Рассказ Клэма. Маскарад

Клэм проснулся в обычное для себя время — около десяти утра. Стоило бы, возможно, перепрошить схемы в башке, заточенные под часовой пояс его родного времени и измерения, но смысла в этом Клэм не видел. В Городе-минус-один случаи наблюдения солнца фиксировались в хрониках, а дни без дождя считались чем-то сродни легенды — все понимающе кивают, но никто не верит до конца.

Он потряс головой и выкатился из кровати.

Больше на кровавого цвета шелковых простынях никого не было, и это было, пожалуй, необычно. Более того, на полу поблизости не наблюдалось ни игрушек, ни инструментов. Пятен красного и бурого цветов было не видно, да и тухлятиной тоже, кажется, не воняло.

Неужели вчера обошлось без развлечений?

Он вспомнил, ухмыльнулся и хлопнул себя по лбу. Схватил стоявшую рядом с кроватью бутылку с чем-то тяжелого чайного цвета и густого запаха, набулькал себе полный стакан, осушил залпом. Опустился обратно на кровать, медленно сдавил ладонями виски. Глаза под крепко сжатыми веками метались, словно загнанные в угол зверьки, и наливались тревожным красным светом. Сегодня был тот день. Седьмой. Последний, завершающий, если верить Анне. То есть тому, во что она в конечном счете превратилась.

Если сравнивать разум Омни Гидрара с машиной, мчащейся по узкому и опасному серпантину, где с одной стороны — угрюмый горный склон, а с другой — холодное черное море, то сейчас эта машина проломила хлипкий барьер и рухнула вниз, рассыпая вокруг себя снопы искр, окутавшись пламенем и скрипящими обломками фибропластика и стали. Она упала в море, подняв столб белых кипящих брызг, словно в это место угодил заряд с корабля, ведущего безнадежную артиллерийскую дуэль с неизвестным противником.

Он вспоминал.

Частые яркие вспышки, от которых болела голова, и к горлу подкатывал плотный горьковатый ком — такое бывает в ночном клубе от работающего на полную мощь стробоскопа… ну, или от выстрелов из энергетического оружия в упор.

Он менялся, сидя на кровати и обхватив голову руками: рослая фигура словно бы усыхала, становилась тоньше, изящней; расширялись бедра, сужалась талия, синюю майку-алкоголичку распирали невесть откуда взявшиеся выпуклости, упали на глаза внезапно и стремительно отросшие волосы, лицо побледнело и сжалось, показав острый подбородок и резкие азиатские скулы.

Менее чем за минуту дело было сделано — девушка гибко поднялась, крутанулась на месте, с удовольствием рассматривая себя в закрепленном на стене зеркале, подмигнула отражению и широким жестом распахнула дверцы платяного шкафа.

* * *

В те нечастые промежутки, когда Клэм не пил в баре «Сломанный сон» с остальными, не развлекался с порядком расчлененными девушками у себя в номере и не спал пьяный с мышами на чердаке, он работал. Работа была простая, но ответственная — корректировка реальности. С таким же успехом можно было назвать его менеджером текущего мира.

Он висел в тяжелой пустоте, из которой высовывались длинные светящиеся кабели, подключенные к рукам, ногам и позвоночнику. Перед глазами маячил слишком яркий в окружающей тьме экран, на котором появлялись слова, схемы и объемные изображения. В ушах звучал вкрадчивый голос Координатора.

— В Верхнем Царстве второго тысячелетия наблюдаются беспорядки, экономика падает.

— Добавить в нильскую воду эндорфинов и дофамин, пусть пару месяцев попрыгают в трансе, а там и работать привыкнут.

— Абарка-а резко повысили потребление электроэнергии.

— Снизить температуру на тридцать процентов, закрыть половину их печей. С учетом имеющейся тенденции, это разумная мера на ближайшие пять лет.

— Роботы на Киткате-восемь продолжают войну с аборигенами.

— Пробудить еще четырех Избранных — пускай они с ними уже замучаются.

— Варлангары снова осадили Илион.

— Отправить экспедиционный корпус, выставить условия капитуляции. Откажутся — сравнять чертову гору до основания. Эти фальшивые боги уже у всех поперек горла.

— Да, и насчет конца света…

— Что с ним? — Клэм нахмурился, экран перед глазами окрасился раздраженным оранжевым цветом.

— Он приближается.

— Что за чушь?

— Информация с самого верха.

— Чертовщина. Сколько у нас времени?

— Вряд ли больше нескольких недель. Мистер Свет вроде бы знает насчет этого, но то ли не возражает, то ли тоже ничего не может поделать. Сами знаете, колесо Сансары не подчиняется никому, даже самому Ти-Джи.

Клэм молчал несколько секунд. Глаза под полуприкрытыми веками подрагивали, за горизонт утекали сотни непринятых решений, схлопывались и умирали, не дождавшись резолюций, полные разумной жизни миры.

— Я подключу свои резервы, возможно, удастся что-нибудь сделать. «Мозговые танки» ничего не смогли нарыть?

— Пока тишина.

— Ладно, держите меня в курсе, — Клэм отключился. Экран погас, кабели уползали в темноту, и она переставала быть самой собой — просто темная комната на одном из последних этажей циклопического здания «Немо» с выходящим на залив окном до пола, креслом виртуальной связи, почти такие, разве что проще, стояли во многих домах Города-минус-один. Он накинул на голое тело халат — душ, только душ — и, на секунду забывшись, прислонился к дверной арке.

В чем была проблема с концом света? В беспрестанном, непрекращающемся наступлении Ада. Тут следовало понимать, что Ад как таковой вовсе не являлся местом чудовищных мук и наказаний грешников, он был обстоятельствами, приводящими к этим мукам. Иными словами, Ад был не «где», а «когда» и «при каких условиях». В данный момент, например, он официально располагался на Уратхе второй половины двадцать первого века, но постепенно сдвигался, подминая своей тушой реальность, перемещался в новые обстоятельства.

И этими обстоятельствами, по всем расчетам, как раз и являлся Город-минус-один.

Клэм вылез из душевой кабинки, растерся жестким полотенцем — имплантаты после пребывания в насыщенной влажной среде слегка покалывали из-под кожи — и отправился на крошечную кухню. Он старался не увлекаться едой на рабочем месте, обедая и ужиная в «Сломанном сне», но кухонька здесь была оборудована как следует, да и запас продуктов автоматический разум пополнял регулярно. Клэм ткнул пальцем наугад в кофе-машину, сунул пару ломтиков хлеба в тостер и достал из холодильной камеры засахаренную банку сгущенки.

Проблема была в том, что в течение тысячелетий Город-минус-один создавался как оазис сверхъестественных сил и инопланетных сущностей, территория абсолютной свободы и одновременно стабильности. Нейтральная территория, «тихая гавань», переговорная площадка для всей известной Вселенной. Теперь это могло разрушиться наступлением внешней агрессивной силы — и нынешнее мироустройство, более или менее устраивающее всех, перестало бы существовать.

Допускать такое, конечно, не следовало.

Недрогнувшими железными пальцами Гидрар достал горячие тосты, смазал их сгущенкой, подхватил в другую руку чашку дымящегося кофе и призадумался над вариантами дальнейших действий. Если даже Тетраграмматон был здесь бессилен, то что мог он, простой метачеловек из двадцать пятого века? В его родном времени о Городе-минус-один никто даже не слышал, но значило ли это, что он перестал существовать? Следовало бы спросить ковбоя, как обстояли дела в его девятнадцатом веке, или Фикуса — но откуда родом немногословный Чумной Доктор, Клэм был не вполне уверен.

То, что Бад найдет подходящий ответ, было очевидно, но так же очевидно было и то, что он будет непонятен. Следовательно, не стоило и пытаться. А впрочем, все к черту! Ему нужен был собеседник. Плохой, хороший ли — безразлично, Клэм был в состоянии, когда он мог либо слушать, либо убивать. От убийств следовало пока воздержаться, сэкономить силы для ночи.

Наступление Ада на твое уютное «здесь и сейчас» — такое случается нечасто. Потому и опыта в решении подобных задач у него не было.

Бар встретил Клэма тишиной — наверное, прав был Чумной Доктор, музыка бы здесь не помешала. За столиком скучал одинокий Лейтенант, в этот раз без Алисы, то ли бросила она его в очередной раз, то ли за покупками умчалась. А вот то, что перед ним на деревянной столешнице не было ни бутылки, ни стакана, тянуло на сенсацию.

— Погонщики крупного рогатого скота нынче не в цене? — предположил Клэм, подходя. — Чего ты тут делаешь?

Лейтенант поднял с пола тяжелые веки.

— Я, как бы сказать помягче… катаю по дорожкам, и вовсе не факт, что на велосипеде. Был у меня как-то похожий опыт в чертовом Отстойнике…

Он помотал головой и с некоторым трудом задрал на соседний стул ноги в длинноносых ковбойских сапогах со шпорами.

— Ни фига себе у тебя корабли! — невольно впечатлился Клэм. — Размер сорок пятый, наверное?

— Написано, что да, но на самом деле нет, — хмыкнул Лейтенант. — Вся эта фигня с размерами, знаешь — вечно оказывается меньше, чем ожидалось.

— Хм…

— Не о присутствующих, конечно же.

— Можно я тебе кое-что скажу? — Бад налетел на них, словно вихрь, огромный и неряшливый, он дико вращал глазами, на толстых, как вареники, губах выступила пена. Словом, вел себя как обычно.

Лейтенант втянул в легкие насыщенную азотно-кислородную смесь, и сфокусировал взгляд.

— Только давай без вот этой вот глупой лести. Руку целовать не позволю, хоть ты что. Я не люблю этого.

— Ты чертов гад, ты понял?! — взорвался Бад, брызжа слюной. — Из-за тебя я опять вспомнил, как работает нейросеть!

— Все мы бережно храним в памяти то, что порой хотели бы забыть, — меланхолично заметил Чумной Доктор, подходя. — Не вижу здесь ничего заслуживающего внимания.

— Да чтоб тебе все твои нелинейные функции поломало, блядь такая! — не похоже было, что десантнику вообще нужен был собеседник. — Я вспомнил, что у меня в номере стоит хрень, которой срочно нужно найти применение. И еще опять вспомнил о своей проблеме.

Он схватился за голову, которая почти утонула от этого неожиданного объятия в ладонях, приспособленных для держания сразу двух баскетбольных мячей.

— Из всего этого, — сообщил Лейтенант, стряхивая пепел в стакан, — я понял только, что у тебя стоит. И это положительный факт, должен заметить, при твоем-то возрасте и образе жизни.

Клэм вспомнил еще об одном человеке, с недавних пор обитающем в потрохах их бара. Возможно, как раз он и мог ему сейчас помочь. Или хотя бы выслушать.

— Дорогой Бадофут, — он изящно нарисовался на периферии зрения десантника и перевел тему. — Вот ты-то мне и нужен. Быть может, по какой-то нелепой случайности ты видел поблизости Анну?

— Л — значит логика, — заметил Лейтенант. — Клэм ищет Анну, но нужен ему ты. Я бы на твоем месте начинал тревожиться.

— Ни хрена подобного! — отрезал Бад, отнимая от лица ладони. — И не задавай мне больше таких вопросов об Анне, ибо… Видишь ли, друг Гидрар, недавно мы поняли, что больше никогда не сможем быть вместе, поскольку её ПО несовместимо с моим нелинейным преобразователем.

— А говорил — стоит, — ровным голосом сказал Лейтенант. — В таком случае, как там твои атомные авантюры? Нашел подходящий нейтронный яд?

— Мне хочется сейчас воткнуть графитовый стержень замедлителя кому-нибудь в глаз, — мрачно сообщил Бад.

— Успешно, значит, — определил Лейтенант. — Это здорово, это радостно слышать.

— Давайте вернемся к Анне — нет-нет, я образно, Бад, не стоило тебе разбивать этот столик… Из бара она не выходила?

— Как ты себе это представляешь? У нее даже ай-ди нет, а в информ-сети при запросе на ее данные начинают взрываться сервера. Я уже поменял два сканера на входе, и на большее тратиться не имею ни малейшего желания.

— То есть не выходила? — уточнил Клэм. Десантник вздохнул.

— Выражаясь максимально понятным тебе языком: приборы говорят, что она в здании.

— Отлично, — брюнет стукнул кулаком о ладонь. — Лейтенант, не желаешь присоединиться ко мне в поисках непутевой сестренки подальше от этих чудовищных говорящих приборов? Ты вроде бы с ней недурно в свое время сошелся.

Ковбой сделал большие глаза.

— Черт, само собой разумеется, нет! Ежу ведь понятно: если она не здесь, значит, не хочет никого видеть. Я бы на ее месте забрался на чердак. Или в подвал. Или просто сделался бы невидимым. Иисусе, парень, из какой чертовой глуши ты вылез, чтобы не понимать таких простых вещей?

— Клэм, ежели чего, родом из Бостона, — гулко пояснил Бад.

— Штат Техас, — согласился Лейтенант. — А ты из Дублина, штат Техас. Иногда мне кажется, что во всех Соединенных Штатах нет ни одного штата, кроме чертового Техаса.

Клэм выслушал все это, подтянул скучающие без запонок манжеты и недрогнувшим шагом направился на второй этаж.

— Куда ты так торопишься, Омни? — окликнул его Бад. — Анна никуда отсюда не денется, а у нас впереди целая вечность.

— Здесь не поспоришь, но мне хотелось бы провести ее в максимально комфортных условиях. Если ты понимаешь, о чем я.

— Чертов гедонист, вечно норовишь подстелить соломки. Что, неужели никто не желает раздавить со мной бутылочку горячего? Обещаю вести себя лучше аквариумной рыбки и смеяться над вашими несмешными шутками. И даже не спорить ни с одним ложным утверждением. Вот так.

— Ты же не выполнишь ни единого своего обещания, — мягко упрекнул его Чумной Доктор, неожиданно возникая у стойки.

— Ничего подобного!

Клэм оставил их препираться — основным занятием в последние несколько дней, если уж на то пошло — и отправился на поиски. На чердаке он потревожил разве что пару беспокойных, но зато и безвредных призраков и целую гору аккуратно сложенных андроидов устаревшей модели. Чертова Вю, вечно покупает негодное старье…

Переступая через чьи-то кости, он задумался, на кой черт им вообще сдалась эта ворчливая миниатюрная брюнетка. Бар теперь поддерживался в порядке усилиями роботов, да и Ильяса можно будет приставить… Нет, он выпьет все в первый же день. Ладно, можно будет что-нибудь по этому поводу сообразить. Так зачем она здесь вообще нужна? Разве что Баду… но об этом, конечно, лучше было не думать.

Он спустился на второй этаж. Из номера Лейтенанта доносились неразборчивые стоны и плеск воды. Помирились, значит. А душевые кабинки в баре действительно были хороши, правильной формы, с местами для сидения и нейрошунтами информ-сети. Но ни в его съемной комнатушке, ни в тесном и скучном номере Бада Анны тоже не обнаружилось. Оставался подвал.

Подвал в «Сломанном сне» был знатный — шумонепроницаемый, выложенный камнем и теплым кирпичом, а самое главное — большой, идущий под всем немаленьким зданием. Здесь хранились основные запасы продовольствия, какие-то невиданные цистерны тушенки, оставшиеся еще от прежних хозяев, земля им пухом, бензин, керосин, уголь и дизельное топливо, а еще тут они с Бадом как-то прикопали то, что осталось от первого тела Вю, когда она окончательно разозлила их обоих.

В итоге мистеру Свету пришлось потрудиться, чтобы прикупить свежие и не попорченные Хаосом органы и ткани для создания «мясного манекена», а Чумной Доктор потратил частичку своих бесценных сил, чтобы поймать и обуздать призрачные электромагнитные поля личности бывшей баристы и поместить их внутрь. Словом, тогда они все немного погорячились.

Инфракрасным зрением, вырывающимся из его нечеловеческих глаз, Клэм различил тепловую сигнатуру впереди, в той части подвала, где находились склады топлива. Анна стояла неподвижно, уронив бессильные подрагивающие руки вдоль тела. На ней был белый бодисьют с вертикальными полосками телесного цвета и сиреневые туфли на высоких стальных каблуках-шпильках. На правом запястье с неприятным шершавым звуком терлись друг о друга толстые браслеты из дешевого каменного угля.

В который раз Клэм задумался, откуда Анна доставала свою одежду — они ни разу не бывали в магазинах, и в гости к ней тоже вроде бы никто не заходил, а они ведь привезли ее в бар в чем мать родила, без сознания, да еще с торчащими из головы длинными пластиковыми трубками, Лейтенант еще хохотал по этому поводу и называл ее младшей сестрой своей давней знакомой по имени Медуза Горгонер… Но секрет с бельем и одеждой продолжал оставаться неразгаданным.

— Анна? — родственные чувства, конечно, чувствами, но расслабляться не стоило. — Что-то случилось?

Она медленно, напряженно обернулась.

— Омни… ты пришел, — у нее что-то не так было с лицом, в голосе вроде бы звучало облегчение, но глаза не менялись, они были темные, неподвижные, огромные. — Ты должен был прийти, я знала, что ты придешь, потому что они так сказали, но я… я не хотела этого. И сейчас не хочу!

Она всхлипнула. Короткий звук отразился от стен, улетел в пространство. Клэм напрягся. Ловушка? Засада? Мастер бесконтактного боя не боялся ударов. Чем бы ни была неведомая опасность, он ее обнаружит и уничтожит. И, возможно, позабавится в процессе. О да, отлично позабавится.

Девушка коротко вздохнула. Еще раз. Третий. Глаза у нее стали совсем бессмысленные, а рот открывался, словно у выброшенной на песок рыбы. Нет, скорее, словно у дешевой механической игрушки, у которой кончался завод.

Игрушки, значит?

Изо рта у Анны вырвалась струя желтоватого газа и почти сразу заполнила помещение жестким горьковатым запахом. В глазах как будто завелось и задвигалось что-то живое и агрессивное, кожу на лице жгло, словно кислотой, Клэм прыгнул в сторону выхода, но ноги подвели, они гнулись, растеряв кости и точки опоры, и он еще сделал на них один неуверенный шаг, и упал на грязный бетонный пол, хранивший следы отпечатков множества ног на влажном цементе.

…В теле была боль.

— Омни?

Редчайший случай, — сказал сам себе Клэм. — Омни Гидрара поймали на такую простую приманку. Хоть в учебники заноси.

— Ты осознаешь себя? Понимаешь, что с тобой случилось? Мозговые функции не нарушены? Как насчет речи?

Узнаю сестренку, — мысленно похвалил ее Клэм. — Деловой подход, свойственный всем Гидрарам. Молодчина. Конечно, не считая того, что она сама и заманила меня в эту ловушку. Нет, черт, совсем не так. Она и была той самой ловушкой.

— Омни! Многие имплантаты могут барахлить, так что мне нужно знать, что ты уже в состоянии двигаться, мыслить и говорить, так что перестань пожалуйста размышлять о вечном и открой уже свои чертовы глаза!

А ведь Лейтенант к ней довольно успешно подкатывал в свое время, еще до Алисы, — вспомнил Клэм. — Настолько успешно, что они сначала заглушили передачу футбольного матча в большом зале, а потом подожгли второй этаж. Неужели он тогда не сообразил, что это обыкновенный андроид? Впрочем, парень никогда не отличался особым умом.

Он открыл глаза и тут же вытаращил их еще шире. Склонившаяся над ним девушка ни в малейшей степени не походила на Анну Гидрар. Она была загорелой, почти смуглой азиаткой с острыми чертами лица, длинными иссиня-черными волосами до лопаток и ярким ультрамариновым макияжем. Из одежды на девушке было только короткое светло-зеленое платьице с тоненькими бретельками и белые кружевные чулки, и она была вся такая гладкая, ухоженная и чистая, какими в этой части вселенной бывают только очень дорогие проститутки.

А ведь я ее знаю, — отвлеченно подумал Клэм, — это Пинк Бомбшелл, по информсети недавно была рассылка насчет… хм… ага, неизвестные хакеры взломали ее базу данных и выкрали физические параметры и незапароленные черты личности. Что ж, это кое-что объясняло.

Он застонал, приподнимаясь на локте, и тут же заметил неладное. Он превратился в женщину. Довольно молодую девушку и, судя по всему, весьма фигуристую. Длинные волосы лезли в глаза и мешали видеть, зрение все еще восстановилось не окончательно. Он машинально провел рукой по лицу, ощущая мягкую гладкую кожу и пришел в себя окончательно. Мгновенное изменение пола в подвале бара «Сломанный сон». Вот что с ним случилось.

Не то, чтобы Клэма это шокировало — в двадцать пятом веке, откуда он был родом, люди вообще могли не иметь постоянного облика; законами это не воспрещалось, лишь бы генетический код оставался одним и тем же. Но одно дело перевоплощаться в молоденького гермафродита или, скажем, кентавра для собственного удовольствия, и совсем другое — попасть под трансформацию, подготовленную и наведенную другими. И скорее всего, с целями, далекими от невинного желания пошутить.

— Я… — прохрипел он не своим голосом. Интересно, в кого его превратили? Если и правда взломали базу данных местных шлюх, то и он сам, наверное, сейчас напоминает кого-то из местного ассортимента. Нужно будет рассмотреть себя поближе, хотя бы для того, чтобы не шарахаться от зеркал в ближайшее время. Впрочем, вздор.

— Ты, ты, — подтвердила порнозвезда Бомбшелл Пинк, а на самом деле, судя по всему, безымянный андроид, долгое время притворявшийся его сестрой, Анной Гидрар. Она нетерпеливо озиралась, поджимая пухлые губы, черные волосы качались, словно занавески. — Ты в состоянии рассуждать? Или шок все еще слишком силен? Мужская психология не может смириться с потерей фаллоса?

Механизм операции тоже представлялся очевидным, должно быть, биотрансформатор в нем сидел уже давно, а газ, закачанный в Анну — или кем там она была на самом деле — являлся лишь катализатором. Кто мог сделать первоначальную инъекцию? Да кто угодно в этом баре или за его пределами — наномоскитов было практически нереально обнаружить. Единственная зацепка — это дорогое удовольствие, так что Лейтенанта, Доктора, Бада и Вю можно было отбросить прямо сейчас. Итак, уже минус четыре; круг подозреваемых неумолимо сужался, оставалось что-то около четырехсот миллиардов кандидатур.

— Поговори у меня тут, сука, — сформулировал Клэм своей первое связное предложение с момента трансформации. Он привстал, но новое тело слушалось плохо, руки дрожали. К черту. К черту. — Я тебе череп раскрою и разгрызу зубами твой маленький дрянной микропроцессор, выкачаю из твоего пластикового сердца машинное масло, поотрываю руки и ноги, вытащу на свет божий гениталии…

— Все это ясно, — прервала его девушка. — Думаю, ты можешь справиться со мной, навыки бесконтактного боя вернутся… со временем. Но я хотела тебе помочь. Анна Гидрар, чьи воспоминания еще живы во мне, хотела этого. А значит, и я — смесь алюминиевых сплавов, выращенной в пробирке плоти и электронных импульсов микропроцессора — я тоже хотела бы. Поэтому если у тебя на уме только убийство — убивай, мне все равно. Но не забудь, что пока я — единственная твоя ниточка к заказчикам этой операции. И если в тебе есть хоть капля стратегического мышления и хотя бы на унцию больше мозгов, чем у какой-нибудь ленивой красной панды с погибшей Уратхи — ради бога, заткнись.

Клэм заткнулся. Анна — андроид — порнозвезда Пинк Бомбшелл была на сто процентов права.

— Для начала, — он машинально откашлялся, но это не помогло, голос был непривычно высоким, — для начала помоги мне встать, черт бы тебя побрал.

Анна протянула ему руку, но из этого ничего не вышло, Клэм по привычке дернул слишком сильно, и девушка, не удержавшись на ногах повалилась на него. От нее едва слышно пахло духами. L?Envoi? Клэм поймал себя на мысли, что ему приятен этот запах.

— Извини, — прошептала она.

— Ничего, — сказал он.

C грохотом раскрылась входная дверь, по бетону затопали тяжелые шаги.

— Если не поддерживать минимальный порядок в своих владениях, то очень скоро легко столкнуться с тем, что количество хаоса растет в геометрической прогрессии, и выходит из-под контроля настолько быстро, что ты не всегда успеваешь… — Бад шел, не поднимая головы, разбрасывая пыльные кости тяжелыми ботинками, и вдруг остановился, как вкопанный, уставившись на Клэма и Пинк.

— Здравствуйте, девочки, — сказал он жестяным голосом, неловко кашлянул, развернулся через левое уставное плечо и потопал обратно, ничего уже не бормоча.

— Психологическая травма, — фыркнула Пинк, поднимаясь и повторно протягивая руку помощи.

— И возможно, пожизненная, — согласилась вторая девушка, принимая эту руку. — Слушай! Черт…

— Что такое?

— Ну, мне теперь вроде как полагается новое имя. Называться Клэмом в таких условиях — глупо, Гидраром — позорно. Есть мысли на этот счет?

— Хм… — азиатка нахмурилась, затем усмехнулась. — Как насчет Пандочки?

— О, черт… Договорились.

Девушки выбрались из подвала — даже перемазанные пылью, паутиной и невесть откуда взявшемся в открытом доступе углем, они выглядели и двигались достаточно хорошо, чтобы на минуту парализовать нормальное функционирование бара. Впрочем, в баре нынче был только беспокойный Бад и задумчивый Лейтенант, так что вряд ли это можно было считать феноменальным эффектом.

— Соси как следует, шлюха, — ласково сказал Пандочке тяжело поднимающийся по лестнице наверх Бад. — И не прячься по углам. Все равно тебе платят из моих денег.

— Будем стараться так, что сперма из носа полезет, — заверила его Пинк Бомбшелл, непринужденно улыбаясь и затягивая Пандочку в другую сторону.

— Сволочь! — прошипела та, как только здоровяк-десантник пропал из поля зрения. — Конченный психопат!

— Иногда полезно посмотреть на мир другими глазами, а?

— И ты тоже заткнись. — Они присели за пустующий столик. — Кто подписал тебя на это? Что ты знаешь?

— Ничего. — Пинк растянула пухлые губы в невеселой усмешке. — То есть вообще ничего. У нас с заказчиками было пара сеансов связи, но они пользовались шифрованным каналом, мой чип передавал только семы, минимальные фрагменты смысла…

— Я знаю, что такое семы. Толку от тебя.

— Есть еще кое-что. Точную дату операции — сегодняшнюю — мне передал Булат.

— Серьезно? Красноглазый был твоим связным?

— Разовым. Он просто проходил мимо меня и сказал пароль «вектор-омега-черный» и еще «сегодня». И вот…

— Биотрансформатор, должно быть, тоже он мне подбросил, — Пандочка вскочила на ноги. — Славненько. Это уже становится интересно.

Танцующим шагом она подошла к одинокому в это время дня Лейтенанту.

— Мадемуазель! — расплылся он в улыбке. — Что такая милая девушка делает в столь ужасном…

— Жует жвачку, бьет морды и решает проблемы, — прервала его девушка. Раскосые глаза недобро щурились. — Булата видел?

— Сегодня нет, — осторожно сказал ковбой. — Сударыня, прошу прощения за возможную бестактность, и чтобы ее загладить, предложил бы вам…

— Только попробуй еще розу подарить! — донеслось из-за хлопнувшей входной двери. Лейтенант выключил миниатюрный голопроектор под столом, и висящий в воздухе алый цветок медленно растаял.

— Встречались уже, что ли? — задумчиво предположил он.

* * *

Вопреки популярному мнению, Город-минус-один состоял не только из баров и борделей, хотя и те и другие составляли львиную долю его площади. Здесь были также заводы, трущобы с уходящими ввысь неоновыми мега-зданиями, минимум один фешенебельный район с белыми особняками, окруженными заборами под напряжением, охраняемые киборгами склады, супермаркеты и даже один, но зато очень хороший пляж. Туда-то им и нужно было.

Со средствами передвижения наблюдалась некоторая напряженка, но Пандочка решила ее радикально, легким движением руки на расстоянии выломав замок из стоявшего рядом с баром двухдверного «Порше 911» с номерным знаком «Guns&Anal». Пинк была права, имплантаты работали через раз, поминутно вырубаясь и не опознавая носителя, но бесконтактник пока справлялся со своими задачами.

Запасной комплект ключей на ромбообразном брелоке оказался под сиденьем, и усевшаяся за руль Пандочка уверенно вставила его в гнездо зажигания, после чего ткнула пальчиком — господи, аккуратно наманикюренным! — в кнопку «Спорт Плюс». Двигатель взвизгнул на какой-то болезненной, высокой ноте и захрипел сжигаемым на холостом ходу бензином. Это было похоже на то, как будто допиваешь последние капли коктейля через соломинку, и подумав об этом, девушка хихикнула.

— Ничего, — ответила она на молчаливый вопрос расположившейся на пассажирском сиденье Пинк. — Артефакты наложенной личности, наверное.

Автомобиль мигнул лупатыми фарами, развернулся на полицейский манер и направился в северную часть города, через которую как раз и протекал горячий Флегетон. Темные, перечеркнутые серебряными стрелами фонарей, силуэты домов по сторонам выглядели накрытыми пиратскими накидками головорезами с абордажными кинжалами в зубах. Пандочка глубоко и резко выдохнула и бросила взгляд в зеркало заднего вида.

Увиденное ей неожиданно понравилось. Прямые четкие губы, высокие скулы, темные бесстрастные глаза. Волосы нужно бы заколоть или перевязать, а то мешают, но в целом, в целом… Да, внешность была отнюдь не модельной, но говорила об упрямстве и выдержке. Такую одновременно будет сложно запомнить и легче принять на веру, когда она примется отрывать ноги и выбивать глаза и зубы. В том, что это придется делать, девушка не сомневалась.

— Начнем с начала, — сказала она, поглядывая одним глазом на пустынную дорогу впереди. — Вспомни максимально точно все полученные семы. Все детали, все оттенки смыслов — это важно, черт возьми.

Пинк пожала плечами.

— Разумнее будет включить прямой интерфейс. Не против?

— Начинай.

Поза девушки изменилась, она словно проглотила штык. Взгляд застыл, уставился внутрь себя, голос потерял последние краски эмоций.

Задача заманить/привлечь существо/персону Омни Гидрар в месте тайник/убежище. Произвести выброс катализатора с целью затруднить/прекратить оперативную деятельность существа/персоны Омни Гидрар. Конец передачи.

Двигатель автомобиля выл на одной ноте, силуэты за окном сливались в неразличимую кашу. Пандочка опомнилась и сбросила скорость.

— Интересные дела… «Затруднить или прекратить деятельность», значит. То есть их бы устроила моя смерть… Их и еще четыреста миллиардов. Почему тогда в тебя не закачали летальный газ?

— Думаю, потому, что он токсичен, а я — гражданская модель, не приспособленная для хранения химикатов уровня 4 и выше.

— Логично. Задача, значит, передавалась по шифрованному каналу, а старт операции дал лично купленный посредник. Что это означает, понимаешь?

— Шифрование такого уровня дорого и привлекает внимание. И еще дата начала операции была неизвестна до последнего момента.

— Точно. По какой причине так случилось? Хм… Должно быть, в последние пару дней произошло нечто, что привело в движение всю эту конструкцию с моим отравлением. Кому-то я очень сильно перешел — перешла? черт! — дорогу. Так… в последний день я разбиралась с варлангарами, древними египтянами, абарка-а, роботами и пролджз, будем плясать от этого. Так, ну, роботов мы откинем, они не могли задумать и спланировать ничего такого, законы Азимова держат крепко…

— Варлангаров я знаю, — сообщила Пинк. — Высоченные синие гуманоиды, все сложены как Геркулесы, даже с избытком. Грудь словно барабан.

— Да, на их родной планете недостаток кислорода, отсюда гипертрофия мышечных тканей… Абарка-а — раскаленные каменные глыбы, кремнийводородная форма жизни, а пролджз — разумная плазма.

— А на что это похоже?

— Выглядят как… ну, плазма.

— А других примет нет? Видишь ли, дорогая, я никогда не встречалась с мистером Плазмой лично и очень боюсь перепутать.

— Хм, ирония? Тоже, должно быть, атавизм. В общем, это очень плотный горячий сгусток, отдаленно напоминающий шаровую молнию, такое сверкающее и гудящее желтое облако, на редкость неприятные существа…

— А египтяне?

— Черт с ними, они давно умерли. Нет, это кто-то из этих троих. И я бы поставила на варлангаров.

Автомобиль, нервно подрагивая выхлопными трубами и тоненько взрыкивая, свернул на боковую улицу, еще через несколько мгновений перевалил через невысокую земляную насыпь, пересек ржавые железнодорожные пути и оказался на пляже. Здесь проводились ночные вечеринки, а учитывая, что в самом Городе ночь царила практически всегда, вечеринкам не было конца. Вот и сейчас совсем рядом с кромкой воды была устроена импровизированная сцена — невысокий пружинящий помост, на котором плясал и извивался кто-то с головой носорога; была это маска или настоящий череп животного, пришитый к человеческому существу средствами косметической хирургии двадцать третьего века, установить на таком расстоянии было трудно.

Мелькали и оседали в воздухе золотистые вспышки стробоскопов, работающих в оптическом спектре и за его пределами, под ногами перекатывался медленный вибрирующий гул. Это не было звуками как таковыми — просто пульсирующие низкие частоты вкупе с легкими электрическими импульсами, растормаживающими синапсы головного мозга наподобие слабого наркотика. Можно было сказать, что каждый на этой вечеринке слушал свою собственную музыку.

— Сюда! — Пинк первой углядела в мрачно ворочающейся толпе тонкий силуэт с поблескивающим красным глазами и стаканом в руке. Среди царящей вокруг теплой реки суматохи его силуэт показался Пандочке аномально теплым, но это было, разумеется, иллюзией. Вампиры не бывают теплее окружающей среды, ибо их тела не являются живыми в общепринятом смысле этого слова.

Они подошли к Булату, виляя бедрами, как дешевые шлюхи.

— Такой красивый мужчина, и один, — низким голосом сказала Пинк. В полумраке ее губная помада выглядела голубой и светящейся. — У вас неконтролируемый уровень агрессии, медицинские показатели или, может, мутации не позволяют?

Булат поглядел на них свысока и увидел двух забавных глупышек, восторженных и недалеких. Именно из таких почти каждый вечер делал кебаб его знакомый психопат по прозвищу Клэм. Впрочем, он и сам был не без греха.

— А если дело в агрессии, это плохо? — поинтересовался он. Пандочка рассмеялась захлебывающися смехом юной наркоманки.

— Это замечательно! Сделаем это в машине или поедем к тебе?

— Мы могли бы… хм, совместить процесс, — предложил Булат. В нем определенно плескалось не менее литра крепкого алкоголя, но вампирам все нипочем. — То есть сначала в машине, а уже потом, если понравится, продолжить у меня.

— Что же тут может не понравиться? — промурлыкала Пинк, беря его под руку.

Машина у Булата была хорошая — «Бентли». Пандочка это сразу поняла и заулыбалась еще паскуднее. Булат плюхнулся за руль, Пинк с умыслом заняла заднее сиденье, сама она устроилась впереди.

— Закрой дверь, крошка, — скомандовал вампир, откидываясь на сиденье. — И давайте-ка посмотрим, насколько вы хороши. Как насчет того, чтобы вы для начала занялись друг другом, а я посмотрю?

Пандочка улыбнулась еще раз. А потом ласково положила руку с острыми коготками ему на горло. И сказала:

— Не шевелись.

Вампир почуял неладное сразу же, его органы чувств были куда острее человеческих. По сути, вампиры — достаточно редкая форма жизни, близкородственная демонам-ракшасам, также известным, как потерянные души. Их тела нематериальны, а что-то, похожее на сознание, содержится в длинных электромагнитных волнах. Они паразитируют на органических телах, отдавая предпочтение белковым, но вполне способны существовать и без них. Потому-то вампирам и приписывают способность мгновенно перемещаться в пространстве и превращаться в дым или туман, а также вселяться в людей или животных.

Вот только…

— Я же сказала: не дергайся, — повторила Пандочка. — Сейчас вся твоя дурацкая машина превратилась в большую клетку Фарадея: толстая сталь снаружи и деревянные панели изнутри. Она не пускает внутрь электромагнитное излучение… но и не выпускает ничего наружу. Тебя могли бы спасти резиновые шины, но моя механическая подруга со стальными ногами удачно заземлила всю конструкцию, так что ты заперт здесь.

Для удобства пользователей в Городе-минус-один некоторые базовые физические законы были приведены в упрощенный вид, и длина волны не играла здесь определяющей роли.

— Что вам нужно? — прохрипел Булат. Ногти Пандочки оставляли на его шее фиолетовые отметины омерзительного вида. — У меня даже денег с собой нет, не ношу. Только алкоголь — вон, в бардачке. Энергии тоже, хоть залейся — но это на счету…

— Милая девочка на заднем сиденье — Анна Гидрар, — сказала Пандочка. — И ей сейчас очень интересно, на кого ты, сволочь, работаешь.

Булат замер на пару секунд, а потом затрясся в хохоте, показывая красные зрачки и длинные белые клыки.

— Если она — Анна, значит, все получилось? И это выходит, что ты — ха! — ты Клэм, что ли? Ха-ха! И вы мне решили ставить условия? Нет, правда? Из этой машины мне выхода нет, верно, но разве вы не боитесь, что я сейчас вселюсь в кого-то из вас? Твои имплантаты…

— Мне казалось, это тело тебя устраивает, — ледяным тоном сказала девушка. — А что до имплантов — они частично работают. Блокировка против вторжения чужих сущностей, по крайней мере, работает точно, так что в меня ты не влезешь, не надейся. А Анна… да, это возможно. Но в этом случае я тут же ее убью. И все будут знать, что произошло это по твоей вине. Я, ее брат, Бад, ее парень, и Лейтенант, ее любовник — все. Ты точно хочешь такого решения?

Вампир нахмурился.

— Вы же не оставляете мне выбора…

— Напротив, — живо откликнулась Пандочка, тряхнув головой. Чертовы длинные волосы безумно мешали. — У тебя есть великолепный выбор. Никто не пострадал, потому что ничего еще не случилось. А сейчас ты быстро скажешь, кто тебя нанял на всю эту операцию с биотрансформатором и газом внутри андроида — и мы благополучно разойдемся и забудем и произошедшем. Иначе… Ну, я не потеряла своих навыков. Помнишь, как выглядели те девчонки, когда мы выносили их из бара на помойку?

Булат поморщился.

— Это лишнее. Ладно, задавайте вопросы. Все равно меня здесь уже слишком многие ищут, пора искать новое место лежки…

— Кто стоит за всем этим?

— Если в глобальном смысле, то наверняка добрый боженька, — усмехнулся вампир и зашипел, когда ногти вонзились ему в шею. На безупречно белый воротничок скатилась капля быстро густеющей на воздухе крови. — Черт! Меня наняли разово и через посредника, я знаю только позывные заказчиков, да и то случайно. Несколько чертовых цифр, это все!

— Говори.

— «Пятьсот двадцатый», «пятьсот четырнадцатый», «сорок седьмой»… Нет, постойте. «Плюс пятьсот двадцатый», «плюс пятьсот четырнадцатый»…

— Этого достаточно, — на лице Пандочки не промелькнуло ни тени эмоции. — Ты свободен. Пинк, убери ногу.

— Серьезно? — только и сказала девушка-андроид, когда Булат растворился в окружающей автомобиль темноте. — Он и правда знал маловато, так?

— Для нас вполне достаточно. Видишь ли, названные им позывные довольно редки. Да и не позывные это вовсе, а звания, и, по большому счету, их использует всего одна известная раса. И так уж сложилось, что она как раз в числе тех трех, на которые мы смотрели.

— Все-таки варлангары?

Пандочка словно и не услышала ее.

— Звание дается по температуре внутреннего ядра, чем она выше, тем более высоко положение его носителя. Это абарка-а, Пинк. Магматический разумный камень. Черт, их ведь и не убьешь так сразу, чем это я, интересно, перешла им дорогу…

Она очнулась от мыслей.

— Послушай, Пинк… Как ты относишься к жаре?

— Как на море? — Азиатка призадумалась. — Я люблю море. Особенно на шезлонге в джакузи с коктейлем в руке, и чтобы еще рядом был… Черт. Черт! Опять остаточные черты личности?

— Они самые. В общем, нам придется отправиться на родную планету абарка-а. Не помню, как она там называется, я там никогда не была — словом, там скорее всего будет довольно-таки душно. Как в сауне. Нет, как в жерле вулкана — это значительно точнее.

— Черт… — Пинк наморщила носик. — А нам обязательно туда отправляться?

— Неизбежно. Мне интересно, что же подвигло эти каменюки на активные действия. И мне интересно узнать это быстро.

— «Быстро» не очень-то вяжется с межзвездными перелетами…

— Совсем не вяжется. Поэтому мы воспользуемся телепортацией. — Пандочка заметила непонятное выражение на лице азиатки. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это страх. Она выдержала паузу и добавила. — Черной телепортацией.

«Бентли» Булата они напоследок расколотили бесконтактной техникой Пандочки, предварительно разрисовав похабными надписями. В качестве компенсации.

* * *

Телепортация как физический процесс — это совсем просто, если у вас есть чертова прорва энергии. У человечества в конце двадцать третьего века энергии было достаточно, поэтому телепортация использовалась достаточно широко, хотя и стоила кругленькую сумму для каждого желающего.

Была только одна закавыка. Легко рассчитывать координаты прибытия, если ты находишься в одном городе, и хочешь мгновенно оказаться в другом, в тысяче километров к юго-западу. Астрономические данные общедоступны, привязка к местности делается автоматически — дела на десять секунд. На соседнюю планету отправиться уже не так просто, приходится учитывать их взаимное вращение. Другая звездная система — совсем тяжело, такие рейсы государственные транспортные компании практически не выполняют, слишком велик риск ошибки или погрешности. Легко можно оказаться вместо пункта назначения в пустом черном космосе, вплавленным внутрь метеорита или объединенным с любым другим существом на поверхности мгновенным хирургическим вмешательством — такие случаи бывали.

Между галактиками телепортационных рейсов не было совсем. По крайней мере, официально. Неофициально было что угодно.

— Девочки, мы не несем ответственности за точку прибытия, — в десятый раз сказал покрытый черным латексом человек внутри неприметного здания на окраине Города-минус-один. — Я хочу, чтобы вы подтвердили это вслух, четко и ясно. Гарантируется штатная работа вычислительной аппаратуры и подача энергии. Куда вы попадете — зависит от состояния пространства, завихрений Хаоса и еще дюжины параметров, которые все равно никто не понимает. Ведется автоматическая фиксация происходящего. Вы принимаете ответственность за возможные катастрофические последствия?

— Обязательно, сладенький, — сказала Пандочка. Покачивание груди при ходьбе вызывало какие-то странные ощущения, в первую очередь — желание говорить глупости первым встречным. — Принимаем их полностью.

— Был случай недавно, — сказал человек в латексе. — Отправили почти триста человек в паломничество на Умму-дельта, вернулось двое. Для них прошло почти двадцать лет, до Уммы они так и не добрались, зато провели время на каком-то пустынном дождливом острове посреди океана. Роанок, что ли? Компенсировать никто ничего не стал, естественно, так один украл у нас из аппаратной запасную плату для аккумулятора, а другой кинул в распределительный шкаф безголовую курицу. Вот и верь после этого людям. Багажа нет у вас?

— Все наше с нами, — подмигнула черному человеку Пинк, но на него это не произвело ни малейшего впечатления.

— Жаль, за багаж большая доплата идет… Вот сюда станьте, за желтую линию, можно и обе, если поместитесь — плотнее, вот так, да, очень хорошо. Для возвращения активируйте нейрочип, имплантированный в левую ладонь, правда, его работа не гарантируется при высоких показателях гамма-радиации, термальном воздействии, а также под водой. Включаю… Еще плотнее станьте, вот так замечательно. Включаю… да, теперь точно включаю. Ну, поехали.

Древнее напутствие пилотов-смертников, должно быть, имело какую-то магическую силу. Во всяком случае, когда перед глазами Пандочки и Пинкт сверкнула какая-то кислотно-сиреневая молния, и к горлу подкатила тошнота, откуда-то взялось ощущение, что все идет как следует, правильно. Ощущение оказалось верным. Они оказались на Плюс-Бесконечности, родной планете расы абарка-а.

Планета была странной, напоминая поверхностью суши-ролл — отовсюду вздымались небольшие, правильной формы полупрозрачные возвышенности, похожие на зернышки риса. Возможно, выходы каких-то кристаллов? Углубления между этими возвышенностями были заполнены вязкой, медленно движущейся жидкостью, от которой постоянно подымался легкий дымок со специфическим горьковатым запахом. Все вокруг было залито красноватым светом, как от заходящего солнца, в воздухе повисло непонятное потрескивание, будто от сминаемого целлофана. На горизонте чернели правильной формы силуэты явно искусственного происхождения и, кажется, что-то медленно двигалось.

А еще было холодно. Холодно! Щеки щипал непонятно откуда взявшийся морозец, волосы развевались на холодном ветерке. Обе девушки, одетые саму малость легкомысленно, тут же покрылись сиреневой гусиной кожей.

— Кажется, кто-то говорил насчет жары? — проговорила Пинк сквозь постукивающие зубы и подвывающий не хуже голодного щенка ветер. Азиатка могла бы сейчас выступать иллюстрацией под словосочетанием «неприятный сюрприз».

— Помолчи, — оборвала ее Пандочка. — Я чувствую… жизнь.

— А я не чувствую ног…

— Разумная жизнь. Где-то неподалеку. Совсем рядом.

— Имплантаты барахлят?

— Может быть. Или — что более вероятно — говорят чистую правду. Смотри!

В вязкой темной жидкости у их ног наметилось какое-то оживление, словно комки манной каши вдруг обрели собственную волю и решили поплавать по тарелке. Черные, без проблесков, буруны закружили мимо той возвышенности — точнее сказать, кочки — на которой, не шевелясь, застыли девушки. Они меняли направление движения и свою скорость, они сливались в созвездия и распадались на отдельные жидкие атомы, они выглядели живыми, активными — разумными.

— Что это? — Пинк инстинктивно спряталась у Пандочки за спиной. — Кто… это?

Девушка напряженно усмехнулась.

— Это дети. Детеныши абарка-а. Без искусственных силовых полей они выглядят как раз так — как жидкие камни, лава. Но с ними что-то не так.

— Почему?

— Слишком темные. Низкая температура. Впрочем, при такой погоде… — она поежилась. — И все равно.

Одно из особенно крупных скоплений вдруг забурлило, задрожало и издало отчетливую вибрацию. Это было примерно на полпути между собственно дрожью горячего вязкого вещества и звуком — и это, конечно, было явной попыткой общения.

— Мы установили контакт… — хихикнула Пинк, выглядывая из-за ее спины. — Никогда еще не была в этой роли — а я, между прочим, многое знаю о ролях.

— Еще не установили, — вздохнула Пандочка. — А надо бы. Что ж, тогда сделаем так…

Она вытянула руку, напряглась, поморщилась — и направленная силовая волна проделала неглубокий, но длинный ров в густой массе ожившего камня. Вибрация усилилась и, кажется, стала выше на тон. Несколько потоков устремились прочь, подрагивая и сменив цвет на светло-серый оттенок.

— Частично нарушила целостность молекулярных структур, — прокомментировала девушка. — Проще говоря, причинила им боль.

— И что теперь?

— А что делают дети, когда их обижают? Жалуются взрослым, конечно.

«Рисовая» поверхность задрожала, из нее выпало несколько кристаллов, укатились в медленно кружащие вокруг их кочки буруны и были ими немедленно поглощены. Из почвы метрах в семи от них неспешно вырастали словно бы белые дымящиеся соляные столпы. Жидкие дети потекли врассыпную, заново меняя цвет — серый, коричневатый, темно-лиловый. Запах стал тяжелее, в нем чувствовалась мощь и неспешная, обстоятельная ярость каменного оползня.

— А вот и взрослые, — меланхолично сказала Пандочка. — Все любят своих детей, вне зависимости от расы, пола, цивилизации и формы материального существования. Если есть во вселенной хоть один нерушимый закон — это он и есть. Для нас это удобно.

Взрослые особи абарка-а выглядели смутной массой каменных обломков и булыжников, между которыми пульсировала жаркая магма. Вокруг них слегка искажали пространство полупрозрачные силовые поля, удерживая сложные конструкции вместе. Воздух вибрировал и дрожал, рождая непривычные для абарка-а акустические волны.

— Незнакомцы/враги, данная местность, вопрос. — слова словно повисали в сознании, угловатые и неуклюжие. Вот они семы, о которых говорила Пинк.

— Зачем мы здесь? — Пандочка фыркнула. — Вопросы сейчас буду задавать я! Это же вы решили начать эту войну со мной, но просчитались.

— Неверное/некорректное утверждение. Незнакомец/враг, конфликт, отрицание.

— Вы хотели меня уничтожить!

— Неверное/некорректное утверждение. Уничтожение, отрицание. Сокращение, активность, подтверждение. Незнакомец/враг, прошедшее время, действие, враждебность.

— Хотите сказать, я начала конфликт с вами? Что за бред?

— Предложение, незнакомец/враг, взгляд, направление, вертикальная ось.

— Что?

— По-моему, — Пинк гримасничала и жестикулировала, — по-моему, они предлагают тебе посмотреть вверх.

Высоко в небе багровым остывающим шариком висело местное солнце.

— Тепловое излучение/радиация, снижение, абарка-а, общность, действие, будущее время, уничтожение.

— Так… Ваше солнце теряет температуру, поэтому вы медленно замерзаете с перспективой полностью вымереть?

— Верно/корректно. Строительство/создание, печи/станции, действие, функционирование, молодые особи. Сокращение/снижение, электричество, печи/станции, функционирование, отрицание. Будущее время, уничтожение.

— Вы построили печи для обеспечения жизнедеятельности своих детей, для их обогрева — но теперь… — ее осенило. — Я же сократила выделение электроэнергии для вашей планеты! Печи остались недостроенными, вам всем грозит замерзание!

— Верно/корректно. Надежда, отрицание.

— Черт… И вы постарались вывести меня из игры, для того, чтобы… Черт-черт! Дьявол! Вы не понимаете!

— Пояснение, запрос.

— Решение уже принято и одобрено. Энергия все равно не будет выделена, в деле я или нет. Вы ничего не добились.

— Неверно/некорректно. Абарка-а, общность, знание, действие, Ад, наступление, действие, Город-минус-один. Незнакомец/враг, противостояние, действие.

— Вы знаете насчет прихода Ада, и знаете, что я пытаюсь этому помешать… Потому и пытались выставить меня, ослабить, лишить возможности действовать в полную силу. Зачем? Какой вам прок, если Ад наступит в Городе-минус-один?

— Переселение, — слово раздалось и повисло в воздухе, медленно шипя и разлагаясь.

— Что?

— Переселение/миграция. Ад, тепло/жар, увеличение. Соответствие, подтверждение.

— Вы хотите занять Город-минус-один?

— Верно/корректно.

— Все равно невозможно. Есть высший суд, и Мистер Свет…

— Согласовано/утверждено.

— Дьявол! — Пандочка не думала долго. — Нет-нет, это не место назначения, Пинк, когда я скажу, просто хлопни по левой ладони, активируется обратная связь с телепортом… Последний вопрос: вы, как я понимаю, не намерены отступаться от идеи остановить или уничтожить меня?

— Верно/корректно. Расчет/вычисление, вероятность, Ад, остановка, малое количество, не нулевое количество. Уничтожение, действие, безопасность/гарантия.

— Ну, понятно. Шансов у меня почти нет, но для верности вы меня отсюда не выпустите. Тогда вот что я вам скажу напоследок, каменюки: не думайте, что у вас хоть что-то получится. Причина проста, но ваши вычисления здесь не помогут. Ад — это не засуха, не цунами, не остывающее солнце. Это не то, что наступает медленно и неумолимо, как солнечное затмение или новый ледниковый период, а то, что вы несете в себе. То, что у вас внутри, ваши чувства, мысли и переживания. Понимаете? Ваш Ад уже с вами. И бежать от него вам некуда.

Было долгое молчание, прерываемое только потрескиванием сгорающих в атмосфере кусочков снега и пепла. Тусклое красное солнце с трудом пробивалось сквозь почерневший воздух. Абарка-а нарушил паузу первым.

— Утверждение, ложно/некорректно. Проверка/верификация, недоступность, недостаточность вычислительных средств. Проверка/верификация, возможность, отрицание. Ситуация, обычность, отрицание. Незнакомец/враг, свобода, подтверждение.

— Мы свободны? Можем возвращаться домой?

— Подтверждение. Абарка-а, расчеты, проверка/верификация, повторение. Незнакомец/враг, свобода, действие.

— Мы уходим, — Пандочка сжала левую ладонь и сделала знак Пинк. — Прямо сейчас.

* * *

— Почему они нас отпустили? — Пинк нежилась в огромной каменной ванной, напоминающей бассейн, в квартирке Клэма, имеющей выходы одновременно на Город-минус-один и Черную лагуну, славящуюся мягким климатом и чистейшими озерами без паразитов, зато с горячими источниками. Гиперпространственные переходы были дьявольски дороги, но Клэм не видел нужды в накоплении денег. Глупо держать в баллонах кислород, которым никогда не сможешь воспользоваться, верно?

Пандочка подошла к порогу и с удовольствием потянулась, разглядывая обнаженную девушку в бурлящей воде.

— Камни — с физической точки зрения очень сильная раса. Уничтожить их почти невозможно, разве что быстрой заморозкой, снизить жизненные функции почти до нуля… Но есть у них и слабое место — какое-то трепетное отношение к данным, не поддающимся статистическим и вероятностным подсчетам. Или даже напрямую им противоречащим. Это очень удобно.

— То есть…

— Да, я им соврала. Но черт, они же собирались нас укокошить! В такой ситуации даже папа Римский бы спалился. «Ад, который вы несете в себе…» Блевать тянет, когда слышишь такую чушь. Никто не несет в себе ровным счетом ничего, кроме камней в почках и говна в кишках. Имеет значение только то, что снаружи. Только что ты совершаешь и делаешь. Ты там долго еще?

— А что?

— Нам придется съездить еще в одно место, родная… ха, даже в прямом смысле! Но дело пустяковое, так что не думаю, что оно займет много времени. Кстати, о времени: эта трансформация, чертова дрянь, засевшая где-то в моем теле — как долго она будет длиться?

— Не так уж долго, — рассеянно ответила Пинк. Вокруг нее поднимался пар, скрадывая контуры, пряча выражение лица. — Для обычного человека превращение длится недели две, но у тебя ведь нечеловеческий метаболизм, так что… неделя, может быть, десять дней — самое большее.

— Славненько, — усмехнулась девушка. — Не то, чтобы мне не нравились ощущения и маленький рост — да и попа весьма неплоха! — но делать дела в таком виде попросту неудобно. Через десять минут жду тебя в машине.

Хвала автопилотам, они подгоняют машины в любое время известной вселенной по первому зову. Хвала навигаторам, они помогают найти на карте Города-минус-один даже те точки, о которых не знают гнездящиеся угрюмыми толпами на этом плане бытия духи. И хвала тем инженерам, что дали разрешение на вселение своих мятущихся гениальных душ в полтонны листовой стали и алюминия.

— Мамочки, которых я никогда не знала… — прошептала Пинк в восхищении. — Где это мы?

«Порше» остановился у обрыва, через который был перекинут узкий белый мостик. На противоположном берегу, за холодными водами Коктас-ривер, высилось огромное черное здание, всю фронтальную часть которой занимало гигантское бородатое лицо. Они взирало на серый с чернотой пейзаж вокруг с явным неодобрением, словно не могло поверить, что человечество, его любимое дитя, позволило себе деградировать до такой чудовищной степени.

— Я тут работаю, — пояснила Пандочка, бросая осторожный взгляд вокруг. — Мы ненадолго, зайдем и выйдем.

— А кто это? — Пинк ткнула тонким пальчиком в суровый лик.

— Жюль Верн, конечно, кто же еще.

— А…

— Нам туда. И быстро.

Они пересекли тряский мостик, поднялись по стремительному внешнему лифту. Мимо проплывала борода угрюмого Жюля Верна, сделанная, кажется, из такого густого тумана, что по нему, не проваливаясь, свободно могли бы разгуливать кошки.

— Мы… на самый вверх?

— Нет, в мою рабочую сферу.

Здание напоминало храм — огромный, темный и пустой. Каблуки щелкали по монолитному камню, словно выстрелы. Им не повстречалось ни единого человека, а систем безопасности, настроенных на генетический код, Клэм благоразумно не заводил — на случай, если его телом завладеет враждебная сущность, но и в нынешней ситуации это решение оказалось вполне эффективным.

— Здесь.

— А ты знаешь, как произвести впечатление на девушку, да? — Пинк прошла по комнатам включая везде свет. — Квартира под самой крышей, шикарный вид, ни единой живой души на полмили вокруг? — она погрустнела. — Фальшивая личность… ее все больше, что это значит?

— Это значит, надо поторапливаться, — Пандочка, не чинясь, скинула одежду, из стен к ней поползли кабели, свет начал меркнуть. Пинк отвернулась, кусая губы.

«Решение по Плюс-бесконечности. Закрытие и отключение тридцати процентов печей — выполняется. Причина — чрезмерное потребление энергии, необходимость экономии.»

«Дополнение к решению по Плюс-бесконечности. Отключить сто процентов печей, прекратить выработку тепловой энергии.»

«Подтверждение решения. Требуется персонализация. Шестьдесят два, розовый, сталь, девятнадцать, быстро, Аврора, золото, смерть. Введите недостающее.»

«Витгенштейн, борода, никто».

«Подтверждение принято, решение выполняется».

Вот и все. Абарка-а, лишенные тепла и света, впадут в летаргический сон, их цивилизация разрушится, и никакого переселения не произойдет. Может, это и не идеальное решение, но давай мы будем работать с каждой проблемой адресно и последовательно!

— Пандочка!

Девушка закончила последние манипуляции и отключилась от терминала. По коридору в сторону их сферы шли люди, много людей. Темные костюмы, белые рубашки, идеальные прически — все как у Клэма было когда-то, потому что это они, такие же, как он, только чуть лучше подготовленные. Служба безопасности здания «Немо».

— Мистер Гидрар, — Координатор, шедший первым, вежливо кивнул. Это бы высокий моложавый мужчина со светлой кожей, хитрыми зеленоватыми глазами и вандейковскими усиками и бородкой. — Ваш новый облик… довольно мил, но не в моем вкусе. Впрочем, мы здесь не для того, чтобы обмениваться комплиментами, не так ли?

Девушка привстала с ложа из кабелей, но даже не подумала одеться.

— Тогда удачно, что я и не собиралась их делать. Думаете, я не поняла, что за всем этим стоите вы и ваши недобрые молодцы?

— В самом деле?

— Абарка-а увеличили потребление энергии потому, что их солнце начало резко остывать. Обычно такого не происходит, остывание звезд занимает миллионы лет, а базовые физические законы нерушимы. За исключением тех случаев, когда их изгибают по чьему-то заказу. И во всей вселенной есть лишь одна сущность, способная на такое… ладно, две. Но всего одна организация, способная такой заказ выполнить.

— Я аплодирую вашей догадливости, мадемуазель, — поморщился Координатор. — Мистер Свет предупреждал, что в этой части могут возникнуть сложности. Мы заключили неофициальный субподряд на поставку энергии для одного из его объектов, а лишних мощностей не было… пришлось забрать немного у звезды, вокруг которой вращалась планета абарка-а. Цивилизацией больше, цивилизацией меньше — лично для меня никакой разницы. Вот только печи в их мире выключили все-таки вы. И за это отвратительное преступление будете покараны.

— Даже так? — резко и остро запахло химией, на обнаженных запястьях Пандочки с потрескиванием и шорохом начали образовываться белые наноуглеродные перчатки. В ушах появился легкий гул, это выходило на рабочий режим энергетическое оружие у людей Координатора. Пинк с ужасом переводила взгляд с толпы безопасников на девушку.

— Я же… я не хотела этого. Я ничего этого не хотела, — прошептала она.

— Жизнь несправедливая штука, детка, — усмехнулась Пандочка. Силовое поле толкнуло окружающий воздух, расширяясь, уши мгновенно заложило. Некоторые из парней успели среагировать и вскинули свои стволы, но большинство — нет. Да и вскинувшим это не слишком помогло — транслюди из двадцать пятого века отличались сверхбыстрыми рефлексами и полным отсутствием тормозов.

Басовитым ударом отозвались намертво привязанные к перчаткам силовые поля, создавая комбинированный импульс. От избытка переходящей из потенциальной в тепловую энергии воздух принялся светиться, в нем заплясали едва видимые искры, в воздухе запахло озоном — молекулы кислорода накрепко связывались друг с другом, образуя своего рода электрическую материю.

— Да убейте уже ее! — завопил Координатор. Его терпение тоже было не безгранично. Но команда запаздывала, безнадежно запаздывала, восприятие послушно обострилось, все происходило теперь очень медленно и совсем безопасно, а Пандочка, между тем, уже была в воздухе.

Первый удар чисто формально все-таки нанесли они — то место, где только что стояла, напружинившись, девушка, буквально расплавилась от одновременного попадания двух дюжин высокотемпературных импульсов. Воздух горел с неприятным натужным свистом, биодинамические панели изо всех сил пытались поглотить огонь и дым — и не справлялись с задачей.

Перчатки птицами вспорхнули в воздух.

Двое противников столкнулись между собой с такой силой, что черепа расплющились друг о друга. Оружие звякнуло о пол, смятое и бесполезное.

Один вылетел в обширное окно в коридоре — оно было сделано из умного сенсорного стекла, отталкивающего грязь и воду, но человеческое тело оттолкнуть не смогло и, рассыпавшись на сотни блестящих серебристых кристалликов, улетело вниз вместе с диким бессвязным криком.

Второй залп прожег в соседнем окне оплавленную дыру, но больше никакого вреда не причинил. Еще один стрелок лишился большей части внутренностей и рухнул на пол, ловя раскрытым ртом воздух. В коридоре воняло сожженными полимерами, расплавленным стеклом и человеческим калом, сквозь разбитые окна врывался холодный ночной ветер, уши закладывало от крика и стрельбы. Все было сделано нарочито грязно, и, разумеется, исключительно для деморализации. Будь это не так, первыми же ударами Пандочка заблокировала бы оба выхода.

— Сожгите эту тварь!

Пандочка смахнула еще двоих в разбитые провалы окон и прыгнула на потолок, оценивая обстановку. Боевые химикаты отрабатывали пока на все сто, но одно плечо они все-таки подожгли, под тонкой тканью набухали огромные волдыри. Волосы тоже подпалили. Можно сказать, что потери пока были один к одному. Скоро, как только все это закончится, ей понадобится много-много сахара.

Она гибко прыгнула обратно, прикрылась чьим-то телом и дождалась, пока его пробьют снаряды из иглометов, на которые наконец-то перешли туповатые стрелки, после чего оторвала обе ноги и нанесла еще два точных удара. Все можно было бы закончить куда быстрее, но ей никогда не нравилось огнестрельное оружие. Двадцать четвертое столетие было веком пацифистов, и это ощущалось до сих пор.

— Стой!

Она замерла. Поле боя было чистым — живого противника в пределах видимости не было. То есть, почти не было. Координатор выглядывал из-за угла, крепко держа Пинк за шею. Лицо у него было гадкое.

— Я знаю, кто это и что для тебя значит, дрянь, — он хотел сказать это насмешливо, но в голосе ощущался страх. — Мое предложение: я отпускаю ее и получаю тебя. Вы уже работали на мистера Света, поэтому он не будет требовать казни — в худшем случае, хорошую, надежную нейросеть и контракт на пару тысяч лет. Что скажешь?

— Скажу, что мне насрать на нее и на тебя, — Пандочка ухмыльнулась. Лицо Пинк исказилось, словно от боли. — В далеком будущем нас учили так: устроил бардак — прибери за собой. Ты последняя крошка на этом столе, парень.

Выстрел из энергетического оружия пропалил в груди андроида черную дыру, она сложилась пополам и рухнула вниз почти сразу же. Координатор был глуп, первый выстрел стоило бы потратить на Пандочку, тогда у него появился бы хотя бы небольшой шанс. Теперь этого шанса не было, девушка стояла за его спиной, тяжело дыша. Все-таки это тело было плохо приспособлено даже для слабеньких боевых нагрузок.

— И… что теперь? — выдохнул Координатор. — Это пат. Я не имею права и возможности убить тебя, но и ты связана теми же ограничениями. Мистер Свет не простит тебе моей смерти. Рано или поздно тебе придется столкнуться с ним лицом к лицу, здесь или в его владениях.

Пандочка покачала головой.

— Не совсем.

В руках у нее была оторванная металлическая кисть Пинк, покрытая разводами крови и ошметками плоти. На тыльной стороне ладони мигала яркая синяя лампочка. Координатор все понял и завыл.

— Я оплатила еще одно путешествие во времени, — буднично сказала девушка. — Одно место без обратного билета в другой конец галактики. Ты любишь дальнюю дорогу?

— Ничего не выйдет! — завизжал Координатор — безумная тень, а не человек. — Чтобы это сработало, индикатор транспортировки должен быть внутри живой ткани!

— Так и есть, — подтвердила Пандочка. Она сдернула с Координатора брюки и до упора вогнала ладонь андроида ему в анус. — Приятного путешествия.

Из остановившихся глаз Пинк текли медленные прозрачные струйки.

Загрузка...