Весы смерти

* * *

— Для ловушки нам нужна приманка, — сказал Гарет Суэйлз.

Вместе с Джейком Бартоном он сидел на корточках в тени «Свинки Присциллы». В руке у Гарета была короткая ветка, и он рисовал ею свой стратегический план отражения нового удара итальянцев.

— Всадников посылать не стоит. Однажды это сработало, второй раз не пройдет.

Джейк ничего не ответил, только нахмурился, склоняясь над сложной схемой, начерченной на песке.

— Командира танкистов мы довели до нужного состояния. Теперь, стоит ему только увидеть броневик, и он полетит за ним, как…

— Как кобель за сукой, — сказал Джейк.

— Совершенно верно, — ответил Гарет. — Именно это я и собирался сказать.

— Ты это уже однажды сказал, — напомнил ему Джейк.

— Мы вышлем один броневик — одного вполне достаточно, а второй оставим в резерве, вот здесь, — Гарет ткнул веткой в свою схему. — Если что-нибудь произойдет с первым…

— Например, в задницу попадет бризантный снаряд…

— Вот именно. Если это произойдет, в игру вступит второй броневик и доведет ее до конца.

— Послушать тебя, так все выглядит просто грандиозно.

— Пирожное, да и только, старина. Положись на испытанный военный гений Гарета Суэйлза.

— Кто поведет первый автомобиль? — спросил Джейк.

— Бросим монетку, — предложил Гарет, и серебряная Мария-Терезия, как по волшебству, оказалась у него в руке.

— Орел, — сказал Джейк.

— Не везет, старина, вот он, орел.

Джейк действовал со скоростью кидающейся на добычу мамбы[17].

Он схватил Гарета за запястье и задержал его руку, в которой уже готова была исчезнуть монета.

— Вот еще, — запротестовал Гарет. — Неужели ты действительно предполагаешь, что я могу… — Он покорно пожал плечами.

— Я не имею в виду ничего дурного, — ответил Джейк, разглядывая монету на ладони Гарета.

— Приятная леди эта Мария-Терезия, — прошептал Гарет, — красивый высокий лоб, очень чувственный рот… Распутница была, можно поклясться.

Джейк отпустил его руку и поднялся на ноги, стряхивая с брюк пыль, чтобы скрыть неловкость.

— Давай, Грег, поторапливайся, — крикнул Джейк.

Юный харари наблюдал за приготовлениями, которые велись на площадке, где стояли броневики.

— Удачи тебе, старина, — сказал Гарет вслед уходившему Джейку. — И не высовывайся слишком.

Джейк Бартон сидел на краю башни «Присциллы», опустив длинные ноги в люк, и смотрел вверх, на горы. Видны были только их подножия, а сами горы круто поднимались к огромным и громоздящимся массам облаков, отвесно устремлявшимся в небо.

Они клубились и расползались с медлительной вязкостью патоки по скалистым отрогам. Горы исчезли, как будто облако-монстр проглотило их, и эта мягкая масса вздымалась и опускалась, будто утроба, переваривающая свою добычу.

Впервые с тех пор, как они вошли в горную местность Данакиль, солнце было скрыто облаками. От облаков потоками исходил холод. Ледяные пальцы порывистого ветра дотягивались до Джейка, мускулистые предплечья покрылись гусиной кожей. Его передернуло от холода.

Грегориус сидел рядом с ним на башне и тоже смотрел в серебристые и темно-синие грозовые тучи.

— Начинаются большие дожди.

— Здесь?

— Нет, здесь внизу, в пустыне, не будет, а там, в горах, прольются настоящие ливни.

Несколько мгновений Джейк смотрел на величественные и грозные громады, потом повернулся к ним спиной и обвел взглядом равнину на востоке, прочерченную редким пунктиром деревьев. Но никаких признаков итальянского продвижения не было, хотя разведчики доносили о нем. Джейк снова повернулся и навел бинокль на склон горы у входа в ущелье, откуда Гарет должен был просигналить ему о передвижениях противника. Но кроме валунов и щебня на крутом склоне ничего не было видно.

Он перевел свой испытующий взгляд ниже, туда, где маленькие красные дюны, как небольшие морские волны, лизали каменистые рифы гор. Поверхность пустыни была изрезана морщинами дюн, поросших скудной бледной травой. Но во впадинах между дюнами выбился густой жесткий кустарник. Кустарник был высокий и достаточно густой, чтобы в нем могли спрятаться сотни харари. Под прикрытием кустарника они терпеливо ждали, лежа ничком. Гарет придумал, как расправиться с итальянскими танками, он же послал Грегориуса в город Сарди, велев ему взять с собой сто человек и пятьдесят верблюдов. Под руководством Грега они сняли рельсы на сортировочной станции, погрузили их на верблюдов и по опасной дороге доставили вниз, в пустыню.

Гарет объяснил, как они будут действовать рельсами, разделил своих людей на партии по двадцать человек в каждой и тренировал до тех пор, пока они не были в достаточной мере готовы к тому, что им предстояло. Теперь оставалось «Свинке Присцилле» заманить итальянские танки в дюны.

Гарет рассчитал, что если танков у итальянцев не будет, они смогут продержаться неделю у входа в ущелье. Харари он расположил слева и в центре, на выгодных позициях, которые тесно смыкались с позициями галла на правом фланге. Пулеметы «викерс» сделали бы любую попытку итальянцев атаковать без прикрытия танков самоубийственной.

Им пришлось бы прокладывать себе дорогу в ущелье с помощью артиллерии и воздушных бомбардировок. А это отняло бы у них примерно неделю, конечно, если удастся удержать раса Голама от наступательных действий, что представлялось весьма затруднительным, так как в старых жилах раса текла кровь истинного воина.

Овладев входом в ущелье, итальянцы погонят эфиопов вверх, но чтобы пробиться наверх и занять город Сарди, опять потребуется неделя, конечно, при том же условии, что рас ограничится оборонительными боями.

Уж если итальянцы доберутся до верхнего края ущелья, еще день или два их можно будет удерживать с помощью броневиков, но когда они выйдут из строя, наступит конец. По плоскогорью итальянцы легко выйдут на дорогу в Дэссе, после чего капкан захлопнется. Оставалось только надеяться, что добыча успеет ускользнуть.

Все это Гарет изложил по телеграфу Ли Микаэлу в императорскую ставку на озере Тана. В ответ князь также по телеграфу передал ему благодарность императора и заверения, что судьба Эфиопии будет решена в течение двух недель.

«Если вы удержите ущелье две недели, вы до конца исполните свой долг, вы заслужите благодарность императора и всего народа Эфиопии».

Итак, неделю надо было продержаться на равнине, но тут все зависело от первой встречи с итальянскими танками.

Наблюдения Гарета и Джейка, подкрепленные сведениями лазутчиков, свидетельствовали, что танков у итальянцев осталось четыре. Они должны были уничтожить все танки одним ударом, от этого зависела вся оборона ущелья.

Джейк вдруг обнаружил, что отключился от действительности, полностью погрузившись в мысли о задачах, которые перед ним стояли, и о шансах, которые у них оставались. Грегориус положил руку ему на плечо.

— Джейк! Сигнал.

Он быстро взглянул на подножие гор, бинокль ему больше не требовался. Гарет подавал сигнал с помощью примитивного гелиографа, который он соорудил из бритвенного зеркальца. От ярких солнечных зайчиков глазам было больно даже на таком расстоянии.

— Они двигаются через долину в один ряд. Все четыре танка при поддержке моторизованной пехоты, — прочитал Джейк сигналы и скользнул на водительское место. Грегориус тем временем обогнул броневик и взялся за ручку.

—Ах ты, моя умница, — поблагодарил Джейк «Присциллу», когда мотор деловито загудел.

Грегориус нырнул в башню, и Джейк крикнул ему: — Я буду говорить, когда тебе стрелять.

— Да, Джейк.

Глаза юноши горели гневом, Джейк ухмыльнулся.

— Весь в дедулю.

Они быстро набрали скорость и взлетели на вершину дюны, поднимая длинное облако пыли и тем самым оповещая весь белый свет о своем местонахождении.

Итальянские танки в ряд шли через пустыню примерно в двух с половиной километрах с фланга.

—Теперь стреляй, — крикнул Джейк.

— Есть стрелять!

Грегориус скорчился над «викерсом», он вывернул его под максимально возможным углом и только ждал момента, когда можно будет открыть огонь.

Джейк резко повернул руль, и «Присцилла» помчалась прямо в пасть врагу.

«Викерс» над головой Джейка тарахтел, гильзы со звоном отскакивали от стальных башен, едкий дым щипал глаза Джейку до слез.

Прищурившись, Джейк все же видел, как над пустыней пролегла огненная дуга, как появлялись фонтанчики пыли и грязи, поднятые пулями. — Молодец парень, — проворчал Джейк. С мчавшегося, подпрыгивавшего на ходу броневика на максимальном удалении Грегориус стрелял отлично. Конечно, никакого вреда пулемет танкам нанести не мог, зато мог разозлить танкистов и вовлечь их в погоню.

Только Джейк подумал об этом, как башня одного из танков повернулась и командир указал стрелку цель. Развернулся и короткий толстый ствол «шпандау» и исчез из поля видимости Джейка — он смотрел прямо под дуло ствола.

Он медленно досчитал до трех — столько времени должно было понадобиться стрелку, чтобы как следует прицелиться, и крикнул:

— Уходим!

И так газанул, что «Присцилла» встала на два колеса и свернула в сторону от наступавшего в линию противника. Уголком глаза Джейк видел вспышку и почти сразу же услышал свист пролетевшего мимо снаряда.

— Чертов сын, совсем близко, — пробормотал он и потянулся откинуть люк. Закрывать его было бессмысленно — «шпандау» пробил бы броневик в любом месте, как игрушку из папье-маше, а Джейку в течение следующих самых рискованых минут крайне необходим был обзор.

Мчась вдоль вытянувшихся в линию танков, Джейк видел, что теперь они стреляют все, и каждый танк бросался за ним, когда он мчался мимо. Они сломали весь боевой порядок в надежде накрыть «Присциллу» огнем.

Следующий снаряд разорвался совсем рядом, в открытый люк посыпался песок и гравий. Теперь они все выстроились против него, пора было снова сломать их строй.

Джейк выплюнул песок изо рта и крикнул:

— Стреляй!

«Присцилла» рванула прямо на танки, при ее старомодном облике она выглядела чопорной викторианской матроной, не признающей никаких компромиссов.

Они были близко, до ужаса близко, Джейк даже слышал, как пули «викерса» стучат по броне итальянского танка. По флажку Грегориус понял, в каком из танков находится командир, и сосредоточил огонь на этой машине.

— Хорошая мысль, — проворчал Джейк. — Раззадорь этого ублюдка.

Только он договорил, как совсем рядом с ними раздался громовой удар, впечатление было такое, будто великан стукнул молотом по стальной броне.

«Нас подбили», — подумал Джейк отчаянно, в ушах у него шумело, нестерпимо воняло горелой краской и металлом. Он вывернул руль, «Присцилла», как всегда, — отозвалась послушно, повернула прочь от итальянских танков.

Джейк привстал и высунул голову в открытый люк. Теперь он увидел, насколько им повезло. Снарядом снесло одну из скоб, которые он приварил к бортовому выступу, чтобы укрепить на броневике ящики с боеприпасами, зато сам корпус остался нетронутым.

— Ты в порядке, Грег? — крикнул он, опускаясь на сиденье.

— Они гонятся за нами, Джейк, — ответил ему Грегориус, не обращая внимания на удар. — Они все гонятся за нами.

— Мать честная, — сказал Джейк, еще раз круто свернув, чтобы сбить с толку итальянских стрелков.

Еще один снаряд лег рядом, от разрыва заболели барабанные перепонки, и оба невольно вздрогнули.

— Мы слишком вырвались вперед, Джейк, — крикнул Грегориус, и Джейк, искоса взглянув на него, увидел, что он открыл люк и высунул голову. «Не везет», — подумал Джейк. Если они будут обгонять итальянцев слишком быстро, то может возникнуть опасность, что танки бросят преследование.

Еще один снаряд разорвался рядом, покрыв их завесой пыли, и Джейк стал вести «Присциллу» зигзагами. Она летела как птица со сломанным крылом.

— Теперь они нас нагоняют, — радостно сообщил Грег

— Необязательно говорить об этом с таким удовольствием, — пробурчал Джейк, но голос его потонул в вое пролетавшего снаряда.

— Они по-прежнему преследуют нас, — закричал Грег, — и по-прежнему стреляют.

— Это я заметил.

Джейк смотрел прямо вперед, немилосердно бросая «Присциллу» из стороны в сторону. Вершина первой дюны была примерно в восьмистах метрах от них, но показалось, что прошел час, пока Джейк не почувствовал подъем и они не перевалили на другую сторону, оказавшись наконец в безопасности. Броневик зигзагами мчался вниз, как горнолыжник; спустившись с, откоса, Джейк по маневрировал, пока не установил «Присциллу» так, что над дюной торчала только башня.

— Отлично, Джейк, — крикнул Грегориус восторженно, когда обнаружил, что может опять стрелять. Он склонился над «викерсом» и стал давать короткие очереди по всем четырем танкам, которые с бешеным ревом мчались прямо на них через долину.

С этой позиции за дюной Грегориус поливал огнем надвигающиеся танки, доводя латинский темперамент до бешенства: итальянцы бесились, как бесится буйвол от укусов мухи це-це.

— Теперь достаточно, — решил Джейк, оценив расстояние до вражеских танков. Теперь до них было меньше четырехсот пятидесяти метров, снаряды из их пушек ложились вокруг крохотной мишени, которую представляла собой башня «Присциллы».

— Отсюда надо к черту выбираться, — сказал Джейк.

Он резко вывернул руль и начал спускаться по склону дюны во впадину. Когда броневик пробирался через густой кустарник, Джейк мельком увидел людей, в ожидании притаившихся под кустами. На них были только набедренные повязки, люди сбились в кучу возле длинных стальных рельсов. Двое из них едва увернулись из-под тяжелых колес «Присциллы».

Силой инерции они преодолели склон следующей дюны, из-под задних колес вырвался столб песка; достигнув вершины, броневик сразу же ухнул вниз, так что у Джейка с Гретом дух захватило.

Джейк выключил мотор, оба выскочили из открытых люков и побежали обратно на дюну, увязая в сыпучем песке и тяжело дыша. До вершины они добрались как раз в ту секунду, когда итальянские танки показались на противоположной дюне. Их гусеницы перемалывали сыпучий песок; танки взобрались на гребень дюны и с ревом сползли в долину. Они вломились в густой кустарник, и в тот же момент оттуда выросли голые человеческие фигуры. Они окружили чудовищные машины, как муравьи налетают на дохлых блестящих скарабеев.

На каждый стальной рельс приходилось по двадцать человек. Используя рельсы как таран, люди всадили их между колесами с обеих сторон каждого танка. Гусеницы сразу же втянули рельсы, затем лопнули и полетели в воздух. Этот металлический скрежет для инженера, который делал эти машины, показался бы стоном живого существа, ужасным предсмертным ржанием лошади.

Все произошло очень быстро, все четыре танка лежали безмолвные и искореженные, навсегда вышедшие из строя, вокруг них были распростерты тела двадцати или более того эфиопов, которых настигли разлетевшиеся гусеницы. Тела эти были так изломаны и истерзаны, словно попали в зубы какому-то чудовищному хищнику.

Сотни уцелевших полуобнаженных людей накинулись на танки, с дикими воплями они колотили голыми руками по их броне. Итальянские стрелки, находившиеся внутри танков, вели беспорядочный огонь из своих пулеметов, но башни больше разворачиваться не могли и прицелиться было нельзя. Кроме того, они еще и ничего не видели, потому что Джейк снабдил десяток эфиопов ведерками с моторным маслом, перемешанным с грязью, и они залепили этой смесью смотровые щели. Экипажи танков оказались замурованными и ничего не могли предпринять, а нападавшие лезли на них как безумные. Шум стоял такой, что Джейк не услышал, как подъезжает броневик Гарета.

Он остановился на гребне соседней дюны, люки открылись, из них выскочили Гарет Суэйлз и рас Голам.

Рас, размахивая над головой мечом, помчался вниз по склону к своим людям, которые облепили разбитые танки.

Гарет издали по-рыцарски приветствовал Джейка, но за насмешливым жестом скрывалось уважение, и Джейк это почувствовал. Оба побежали навстречу друг другу во впадину, где под песком и наваленными сверху ветками были закопаны канистры с бензином.

Гарет все же потратил несколько секунд на то, чтобы похлопать Джейка по плечу и сказать:

— Ну что, все шесть угробил? Неплохой результат!

Они принялись быстро откапывать канистры, а откопав, шатаясь, пошли сквозь низкорослый кустарник к останкам танков. Они несли в каждой руке по канистре.

Джейк передал одну канистру Грегориусу, который уже взобрался на ближайший танк, а дедушка его старался своим мечом поддеть крышку люка. Глаза его горели и дико вращались, пронзительный клич «Лу-лу!» вырывался изо рта, в котором сияли вставные зубы, — рас был охвачен страстью неистового воина.

Грегориус поставил канистру на бортовой выступ и проткнул тонкий металл кончиком своего кинжала. Под давлением паров прозрачная жидкость с шипением вырвалась из отверстия.

— Как следует поливай! — крикнул Джейк. Грегориус улыбнулся и облил бензином весь корпус. В воздухе стоял резкий запах, над горячим металлом поднимался туман испарений.

Джейк побежал к следующему танку. Карабкаясь по разбитой гусенице, он одновременно откручивал крышку со своей канистры.

Обходя ствол торчавшего из башни пулемета, он сверху поливал бензином танк до тех пор, пока на солнце не заблестела мокрая броня и пока во все щели не потекли струйки горючей жидкости.

— Назад! — крикнул Гарет. — Все назад!

Он обрабатывал другой неподвижный танк и теперь стоял на дюне с незажженной сигарой в углу рта и коробкой спичек в руке.

Джейк легко соскочил с танка и побежал туда, где ждал Гарет, продолжая на бегу лить бензин.

— Быстро! Всем убраться, — снова приказал Гарет.

Грегориус тоже прокладывал бензиновый след к Гарету.

— Уберите кто-нибудь старого дурака, — с раздражением крикнул Гарет.

Вокруг ближайшего танка приплясывал и вопил старый рас, и Джейк с Грегориусом, бросив свои пустые канистры, помчались обратно. Приседая, чтобы не попасть под свистевший в воздухе меч, Джейк обхватил старика вокруг костлявой груди и оторвал от земли, после чего передал в руки внука. Рас вопил и вырывался, но они вдвоем тащили его прочь от смертельной опасности.

Гарет чиркнул спичкой и поднес ее к сигаре. Как следует раскурив ее, он прикрыл огонек ладонью, чтобы он хорошенько разгорелся.

— Повеселимся, ребята, — пробормотал он. — Жжем чучело Гая Фокса. Дай ему в глаз. Повесь его на фонаре… — Он поднес горящую спичку к пропитанной бензином земле. — … и оставь его висеть, пока не издохнет.

Секунду ничего не происходило, потом бензин рванул с такой силой, что заболели барабанные перепонки. Полоса кустарника сразу же превратилась в ревущий ад, пламя кипело, бурлило, скакало и выло в воздухе пустыни, угрожающие очертания танков скрылись под огненной завесой.

Эфиопы смотрели с дюн, в благоговейном страхе они взирали на содеянное ими самими разрушение.

Один рас все плясал и вопил возле самой кромки огня, размахивая мечом, в котором отражались красные всполохи.

Люки ближайшего танка открылись, оттуда выпрыгнули три человека, едва различимые за завесой пламени и дыма. Сбивая огонь, уже охвативший их мундиры, они взбирались на дюну.

Рас помчался к ним, меч сиял и свистел в его руках. Голова командира танка, казалось, торчала из охваченных огнем плеч, когда меч снес ее. Голова упала назад и покатилась вниз по дюне, как мяч, а обезглавленное тело упало на колени, из шеи бил багровый фонтан.

Рас припустил за двумя другими, его люди заревели и бросились догонять его. Джейк страшно выругался сквозь зубы и рванулся вперед, чтобы остановить их.

— Спокойно, старина, — Гарет схватил Джейка за руку и оттащил его в сторону, — сейчас не время для добрых дел в духе бойскаутов.

Внизу кровожадно ревели эфиопы — они накидывались на уцелевших из других танков, и страшные вопли итальянцев, как хлыстом, били Джейка по нервам.

— Оставь их, — Гарет тащил Джейка прочь. — Это не наше дело, старина. Предоставь этих бедняг их судьбе. Таковы правила игры.

Перевалив через дюну, они оба прислонились к стальному телу «Присциллы». Джейк задыхался от отвращения и ужаса. Гарет нашел в нагрудном кармане слегка искривившуюся сигару, тщательно расправил ее и сунул Джейку в рот.

— Я уже говорил тебе — твои прекраснодушные сентиментальные поступки плохо обернутся для нас всех. Они бы разорвали тебя на куски, если бы ты сунулся туда.

Он поднес Джейку спичку.

— Ладно, старина… — он дипломатично сменил тему. — Итак, самая большая трудность преодолена. Нет танков — нет проблем, как гласит фамильный девиз Суэйлзов, — он слегка усмехнулся, — Теперь мы можем удержать их здесь неделю. И не о чем беспокоиться.

Внезапно потемнело и похолодало. Тьма и прохлада заставили обоих взглянуть на небо.

За последний час темные тучи сползли вниз, полностью окутав горы, и закрыли солнце над пустыней Данакиль. Из этого темного толстого матраса на равнину уже проливались бесцветные струи дождя. Джейк почувствовал, что на лоб ему упала капля, и стер ее тыльной стороной ладони.

— Да, немного покапает, — прошептал Гарет, и как бы в подтверждение его слов глухой удар грома раздался в горах, в густых облаках сверкнула молния, осветив их изнутри адским пламенем.

— Однако ж будет дело… — шепнул он еще и тут же оборвал себя. Оба насторожились.

— М-да, будет дело… весьма странно все…

Во влажном воздухе, прорываясь сквозь ворчание грома, слышалась ружейная и пулеметная стрельба. Казалось, где-то рвется шелк, — из-за большого расстояния и плотной облачности эти звуки совсем не представлялись грозными.

— Чертовски странно, — повторил Гарет. — Там никакой стрельбы не должно быть.

Стреляли у них в тылу, вероятно, уже у самого входа в ущелье.

— Пошли, — рыкнул Джейк, доставая из люка «Присциллы» бинокль и уже карабкаясь по красному сыпучему песку на самую высокую дюну.

Сквозь облачность и потоки дождя ничего не было видно, зато стрельба слышалась теперь беспрерывно.

— Это не просто стычка, — пробормотал Гарет.

— Да, — согласился Джейк, — это настоящий бой. — Он упорно старался разглядеть хоть что-нибудь в бинокль.

— Что там, Джейк? — спросил подошедший Грегориус.

Следом за ним на дюну взбирался и его дед, однако он двигался медленно — возраст и буйные страсти даром не обходятся.

— Мы не знаем, Грег. — Джейк не отрывал глаз от бинокля.

— Я ничего не понимаю, — потряс головой Гарет. — Если итальянцы решили провести разведку боем, они должны были наткнуться либо на наших у подножия гор, либо на галла на севере. У раса Куллы там превосходная позиция. Мы бы услышали… Они не могли пройти туда без боя…

— А в середине мы, мимо нас они тоже не прошли, — добавил Джейк.

— Что-то непонятно…

В этот момент на гребень дюны взобрался рас. Он устало остановился, вынул изо рта свои зубы, тщательно завернул их в платок и ткнул в какое-то потаенное место необъятного шамма. Рот его превратился в темную пустую дыру, и он сразу стал дряхлым стариком.

Грегориус торопливо рассказал деду, в чем дело. Слушая его, старик вонзил лезвие своего меча в песок, чтобы очистить его от запекшейся крови. Потом вдруг заговорил дрожащим старческим голосом.

— Мой дедушка говорит, что рас Кулла — кусок сухого дерьма похотливой гиены, — спеша, переводил Грегориус.

— Еще он говорит, что мой дядя Ли Микаэл сделал ошибку, решившись иметь с ним дело. И вы ошиблись, положившись на него.

— Что означает эта абракадабра?! — раздраженно перебил его Джейк и, подняв бинокль к глазам, оглядел всю равнину от самого ущелья Сарди. — Провались оно все к черту! Эта сумасшедшая женщина! Она обещала, она клялась мне, что не будет соваться, и вот вам, пожалуйста!

Из-за завесы дождя, почти неразличимая под низко ползущими тучами, приближалась крошечная точка песочного цвета, в которой собравшиеся на дюне безошибочно узнали «Мисс Попрыгунью». Даже на таком расстоянии Джейк разглядел черную голову Сары в открытом люке высокой старомодной башни.

Джейк бегом бросился с дюны вниз им навстречу.

— Джейк! — Голос Вики перекрыл шум работавшего двигателя.

Еще не остановив машину, она высунулась из люка, ее золотые волосы трепал ветер, глаза казались огромными на белом встревоженном лице.

— Какого дьявола вы здесь?! — свирепо заорал Джейк.

— Галла! — крикнула Вики. — Они ушли! Все до единого!

Резко затормозив, она буквально вывалилась из люка, так что Джейку пришлось подхватить ее.

— То есть в каком смысле — ушли? — спросил Гарет, подходя.

С башни, жарко блестя глазами, ему ответила Сара:

— Ушли, испарились как дым, гнусные горные бандиты!

— Они обнажили свой фланг! — воскликнул Гарет.

— Там никого нет. Итальянцы прошли без единого выстрела. Их там несколько сотен. Они уже у самого ущелья. Лагерь захвачен.

— Джейк, они бы перерезали наших харари, без бойни не обошлось бы, и Сара от имени деда приказала им оставить правый фланг.

— О Боже!

— Теперь они пытаются пробиться обратно в ущелье, но итальянцы прикрывают его пулеметами. О, Джейк, это ужасно, пустыня просто усеяна трупами.

— Все потеряно. Все, чего мы добились одним ударом, пропало. Они нарочно послали танки, отвлечь нас. Основной удар был на левом фланге. Но откуда вы знаете, что галла предали нас?

— Как говорит мой дедушка, нельзя полагаться ни на змей, ни на галла.

— Джейк, надо спешить! — Вики схватила его за руку. — Они отрежут нас!

— Верно, — буркнул Гарет. — Нам надо вернуться в ущелье и встретить их на нашей первой оборонительной линии, иначе они прямиком махнут на Аддис-Абебу. — Он повернулся к Грегориусу. — Если мы будем пробиваться в ущелье вместе с ними, — он указал на сотни полуодетых, безоружных харари, которые сейчас по одному тянулись из-за дюн, — то никого из них в живых не останется. Могут они пройти через горы своими тропами?

— Они же горцы, — просто ответил Грегориус.

— Тем лучше. Вели им уходить. Пусть присоединятся к нам у первого водопада. — Теперь он обратился к остальным: — А у нас другого выхода нет, как пробиваться в ущелье, иначе останемся без броневиков. Если сделаем это быстро и одновременно, то у нас есть шанс. Молите Бога, чтобы итальянцы не успели развернуть свою артиллерию. Поехали!

Он схватил раса за руку и поволок к той дюне, на которой они оставили свой броневик.

— Садитесь за руль, — приказал Джейк Вики. — Мотор не выключайте. Мы сейчас подъедем на своих машинах. Вы должны быть в середине. Гоните и не останавливайтесь ни в коем случае, пока мы не окажемся в ущелье. Вы слышите меня?

Вики мрачно кивнула.

— Молодец, — сказал он и хотел было уйти, но она схватила его за руку и прижалась всем телом. Потом встала на цыпочки и поцеловала в губы. Поцелуй ее влажных губ был мягкий и нежный.

— Я люблю тебя, — выговорила она хриплым шепотом.

— Ну и выбрала же время для признаний, дорогая моя!

— А я только что поняла это, — объяснила Вики, и Джейк крепко прижал ее к груди.

— Ой, как здорово! — крикнула Сара с башни. — Просто прекрасно! — И в восторге захлопала в ладоши.

— Потом, — шепнул он. — Сейчас надо выбираться отсюда.

Он подтолкнул Вики к броневику и, повернувшись, легко побежал к своей машине. Душа его пела.

— О, мисс Камберуэлл, как я рада за вас! — Сара протянула руку, чтобы помочь Вики подняться. — Я знала, что это будет мистер Бартон. Я уже давно его для вас выбрала, но хотела, чтобы вы сами это поняли.

— Сара, дорогая Сара, пожалуйста, не говори больше ничего. — И Вики быстро обняла ее перед тем, как сесть за руль. — Иначе все опять пойдет вверх ногами.

Рас Голам так устал и измучился, что едва шел вверх по дюне, таща свой меч, хотя Гарет всячески старался перевести его на бег.

Вдруг небо над ними треснуло, как будто туда ворвались все ветры преисподней. Послышался ужасный свист, и вверх взмыл столб песка и желтого дыма. Снаряд попал в дюну перед ними, шагах в пятидесяти ниже их броневика, силуэт которого вырисовывался наверху.

— Пушки, — зачем-то сказал Гарет. — Пора удирать, дедуля.

Он уже собрался было тащить раса волоком, но в том уже не было нужды. Заслышав выстрелы, рас моментально помолодел, испустил умопомрачительный боевой клич и стал спешно шарить в складках шамма — искал свои вставные зубы.

— Ну нет, не сейчас! — Гарет схватил в охапку сопротивлявшегося старика и потащил его к броневику.

Рас уже вкусил крови и хотел продолжать в том же духе — на своих ногах и с мечом в руках; он оглядывал горизонт в поисках врага, но Гарет продолжал тащить его к броневику.

Следующий снаряд взорвался за дюной, вне поля их зрения.

— Первый — перелет, второй — недолет, — бормотал Гарет, стараясь удержать рвавшегося в бой старика. — Ну а следующий?

Они почти добрались до броневика, когда над равниной цвета львиной шкуры сквозь серые облака, со свистом разрывая небеса, пролетел третий снаряд. Он упал на броневик позади башни, где броня всего тоньше, пробил ее и взорвался на стальном полу.

Броневик взорвался, как бумажный пакет. Башню сорвало, и в клубах багрового пламени и черного дыма она взлетела на воздух.

Гарет толкнул раса на песок и не давал ему встать, пока вокруг них падали обломки. Это продолжалось всего несколько секунд, и рас опять сделал попытку подняться, но Гарет не пустил, и тут огонь добрался до бензобака, броневик взорвался, и еще долго раздавался звук рвущихся боеприпасов. Когда все кончилось, Гарет осторожно приподнял голову, но тут грохнул выстрел, и им пришлось опять пригнуться к земле.

— Ну что ж, расик, — вздохнул Гарет, — пойдем узнаем, не подбросят ли нас до дома.

И в этот самый момент показалась уродливая, но бесконечно любимая «Свинка Присцилла». Она с воем взобралась на дюну и остановилась рядом с ними.

— Господи, — крикнул Джейк из люка, — я думал, что вы были уже внутри, когда она взорвалась. Ехал подбирать останки.

Подталкивая раса, Гарет взобрался на броню.

— Это уже входит в привычку, — проворчал он. — Теперь я дважды твой должник.

— Непременно пошлю тебе счет, — пообещал Джейк и инстинктивно пригнулся: еще один снаряд взорвался, и так близко, что пыль и дым ударили им в лицо.

— Знаешь ли, у меня странное ощущение, что нам пора двигаться, — мягко предложил Гарет. — Конечно, если у тебя нет других планов.

Джейк спустился с дюны, резко повернул, как только оказался на твердой земле равнины, и на большой скорости направился к ущелью, скрытому завесой тумана и дождя.

Вики Камберуэлл увидела их, повернула «Мисс Попрыгунью» и пошла параллельным курсом. Колесо к колесу старенькие машины бежали по плоской равнине, дождь застучал по броне как раз в ту минуту, когда — в пятнадцати метрах перед ними — взорвался снаряд итальянцев; им пришлось круто свернуть, чтобы объехать дымившуюся воронку.

— Ты можешь разглядеть, где находится их батарея? — крикнул Джейк.

Гарет, держась за скобу, высунулся из люка. Дождь потоками стекал по его лицу и белой рубашке.

— Скорее всего, на позициях, покинутых галла. А я-то так тщательно укреплял их!

— Сумеем мы там пробиться? — спросил Джейк.

— Нет, старина, я же сам там поработал. Наша единственная надежда — прорваться ко второй оборонительной линии у водопада. — Он медленно покачал головой, щурясь из-за воды, попавшей в глаза. — Ты да еще этот старый дурак, — он повернулся к расу, — вы оба доконаете меня, это уж точно!

Рас радостно улыбнулся — он был убежден, что они снова идут в бой, и эта перспектива приводила его в восторг.

— Как вы поживаете? — крикнул он и превесело ткнул Гарета кулаком в плечо.

— Мог бы и получше, старина, — заверил его Гарет, — намного лучше…

Тут оба пригнулись, потому что прямо над их головами просвистел снаряд.

— Эти парни совершенствуются, — заметил Гарет невозмутимо.

— Бог свидетель, у них было немало возможностей попрактиковаться, — крикнул в ответ Джейк.

Гарет поднял глаза к тяжелым, низко нависшим облакам.

— Да будет дождь, — проговорил он, и в ту же секунду громыхнул гром, в облаках вспыхнул электрический разряд. Отдельные капли слились в настоящие потоки, воздух стал молочно-белым от гремучих копий дождя.

— Потрясающе, майор Суэйлз. Никогда бы не поверил! — воскликнул Грегориус Мариам из башни над головой Гарета; в его голосе слышалось благоговение.

— А, чепуха, приятель, — разочаровал его Гарет. — У меня прямой провод туда, наверх.

В воздухе стоял густой белый туман. Джейку приходилось сильно щуриться, чтобы разглядеть узкий проход, его пышная шевелюра повлажнела и прилипла к черепу.

Из-за дождя видимость была меньше двадцати метров, и горы, и скалистый вход в ущелье исчезли за завесой дождя, так что Джейк вел броневик по наитию.

Вода, с шумом обрушивалась на движущийся броневик. Артиллерийский огонь итальянцев внезапно прекратился, так как артиллеристы лишились обзора.

Дождь с такой силой бил по незащищенным участкам тела, что было по-настоящему больно, и колотил по лицам с такой яростью, что ныли зубы. Ливень заставил их в поисках хотя бы маленького укрытия прижиматься к корпусу броневика.

— Бог ты мой, и сколько это будет продолжаться?! — возмутился Гарет, выбрасывая намокший окурок сигары.

— Четыре месяца, — крикнул в ответ Грегориус. — Теперь дожди будут лить четыре месяца.

— Или пока ты не прикажешь им прекратиться, — ухмыльнулся Джейк и посмотрел на «Мисс Попрыгунью».

Сара махнула ему из башни, ее лицо заливали струи дождя, пышная черная копна волос прилипла к щекам и плечам. Ее шелковое шамма промокло и четко обрисовывало тело; маленькие крепкие груди казались обнаженными и вздрагивали при каждом толчке.

Внезапно за пеленой дождя возникли бегущие фигуры в промокших шамма, они спешили к ущелью, неся с собой свое оружие.

Грегориус прокричал что-то ободряющее и перевел свои слова остальным:

— Я сказал им, что мы задержим противника у первого колодца. И велел передать это всем.

Грегориус опять повернулся, чтобы еще раз обратиться к своим людям, но Джейку пришлось внезапно затормозить, испустить ругательство и резко бросить машину в сторону — дорогу им преграждала груда тел.

— Здесь накрыло их пулеметным огнем, — крикнула Сара из второй машины, и, как бы в подтверждение ее слов, в тумане раздался слабый треск пулемета.

Джейк объехал неожиданное препятствие и оглянулся, чтобы проверить, следует ли за ним Вики.

— Это еще что такое?! — воскликнул он, обнаружив, что Вики нет. — Ох, эта женщина! Эта сумасшедшая женщина!

Он затормозил, дал задний ход и ехал так, пока не увидел силуэт «Мисс Попрыгуньи».

— Нет, — простонал Гарет, — я этого не вынесу.

Вики и Сара торопливо обходили нагромождение тел, наклонялись над ранеными, вытаскивали их и вносили в броневик через задние дверцы. Другие, легко раненные, сами добирались до машины.

— Вики, едем! — крикнул Джейк.

— Нельзя же оставить их тут! — прокричала она в ответ.

— Нам надо добраться до водопада, — попытался он объяснить ей, — мы должны остановить отступление.

Но он мог бы и не тратить пороха даром — обе женщины, не обращая на него внимания, продолжали заниматься своим делом.

— Вики! — снова крикнул Джейк.

— Если вы нам поможете, будет быстрее, — упрямо заявила она.

Джейк беспомощно пожал плечами и полез из люка.

В оба автомобиля погрузили тяжело раненных и умирающих харари, те, кто мог держаться сам, облепили броню снаружи. Наконец Вики успокоилась.

— Мы потеряли пятнадцать минут, — сказал Гарет, глядя на часы; дождь продолжал лить с неослабевающей яростью. — Этого могло хватить, чтобы нас всех перестреляли и овладели ущельем.

— Это стоило того, — упрямо ответила Вики и побежала к своему броневику.

Снова две тяжело груженные машины поползли к проходу в горах, но теперь приходилось не замечать жалобы и мольбы раненых, которых они обгоняли. Раненые лежали вдоль дороги, как кучи тряпья, промокшего от дождя и смешавшейся с водой розовой крови, или брели через силу в горы. Когда броневики обгоняли их, они умоляюще тянули к ним скрюченные руки и глядели вслед измученными страдальческими глазами.

На секунду развиднелось, солнечные лучи высветили броневики безжизненным светом театральных софитов, засияли на мокрой броне. Тут же застрочили итальянские пулеметы с расстояния не больше ста восьмидесяти метров, пули впивались в облепивших броневики людей, человек двенадцать с воплем упало на землю, и тут снова сомкнулась спасительная пелена облаков.

Они въехали в главный лагерь возле ущелья и увидели картину полного разрушения, которое произвел пулеметный огонь и довершил ливень. Повсюду валялись сломанные шатры, упавшие палатки, разбросанное как попало снаряжение, образуя грязное месиво.

Мертвые туши лошадей и трупы людей наполовину погрузились в грязь, то тут, то там подвывали насмерть перепуганные собаки и дети.

Беспорядочный бой все еще продолжался в окрестностях лагеря; в дымке дождя иногда мелькали итальянские мундиры, раздавались выстрелы. Каждые несколько секунд с воем пролетал снаряд и взрывался где-то в стороне.

— Направление — на ущелье, — крикнул Гарет. — Здесь не останавливаться.

Джейк поехал по тропе, шедшей через заросли верблюжьей колючки, из-за деревьев сражавшимся не были видны броневики. Он форсировал реку Сарди и оказался в пасти ущелья.

— Мои люди сдерживают их, — с гордостью прокричал Грегориус, — и ущелье они удерживают. Мы должны помочь им.

— Наше место — у водопада. — Гарет впервые повысил голос. — Когда итальянцы поставят пулеметы, здесь они удержаться не смогут. Единственный наш шанс — занять позиции у первого водопада.

Он посмотрел назад, где ожидал увидеть второй броневик, и простонал:

— О нет, Господи, только не это!

— Что там? — тревожно спросил Джейк, высовываясь из люка.

— Они опять отстали.

— Кто…

Договаривать не было нужды. Второй броневик свернул с тропы и теперь продирался сквозь заросли колючки к бывшему палаточному лагерю, как раз туда, где еще шел бой и слышались выстрелы.

— Поймай ее и отвинти ей голову.

Джейк свернул и поехал зигзагами, задние колеса пробуксовывали, из-под них летела жидкая красная грязь. Но у «Мисс Попрыгуньи» было большое преимущество, и она уже неслась довольно далеко прямо навстречу врагу. За деревьями и завесой дождя она быстро скрылась из глаз.

Джейк повел свой броневик в палаточный лагерь и увидел, что «Мисс Попрыгунья» стоит на поляне. Палатки валялись разорванные, куски красного брезента висели на деревьях, ящики с запасами пищи и чемоданы были вскрыты, все заливал дождь…

Сара в башне стреляла из «викерса» по деревьям, оттуда по ней вели ответный огонь. Джейк заметил бегущих итальянцев и развернул свой автомобиль так, чтобы можно было вести огонь.

— Стреляй по ним, Грег! — крикнул он.

Юноша приник к пулемету и дал длинную очередь. От деревьев полетели щепки, и по меньшей мере один итальянец упал. Джейк высунулся из люка и замер. Он не верил своим глазам.

Виктория Камберуэлл находилась вне броневика, она бродила по грязи, не обращая внимания на свист пуль.

— Вики! — крикнул он отчаянно.

Она нагнулась и выудила что-то из грязи с торжествующим воплем. Теперь наконец она решила вернуться к «Мисс Попрыгунье» и пробежала в нескольких шагах от Джейка.

— Какого черта… — попытался он выразить обуревавшие его чувства.

— Моя машинка и сумка с туалетными принадлежностями, — сказала она рассудительно и показала свои грязные трофеи. — В сумке у меня косметика, а без машинки я не могу работать. — И она улыбнулась, похожая на мокрого грязного щенка. — Теперь можно ехать, — сказала она.

Дорога в ущелье была запружена людьми и животными, устало бредущими вверх под ледяным дождем. Вьючные животные спотыкались и скользи ли по мокрой земле.

Гарет с огромным облегчением увидел «викерсы» и ящики с боеприпасами на горбатых спинах двенадцати верблюдов. Его люди сделали свое дело и сохранили оружие.

— Отправляйся с ними, Грег, — приказал Гарет. — Доведи их в целости и сохранности до первого водопада.

Юноша спрыгнул на землю, а оба броневика продолжали медленно прокладывать себе дорогу сквозь людское море.

— У них совсем не осталось боевого духа, — заметил Джейк, глядя на унылые коричневые лица вымокших и дрожавших от холода людей.

— Они будут воевать, — ответил Гарет и взглянул на раса. — А ты что скажешь, дедуля?

Рас улыбнулся усталой беззубой улыбкой. Мокрое шамма облепило костлявую фигуру, и он стал похож на огородное пугало.

По скользкому опасному узкому обрыву Джейк провел броневик под первым водопадом.

— Остановись-ка здесь, — сказал Гарет. Они выбрались из броневика и помогли выйти расу.

— Спасибо, старина. — Гарет взглянул на Джейка. — Веди броневики в Сарди и оставь там этих… — Он указал на нечаянный груз, раненых. — Найди подходящее помещение для госпиталя. Пусть этим займется Вики. А то ее не убережешь. Хоть привязывай… — Он улыбнулся, но сразу же посерьезнел. — Обязательно свяжись как-нибудь с Ли Микаэлом. Расскажи ему, что здесь происходит. Скажи, что галла дезертировали. Мне будет очень трудно удерживать ущелье в течение недели. Скажи, что нам нужны боеприпасы, оружие, лекарства, одеяла, продукты — одним словом, все, что он сможет нам выделить. Попроси его, пусть отправит в Сарди поезд, чтобы доставить нам все необходимое и вывезти раненых. — На минуту он задумался. — Кажется, все. Сделай это и возвращайся. Прихвати все съедобное, что сможешь раздобыть. Думаю, все наши запасы остались там, внизу, а эти парни воевать на голодный желудок не станут.

Джейк подал автомобиль назад и выехал на дорогу.

— Да, Джейк, постарайся раздобыть сигары. У меня все осталось внизу. — Он взглянул в неясные, подернутые туманом глубины ущелья.

— А воевать без хорошей затяжки я не могу.

Он улыбнулся и помахал рукой.

— Держись, старина, — крикнул он и отвернулся.

Он задерживал бредущих вверх воинов, размещал их по окопам, заранее отрытым в каменистых склонах ущелья, не забывая при этом посматривать на двойную петлю дороги, лежащую внизу.

— Вперед, ребята, — кричал он весело, — впереди нам светит слава!

«От генерала Бадолио, главнокомандующего африканскими экспедиционными силами, из ставки под Амбой Арадам. Полковнику графу Альдо Белли, командующему данакильской колонной, в штаб у Колодцев Халди.

Приближается момент, наступление которого мы планировали. Я стою перед основными силами противника и пять суток бомбардирую его с воздуха. Завтра на рассвете перехожу в наступление и буду гнать его по дороге на Дэссе. Продвигаетесь ли вы со всей скоростью, чтобы перерезать дорогу на Дэссе и преградить противнику путь к отступлению, чтобы мы могли взять его в клещи?»

На Амбе Арадам сорок тысяч человек укрывалось в пещерах и окопах. Это был становой хребет эфиопской армии, командовал тут рас Мутулету, самый способный и самый опытный из эфиопских военачальников. Но перед лицом такой мощи и ярости и он был бессилен, его уверенность поколебалась. Такого он даже вообразить не мог раньше, и теперь, отрешенный, терпеливо лежал вместе со своими бойцами. Перед ним не было врага, не с кем было воевать, только огромные «Капрони» сбрасывали сверху бомбы, а невидимые орудия обстреливали эфиопов снизу.

Они могли только натянуть свои пыльные шамма на голову и стоически переносить взрывы, от которых дрожало все нутро, а легкие забивались грязью и дымом.

День за днем вокруг них бушевала буря разрывов, и они, оглушенные, одуревшие, измученные, терпели и терпели, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, равнодушные ко всему.

И на шестую ночь над их головами заревел трехмоторный бомбардировщик. Люди раса Мугулету, со страхом глядевшие в небо, видели его зловещие очертания на фоне сиявших звезд.

Они ждали, что на них снова обрушатся бомбы, но бомбардировщики долго кружили над ними, а бомб не сбрасывали. Потом бомбардировщики улетели, и рев их моторов замер в светлевшем перед рассветом небе.

И только тогда с тихого неба стала падать предательская роса. Неслышно, словно легкий снег, падала она на обращенные вверх коричневые лица, на расширенные от страха глаза, на обнаженные руки, сжимавшие старинные ружья.

Она прожигала кожу, въедалась в живую плоть, как невидимый рак, она выжигала глаза в глазницах, превращая их в кровавые дыры, откуда сочилась страшная желтая жидкость; боль, которую она причиняла, можно сравнить только с жжением концентрированной кислоты и горящих углей, вместе взятых.

На рассвете, когда тысячи воинов раса Мугулету стонали и рыдали в мучительной агонии, а их товарищи, обезумевшие и растерянные, тщетно пытались оказать им хоть какую-нибудь помощь, итальянская пехота пошла на приступ и оказалась в эфиопских окопах прежде, чем их защитники поняли, что происходит. В первых лучах восходящего солнца итальянские штыки отблескивали багровым цветом.

На высокогорье, скрывая вершины, плотно лежали тучи, дождь превратился в потоп. После разгрома на Амбе Арадам он шел уже два дня и три ночи. Только дождь их и спасал, как спас тридцать тысяч уцелевших, которых иначе постигла бы судьба десяти тысяч их соплеменников, оставшихся лежать в горах.

Итальянские бомбардировщики, как голодные птицы, кружили высоко над облаками; несмотря на толстый слой облачной ваты, Ли Микаэл ясно слышал гул их моторов. Бомбардировщики поджидали любого просвета в облаках, чтобы обрушиться на отступавших. Если бы это случилось, им бы представилось огромное поле деятельности. Дорога на Дэссе на тридцать два километра была забита медлительной, неповоротливой колонной. Оборванные промокшие люди брели по дороге, склоняясь под дождем; ноги их скользили в грязи. Голодные, холодные и упавшие духом, они все шли и шли вперед, волоча оружие, которое с каждым мучительным шагом становилось все тяжелее и тяжелее, но все же они еще держались.

Дождь мешал итальянцам преследовать их. Огромные грузовики вязли в грязи; в каждой горной речушке, в каждой лощине бушевали потоки дождевой воды. Чтобы переправиться через них и продолжать преследование, итальянским инженерам пришлось бы сооружать мосты через каждый ручеек.

Итальянскому генералу Бадолио не удалось одержать решительную победу, и тридцать тысяч эфиопских солдат сумели отступить.