Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай

Часть 4. Бой тигра

День возвращения

1172 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона. Долина Айс. Город Билиан.

1

Над грядой Сиодар вставало солнце. Оно начинало свой путь где-то за снежной вершиной пика Тигра и катилось не спеша огненным колесом по небесному своду. «Там, на востоке голова Дракона каждое утро извергает пламя, - говорилось в старинной легенде, - И пламя это желтым шаром летит над его хребтом, освещая и согревая землю. А когда наступает вечер, Дракон бьет по солнцу хвостом, загоняя в море. День тухнет, и приходит время звезд».

Адонаш стоял, вглядываясь вдаль, и не решался сделать первый шаг. Все было готово. Все было решено. Все слова были сказаны, и все обряды проведены. Но как же тяжело оборвать последнюю нить, связывающую его с каменным домом, сиротливо прижавшимся к скале – здесь он вырос. С садом, где созревали вишни – под зелеными их кронами он упражнялся в боевом искусстве. С песней горного соловья в зарослях цаай, под щебетание которого целовался он с девушкой.

«Когда стайш[1] решает уйти – он уходит, - говорил наставник, вложивший когда-то мечи в его руки и мудрые мысли в его голову. – Как ни прекрасен вишневый цвет, а ему следует облететь, чтобы мог созреть плод».

Наставник не вышел проводить его – это не по обычаю. Но Адонаш знал: господин Шинсий смотрит сейчас через маленькое окошко комнаты на втором этаже, он вцепился пальцами в передние две косы из семи - наставник всегда делает так, когда беспокоится, хотя морщинистое лицо и не выражает никаких чувств. Каждая из посеребренных временем семи кос наставника украшена уже тремя золотыми зажимами, и очень немногим Мастер Судеб позволяет надеть по четвертому… Адонаш слышал о таких, у кого в косах было до одиннадцати на каждой, а лица их при этом не старели, но это лишь легенды… Как бы он хотел, чтобы лицо господина Шинсия оставалось молодым, спина прямой, а руки сильными еще много-много отмеренных четвертей…

Сам Адонаш еще не заплетает кос, еще не достаточно много раз на его веку Дракон извергал солнце и сбивал огненный шар хвостом в океан, еще семь лет ждать, пока первый золотой зажим коснется его волос, и первая четверть будет отмерена.

Ему не хотелось уходить. Здесь, в провинции, он был счастлив, да и не помнил он другой жизни… Ему говорили, что там, за пиком Тигра, где в долине Айс стоит город Билиан, его ждут слава, богатство, почести и роскошь, подобающие наследнику рода Бей-Дэ. Он возглавит один из отрядов отцовской армии, войдет в совет при Правителе Аишере, своем отце… Он станет служить Билиану, а после смерти отца будет править долиной.

…Уходить не хотелось.

Адонаш изо всех сил сдерживался, чтобы не обернуться. «Честь стайша – уйти, не оглядываясь назад». Может он никогда уже не увидит наставника?.. Неужели никогда? А может, он пришлет сюда на воспитание своего сына? Почему же отмеренные четверти не щадят даже лучших людей… «Как солнце по своей извечной дуге, так и мы, рожденные, прокатимся вдоль хребта, на котором вершины: долг, честь, отвага, боль, страх, любовь, утрата и сила, а затем уйдем, канем в океан, а вершины так и останутся стоять – для других».

Своего отца Адонаш помнил смутно: суровое, будто высеченное из камня лицо, семь черных с проседью кос с двумя зажимами на каждой, золотой обруч вокруг гордой головы. Он помнил алый плащ Правителя, и помнил меч, сверкающий, острый, захватывающий его детское воображение сокрытой в блеске стали доблестью. Теперь у него два таких за спиной, и он умеет ими пользоваться!

Уходить не хотелось. «Ты слишком долго стоишь…» - он явственно слышал голос наставника, который наверняка сказал бы сейчас эти слова… И Шинсий именно так и думает, глядя ему в спину. «Когда стайш решает уйти – он уходит». «Может, я еще не стайш?.. - отвечал ему мысленно Адонаш. – Еще год или два… Пока я не заплету семь кос… Пока…». «Честь стайша – уйти не колеблясь…»

Адонаш шагнул навстречу взошедшему солнцу. Его ждали долина Айс, город Билиан, долг наследника рода Бей-Дэ. И его честь…

2

Обычай требовал, чтобы наследник Правителя прошел свой путь к Билиану в одиночестве и пешком. Извилистая горная дорога, прерываемая мостами, зависшими над бездонными пропастями или стремительными реками, вела в долину. Адонаш шел, отдыхал, ел, спал, снова шел. Три раза Дракон извергал солнце, и отправлял огненный шар в океан своим хвостом. Путь Адонаша был одинок, только несколько человек – пастухов на склонах встретились ему. Великое счастье, хорошая примета, сулящая удачу - встретить наследника, идущего в Билиан. Пастухи согнулись, кланяясь ему до земли, а когда он миновал их, принялись радостно смеяться, поздравляя друг друга, и петь. Адонаш же должен был молчать, не произнося ни слова за весь путь.

На пятый день старуха с вязанкой хвороста за спиной не узнала в нем наследника, несмотря на серебряный обруч вокруг головы и алый шнур стайша, обвивающий предплечье.

- Куда ты идешь? В Билиан? – сказала она, не поклонившись. – Не ходи!

Адонаш молча прошел мимо, не ответив, не повернув к ней головы, как и требовал обычай.

На шестое утро взору его открылась широкая долина: внизу зеленела трава, в которой красными и синими огнями пестрели маки и васильки; он увидел, словно охваченные пламенем, рощи цветущих огненных деревьев; увидел стада пасущихся овец; извивающуюся лазурную ленту реки, питающую озеро Айкауш; крыши домов и пики башен Билиана. Там вдали виднеется шпиль, на котором колышется знамя. Отсюда не видно, но Адонаш знает – это стяг алого цвета, на котором изображен белый тигр – символ рода Бей-Дэ. Его имя, Адонаш, тоже означает – «Тигр».

Узкая горная тропка круто уходила вниз, этот участок пути был самым трудным и самым опасным, но именно здесь должен пройти наследник. Другие могут обойти или объехать по широкому тракту, но не он.

Каждый шаг грозил смертельным падением. Камни сыпались из-под ног, слетая в бездну, один раз, он едва не покатился вместе с ними, но удержался, твердо встал на ноги и пошел дальше - как и пристало стайшу.

Когда его нога ступила, наконец, на зеленый ковер долины, сердце бешено колотилось, но не от страха - Адонашу страх был чужд, и не от усталости – он слишком долго тренировал тело, чтобы уставать от такого спуска, - из-за волнения. Сейчас он увидит город своего детства, город, где он станет мужчиной, где заплетет семь кос и возглавит армию, а когда-нибудь и поведет за собой целый народ, заботясь о мире, благополучии и процветании жителей долины.

Но не в Билиан влекло его сердце - никогда и ничего не хотелось ему так, как обернуться сейчас, взглянуть туда, откуда пришел, возвратится хотя бы мысленно в тихий сад наставника. …Честь стайша велела не оборачиваться…

Адонаш выдохнул, склонил голову, постоял пару минут, восстанавливая дыхание и выравнивая ритм сердца, а затем пошел дальше.

Первыми жителями долины, повстречавшимися ему, были пять девушек, плетущих венки из ярких цветов долины, и эта встреча обрадовала Адонаша, он улыбнулся, лишь мельком взглянув на стройные фигуры в светлых длинных платьях: улыбаться обычай не запрещал.

Когда-то давно его няня рассказывала, как возвращался после обучения в Билиан его отец Аишер. Никому не позволено было знать, когда именно наследник войдет в долину, поэтому никто не готовился к встрече, но случайно оказавшиеся на пути будущего Правителя – благословенны, они радуются и чтят наследника. «Когда Аишеру встретились девушки, - говорила няня, - они осыпали его цветами, и шли с песнями за ним до самого замка».

Но эти девушки, заметив Адонаша, не обрадовались, не стали смеяться или петь, а вскочили встревоженными ланями, выронив венки из рук, и смотрели печально вслед Адонашу. Одна даже заплакала. Он удивился. О таком приеме никто и никогда ему не рассказывал.

Следующими были возвращающиеся с поля земледельцы. Они тоже застыли, тревожно глядя вслед Адонашу, поклонились, но как-то неуверенно… А когда он прошел мимо, зашептали о чем-то взволнованными голосами.

Все повторялось при каждой новой встрече. Хуже: люди отворачивались от него, убегали, некоторые плевали в его сторону, некоторые плакали и причитали, некоторые выкрикивали ругательства и проклятия. Были те, кто выражал ему сочувствие, и те, кто не скрывал ненависти, уж неизвестно чем вызванной.

На сердце с каждым шагом становило все тревожнее. Наследника не принимал его родной край. Обычаи, хранимые веками, сегодня не почтили. Адонаш словно шел по мосту, обрушающемуся за его спиной… и вот-вот это обрушение догонит его, вырвет доски из-под ног и отправит в пропасть.

На улицах Билиана не было людно, но, узнавая о возвращении наследника, жители стали собираться, окружая его, сопровождая молчаливой угрюмой толпой.

Что-то случилось… Адонаш не мог спросить – ему не позволено говорить, пока он не пройдет сквозь врата отцовского замка.

- Уходи!.. – крикнул кто-то в толпе. – Уходи пока не поздно!..

Адонаш не обернулся.

«Уходи!..» – кричали камни мостовой у него под ногами.

«Пока не поздно!..» – говорили стены выросшего перед ним замка, который покинул он десять лет назад, глядя на Адонаша бойница, будто слепыми глазами.

«Уходи!..» – сказали ворота, которые были закрыты, и стражи, облаченные в кольчуги, вооруженные алебардами, не поспешили распахнуть их перед возвратившимся наследником.

Адонаш поднял голову вверх и только сейчас заметил, что на алом фоне развиваемого ветром стяга, не белый тигр, а черный волк - род Аисах…

3

- Ты вернулся вовремя, Адонаш, сын Аишера, последний наследник рода Бэй-Дэ! – говорил сидящий на троне его отца, широкоплечий человек с высокими скулами, темными злыми глазами, с семью черными косами, на которых лишь по одному зажиму – ему нет пятидесяти. Он называл себя Эдугэ. – Вовремя, чтобы умереть! Я беспокоился, что весть о смерти отца и о падении белого тигра достигнет тебя, и ты сбежишь. Я отправил людей к твоему наставнику четыре дня назад, и вы разминулись с ними. Но Создатель благоволит ко мне – ты сам пришел!

- Я пришел, чтобы вступить в свои права по закону! – сказал Адонаш уверенным голосом, как учил его наставник Шиинсий: «Все, что ни говоришь – говори уверено, или не размыкай уст!», но внутри было лишь беспокойство. Смерти он не боялся, но знал, что эта смерть будет бесславной, недостойной стайша…

- У тебя нет прав, Адонаш! Белого тигра пожрал черный волк! И его тигренка, слабого еще и глупого, также разорвут мои зубы!

- Сразимся, Эдугэ! По обычаю! Порази меня в честном бою, и трон твой!

- Я поразил в честном бою твоего отца, щенок! Ты такого сражения недостоин! Но если ты жаждешь битвы, то я дам тебе такую возможность, - драться ты будешь с теми, кто не побрезгует скрестить с тобой мечи! Для них это даже будет честью! Но не для тебя! Я покажу тебе твое место!

Воины-стайши, когда-то принесшие клятву его отцу, схватили Адонаша, и повели прочь. Он был пойман, как дикий зверь, сам пришедший в ловушку. Но был ли у него другой путь? Что, если бы он раньше узнал о свержении «Белого тигра»? Что предпринял бы он… мальчишка, еще не заплетающий кос, вместе с седовласым слабым наставником? Эдугэ обещал сражение… Может у него еще осталась надежда на славную смерть?

Адонаша толкнули в спину. Он упал, ударившись, покатившись по песку, но ничего себе не сломав, несмотря на то, что высота была больше двадцати футов. Яма. Ровные гладкие каменные стены без выемок, без щелей - подняться по ним невозможно. Дно покрыто песком. Яма была довольно большой – шагов в двадцать шириной и в тридцать длинной. Она под открытым небом, а окружают ее сидения, каждый новый ряд выше предыдущего… чтобы всем было видно… Яма для боев. Когда-то один раз Адонаша приводил сюда отец. «Нет ничего более бесславного для стайша, чем смерть в яме» - сказал Аишер. В тот день казнили предавшего долину воина. Тот сражался родовым мечом с преступниками, убийцами и погиб от руки одного из них, осквернив свое имя такой смертью.

- Что если бы он победил? – спросил тогда Адонаш.

- Он дрался бы снова, - ответил отец.

- А если бы снова победил?

- Его ждал бы новый бой?

- И до каких пор? Пока он бы не умер?

- Да или пока не убил бы всех. Тогда вина его была бы искуплена доблестным сражением и оплачена кровью. Но стайш, принявший смерть в яме, больше не стайш, и его сыновья навеки лишены чести стать воинами, повязывающими красный шнур.

- Всех убить невозможно.

- Да, Адонаш, поэтому смерть предателя неизбежна, как и бесчестие...

Он вспоминал этот разговор, стоя на одном колене в песке, наклонив голову, и выравнивая дыхание. Когда вниз упала перевязь с его мечами, он встал, надел ее и снова отошел к стене. Он знал, что очень скоро соберется народ, в яму сбросят его противников, и он должен будет умереть… позорной, бесчестной смертью, которой не заслужил… или убить всех…

«Наступит день, Адонаш, когда ты вырастишь, закончишь обучение и вернешься в Билиан, - говорила когда-то старая няня Агира, - Люди будут кричать: «Да живет наследник! Да будет его путь светел! Да возвысит Создатель перед ним пики славы и радости, да превратит в долину пики страданий и горя». Девушки будут бросать тебе цветы, спорить о твоем поцелуе, мальчишки будут стремиться дотронуться до края твоей одежды, чтобы в будущем стать воинами, как ты. Мужчины и женщины будут кланяться до земли, а старцы благословят тебя. Ради твоего возвращения рассветут огненные деревья. И солнце будет сиять над долиной».

- Умри, поганец! – кричали люди.

- Убей хотя бы троих! Я поставил на тебя!

- Тебя же учили обращаться с мечами - не умри от руки первого противника!

Жители Билиана, те самые, которые должны были кланяться и приветствовать его, насмехались, обсуждали его качества, делали ставки, проклинали, а если и подбадривали, то только потому, что желали выиграть на поставленной ими монете. Они все знали, что он умрет. Интрига только в том, в каком бою, первом… втором… третьем?.. На четвертый не ставил даже самый отчаянный игрок. Адонаш тоже не поставил бы…

Вместо обещанных когда-то няней цветов в него летели отбросы. Почему им так нравиться унижать его? Чем заслужил он их ненависть? Ответа он не узнает… Наставник далеко, спросить не у кого, а додуматься самому, не хватает ни времени, ни сил…

Адонаш поднял голову, вглядываясь в лица тех, кто должен был стать его подданными. Он никогда не хотел ими править, и желание его сбылось…

Скользя взглядом по трибунам, он заметил среди множества людей: молодых и старых, смеющихся и хмурых, бедных и богатых, прекрасную юную девушку, чем-то привлекшую его внимание, то ли печалью в огромных глазах, то ли бледностью на фоне длинных черных волос, рассыпавшихся по хрупким плечам, то ли выделяющейся белизной платья. Она смотрит на него, не отрывая взгляда, в руках – цветущая ветвь огненного дерева, которую она держит, прижимая к груди.

Встретившись с Адонашем глазами, она бросила к его ногам красные цветы. «Ради твоего возвращения рассветут огненные деревья». Адонаш слабо улыбнулся, поднял подарок, оторвал небольшой отросток, украсив цветами свой серебряный обруч наследника, затем воткнул ветвь в песок, где стоял. «За эту ветвь я буду сражаться - тихо сказал он. – В день, когда я умру – умру как стайш!..».

Эдугэ пришел и занял место, где десять лет назад сидел отец Адонаша - Аишер, а рядом тогда стоял Адонаш. Новый Правитель – «Черный волк», а не «Белый тигр», сделал знак рукой, затрубил рог. Началось.

Первому противнику позволили спуститься в яму с помощью веревки - Эдугэ не хотел, чтобы победа далась Адонашу легко, если его соперник переломает себе кости, прыгая с такой высоты. Мужчина был широк, приземист, но двигался быстро, ловко, плавно. У него в руках был один меч, но он вертел им достаточно искусно.

Адонаш обнажил свои клинки и стал в боевую стойку.

- Наследник от ветра шатается, он и минуты не протянет, - сказал кто-то из зрителей сверху.

- Да-да слишком хилый. Да и молодой еще… Хорошо, что я поставил на его проигрыш в первом бою – не выстоит!..

«У меня был лучший наставник» - мысленно ответил ему Адонаш. Он невесело усмехнулся и затанцевал по песку, сбивая противника с ритма. Адонаш атаковал мечами асинхронно, то и дело, меняя темп. Но его противник оказался далеко не последним фехтовальщиком: ловко отражал атаки Адонаша и теснил его к стене. Но Адонаш выскальзывал из-под ударов, его хрупкое сложение, легкость и гибкость давали ему преимущество. Адонаш нанес рубящий удар сверху правым мечом, и подсекающий снизу левым, затем рубящий сбоку левым, а колющий сверху – правым, затем повторил комбинацию, отбил атаку блоком, снова повторил. Противник привык - и когда Адонаш в четвертый раз поднял правый меч, мужчина увернулся и присел, устремив клинок к его груди - этого Адонаш и ожидал: он легко отбил атаку левым, и ударил в шею острием правого меча. Поверженный противник рухнул на землю.

Первый бой был не сложным, но и дрался он не со стайшем, а с каким-нибудь необученным головорезом. Адонаш убил в первый раз, но он смотрел на разрезанное горло, на пожелтевшее искаженное в предсмертных конвульсиях лицо, и на кровь, которую жадно впитывал песок, равнодушно. Этот человек убил бы его, не задумываясь, принес бы ему не просто смерть, хуже - позор…

Часть толпы взорвалась радостными возгласами, часть проклятиями, в зависимости от того, кто на какой бой поставил.

Со вторым было сложнее. Высокий, жилистый бородач дрался не лучше первого, но орудовал длинным мечом, не подпуская Адонаша к себе. Кроме того, он был хорошо защищен кольчугой, а на Адонаше – лишь белая одежда наследника: длинное, неудобное для боя платье, прихваченное поясом.

Его спасло вырабатываемое в нем наставником годами умение владеть левой рукой наравне с правой. Именно этим искусством он воспользовался, обманув финтом длинный меч бородатого и нанеся удар в ногу. Соперник тяжело рухнул на колено, Адонаш подпрыгнув, вонзая клинок в открытое место в основании шеи, где заворачивался ворот кольчуги.

И снова кровь и смерть оставили его равнодушными. «Не смотри на кровь без волнения в сердце, - говорил наставник, – от этого сердце каменеет. Призови гнев, и всегда знай, кого ты убил и за что». Он не знал, кого убил, но знал за что: за честь, за право умереть достойно - как стайш, а не как зверь в яме; за ветку огненного дерева, воткнутую в песок.

«Всех убить невозможно…» Но он сделает невозможное! Конечно, сделает...

- Спустите к нему стайша! Мальчишка так перережет всех местных бойцов! – кричала толпа.

- Его обучали – дайте подходящего соперника! Стайша! Стайша!

Конечно же, настоящего стайша никто сюда не спустит, его противником может стать утративший честь, тот, кто, так же как и Адонаш, приговорен с позором умереть в яме.

На предплечье правой руки спускающегося к нему третьего бойца кровавой полосой виднелся алый шнур – стайш. Человек этот был худ, жилист, быстр в движениях, и дрался, судя по перевязи за спиной, как и Адонаш двумя мечами. Стайш спустился, но вместо того, чтобы в атаке обнажить клинки, упал на колени:

- Мой господин! – воскликнул он. – Я был верен до конца роду Бэй-Дэ! Я умру в яме без чести, чтобы ты мог жить и сохранить честь!

- Встань, - сказал Адонаш. – Ты должен сражаться!

- Я не стану драться с тобой, господин! Ты мой Правитель! Я должен был поприветствовать тебя алым знаменем с белым тигром, должен был открыть перед тобой врата сегодня… но вместо этого приветствую тебя своей кровью! Эта кровь прольется в твою честь!

- Я не убью того, кто не сопротивляется.

- Тебе не нужно меня убивать, - ответил стайш, молниеносно выхватывая меч и падая на острие...

Адонаш не успел сделать ни одного движения, не успел даже крикнуть: стайш был очень быстр… Если бы этот воин дрался с Адонашем, он бы проиграл уже через несколько минут… скорее всего – проиграл…

Толпа кричала, недовольная исходом. Адонаш не слушая беснования кровожадных зрителей, приблизился к умирающему.

- Что бы ни говорил обычай, - хриплым голосом произнес он. – Ты, воин, умер, как стайш. Ты достойный человек. Как твое имя?

- Я Хоот… - простонал стайш, захлебываясь кровью.

- Я запомню...

- Живи. Ты, Адонаш – белый тигр, а поле, на котором ты танцуешь с мечами, да будет окрашено в алый, окрашено кровью врагов!..

- Да будет так!.. – кивнул юноша.

Эта смерть, хоть не от его руки пробудила сердце Адонаша: воин, умерший с честью в бесчестном месте, перед бесчестными людьми… Отец был не прав: такая смерть здесь – не позор, а наивысшая доблесть!

Длинными крюками со дна ямы поднимали тела.

- Ты продлеваешь нам веселье, Адонаш! – насмешливо крикнул новый Правитель. – Ты хорошо дерешься!

- Когда я убью всех, я выйду отсюда! – ответил Адонаш, и Эдугэ разразился смехом. Смех этот подхватили вначале окружавшие Правителя высокородные, затем и все остальные зрители.

- Всех убить нельзя, Адонаш!

- Я убью! И выйду отсюда!

Во время короткого перерыва толпа делала новые ставки, Эдугэ обсуждал что-то со своим советом, а Адонаш отдыхал, сидя на песке у ветки огненного дерева.

«Сколько же крови нужно пролить, - думал он, - чтобы она стала полем для белого тигра, как на знамени?..»

Он устал. Он не ел сегодня. Он проделал очень долгий путь. Благородный Хоот подарил ему небольшую передышку, дал возможность перевести дух перед следующим боем. Сколько у них здесь бойцов?.. Адонаш знал, что много: тюрьмы полны преступниками, есть стайши, утратившие честь еще при его отце, такие не станут умирать ради наследника, а есть специально обученные бойцы, которые живут тем, что дерутся в ямах и не считают смерть здесь бесчестием. А он устал...

Когда, спустившись по веревке лишь до половины высоты ямы, вниз спрыгнул крупный тип в кожаной кирасе с мерзкой ухмылкой на угловатом лице, Адонаш сразу понял, что будет трудно. За ним с другой стороны спустился второй, а следом – третий.

Адонаш невесело усмехнулся. Эдугэ решил ускорить дело: пока жив наследник рода Бэй-Дэ, новый Правитель не имеет твердой власти, каждое мгновение рискуя ее утратить.

- Трое сразу? Это ж не годиться! – Некоторые в толпе, кто, после первых побед Адонаша, продлил ставки до четвертого и пятого боя, были недовольны.

У одного из противников копье в руке и меч на поясе. У двух других мечи и круглые щиты. Адонаша просто загонят в угол и зарежут. С тремя в этой тесной яме не попляшешь. Он склонил голову, прогоняя невеселые мысли, поспешные выводы. «Вначале ты побеждаешь или проигрываешь в своей голове и в своем сердце, а только потом в бою» - учил наставник. «Просто дерись - больше тебе ничего не остается» - сказал он сам себе.

Адонаш чувствовал, как волнами накатывает усталость: меч в левой руке становиться все тяжелее, ноги уже не пружинят легко, как в начале, а глаза не всегда успевают проследить за оружием противника: он чудом избегал смертельных ударов. Драться сразу с троими, после двух проведенных ранее боев, на голодный желудок, жаждущим и уставшим, с дороги, – это слишком, даже для опытного стайша… не то, что для едва закончившего обучение юнца. Он уже не атакующий тигр – он все больше защищается, а это, значит, проигрывает. Он все ближе и ближе к воткнутой в песок ветви огненного дерева. Его зажали в угол.

Тот, который с копьем, отошел на пару шагов назад, замахнулся, прицелился и метнул: Адонаш едва успел увернуться, а острие отскочило от каменной стены в нескольких дюймах за ним. Уклоняясь, Адонаш согнулся, этим воспользовался тип в кожаной кирасе и ударил, метя в живот. Он выпрямился, как мог быстро, и клинок прошелся по голени, обжигая острой болью.

Кровь. Кровь. Кровь…

Адонаш словно со стороны видел, как вытекает из раны, не очень глубокой, но болезненной, алой струящейся лентой его кровь. Он видел, как человек в кирасе разворачивает меч, чтобы снова ударить, видел, как второй противник замахивается слева, как бросивший копье обнажает клинок, висящий на поясе. Почему они двигаются так медленно?.. Адонаш вдруг почувствовал странную пульсацию в жилах, ощутил движение крови, и в этой крови было нечто, что давало ему небывалую силу, быстроту, ловкость, знания и умения, которых не вкладывал в него наставник своими уроками. Сила струилась по жилам и перетекала в мечи. Его руки стали длиннее. Это не клинки – это когти! Они – его часть! Сталь жаждала крови, сталь хотела пить! Она пела – он ясно слышал голос своих мечей, перекликающихся друг с другом: «Залей это поле кровью! Убей тех, что вышел против тебя! Напои нас! Два жаждущих брата в твоих руках! Напои нас! Мы когти белого тигра, что пляшет на алом фоне!»

И Адонаш заплясал… так, как никогда… Его не учил этому наставник – но он знал. Он действовал быстро, легко, радуясь тому моменту, когда меч касается плоти врага, восторгаясь мигом, когда удается напоить сталь кровью. Они были мухами, завязшими в меду, они не успевали за ним даже взглядом, не то, что своими мечами. Он – вихрь! Он – молния! Он – смерть!.. Точным глубоким росчерком Адонаш рассек лицо до кости, ухмыляющемуся типу в кирасе, стал на то место, где только что был враг. На него нападали с двух сторон медленные и неповоротливые соперники. Он даже не стал обманывать их финтами, не стал применять красивые приемы, он просто убил одновременно двоих – одного правым, другого левым мечом, напоив жаждущих «братьев» их кровью.

Адонаш высвободил клинки из мертвой уже плоти, поднял мечи к небу и взвыл по-звериному. «Еще! - просили «братья», - Еще!..»

Толпа молчала.

«Еще!..» - требовали мечи. Он ощущал эту жажду острее, чем чувство голода, хотя не ел сегодня, острее, чем желание не умереть бесчестной смертью в этой яме, острее, чем что бы то ни было до сих пор в его жизни. «Пить! Пить! Пить!..» И не воды хотели его клинки… его когти… он сам… не воды!..

Адонаш медленно обвел взглядом трибуны, ни одно движение не ускользало от его взгляда. Время было подвластно ему. Люди, очнувшись от изумления, загудели пчелиным роем, но в шуме толпы он ясно слышал те голоса, которые хотел услышать, словно острым лезвием клинка отделяя, вычленяя их из общей массы.

- Кто учил его? – спрашивал Эдугэ у стоящего рядом седого и сгорбленного Киалоса, бывшего когда-то слугой-советником при его отце.

- Наставник Шиинсий… но это не его стиль. Шиинсий – мастер, но не настолько! Мальчишка убил троих, тогда как должен был падать от усталости…

- Кого вы спустили к нему? Это что, проворовавшиеся земледельцы?

- Это опытные бойцы, мой господин Эдугэ, одни из самых опытных! Каждый из них дерется в яме уже не первый год!

- Он устал. Он сражается с полудня. И ему уже пора умереть! Да поскорее – меня ждут дела! Неужели Правитель Билиана должен проводить целый день у этих ям?

- О, господин, мы спустим еще троих, более опытных…

Эти слова Киалоса почему-то привели Адонаша в восторг. Еще трое! Ему нужно больше крови, чтобы залить это поле! Он будет драться, пока не убьет всех, пока эта яма не наполниться кровью, и пока его ноги не погрузятся в нее, как сейчас погружены в песок.

- Пошлите пятерых!.. – повелел Эдугэ.

Одновременно со всех сторон в яму спустились пятеро новых врагов, новых медленных, сонных, увязших в меду, мух. Все они в кольчугах, но это лишь еще больше замедляет их движения. Они не успеют заметить его клинок, несущий смерть! Адонаш улыбнулся, сердце стучало, теперь не от беспокойства, а от радости. «Сражайся- больше тебе ничего не осталось…» - сказал он в начале обреченно сам себе. Но теперь он знал: больше ничего и не нужно, в сражении для него - все! Сражение – это наслаждение, несравнимое ни с чем доселе им испытываемым! Он – белый тигр на алом поле! Когти его и клыки напьются сегодня крови!

Удар сердца. Разворот. Удар сердца. Атака. Удар сердца. Кровь... Первый враг – плотный мускулистый, не из благородных, так как кос не носит, - пал.

Удар сердца. Наклон. Удар сердца. Прыжок. Удар сердца. Кровь.... Он чувствовал своим мечом тепло этой крови, ее пульсацию. Его мечи ненасытно упивались ею.

«Пейте!..» Удар сердца. «Пейте!..» Песня мечей. «Пейте!..» Снова кровь...

Упал и третий, за ним четвертый, следом и пятый. Слишком быстро, слишком легко. Слишком мало крови!..

Люди вокруг кричали. Кто-то требовал изменить ставки. Кто-то радовался выигрышу. Кто-то удивлялся его силе.

В яме стало тесно. Вокруг восемь трупов. Но крови мало! Он поднял голову

- Пришли еще! – попросил он.

- Он демон!.. – взвыл Киалос. – Только демон может убить пятерых за несколько минут! Пролитая кровь делает его сильнее!

- Я – белый тигр!.. – закричал в ответ Адонаш.

- Он, и в самом деле, как зверь в яме… - сказал Эдугэ.

- Застрелите его, господин! Призовите лучников, пусть осыплют его стрелами, как поступают с бешеным зверем!

- Нет!.. – Эдугэ поморщился. – Он наследник Бэй-Дэ, и он пока что стайш. Я навлеку на себя бесчестие, если прикажу застрелить его! Пусть сражается! …Пока не потонет в крови!

И Адонаш сражался. Он не чувствовал ни усталости, ни боли в мышцах, как обычно после длительных тренировок, ни боли в раненой ноге, ни жары, ни голода, ни жажды… впрочем жажду он ощущал – жажду крови, и это было единственное, что волновало его.

Он равнодушно смотрел на трупы, которые время от времени вытаскивали баграми из ямы, очищая пространство для следующих боев. Весть о том, что в яме сражается наследник, не желающий умирать, видимо, разнеслась по городу, и на трибунах становилось все тесней и тесней от пребывающих людей. А лицо Эдугэ становилось все более мрачным. Страсти раскалялись, ставки росли, интерес к особе Адонаша распространялся как огонь по сухой соломе. А он, хоть видел и слышал все, что творилось вокруг, был отрешен от этого, он был вне, он был повелителем времени, способным убить быстрее, чем человеческий глаз успеет заметить. Адонаш уже не замечал, кто перед ним: убийца, закаленный в уличных драках, боец, с детства воспитанный для сражений в яме или стайш-преступник. Лица его врагов застывали с изумлением в глазах, смерть жалила их раньше, чем они успевали подумать о ней.

Он потерял счет, но все равно ему было мало. Наставник говорил: «Не будь кровожаден. Тигр, упивающийся кровью, никогда не станет достойным Правителем», но он упивался… и все равно жаждал. Последний из рода Бэй-Дэ не умрет в этой яме!

Солнце катилось по небосводу, отмеряя день. Уходило туда, где господин Шинсий прогуливается по саду, по своему обычаю заложив руки за спину. Солнце станет красным, опускаясь за вершинами Хвоста Дракона, и наставник узнает, сколько крови пролил его ученик сегодня.

День его возвращения. Он отыскал глазами в толпе девушку, ту самую, которая бросила ему ветвь огненного дерева. Она была еще бледнее, чем раньше, и смотрела на него с печалью в больших глазах. «Ты одна поверила мне. Ты одна приветствовала меня… Но твоей ветви было недостаточно. И вместо красных цветов огненного дерева под ногами моими – кровь!»

- Стайши! – Эдугэ встал, поднял руку. – Те, кто принес мне клятву! В яме, - Он указал на Адонаша, - демон! Никто не может убить его! Разъяренный тигр! Зверь! Кто не побоится спуститься в яму, чтобы лишить его жизни и подвести итог? Кто утопит «белого тигра» в крови? Кто достаточно смел, ловок и силен, чтобы сделать это? Вы видели, на что он способен – ваша победа будет славной!

Стайши видели, на что способен Адонаш, и это вызывало в них изумление – не страх, так как страх стайшу неведом. Воины знали, что смерть в яме – позор, вечное презрение и имени погибшего, и всему роду! Но отказаться сейчас, было гораздо большим позором для них: в яме стоял мальчик, еще не заплетающий косы, только окончивший обучение, и сегодня впервые обагривший руки свои кровью; без доспехов, в длинных одеждах наследника, стесняющих движения, голодный, не пивший сегодня с утра; сражающийся уже несколько часов подряд и, должно быть, валящийся с ног от усталости.

Но этот мальчик сделал песок в яме мокрым от крови убитых врагов, а все они, были опытными бойцами - дрались не в первый раз.

Десять воинов выступило вперед, правое предплечье каждого обвивает алый шнур.

- Когда я убью десять стайшей, - крикнул Адонаш обращаясь к Эдугэ, - ты сразишься со мной?

- Тебе ни за что не убить десять стайшей! Это под силу лишь демону! А желает ли народ, чтобы демон правил им?

Народ молчал.

В поражение десяти стайшей никто не верил. Одно дело - головорезы, убийцы, бойцы из ям, а совсем другое – стайши, воины, годами оттачивающие искусство. Об их способностях ходят легенды, и небезосновательные. Стайш, заплетающий косы, способен сражаться с завязанными глазами против двоих противников. Способен разрубить стрелу на подлете и снять голову одним ударом. Но повелевать временем – не дано даже стайшу, а Адонаш умеет это!.. Может быть, уже в следующем бою сверхъестественная сила, пришедшая так неожиданно, покинет его руки, и он падет под ударами братьев-стайшей? Он умрет в яме, но от руки благородных воинов. Будет ли такая смерть менее бесчестной?

Адонаш приготовился. На трибунах воцарилась такая тишина, что слышно было дыхание, слышно, как ноги его противников касаются песка ямы, а вынимаемые из ножен мечи зазвенели в этой тишине, словно колокола!

Места для маневра теперь совершенно не было, его окружили плотным кольцом. А он стоял и думал: «Достаточно ли будет крови, когда он убьет этих десятерых?». Они приближались медленно, бесшумно, как тени. «Если бы наставник видел этот бой!» Они пронзали его своими взглядами, как пронзили бы клинками, если бы он не умел повелевать временем!

Адонаш вскинул голову и закрыл глаза. Ему не нужно было смотреть. Он словно видел этот бой со стороны и узнавал о том, что предпримет тот или иной боец в следующий момент, еще до того, как воин начинал двигаться, еще до того, как мысль отображалась в глазах. Он знал…

Его меч полетел назад, отражая атаку опытного, с лицом, испещрённым резкими морщинами, стайша, у которого из-за жидких волос косы были настолько тонкими, что зажимы, казалось, слетят с них, едва тот тряхнет головой. Его второй меч, обманув ложным выпадом воина с бородкой справа, ударил в грудь высокому худому человеку перед ним, пронзая насквозь (стайши были лишь в полотняных одеждах, они надевали доспехи только в серьезной битве, считалось, будто воины-тени настолько быстры, что враг не успеет ранить их). Но для Адонаша, все они, все десять – всего лишь сонные мухи, у которых оторваны крылья! Для них он – тень! Он завертел мечами, и увидел удивленные глаза оставшихся в живых девятерых. Он знал, что они не видят его мечей – лишь смазанный след, а направление полета клинка становится для них понятным лишь тогда, когда меч, напившись крови, выходит из их плоти.

Адонаш танцевал с улыбкой на устах под песнь братьев-мечей, слушал ритм собственного сердца, и знал, что непобедим. Он просто сражался. И хотел одного – сражаться. Хотел, чтобы день этот никогда не кончился, потому что никогда он не чувствовал себя так хорошо… никогда… Здесь в яме… он не умрет… А десять стайшей, поднявших меч против наследника, падут бесславной смертью!

Он не знал, что с ним. Может он и в правду, демон? Но это неважно – важна лишь кровь…

Стайши умерли быстро. Бесславно. Как сонные мухи, а не как воины-тени. Они умерли, и не один из них не смог даже зацепить Адонаша.

Он снова стоял, спокойный, даже не запыхавшийся, в окружении трупов и слушал, что говорит толпа. Солнце клонилось к закату, он не видел, но знал – по небу разлилось багряное зарево… кровь.

- Он не человек!..

- Он убил десять стайшей быстрее, чем я успел поставить…

- Это месть! Это наказание неба за то, что мы отвернулись от «белого тигра»!

- Вот он – «белый тигр», стоит по колено в крови! – вскричал кто-то, выкатив от ужаса глаза.

Белые одежды наследника уже вовсе не были такими белыми… но этот человек прав – он «белый тигр», последний из Бэй-Дэ стоит на алом фоне – пролитой им крови…

Крики толпы нарастали. Кто-то связывал победу Адонаша с вселившимся в него злом, кто-то говорил, что это длань судьбы, наказание за предательство Билианом «белого тигра», кто-то требовал возвести его на трон долины, а кто-то немедленно убить, как взбесившегося зверя.

Эдугэ, испугавшись, что по воле толпы потеряет свою власть, приказал закончить бои на сегодня. Рог затрубил.

- Сегодня он остался жив. Зверь в яме, – сказал Правитель, - Пусть и живет, как зверь. Бросьте ему пищу, иначе он станет лакать кровь, а это кровь стайшей… Завтра он продолжит свой бой!

Адонаш стоял, не двигаясь, все то время, пока тела убитых им воинов поднимали, пока толпа, все еще взволнованно гудевшая, расходилась, пока Эгудэ не встал и не удалился в сопровождении своих воинов, слуг и советников.

Адонаш остался один, размышляя о сегодняшнем и минувших днях. Как погиб его отец? Достойно ли сражался Аишер? Как удалось Эдугэ победить? Адонашу не дали оплакать отца, не сказали, что же произошло, не передали последних слов Правителя. Но сын и не знал Аишера… совсем не знал… Он так хотел вернуться… там, на западе, где его наставник, ему было хорошо…

Солнце зашло. Сила покинула его руки, резко, с невыносимой болью… В тот момент, когда он вложил в ножны мечи, она словно натянутый трос, который вдруг порвался, хлестнула по жилам, свернулась, сжала до невыносимой боли солнечное сплетение, обдала тело немилосердным пламенем. Он закричал, падая на землю. Каждую мышцу свела судорога, он ничего не видел, в глазах помутилось, его трясло и рвало. Он не знал, что происходит, но если бы это произошло раньше, во время боя, то он был бы уже мертв…

Адонаш рыл ногами землю, катался по мокрому от крови песку, он стонал, выл по-волчьи и рычал... Он… зверь… бешеный зверь. «Неужели я умру так… без боя… в одиночестве?..» Пришла тьма.

Дикий зверь

1

1174 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона. Долина Айс. Город Билиан.

- Он будет драться?

- Он убивает все, что попадает к нему в яму.

- Он больше похож на зверя, чем на человека.

- Он и есть зверь.

Люди, голоса которых слышал Адонаш, ходили по краю ямы, под их ногами хрустел песок. Не такой как здесь, внизу, а белый песок, доставляемый со дна реки Биичи, что в южной стороне долины Айс, по такой – достойной благородных почве ступают ноги тех, кто над ямой… а здесь песок желтый, обычный… Впрочем нет, этот песок необычный - он пропитан кровью…

Песок, стены ямы, солнце, идущее кругом от головы Дракона к хвосту, и его мечи – все, что у него есть. Впрочем… есть еще воспоминания о том времени, когда он был человеком, серебряный обруч наследника и ветвь огненного дерева, воткнутая в песок – голая, без цветов и листьев, иссохшая, как его душа.

Адонаш лежал, свернувшись, и делал вид, что спит.

Утром приходил слуга и сбросил ему в яму хлеб и бурдюк с водой, в обед бросят кусок мяса, недожаренного, как для зверя… хорошо хоть не сырого.

За два года, проведенные здесь, в яме, он оброс волосами. Бороду, по-юношески редкую, срезал лезвием меча. Его некогда белые одежды превратились в смердящие лохмотья. На человека он мало похож, а уж тем более на наследника. Он не умер бесславной смертью, но Эдугэ сделал все, чтобы жизнь его была еще более бесславной. Все что делал все это время Адонаш – убивал. Новых и новых людей бросали в яму к тигру… к зверю, который лишает жизни все, что попадает вниз.

Новый смертный приговор появился в Билиане. «Бросьте его в яму к зверю!» - объявлял Эдугэ, и приговоренный кричал и плакал, умоляя о пощаде. Адонаша ужасались, умереть от его руки боялись больше, чем погибнуть в пытках или в жестоком бою: ведь в бою, пусть даже с опытным воином, имелся шанс, а с «белым тигром» такого шанса не было – он неумолимая молниеносная смерть. Адонаш стал страшной легендой, демоном, который якобы отбирает не только жизнь, но и душу, становясь сильнее. Он не спорил… а с кем здесь поспоришь. Адонаш может повелевать временем, он способен с удивительной легкостью отнять чужую жизнь, а над своей собственной - не властен…

- Зачем он тебе? Он убьет всех бойцов, самых лучших. Три удара сердца нужно ему, чтобы перерезать горло даже стайшу. – Адонаш узнал голос. Эдуге. - Поначалу на это интересно смотреть, но потом… Это лишь кровавая бойня. То же самое, что бросать безоружного человека в яму с тигром: крик, кровь и смерть. И все быстрее, чем ты успеваешь заметить. Не видно даже, как движется его меч, смазанный след - и рассеченная плоть. Это слишком быстро. Когда-то эти трибуны были заполнены людьми, но сегодня он мало кого интересует. Говорят, что смотреть на него не к добру.

- Почему ты не убил его? – Голос второго Адонашу не был знаком.

- Как? Я посылал десять стайшей, и никто из них не вылез оттуда живым. Их тела достали баграми.

- Есть стрелы, есть яд. Есть много способов, чтобы убить зверя.

- Есть. Ты прав, Киилист. Но он не простой зверь, в бесчестном его убийстве жители Билиана видят еще больше проклятие, чем в его пребывании в этой яме. Я бы хотел избавиться от него, но не знаю как.

- Продай его мне.

Молчание и хруст песка.

- Я знаю, как обращаться с подобными ему, - продолжал человек, которого Эдугэ назвал Киилистом, – у меня много таких.

- Таких, как он?

- Да. И я знаю подход. Ты говоришь, что он убивает слишком быстро и на это не интересно смотреть? А если бы он сражался с равным себе?

- Кто же равен ему?

- Другой Мастер Силы.

- Странные слова ты вкладываешь в мои уши Киилист. Другой?.. Я впервые вижу подобное.

- А впервые ли слышишь?

Эдугэ вздохнул.

- Ты прав. Я знаю легенды о тех, что мог в одиночку победить целую армию. О тех, чьи косы были тяжелы от количества зажимов на них. Говорили, что предок Аишера, первый «белый тигр», носил одиннадцать зажимов и жил почти триста лет, его волосы поседели, но лицо и тело оставались, как у молодого. Все это сказки. О роде Аисах тоже ходят легенды, но мне известна цена этих легенд.

- Нет, Эдугэ, не сказки. Я объехал весь мир, побывал и по ту и под другую сторону Хребта Дракона. На севере лежит страна, о которой ты не можешь не знать...

- Тария!..

- Да, Тария. Я был в самом Городе Семи Огней. Я видел людей, которым больше двухсот. Их лица молоды, спины прямы, мускулы сильны, они не знают старости и умирают в рассвете сил. Эти люди наделены Дарами, как и твой зверь.

- Дар?..

- Или проклятие. Его Дар – сражаться. Он непобедим для обычного человека, каким бы великим воином тот не был. Но такой же Одаренный сможет его убить. А если и не убьет, то бой между ними – захватывающее зрелище.

- Хотелось бы взглянуть.

- Я хорошо за него заплачу. Ты получить выгоду и избавишься от него. Продай мне своего «тигра».

Эдугэ рассмеялся.

- Если сможешь его забрать… По мне, так место дикому зверю – в яме!

«Попробуй, забери меня Киилист, или как там тебя?.. Попытайся вытащить меня из ямы – я убью любого, кто сюда спуститься» - подумал Адонаш, улыбаясь.

2

1174 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона.

Он очнулся от сильной встряски, подхватился, трясти не перестало, и каждое движение отдавалось чудовищной болью в затылке. Адонаш приподнялся, вместо гладких каменных стен ямы, которые он видел каждое утро, пробуждаясь, и каждую ночь, засыпая, его окружали железные прутья. Он был в клетке, и эта клетка двигалась. Адонаш вскочил, развернулся. Должно быть он на телеге, но возницы и лошади не видно, так как с той стороны за прутьями – перегородка, закрывающая вид, и не позволяющая дотянуться до возницы.

Позади, за ним неторопливым шагом ехало трое всадников.

- Очнулся! – крикнул один из них кому-то впереди, и к клетке на гнедой породистой лошади подъехал человек: худой и невысокий, даже щуплый, старше пятидесяти, что доказывало наличие двух зажимов на каждой из кос, седых, тонких и коротких. Вдоль бледной впалой щеки – розоватый шрам полумесяцем. Он усмехнулся, оценивающим взглядом окинув Адонаша, кивнул сам себе, развернул коня и поехал рядом.

- Кто ты такой? – крикнул Адонаш, размышляя, как же им удалось достать его из ямы. Он потянулся к мечам, но перевязи не было. Внутри все похолодело.

- Я твой хозяин, зверь! Я господин Киилист.

- У меня нет хозяина, - прорычал Адонаш, совершенно по-звериному, замечая, что речь дается с трудом, - Где мои мечи?

Человек со шрамом рассмеялся:

- Что? Никого сегодня еще не убил? Не волнуйся - я верну тебе мечи, когда они тебе понадобятся. Их бы не мешало привести в порядок, как и тебя самого. Сколько тебе лет?

Адонаш не счел нужным ответить.

- Тебе еще не время заплетать косы… Ты очень молод… - задумчиво рассуждал Киилист.

- Ты подсыпал мне снотворного, чтобы вытащить из ямы?

- Разве не так поступают с опасным животным?

Теперь, когда у него забрали «кровавых братьев», он не опасен, Адонаш знал это.

– Хочешь выйти из клетки? – снова спросил Киилист. – Вымыться? Поесть за нормальным столом нормальной пищи? Ты ведь из благородной семьи, не так ли? Наследник? – мужчина, назвавшийся хозяином, достал откуда-то из складок своих широких одежд его обруч и повертел в руке. Солнечный луч сверкнул на серебре, Адонаш гневно оскалился и схватился за прутья:

- Этот обруч – мой!

- Я слышу голос человека или зверя? У тебя ничего своего нет, «белый тигр», и чем раньше ты это поймешь, тем раньше выйдешь из клетки.

- Выйду, как твой пес? Чтобы лизать тебе ноги?.. Лучше уж я останусь плененным диким зверем!

- Как пожелаешь… - усмехнулся Киилист и, пришпорив лошадь, проехал вперед.

Адонаш сел, прислонившись к прутьям, опустил голову. Почему дно его клетки в пятнах крови? Он потянулся к яркой алой капле около ноги и тут же понял, что это не кровь, а лепесток облетевшего цвета огненного дерева - снотворное еще не до конца выветрилось, он плохо видит и туго соображает… Адонаш взглянул вверх – его везли вдоль аллеи огненных деревьев и лепестки, срываемые ветром, осыпали его тюрьму, всю его одежду, запутались в волосах… Белый тигр на алом фоне… Или зверь, утонувший в крови…

3

1174 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона. Город Шиисинс.

Его новая тюрьма существенно отличалась от предыдущей. Вместо песка под ногами были камни, вместо просторной ямы – тесная клетка – решетки спереди и с правой стороны, и сплошная каменная стена позади и слева, вместо неба – сырые доски. Здесь царила полутьма, свет пробивался лишь издали, оттуда, куда выходила фронтальная часть клетки. Там вдалеке, за решетками, за перегороженным дощатыми стенами, коридором, за другими клетями, где сидели такие же пленные, как и он, сновали люди, и просматривалась широкая площадь. Иногда порыв ветра приносил с той стороны свежесть весеннего утра, а порой нестерпимый смрад ударял в ноздри. Здесь, среди клеток тоже пахло не сладко, но запах снаружи был во много раз хуже вони немытых человеческих тел, гниющих отбросов и испражнений.

Его клеть делила решетчатую стену с соседней, где на соломе, скрестив ноги, застыл в одной позе человек с семью косами, такими длинными, что они подметали пол камеры. Он был в грубой льняной тунике, не самой чистой и не самой новой, и таких же штанах, но одежда эта в лучшем состоянии, чем некогда белое платье наследника.

Адонаш попытался встать и уперся плечами в потолок, согнув голову. Он готов был разрыдаться от отчаянья. Как ни плохо было в яме под палящим летним солнцем, под холодным дождем, в морозные зимние ночи, когда ему сбрасывали шерстяное одеяло, чтобы «зверь» не околел до утра, но там он хотя бы мог стоять в полный рост, мог ходить, и мог видеть небо… Эдугэ придумал, как сделать, чтобы бесславная смерть стала для него милее никчемной жизни. Ему следовало умереть в том бою с десятью стайшами. Об этом бое сложили бы легенды, о наследнике «белого тигра», сражающемся доблестно и павшем от клинков воинов-теней, пели бы в песнях. А кто споет о диком звере, попавшем в клетку?

Кроме того, у него забрали мечи… «Стайш никогда не расстанется со своим оружием» - учил наставник. Господин Шинсий… Жив ли он до сих пор?..

Адонаш сел, руки тряслись от ярости, лицо горело, и хотелось убить Киилиста, купившего его, словно вещь, Эдугэ, продавшего его, и всех их людей, всех до одного! А затем выйти на улицы Билиана и уничтожить каждого, кто встретится на пути, за то, что позволили убить его отца, за то, что приходили смотреть, как он мечется в яме, ждали, когда Адонаш умрет бесчестной смертью, будто он преступник. За то, что сбрасывали вниз к нему всякий сброд – воров, убийц, насильников, мятежников, чтобы «демон» завершил их жалкие жизни, а не напоить свои мечи он не мог - «братья» просили… требовали крови! Он – зверь, утонувший в крови. И никогда уже не отмыть ему своих белых одежд…

Адонаш стал дышать медленно, чтобы успокоиться, вспоминая давние уроки господина Шиинсия, глубоко втягивая незнакомый и неприятный воздух этого нового места.

- Так, значит, с тобой мы деремся завтра? – произнес человек из соседней клетки хрипловатым низким голосом.

Адонаш обернулся, сосед его сменил позу, и сидит лицом к нему. Теперь внешность пленника хорошо можно рассмотреть: худощавый, но плечи раздаются вширь, о росте судить сложно, смуглый, высокие скулы, острый подбородок, крупный нос с горбинкой, низкие брови, черные волосы без седины заплетены по обычаю высокородных с Хвоста Дракона в семь кос, необычно толстых и длинных. Он старше Адонаша, но ненамного, ему лет тридцать, хотя на косах по четыре зажима, - может не всюду в горах зажимами отмеряют четверти прожитого века? Однако самое примечательное в его внешности - не это, а глаза, острые, как клинки, злые, словно у зверя, опасные. Выдержать его взгляд почти невозможно, но Адонашу, хотя и с трудом - удается. Этот человек может прожечь взглядом.

- Если деремся, то приготовься к смерти, - ответил ему Адонаш тихо, без бравады или злости, просто констатируя факт, - за два года никто из сразившихся со мной не остался жив.

Человек в ответ улыбнулся, криво и неприятно.

- Ты стайш? – спросил Адонаш. - Это не спасет тебя… Десять стайшей пало…

Пленник из соседней клетки продолжал улыбаться.

- Ты дрался с людьми, мальчик, - проговорил он медленно, - а я – такой же, как ты – демон!

Адонаш вздрогнул, и ему тут же стало стыдно за это - наставник учил не выказывать чувств, особенно перед противником…

- Тебе не удастся меня убить, что, должно быть, сильно тебя удивит. Но и я не стану тебя убивать. Киилист не желает ни твоей, ни моей смерти. Такие, как мы, дорого ему обходятся, - он невесело рассмеялся. - Будем драться не до смерти… для потехи.

- Для чьей потехи?

Он наклонился к Адонашу, взялся руками за прутья:

- Разве это имеет значение?

Адонаш равнодушно пожал плечами.

- Все что тебе нужно, - продолжал человек голосом, проникающим в самую душу, - это напоить свой меч!.. Не так ли?

Адонаш смотрел на него, пораженный его словами.

- «Братьев»… Я дерусь двумя клинками, - пробормотал наконец он.

- Ты слышишь песню – и не можешь не убить!.. Ты жаждешь, и эта жажда – все для тебя! Мне будет очень плохо, когда я завтра позволю тебе выжить, а тебе будет еще хуже – ведь твои клинки впервые, почувствовав запах добычи, не напьются крови. Тебе будет так же плохо, как это было в первый раз! Ты помнишь, как это было, мальчик?

Адонаш отпрянул. Человек говорил правду о неутолимой жажде… Услышав песню клинков о крови и о смерти, нельзя не убить… Адонаш смотрел на соседа, словно в зеркало, и видел там себя, но совершенно не такого, каким представлял, каким хотел видеть… он видел чудовище, дикого зверя, которого заботит лишь кровь, который живет лишь для того, чтобы убивать…

- Кто ты такой? – прошептал Адонаш, чем вызвал у соседа по темнице новый приступ хриплого невеселого смеха.

- Я – Мастер Смерти… Как и ты!..

Он помолчал, затем продолжил:

- Можешь называть меня Мастер Эрий. Ты способен разрушать?

- Разрушать?..

- Не способен... Хотя, может не пробовал… Когда развернулся Дар?

Адонаш не понимал.

- Когда это началось? Давно? – раздражено уточнил Эрий.

- Два года…

- Может, и не пробовал… Ветер повинуется тебе? Камень слышит тебя?

Адонаш помотал головой, не понимая, о чем тот говорит.

- Значит ты чистый Мастер Меча… Сильный, но ограниченный в дополнительных возможностях… - бормотал Эрий, глядя себе под ноги, затем вперившись в Адонаша, гадко осклабился, - Такой же, как я!

Он снова замолчал. «Что ты такое?.. – растерянно думал Адонаш, но не решался произнести это вслух. – Что… я такое?..»

- Ты давно здесь? – спросил Адонаш. Речь давалась ему с трудом - два года в яме его собеседниками были только ветер да он сам.

- Здесь? Не так давно. Месяц или два… А у Киилиста семь лет. У хозяина много ям по всему Хребту Дракона и в Аре.

- Как ты попал к нему?

Эрий только засмеялся.

- Ты из высокородных? – Сейчас, когда Адоаш впервые за два года обрел собеседника, даже природная молчаливость и сдержанность, усиленная наукой господина Шиинсия, не могли заставить его не задавать вопросов.

- Почему ты так решил?

- У тебя золотые зажимы на косах. Двадцать восемь – это целое состояние. Семь кос заплетают только те, кто может носить золото в волосах, прочие меняют его на хлеб. Разве ты не из наших мест и не знаешь обычаев? Впрочем, скорее всего, не знаешь, потому как иначе, не стал бы цеплять по четыре зажима на каждую косу, будто тебе сто лет, а если золота некуда девать, просто сделал бы один зажим толще и тяжелее… - Что за болтливость напала на него? - Я видел одного Правителя, сорока лет, который так хотел похвалиться своим богатством, что едва мог поднять голову от тяжести золота, кроме того, он вделал в зажимы драгоценные камни, величиной с голубиное яйцо и…

- Я из высокородных… - перебил его Эрий. – Я уроженец Хвоста Дракона. Слыхал о городе Гиелоне? Я знаю обычаи, как никто другой. Мое золото в волосах – не принадлежит мне, так как я – раб и ничего своего не имею. И мне сто пятнадцать, мальчик!

Слово «мальчик» в его устах звучало презрительно, унижающе. Ему не может быть сто пятнадцать!.. Он просто хочет посмеяться над юным соседом по клетке. «Молчи! – говорил себе Адонаш. – Ты еще стайш. Будь сдержан! Молчи!»

- Какой хозяин станет украшать золотом раба? – таки не смог смолчать. – И если тебе и в самом деле сто пятнадцать лет, то завтра меня ждет самый легкий бой в моей жизни, так как ты развалишься, едва выйдя на поле. А то молодое лицо и крепкое тело, которое я сейчас вижу – лишь игра света и тени, а говорит со мной хилый старец!..

- Какой же ты глупец! – пробормотал Эрий с мрачной веселостью. – Я – Одаренный! Как и ты! Мастер Силы! Мой Дар… мое проклятие не отпустит меня так скоро, оно будет требовать от меня проливать кровь еще много-много лет подряд! Поэтому ты, мальчик, попытайся завтра освободить меня! Попытайся! Знай, я буду благодарен, если тебе удастся!

И с этими словами, Эрий приподнялся, насколько позволяла высота потолка, крутанувшись на полусогнутых ногах, отскочил в дальний угол своей клетки, отвернулся, лег на пол, и замер без движения. Адонаш с удивлением долго смотрел на его спину, на косы, лежащие на каменном полу, словно мертвые змеи, повторяя мысленно: «Дар… проклятие… Много-много лет проливать кровь…»

Затем Адонаш повернул голову, и принялся вглядываться в свет струящийся вдалеке. Что там?..

4

1174 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона. Город Шиисинс.

- Великочтимые Правители, доблестные стайши, советники и старейшины, наставники и воины! Граждане Шиисинса! Рад представить вам бой, о котором в веках сложат легенды! Бой, подобный которому если и происходил, то не было тому свидетелей. Ваши потомки будут завидовать вам, тем, кто собственными своими глазами увидит это невероятное сражение! – громкий звучным голосом вещал Киилист, невидимый сейчас для Адонаша.

Адонаш стоял перед выходом на поле рядом с Эрием. Позади за его спиной находились их клетки, и камеры других рабов-бойцов. Широкие ворота, всегда распахнутые – источник света в этом помещении, вели на площадь, огражденную высокими гладкими каменными стенами. Он рассматривал и площадь и стены, пока не понял, что это яма, подобная той, где держал его Эдугэ, только раза в два больше. Яма не вырыта в земле, а выдолблена в скале, возможно здесь был природный провал, который строители использовали, расширив и предав ему нужную форму. Стены цельные, они выше и более гладкие, чем в Билиане. Еще одним отличием от прежней его тюрьмы было то, что яма соединена с пристройками, где их содержат, также расположенными ниже уровня земли. Трибун со зрителями Адонашу не было отсюда видно, но он слышал их шум. Для потехи бездельников, сидящих там, наверху, ему придется сражаться с человеком из соседней клетки. Таким же, как он.

- Вы хорошо знаете Эрия - Мастера Смерти, называемого многими «демоном»! Он - ураган с клинком! Он - молния, разящая быстрее мысли! Он так кровожаден, что некоторые сравнивают его с Древним Атаятаном! Он уничтожил сотню бойцов, закаленных и опытных, вооруженных всевозможным оружием здесь, перед вашими глазами! Вы видели, как он дрался с Быком, тоже небезызвестным вам бойцом, победившим Ивийна-Тень и скайша Джадоса, Бык был в доспехах, имел при себе меч и щит, десять солдат-рабов, закованных в латы, помогали ему, но Бык пал от руки Мастера Эрия, и никто из десяти помощников не поднялся с земли. Вы видели, как он сражался одновременно с двадцатью и вышел победителем. Семь лет Эрий сражается, как мой боец, и кровь, пролитая им за эти годы, могла бы заполнить эту яму до краев. Никто не способен был победить его – дикого зверя, жадного до убийства!

Эрий стоял спокойно, криво улыбаясь и неотрывно глядя в одну далекую точку. Он не был похож на дикого зверя, скорее на высокородного, одетого в одежду землепашца.

- И вот - отыскался подобный ему!..

Киилист сделал паузу, и Адонаш услышал приглушенный гул множества изумленных голосов.

- Такой же беспощадный и ненасытный! Такой же быстрый и опасный! Такой же смерч, молния, шторм!.. Еще один Мастер Смерти! Мастер Эрий отмерил уже четыре четверти, а этот второй – еще не заплетает кос. Но крови он пролил достаточно, чтобы и его сравнить с Атаятаном, купающимся в крови! Он – наследник рода Бей-Дэ, сын низложенного Правителя Билиана, чье место занял достойный Эдугэ из рода Аисах. Он - стайш, не пожелавший умереть в яме бесславной смертью! О нем слагают песни! Слышали ли вы о юноше, вернувшемся в Долину Айс, чтобы превратиться в дикого зверя? О Белом Тигре, чья шкура стала красной от пролитой крови? О стайше, который еще не достигнув возраста, когда благородный мужчина заплетает семь кос и золотом отмеряет первую четверть, превзошел всех! Он доказал это, убив десятерых… десятерых стайшей!!!

Гул усилился. Адонаш сжал кулаки, прикрыл глаза.

- Лучших из лучших сынов Билиана! За два года никто не вышел из его ямы живым! Разъяренный тигр! Демон! Народ Билиана отверг его! Тигр, раз вкусивший кровь, уже не остановится! Демон не может править долиной!

Адонаша томился жаждой свернуть шею Киилисту, он мельком взглянул на Эрия – тот улыбался своей паскудной ухмылкой, так, словно слова этого негодяя приятны слуху. «Не может быть, чтобы мне не удалось тебя убить сегодня!..» - думал раздосадованный Адонаш.

- Смотрите на этот бой! Смотрите и благословляйте небеса за такую возможность! Кто возьмется предсказать исход? Кто из двоих кровожадных демонов победит? Кто больше не встанет, чтобы сеять смерть? Да начнется бой!

- Ничья их разочарует… - хрипло произнес Эрий, когда они, понукаемые вооруженными надсмотрщиками, направились на арену, – и наполнит золотом кошель Киилиста. Хозяин поставил на ничью!.. – последовал его жуткий смех.

Позади со скрежетом опустилась решетка. Ноги Адонаша коснулись досок, которыми покрыт был пол ямы по краям, он с удивлением обнаружил, что за досками начинается плотная решетка, а под ней, где-то глубоко, на нижнем ярусе ямы, что-то движется. Снизу поднимался тот самый отвратительный запах, который иной раз приносило сквозняком к его клетке.

- Видишь, - сказал Эрий, указывая влево, где у стены, так же как и справа у противоположной стены, стояла небольшая деревянная стойка, - там твои мечи, коснешься их – и ты непобедим!

Эрий повернул в другую сторону и неспешным шагом направился к стойке справа - там, должно быть, его оружие.

Адонаш тоже не спешил, он шел осторожно, оглядываясь по сторонам и косясь на движущиеся внизу тени. Стены так высоки, что лиц зрителей почти не видно, их здесь было намного меньше, чем в Билиане. По ярким цветам одежд пестревших на трибунах можно сделать вывод, что смотрят на него в основном высокородные… «Им на потеху…»

Его мечи без перевязи, без ножен, лежали на стойке, поблескивая в лучах солнца, наточены и начищены. Адонаш оглянулся на Эрия, который уже подошел к своему клинку, но брать оружие не спешил.

Он потянулся к мечам, ощущая исходящую от них волну гнева и жажды. Когда он возьмет их в руки, сможет повелевать временем, сможет убивать быстрее мысли… но уже не сможет остановиться, пока не прольет кровь…

Эрий сказал, что будет благодарен, если Адонашу удаться убить его… Шутил ли этот странный человек? Будет ли так же благодарен ему за подобное Адонаш?

«А ведь можно и не брать в руки мечи и не проливать крови» - промелькнула мысль, показавшаяся Адонашу в то же мгновение безумной… нелепой. «Братья» звали его, он слышал их голоса… Нетерпеливы, остры, ненасытны… «Напои нас!» «Мы жаждем!» «Станцуй с нами!» «Освободи нас!» На стойке лежало не холодное железо… нет - его когти, часть его плоти. Он взялся за рукояти, почувствовав тут же, как невероятная мощь льется по жилам, пульсируя в венах, разжигая жажду сражения. Когда он держал клинки в руках, сомнений уже не оставалось. Он обернулся, резко прыгнув к середине, и оказался перед Эрием, стоящим наготове с пылающими глазами - никогда и не у кого не видел он таких страшных глаз, в них читались ненасытность и безжалостность зверя, отчаянность того, кто не боится смерти, а дружен с нею, сила, которая не подвластна обычным людям… Адонаш поколебался мгновение… мгновение в их с противником мире, где все окружающие – двигаются не быстрее слизняков. С плоскости начищенного меча, искаженно отражающего его собственное лицо, смотрели такие же опасные, жестокие горящие глаза Мастера Смерти.

- Станцуем! – зло засмеялся Эрий, тряхнув толстыми длинными косами, и зажимы звякнули друг о друга.

Адонаш тоже рассмеялся – бой предстоял интересный. Их мечи, соприкоснувшись, зазвенели, сцепились, разлетелись в стороны. У Эрия один клинок, но так быстр и точен... Адонашу не удавалось достать соперника, тот верток как хорек. Он попробовал обойти Эрия справа, но тот тут же оказался к нему лицом, улыбаясь и уходя из-под удара. Он атаковал напролом, вращая двумя мечами, превратив их в колеса смерти. Эрий отступал, но к стене Мастера не припрешь: ловко подныривает под меч, и, в отличие от прежних противников Адонаша, успевает проследить за его движениями, человек из соседней клетки так же скор, как и сам Адонаш. И пусть Эрий почти не атакует, с ним сложно сражаться. Такого достойного соперника не было у Адонаша с тех пор, как он почувствовал Силу в своих жилах и услышал впервые песню меча.

Серия ударов, отступление, снова атака. Наклон. Разворот. Атака. Снова серия ударов. Финт. Звон мечей. Меч рассекает пустоту, где только что был враг. Как он ненавидит Эрия! Атака! Уход от разящего клинка! «Я уничтожу тебя, так же как всех других до тебя! Ты не лучше десяти стайшей…» Но он знал, что лучше… Серия ударов! Сердце как колокол… Атака. Пульсирующий огонь в жилах… «Напои нас!..» Атака. «Крови!...» Звон. Вновь он колет и режет воздух. Адонаш смутно понимал, что длиться все это долго, но времени не было в этом бою - здесь время идет по-другому.

Он предпринимал раз за разом попытки убить Эрия. Достать врага не получается, хотя бы задеть… хотя бы каплю крови!.. В нем бурлит гнев, неудовлетворенное желание убийства становиться невыносимым. Адонаш не помнит ни о чем, важно одно – напоить клинки! Они жаждут!.. Он усилил напор - нужно достать этого скользкого угря! Жилы, казалось, сейчас разорвутся от струящейся в них мощи, сердце заныло от нахлынувшего усиленного потока алого огня. Но Адонаш того не замечает: все, что угодно – любая цена, только бы напоить мечи!.. Кровавая сетка пляшет перед глазами, но не мешает ему видеть!.. Еще больше Силы! Позволить Дару сделать свое дело!.. Когти тигра знают, как охотиться!..

С удивлением Адонаш заметил, что левая рука его сильнее, ловчее и быстрее, чем правая, хотя он всегда был правшой. Он начал атаку правым клинком, как обычно, защищаясь левым, затем неожиданно сменил руки, предвкушая победу – противник обманется и будет поражен, а он напьется крови. Но вместо этого, Эрий переключился на его левый клинок, небрежно отбив правый.

Скрестив атакующие мечи, они застыли на мгновение, стоя друг напротив друга на расстоянии меньше, чем в шаг.

- Не отпускай до конца силу, а то умрешь!.. – хрипло сквозь зубы проговорил Эрий, так, словно слова давались с трудом. - Не отпускай, тебе говорю!

Адонаш не понимал. Ему нужно убить этого человека! Ему нужно вонзить когти в плоть врага!.. Остальное неважно!.. Любая цена! Сила хлынула новым потоком, болезненно отдаваясь во всем теле.

Он высвободил клинок и вновь атаковал, теперь обоими мечами сразу. Звон стали. Раз. Два. Три. Удар. Звон. Удар. Звон. Раз. Два. Удар. Атака. Звон… Почему он не может достать Эрия?.. Не хватает скорости, Силы… нужно больше… Любая цена!..

- Не отпускай!.. Не отпускай до конца!.. Сражайся!.. С собой сражайся! Ты не понимаешь? Отток тебя убьет!.. Не отпускай до конца!.. Иначе погибнешь от оттока!

Кровавая сетка дрожит. Любая цена, лишь бы пролить кровь!

- Не отпускай! – снова повторяет Эрий. – Сдохнешь!.. Не выдержишь!.. Держи! До конца нельзя!..

Любая цена!..

Сила хлынула, обжигая вены изнутри, в левую руку в левый меч, он почувствовал холод стали противника, когда их клинки вновь скрестились. Эрий отступил, припал на левую ногу, сделал финт, отвлекая внимание на правый меч, и резко ударил концом рукояти по левой руке Адонаша, выбивая оружие. Меч звякнул, стукнувшись о решетку. Болезненно схлынул огненный поток внутри. Кровавая сетка перед глазами стала реже. Кроме желания убить появились и другие мысли.

- Полегче?.. – ухмыльнулся Эрий.

Как же он ненавидит этого проклятого Эрия!..

- Так полегче? Левая рука связана с сердцем… Не отпускай Силу! Нельзя!..

Как он ненавидит!..

- Сдохнешь! Отток тебя убьет!..

О чем он говорит?

- Сдохнешь, как пес в этой яме! Понимаешь? Ты сдохнешь в яме!!!

Адонаш остановился. «…сдохнешь в яме!!!» Нет! Он не умрет в яме!.. Он не умрет в яме! Это бесчестие!!!

Отток?.. Он снова атаковал Эрия, но уже без того напора. Он теперь слышал что-то кроме песни «кровавых братьев». Слышал вой трибун, слышал странное сопение, исходящие снизу, где в нижнем ярусе ямы двигалось нечто, слышал слова Эрия. Все эти звуки и раньше входили в его уши, но они были вне, а он был внутри…

Сила схлынула. Резко. С болью. Огненная откатная волна прошлась вначале по рукам, затем по груди, ударив по сердцу. Он застонал, рукоять меча, казалось, вспыхнула и раскалилась, держать клинок стало невыносимо больно, и он выронил оружия. Теперь оба его меча – его когти… «братья»… лежали на железной решетке дна ямы… Без них он слаб, без них он не может повелевать временем… без них – он сонная муха в меду… и без них – он умрет…

Боль в солнечном сплетении заставила Адонаша скрутиться пополам, он рухнул на колени, затем в конвульсиях повалился на бок… Это так больно! «Добей меня… - поднял он глаза на Эрия, желая произнести это вслух, но смог лишь застонать - Это невыносимо больно… Добей!»

Твари из преисподней

1174 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона. Город Шиисинс.

1

- Киилиста ты разочаровал. И разозлил. – Хрипловатый голос, глядящего на него в упор сквозь прутья решетки, Эрия.

Адонаш видит его смуглое лицо как в тумане. Он чувствует слабость. Дико хочется есть.

«Что произошло?» - хочет спросить Адонаш, но выходит лишь тихий нечленораздельный звук - нечто среднее между хрипом и стоном.

- Мы сражались часа три подряд. Потом ты свалился. Киилист настаивал, что это ничья – так как я выбил у тебя меч и легко мог добить, к тому же ни капли крови не пролилось. Но те, кто ставил на меня, возмутились такому решению. Слышал бы ты, что за гвалт воцарился на трибунах! С другой стороны, их ставки тоже не сыграли, так как предусматривали твою смерть, а как выяснилось, ты оказался жив.

Адонаш вновь застонал в попытке произнести: «Почему ты не добил?»

- Странно, что тебе удалось выжить. Такой сильный отток редко минует, не забрав жизнь… У тебя железное сердце и жилы из стали… - Эрий ухмыльнулся. – Зачем отпустил, дурень?

- Что… отпустил?.. – наконец, Адонаш говорит по-человечески, хоть и очень тихо, с большим трудом.

- Силу нельзя отпускать до конца. Бойцу нельзя. Мирному Мастеру ничего не грозит, забудься он под действием своего Дара, но не нам с тобой.

- О… чем… ты… говоришь?..

- О Дарах и Силе. Впрочем, откуда тебе знать?.. Здесь не Город Семи Огней.

Эрий тряхнул головой.

- Ты дерешься двумя руками, а левая у Одаренного сильнее в бою, сильнее… и ею труднее управлять… Левый меч ведь громче кричит, не так ли?

Адонаш кивнул.

- Вот я и выбил его из твоей руки, чтобы ты услышал меня… Ты забылся, не контролировал себя. А так нельзя – погибнешь от оттока.

- Я… больше не возьму… в руки… меча… - сдавлено, с трудом из-за боли в горле, в легких, в солнечном сплетении, и из-за слабости произнес Адонаш. Хватит с него крови. Хватит смерти! Ни Киилист, ни кто-то другой больше не заставит его убивать ради забавы… Он не желает превращаться в дикого зверя, полностью поглощенного жаждой убийства.

- Ерунда. Если не возьмешь – тоже умрешь – от оттока. Месяца через два сдохнешь, как собака, подхватившая чумку.

- Почему?

- Глупец! Почему?.. – Эрий хмыкнул. – Отток... Смерть от него не самая приятная. Ведь так? Ты попробовал ее на вкус… Поэтому помни – хочешь жить, не отпускай до конца Силу… но и без крови ты не проживешь… Таков уж ты есть. Тигр..

- Я больше не хочу убивать тех, кто словно ребенок по сравнению со мной, - Говорить становилось легче с каждым словом, боль постепенно рассеивалась, словно утренний туман, оставляя слабость и нестерпимый голод. – Два года, я только и делал, что убивал… Жестоко, легко, не задумываясь…

- И впредь будешь так же.

- Киилист вновь заставит нас драться?

Эрий пожал плечами.

- Может в другом городе?.. Вряд ли здесь кто-нибудь захочет на это смотреть второй раз. Три часа глазеть на то, что тебе трудно увидеть… следить за смазанными следами мечей?.. Три часа – и не одной капли крови? Нет. Это зрелище не приводит в восторг. Гораздо интереснее наблюдать, как я или ты, будто баранов режем опытных, закованных в латы бойцов целыми десятками. Или падающие под ударами стайши – вот что достойно их внимания! Люди гораздо более кровожадны, чем ты думаешь.

Адонаш смог подняться, сесть, прислонившись к стене. Он уставился на свои трясущиеся руки, ненавидя их за то, что выдавали его слабость.

- Вот. Возьми...

Он повернул голову, Эрий протягивал ему сквозь прутья решетки краюху серого хлеба. Адонаш сначала схватил хлеб обеими руками, вгрызся зубами в толстую корку, а только потом подумал: «Почему? Чей это хлеб? Разве сам Эрий не хочет есть?» Он на мгновение застыл, но голод был сильнее. Сильнее гордости, воспитания. Сильнее вопросов… И Адонаш принялся самозабвенно жевать.

- Тебе нужнее… - проворчал Эрий. – Хорошо, что ты выжил - мне не придется выходить против эффа в одиночку...

- Кого? – спросил Адонаш, говоря с набитым ртом - видел бы наставник, в какого дикаря он превратился…

- Тварь из преисподней… Будут еще смарги, но их несложно убить, хоть они и юркие… А вот эфф… Эта мерзость посерьезней…

Адонаш только хлопал глазами, как мальчик, которого впервые привели к наставнику. Он никогда не слышал ни о смаргах, ни об эффах.

- Это звери?

- Звери? Нет… Хуже… значительно хуже… Город Шиисинс ждет сюрприз. Никто и никогда здесь еще не видел подобного! Киилист показывал все это в Тиангисе, в Байтше, в Чатане, но они очень далеко отсюда. Там высокородные дрались, чтобы увидеть сражение с тварями из преисподней, при том, что за место нужно было заплатить десять монет полновесным золотом. Говорят, будто из-за малой вместимости трибун, цена к началу сражения возросла до пятидесяти золотых! Так это в Байтше и Тиангисе, что расположены в самом начале Хребта Дракона, где каждый беспризорник знает, что такое смарг. А в Чатане эффов, что обычных псов, хоть они и не разгуливают свободно по городу. В Шиисинсе зрелище такое впервые, и успех будет больше.

Адонаш доел, но голод не утолил. Он слушал Эрия с интересом, постоянно одергивая себя, чтобы не быть похожим на простолюдина, пришедшего из глубинки на ярмарку в Билиане, что стоит, глядя на балаган с открытым ртом и выпученными глазами.

- Насколько я знаю, у Киилиста двенадцать смаргов и три эффа. Вначале он выпустит смарга против приговоренных к казни. Тварь разделается с людьми за пару секунд и начтет пожирать. Потом выйдет какой-нибудь боец из вон тех, - он кивком головы указал на клетки, стоявшие напротив и чуть дальше справа, где сидели или лежали такие же пленники, как они с Эрием… впрочем, нет, не такие - обычные люди, а не демоны… - Боец будет вооружен, но смарга вряд ли убьет, хотя… и такое случалось, может, ранит? Выпустят еще пару тварей, и еще несколько бойцов. Чаще всего смарги одолевают людей. Мы с тобой выйдем в конце против шестерки тварей, копошащихся на трупах, убитых ими. Смарги быстры, но твои мечи быстрее. Бей наверняка – руби голову, цель в сердце, в глаз, отсекай конечности. Никогда не думай, что ты с ним окончательно разделался, пока не уйдешь с поля. Даже если ты порубил смарга на куски - будь осторожен, какой-нибудь кусок может тебя цапнуть в самый неподходящий момент. Они неимоверно живучи. Окончательно подыхают только через пару дней. Мне в ногу раз вцепилась отрубленная голова, и отвратительная рваная рана потом долго не заживала.

- Голова?.. – Адонаш невольно хихикнул.

Эрий нахмурился.

- Думаешь, я байки тебе здесь травлю? Глупец! Какой же ты глупец!..

- Нет… не байки… - Адонаш вспомнил, что Эрий поделился с ним хлебом и почувствовал вину, что посмеялся над словами Мастера, - но голова…

- Голова… или лапа… Посмотрю я, куда денется твоя веселость в бою…

- Я… не…

- Да, ладно. Мне нужно, чтобы ты выжил, чтобы не вышел из строя раньше времени, потому что против эффа в одиночку мне не выстоять. Когда мы убьем смаргов, выпустят эффа. Нам будут помогать десять бойцов с длинными копьями. Но эфф станет бросаться лишь на меня или на тебя, ни на кого больше.

- Почему?

- Эффы чуют таких, как мы. До обычных людей им дела нет. А мы – их враги. Они наизнанку вывернуться, чтобы уничтожить нас. И к концу битвы должны остаться в живых либо эфф, либо Одаренные… По другому не может быть. Понимаешь?

- Не совсем… - честно признался Адонаш.

- Тогда слушай и запоминай все, что я говорю. Это сражение – не ворам резать глотки в яме. Эфф – убийца Одаренных. Он размером больше взрослого тигра, у него длинные клыки – с ладонь, он одной лапой переломает тебе позвоночник. Ты проткнешь его мечом сотню раз, а он и не заметит. Уничтожить эту тварь для Мастера Силы сложнее, чем убить десять… да хоть тридцать стайшей. Один не сможет. Ты уж мне поверь. В одиночку не сможешь… Будь ты хоть самим Атаятаном! Вдвоем - есть шанс, одному – никакого! Киилист, дурак, не верит, что я не смогу справиться с эффом в одиночку. В прошлые разы я выходил с Мастером Вундом, и мы убивали зверя с огромным трудом. Сзади у эффа кожистый воротник, когда он атакует, тот поднят вертикально вверх, будто хвост у павлина. У них уязвимы шипы на вороте, если рубанешь по ним, ему будет больно… Если вгонишь меч в основание черепа под ворот – сможешь его убить. Запомнил?

Адонаш кивнул, хотя совершенно не представлял себе, как все это будет происходить…

- Мастер Вунд… такой же, как мы?

- Да, мальчик, такой же…

- И где он сейчас?

Эрий ухмыльнулся, потянулся, чтобы размять мышцы, повертел головой вправо и влево, с той же целью.

- При Киилисте. Предпочел стать цепным псом. Охраняет его.

- А ты?

- Что я?

- Почему ты здесь?

- А почему ты здесь?.. - Эрий злобно сверкнул глазами.

- Я оказался в яме раньше, чем понял, кто я такой и что умею. Сейчас с моими мечами в руках меня бы ни за что не взяли…

- Глупец! – Никто так часто не называл Адонаша глупцом, как этот странный сосед по тюрьме… но Эрий поделился с ним хлебом… и не убил его, когда Адонаш потерял сознание в яме. – Ты уязвим: на тебя можно накинуть сеть, можно поставить против тебя десяток лучников. Одну, две стрелы ты отобьешь, но шквал… Тебя можно отравить, можно усыпить, как сделал Киилист, когда перевозил тебя из Билиана. У тебя обманом можно забрать мечи. Твой Дар не все воспринимает как оружие – только железо в руках.

- Железо?.. Как это?

- Узнаешь… В конце концов, ты свалился бы от оттока рано или поздно, а тогда тебя можно брать голыми руками.

Они помолчали.

- А почему ты не хочешь охранять Киилиста? Почему остаешься в клетке? Тебе он не предлагал такую возможность?

- Потому что я – дикий зверь, мальчик! Меня не заставишь стоять на задних лапах, вилять хвостом и лаять на недругов хозяина. Я – волк! Я перегрызу ему горло при первой возможности. И Киилист это знает.

- А где он берет этих… тварей… Как ты их называл? Эффов? Смаргов?

- Покупает. Есть те, кто поймает даже Древнего ради денег и продаст. Смарги кишат на востоке, отловить их не трудно. Эффы свободно продаются в Аре. Такие как мы – всюду…

- Всюду? – Адонаш удивился.

- Да, мальчик. Одаренных много. Бойцов меньше, мирных больше. Но найти таких можно… А вот поймать – сложнее, нужна хитрость. Киилист же в хитрости превзошел всех!

- Но если мы достаемся ему с таким трудом, то зачем он рискует? Если я или ты погибнем от зубов эффа, кто будет за него сражаться? Кого он станет показывать толпе?

- Мальчик! Не так уж он и рискует. Я у него семь лет, Мастер Вунд – двенадцать, есть еще Мастер Фахт – тот и вовсе лет двадцать. Бывало, что молодой Одаренный погибал от оттока, когда по неопытности поступал подобно тебе, отпуская Силу. Этих потерь не избежать. Те же, кто смог победить себя, обычно живут долго… слишком долго. С эффами и смаргами мы справлялись, потому что действовали всегда вдвоем. Сейчас Киилист с такой страстью возжелал показать городу Шиисинсу свои «чудеса», что не может остановиться, почти как ты в бою… - Эрий невесело рассмеялся, - если бы ты умер, он выставил бы меня одного против эффа. Он искренне считает, что я одержу победу, хотя даже Вунд говорил ему, что в одиночку это невозможно. Уж не знаю точно, чем вызвано такое безумие – то ли жаждой славы, то ли золота? Шиисинс самый богатый город на Хвосте Дракона. Здесь он пожмет славный урожай из монет. Представление его увидят Правители долины Айс и долины Каи, нескольких крупных городов, будет даже кто-то из Ары, как говорят.

Адонаш, который сидел лицом к выходу, заметил какое-то необычное движение там, откуда лился свет, освещая контуры троих вошедших. Лиц нельзя было разглядеть, только то, что один из них, шествующий впереди, низок и худ, а двое других высоки и широкоплечи и двигаются плавно, как хищники.

Заметив взгляд Адонаша, обернулся и Эрий, фыркнул, усмехнулся:

- Киилист пожаловал!

- Очухался! – констатировал подошедший, в самом деле, оказавшийся Киилистом, потряхивая своими жиденькими седыми косами. – Ты живучий, звереныш!

Адонаш глядел на Киилиста из-подо лба, оценивая возможность достать худую шею хозяина сквозь прутья, и сожалея, что мечей у него сейчас нет. Впрочем, и без мечей он – стайш, обученный наставником… жаль, что Киилист слишком далеко стоит от решетки.

- Вот видишь, - обратился посетитель к Эрию, - а ты беспокоился!

- Накорми его… - буркнул Эрий в ответ.

- Зачем?.. А! Звереныш не напился крови – и хочет есть! – усмехнулся Киилист, делая шаг к клетке Адонаша.

Он сгруппировался: «Подойди еще на шаг! Давай!»

Адонаш заметил на себе пристальный взгляд опасных и злых глаз, стоящего за спиной Киилиста, одного из телохранителей. Это был темноволосый с прядями седины высокий и стройный человек, рука его лежала на рукояти меча, а в глазах пылало то, что так хорошо знакомо самому Адонашу. Он – Мастер Силы. Возможно, это тот самый Вунд, о котором рассказывал Эрий.

- Когда?.. – тихо спросил Эрий, и Киилист резко обернулся к нему. – Следующий бой когда?

- Не терпится?.. – ухмыльнулся хозяин. – Давно не убивал эффа?

- Давненько…

- Может и не нужно тебе этого делать?

- Что? Эфф подох?.. – рассмеялся Эрий обычным для него невеселым смехом.

- Нет. Три эффа живы и здоровы. И животных беспокоит лишь то, что они чуют Одаренных и никак не могут дотянуться. Дело в другом, Эрий.

Киилист подошел вплотную к решетке соседней клетки.

- Не кажется ли тебе, что ты уже стар для подобных развлечений?

- С каких пор тебя интересует то, что мне кажется?

- Ты семь лет сидишь в клетке, как животное. Я предлагал тебе раньше и предлагаю сейчас – службу! Твой меч в любом случае служит мне, но сейчас мне нужнее Мастер Силы, прикрывающий спину, а не сражающийся на арене.

- Что, Мастер Вунд, - Эрий посмотрел на спутника Киилиста, их острые взгляды скрестились, словно клинки, – не справляешься?..

- Мне нужны двое. Одного мало...

- С каких пор один Мастер не может справиться с таким несложным, по сути, делом? Это же не от эффа отбиваться!.. – фыркнул насмешливо пленник.

- Дело как раз в эффах… – Тон Киилиста смягчился, похоже, он был озабочен и напуган чем-то. – Чатанские смарговы Мудрецы нашли способ, как натравлять эффов на обычных людей. На конкретного человека. А у меня… знаешь ли, много врагов.

- Было покушение?

- Еще нет... Но я кое-что узнал. Без надежной охраны мне нельзя появляться в Аре, а там у меня еще остались дела. Пусть звереныш сражается с эффом и со смаргами в яме, тебя я от того избавлю. Он не победит, но какое-то время продержится. А если выживет, то к лучшему. Я приобрел несколько таких зеленых Одаренных совсем недавно, они дороги, но этот окупиться с лихвой, выступив завтра, даже если погибнет. А тебя я освобожу, если ты принесешь клятву. Я знаю, что клятв ты никогда не нарушал…

В ответ на его слова Эрий резко подскочил, во мгновение ока оказался у решетки, вцепившись в нее руками, сгорбившись из-за низкого потолка, и вперившись взглядом в Киилиста, который испуганно отпрянул, спрятавшись за плечом Мастера Вунда.

- Ты унижал меня, Киилист!.. Все семь лет! Ты держал меня за дикого зверя, а теперь приходишь и просишь принести клятву?.. Почему бы тебе не попросить этого мальчишку охранять тебя? Он силен – это я тебе говорю, как знаток! Он пережил свой переломный отток и теперь по яркости Дара мало кто с ним сравнится. Второй раз я по доброй воле с ним драться не стал бы, потому как он легко меня кончит!

- Он неопытен, Мастер Эрий, - сиплым голосом ответил Киилист, перенервничавший, когда пленник кинулся на него, едва не достав, - к тому же слишком горд. Наследник… Таких не заставишь…

- Ты прав!.. – перебил его Эрий, - я никогда не нарушаю клятв! И знаешь, в чем я поклялся? Не догадываешься?..

Киилист побледнел.

- Помнишь Ийинну? Помнишь ее, гнусный смаргов пес?! – Костяшки пальцев Эрия, которым он вцепился в прутья, побелели, сам он побагровел, и, казалось, вот-вот разорвет руками решетку.

Киилист еще на шаг отступил назад.

- Думал, я забуду это? Думал, прощу тебе ее смерть? Тварь! Ты, Киилист, хуже эффа и любой самой мерзкой твари, которая только ходила по земле! Ты превратил меня в зверя! Ты, который младше меня вполовину!.. Ты, который ниже меня по происхождению!.. Не имеющий ни Дара Силы, ни какого-то таланта, кроме своей змеиной изворотливости… Гнусный, скользкий и лживый смарг!..

- Я – пусть и ниже тебя или твоего соседа-щенка по происхождению, - процедил сквозь зубы Киилист, тоже багровея от ярости, - но владею такими, как вы! И не одним тобою! Ни одним отвергнутым наследником Билиана! Десятками! Я – господин! А вы кто? Рабы! Животные – не более! К тому же, тупые животные, не способные понять, что сидеть годами в клетке в собственном дерьме более унизительно, чем служить телохранителем! Нет чести в диком звере!..

- Я поклялся в тот день, когда умерла Ийинна, что положу конец твоей никчемной жизни, едва мне представиться такая возможность. Так что смотри, Киилист, будь со мной поосторожнее, а то ведь я могу согласиться быть поближе к тебе, чтобы исполнить клятву!..

Киилист окончательно пришел в себя, скривил губы в гадливой мине.

- Зверь! Бешеный зверь… И больше ничего… Ийинна давно уже мертва, а ты сложишь голову из-за нее, как глупец. Что ж, надеюсь, эфф завтра дарует тебе желанную свободу и положит конец твоим мучениям, Мастер Эрий!

Киилист сплюнул и обернулся к Адонашу.

- А ты, последний из рода Бэй-Дэ, хочешь выйти из клетки? Я второй раз спрашиваю тебя об этом. Второй и последний. Ты видишь, - он мотнул головой в сторону Эрия, - во что превратиться твоя жизнь здесь. Не передумал? Что больше приличествует наследнику, стайшу – гнить в яме или защищать человека, которого уважает каждый Правитель на всем Хребте Дракона от пика Одиночества на востоке до Хвоста на западе?

- Только что ты говорил о том, что скормишь меня эффу на потеху толпе, потому что я молод и неопытен… - мрачно ответил Адонаш.

- Ты можешь доказать свою ценность верной службой, раб.

- Пожалуй, я тоже дам клятву, Киилист. Клянусь, что при первой же возможности перережу тебе глотку!.. – рыкнул Адонаш, взбешенный таким обращением. Он не раб! Зверь, попавший в цепи, но не раб! И никогда им не будет!

Киилист долго смотрел на него, затем снова плюнул на пол, отвернулся и пошел к выходу. Мастер Вунд, уходя, смерил Адонаша насмешливым взглядом.

- Глупец, - в который раз обозвал его Эрий, когда они ушли. – Глупец, ты мог выйти из клетки. Ты же видишь, что Вунду лучше, нежели мне. Зачем?

- Но ты не оставил меня в одиночку сражаться с эффом!..

- Я? Думаешь, это из-за тебя? Мне плевать сожрет ли тебя эфф, или сдохнешь ты от оттока! Понимаешь? Плевать! Я бы убил тебя, если бы смог в том бою.

- Так почему не убил?

- Да потому что в тот момент, когда ты лежал и дергался в конвульсиях, я сам едва стоял на ногах от оттока, и меня едва хватило, чтобы доползти до клетки! А в бою ты сильнее меня, смарг тебя сожри!.. Ты меня сильней! Я едва выдержал! И ты ведь дрался с Одаренным впервые! В следующий раз, ты, пожелав меня убить, легко сделаешь это! Если ты отказался от предложения Киилиста в благодарность за сохраненную жизнь или за ту корку хлеба, которую я припрятал для тебя - ты вдвойне глупец! Ты никто для меня – просто щенок, обещающий стать сильным и опасным зверем! Завтра ты выйдешь со мной против эффа и мне нужно, чтобы ты жил! А послезавтра ты выйдешь против меня, и я сделаю все, чтобы ты умер! Убью тебя, не задумываясь! А после не буду ни сожалеть, ни испытывать угрызений совести, - даже не вспомню твоего имени! Знаешь, сколько таких было?... Сколько крови подобных тебе на моих руках?.. Ты поклялся, лишь подражая мне! Но мои клятвы – это мои клятвы! На них есть причины! Была ли у тебя причина произносить такие клятвы?..

Адонаш не смотрел на него, слушая его злые слова, которые ранили очень глубоко, потому что в них много правды... Этот человек - никто для Адонаша, и Адонаш для него - никто, просто заговоривший с одичавшим юношей впервые за два года… Просто поделившийся хлебом, по каким-то ведомым лишь ему причинам… Они вышли друг против друга в бою, и все, что испытывал тогда Адонаш – это ненависть и желание его убить. Так же будет и в следующий раз. «Братья» споют песнь о крови, Адонаш услышит и откликнется, напоит их, забыв о благодарности, о хлебе, о сказанных словах… «Белый тигр» – дикий зверь, демон, которому нужна лишь кровь, точно такой же, как Эрий…

- Я отказался от предложения Киилиста еще по пути сюда, - оправдываясь зачем-то, тихо произнес Адонаш, - а своих решений стайш не меняет…

Эрий ничего не ответил, он застыл, подогнув под себя ноги и глядя прямо перед собой в одну точку, в той самой позе, в какой увидел его Адонаш впервые.

2

Адонаша тревожил сильный запах, исходящий из ямы. Неприятный, резкий, запах разлагающихся трупов, мускуса, отбросов и чего-то еще, незнакомого, но от того не менее мерзкого. Оказавшись у выхода из помещения, где их держали, он с удивлением понял, что решеток, закрывающих нижний ярус ямы, нет. Яма углублена еще футов на семь вниз. И там, внизу, разбросаны, словно туши на живодерне, растерзанные человеческие тела. По ним скачут, вгрызаясь в плоть, небольшие мерзкие твари, существа локтя три высотой. Движутся они пряжками, помогая себе длинными костлявыми руками. Он лишены шерсти или волос, сзади у них кожистые воротники, оканчивающиеся щипами. Их шестеро, как и говорил Эрий.

Существо подняло голову, посмотрело на него, ворот поднялся торчком. Морда, отдаленно напоминающая человеческое лицо с плоским носом, лишенное губ, с желтыми большими глазами, оскалилась рядами острых маленьких зубов. Существо издало звук вроде «э-ээ-эхэо», чем привлекло внимание других.

Решетка позади со скрежетом опустилась, они с Эрием остались стоять на узком дощатом мосту у края ямы, и Адонаш запаниковал, так как не знал, где мечи. Стоек на этот раз не было видно. В последний момент чьи-то руки просунули их оружие в щель между полом и закрывающейся решеткой.

Эрий схватил меч первым и тут же прыгнул в яму, Адонаш отстал от него лишь на мгновение.

Толпа взвыла. Существа разом подняли воротники, зашипели и бросились на них, оставив мерзкую свою трапезу. Смрад хлестнул по горлу.

«Смарги быстры, но твой меч быстрее» Так и было. На подлете Адонаш рассек первого пополам и с ужасом заметил, что обе половины продолжают резво ползать по земле, тщась его достать.

Эрий провел серию ударов, снимая голову смаргу, а перерубая ее на две части, пока та падала, а затем и расчленяя обезглавленное тело.

Адонаш, не давая острым мелким зубам вцепиться себе в лодыжку, всадив левого «брата» в основание черепа твари и провернув. Убить их нетрудно… но не до конца… Как они могут жить после таких ран... словно дождевые черви?..

Эрий завертелся вокруг своей оси. Он почему-то привлекал внимание смаргов больше, чем Адонаш, на него нападали трое из четверых оставшихся… целыми, а после того, как Адонаш разделал четвертого – все оставшиеся.

Меч Эрия и оба клинка Адонаша опустились на одного из смаргов одновременно, буквально разорвав того на части. Крови не было… У этих тварей не кровь, а какая-то тягучая густая слизь, липшая к мечу.

Еще двое прожили… нет лучше сказать, сохранили при себе свои конечности, - недолго. Всего несколько минут прошло с момента, как бойцы прыгнули в яму, и вот – оба стоят среди человеческих останков, и копошащихся частей смаргов. Каждый мерзкий кусок шевелится, ползет куда-то и, если ему посчастливилось иметь когти или зубы, норовит причинить вред Мастерам.

Эрий решительным шагом направился в дальний конец ямы, где было больше человеческих трупов, но меньше смарговых кусков… Там он остановился, развернулся с каменным, ничего не выражающим лицом, и с пылающими глазами и застыл. Адонаш продел все то же, что и он.

Низкая железная дверь со стороны бараков отворилась. В нее протиснулась огромная плоская, совершенно лишенная шерсти голова. Клыки были настолько большими, что не помещались во рту. Адонаш испугался. Да! Он испугался! Хотя думал, что страх – недоступное ему чувство… Он мог нервничать, беспокоится, паниковать, сердиться, но никогда он не боялся… А сейчас ужас накрыл с головой, даже в этом состоянии, когда он слышит песню мечей и повелевает временем. Что же это за тварь?..

Эфф принюхался, оскалился, наклонив голову вперед, поджав уши, и полусогнув передние конечности. Поднял кожистый воротник, развернув его веером.

- Ты говорил, что нам будут помогать десять бойцов с длинными копьями… - как-то жалобно пролепетал Адонаш, - где они?

- Киилисту не понравились наши клятвы!.. - рассмеялся Эрий, и, как всегда, веселья в его смехе не было ни капли.

Мельком взглянув на него, Адонаш заметил, что у Эрия кровь проступила сквозь рукав на правом предплечье. Смарг достал?..

- Ты отвлекаешь - я захожу сзади, - коротко изложил свой нехитрый план Эрий, пока эфф рысью бежал к ним.

Адонаш кивнул.

Трибуны затихли, слышно было сопение эффа и то, как огромные когти скребут каменную почву.

Эрий приготовился, развернулся боком, отошел немного в сторону. А Адонаш завертел мечами, но не со всей возможной скоростью, а так, чтобы привлечь внимание зверя блеском стали - это удалось, эфф фыркнул на Эрия и направился к Адонашу.

Ужас схватил за горло. Кстати вспомнились слова об уязвимых местах эффа. Недолго думая, Адонаш рубанул по топорщащимся щипам, хотя, казалось, что такая рана не причинит особого вреда, и разумнее ударить в глаз или в шею. Но сработало! Эфф изогнулся, вздрогнул, издал странный сдавленный звук, похожий на стон раненого человека, царапнул огромной лапой по каменному полу и наклонил голову. Он быстро оправился, кинувшись на Адонаша, так что тот едва успел отпрыгнуть. Но в это время Эрий уже оказался позади, он подскочил к эффу вплотную и, воспользовавшись секундным замешательством зверя, всадил клинок тому под ворот в самое основание черепа. Запрыгнул на спину эффа, провернул меч. Передние лапы твари подкосились, она рухнула на камень. Эрий освободил клинок, покрытый кровью, - у эффов, в отличие от смаргов кровь была, - спрыгнул со спины, стал позади, отступив на несколько шагов, и закричал с искренним радостным возбуждением в голосе:

- Легко!.. – смеялся он. - Иногда это бывает так легко!!! Ты везучий, звереныш!..

Адонаш глядел, как бьется в конвульсиях, подыхая, смертельно раненый эфф.

Зрители выли, совсем не по-человечески, и Адонашу казалось, что он среди зверей в лесу, а не среди людей в городе. Он даже поднял голову, осматривая трибуны, чтобы убедиться… Внезапно взгляд его заметил движение в яме, более активное, нежели могли производить останки смаргов.

- Эфф! Еще один!.. – закричал Адонаш, привлекая внимание осчастливленного легкой победой Эрия, который стоял к приближающемуся зверю спиной.

Мастер обернулся… слишком поздно - места для маневра, для удачного удара уже не было, эфф прыгнул, встретившись с острием клинка, пронзившим новому зверю плоть под ключицей. Адонаш видел, что меч вошел лишь на дюйм. Он подбежал, яростно нападая и отрубая щипы, но зверь рвал Эрия, почти не обращая внимания на атакующего Адонаша, лишь огрызался, показывая желтые длинные клыки, когда меч в очередной раз касался топорщащегося ворота. Адонаш повторил прием Эрия, который тот проделал с первым эффом, вонзив правый меч сзади. Зверь дернулся, высвобождая его клинок, неестественно гибко развернул голову, клацнув зубами в дюйме от его руки. Если бы достал – откусил… Адонаш шумно выдохнул, преодолел страх и вонзил левый меч туда же – в основание черепа под ворот и еще раз правый, он потянул оба клинка, чувствуя, что плоть эффа поддается. Он резанул изо всех сил, голова эффа повисла, обнажив позвоночный столб. Адонаш вынул правый клинок, размахнулся, рубанул – послышался хруст, меч завибрировал, отдаваясь в руку, но шею он перерубил. Эфф стал заваливаться на бок, долбанув мощной лапой с четырёхдюймовыми когтями по его бедру.

Адонаш взвыл от боли, затем стиснул зубы, отпрыгнул, чтобы туша эффа не придавила его, падая.

Он с надеждой взглянул на Эрия… но вместо его соседа по камере, вместо человека… который, как бы там ни было, но спас его жизнь, осталась лишь кровавая масса, и только разметавшиеся по каменному полу длинные темные косы с четырьмя золотыми зажимами на каждой, говорили о том, что это Эрий… Мастер Эрий. Лица нет… Грудная клетка проломлена… Руки и ноги представляют собой месиво из ошметков одежды, мяса и белеющих в нем осколков костей.

Адонаш, отступающий все это время назад шаг за шагом, почувствовал спиной холодную каменную стену ямы. Он вцепился в рукояти мечей, как в единственную возможность не просто выжить, но и не сойти сейчас с ума. Мечи пели, но о чем, он не понимал. Он вслушался, отметая мешавший вой и визг трибун, - «братья»… скорбели?.. о смерти Мастера Эрия… Адонаш сел, скрестив клинки на коленях, он неотрывно, с ужасом, который впервые познал сегодня, вглядывался в железную дверь в другом конце ямы - не покажется ли кто еще?

Раненое бердо горело… Руки дрожали, от чего мечи тихо позвякивали друг о друга… «Прощай, Мастер Эрий…» - бормотал Адонаш.

Новый сосед

1174 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона. Город Шиисинс.

Уже месяц прошел… а Адонаш никак не придет в себя. Даже неожиданная щедрость Киилиста, присылающего в его клетку ежедневно корзину, до краев наполненную всевозможными яствами, с обязательным кувшином вина, не может поднять его дух. Адонаш на своем недолгом веку крови видел достаточно и чего похуже… но растерзанный Эрий… не мог забыться.

Он то и дело озирается на пустующую клетку справа, присматривается: может, Эрий лежит там, на соломе… спит, а он не способен разглядеть того в полумраке? «Глупец! - обзывал Адонаш сам себя. – Глупец!...»

- Мастер Эрий! – зовет Адонаш, понимая, что это безумие.

- Мастер Эрий! – говорит он громче, не желая мириться с реальностью.

- Мастер Эрий! – он кричит, и ответом ему становится отборная ругань из дальних клеток.

- Мастер Эрий… - шепчет Адонаш, допивая вино.

Он пьян… Он плачет… Стайш не должен плакать… А зверь?.. А демон? Может ли плакать демон?.. Может ли демон сожалеть?

«Мне плевать, сожрет ли тебя эфф, или ты сдохнешь от оттока» - слышит он голос Мастера Смерти. «И мне тоже плевать…» - отвечает мысленно Адонаш и тут же смеется невеселым смехом сквозь пьяные слезы.

- Я исполню твою клятву… и свою клятву… Киилист… сдохнет… сдохнет…

Он пьян. Как же можно было напиться так? Вечер сейчас? Утро? Ворота в яму все больше закрыты после того боя и здесь темно, как у эффа в брюхе… Темно ли у эффа в брюхе? Адонаш хихикнул. Нет… Там стоят факелы… А почему бы и нет? Почему бы смарговым факелам не стоять у эффа в брюхе?.. Вино кончилось… А еды полно… Но есть он не хочет… И поделиться, потухни его огонь, не с кем!..

Адонаш смеется и засыпает.

Следующим утром он сидел, мучаясь похмельем. Голова трещала. Было плохо почти, как в оттоке… Хотя, нет! Что может быть хуже оттока? Только смерть от зубов эффа. Вспомнилось искореженное тело Эрия, и к горлу подступила тошнота.

В коридоре показался свет от факела. Двое слуг тащили котелок, из которого наливали похлебку в протянутые узниками сквозь прутья глиняные миски. Для Адонаша опять корзина.

С большой осторожностью, вооружившись мечами и отставив в сторону котелок, смотрители приоткрыли клетку Адонаша, и просунули корзину в щель. Железная дверь тут же захлопнулась, ключ провернулся в замочной скважине и только после этого, они облегченно вздохнули.

Адонаш ухмыльнулся. А ведь пожелай он выбраться сейчас – не помогли бы их предосторожности. Для стайша ничего не стоит в один прыжок преодолеть расстояние до двери, ударить по ней ногой, сбив если не обоих, то одного с ног, а может и вовсе вырубить, завладеть их мечами… а уж с мечами он опаснее, чем стайш - непобедимый Мастер Смерти.

Только выход из этих бараков один – в яму. А из ямы ему без веревки не вылезть.

Первым делом он отыскал в корзине кувшин с вином. Жадно сделал пару глотков, чтобы облегчить похмелье… или снова напиться…

- Господин Киилист доволен тобой, - вдруг сказал один из смотрителей, обычно они были молчаливы, – Ты победил эффа в одиночку.

«Если бы этот эфф не был занят Эрием, - думал Адонаш, не достаточно пьяный, чтобы говорить это вслух, рассуждая со смотрителями, - то я сейчас выглядел бы, как кусок мяса»

Слуга продолжал:

- Он хочет, чтобы ты был готов к следующему бою. Всем очень понравилось представление. Есть много тех, кто хотел бы повторить, а еще больше тех, кто не попал на прошлые игры, не видел боя, и терзаются любопытством. Теперь они все отдадут, лишь бы попасть на трибуны!

- С кем? – тихо спросил Адонаш.

- У хозяина остался еще один эфф, - смотритель осклабился, показав в свете факела кривые гнилые зубы. – И говорят, он ждет большой груз из Ниидиска. Целый караван. Готов заложить свою правую руку, что там, смарг меня сожри, много чего интересного для твоего меча, Тигр, проклятый наследник… Ха!

Адонаш рассмеялся, невесело, хрипло, совсем как Эрий…

Смотрители ушли, а он в темноте стал исследовать содержимое корзины. Нашел там мясо, хлеб, сыр, апельсин. Его кормят, как на убой. Или как проклятого наследника… Ха!

По-видимому, все получилось по плану Киилиста: он опасался Эрия, и Эрий погиб, а клятву Адонаша принял за мальчишескую глупость, о которой тот скоро пожалеет. Адонаш выжил, а, значит, сможет стать для него хорошим бойцом и источником прибыли. Вот только против эффа в одиночку... не выстоять, и Адонаш погибнет в следующем же бою.

Все утро откуда-то со стороны прохода в яму слышались: лязг, скрипы, иногда шипение, какое издают смарги, окрики, стук молотков, звон металла.

Прошло несколько часов, когда распахнулись ворота в яму, и в помещении стало непривычно светло, хоть и далеко до дневного света. Еще час и в проходе появилась группа смотрителей. Они что-то волочили. Адонаш, присмотревшись, понял, что это человек, которого они тянули за руки и за ноги, голова его была запрокинута назад и не слишком длинные светлые волосы подметали пол… Мертвый? Нет, скорее, спящий. Наверное, и его самого так же волочили из ямы после сражения с Эрием.

Соседняя клетка распахнулась, мужчину бросили на пол, и смотрители удалились, рассуждая о новых прибывших смаргах и еще каком-то чудище, из-за которого им добавилось хлопот. Они дружно выражали надежду, что «Тигр» быстро с покончит с невиданной тварью. «Тигр» тоже выражал на это надежду.

Был ли новый сосед по тюрьме Одаренным? Он без сознания или в глубоком сне, грудь вздымается редко и медленно, лицо, повернутое в другую от Адонаша сторону, рассмотреть нельзя. Он одет в такую же простую льняную одежду, как Эрий. Волосы кажутся седыми, но крепкие гладкие руки, оголенные по локоть, говорят о том, что он далеко не старик.

Едва вдали стихли голоса смотрителей, как человек подхватился и резко сел, он посмотрел на Адонаша черными, как угли глазами. Он точно не Мастер Смерти: и у Эрия, и у Вунда, да и у самого Адонаша такой взгляд, что хочется втянуть голову в плечи, а у этого озорные искорки играют в глазах, а вовсе не огонь ненависти. Или это только кажется?.. Он улыбается едва заметно. Щурится, разглядывая Адонаша. Адонаш тоже разглядывает его. Он не стар, но волосы седые… или просто такой цвет. Ни кос, ни зажимов, чтобы можно было судить о возрасте. Но одну четверть он уже должен был отмерить. Значит не из этих мест. Скорее всего. Адонаш не встречал на Хвосте Дракона человека с такой внешностью – глазами большими и черными, с чуть вздернутыми уголками, при светлых пепельных волосах, правильные черты, ровный нос, острый подбородок, темные брови не в цвет локонам на голове. Он худощав, но не хрупок, плечист, лицо гладкое, без морщин, если не считать легких паутинок у глаз от того, что он часто щуриться или улыбается…

- Одаренный? – спросил Адонаш.

Мужчина кивнул.

- Как и ты.

Адонаш выудил из корзины хлеб и мясо, которые не смог одолеть. Всегда так: то густо, то пусто. Ему бы такая корзина в тот день, после оттока, но тогда была лишь краюха хлеба, припрятанная Эрием.

Он протянул угощение новому соседу, вряд ли, конечно, тот так же голоден, как тогда был Адонаш, но все же…

- Спасибо… - Мужчина взял, улыбнулся и сразу принялся за еду – голоден.

- Откуда ты знаешь, что я Одаренный? – спросил Адонаш. – Киислист рассказал или смотрители?

- Нет. Я вижу, - просто ответил тот. – Ты боец. Мастер Меча, есть в тебе Дар Стратега, но разрушать ты не можешь.

- О каком разрушении вы все талдычите?..

- Я тебе потом покажу.

- Хм… Вино будешь?..

- Да.

Вином делиться не слишком хотелось, но если он не поделиться, но опять напьется допьяна, и Адонаш отдал кувшин новому соседу.

- Ну и как ты это видишь? Ты сам-то кто?

- Сейчас я новый боец Киислиста.

- Сейчас? А кем ты был вчера? Я вот – наследником! Отвергнутым и проклятым своим народом…

- За что же тебя прокляли?

Адонаш покосился на соседа. Задумался: «Почему я так много говорю? Напился все-таки… или вчерашнее не выветрилось?..»

- А я, наверное, такой родился, - ответил, наконец, он. – Просто открылось это лишь два года назад, в яме. Все увидели кто я такой – демон! Кровавый тигр! Отмеченный проклятием слышать песню меча!

- Проклятием, значит?..

- Да. А что, скажешь - Дар?..

- Сила. Просто Сила. Твоя рука – проклятие или дар?

- Зависит от того, что я ей делаю. А своей этой Силой, о которой ты говоришь, я только убиваю…

- Все зависит от того, кто кому подчиняется. Ты этой Силе, или она тебе. Я тоже иной раз сетую на свою судьбу, ты не одинок в этом.

- Ты не отсюда?

- Нет. Из Междуморья. Обычно люди сразу узнают из каких я мест: внешность у нас, междуморцев, приметная.

- Я не видел раньше междуморцев… - пожал плечами Адонаш, принимая кувшин с вином назад сквозь прутья и делая глоток. – Я сразу понял, что ты чужеземец. Кос у тебя нет… Хотя, ты мог бы оказаться и простолюдином, который не отмеряет четвертей прожитых веков…

Собеседник его задумчиво усмехнулся:

- Четверти прожитых веков?..

- Тебе тоже больше ста?

- Тоже? Мне казалось, ты совсем еще юн. Тебе лет двадцать – не больше.

- Так и есть - мне двадцать. А в твоей клетке до тебя был Мастер, которому сто пятнадцать. Вот я говорю… тоже…

- Погиб?..

- Эфф убил… - Адонаш печально опустил голову, рассматривая каменный пол. – Вернее Киилист.

- Вернее?.. Может и так… Почему ты считаешь, что Киилист?

- Мы вдвоем одолели одного эффа. Очень легко и быстро получилось. И Киилист выпустил второго... Неожиданно... Никто не думал… Специально выпустил, чтобы…

- Понятно…

- Интересно, в следующем бою он поставит тебя против меня или нас обоих против эффов? Может теперь ему взбредет в голову выпустить сразу нескольких?

- Поглядим…

- Если будет больше одного, то глядеть придется не долго: у нас быстро закроются глаза… навсегда… Видел ты когда-нибудь эффа? Эта тварь из преисподней, потухни мой огонь! Нет ничего хуже!

- Эфф по своей природе наиболее близок к обычному животному. И поддается трансформации. Так что он самый безобидный из всех «тварей преисподней», как ты выразился.

- Ты просто никогда не дрался с эффом! Я прав? Ты с ним не дрался?

- Нет. Мне незачем, - улыбнулся сосед.

- Ты – глупец!.. – Вот, теперь он обзывает новичка, - ничего не знаешь! Эфф убьет всякого Одаренного, если Одаренный не убьет его!

В ответ мужчина лишь рассмеялся, совершенно иначе, чем смеялся Эрий: весело, беззаботно, легко, как будто не был рабом и не сидел в клетке.

И Адонашу стало легче на сердце: все-таки как плохо человеку быть одному… даже такому дикому зверю, как он…

- Как твое имя?

Сосед усмехнулся.

- Как хочешь, так и называй.

- У тебя что, нет имени?

- Есть. Слишком много имен. Киилист знает меня под одним именем, но его я выдумал специально для Киилиста. Ты называй так, как тебе нравится.

- А настоящее?

- Если я назову свое настоящее имя, мы с тобой будем связаны навсегда.

- Я не понимаю.

- Я и не называю настоящего имени никому, кроме самых близких, а те, кто знает мое имя, всегда рядом со мной.

Адонаш удивленно пожал плечами.

- Как-то все сложно у тебя... Меня тоже по-разному называют, но означает это одно и то же. Мое имя – Адонаш, иной раз величают Тигром, но Адонаш на древнем языке и есть «тигр». Порой зовут меня диким зверем. А разве тигр не дикий зверь? Эрий вот, часто называл меня глупцом. А разве не глуп зверь, попавший в клетку?

Слова его снова рассмешили незнакомца.

- Ты прав, все наши имена всегда означают одно и то же. Зови меня междуморцем, раз представители нашего народа так редки здесь на Хвосте Дракона - ни с кем не перепутаешь.

Этот странный человек слишком легкомысленный, слишком наивный, хотя и старше его. Ведет себя он как-то… беззаботно, может еще не понял, что его здесь ждет?

- Ты раньше сражался в яме? – спросил его Адонаш. – Кем ты был, до того как попасть в лапы Киилиста.

- Ты знаешь, - он задумчиво потер подбородок, - я прожил много жизней, но в яме сражаться не приходилось…

- Так ты не боец? Сможешь хоть эффа одолеть?

- Об этом не беспокойся.

Адонаш вдруг подумал, что рассказал междуморцу почти все о себе, а о нем так ничего и не узнал, он ушел от ответа, и не сказал, как его пленили, сколько ему лет, даже имени не назвал. Но Адонаш почему-то доверял ему… или просто не хотел оставаться совсем один…

Ранним утром Адонаша разбудили голоса. Около клетки нового его соседа стоял Киилист, точно так же, как стоял, беседуя с Эрием, месяц назад. За спиной его с каменным невозмутимым лицом и злыми пылающими глазами - Мастер Вунд, чуть поодаль - еще один телохранитель, скорее всего, неодаренный.

Междуморец сидел в клетке и спокойно улыбался, так, будто это он – хозяин, а Киилист – раб. Сам же господин Киилист выглядел раздраженным. Его громко выкрикнутая фраза: «Что ты возомнил о себе?!», разбудила Адонаша.

- Мне сказали, - продолжил Киилист, - что ты опытный боец, Биеркон, - вот какое имя он придумал для хозяина. – Что не раз сражался с другими Одаренными и можешь контролировать Силу. Мне нужно, чтобы ты провел быстрый и красивый бой, но мальчишку не убил. Вышиби мечи из его рук, если сумеешь. Звереныш не контролирует себя в сражении. Насколько ты силен?

- Может, лучше начнем с эффов? – беззаботно спросил междуморец.

- Лучше начнем с того, что я – твой хозяин, а ты – раб! И будешь делать то, что я скажу!

- Всегда не любил рабства. Но худшее в тебе не это, а то, что ты позволяешь смаргам и прочим тварям убивать людей.

- Ты сумасшедший?.. – нахмурился Киилист. – Продавший тебя не предупреждал об этом. Тогда лучше будет, если Тигр тебя раздерет в первом же бою. Эрий говорил, что наследник очень силен, а пережив переломный отток, стал просто непобедим. И его не нужно уговаривать кого-либо убить, он просто не может без этого. Вот и посмотрим, чего ты стоишь. А после я подумаю, выпускать ли мне эффа… или нескольких. Знаешь, до меня дошли слухи, что после того, как Чатанские Мудрецы нашли этим псам лучшее применение и научили их охотиться за любым, на кого укажут, - их стоимость безмерно возросла. Один эфф в специальном ошейнике теперь стоит дороже двух, а то и трех таких рабов, как ты.

- Слушай меня, Киилист! – вдруг резко, но по-прежнему без ненависти, раздражения или ярости, спокойно произнес междуморец. – Я предоставляю тебе возможность.

Киилист застыл, выпучив глаза, изумленный его наглым тоном.

- Ты даешь мне слово, что отпустишь на волю всех своих рабов и Одаренных и неодаренных, в Шиисинсе, в Тиангисе, в Байтше, в Ниидиске, в Чатане, да и во всех городах, где у тебя есть ямы. Мне, видишь ли, не по нраву, когда убивают для развлечения толпы. Золота у тебя достаточно, голодать ты не будешь. Кроме того, ты уничтожишь всех смаргов, эффов, слышал, у тебя есть пионта… его тоже, лучше сжечь их огнем. Всех до единого. Нельзя, чтобы эти твари были здесь, на западе, и имели к тому же доступ к пище. Ты не представляешь, что начнется, если они расплодятся. Закроешь свои мерзкие балаганы по всему Хребту Дракона и в Аре!

Киилист не мог произнести не слова - его душил смех. Охранники вторили ему. Адонаш же огорчился: жаль, что новый сосед не в своем уме, но ведь человек здравомыслящий не стал бы такое плести.

- Вот это да!.. – наконец, выдавил из себя хозяин, отсмеявшись. – Никогда подобного не видел! Чаще всего, вы – Мастера Смерти, крайне угрюмы, агрессивны и нелюдимы, ты же, как я погляжу – весельчак! Или просто сумасшедший? Что ж это к лучшему. Может, выкинешь чего интересного в яме ко всеобщему удовольствию зрителей. Так значит, уничтожить купленных мною дорогих тварей?.. Закрыть ямы?.. Отпустить всех рабов?..

Междуморец кивнул с легкой хитрой улыбкой на губах.

- А что взамен? Мне интересна степень твоего безумия: обычно тот, кто лишается разума полностью, не понимает значения слова «следка». Ты понимаешь?

- Посмотри на меня, - Пленник усмехнулся шире, - я – междуморец. Сделка – у меня в крови! Взамен – ты будешь жить. Более того, я не стану унижать тебя перед всеми Правителями Хвоста Дракона, коих ты собрал в Шиисинсе. И не стану отдавать собранное тобою золото твоим же рабам. Проживешь остаток жизни в мире и благоденствии, и даже с чистой совестью, что не многим дано.

Киилист снова подавился смехом.

Адонаш прикрыл ладонью лицо и опустил голову... А он ведь только начал привязываться к этому междуморцу.

- Еще одна такая выходка, и я стану сожалеть, когда тебя убьет Тигр. Ты можешь рассмешить до коликов в животе. Это талант!

- Подумай… - Междуморец стал серьезен, хотя выражение его глаз, наверное, никогда не бывало серьезным. – Я тебя предупредил. А не согласишься - так приготовься к выступлению. Зрители увидят нечто необычное, чего никогда еще не видели. И главный герой – ты!

- Клянусь, потухни мой огонь, я никогда не пожалею ни об одной монете, что уплатил за тебя, Биеркон! Хорошее настроение с самого утра дорогого стоит. Если выживешь, возьму тебя в дом – будешь травить свои байки, и веселить меня!..

- Когда бой? – громко спросил Адонаш, чтобы прекратить этот балаган. Неужели междуморец не понимает, что унижается, выставляя себя дураком? Он таким образом надеется избежать смерти? Или он просто сумасшедший… Хороша парочка: безумец-весельчак и кровожадный дикий зверь…

- Сейчас! – ответил Киилист, не глядя на Адонаша. – Убей, если сможешь, звереныш! Я жду от тебя зрелища - не разочаруй!

И хозяин с сопровождающими его телохранителями удалился.

- Я не хочу тебя убивать… - прошептал Адонаш так тихо, что междуморец услышать не должен был, но тот обладал острым слухом.

- Так не убивай…

- Не знаю… Я могу потерять контроль…

Друг

1174 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона. Город Шиисинс.

Адонаш не слушал напыщенных слов Киилиста, расхваливающего на все голоса достоинства своих бойцов, предвещавшего интереснейший бой, который останется в легендах. Он пропустил мимо ушей опостылевшую ему историю собственной жизни, изложенную в интерпретации хозяина, как повествование о юном наследнике, отвергнутом собственным народом за чрезмерную кровожадность. Не так все было… Или так?

Он обратил внимание лишь на слова, касающиеся междуморца. Узнал, что Биеркон сражался с детства и еще мальчиком убил двоих взрослых воинов в яме, а возмужав, стал дланью смерти для любого, против кого выходил. Междуморец говорил, что сражаться в яме ему не приходилось. Врал? Впрочем, чего ждать от сумасшедшего? Может через десяток лет и Адонаш тоже сойдет с ума, может, и его глаза перестанут быть опасными, больше не предупреждая людей о грозящей им беде, о смерти от ненасытной стали. Его взгляд станет веселым, беззаботным, с озорными искорками, а убивать он будет так же легко и жестоко?..

Киилист закончил. Оружие, как обычно в бою между двумя Одаренным лежало на стойках у стен ямы. Мечи Адонаша – слева, меч междуморца – справа. Адонаш, как когда-то Эрий ему, показал междуморцу, где ждет того оружие, и направился к своему.

«Братья» позвали сразу, и он не колебался, беря их. Кровь вскипела, Сила ожидаемо разлилась по жилам. Его захлестнула жажда убийства. Он с удивлением подумал, что в тот день, когда они с Эрием перебили смаргов и стали ожидать эффа, мечи не просили его убить соратника. Почему? Сейчас же он готов был на все, лишь бы напоить «братьев».

Где-то очень-очень глубоко теплилась искорка сожаления - он не хотел убивать. Может междуморец отобьется?

Время замедлилось, Адонаш оказался лицом к лицу со своим противником. Но междуморец стоял прямо, опустив меч, не атакуя, а внимательно разглядывая Адонаша. Пламя Мастера Оружия загорелось в глазах нового соседа-противника, но оно было спокойным и ровным, не излучая ненависти. Адонаш же ненавидел! Так, словно именно этот человек лишил его всего, словно именно междуморец убил его отца, бросил его в яму. Гнев захлестнул его, и Адонаш, слушая, как поют клинки: «Напои нас! Убей! Кровь пусть прольется! Спляши, Тигр, спляши!», - напал…

Что сделал междуморец, он так и не понял: молниеносным движением перехватил его руки, вывернул, и оба меча Адонаша оказались у врага, свой же клинок, тот отбросил.

Адонаш стоял пораженный, зрители заулюлюкали и засвистели минуту спустя, когда разглядели, что произошло, а междуморец застыл, прикрыв глаза. Адонаш был выброшен из состояния, в котором мог повелевать временем. Теперь он в руках этого человека, которого только что ненавидел, и жаждал убить. Совершенно беспомощный… И Биеркон сейчас завершит его жизнь. Как же он ловок и быстр!..

Но вместо того, чтобы напоить «братьев» кровью своего же хозяина – Адонаша, междуморец улыбнулся и произнес:

- Злые клинки» Они немало попили крови! Ты до сих пор ни в чем им не отказывал? Вот возьми, послушай теперь, - он протянул межи Адонашу рукоятями вперед, обращая на рев толпы, требующей покрошить наследника-демона на мелкие кусочки, не больше внимания, чем на лающих собак.

Адонаш принял мечи, Сила привычно хлынула в руки, он услышал песню, но та была совершенно иной. Братья подчинялись, а не пытались подчинить, они готовы были служить ему… «Мы принесем тебе победу! Кого назовешь врагом, крови того мы напьемся. Танец наш опасен, мы когти сражающегося Тигра!» Ненависти он не испытывал, ум был свободен и чист, кровавая пелена не плясала перед глазами.

- Я изменил песню, - улыбнулся междуморец, поднимая свой клинок. – Думаю, сражаться нам незачем. Начнем веселье?

Адонаш не ответил - настолько он был поражен. Кто это такой?

- Эй, Киилист!.. – закричал междуморец громко, громче, чем можно было ожидать. – Боя не будет! Спускайся сюда!

Киилист, в этот раз не расположенный к шуткам, взмахнул рукой, подозвав распорядителя, что-то шепнул ему, и тот убежал, выполнять поручение. Толпа гудела, требуя битвы, недовольная тем, что происходит в яме. Киилист нервничал. А междуморец спокойно уселся на решетку, глядя вниз, где копошились плененные смарги.

- Что ты сделал? Теперь Киилист выпустит эффа… может даже не одного! Мы погибнем!..

- Не беспокойся, - вот и весь ответ.

Адонаш был прав. Времени и возможности разобрать сейчас верхний ярус, увеличивая глубину ямы, у слуг не было, поэтому они привели эффов через бараки и выпустили их, приподняв решетку. Адонаш похолодел. Зверей было трое! Трое эффов! Сразу!!!

- Ты сумасшедший дурень! – закричал он, готовясь встретиться с чудовищами. – Загубил и себя и меня! Давай, отвлекай, руби им шипы! А я убью…

Междуморец не спеша поднялся, отряхнул полу туники и штаны, вытянул левую руку, свободную от меча вперед. Тем временем эффы были уже на расстоянии в три шага от них. Адонашу показалось, что воздух качнулся. Эффы прыгнув, ударились, будто о невидимую стену, завизжали, извиваясь. Трибуны затихли. А эффы стали издавать звуки, от которых становилось тошно, и хотелось, отбросив мечи, зажать руками уши: стон, визг, вой, плач, рев, – все вместе в какой-то неописуемой какофонии.

- Что случилось? – Адонаш перекрикивал вой зверей.

Снизу из ямы слышалось шипение и стук, иногда что-то ударяло по решетке под ногами - смарги тоже пришли в неистовство.

Эффы резко затихли, легли на землю, уставившись на междуморца.

- Убивать людей нельзя, - назидательно, словно ученикам, сказал он зверям. И спокойно прошел мимо них – те даже не пошевелились.

Адонаш, выпучив глаза, с колотящимся сердцем, ступая на цыпочках, обошел тварей и последовал за междуморцем, поминутно озираясь на лежащих эффов.

- Что ты такое? – проговорил он, запинаясь, когда нагнал междуморца.

Вместо ответа тот стал на доски, оконтуривающие края ямы, прислонил к стене свой меч, потянул за запястье Адонаша, стягивая его с решетки, поднял руки.

Адонаш протер глаза, так как они показывали ему, что решетка плавится, стекая большими серыми каплями вниз на головы смаргов. Как только образовалась первая дыра в покрытии дна верхнего яруса, в нее просунулась уродливая голова смарга, тварь выскочила с молниеносной скоростью и тут же… лопнула, распавшись на части, словно что-то разорвало ее изнутри.

Адонаш повернулся, спросить, что же происходит, но вдруг понял, что стоит совсем в другом месте: яма внизу, он будто бы на трибуне, а вокруг разлился молочным светом туман, в котором потрескивают искорки. Междуморец убрал руку с его плеча.

«Какой странный сон!» - думал Адонаш, повернув голову и столкнувшись взглядом с перекошенным ужасом лицом Киилиста. Междуморец подошел к тому, схватил за тощее предплечье, несмотря на попытку хозяина вырваться и убежать. Киилист взвизгнул и… исчез… Мастер Вунд застыл на месте, растерянно хлопая глазами и вертя головой в поисках господина.

Адонаш сглотнул, понимая, что стоит на том месте, где должен стоять Киилист, а позади него разукрашенное золотом и самоцветами кресло господина. Справа и слева сидят нарядные Правители, в одном из которых узнал он Эдугэ.

Прошло несколько минут прежде, чем кто-то из них среагировал, приказав Вунду убить Адонаша. Вунд молниеносно обнажил меч, попытавшись напасть, но тут из молочной мглы снова появился междуморец, уже один, он небрежно вскинул руку в сторону нападающего Мастера, и тот, словно былинка, сдутая мощным порывом ветра, полетел, перекувыркнувшись, на нижние трибуны.

Адонашу казалось, что он очутился среди рыб, молча хватающих воздух, широко открывая рты, он сам был одной из таких рыб, и только междуморец улыбался.

- Киилист принял неправильное решение, - произнес этот странный человек, подходя к парапету и глядя в яму, где среди повылазивших снизу смаргов стоял хозяин, визжащий нечеловеческим голосом. – Я предлагал ему выгодную сделку.

Сейчас смарги разорвут Киилиста. Адонаш глянул на междуморца, в яму, снова на междуморца, думая, что ненавидит Киилиста, считает того мерзким ублюдком, поклялся убить, но такой смерти не желает даже ему. Твари окружили его, топорща свои воротники. Тот, кто был их хозяином присел, накрывая седую голову дрожащими тощими руками. Вопить он не перестал.

Адонаш скривился, предвкушая неприятное зрелище. Междуморец по-прежнему улыбался… А он жесток, не по-звериному - по-человечески жесток… что хуже…

Мелких белесых тварей, похожих на уродливых детей было много, очень много. Сколько же смаргов завез Киилист в Шиисинс на свою погибель?.. Худощавое тельце прыгнуло, вырвавшись из общей толчеи, подлетев футов на семь, и ужу открыло свою широкую зубастую пасть, чтобы впиться в человеческую плоть, как что-то большое прыгнуло вслед за ним, клацнуло зубами, и мерзкая голова упала в массу сородичей, исчезнув из вида, а тело пропало в глотке эффа.

Адонаш перегнулся через парапет, рискуя упасть, оказавшись в яме. Мельком он заметил, что практически все, кто мог, сделал также, ибо зрелище, происходящее внизу того стоило!.. Эффы уничтожали смаргов, подбрасывая их, теребя в зубах, словно псы крыс, разрывая на мелкие куски, давя огромными лапами.

Киилист так и сидел в центре, накрывшись руками, голоса его не было слышно среди шипения и рычания, чавкающих звуков раздираемой плоти. Он был покрыт слизью, насмерть перепуган, о чем говорила крупная дрожь, бившая все его тело, - но цел.

- Вот за это я и считаю эффов самыми лучшими из всех созданий Древних, - произнес междуморец ровным, чуть насмешливым голосом, – Впрочем, они творение Атаятана, а не Штамейсмара...

- Что ты такое? – повторил Адонаш, с трудом отрываясь от созерцания баталии, развернувшейся в яме, и глядя на человека… Человека ли?..

В яме все затихло. Все до единого смарги были мертвы… вернее разодраны… Эффы, не тронув Киилиста, отошли и спокойно легли в дальнем конце ямы. Если после развернувшейся баталии он и выживет, то разум вряд ли сохранит.

Зрители на трибунах были изумлены до немоты. Каждый из них сейчас посмотрел в сторону Адонаша и междуморца, потому что каждый рассмотрел, осознал, наконец-то, что в яме Киилист, а на балконе Киилиста – бойцы из ямы.

- Сейчас я спущусь к господину Киилисту, - громко сказал междуморец, - и спрошу, не передумал ли он!

Он обернулся, окинул взглядом Правителей и добавил:

- Кто тронет Адонаша, будет на месте Киилиста.

Адонаша никто не станет трогать… это уж точно - быть в яме, среди смаргов и эффов никто не горит желанием.

Вновь этот странный трюк с исчезновением и появлением в яме. Адонаш видел, как междуморец поднимает Киилиста, казавшегося сейчас таким худым, немощным и старым. Они о чем-то говорили, вернее, говорил междуморец, а Киилист тряс головой, при этом дрожь переходила в шею, в плечи и содрогала все тело. Теперь-то он от сделки не откажется.

- Выпусти пионту! – Услышал Адонаш тревожный шепот у себя за спиной.

- Но, господин… Там же господин!..

- Выпускай, дурень! Пионта сожрет этого демона! Иначе всем нам здесь конец! Выпускай!

Адонаш оглянулся, увидел убегающего распорядителя, увидел того, кто отдавал приказ: Правитель в золотом обруче с квадратным лицом, покрытым бисеринками пота.

- Стой! – крикнул Адонаш, но распорядитель ушел, соскользнув по веревке вниз в подземелье, соединённое ходами с ямой. Здесь неподалеку был люк, но из предосторожностей для спуска и подъема не использовались постоянные сооружения, а лишь веревки или деревянные подъемные лестницы.

Адонаш заметил, что Эдугэ и еще несколько разодетых мужчин и женщин собираются покинуть балкон.

- Сидеть!.. – приказал он, смерив их взглядом, от которого, как он знал, холодеют внутренности, и звякнул мечом о меч. – Никто отсюда не уйдет! Вы платили за зрелище – так смотрите!

И высокородные, презирающие его, наслаждающиеся когда-то его мучениями в яме , послушно сели, не сказав ни слова против. Адонаш повернулся к ним спиной, он не боялся удара сзади - пока братья-клинки поют ему, он быстрее мысли, услышит любой шорох и заметит любое действие.

В это время междуморец, совершенно безоружный, так как его меч стоял далеко, прислоненным к стене, обернулся к открывающейся решетке.

- Они выпускают пионту! – крикнул ему Адонаш. – Не знаю, что это за дрянь! Ты можешь оттуда уйти?..

- Не беспокойся! – ответил весело междуморец, отстраняя Киилиста назад за свою спину.

- Он что? Будет драться голыми руками?.. – взвизгнула какая-то женщина. – Он стайш?

- Что такое пионта?.. – спрашивал кто-то.

- Смерть… - ответил ледяной голос квадратнолицего, - Жаль Киилиста…

Адонаш видел, как прибывает народ на том конце трибун, которые располагаются над бараками. Это были слуги и смотрители, поднимающиеся снизу - они бегут.

Нечто огромное едва протиснулось в открывающуюся со скрежетом решетку. Нечто напоминающее быка телом, но больше самого крупного быка раза в два. Нечто с огромным горбом на спине, оканчивающимся уродливым выгнутым вперед рогом. Голова существа была по-змеиному плоской и беспрестанно двигалась на длинной вытянутой гибкой шее. В пасть мог поместиться эфф целиком. Между тем эффы бесстрашно стали рядом с междуморцем, готовясь встретить чудовище. Оно было бледно-зеленого цвета, клочками покрытое редкой, похожей на мох растительностью. Огромные копыта рыли землю. Из ноздрей исходил пар. Пасть открылась, обнажив несколько рядов острых мелких зубов.

- Как они поймали это? Как везли? Где они это держали? – разрядился кто-то очередью вопросов.

Ответы на них были интересны и Адонашу.

- Есть особые цепи, - ответил какой-то знаток.

- Эта тварь сделала бы Шиисинс самым знаменитым городом на свете! – высказался один из Правителей.

- Она сделала бы Шиисинс безлюдной пустыней… - возразил скрипучий голос принадлежащий, должно быть, старику. – Впрочем, еще сделает... Кто сможет такое убить?.. Киилист играл в опасные игры. И когда они там, в яме, погибнут… уж не знаю, что будет…

Слова его прозвучали мрачно. Адонаш не оборачивался, он ловил взглядом каждое движение внизу в яме.

Междуморец выпрямился, уверенная насмешливая улыбка так и не сходила с губ. Сумасшедший или всемогущий?.. Кто он такой?

В его руке вдруг что-то засияло, ослепляя, и Адонаш с изумлением понял, что это меч… меч из огня…

Пионта разогнался, тварь бежала, сбивая проплавленные и искореженные решетки на нижний ярус, оставляя за собой провалы, топча все еще шевелящиеся останки смаргов. Зверь сметет и междуморца, что стоит на пути, и Киилиста, что прячется за ним, а затем, не иначе, как пробьет туннель в каменной стене… Адонаш содрогнулся, представив там, в яме, себя...

Но междуморец встретил несущуюся скоростным тараном тварь огненным мечом, разрубив на две половины вначале его голову, а затем и все громадное тело, словно масло горячим ножом. Обе половины, облетев междуморца и Киилиста, упали с грохотом на решетки, истекая зеленоватой парующей жидкостью, одна из решеток не выдержала, рухнула вместе с половиной твари.

Ахнули все, даже Адонаш. Такого он не видал! Смарг его сожри, да он бы заплатил за подобное зрелище! Сейчас, как никогда понимал юный Тигр собравшихся сегодня здесь на трибунах ротозеев…

Междуморец с Киилистом вновь появились на балконе.

- Господин Киилист желает сообщить всем жителям Шиисинса, - объявил междуморец во всеуслышание громким сильным голосом, - а также присутствующим здесь высокочтимым Правителям Хребта Дракона, что закрывает все свои ямы, дарует свободу своим рабам, и жалует им половину своего состояния в качестве отпускных. В силу того, что достопочтимый Киилист только что, словно герой легенд, сражался в яме с чудовищами, и сейчас восстанавливает дыхание, он попросил меня объявить вам об этом.Не так ли, господин Киилист?

Тот судорожно закивал, тряся косами и бряцая зажимами.

- Вот и хорошо, – добавил междуморец тише, - Помни о сделке, Киилист. Я всегда проверяю, выполняются ли условия - такая уж междуморская натура. И советую сжечь все останки тварей, а яму засыпать. Прощай! До встречи.

Междуморец подошел к Адонашу, положил руку ему на плечо, все вокруг окутал туман и он подумал, что этот странный сон, навеянный, скорее всего, лишней выпивкой накануне, сейчас закончиться. Но они оказались на зеленой поляне, вокруг росли огненные деревья, пора цветения уже заканчивалась, и алые облетевшие лепестки покрывали всю землю.

- Белый Тигр на алом фоне, - улыбнулся междуморец. – Отложи в сторону свои мечи.

Адонаш, сам не знаю почему, послушался.

- Кто ты такой? – спросил он.

- Я – это я. А кто ты? Куда тебя переместить. В Билиан?

- В Билиан?.. – повторил Адонаш. Он мечтал, что выйдет из ямы, убьет Эдугэ, возвратит стяг с белым тигром на шпили башни своего отца, восстановит род Бэй-Дэ, будет править долиной Айс… Мечтал?.. Или считал это правильным? Своим долгом? Честью стайша-наследника? – Я уже возвращался в Билиан, и город меня не принял. Тогда я был в белых одеждах наследника, чист, честен… Я был готов следовать всем обычаям… Я тогда еще не пролил ни капли крови… А они бросили меня в яму и смотрели, как я превращаюсь в зверя… Они назвали меня демоном… И я им был. А что изменилось? Я и сейчас таков… Я не белый тигр… я кровавый тигр… Упивающийся кровью не сможет править достойно… Я очень многих убил.

- Ты можешь многих спасти, - междуморец указал на его «братьев», - теми же клинками.

- Клинками не правят.

- Сражаются… - кивнул странный человек, соглашаясь.

- Если я вернусь в Билиан, то пролью еще больше крови. Чтобы вернуть власть правителя моему роду, мне нужно будет уничтожить весь род Аисах, от воина до младенца, от матери до старухи, и всех непокорных. А я слишком легко убиваю. Не хочу этого более… Эрий говорил, что я умру, если не буду брать в руки мечи…

- Это правда.

- Тогда лучше умереть… В Билиан не вернусь!

- Тогда куда?

- Скажи мне твое имя… - Адонаш посмотрел прямо в глаза междуморцу.

- Если я скажу имя…

- Знаю, поэтому и прошу. Я пойду с тобой!

- Но ты не знаешь куда.

- Так, как тебя зовут на самом деле?

Междуморец осмотрел его с головы до ног, ухмыляясь, помедлил, а затем произнес:

- Джай…

- И все?

- А что ты хотел услышать? - улыбнулся Джай.

- Я думал, это будет звучать более торжественно, что-то вроде Великий Повелитель Хребта Дракона от пика Одиночества до океана Ветров, укротитель эффов, победитель смаргов и пионтов…

- Тогда уж лучше натравитель эффов на смаргов…

- Ну… да… Самый могущественный Мастер Силы, какого только порождала земля… и так далее…

- А много ты видел Мастеров Силы?

Адонаш усмехнулся:

- Я, Эрий, Вунд и ты – четверо.

- Значит, может и помогущественнее найдутся, так что лучше не разбрасываться громкими заявлениями. Я просто Джай. И поверь, это имя много чего значит для меня. Его знают только друзья, близкие люди. Поэтому теперь ты пойдешь со мной.

- Пойду, - Адонаш твердо кивнул. - Куда?

- На восток.

- И что мы будем делать там?

- Сражаться, но не с людьми.

- С тварями из преисподней…

- Да, будем истреблять. Не сожалеешь?

- Нет. Я готов. Есть только одна просьба.

- Говори.

- Хочу увидеться с наставником перед уходом. Можешь ли ты подождать?

- Почему подождать? Я тебя доставлю туда, хоть сегодня, но с условием.

- Междуморская сделка?

- Да.

- И какова же цена?

Серьезный сейчас Джай молчал и хмурился, затем вдруг засиял улыбкой и сказал, смеясь:

- Ты вымоешься и переоденешься, а то наставник тебя не признает, да и от запаха твоего сбежит!..

Адонаш тоже рассмеялся: легко и беззаботно, впервые со дня своего возвращения…

[1] Стайш – так называли на Хвосте Дракона рыцарей (воинов) благородного происхождения, прошедших специальную школу.