего переезда я пропустила сезон и не успела подготовиться. А мне дядя, — так она называла очень заботливого и ни на секунду не забывшего о ней Вадима, — дядя прислал новый шёлк. Возможно вы слышали о фиолетовой лихорадке?

Она завораживающе улыбнулась и состроила глазки. Дамы ответили еле скрываемым волнением. Уже как два года Европу охватила цветная лихорадка, и началось все именно с Петербурга. Только сложные отношения между империями не позволяли «заболеть» Британскому высшему обществу. До лордов и их жён конечно доходили журналы вроде Российского «Модника», и они не вызывали ничего кроме вспышек лютой зависти. Теперь же, когда среди высокого общества оказалась Белла с прямым выходом на производителя, ворота распахнулись, почти.

— А много у вас ткани? — спросила все та же болтушка. В их узком кругу она выступала лидером.

— Я не знаю сколько точно, но от мужа слышала, что много. Он же хочет открыть пару ателье, чтобы не уступать Петербургу в этом вопросе. Только появилась проблема из-за какого чиновника, который без, вы представляете? Без взятки не хочет пропускать ткань!

Белла расстроено покачала головой.

— Из-за этого я пропустила возможность покрасоваться на вечере, — на этих словах матроны сдавленно сдерживали улыбки, красовалась бы Белла ведь именно на их фоне, — но зато в начале следующего буду неотразима. Это же временные проблемы и мой Алеша точно разберётся.

— Может мы сможем помочь? — переглянувшись с остальными спросила жена банкира.

— Если сможете помочь, то я безусловно буду благодарна, тогда мы вместе, как говорит мой солдафон: единым фронтом, покрасуемся, — многообещающе улыбнулась Белла и почувствовала, что ее тошнит. «Похоже, что последние пару пирожных были лишними и в следующем году не получится показаться в новом платье.»

25 августа 1842 года

После демонстрации всей мощи новой взрывчатки Вадим пригласил высокое начальство в Мариуполь. Губернатор приехал с семьёй, решив совместить проверку с отдыхом на берегу моря. Погода стояла замечательная, зной уже пошёл на спад и люди во всю гуляли по берегу моря.

Мэр с радостью выделил хорошее поместье на нужды четы Воронцовых. Сопровождающим губернатора чиновникам пришлось останавливаться в новом одноэтажном постоялом дворе. Центральное здание и левое крыло полностью построили из кирпича, а в левом крыле еще возводился большой бальный зал с верандой. Вадим оценил разницу в климатах и любовь местных к свежему воздуху, пожелав заработать на этом. На самом деле Вадим считал любой климат кроме Оренбургского*, там температура менялась от минус сорока зимой до плюс сорока летом. Может ЭТОМУ Вадиму и было бы все равно, но воспоминания о знойном ветре полном пыли заставляли содрогаться.

Новый постоялый двор он оформил на пару с мэром, чтобы задобрить его и сэкономить на взятках. Вадим строил здесь новые порядки на двух вещах: взаимной выгоде и славе успешного промышленника из Петербурга. Постоянные визиты то военных, то гражданских чиновников только поддерживали образ. Местные торговцы лавок через Захарченко уже интересовались о совместном деле. Все начиналось с просьб дать денег и мягких просьб не вмешиваться, но любые мечты разбивались о реальность. Все кому давали деньги встраивались и росли как часть компании, а не самостоятельные дельцы. Итальянский судостроитель быстро смирился с новым порядком, полностью включившись в дело. Возможно, его убедил составленный договор с жирным процентом, но история умалчивает всех подробностей.

— А ваш друг, Кавалотти, уже дважды предлагал мне вложить деньги в вашу компанию, — посмеялся Воронцов, когда начался бал, — и мэр ваш. Прям как одержимые.

Воронцов Михаил Семенович поражал красотой даже в свои шестьдесят. Прямой нос, открытый взгляд и выступающий подбородок намекали о долгой линии военных людей. В высшем обществе его знали как Герой отечественной войны, губернатора Новороссии и Бессарабии, *Даже не смотря на злые стишки Пушкина о человеке, он умел преподать себя в свете.

— Вы на долго в наших краях? — спросил Вадим.

— Пару дел. Мне недавно пришло прошение о включении нового поставщика для строительства крепостей на Кавказе, — губернатор метил на роль наместника Кавказа и следил, как идет война, все ли есть у его людей, есть ли в чем у них нужда. Он постоянно отправлял грузы во Владикавказ.

— Да, сейчас в порту стоят новые судна, буду рад вам их показать, — кивнул Вадим.

— Вы же здесь пару месяцев, откуда же корабли? Купили в Таганроге или на Азове? Местные верфи ничего серьёзного сделать не могут, — показал Воронцов свою осведомлённость. Ему то приходилось отправлять караваны по суше, по местным дорогам с большой буквы Г.

— Не могли. Местные верфи ничего серьёзного сделать НЕ МОГЛИ, но теперь по другому и дальше будет только больше. Я буду рад вам показать, а теперь прошу прощения, — Вадим поклонился и пошел в сторону танцующих.

Он не хотел показать свою заинтересованность в помощи губернатора или в его связях. Пришлось даже уговорить Кавалотти подойти к Воронцову, чтобы намекнуть о совместном деле. С каждой новой демонстрацией генерал-губернатор все больше поддавался искушению.

Вадим прошел к столу с закусками, чтобы промочить горло и показать себя гостям. Рядом с охлаждённым чаем как раз стояли милые девушки и о чем-то переговаривались.

— Я слышала, что мы сюда пришли из-за какого-то промышленника. Мол его изгнали из Петербурга, чтобы он искупил какой-то скандал службой, — поделилась секретом темноволосая девушка с кругловатым лицом большими глазами и пухленькими губами.

— Наверняка какой-нибудь старый скряга, — встрял в разговор Вадим и поклонился, — в них не грамма романтики, только о деньгах и думают.

— И не говорите, — простодушно посмеялась девушка в ответ, а вот подруги оценили изысканный костюм.

— Честно говоря, не представляю что интересного во всех этих громких железяках, — продолжил Вадим перенимая внимание, — другое дело, когда молодые офицеры подставляют грудь под черкесские пули. Окружённые духом битвы несутся на верном друге плечом к плечу с другими скакунами, — Вадим вытянул руку как если бы держал шашку, а девушки засмеялись.

— И вы тоже неслись на «друге»? — озорно сверкнула глазами девушка.

— Конечно… В смысле, я был верхом на скакуне, а вот уже рядом были друзья офицеры, вернее, просто рядом были и тоже на скакунах, — затараторил Вадим, под звонкий хохот.

— И вы тоже подставляли грудь под черкесские пули?

— Конечно, но наверное, есть какой-то секрет, когда все подставляли, то никого даже не ранило, а когда я, то пришлось потом доме милосердия недельку полежать, — хохотнул Вадим.

— Софья, — представилась девушка.

— Вадим, — Вадим чмокнул протянутую руку, — Впервые здесь? Я и сам недавно приехал, хочу отдохнуть на теплейших берегах моря, а люди сказали, что нет места лучше берегов Новороссии.

— Вас нагло обманули, — улыбнулась Софья и закивали ее подруги, — скучнейшее место. Вот другое дело Петербург.

— Прекрасные дамы, не спешите в город вдов и офицеров, там полно драчунов и бедокуров, — признался Вадим, — у меня в части был друг из столице, вы могли слышать о нем — Лермонтов.

— Тот самый⁇ — не выдержала одна из подруг Софьи.

— Вы шутите? — спросила Софья.

— Ничуть, мы вместе с ним ходили по горам и брали штурмом аул Смельчак каких мало.

— Вадим, вы нас не обманываете? — с ноткой подозрительности спросила подруга.

— Ничуть, — Вадим положил руку на сердце, — говорю как обладатель золотого оружия за смелость. Я поклялся отомстить за смерть Михаила Юрьевича и почти добрался до предателя Мартынова, но черкесская пуля.

Он закончил говорить опустил голову, прежде чем загладил волосы и протянул руку:

— Позволите пригласить вас на танец?

Софья захлопала глазами, не ожидав приглашения. Собраться помогла подруга, которая потянулась к Вадиму, чтобы принять приглашение вместо Софьи.

— Конечно! Буду рада.

Для танца они вышли на свежий воздух в сопровождении завистливых взглядов. Семнадцатилетняя Софья прикусила губу. Даже сквозь перчатки она чувствовала хорошую материю фрака. А манера Вадим вести была плавной, словно убаюкивающей. Софья не заметила как прижалась щекой к его плечу. Под мягкостью танца скрывалась твёрдость, словно он сдерживался, чтобы не сломать ее. Софья улыбнулась мыслям: «Это же какой силой должен обладать человек, чтобы бояться кого-то сломать?».

В поместье на краю города он возвращался под утро. Вадим сидел у окна, на горизонте появились первые намёки на рассвет.

— О чем задумался? — спросил Захарченко. Он весь вечер отвлекал свиту Воронцова, чтобы Вадим мог спокойно поговорить с губернатором.

— Думаю о том, что сегодня я не покажу Воронцову суда. Засиделись до поздно, проснётся он к обеду, после обеда будет уже лень ехать в порт. Так что надо будет предупредить моряков.

Захарченко слушал это со скучающим видом. Он снял перчатки и достал сигарету, чтобы закурить.

— Вот смотрю я на тебя и чувствую себя уставшим. Я то понадеялся, что это от девочки так тебя проняло.

— Софьи? — Вадим угадал мысль Захарченко, — Милая девушка. Пусть и очень наивная.

— Я думаю, что это твой фасон, — хмыкнул Захарченко и чиркнул спичкой.

— Михаил, не кури в моем экипаже, — послышался голос Егеря. Он открыл маленькое окошко, чтобы говорить, — как потом господин будет возить дам, если ты внутри все прокуришь?

Захарченко задул спичку и осведомился:

— Это с каких же пор, нам стало важно, накурено в салоне или нет?

— С тех самых, как Егерь поменял обивку, — Вадим положил на колени новую подушку.

— Ладно, что у нас нельзя менять шкуру, а то бы жены тоже меняли обивку, если эту прокурили, — пробормотал Захарченко и замолчал, обдумывая не нарушил ли он какие-то внутренние границы связанные с его Марией. Его траур плавно перешел в тихую печаль полную черного юмора. Вадиму только и оставалось, что подкидывать работу, да позволять другу выпускать пар.

26 августа 1842 года.

Генерал-губернатор Воронцов с новой набережной смотрел за отправкой первого строительного груза на новом бетонном судне. Оно дойдет до Керчи и обратно за новым грузом. В дальнейшем же суда будут ходить от Мариуполя прямо по Кубани к крепостям. Вадим уже заложил плавучие причалы из бетона и бетонные баржи.

С первыми поставками паровых машин удалось оснастить юркие буксиры, которые построили из заготовок Кавалотти. Борта пришлось обшить набитыми мешками, чтобы смягчить удары при работе с кораблями, но затея уже оправдала себя. Пара винтов позволяла буксирам курировать между деревянными кораблями со спущенными парусами и помогать им причаливать, заменяя гребцов на лодках, которые обычно на тросах тянули корабли. Из Ростова-на-дону пришел заказ на десяток таких кораблей, после того, как пара торговцев увидела буксиры в деле. И Вадим и Кавалотти были уверены, что это только начало, поэтому приказали готовить новые экипажи, разослав приглашения.

Бетонный баркас выглядел странно. Белый как кость слога* он не спеша разрезал волны пока набирал скорость. Вадим только начал подогревать интерес к необычным кораблям, как уже задумался о расширении бетонного завода. Открытие рядом месторождений глины позволяли получить интересный результат, а именно супербетон. С почти идеальной структурой он становился материалом будущего. Степень значимость его рецепта Вадим бы пожалуй сравнил с «десятью страницами боли». Где одни позволяли распределить людей по наклонностям, эмоциональному и логическому интеллекту, потаенным проблемам и особенностям черт, тогда как другой позволял получить бетон с прочностью стали.

Вадим видел мир, где этому материалу чуть ли не поклонялись, соединив Африку и Европу железнодорожным мостом через Гибралтар. Людям там пришлось совершить серию инженерных чудес, но и мотивация у них была: север Европы почти полностью затопило. Им даже пришлось закрывать Балтику, чтобы уберечь города.

И вот первое судно груженное цементом отправилось в путь под громкие возгласы рабочих верфи и любопытных горожан. Не каждый день в море выпускали плавающий камень.

— Интересно, — прокомментировал Воронцов и повернулся к верфям, где рабочие сушили еще три баркаса и пять барж. С увеличением размера сухого дока баркасы планировалось довести до девяноста метров в длину и двадцати в ширину. Лишь бы из Питера пришли новые паровые машины.

Курсы для машинистов и кочегаров устроили в городе. Бывшие моряки с парусников медленно переучивались, поэтому приходилось искать людей за границей. Хотя ни Англия ни Франция не спешили отдавать специалистов, активно развивая свои флота.

— Хотите яхту? — предложил Вадим.

— Тоже из камня? Даже не знаю, — засомневался Воронцов

— Подумайте, только не долго. Уже сейчас есть очередь, страшно подумать, что начнётся через пару месяцев, — обрадовал его Вадим.

— Как идет строительство заводов взрывчатки? — спросил губернатор.

— Постепенно.

— Вы, я надеюсь, не говорите о той паре сараев рядом с мастерскими мыловарения, что я мог видеть, пока ехал к причалу?

— Нет конечно, — поспешил убедить его Вадим, — новые заводы будут построены по моим строгим правилам безопасности.

Здесь он не врал. Для опасных предприятий выделили кусок территории с грунтовым основанием, в который приходилось вгрызаться при строительстве. Зато Вадим организовал несколько подземных хранилищ и переходов, чтобы уменьшить ущерб в случае аварий.

26 августа 1842 год. Константинополь.

С пролива открывался вид на Мечеть Сулеймане с башнями Беязыт. Даже утром старинный город кипел жизнью, соединяя берега империи, соединяя восток и запад. К каменному причалу подошёл торговый клипер, чтобы высадить пассажиров. Несколько месяцев как «Вестник» служил личным кораблём для нового российского посла. Вместе с Анатолием Демидовым прибыла и его супруга Варвара. Она светилась от счастья пока рассматривала красивейшую архитектуру. Чтобы сопровождать любимого в исламскую страну ей пришлось пойти на жертвы, неприятные, но терпимые.

— Господа, здравствуйте, — навстречу послу вышел помощник при посольстве, — рад вас встретить. Как прошла дорога?

— Честно говоря, отлично, — Анатолий позволил грузчикам забрать вещи и направился к экипажам. В отличии от романтичной Вари, он настроился на тяжёлую работу. За последние пару лет ситуация только ухудшилась, и не без помощи англичан.

Варя же повернулась к кораблю и помахала на прощание капитану Романову и пассажиру, которого они подцепили в Испании. Хосе Мариано Эпифано Паредес-и-Арриллага наткнулся на русскую пару, когда искал спонсоров своей будущей президентской компании в Мексике. По совету Анатолия он согласился посетить Россию и пообщаться с очень перспективным предпринимателем, который бы мог вложиться в достойного политика.

После Техасской войны за независимость Мексика срочно нуждалась в деньгах, людях и оружии. Воздух в северной Америке снова запах войной.