Видение луны - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Катарина Глен (ч. 3)

Голоса снаружи. Два? Три.

Он поднял руку, она напряглась перед ним.

Они не успели.

Мацукара поймала его взгляд с кивком, заняла прежнюю позу.

Не нужно было объяснять.

Хорошо.

Он встал, прижался к стене и выглянул в щель между досками. Приближались трое мужчин. По одному мечу у каждого. Не самые сильные. Курьеры пришли за товаром, бесстыдно носили синие хаори с эмблемой Ноэ.

Вторжение лорда Ноэ на территорию клана Рен разбило его соглашение с Саитамой. Не удивительно. Он всегда действовал согласно своим интересам. Жаль, Саитама не позволил ему отомстить. Но Акито не мог лишать его шанса отомстить. И хоть они могли действовать по праву, Фракция не закроет на это глаза. Ноэ хорошо это знал.

Акито сжал катану в правой руке. Разобраться с ними он сможет быстро. Такие бандиты начинали скулить при виде меча, чтобы он пощадил их.

Дверь открылась, и фигура закрыла свет солнца.

— О, посмотрите! Они не сказали, что это женщина.

— Еще и хорошенькая.

Огонь вспыхнул в ее глазах, она смотрела на них. Хорошо. Он смотрел в щель между досками, отметил их места снаружи.

— Эй, у нас же много времени?

— Тебе и минуты будет много, так что время есть!

Больше смеха.

— Тогда как насчет этого, гаденыш? Тот, кто продержится дольше всех, получит все за сегодняшнее задание.

Пошлые намеки пронзили его грудь. Но Мацукара не выдавала эмоции, пока мужчины обсуждали свою гадкую сделку. Его пальцы дрогнули, он крепче сжал меч на миг. Грязь, обрекающая себя еще сильнее с каждым пошлым словом. Он выдохнул почти не слышно, оставил в голове только цель.

— Хорошо. Молчи и жди тут.

Дерево скрипнуло под ногой мужчины, Акито бросился из теней. Клинок был в его руке, он добрался до ближайшего курьера, оттащил его наружу. Он отшатнулся и рухнул на задницу. Ругательства, полные смятения, посыпались из мужчин, они вытащили мечи и попытались окружить его.

— Ты кто такой? — взревел мужчина на земле. Он поднялся на колени. Это он предложил спор.

Акито ослабил хватку на мече, наступая. Его послание Ноэ будет ясным без единого произнесенного слова.

— Эй, ты глухой? — он кивнул своим товарищам. — Хватайте его, дураки!

Они бросились одновременно, рычание выдало их местоположение. Акито повернулся, чтобы лидер был слева, а двое других мужчин — перед ним. Ближайший враг поднял меч для удара. Отбить будет просто. Он повернул запястье с быстрым финтом, ударил клинком по руке выше локтя, разрывая мышцу. Кровь полилась, пропитала одежду мужчины, он упал с низким воем. Другой мужчина помедлил, отвлекся на рану друга. Акито взмахнул, управляя ударом, попал по тому же месту. Такая же рана.

Оставался только лидер.

— Ты… не знаешь, к кому лезешь!

Акито посмотрел на каждого, запомнил их непримечательные лица. Тени шевелились у его ног.

Нет. Убивать, только когда необходимо.

Он подавил старое желание нести смерть, которому он много раз поддавался раньше. Не из-за этих дураков, хоть они были черствыми и гадкими.

— Он должен знать, кто она, — рявкнул один из мужчин, со стоном поднялся на ноги. Другой поднялся следом, кровь текла из раны сквозь его пальцы, рука висела плетью. Кровь пачкала землю у их ног.

— Точно, — лидер посмотрел на Акито. — Кто тебя послал, а? Ты мешаешь делам Фракции. Ты за нашими деньгами? Или… — он рассмеялся и указал на сарай. — Она — твоя женщина? — он вытащил меч, ухмыляясь. — Нам придется тебя убить. Без обид. Но не переживай, она в хороших руках. Как только я закончу с тобой, я отымею ее так, что она забудет свое имя и будет благодарна за это! — он рассмеялся, крутя меч, занял позу для атаки.

Тени тянулись у ног Акито, лакали кровь на земле.

— Эй, Суда, может, стоит…

Этот. Только этот.

— Я не боюсь этого козла. Назад, или тебе конец!

Лидер бросился с диким взмахом. Акито отпрянул и повернулся. Клинок пролетел мимо его груди, не попав. Он схватил лидера за вытянутую руку, выкрутил до хруста кости. Он взвыл, выпучив глаза, отшатнулся, всхлипывая и вопя.

Двое других раненых мужчин смотрели, раскрыв рты.

— Он безумен! Нам за такое не доплачивали.

— Но они…

— Молчать! Если не сможем одолеть этого козла, мы не будем больше работать.

Но два бандита пятились, бросив товарища и миссию.

Лидер зарычал и взял меч левой рукой. Раздутая гордость. Отчаянно хотел проявить себя. И он не так держал меч.

Верный путь к смерти.

Тьма шевелилась в его груди, окружая острую боль в сердце. Если бы он не нашел ее, она подверглась бы худшей пытке от рук этой грязи.

Не делало ли это его смерть необходимой?

Не важно. Тени уже потянулись к нему.

Отметили.

Хрупкий контроль пропал. Миг колебаний.

Один шанс отступить. Но мужчина показал свою глупость, бросился вперед и решил свою судьбу. Один удар. Два. Акито отражал атаки, подготовился к третьей, последней атаке. Он шагнул в сторону, повернулся и пронзил мечом живот мужчины. Кровь полилась из раны на его уже грязные руки.

Сердце Акито колотилось в такт с биением сердца мужчины, тени устремились вперед, поглотили душу, которую жаждали. Его душа уже была неисправимо черной. Его не очистить, вину не искупить. Даже если он освободится…

Он вытащил меч и отвернулся от мужчины. Он посмотрел на двух потрясенных бандитов, их несчастный лидер гулко упал на землю. Тени быстро разобрались с телом. Он уже ощущал, как они рассеивались, воздух потеплел без них.

— Демон, — прошипел бандит, отпрянул, лепеча ругательства.

— Т-ты пожалеешь! — завопил другой, оба поджали хвосты и побежали, прижимая к себе раненые руки.

Не важно.

Мацукара пялилась, пока он приближался. Сколько она увидела из сарая? Хуже, сколько она почувствовала?

Он вытащил кинжал, опустился на колени, чтобы разрезать ее веревки. Она мудро не шевелилась, пока он работал. От крови на его руках нож соскальзывал. Он вытер ладони о кимоно, красное пятно было заметно на черной ткани. Никто не видел, кроме него… и нее.

— Назэ?

— Ноэ будет знать о твоем присутствии тут, — он разрезал веревки на ее руках и груди, — и моем, — она потерла запястья, кривясь. Акито разрезал путы на лодыжках, отбросил веревки в сторону. — Их убийство не изменит этого. Но пока что они не смогут сражаться.

— А он?

Он посмотрел в ее глаза, правда горела в его горле. Он оставил ее там.

— Я посчитал это необходимым.

Ее глаза расширились, тень улыбки появилась на лице в синяках.

— Назэ, ты защищал мою честь?

Акито отвел взгляд, раздражающий жар прилил к лицу.

— Нам нужно идти, — он плавно встал и взглянул на мужчину, валяющегося в тени сарая.

Тихий стук. Он повернулся. Мацукара стояла на колени, кривясь, упираясь рукой в стену. Веревки были туго затянуты, и кровь плохо поступала в ее конечности. Ей будет сложно идти, пока тело не оправится от этого.

— Держись, — он протянул руку, приготовился к контакту.

Она подняла взгляд, сжала его окровавленную ладонь и поднялась с его помощью. Внутренняя тьма сплеталась между ними, настаивая на связи, те жуткие желания… кровожадность…

Это было и у нее.

Он прервал контакт. Кровь запятнала ее ладонь. Она провела рукой по хакама, не переживая из-за крови.

— Спасибо, — она вытянула руки над головой, скривилась, но не стала жаловаться на дискомфорт. Она не сказала ни слова о том, что произошло между ними. Хоть раз она, к счастью, не лезла в это.

— Как я и сказал, благодарность не нужна.

— Назэ… — она коснулась его плеча и убрала ладонь.

— Когда мы вернемся, только командир и я будем знать, где ты. Это поддержит версию Окуро о событиях прошлой ночи. А потом я раскрою глубины его измены, — он посмотрел ей в глаза. — Делай, как я говорю, и ты будешь в безопасности.

Ее брови приподнялись.

— Невероятно, — пробормотала она. — Клянусь, ты хотел мне смерти у онсена.

— Я никогда не желал твоей смерти.

— Даже в храме?

Был миг, который не давал ему покоя по сей день. Когда он предложил каплю доверия, а потом поверил, что она обманула его. Когда он чуть не поддался ярости… страху…

— У тебя ужасная привычка задавать вопросы, — он вышел и огляделся. Никого. Здания вокруг пустого переулка обмякли под полуденным солнцем. Старый торговый район был сегодня типично тихим, но будет сложно дойти до поместья незаметно. И им придется двигаться медленнее из-за ее состояния.

Убежище. Он оставит ее там, пока не уладит все в поместье.

— Так тебе не нравятся мои вопросы? — она встала рядом с ним. Он ощущал улыбку в ее голосе. Эта женщина…

Лучше не отвечать. Так ему не придется врать.

— Идем.

К счастью, она промолчала.

* * *

Эма шла за Назэ по переулкам, сердце колотилось из-за того, что она видела.

Тени двигались вокруг него, кружили у ног, следовали за ним. И были не только с ним, а и исходили от него.

И она ощутила знакомую вспышку холода, которую связывала с ши-но-кагэ. Конечно, он мог остановить тени. Кем это делало его? Как то, что она видела, было возможным?

— Сюда, — он скользнул в такой узкий переулок, что ей пришлось шагать боком. На середине пути он остановился перед панелью в стене. Он умело отпер панель, хоть она не увидела замок, сдвинул дверь и проник внутрь. — Заходи, — его голос прогудел из тьмы внутри.

Она оглянулась и прошла в темную комнату. Пахло старым деревом и плесенью. Хрупкий татами скрипел под ее ногами. И было ужасно жарко, она уже ощущала пот на лице и шее.

Назэ закрыл дверь. Его ладонь сжала ее запястье, нежно повела ее по комнате. Она поежилась, тьма напоминала ши-но-кагэ, но без холода. Его прикосновение на натертой коже вызывало жжение и успокаивало одновременно. Он казался спокойным, но она ощущала трепет тревоги внутри него. И что-то еще…

Он отпустил ее.

— Садись тут. Я зажгу свет.

Она опустилась, кривясь из-за потрепанного состояния. Раны ей уже надоели.

— Что это за место?

— Убежище. У меня их несколько в городе.

Эма кивнула, хоть он ее не видел. Он двигался, как ветерок, в темной комнате, но она как-то знала, где именно он был. Когда он чиркнул кремнем в дальнем углу комнаты, она уже смотрела туда.

— Тут есть провизия, — он указал на деревянный сундук за ней. — Я вернусь и пополню.

— Вернешься? Погоди, ты оставишь меня тут?

— Мне приказали тебя найти, я это сделал. Я должен сообщить командиру об измене капитана Окуро и задержать предателя, пока он не навредил сильнее.

— Конечно, — может, Саитама или кто-то еще был в опасности. Она опустила взгляд на свои ладони. На запястьях остались следы веревок, красные линии стертой кожи. Даже ее шея болела из-за веревок. Она сглотнула, вспомнила о жажде.

— Я принесу воды, — сказал он, будто читал ее мысли. Или читал? — Прошу, оставайся тут.

— Назэ…

Но он вышел из комнатки без окон, оставив ее одну с трепещущими свечами. Зловеще, что нельзя было изнутри понять, день или ночь снаружи.

Он вернулся с кувшином воды и опустил его рядом с ней. Он вытащил из сундука надбитую чашку, маленькую чашу и тряпку.

— Вода питьевая. Ты можешь ею и вытираться.

— Спасибо, — эта доброта была странной, но и очень милой.

Он встал и прошёл к двери. Эма думала, что он собрался уйти, но он замер и повернулся.

— Мацукара, обещай, что ты останешься тут и дождешься моего возвращения. Тогда все будет улажено. Только я знаю об этом месте. Ты будешь в безопасности.

Эма сжала губы. Хоть он не хотел обсуждать ши-но-кагэ, он ни разу не врал. Даже сейчас она ощущала его решимость через странную связь между ними.

— Обещаю. Делай, что нужно.

И он ушел. Хоть она ощущала его, словно прохладный осенний ветер, шевелящий волоски на ее руках. Спасающий от жары, но временно.

Это объясняло все и ничего. Но если Назэ мог ей доверять, доверять тому, что было между ними…

Она опустила чашку в воду и выпила, смывая те мысли и подавляя их, чтобы больше их не ощущать. А потом стала смывать кровь, пот и грязь.

Саитама сжал кулаки у бедер, костяшки побелели.

С возвращением Акито прибыла душераздирающая правда, которой он боялся с жуткого предательства Илии. Было бы проще обвинить Мацукару, любого чужака, чем эта пощечина по лицу.

— Я, конечно, допрошу капитана Окуро. Готовься действовать, как необходимо.

Его голова гудела, ее сдавили тиски. Окуро Киоджи. Юноша познал схожее отчаяние из-за предательства клана Варуама. Они даже горевали вместе. Он всегда служил клану правдой, не давай Саитаме повода подозревать его или сомневаться в нем. Как он мог подумать пойти против приказов и помочь Ноэ? И кто его поддержал?

— Да, — он встретил холодное безразличие Акито тяжким вздохом. Он обещал Сенмею, что справится с этим. — Мы должны быть уверены. Я хочу сам услышать от него правду, — когда его заместитель кивнул, Саитама продолжил. — А что с Мацукарой?

— Она… — он замолк, поднял ладонь перед грудью. Тишина, потом шаги. Саитама узнал медленную спокойную поступь брата в коридоре.

— Тама, — позвал Сенмей за шоджи. — Ты там?

— Да, входи.

Сенмей с поклоном плавно прошел в комнату, прижимая к себе перевязанную руку. Акито не стал его приветствовать. Может, так было лучше. Ярость в его взгляде могла разрезать человека.

Ему нужно было разобраться в напряжении между Сенмеем и Акито.

— Вице-командир, когда ты вернулся? — в его глазах загорелась надежда, он опустился на колени между ними. — Полагаю, есть новости?

— Мы еще расследуем дело, — сказал Акито.

— Как жаль, — его брат похлопал по своей руке и вздохнул. — Я был уверен, что кто-то с твоим навыком уже раскрыл бы тайну.

— Прошел всего день, Сенмей. И не только тебя ранили в этой ситуации.

Сенмей потер подбородок.

— Точно. Запутанное дело. Меня интересуют обвинения капитана Окуро в сторону лейтенанта Мацукары. Капитан Хакури заявил, что она была всю ночь с ним. Верно, Тама?

Сердце сжалось с болью. Его брату было приятно напоминать ему об этом?

Акито ответил за него:

— Он был пьян, его показания не считаются.

— Как жаль. Но это понятно. Показания капитана Хакури о его отношениях с женщинами всегда хоть немного преувеличены, — он вздохнул. — Но я буду опечален, если она виновна. Она могла бы стать хорошим союзником, если бы с ней хорошо обращались.

— Ты считаешь ее невинной, несмотря на обвинения?

Сенмей выдержал мрачный взгляд Акито, прошел напряженный миг, и он ответил:

— Я спас ее жизнь. Между пациентом и лекарем создается особая связь. Я уверен, что она никогда не навредит мне. Так что ответ на твой вопрос — да.

— Ты сказал, что ничего не помнишь о напавшем, — сказал Акито. — Это все еще так?

— Если бы я вспомнил, я бы сказал, — рявкнул он, уже не был сдержанным. — Мне напомнить, что это я тут ранен? Вместо того, чтобы переживать о том, кто что видел, стоит сосредоточиться на раскрывшейся из-за этого случая проблеме. Мы уязвимы для нападения в наших стенах! И, вице-командир, ты подозрительно отсутствовал, когда был нужен больше всего.

— Сенмей…

— Тама, позволь. Разве не странно, что во время этого нападения и в прошлом году наше самое умелое орудие, — он оскалился, — просто отсутствовало?

— Сенмей, — повторил Саитама, не переживая из-за срыва брата, — если хочешь в чем-то обвинить Акито, тебе нужны улики, — он скрестил руки, сверля брата мрачным взглядом. — Ты весь прошлый год подавлял мои тревоги о недовольстве в клане. Ты осуждал мои попытки что-нибудь изменить. И ты больше всего времени уделял своему исследованию. Порой кажется, что ты забыл, что произошло с матерью и отцом.

— А ты хоть на миг можешь отложить желание отомстить? Твоя месть открыла нас гневу Фракции. Мы могли заслужить ранг в измененном политическом пейзаже. Если бы лорд Ноэ не дал нам год на горе, все уже закончилось бы. Будь благодарен за это, а не используй время, чтобы навредить нам всем еще сильнее.

Жар вспыхнул в его груди.

— Благодарен? Тому человеку, который поддержал их казнь? Ты говоришь мне быть ему благодарным? Не смей так портить память о них! Слышишь меня, Сенмей? Я терпел твою трусость насчет Фракции, но я не буду позволять такие гадкие слова!

Сенмей поджал губы, прищурился, словно его ударили.

— Уверен, — он снова был спокоен, — даже вице-командир Назэ видит в этом смысл.

— Смысл можно найти в чем угодно, — Акито склонил голову, — правильный или ошибочный.

— Но, — Сенмей словно не слышал его, — из уважения к тебе и памяти родителей я успокою свою, как ты выразился, трусость. Отец хотел, чтобы ты вел клан, и я буду следовать за тобой до конца. Но я должен напомнить, что у нас есть другие варианты, я уже несколько раз отмечал это.

— То, что ты предлагаешь…

— Командир.

Он посмотрел в глаза Акито, прочел его вопрос. Это могло быть необходимым в свете всего этого. Но приказать провести допрос Сенмея было…

Потирая висок, он медленно выдохнул. Акито не станет его пытать, если Саитама запретит это. Угрозы допроса могло хватить. Сенмей не затаивал обиду, он просто не так подобрал слова. Его брат искал легкий выход, послушание и подчинение.

Но легкое не всегда было правильным.

Он кивнул Акито. Они обсудят это позже.

— Я продолжу расследование.

— Спасибо, Акито.

— Удачи, вице-командир, — бросил Сенмей поверх плеча. Акито ушел, и он выпрямился, сел невозможно прямо, как он всегда делал. Даже с перевязью. — Времени осталось мало, — тихо сказал он, будто себе под нос. — Ты видишь, что мы проиграли еще до начала. Не будь эгоистом. Лидеру это не подобает.

— Наше право отомстить им.

Сенмей фыркнул.

— И кто это одобрит? Угасающий император? Принц Ичиё? Ты не соображаешь, и, боюсь, ты был не в себе с их смерти. Но они еще могут…

В дверь безумно застучали, и это прервало его.

— Командир Рен!

— Что такое? Войдите!

Йоджи, недавно нанятый гонец, вбежал в комнату и быстро поклонился.

— Командир, господин, мы получили отчеты, что лорд Ноэ приближается к Аомори-то.

— Что?! — Саитама вскочил и пересек комнату. Йоджи сжался, испугавшись. Он замер и указал юноше продолжить.

— Они отправили посланника вперед. Он хочет поговорить с вами и просит покои для своей свиты.

Поговорить? Покои?

— Что он творит? Он нарушает соглашение! Насколько они далеко?

— В дне пути.

— Интересно. Он решил тебя предупредить, — Сенмей подошел к ним у двери. — Это может быть хорошо для нас, Тама.

— Хватит. Я не изменю свою позицию, — он повернулся к Йоджи. — Проследи, чтобы всем капитанам сообщили. Мы тут же соберемся в общем зале. И проводи Сенмея в его покои. Я хочу, чтобы у его комнаты стояли стражи, пока я не отменю этот приказ.

Йоджи быстро поклонился.

— Да, командир.

Сенмей застыл, помахал рукой.

— Я могу остаться тут, но спасибо за тревогу. У тебя дела важнее, чем проверять, нашел ли я свои покои.

— Ноэ на нашей территории. Я не позволю оставшемуся родственнику оказаться в опасности.

— И все же я дойду сам.

— На тебя уже напали раз! Не будь таким безответственным.

Сенмей открыл рот, потом сжал губы в напряженной улыбке.

— Конечно. Веди, Йоджи. И удачи, дорогой брат, — бросил он презрительно через плечо, Саитама вздрогнул от его тона.

Он расхаживал, собираясь с мыслями, укрепляя решимость.

Даже после всего этого он не был готов встретиться с тем мужчиной. Слова Сенмея пронзили его до сомнений, которые все еще были внутри него из-за ситуации, в которой они оказались, из-за веса выбора на его плечах. Лидеры других кланов, которые погибли из-за их борьбы, тоже это ощущали? Они тоже сомневались?

«Мы — дураки, раз думаем, что еще можем что-то изменить?».

Мацукара понимала, с чем они столкнулись. Она рискнула жизнью, но отвернулась от Ноэ. Но он рисковал целым кланом.

Должен быть другой путь. Он не мог жить, зная, что оставил свои убеждения, чтобы не умереть.

Какой воин приходит сражаться, чтобы просто сдаться?

* * *

Шорох отодвигающейся двери разбудил Эму. Она села на корточки и расслабилась, когда внутрь прошел Назэ, сжимая небольшой сверток. Снаружи было уже темно. Он опустил шарф с лица, его лицо было красивым и бесстрастным, как всегда.

Она устроилась на коленях, тело все еще ныло от побоев. К ее удивлению, он опустился на колени напротив нее, снял с шеи черную ткань и опустил ее рядом с собой вместе со свертком. Два меча остались на поясе, закрепленные оби. Он опустил на них левую ладонь, другая легла на колено. Голубые глаза посмотрели в ее, такие знакомые теперь, что она забыла, какими необычными они на самом деле были.

— Поместье и город пока что безопасны. Окуро задержан. Я его допрошу этой ночью.

Допрос. Эма вспомнила предложение Окуро допросить ее.

— Я ему не завидую.

— И не нужно. В зависимости от его податливости, будет довольно больно.

Отсутствие чувств в его голосе послало дрожь по ее спине. Она знала этот тон без эмоций.

Назэ, стойкий убийца из теней, был в ярости.

Он отвел взгляд, словно хотел скрыть бурлящий под поверхностью гнев.

— Это не все. Завтра в город прибудет Ноэ.

— Ноэ… — ее сердце забилось быстрее, ладони вспотели, хоть она сжимала кулаки. Ее мутило.

— Скорее всего, он направился забрать тебя. Он не будет рад тому, что приз пропал.

— Видимо, да, — она не совсем его понимала.

— Успокаивай себя тем, что мы его хорошенько расстроим.

Эма невольно улыбнулась.

— Ты хотел сказать: выведем из себя.

Назэ склонил голову, чуть ухмыльнувшись.

— Да.

Это было… изумление?

Нет. Невозможно. Не Назэ.

— Видимо, он едет не для разговора.

— Наши разведчики сообщили, что там сто человек. Но он едет под знаменем перемирия. Хотя количество он выбрал намеренно, — Назэ сжал кулак на колене. — Этого мало, чтобы устроить осаду города с нашим количеством, но это все еще угроза. Думаю, еще отряды едут в дне или двух за ним.

— Так какой план?

Назэ взял сверток и передал ей.

— Мы с тобой вернемся в поместье под покровом ночи.

— А потом? Как я могу помочь?

Он кивнул на мягкий тяжелый сверток в ее руках.

— Переоденься в это. Я скоро вернусь.

— Погоди. Я про помощь с Ноэ.

Он плавно поднялся и посмотрел на нее.

— Не дай ему найти тебя.

— Но он должен знать. А если он…

— Этого не будет.

Она склонила голову.

— Я уважаю твою непоколебимую уверенность.

Его каменное лицо, как всегда, ничего не выдавало.

— Одевайся.

Когда она осталась одна, Эма развернула одежду. Черные хакама и косодэ, таби и сандалии. Она пригляделась. Это были ее старые сандалии, но их починили? Одежда точно была не ее. Вещи пахли им и чем-то еще, что она не могла угадать.

Она взглянула на дверь, ее манила его загадочность. Словно он знал, как ее утешат чистые вещи, еще и черного цвета ее бывшей профессии. С Назэ не было ничего случайного, и она ощущала, что он приобрел эти вещи, думая о ней.

Жар вспыхнул на ее щеках от мысли о том, что он думал о нем.

Качая головой, она встала и оделась. Он вскоре вернулся и стал тушить свечи.

— Назэ.

— Да.

— Как именно ты меня нашел?

Он замер у последней свечи, повернулся и шагнул к ней. Сердце Эмы забилось быстрее из-за их близости, ведь они были одни, и она сильно ощущала его. Он взял ее за руку. Она снова ощутила биение его сердца, его дыхание, мириады его чувств. Но они словно все время были там, просто от прикосновения стали сильнее. Он оборвал контакт, и все пропало.

— Вот так.

Он взял свечу, последний оставшийся свет в комнате, и прошел к двери.

— Времени мало, а у меня приказы.

Назэ задул свечу, и их окружила тьма.

Прошел день, но ни слова, ни знака от Эмы.

Хаганэ проглотил завтрак, почти не ощущая вкуса. От разговоров в поместье его тошнило — Таме лучше было некоторые не слышать. И Окуро кричал обвинения, подкрепленные показаниями свидетелей. Словно он ожидал, что она так сделает.

Это не вязалось. Гаденыш был слишком нахальным. И Хаганэ не давал тем сомнениям появиться снова.

Одной бессонной ночи хватило.

У Эмы был повод покинуть его. Он перегнул палку? Нет, он отдал ей власть, давал ей лишь то, о чем она просила, больше ничего не требовал. Может, она жалела об этом выборе. Было сложно представить, чтобы женщине не понравились его поцелуи, но он знал с самого начала, что она была другой.

Может, если бы он не был пьян, он знал бы, что произошло в ту ночь.

Когда он пришел к Таме на утреннее собрание, Акито уже был внутри.

— Закрой дверь, Хаганэ. Мы быстро.

Холод пробежал по его шее, волоски встали дыбом. Смирение в голосе Тамы не радовало, и то, как они смотрели на него…

— Что такое? — он звучал бодро, сел на колени перед ними, хоть напряжение сдавило его грудь. Они же не думали…

— Акито ночью допросил Окуро, — Тама скрестил руки. — Он признался, что помог недавнему налету, хотя Акито уверен, что он ничего не знал о ши-но-кагэ заранее.

Хаганэ выругался.

— Из-за него мы потеряли тринадцать солдат, не меньше тридцати жителей! — Окуро был наглецом, но не тем, кто мог так их предать. В это он верил.

«Все изменилось».

— А потом, — продолжил Тама, — он признался, что связался с Ноэ о награде за Мацукару. Он назвал имена тех, кто ему помогал в обоих случаях.

— Вы все узнали у него? — Хаганэ взглянул на Акито, сидящего напротив него, сжав кулаки на коленях. — Серьезно, он еще жив? Если да, я его убью, — он захрустел костяшками, готовый вбить лицо предателя в землю.

— Его судьба в руках командира.

Тама не был этому рад.

Его отец, Садахиге, был мягким человеком. Всегда искал лучшее в других. Наверное, потому он нравился Хаганэ. Но Садахиге Рен не столкнулся с испытаниями, с предательством, с которыми разбирался его сын. Насколько он знал.

— Что насчет Сенмея и других?

— Те атаки были проведены людьми из его отряда? Другие помогли убрать Мацукару. У нас есть имена.

Эма.

— Тогда где она сейчас?

— Мы не знаем.

Невозможно. Акито сидел с бесстрастным лицом. Он думал, что никто не мог прочесть его лицо. Тама хмурился, отвел взгляд. Правда пронзила его грудь.

Тама врал ему.

— То есть, вы заставили Окуро признаться, но не узнали, где Эма? А ты, великий Акито Назэ, не смог ее найти? Ты должен наказывать себя за это. Если только не обрадовался тому, что ее нет.

Он прищурился.

— С чего мне радоваться?

— Судя по тому, что я вижу, ты или ненавидишь ее, или боишься, что она может тебе нравиться.

Глаза Акито вспыхнули на миг, этот ответа Хаганэ хватило. Он усмехнулся, радуясь, что причинил убийце неудобство. О, он чаще всего был не против Акито. Но ему нравилось заставлять Акито нервничать.

Особенно сейчас. Какой бы ни была причина, Хаганэ не хотел, чтобы Тама закрывался от близкого друга, когда нуждался в нем больше всего.

— Кстати, — Тама повернулся к Акито, — как ты мог не знать, что такое происходит? Я дал тебе власть делать, кто нужно, чтобы предотвратить такое, особенно после того, как о ее присутствии все узнали. Думаю, ты отвлекся после ее прибытия. Если бы мы раньше уловили намек на такое, мы не столкнулись бы с потерями!

Акито не ответил, опустил голову и смотрел на точку на полу между ними.

— Эй, Тама… — Хаганэ посмотрел на них, обвинение поразило его. С каких пор Тама сомневался в Акито? Он не мог винить его в произошедшем. Нет, он уже видел эту сторону Тамы. Его уже хрупкое доверие снова потрясли, открыли последние слои. — Если бы было что найти, Акито нашел бы это. Мы оба это знаем, — Акито не поднял головы, но его ладони на коленях дрогнули. — Это случилось, мы уже не можем это изменить. Нужно идти вперед.

— Скажи это семьям погибших. Посмотрим, будет ли тебе тогда просто.

— Эй, не нужно делать вид, что мне все равно. Я потерял людей, с которыми тренировался годами. Ты забываешь, что я знаю, как это — когда все забирают.

— Я не забыл, — сказал он резким тоном.

— Простите, командир! — позвал голос из-за шоджи.

— Что такое?

Дверь приоткрылась, Йоджи заглянул внутрь. Он поклонился с дрожью и вручил Таме свиток пергамента.

— Они должны прибыть к вечеру, господин.

— Спасибо, Йоджи. Ты можешь передать послание капитану Тоджиро? — он встал и отвел парня в сторону, тихо поговорил с ним и отпустил. — Акито, нужно разобраться с Окуро до его прибытия. Ноэ не должен ничего услышать об этом. Понятно.

— Да, командир, — его сухой тон вернулся. — Я присоединюсь к Тасо после этого, чтобы помочь с оставшимися предателями.

— Хорошо. Пришли весть, когда со всеми будет покончено, а потом скройся. Без Мацукары можно сказать, что ты ушел с ней.

— Согласен, — он встал, быстро поклонился и вышел из комнаты, едва задевая татами.

— Хаганэ, когда прибудет Ноэ, я хочу, чтобы ты был со мной.

Он выбрал его, а не Сенмея? Хаганэ подавил удивление.

— Я должен быть тронут или оскорблен, что ты выбрал меня для встречи с тем мерзавцем?

— Всего понемногу, — Тама пожал плечами. — Ты — Первый капитан. И хорош в бою.

— Эй, тогда расскажи о своих чувствах, — усмехнулся он.

— И этого хватит, — он встал, но Хаганэ успел заметить румянец на его щеках.

Он рассмеялся, качая головой, встал и присоединился к старому другу. Таме нее нужно было больше тревог. Хаганэ будет там, куда ему нужно пойти.

— Какой план?

— Мы не сможем сделать то, что я задумал изначально. Но нужно быть готовыми к любому кошмару, который он нам устроит. Времени мало.

— Веди, командир.

— Тц, не нужно звучать как Акито.

— Невозможно.

Таме не нужно было переживать из-за верности Хаганэ. Он умрет, но не предаст его или кого-то еще. Он даже не мог представить мысль о предательстве. Он хотел, чтобы Тама верил в него, в связь, выросшую за много лет. Как делал он.

Он никогда не сомневался в том, что должен быть рядом с Тамой.

Саитама расхаживал по приемному залу, подавляя страх, кипящий в животе. Хоть Ноэ шел под знаменем перемирия, у города остались отряды. Воинов было больше, чем нужно для дружеского визита.

Как нагло было дать год на горе, чтобы усыпать его скрытыми угрозами в письмах, предлагать встречу, чтобы там обсудить условия капитуляции, но появиться раньше времени и без приглашения. Саитама не собирался возвращаться с той встречи живым — но и Ноэ не выжил бы. Но этот гад сломал все планы.

Он замер, мысль закралась в разум. Илии хватило бы наглости пройти сюда под руку со своим мужем, ведя себя так, словно между ними ничего не случилось?

Духи, пощадите его от такого уровня страданий.

Он вытащил шнурок из кимоно, сжал его зубами и запустил пальцы в волосы. Ноэ под его крышей, в его стенах. Привкус предательства был резким на его языке, ужас той ночи вернулся с полной силой. Старый страх и беспомощность стали комом в его животе.

Если он убьет Ноэ тут и сейчас, под прикрытием мира, Ичиё получит право стереть их. Он за меньшее убирал кланы. Потому придется принять прибытие Ноэ и выслушать его. Он закрепил волосы и убрал ладони в рукава, вздохнув.

Когда Хаганэ прибыл, его обычно веселое лицо было кислым. Не было и намека на улыбку, глаза были тусклыми и без знакомой искры.

— Новости?

— Ноэ вошел в поместье. С ним шестнадцать человек, десятеро с видимым оружием. Тасо управляет отрядом Акиры, следит за ними. Тоджиро управляет воинами в поместье, а Харияма отвечает за город.

Саитама кивнул, его потряс деловитый тон друга. Хотя отсутствие веселья напомнило ему, как сильно Хаганэ помогал ему держаться этот год.

— А мой брат?

— В покоях с маленьким стражем.

— Хорошо, — духи, ему не хватало только переживать за брата снова. Что бы они ни наговорили друг другу, Сенмей всегда будет его единственным братом. — А Окуро?

— По словам Тасо, они заперты. Он сказал, что о них не нужно переживать сегодня.

Как Акито, Тасо был всю жизнь в клане, играл роль шпиона и применял схожие тактики. Проникновение, слежение и сбор информации — эти быстрые и опасные навыки, к сожалению, были необходимы в последние несколько поколений. Мацукара тоже была этому обучена. Ему все еще было стыдно из-за того, что случилось с ней, с Сенмеем…

— Тама.

— Хм?

— Ты расхаживаешь.

Он фыркнул.

— Ты удивлен?

— Нет, — Хаганэ склонил голову, как делал часто, напоминая ему об их юности. Тама сильнее ощутил стыд. Хаганэ всегда был его близким другом, и он соврал ему о Мацукаре. Хуже, из-за того, что он знал, что Хаганэ переживал за нее.

Ее местоположение было тайной для ее безопасности, для их безопасности.

— Покончим с этим, — он опустился на колени лицом к двери. Хаганэ сел рядом с ним.

— Эй, Тама.

— Что такое?

Появилась небольшая улыбка.

— Все будет хорошо.

Хотелось бы.

— Я знаю, — рявкнул он. — Думаешь, я дам им победить?

— Так-то лучше, — Хаганэ поправил официальную позу и перевел взгляд на дверь.

Саитаме стало немного лучше.

Голоса зазвучали в коридоре, топот шагов отражался эхом. Тасо появился на пороге и сообщил о прибытии Ноэ. Он едва отошел в сторону, и высший лорд устремился в зал, словно это место ему принадлежало.

Наверное, он так считал.

Лорд Казуо Ноэ был в дорогой одежде и броне на груди, источал беспощадную силу и напоминал о том, что раньше был воином. Саитама знал его силу. Он не забудет то, как Ноэ подавил его и заставил слушать звуки убийства его родителей.

Он терпел мрачный взгляд гада, стиснув зубы и кулаки. При виде Ноэ все всплыло кристально четко. Не только та ночь, но и предательство Илии и вмешательство Ноэ в их дела. Сокрушительная потеря родителей и верных членов клана. Союз Ноэ и Илии вскоре после налета, союз не был оправданным, это была манипуляция Фракции.

Почему вдруг стало сложно дышать?

Хаганэ подвинулся рядом с ним. Этого хватило, чтобы подавить его растущий гнев.

Но обуздать его было куда сложнее.

Саитама склонил голову еще раз. Илии хотя бы с ним не было. Слава духам за это.

— Ты рано, хотя, полагаю, придерживаться слова тебе было тяжело.

Он не был в долгу перед Ноэ. Хотелось вскочить и задушить мужчину, но он как-то смог подавить желание. Его голова уже болела, а мерзавец еще ни слова не произнес.

— И я рад тебя видеть, — Ноэ рассмеялся, сел на колени перед ними без напряжения, словно это была теплая встреча друзей. — Я меньшего от тебя не ожидал, Рен. Твоя честность — приятная перемена, я скучал по этому.

— Прости, это не взаимно.

Он с ухмылкой склонил голову.

— Вежливость никогда не была твоей силой, да? Ах, но не будем начинать с ссоры. Я щедрый, позволил тебе горевать год…

— Одиннадцать месяцев. Как я и сказал, ты рано.

— Ситуация изменилась.

Саитама терпел пронзительный взгляд Ноэ, не вздрогнув.

— Разве?

Ноэ поднял руку и поманил пальцем. Слуга за ним поспешил вперед со свертком потрепанной ткани.

— Оставь нас. И твой человек тоже.

— Он останется.

— Я думал, ты храбрее, — он поднял ладонь, его свита покинула комнату. — Высший лорд предлагает доверие, но ты не можешь ответить тем же? Я оскорбился бы, если бы не знал тебя лучше, Рен. Страх всегда правил тобой и твоим маленьким кланом.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— О? Так покажи мне ту же вежливость, что я показал тебе, — он развел руками. — Меня некому защищать. У тебя преимущество. Ты так меня боишься, мальчик?

Его челюсть была готова треснуть. Семь адов!

— Капитан, можете идти.

Он думал, что друг возразит, но даже Хаганэ мог прочесть ситуацию. И даже без него он не был один на самом деле.

Хаганэ кивнул и поклонился, вышел из комнаты, задвинул за собой шоджи.

Ноэ бросил сверток между ними.

— Я не знал, что ты с подарком.

Он фыркнул.

— Возвращаю то, что принадлежит тебе.

Саитама развернул ткань. Высвободились свитки пергамента.

Письма, отправленные в столицу, нет, императору.

Не открытые.

Все.

Пот покатился по его шее. Конечно, он не получил ответ. Письма перехватывали. Они не попадали к императору Ичиго.

— Видишь ли, Рен, — Ноэ оскалился, как волк, — невозможно доставить письма мертвому.

— Что ты… — нет, это не могло быть. Они бы знали… что-то услышали бы…

— Я решил, что лучше сообщить новость лично. Было не так и сложно скрывать раннюю смерть Ичиго, ведь это помогло определить тех, кто был заодно с идеалами Ичиё. Как жаль, что ты старался написать эти письма вместо того, чтобы учитывать плоды неизбежного будущего. Трата времени и усилий.

— Когда? — выдавил он, сжав кулаки, пытаясь совладать с собой.

— Детали не важны, да? Принц Ичиё взошел. Ты понимаешь, что это значит.

Саитама скрипнул зубами. Ясное дело. Кроме мести за родителей, ничего не осталось. Императора Ичиго не было, и старые традиции Хинаэ будут стерты при правлении Ичиё с его жестокими идеалами.

«Неизбежное будущее».

В дверь постучали, ее отодвинули. Чай. Он собирался пить с этим мужчиной? Им нужно было следовать протоколу, но от мысли об этом его почти тошнило. Он хотел бы запачкать дорогое шелковое кимоно Ноэ.

Высший лорд наблюдал за ним, пока расставляли чай, ухмылка осталась на его лице с твердыми чертами.

— Я тронут, но не стоило стараться для меня. Все знают, что у твоего клана тяжелые времена. Но этикет настаивает, чтобы я принял твое щедрое гостеприимство.

Саитама выдерживал его мрачный взгляд. Он посмотрел на шрам на подбородке Ноэ, относительно новый, еще опухший и красный. Кто-то не так давно ранил его. Хорошо. Он заслуживал худшего, но этот шрам уже радовал.

Чай налили, они снова остались одни, и Ноэ сделал первый глоток… и скривился. Духи, Саитама ненавидел это, ненавидел его, ненавидел то, что ему приходилось принимать решение, которое могло уничтожить их, несмотря ни на что.

— Илия передает привет.

Саитама сжал чашку. Дышать. Ноэ хотел, чтобы ему было не по себе, чтобы он растерялся. Илия был легкий удар по его уже рушащемуся разуму.

— Вот как.

Ноэ сверкнул зубами в жестокой усмешке, сделал еще глоток.

— Как жаль, что между вами все сложилось не так, но все происходит не просто так. Она — поразительная женщина. Я понимаю, почему она тебя так очаровала.

Саитама старался выглядеть спокойно, кивнул, не доверяя словам. Внутри гнев обжигал его грудь ужасным жаром, спускался к животу.

— Ты все еще дорог для нее. Потому я тут. Я бы не хотел затягивать конфликт между нами. Я терпеливый, но у меня есть пределы. И письма скучные. Мне хочется видеть глаза человека, с которым я веду переговоры. Слышать его голос. Ощущать вкус его страха.

— Если ты пришел увидеть страх, ты будешь разочарован.

Ноэ опустил чашку рядом с собой.

— Потому ты мне нравишься, Рен. Ты смелый, в отличие от дураков, с которыми мне пришлось иметь дело. Я это уважаю. Ты справился со своим позором лучше многих. И хоть твое сопротивление начинает утомлять, мне нравятся люди, которые сражаются за свои взгляды. Но человек должен понимать, когда проиграл — когда последствия перевешивают гордость.

— Я ни на что не соглашался и не буду. Наша позиция остается неизменной.

Улыбка Ноэ увяла, он склонился ближе.

— Дело в том, что твое соглашение уже не имеет значения. У тебя нет союзников. Ичиго мертв, в Хинаэ начинается новая эпоха. Для тебя должно быть честью, что я готов присоединить твой клан, а не уничтожить на месте.

Честью? Саитама сделал глоток чая, чтобы скрыть растущий гнев.

— Я не поддерживаю режим, который убирает традиции, растворяет кланы и разбивает семьи, чтобы слушаться убийцу-предателя.

— Сильные слова, мальчик. Так ты обвиняешь Ичиё?

— Хочешь сказать, что Ичиго умер сам? Сложно в это поверить, — Саитама сжал чашку, костяшки побелели. — Я никогда не буду поддерживать Ичиё.

— А я думал, ты отличался от своего отца.

— Не говори о нем. Ты лишил себя этого права, убив его.

Он прищурился и опустил чашку.

— Я не убивал его или твою бедную мать. Мы с тобой мило болтали, пока с этим разобрались. И все, Рен. Это было просто дело. И пора закончить наше дело.

— Я уже дал ответ.

Ноэ помрачнел, поджал губы.

— Глупость часто путают со смелостью. Я мог стереть тебя годы назад. Одно мое слово, и я могу сравнять этот город с землей. Но я терпел возмущения Ичиё из-за тебя. Твой клан стоит, потому что настояла моя жена.

Ногти впились в ладони Саитамы. Илия? Нет. Это слова, чтобы разозлить. Зачем ей делать что-то для его клана после кошмара, который для них устроил ее клан?

Но она что-то говорила в их прошлую встречу. Слова теперь не всплывали в голове. Саитама поежился от холода, бегущего по спине. Он не хотел быть в долгу перед ней, не хотел верить, что она помогала им выжить.

Ноэ тяжко и с презрением вздохнул.

— Нам нужно это обсуждать, мальчик? Страна не развивалась. Отношения кланов рассыпались от дуновения ветра. Вы, так называемые лидеры, слишком долго вели себя как эгоисты, игнорировали законы империи ради своих нужд. Что означает нынче быть жителем Хинаэ? Наш народ связывается с иноземцами, разбит личными желаниями кланов. Мы забыли о движении к общему благу, и чистота нашей когда-то великой страны запятнана. Такой человек, как ты, не может с этим спорить. Хрупкость доверия кланов друг к другу — серьезная слабость строения.

— И Ичиё сеял недоверие, а не восстанавливал доверие.

Высший лорд рассмеялся, качая головой.

— Не вини одного человека в том, что уже существовало. Лучше Ичиё, чем кто-то из наших не таких дружелюбных соседей, хм? Разделение делало нас легкой добычей, но Ичиё собрал огромную силу, чтобы восстановить страну.

Конечно, многие кланы верили бреду Фракции.

— Но вы уничтожили всех, кто был против, и заставили остальных преклонить колено под давлением. Вы не отличаетесь от тиранов, на которых ты намекаешь.

Холодные глаза блестели.

— Нет места для несогласных. Видишь ли, Рен, чтобы принести серьезные изменения, нужно использовать большую силу. Мир и единство придут, если мы все думаем одинаково. Уже нет места для сомнений, злых намерений и старых обид. Ради чего? Защиты старой разрушительной гордости и эгоистичных идеалов? Ну же. Ты не можешь верить, что убийство меня может что-то изменить.

Саитама застыл от этих слов, скрывал эмоции на лице. Тиски на голове сжались сильнее. Сердце гремело в ушах. Ноэ не мог знать, хотя высший лорд мог подозревать, что он попробует предпринять нечто такое, ведь Ноэ забрал женщину, на которой собирался жениться Саитама.

Проверка. Больше слов, чтобы пошатнуть его.

Жестоко ухмыляясь, Ноэ сделал глоток чая, покрутил чашку с остатками, давая молчанию затянуться между ними. Саитама не мог признать или отрицать, любой ответ обрек бы его. Его внутренний гнев пытался пробиться наружу, задушить Ноэ. Но Саитама держал себя в руках.

— Как я и сказал, — Ноэ нарушил тишину, — все изменилось. У Ичиё есть свои дела, и я получил задание разобраться с раздражающими хвостами. Твое дело непростое, вед я хочу сохранить жену счастливой. Но я должен и порадовать своего императора. Я же держу данное слово.

— Тц, конечно.

— Я знаю, что твой мерзавец Назэ бродит тут годами. Но представь мое удивление, когда я узнал, что ты укрываешь еще одного преступника.

— Я не знаю, где нынче Назэ. А другое обвинение…

— Не играй со мной, Рен. Я хочу Мацукару и Назэ, в обмен оставлю твой жалкий клан в покое. Мне не хочется снова приходить сюда, да и Ичиё не видит смысла признавать твое сопротивление.

— Даже если бы я знал, где они, я не выдал бы их.

— О? Что такое жизни двух убийц против всего твоего клана?

— Почему ты так сильно их хочешь?

Ноэ цокнул языком, скрестил большие руки на груди.

— У меня есть личные причины, и это не твое дело. Но Ичиё ненавидит, когда его оскорбляют. Он сделает пример из самых опасных убийц Хинаэ. Никто не будет жить в страхе перед такими, как они.

— Как я и сказал, я не знаю, где они.

— Твое упрямство потрясает, — Ноэ опустил ладони на колени. — Выбор простой. Хотя, полагаю, горе — тяжелое отвлечение, и твое горе еще не прошло.

Он встал, заставив и Саитаму так сделать. Высший лорд шагнул к нему, был близко, но не касался, ухмылялся, наклонив голову.

— Я уже предупреждал, Рен. И я знаю об истинной натуре Чёрного Шипа лучше тебя. Когда ты ощущаешь наслаждение женщины, извивающейся под твоим прикосновением…

— Хватит. Ты озвучил цену. У меня есть другие дела, это допускает соглашение, которое ты предложил и подписал. Если у тебя есть хоть капля уважения в твоем гнилом теле, ты оставишь нас в покое, пока год не истечет.

Его жестокая улыбка увяла.

— Ты в долгу перед Илией за свою жизнь. Иди и рыдай из-за того, что прошлое не изменить. Мое терпение кончается, как и терпение Ичиё. Не отбрасывай подарок, который она тебе дала.

Он попятился и повернулся к двери.

— Черный Шип, — бросил он через плечо. — Сделай правильный выбор.

Ноэ распахнул дверь, позвал слуг, выходя. Группа солдат Рена плелась следом. Когда они ушли, Хаганэ открыл панель в стене и прошел к Саитаме.

— Ты что-то слышал?

— Каждое мерзкое слово из его гадкого рта.

— Я хочу, чтобы за ними следили все время. Люди Акито этим заняты, но… — он остановил себя. — Нужно усилить слежку.

— Конечно.

Он вздохнул, потер двумя пальцами висок. Ноэ пришел с желанием надавить новым решением. Саитама не верил ни одному его слову. Окуро мог легко рассказать, что Акито и Мацукара были тут. Ноэ собирался забрать Мацукару, но Акито вмешался в это.

Но редкие знали о его праве убрать Ноэ. Ещё меньше было против этого. Кто-то ближе к нему, чем Окуро.

И Саитама не был готов к тому, что ему говорило сердце.

Потирая пострадавшую кожу запястья, Эма расхаживала в покоях Назэ. Давно наступила ночь. Мягкое сияние фонарей снаружи озаряло стену-шоджи — единственный источник света. Он предупреждал ее оставлять комнату темной, чтобы не привлекать внимания. Оставив ей еду и расстелив футон, он ушел с четким указанием не выходить.

Это было прошлой ночью. Он еще не вернулся, оставил ее на весь день. И днем поместье ожило от активности, напряжение было ощутимым в замкнутом пространстве. Крики, обрывки разговоров. Ноги стучали по полу. Безумные приготовления к прибытию Ноэ заглушили даже гул цикад. Эма много раз оказывалась у двери, пальцы замирали над щелью, хотели сдвинуть панель.

Но она сопротивлялась.

«Делай, как я говорю, и будешь в безопасности».

Она почти весь день воевала с прошлой версией себя, которая брала дела в свои руки. Но Ноэ был так близко, и судьба клана Рен была неизвестной, и она не хотела влезать в планы, которые они продумали. И Назэ еще не подводил ее.

«Я никогда не желал твоей смерти».

Это не показывало его мнение о ней, но это было больше, чем она ожидала от него. Они смогли помириться. Больше того, ее щеки пылали от воспоминания о его прикосновении, покалывание холодом пробежало по телу.

Дрожа, она укуталась плотнее в одолженную хаори, сладкий запах дыма отмечал, что это была вещь Назэ. Эма уже не боялась его, верила, что связь между ними была важнее, чем он показывал. Такое спасение было для нее в новинку. Обычно она спасала. Рё оказывался в жутких боях. Но она не гордилась тем, что не смогла принять его помощь или оценить ее. Приказы или нет, он завершил миссию, чтобы найти ее, остался с ней терпеливо и тихо, пока она тянула свое избитое тело в поместье.

Духи, тогда в грязном сарае… Эма еще никогда не ощущала себя такой беспомощной. Она была бы уже в руках Ноэ, если бы Назэ не нашел ее. Освободил ее. Убил ради нее.

Снова.

В дверь тихо постучали. Дверь отодвинулась, и Назэ проник внутрь, его бесстрастное лицо было мрачнее, чем обычно.

— Ноэ сегодня остается вне поместья, — тихо сказал он. — Но он оставил своих людей. Он уедет утром, хотя его отсутствие будет временным.

— Удивлена, что он не потребовал покои Саитамы, а то и все здание, — лорд Ноэ занял весь дом офицеров, когда прибыл в Нагеями-то, чтобы закрепить альянс с Тайшо. — А Окуро?

— С этим разобрались. Командир скоро придет поговорить с тобой. Подготовься, как считаешь нужным, — он указал на сундук в дальнем углу. — Там есть немного вещей. Не стесняйся.

Ее вещи? Неужели…?

— Я не могу остаться, но я буду недалеко.

И он ушел.

Эма посмотрела на сундук, замки были открыты. Ей хотелось уже несколько раз заглянуть туда, но было глупо навлекать гнев Назэ из-за такой мелочи. Но теперь…

Она опустилась перед сундуком, открыла его. Запах Назэ наполнил ее нос. Успокаивал, как старый друг. Она осторожно подвинула аккуратно сложенную одежду. Его одежду. Ее пальцы покалывало, когда она задела плотную ткань. Эма покачала головой, отвлекаюсь на другое содержимое сундука. У дня она услышала знакомый стук дерева по дереву, и ее сердце заколотилось от радости.

Она вытащила сверток, и надежда оказалась не напрасной. Два меча, обмотанные черным поясом — ее катана и вакидзаси — рукояти были открытыми, звали ее. Она узнала бы их всюду, ее спутников, которые были с ней много лет.

Духи, он приберег мечи для нее. И он решил вернуть их.

Эма высвободила мечи из пояса, проверила ножны, вытащила мечи. Рукояти обвили новыми шнурками. Она склонилась и уловила запах масла, клинки были начищены и сияли в тусклом свете комнаты.

Он почистил ее мечи?

Она опустила их рядом с собой, вытащила маленький сверток рядом с мечами. В ткани были два кинжала и немного ихори, которые у нее оставались.

Она села на пятки и осмотрела оби — черно-красный пояс, который она носила на каждую миссию Черного Шипа. Чистый и целый. Она думала, что вся ее одежда была уничтожена в онсене. Оби точно порвала ши-но-кагэ. И она увидела линию стежков. Кто-то починил пояс.

Точно не Назэ.

Эма провела пальцами по идеально ровным стежкам. У нее был только этот кусочку шелка: подарок от ее матери, когда она стала лейтенантом.

Она встала и обвила оби талию. Немного от ее старого «я» вернулось, как и ощущение контроля. Назэ вернул ей способность защитить себя. Слезы подступили к глазам. Эма вытерла их ладонью. Она не собиралась плакать из-за этого. Но Назэ все делал по причине. Каждое действие имело смысл, и тут все было понятно.

Он доверял ей, хотя бы немного.

— Он тебе сказал.

Эма повернулась. Саитама стоял на пороге. Духи, она даже не услышала его.

— Немного, — она кашлянула. — Полагаю, ты знал, что он это сделает.

— Мы согласились, что это уже не нужно.

Он прошел внутрь и закрыл дверь, остался на уважительном расстоянии в тускло освещенной комнате. Он встала, оставив мечи у сундука. Он скользнул по ней взглядом, приподняв брови, а потом помрачнел. Он сжал губы в линию. Ей показалось, что он был встревожен?

— Расскажи, — сказал он удивительно мягко. — Я хочу услышать от тебя.

Эма выпрямилась под его пристальным взглядом, быстро все описала — от засады, якобы по приказу Саитамы, до спасения Назэ.

— Проклятье, — прошептал он. — Надеюсь, ты понимаешь теперь, что я не отдавал тот приказ. Я ничего не отдал бы Ноэ. Тем более, тебя.

Все внутри нее трепетало от тех слов.

— А я думала, тебе все равно.

Он смотрел еще миг, а потом отошел.

— Окуро пошел на все, чтобы обвинить тебя, — он помрачнел. — Мне стыдно признать, что до возвращения Акито я не знал, чему верить.

— Ты защищал клан. Я не виню тебя в этом.

Он кивнул.

— Но произошло не только это. Сенмея ранили, порезали от запястья до локтя. И еще несколько человек пострадали, но не смертельно, когда ты якобы сбегала.

Духи.

— Он… все они в порядке?

— Они восстанавливаются. Рука Сенмея все еще под вопросом, — он скрестил руки и отвел взгляд. — Возможно, тебе интересно узнать, что некоторые отказались тебя обвинять. Сенмей, например. Он не знал, кто на него напал, но был уверен, что это не ты. И Хаганэ, хотя это вряд ли тебя удивит. И Акито — когда он нашел тебя и сообщил мне правду… — он опустил руки и повернулся к ней. — Я беру ответственность за то, что случилось.

— Ты не можешь винить себя за действия Окуро.

— Не за его действия. За отсутствие моих. Окуро скрывал измену. Если бы мы раскрыли это раньше…

— Разве так не всегда? Кошмар творился в клане Тайшо, это скрывали от нас. Даже до альянса с Фракцией. И, — она всплеснула руками, — если бы я оказалась в руках Ноэ, я бы сделала все, чтобы сбежать или умереть в попытке.

— Не в том смысл. Это не должно было произойти. Чтобы они сделали это с тобой…

Он потянулся к ее щеке, замер, словно хотел убрать руку, дать ей шанс отказать. Но ее сердце колотилось, тело трепетало в теплом предвкушении. Она склонила голову, и он погладил пострадавшую кожу большим пальцем, провел линию к ее уху. Неожиданная нежность его прикосновения вызвала жар в ее теле.

— …это неприемлемо.

Его дыхание дрогнуло, она посмотрела в его потемневшие карие глаза, выражающие тысячу мыслей, которые она не могла расшифровать, но видела. Она не могла успокоить сердце, в голове кружились мысли, чтобы он еще ее коснулся. Он был близко, она ощущала запах сандала и гвоздики, который заметила раньше. И этот взгляд. Он не мог так переживать.

Нет, он просто сожалел, что так произошло. Это не было связано с ней.

— Командир, это… — она отодвинулась на шаг, подавляя раздражающее желание перейти черту, дотянуться до того, что он предлагал. Это не было для нее чужим. Годы наслаждений в руках Рё не оставили места тайнам отношений мужчины и женщины. И не так давно она была в руках Хаганэ, пробовала его поцелуи и нежилась в его тепле. Но от Саитамы ее сердце колотилось так же, темные глаза пронзали ее защиту, блеск обещал нечто большее. Она хотела это познать, но…

— Конечно, — он кашлянул, снова отодвинулся от нее. Он взглянул на дверь и нахмурился. — Как ты понимаешь, визит Ноэ не был приятным. Похоже, мне придется действовать раньше, чем я планировал.

— Что я могу сделать? — если он не был готов разбираться с Ноэ, с сомнениями в верности клана, ему нужна была помощь. Но захочет ли он ее помощь?

— Зависит от…

— От?

Его губы дрогнули в улыбке.

— Тебя, — он отошел. — Он принес новость из столицы. Император Ичиго мертв.

Ичиго… мертв? Этого не могло быть. Потому Ичиё мог действовать безнаказанно?

— Ичиё теперь император.

— Да. Больше никто не борется с ним, кроме нас и, может, пары других меньших кланов. Это не считается угрозой. Ноэ знает это и изменил условия, — он смотрел на нее пристально. — Он хочет тебя и Акито в обмен на наш иммунитет.

Она сглотнула, грудь сдавило. Старая тревога, как при ее прибытии, вернулась: ее жизнь или его клан.

— И что ты ему сказал?

— Тц. Ты как думаешь? Я сказал ему убираться, — он сунул ладони в рукава.

Страх отпустил ее сердце, сменился уколом вины.

— Ты уверен, что это…

— Да, уверен, — Саитама взглянул на свои ноги. — До твоей поимки я хотел поговорить с тобой об этом. Но все зависит от того, готова ли ты биться на, скорее всего, стороне проигравших.

Но даже веря, что они проиграют, он боролся.

— Не спеши с выводами. Ты еще н проиграл. Ты еще тут.

— Да. Как и ты. Что ты думаешь насчет клятвы нам?

— Я… что? — клятва? Верность другому клану? Она уже клялась. И это не…

Но это было глубже, да? Она видела по его взгляду, строгому и пронизывающему, пытающемуся добыть ответы из выражения ее лица.

Ее отказ был таким же весомым, как и согласие.

Он пожал плечами.

— Выступи против Фракции со мной… с нами. Я знаю, ты хотела уйти, и если ты все еще этого хочешь, я не буду мешать. Но у тебя есть место тут, если хочешь. Ты могла уйти в день налета. Но ты осталась и рискнула собой, чтобы помочь нам в час нужды. Я не могу игнорировать это.

Эма покачала головой, скрестила руки на груди.

— Я сделала то, что сделал бы любой. И я поступила бы так снова.

— Никто тебя не просил. Не вини себя в помощи, когда ты смогла ее предоставить.

Она фыркнула.

— Тогда тебе нужно знать, что, если я соглашусь, я не могу обещать слепое послушание. Я уже так делала.

— Я бы от тебя этого и не просил.

— И мое прошлое. На моих руках много крови.

— У всех нас кровь на руках, — сказал Саитама. — Вся страна пропитана кровью. И те, кто выше нас, рады хаосу и сомнениям, — он склонил голову, шагнул ближе. — Я понимаю твое смятение, особенно, после произошедшего. Я предлагаю место, которое можно звать домом, даже если временно. Но я не буду давить. Если хочешь уйти, мы поможем тебе пройти мимо Фракции. Если захочешь что-то другое, объясни свои намерения насчёт Ноэ и всего этого, и мы поговорим.

— Я обдумаю это.

— Тогда завтра. Времени нет.

— Конечно, — она могла официально остаться тут? Должна ли?

— Акито и Хаганэ будут свидетелями, если решишь дать клятву. Но я уточню: я буду уважать любое твое решение без обиды. Я не могу никого заставлять биться с нами до… любого конца, — он кивнул на ее мечи. — Ты еще можешь сражаться ими?

— Конечно, — ее пальцы покалывало от желания взять их и провести тренировку.

— Я так и думал, — он слабо улыбнулся.

Он думал пойти против Ноэ прямо? Клан Рен не был агрессивным. Это будет резкой переменой их идеалов. Хотя, судя по словам Хаганэ, Саитама нес перемены.

— Завтра, — он прошел к двери. Оглянувшись, он ушел в коридор.

Вес выбора давил на ее разум, Эма взяла мечи, наслаждаясь их старым весом, и принялась оттачивать движения.

Он попросил Черного Шипа дать клятву?

Издав смешок, Саитама провел рукой по волосам, пока расхаживал по своему саду. Не только она не ожидала этого. Он подумывал об этом после налета, но не планировал так это выпалить. Но она была потрепанной, в синяках, но все еще стояла, готовая биться… Какой лидер не хотел такого воина на своей стороне?

Только если она была не против. Мацукара показала свое благородство. Она не просила больше, чем ей давали, и давала больше, чем от нее просили. Она могла уйти в любой момент, и он не сомневался, что она не хотела оставаться с кланом и наблюдать его последние закаты.

Что уговорило ее остаться и помочь им?

Это приводило его к другому вопросу, который становилось все сложнее отрицать. Каждый раз, когда он видел ее и говорил с ней, его сердце билось быстрее, как в тот миг, когда он увидел ее в онсене. То, что он назвал влечением, как-то стало глубже. Облегчение от вида, что она была жива и в безопасности в комнате Акито, говорило о многом, и он чуть не пересек невидимую границу между ними. Он хотел ощутить снова ее тепло в своих руках, убедиться, что этот искренний благородный человек был настоящим.

Но касаться ее было ужасной ошибкой. Была не озвученная граница доверия и понимания, которую нельзя пересекать. И если он надавит, хотя бы немного, она заслуженно посчитает его плохим.

Со стоном и ругательством Саитама покинул сад после последнего круга. Усталость подступала со всех сторон, глаза болели, напряженные. Мышцы его ног едва слушались, и он удивлялся, как все еще стоял. Но он не мог пока уйти отдыхать. Если Мацукара решит принять клятву и биться с Ноэ на их стороне, он должен был укрепить идею, возникшую в голове.

Саитама не мог сделать это без ее участия.

Свет сиял впереди в комнате Сенмея. Он все еще не спал? В коридор доносились тихие слова и стук. Саитама подошел к двери.

Его брат двигался по комнате спиной к нему, шуршал бумагами. Он встал и открыл ящик, быстро порылся в содержимом. Его волосы спутались, мокрые от пота, пряди торчали из обычно аккуратного пучка. Когда он повернул голову, он вздрогнул, испугавшись, а потом выпрямился, снова стал сдержанным.

— Тама. Что-то не так? — прошептал он.

— Могу задать тот же вопрос.

— Ах, — он махнул здоровой рукой на бардак перед собой. — Все нужно пересмотреть и организовать, и это требует больше времени, чем у меня есть. Но я благодарен, что ты решил порадовать меня своим визитом. Встреча с лордом Ноэ прошла хорошо?

— Я еще жив.

— Так плохо? — Сенмей уже повернулся к бумагам на столе.

— Это мало что меняет. Я не дам ему то, чего он хочет.

— И что это?

Сенмей ранее показал, что не был согласен с позицией Саитамы, хоть он и обещал поддерживать его. А потом Ноэ пронзил его намеком на то, что хочет его убить. Только Акито знал это, но для Сенмея, Хаганэ и некоторых других было несложно сделать вывод. Если Ноэ получил информацию от кого-то тут.

— Акито и Мацукара в обмен на иммунитет от Фракции.

Сенмей повернулся к Саитаме, руки замерли, глаза расширились.

— То есть…

— Ичиё потерял к нам интерес, но его гордость задета. Этот обмен все решит, по словам Ноэ. Иначе мы будем уничтожены.

— Чудесно. И, как отец, ты слишком мягок. Ты защищаешь две жизни ценой всего клана, — он опустил пергамент на стол. — Особенно твоего вице-командира, которого ты не хочешь видеть таким, какой он есть.

Саитама прошел в комнату, захлопнул дверь за собой.

— Хватит, Сенмей. Мне надоело то, что происходит между вами. Объясни это.

Сенмей поднял голову и нахмурился.

— Почему ты не спрашивал, где он был в ночь, когда они умерли? Вице-командир Назэ работал на лорда Ноэ до того, как клан Хецума раздавили. Ты знаешь это.

— Это было годы назад и никак не связано с нами.

— О? Тогда кто поднял меч на отца и мать? Кому могли доверить их убийство? Кто убивает лучше, чем кто-либо, кого мы видели?

Саитама нахмурился, сжал кулаки.

— Он — не единственный убийца в Хинаэ.

— Ты прав. Это мог быть кто угодно, даже лейтенант Мацукара.

Нет. Он не мог даже обдумывать этот вариант.

Сенмей приподнял бровь и пожал плечами.

— Назэ подозрительно отсутствовал, пока Варуама планировали удар по нам.

— Акито часто покидал нас. Но он никогда не действовал против нас и не будет.

Сенмей фыркнул, звук превратился в презрительный смех.

— Словно ты знаешь, что творится в его голове. Его душа повреждена, разум — еще хуже. Ты знаешь, что он был вовлечен в гибель клана Хецума.

— Он признал, что сожалел о своем участии, и я верю его словам. Не все идут по прямому узкому пути, как ты, Сенмей. Он столкнулся с испытаниями, которые мы не можем понять.

— Даже сейчас ты защищаешь его. Чем он тебя так захватил? Ты не видишь?

— У меня нет причины верить, что он намеренно навредит нам. Он поклялся нам, отрекся от других оков.

Сенмей отвернулся, продолжил наводить порядок в бумагах, словно Саитамы там не было. Тишина между ними затянулась. Он не мешал. Сенмей хотел обвинять Акито в убийстве их родителей, но у него не было улик. Несколько из их людей тогда отсутствовали, и Варуама могли нанять кого угодно.

«Даже лейтенант Мацукара», — он тут же подавил эту мысль.

— Тама, — тихо сказал он, — я в своем исследовании и отчетах, собранных на нашей территории и не только, почти определил, когда тени попали в этот мир. И когда я сделаю это, — он поднял взгляд, глаза были уставшими, — ты увидишь правду. Ты поймешь, что я все время был прав. И ты пожалеешь, что не слушал меня.

— Сенмей…

— Всегда есть другой вариант, я это говорил. Но ты даже обдумывать это не стал. Ты решил поверить тому демону, даже той женщине, но я для тебя — ничто. Я работал для нас, и ты даже не учитываешь это, не видишь ценность…

— Сенмей, о чем ты говоришь? Ты не ничто! Ты — семья, мой единственный брат!

Он покачал головой.

— У тебя много дел, а я устал. Раз ты хочешь нас разбить, хоть у тебя был другой вариант, я могу лишь ждать и принять свою судьбу. Так что прости, — он поклонился и опустился на колени на полу спиной к нему.

— Сенмей.

Его брат не ответил, сосредоточился на бумагах перед собой. Он согнулся над столом, словно устал так, что не мог вести себя прилично.

Оставив брата с его мыслями, Саитама вышел из его комнаты и вернулся в свою. Как он мог такое говорить? Он еще никогда не видел его таким расстроенным. Его брат обычно не повышал голос. Конечно, он чуть не умер. Может, он все осознал. Но нет, это было не так. Его вспышка, смешанная с желанием сдаться Ноэ, показывала, что тут было что-то глубже.

Он и Сенмей были родней. Это ничто не изменит. Но если он уже не мог доверять даже своему брату…

Он поговорит с Акито утром. Они сделают это тихо. Осторожно. Сенмей должен был понимать после всего, что случилось.

Акито. Этого Сенмей не мог понять. Он значительно отличался от отца, и, наверное, потому рол лидера отдали именно ему.

Допрос. Клятва. Завтра Саитама сможет успокоить голоса, которые вызывали в нем сомнения ко всем вокруг него.

Хаганэ провел рукой по волосам, проходя через врата, возвращаясь в поместье с патруля. Ноэ и его свита ночевали в городе, в «Золотом цветке». Мадам Фумико точно не была рада работе с этим мерзавцем, но она была крепкой. Она хотя бы получит ихори, если высший лорд был хоть в чем-то щедрым.

Слишком много солдат Фракции были в городе, по его мнению, и вели себя так, словно были хозяевами.

И этот жестокий Ноэ бил по Таме смертями его родителей, а потом и смертью Ичиго. Как Тама сдержался, вызвало бы гордость даже у Акито. У него ушли все силы, чтобы остаться неподвижным и тихим за стеной, он сжимал кулаки так, что ногти оставили след на ладонях. И состояние, в котором он обнаружил друга, пронзало его сердце ножами.

Ноэ сделал ход, и Хаганэ не сомневался, когда высший лорд говорил, что Илия была вовлечена. Скользкая лисица. Она всегда такой была. Может, в ее холодном сердце было что-то живое, и это пощадило их в этот раз.

Скорее всего, у нее была мотивация.

Тама столкнулся со сложным решением. Те, кто не был связан с Окуро, обновили клятву клану, даже ворчащий Тоджиро. Это немного утешало, и он надеялся, что этого хватит. Но их решения заканчивались не так, как они надеялись.

Потому он подавил мрачные чувства внутри. Хаганэ просил себя принять, что Тама врал ему не просто так. Они многое прошли вместе. Но его недоверие в этом грозило потушить его веру в друга.

Нет. Этот огонь не погаснет. Он не позволит этим чувствам править. Слишком многое было на кону.

Но он должен был знать, почему.

Акито жил в уединенном крыле одного из старых зданий. Он предпочитал уединение, редко кого-то пускал в свою комнату. Хаганэ мог на одной руке сосчитать, сколько раз он был внутри, и Акито всегда был раздражен. Но он рискнет ледяным взглядом. Несмотря на контроль Акито, Хаганэ всегда задевал его защиту.

Он не боялся его так, как боялись многие. Почти всегда.

Он был напряжен, пока приближался. Когда он так нервничал? Ему все больше приходилось бороться с ударами по его оптимизму. Все не будет так беспечно, как раньше. Хаганэ скривился, потер ладонью щеку. Он ни за что не сдастся, не оставит маленькие радости. Даже внимание других женщин его уже не радовало… кроме Эмы.

Редкие ходили в эту часть поместья, и сегодня тут не было ни души. Хаганэ прошел в маленькое здание, миновал пару кладовых, добрался до двери комнаты Акито.

Ему не было тут одиноко? Тишина свела бы Хаганэ с ума.

Он поднял руку, чтобы постучать, потом замер. Женское дыхание в знакомом ровном ритме послало дрожь по его телу.

Женщина? Мир перевернулся. За все годы он не знал, чтобы Акито был с кем-то близок.

Улыбаясь, он решил оставить их одних, когда женский голос охнул. Он знал тот голос, от этого сжалось сердце, чуть не вырвалось из груди. Он вызывал у нее схожие звуки в ту ночь, когда она пропала.

Он открыл дверь с большей силой, чем намеревался. Она ударилась об раму с грохотом. Эма развернулась с мечом в руке, грудь вздымалась.

— Эма?!

Ее глаза расширились.

— Хаганэ? — она осталась на месте, подвинула катану в защите.

Красные следы были на ее щеках, лиловые синяки. Ладонь на мече тоже пострадала, кожа была стертой, в царапинах. Его тело хотело подойти к ней, утешить ее, но ее поза заставляла его стоять на месте. То, что произошло, разбило их доверие. Он сглотнул от боли в груди.

Но она была тут. Живая.

И вооруженная.

— Откуда ты узнал, что я тут.

Хаганэ подавил желание подойти к ней.

— Я пришел поговорить с Акито. Я не ожидал… все думают, что тебя еще не нашли, — он ненавидел то, что был прав. Но сейчас не было времени разбираться с этим. — Ты… что случилось?

Ее лицо смягчилось, губы дрогнули. Она нахмурилась, глядя в его глаза. А потом опустила меч и убрала его в ножны.

— Заходи.

Просьба — нет, приказ — застала его врасплох, было даже приятно. Это должен был сделать он, не иначе. Хаганэ осторожно подошел, следя за ее телом, но она не напряглась. Когда она шагнула навстречу, улыбаясь, он невольно ощутил облегчение. Он обвил рукой ее талию, притянул ее к себе, вдыхая ее запах, радуясь ее теплу. Она обняла его и прильнула к нему.

Она была в безопасности. Тут.

— Я не должна была покидать твою комнату.

— И я так думаю, — он хотел поцелуями убрать синяки и царапины, но отодвинулся, оставил ладони нежно на ее талии. — Хочешь рассказать мне об этом, милая?

Она шлепнула его по груди за это, а потом рассказала все о том, как ее поймали, заполнила кусочки о ней и Окуро, которые скрыл Тама. Его сердце сжалось от деталей, словно невидимый кулак давил все сильнее. За один день все изменилось. Ночью он обнимал ее, целовал ее теплые нежные губы, обещал, что будет рядом. А потом нарушил данное слово из-за своей беспечности, и она была одна, пострадала, чуть не попала к Ноэ.

— Мне так жаль, — он не мог убрать от нее руки, словно мог снова ее потерять.

— Это не твоя вина.

— Я должен был оказаться рядом, когда тебе нужна помощь. И этот наглец Окуро — я не верил ему, но когда даже Тама сказал, что не знал, где ты…

— Знаю. Акито упоминал, что только он и Саитама знают. Вряд ли Акито хотел рисковать, ведь клан мог быть в опасности, — она вздохнула. — Ты все это время не знал.

— Ничего. Ты тут и в порядке. Только это сейчас важно, — он снова прижал ее к себе, рукояти мечей воткнулись в его ребра. Ему было все равно. — Продолжим с того, на чем остановились.

Она отодвинулась.

— Это было бы просто, если бы все не стало сложным.

— Поцелуи — это не сложно. Показать тебе еще раз?

Эма остановила его, прижав ладонь к его груди.

— Хаганэ. Мне понравились поцелуи, но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Саитамой. Ты не должен тут быть. И я не одна из вас.

Он улыбнулся.

— Я ценю заботу, но я знаю, что делаю. И я не пожалею, если рискну его гневом, чтобы узнать правду. А то, что ты не из нас, бред, да? Признай. Если бы ты не стала влюбляться в меня, ты давно ушла бы.

Она снова шлёпнула его по груди, и они рассмеялись.

— Серьезно, Эма. Ты — одна из нас во всем, кроме имени. Вспомни, что я говорил. Я был раньше на твоем месте, — он указал на свои необычно светлые волосы, когда почти все в Хинаэ были с черными или каштановыми волосами. — Моего отца прогнали с севера. Обидел не тех людей. Мне было пять или шесть, когда нам пришлось уйти. Мой отец как-то добрался сюда и устроил магазин в городе. Моя мама делала одежду, он торговал. Пытался честно зарабатывать. Какое-то время.

Он не говорил о родителях годами. Это были не лучшие воспоминания.

— Что случилось? — спросила Эма.

— Ха, вернулся к старым привычкам. Не смог сдержаться. К счастью, тогда я уже владел мечом, учился в одном додзе с Тамой. Там я его и встретил, хотя не знал тогда, что он был лидером клана. Он был просто Тамой, еще одним неуклюжим восьмилетним мальчиком, который начинал путь к становлению воином.

— Вы давно знакомы.

— Да. Мы быстро подружились. Мы всегда помогали друг другу, хоть были из разных классов. Его семья не винила в действиях отца меня или Цуки. От его жадности мы даже получили выгоду. Он хотел получать деньги, которые нам платили бы за работу в армии Рен. Наверное, только поэтому он не мешал нам ходить в додзе. Но он не дожил, чтобы это увидеть. В общем, — он отмахнулся от этого и опустил ладонь на ее плечо, — моя милая Эма, я был на схожем месте. Ребенок с отцом без морали, который старался вести себя по законам. Со смыслом. И все из-за того, что Тама и его семья дали мне шанс, — он погладил ее щеку, нежно скользнул большим пальцем вдоль пострадавшей кожи. Ее дыхание дрогнуло. — Поверь, я знаю такое одиночество, знаю, как это, когда на твоей стороне кто-то есть, несмотря ни на что. Потому я хотел быть рядом, как ты была для меня.

— Хаганэ…

— И я знаю, что ты способная, — продолжил он. — Да, ты не гордишься своим прошлым, но твои навыки всегда будут частью того, кто ты. Я не хочу это убирать. Но у всех есть пределы. Тот, кто сделал это, воспользовался твоей раной, твоим прошлым и твоей репутацией. И они сделали это с женщиной…

Она покачала головой.

— Не важно то, что я женщина.

— О, это важно, — он поймал ее подбородок большим и указательным пальцами, поднял ее голову. — Они поступили непростительно, навредили женщине, которая мне дорога.

— Это так?

Он кивнул, глядя на ее губы, изогнувшиеся в слабой улыбке. Ему нравилось, когда она подыгрывала его флирту. Она была уверена в себе, рядом с ним позволяла себе немного расслабиться. И он ощущал, что с Эмой будет больно, если доверие разобьется.

Она прижалась к нему. Он резко вдохнул. Тысяча картинок мелькнула в голове, во всех были он и Эма почти без одежды. Но, хоть он желал такой близости с ней,

Хаганэ отогнал эти желания. С Ноэ и ши-но-кагэ ситуация была тяжелой.

Но они могли забыть об этом ненадолго. Все заслуживали ощущать себя в безопасности и заботе, даже опасная убийца, как Эма.

Хаганэ склонил голову ближе, улавливал мелкие ответы ее тела. Ее пальцы чуть сжали рукав его хаори. Она вдохнула, и грудь приподнялась от этого. В ее глазах блестела тень улыбки.

Он хотел, чтобы ее внимание было только на нем, чтобы он в ответ мог отдать ей всего себя.

Его губы замерли над ее. Последний вопрос. Шанс для нее выбрать. Когда она прильнула для поцелуя, его душа наполнилась радостью. Духи, она знала, как манила его? Как ее принятие его заполняло все его естество? Что он еще ни к одной женщине не ощущал такие сильные чувства? Это сочетание ее решимости, опасных умений и женственности сводило его с ума.

Он углубил поцелуй, наслаждался ее пьянящим вкусом. Его ладони легли на ее щеки в синяках. Он был нежен, помнил о ее ранах. Ранах, которые она приняла вместо них… или из-за них.

Он скользнул пальцами к ее шее, потом груди, водил кончиками пальцев по ее коже. Он скользнул под воротник ее косодэ, хотел ощутить ее больше, желал забыть о том, что с ней случилось.

Она вздохнула у его рта, разжигала его пыл своим языком.

Дверь распахнулась. Они разделились, и потеря прикосновений к ней вызвала боль.

Акито смотрел на них, Хаганэ заметил вспышку ярости, какую видел редко. Но, когда Акито пересек порог, каменное лицо вернулось.

— Я бы не хотел, чтобы вы портили мою комнату своим вопиющим развратом.

— Ха, ревность — это новое для тебя, Акито. Рад знать, что ты хоть что-то чувствуешь.

Он мрачно посмотрел на Хаганэ.

— Мы не просто так скрывали ее возвращение.

— Даже от меня? Ладно тебе, Акито. Это жестоко.

— Твое рвение удовлетворить свою развратность подвергло опасности ее защиту.

— Разврат? — он не смог найти слова, чтобы ответить. — Я не понимаю. Ты держался в стороне с возвращения. Сильнее, чем обычно. Я не знаю всего, чем ты занят, и мне все равно, пока это на пользу Таме. И ты знаешь, что я никогда его не предам. Как и любой тут. Так что хватит этого бреда, Акито. Мы не можем терять доверие друг к другу сейчас.

Акито смотрел на него еще миг, а потом кивнул.

— Наши действия должны говорить о нашей верности. И, как первый капитан, ты должен выполнять задачи вне этой комнаты.

Он стал возражать, но остановился. Акито точно злился, что его убежище было осквернено. Но был заметен сдержанный гнев, словно он переживал за Эму.

— Ты за нее отвечаешь, — Хаганэ напомнил Акито о словах после налета. Он повернулся к Эме и обхватил ее ладонь своей. — Ты же останешься с нами?

— Хаганэ, я…

— Ты подходишь для нас. Для клана. Даже если другие еще это не поняли, я это вижу.

Он поцеловал ее ладонь и покинул комнату.

Акито был прав, как всегда. Пока Ноэ не уехал — если мерзавец вообще уедет — им двоим нужно залечь на дно. И ранг Хаганэ означал, что у него было больше работы, чем раньше. Ему пока хватало знать, что она была жива и цела. И защита Акито для нее могла быть лучшим вариантом.

Но она в этом не нуждалась. Он усмехнулся. Если подумать, защита нужна была Акито.

В ранние часы утра Эма наслаждалась таким долгожданным купанием.

Назэ договорился с Ариной, время выбрали, чтобы ее не побеспокоили и не обнаружили, пока Саитама официально не сообщил о ее присутствии.

— Признаюсь, — сказала она Назэ, пока они шли к ее старой комнате, — было бы приятно иметь кровать, которую я могу называть своей.

— Надеюсь, ты не только поэтому принимаешь его предложение.

Эма усмехнулась, качая головой.

— Шутка, Назэ. Порой можно улыбаться.

Как обычно, он не повеселел.

— Я вернусь позже.

Как тени, которые он так хорошо знал, он выскользнул из комнаты без звука.

Она вздохнула и опустилась на пол для медитации. Закрыв глаза, она погрузилась в ритм медленного дыхания, искала спокойствие, которого ей давно не хватало.

Эма почти всю ночь ворочалась, пытаясь принять решение, хотя все указывало, что нужно было остаться и помочь Рен. Она пять месяцев убегала, не смогла разобраться с Ичиё, и это ее вымотало. Возвращение к жизни, где ни на кого нельзя положиться, не радовало. Она всегда была с командой, даже если часто настаивала, что все сделает сама. Она, пожалуй, принимала надежных спутников как должное в прошлом.

Тут были хорошие люди, которые не обращали внимания на то, кем она была раньше. Арина, Хацуки, Тесуке были добрыми с самого начала. Даже капитан Тоджиро принял ее присутствие после налета. И Сенмей, конечно, который помог незнакомке не умереть.

Как она могла их бросить? Она понимала нависшую над ними угрозу, и уйти, не оглянувшись, казалось… неправильным. И один человек мог изменить баланс жизни и смерти.

Ей нужно быть тут.

В дверь тихо стукнули три раза, отвлекая ее от мыслей.

— Да?

Назэ прошел в комнату, голубые глаза скользнули по ней.

— Они скоро прибудут, — он опустился на колени, чтобы убрать ее футон.

— Я и сама могу это сделать.

— Не нужно, — он свернул одеяла и убрал все в шкафчик у стены. А потом вернулся к двери.

— Назэ.

Он замер, повернулся к ней, сжав губы в линию. Они еще не обсудили ее мечи, пояс и прочее.

Эма встала и поклонилась, жар прилил к щекам. Она была в долгу перед ним, даже если он не хотел ее благодарности. Не нужно было даже произносить слова, они все понимали.

Она встала, увидела его расширенные глаза. Он быстро вернул маску безразличия.

— Я говорил…

— …что в этом нет необходимости. Знаю. Но это нужно. Просто прими.

Он смотрел на нее еще миг, потом скрестил руки и отвернулся к чему-то в коридоре. Он не злился. Смутился? Она его задела?

Голос Хаганэ зазвучал в коридоре, а за ним с голос Саитамы, немного ниже. Она сжала кулаки на коленях. Вот и все. У нее был еще шанс выбрать.

Они вошли, Эма склонила голову в приветствии, посмотрела после этого в глаза каждого. Назэ был непоколебимым и строгим, ничего не выдавал глазами. Хаганэ смотрел тепло и с сочувствием, улыбался с поддержкой. Саитама склонил голову в ответ, глаза были сострадательными и глубокими.

— Итак, — Саитама прошел в комнату, скрестил руки, Назэ закрыл за ним дверь, — ты приняла решение.

— Да.

— Эй, Эма, ты остаешься? — Хаганэ закинул руку ей на плечи и крепко сжал.

Она рассмеялась, прижала его к груди, чтобы он не упал.

— Ага, — она посмотрела на Саитаму и Назэ. — Я остаюсь.

Слабая улыбка появилась на губах Саитамы, он кивнул.

— Нужно разобраться с еще одним делом, которое я еще не решил, — он посмотрел в глаза Хаганэ и продолжил. — Убийца, лишивший меня родителей. Мне нужно знать, что он — или она — не в этой комнате, — Саитама посмотрел темно-карими глазами на нее, а потом на Назэ.

Духи адов. Эма не знала подробностей убийства, но даже не думала, что он будет ее подозревать. Может, сначала он и не подозревал. Назэ проверил ее для Саитамы. Она взглянула на Назэ. Была ли причина у этих сомнений?

— Сожалею о потере, — она склонила голову, — но, клянусь, я не в ответе за это. Я была весь прошлый год у монахов и услышала лишь кратко новости, когда вернулась к Тайшо.

Он удерживал ее взгляд еще миг, повернулся к Назэ, который не переживал и не был удивлен.

— Ты вправе требовать это, командир, — Назэ опустил руки по бокам. Он низко поклонился, испугав ее этим жестом. Он редко вел себя так с остальными, насколько она помнила. — Я понимаю, что из-за того, что я не смог обнаружить преступника и отсутствовал, этот случай произошел, и я буду жалеть об этом до своей смерти. Но я не управлял мечом, который лишил тебя их. Однако я виноват, что не предотвратил это.

Эма ощущала правду и уверенность в его словах и во всем его теле. Она посмотрела на Саитаму, он смущенно скривил губы, словно не мог решить, что думать о Назэ в этот миг. Или между ними было что-то еще, что она не понимала. Что-то искрилось в его глазах, но быстро пропало.

Хаганэ коснулся ее руки.

— Он знает. Просто нужно было услышать слова.

Она кивнула. Назэ выпрямился, и между ним и Саитамой произошел разговор без слов. Последний фыркнул и цокнул языком.

— Хорошо.

— Продолжим, — Назэ подошел к ней. Он взял ее за руку и увел от Хаганэ. — Хоть ты согласилась дать клятву, тебе нужно кое-что обдумать.

— О?

— Я уже получил обновленные клятвы от тех, кто хотел их дать, — сказал Саитама. — Но клятва верности — это клятва клану, потому это клятва его лидеру. Я не уверен, что в Тайшо было так.

Она покачала головой.

— Отчасти. Верность означала выполнение всех приказов лорда-командира без возражений. Шансов спорить почти не было. Это одна из причин, по которой Тайшо росли и побеждали.

Саитама кивнул.

— Клан Рен никогда не требовал клятву человеку или должности. Но я подумал, что, учитывая нашу ситуацию, нужно это изменить.

— Я не буду предлагать слепое послушание кому угодно. Я уже это сказала прошлой ночью.

— Нет, не послушание. Я думал о клятве чести… между нами четверыми.

Эма посмотрела на каждого по очереди.

— Так ты не хочешь, чтобы я клялась клану?

— Не прямо. Ты не будешь прикована к клану, так что сможешь поступать, как хочешь.

— Хотя мы хотим, чтобы ты билась с нами, — Хаганэ коснулся ее плеча, — ты не обязана становиться Рен, если не хочешь.

— И я подумал, — продолжил Саитама, расхаживая в паре шагов от них, — что было бы не справедливо просить тебя о клятве, не предложив ничего взамен.

— Мацукара, — Назэ привлек ее внимание, — мы дадим клятвы друг другу. Что бы ни случилось, мы встретим угрозу как единое целое.

Ее грудь наполнило предвкушение. Клятва чести была связью доверия и верности. Они объединят цели и будут уважать друг друга, поддерживая клятву, что бы ни происходило между ними.

— Вы серьезно. Вы знаете, что ожидается, если кто-то нарушит клятву.

— Конечно, — сказал Саитама. — Я выполню это, не медля. Но, думаю, нам это не понадобится.

— Согласен, — Хаганэ склонил голову с улыбкой. — Может, только я верю в судьбу, но я считаю, что ты не просто так попала к нам, Эма.

— Твое вмешательство в наши жизни нельзя игнорировать, — Назэ склонил голову. — Мы делаем это предложение, все обдумав.

— Я это понимаю, — она невольно заметила, что кое-кого не хватало. Она не была в нем уверена, но это был единственный брат Саитамы. — Ах, из любопытства спрошу, где Сенмей?

Они переглянулись. Хаганэ сказал:

— Сенмей немного…

— Мой брат обиделся бы, если бы я попросил это у него, — сказал Саитама. — И я решил, что дело слишком деликатное для его участия. Если мы будем биться с Ноэ вместе, мы должны дать клятву, закрепить взаимное доверие здесь и сейчас. Что никто не сможет подавить другого. Что наши должности и обстоятельства не имеют значения. Мы связаны в равной степени одними словами.

Духи, она могла это сделать? Даже у них с Рё не было клятвы чести, хотя это подразумевалось между ними. Они будут обязаны защищать и сражаться друг за друга. Но Саитама просил у них и уверенность в доверии. Ему нужно было это теперь, как и всем им.

Эма сжала ладони, выпрямилась под их выжидающими взглядами.

— Так сделаем это?

Саитама со слабой улыбкой вернулся к ней, протянув руку. Она сжала крепко его ладонь. Хаганэ обвил их ладони своей, Назэ опустил ладонь сверху. Ее кожу покалывало от их прикосновений, сердце колотилось от того, что она собиралась сделать. Она ощущала волнение Назэ в своей груди, но и уверенность, которая ее успокоила. Хаганэ подмигнул ей, заслужив строгий взгляд от Саитамы, который после этого начал клятву:

— Я клянусь каждому из вас по своей воле — мой меч, моя честь и моя честность ваши. Духи, я обязываюсь защищать наши общие цели и интересы без обмана.

Они по очереди повторили клятву, закрепили связь друг с другом. Когда все слова были произнесены, они задержались, держась за руки. Ее лицо пылало, она смотрела на троих перед ней, невольно ощущая восторг в груди. Она взглянула на Хаганэ и вспомнила о его жизни без сожалений. Впереди ждало многое, но если они преуспеют…

Куда они отправятся?

Хаганэ и Назэ убрали руки, Саитама сжал ее ладонь и отпустил, отвел взгляд от нее.

— Теперь мы должны обсудить Ноэ, хоть мне и не нравится тема.

Как и ей.

— Какой план?

— Мы дадим ему то, чего он хочет.

Холод скользнул по ее спине. Назэ скрестил руки, не переживая из-за открытия.

— Он знает, что мы тут, — сказал он. — Окуро и другие выдали эту информацию, и я не пытался скрываться с нашей первой встречи. Ноэ показал, что не может убить меня.

— Эй, Акито. Можно скромнее?

После всего этого она попадет в руки Ноэ. Она поежилась.

— Вряд ли он поверит, что ты отдашь нас. Не пойми превратно. Я его не уважаю, но Ноэ — не дурак.

— Верно, Мацукара, — Саитама кивнул Хаганэ. — Потому наш первый капитан предаст нас.

— Что? — Хаганэ сузил янтарные глаза. — Я на это не соглашался. И я последний, кто сделал бы такое.

— Потому Ноэ поверит. Ты в отчаянии хочешь спасти клан, свою сестру, даже меня. Близость ко мне имеет преимущества. Он тебе поверит из-за этой близости.

— Но, Тама…

— Я доверяю тебе, Хаганэ. Я не могу попросить других сделать это.

Он выдохнул, пригладил торчащие волосы на лбу.

— Если ты так говоришь…

— Мацукара, я доверю тебе и Акито последние меры. Ноэ не будет рисковать, но если мы ударим в скором времени, сможем избежать катастрофы. Он остановился в «Золотом Цветке». Фумико нужно предупредить, — сказал он Назэ.

— Конечно.

— А солдаты вокруг города? Подкрепления? У них могут быть приказы действовать, если Ноэ навредят.

— Мы готовы к осаде, если до этого дойдет. Мы не ленились весь прошлый год.

Хаганэ обнял ее, ее лицо вспыхнуло, пока Саитама и Назэ смотрели на них.

— Мы справимся, — шепнул он ей на ухо. — Доверься мне… нам, — он сжал ее еще раз, отпустил и прошел к двери. — Тама, тебе стоит рассказать ей, что произошло в прошлом году. Она должна понимать, насколько все глубоко.

— Согласен, — сказал Назэ. — Я соберу последние отчеты и продумаю стратегию. Мацукара, твой вклад приветствуется.

Эма потрясенно кивнула.

— Конечно.

Назэ с поклоном вышел за Хаганэ из комнаты, оставив ее с Саитамой.

— Тот мерзавец поступил глупо, когда пришел сюда и стал меня дразнить, — он посмотрел на нее. — Я не могу просто сидеть, он нарушил свое соглашение. Мы все пострадали из-за него. Но только вы с Акито можете с этим справиться.

— Не нужно меня убеждать. Это было неизбежно. Хотя, полагаю, решение далось тяжело.

— Да, и будут последствия. Но если избавить мир от хотя бы одного главного игрока во Фракции, это может разбить их планы. Мы хотя бы уберем беспощадного человека из этого мира. Если ты не против еще крови на твоих руках.

— Командир, — сказала она с улыбкой, — это то, что меня учили делать.

Последние лучи солнца озаряли небо, быстро угасали, сменяясь ночью.

Эма шла рядом с Саитамой, который притих, едва они покинули ее комнату. Она уважала это молчание, знала, что им нужно было многое обсудить. Ему было непросто открытья тому, кого он считал врагом пару недель назад.

А теперь они были связаны клятвой чести. Если она — они могли изменить направление этой бесконечной бури, они должны попытаться. Если не сейчас, то когда? Что еще осталось защищать?

Духи, она уже чувствовала себя тут как дома. И эти трое мужчин приняли ее и доверились ей, хоть и знали о ее прошлом.

Саитама пытался спровоцировать ее каждым словом, но за строгой маской был колодец сострадания. Для клана, семьи и друзей, даже для его страны. Он нес на плечах тяжелое бремя: предать убеждения и сдаться или следовать за сердцем и рискнуть всем. Его способность не сдаваться вдохновляла и ее так делать. Он сохранял свою честь, защищал своих людей от тирана, несмотря на шансы. Она отказалась поддерживать злодеев, и Саитама стоял на верной стороне.

Хаганэ, мужчина без сожалений, вел сердцем. Его честность и доброта с самого начала — и да, его игривая натура — восстановили ее веру и надежду, что впереди могли ждать лучшие дни. Он убирал одиночество из-за ее положения, заменил его способностью снова доверять.

А Назэ… элитный убийца и носитель тайн, которые она могла никогда не понять. За его бесстрастной маской было напряжение, которое она замечала лишь пару раз, но ощущала сильно в сердце. Он впустил ее на миг в поток бушующих эмоций за холодной внешностью. И их связь, как странный поворот судьбы, влекла ее глубже в тайну ши-но-кагэ и правде о них в этом мире.

Оставив одну жизнь, она наткнулась на другую, может, короткую. Но она не собиралась ее бросать.

— Появились сомнения?

Она взглянула на Саитаму.

— Нет. А у тебя?

— Ни капли.

— Хорошо.

Они еще немного шли в тишине по веранде вокруг главного здания, пока не попали в маленький двор с каменной дорожкой, озаренной факелами.

Саитама кашлянул, не глядя на нее. Он указал на двор.

— За ним сад. Я порой туда хожу. Чтобы подумать и все такое.

Его щеки покраснели. Эма подавила улыбку и кивнула.

— Я хотела бы посмотреть.

Он пошел впереди, спустился по ступенькам во двор. Внизу он повернулся и протянул руку. Жест был таким неожиданным, что она напряглась, не сразу поняв, что это было. Духи, откуда это взялось? Словно она была куртизанкой или благородной дамой.

В тот миг колебаний он стал убирать руку. Она сжала его теплую ладонь, приняла жест. Это означало нечто глубже, чем казалось с виду. От этого ее сердце забилось в новом предвкушении, и это напоминало чувства, которые вызывал Хаганэ.

Она хотела узнать. В эти последние неуверенные дни разве стоило оставлять сожаления?

Он отпустил ее руку, повел ее по дорожке в скрытую часть сада. Там она нашла каменную скамью, окруженную рощей маленьких деревьев и цветами, высаженными по кругу.

— Посиди со мной, Мацукара.

Это был не приказ, но его тон стал ниже, вызывая в ней трепет. Это напомнило ей, как они с Рё играли, используя свои ранги, экспериментируя друг с другом в ночи…

Эма отогнала эти мысли, села рядом с Саитамой. Она не забудет Рё и то, что у них когда-то было. Она и не хотела. Он всегда будет частью ее прошлого, как Черного Шипа так и женщины.

Саитама улыбнулся, поднял лицо к темнеющему небу. Они были уединены в этом маленьком раю. Сверчки стрекотали. Птица прокричала сверху, пролетая мимо, едва заметная на фоне ночного неба.

— Я хочу, чтобы ты знала правду о Ноэ и случившемся с моими родителями.

— Уверен? Я пойму, если это слишком личное…

— Ты-то должна знать, ведь уже сталкивалась с ним. И, учитывая, что будет, это справедливо.

Она кивнула и сцепила ладони на коленях.

— Мы с кланом Варуама были в союзе несколько поколений. Мы — были соседями, всегда были близки. У лидеров была дочь. Мы были одного возраста, росли, зная друг друга. Ожидалось, что мы сыграем свадьбу. Хотя всегда находилась причина отложить помолвку, — Саитама опустил ладони на колени и тяжко вздохнул. — Я любил Илию. По крайней мере, я так думал.

Эма сглотнула, услышав, как дрогнул его голос, пока он говорил об Илии, женщине, с которой он рос, которую любил. Это напоминало ее и Рё.

— Между нашими кланами появились разногласия. Мой отец искал мирные решения, но вряд ли понимал, что Варуама уже не были в этом заинтересованы, — он помахал рукой. — Детали теперь не важны, но Варуама решили сделать ход против нас. Они устроили убийство моего отца, используя связь с Ноэ и Фракцией, чтобы это произошло. Мою мать тоже убили, потому что она была с ним в ту ночь.

Он говорил, сдерживая эмоции, словно это произошло с кем-то другим. Но кулаки были сжаты на коленях, и он смотрел на землю перед собой.

— Мне очень жаль, — что-то острое пронзило ее сердце, ведь его родители погибли от того, что было ее работой. Конечно, она оставляла членов семей жертв горевать, что бы ни сделал убитый. Эма не думала об этом в ранние дни. Ее долгом было выполнять приказ. Но время шло, и она начинала осознавать реальность своей роли.

— Это не все. Ноэ был тут в ту ночь, — он стиснул зубы, в глазах появился отголосок гнева. — Он не просто помог Варуама устроить атаку, но и нашел меня, чтобы заставить меня вынести их убийство. Слышать их крики, не в состоянии что-нибудь сделать с этим.

Эма выругалась под нос, повернулась к нему. Конечно. Какая немыслимая жестокость! Ноэ был отвратительнее, чем она думала.

— Я не знал, кто напал на отца и мать, и я вряд ли узнаю. Но это был и Ноэ. Если бы он не вмешался, я смог бы предотвратить их смерти. Что-нибудь сделать!

Вспышка испугала ее, его гнев был свежим.

— Это была не твоя вина. Ты же понимаешь это?

— Тц. Это не важно. Они мертвы.

— Это важно. Мои родители… было не совсем так. Но они погибли вместе, защищая клан от чужеземных мародеров. Я была далеко от города на задании. Когда я вернулась… если бы я не ушла, может, все сложилось бы иначе. Я столкнулась с теми же вопросами, но долгое время спустя поняла, что все мы подписались на смерть.

Он повернулся к ней, приподняв брови.

— Я не знал, что ты потеряла родителей.

Она пожала плечами.

— Ты не мог знать. Это было годы назад.

— Мне жаль.

— Не стоит.

Его ладонь нашла ее. Эма сильнее ощущала его, сердце бешено колотилось. Его пальцы нежно рисовали невидимый узор на ее ладони. Ее дыхание участилось, легкое прикосновение будило ее растущее желание, напоминая об их близости, как и о том, что они были наедине.

— Саитама, — прошептала она, — я могу узнать, что случилось с Илией?

Он замер.

— Она вышла за Ноэ.

Что? Она не думала, что тот мерзавец мог быть женатым, но еще и на той, кто могла быть женой Саитамы? Его предали дважды — клан-союзник и женщина, которую он любил.

— Я не знала. Это…

— Да. Мой личный ад, — он невесело рассмеялся. — Может, я это заслужил. Я не был примерным сыном.

— Никто не заслуживает такое.

Она накрыла его ладонь своей, большой палец скользнул по шраму на его ладони. Она заметила его ранее. Шрам тянулся по запястью и пропадал под рукавом. Она подняла взгляд, он смотрел на нее темными глазами, хмурясь. Он был юным лидером, пытающимся сохранить клан. Она была сбежавшей убийцей с неизвестными взглядами. Расстояние между ними стало короче. Она хотела показать ему, что он был не один. Что не все были против него в этом мире.

Эма тоже знала предательство. И она начинала видеть, что это был не конец всего.

Он поднял руку со шрамом, убрал ее волосы за плечо, кончики пальцев задели ее щеку. Все ее тело пробудилось от контакта. Приятное тепло спустилось от ее головы к пальцам ног, поднялось обратно. Его запах наполнил ее нос, сандал и гвоздика, что-то заманчивое с дымком, и это манило ее ближе.

— Я думал, что знал, кем ты была, — его голос был чуть громче шепота. — Было проще думать о тебе, как о Черном Шипе, безжалостной убийце и враге. Но ты не такая, да?

Она сглотнула, подвинулась, ощущая его близость.

— Я хотела лишь делать то, что правильно. Были эти поступки такими или нет, — она пожала плечами, — мне приходится жить со своими решениями.

— Тц. Я вижу женщину, которая не раз рисковала жизнью ради незнакомцев. И ты вытерпела удар Окуро. Я никогда не прощу себя за то, что позволил такому случиться, — сказал он. — Но ты не просила ничего взамен, ничего больше того, что давали свободно. И если тебе нужно показать мое мнение…

Он склонился, поймал ее ладони. Его рот встретил ее в нежном поцелуе, простое прикосновение разожгло желание, которое она сдерживала с того дня, как увидела его в онсене. Ее сердце ужасно болело, пока она целовала его в ответ, перемена была внезапной и сильной.

Его ладони легли на ее щеки, пальцы нежно гладили, он углубил поцелуй, требуя больше с каждым прикосновением губ к ее губам. Что-то сломалось внутри нее, освобождая последний кусочек сомнений.

Он знал, кем она была, какой была раньше, и он все равно ее хотел. И она хотела его. Она не могла отрицать эти чувства, и она не хотела даже пытаться их подавлять.

Его язык задел ее губы, и она открыла их. Вкус чая. Нежные, но властные губы. Саитама вкладывал все в прикосновения. Эма не боролась, показывала то же доверие и желание, что он открывал ей.

Хаганэ направил ее по пути, где она могла снова быть уязвимой с другими. Его опытные игривые поцелуи разожгли огонь внутри. Несдержанные страстные поцелуи Саитамы раздували огонь, усиливая ее желание к обоим мужчинам.

Она невольно улыбнулась в губы Саитамы, понимая, что они были разными. Волны теплого желания набегали на нее, ласкали ее тело и пробуждали с поражающей скоростью и ясностью головокружительное желание.

Эма, едва дыша, прервала поцелуй, посмотрела в его красивые карие глаза. Он прижался лбом к ее лбу.

— Убеждена?

— Ах, ты же не пытаешься соблазнить Черного Шипа?

Он улыбнулся, и это редкое выражение лица будто смыло его боль. На миг она увидела юношу, у которого впереди была вся жизнь.

— Думаю, ты бы это поняла.

Она улыбнулась и прильнула для еще одного поцелуя.

— Так это стандартная часть приема новых воинов?

Саитама рассмеялся.

— Нет, только для тебя, — его ладони скользнули по ее рукам к ладоням. — Я не дам ничему снова с тобой произойти. Никто из нас не даст.

— О, не нужно переживать. Я могу о себе позаботиться. Так всегда было, — Эма ценила их желание защитить ее, но в ее сомнительном состоянии, возможно, они забыли, кем она была. Это немного освежало. Она всю жизнь боролась с попытками других защитить ее, даже Рё, делала все сама. Может, это было не так и плохо. Полагаться чуть сильнее на других. Это не отменяло ее способности. — Но я говорила серьезно, произнося клятву. Всем вам.

— Знаю. Поверь, я знаю, на что ты способна,… Эма, — он поцеловал ее в лоб, потом в щеку, снова поймал ее губы своими губами.

Они все усложняли, потакая этим желаниям? Или она зря переживала, а не наслаждалась? Слишком много вопросов для того, что ощущалось так хорошо… и правильно.

Саитама сжал ее ладонь, улыбаясь, как мальчик, и его щеки точно были красными. Хотя было сложно сказать в тусклом свете луны. Но он напоминал ей Рё в этот миг так сильно, что было почти больно.

Он отклонил голову и посмотрел на луну, глаза были темными и пристальными, как раньше.

Что он видел? Что он искал в луне, кроме спокойствия?

Они собирались сделать это.

Эма повторяла приемы, радуясь новому ощущению цели. Пора было снова столкнуться с Ноэ, но на ее условиях. На их условиях. Саитама долго страдал из-за боли от потери родителей, хотел отомстить за них. Она могла помочь ослабить страдания, убрав Ноэ раз и навсегда.

Убивать, когда необходимо. Смерть Ноэ была необходимой.

Ее попадание сюда было странным поворотом судьбы. С тех пор, как она покинула Тайшо, она помогала всем против Фракции, как могла. Клан Рен не отличался, один из последних кланов, которые боролись. Преуспеют они или нет — это вряд ли что-то изменит. Но они не могли сдаваться. Ситуация была серьезной, и если они могли раскрыть связь Фракции с ши-но-кагэ, то был шанс сделать это через Ноэ.

И они попытаются.

Мышцы двигались плавно, руки и ноги были удивительно легкими, ее тело ощущалось как новое. Поразительно. Та рана должна была убить ее, но она была сильнее, чем обычно. Даже ее катана казалась легче, чем она помнила. Это могло быть связано с меткой, ее связью с Назэ? Ее давним притяжением к теням?

Чего-то не хватало, что-то не давалось. Назэ дал ей намек, но что это означало?

— Лейтенант Мацукара? Вы там?

Сенмей. Что он тут делал? Окуро и его подельники были обнаружены, и Саитама сообщил о ее присутствии — и невиновности — всему поместью. Она впервые видела его с нападения на них.

Она отодвинула дверь, но не впустила его внутрь. Она относилась к нему настороженно, ведь Саитама не включил Сенмея в клятву.

— Тебе что-то нужно?

— Ах, ты все-таки тут, — в его голосе смешались удивление и облегчение. — Прошу прощения, но я переживал, пока тебя не было. Особенно из-за твоего состояния. Хотя я рад видеть, что ты снова на ногах, — он посмотрел на ее меч. — Кто-то заботился о тебе? Я слышал, тебя сильно потрепали.

Он говорил вежливо, как обычно, но слова звучали быстрее, чем раньше.

— Мне уже помогли, но спасибо за тревогу.

— Хорошо, хорошо. Я неописуемо рад, что ты вернулась, и целая. Дело с Окуро было ужасно неожиданным, — он похлопал по своей перевязанной руке. — И я пострадал в ту ночь. Хотя не собираюсь преуменьшать твой мучительный опыт. Прости.

— Сенмей, ты в порядке? — он бормотал, глаза были немного рассеянными. Даже его волосы и одежда были мятыми, словно он одевался впопыхах.

— Да, а почему нет? О, — он полез в свой рукав. — Я кое-что тебе принес. Арина услышала, что ты вернулась, и настояла на маленьком подарке, чтобы приободрить тебя. В честь возвращения домой, хоть ты уже вернулась к нам. Если бы я знал раньше, мы бы тебя встретили, — горечь появилась в его голосе. Он был обычно спокойным и сдержанным, и Эма ощущала трещины в его тоне.

Это подтвердило то, что она подозревала. Саитама не включил Сенмея в свой круг доверия, не только в клятву. Он тоже сомневался в верности брата. Она ощутила боль в груди от этой мысли.

— Спасибо, но подарок не обязателен. Арине нездоровится? Странно, что она не принесла его сама.

— Она занята. Как ты понимаешь, все взволнованы из-за появления лорда Ноэ. Я добавлю, лейтенант, что я надеялся увидеть, что ты здорова, своими глазами. Так что принес это вместо нее, — он вручил ей коробочку.

— Благовония?

— Хорошего качества, насколько я понял. Боюсь, у меня нет чутья для такого. Решай сама, будешь ли использовать, но, прошу, прими.

Она кивнула.

— Я отблагодарю Арину в нашу следующую встречу.

— Думаю, она будет рада.

— Сенмей, тебе стоит отдохнуть. Ты бледный, — и он был сам не свой.

Он похлопал по своей руке.

— Полагаю, мне нужно последовать совету, который я даю другим, хм? Мне не хватало отдыха, и после неожиданного прибытия Ноэ… — он умолк и опустил взгляд. — Я надеялся, что мы сможем еще обсудить ши-но-кагэ, но, может, когда я буду ощущать себя собой.

— Да, звучит неплохо, — она стала закрывать дверь. — Береги себя.

Он низко поклонился.

— И ты.

Сенмей пошел по коридору, и она закрыла дверь до конца. Его потрясло все, что произошло, или было что-то еще? Его волнение пробивалось сквозь его вежливость. И Саитама скрывал ее присутствие даже от своего брата, так что тоже что-то подозревал.

Но что?

Эма прошла в комнату, крутя коробочку. Она не любила благовония, но создатель был из столицы, на коробочке была эмблема империи, а не только творца. Где Арина это достала? И запах был странно знакомым.

Она открыла крышку, понюхала и чуть не выронила коробочку.

Сладко. Ужасно сладко. Ее сердце забилось быстрее, она вспомнила, когда впервые ощутила этот запах.

Не может быть. Эма села возле лампы, сунула палочку между камней и зажгла ее.

Духи, она не ошиблась. Пьянящий запах, который Ноэ использовал, когда встретил ее в первый раз. Та ужасная встреча, когда он уничтожил все, во что она верила.

Почему это было у Арины? Странное совпадение.

Но она не верила в совпадения.

Голова сильно гудела. Эма прижала ладонь ко лбу, опустилась, зажмурилась. Комната кружилась. Она легла на спину, открыла глаза. Прямые линии балок дрожали над ней, извивались, изгибались, крутились.

О, духи…

Она вскинула руку перед лицом, ее мутило, желудок хотел опустошить содержимое. Ни в чем уже не было смысла. Где она была? Почему все так сильно двигалось?

Холод пробежал по ее телу, а потом все потемнело.

Резкий запах гари бил по ее носу, словно гнилое мясо сожгли до черного, лишив запах сладости. Она пыталась открыть глаза, но все было размытым. Она двигала ртом, но не издавала ни звука.

Снова тьма.

Боль пронзила ее живот. Черные силуэты крутились перед глазами. Тени?

Дерево проехало по дереву. Стук. Тихие шаги по татами.

Там кто-то был.

Ладонь на ее груди, другая сжала ее руку. Эма дёрнулась, но тело не слушалось. Словно его придавили тысячей камней. Ей нужно было дышать, нужно было двигаться.

Теплая кожа задела ее щеку. Горячее дыхание щекотало ее ухо.

— Надеюсь, ты это переживешь, ради нас обоих, — сказал низкий голос, отчаянный и с ноткой жестокого веселья.

Боль ударила ее по лицу, и все побелело.

Ледяная вода текла между ее пальцев, она ощущала рябь волн, но влаги не было. Холодный воздух набегал и отступал вокруг нее, окутывал ее тело одеялом белого света, такого яркого, что она больше ничего не видела.

А потом услышала голоса.

Невнятные слова и звуки смешивались и текли резким сбивчивым языком, но в этом не было смысла. Не лиричный звук ее языка, который легко срывался с губ. Примитивный звук. Голоса становились громче, их было все больше. Тысяча разговоров, которые она не могла понять.

Холод. Жуткий и бесконечный холод.

Кто-то говорил рядом с ней, но она не могла разобрать слова или узнать голос. Гул незнакомых голосов поднимался над ней волной, заглушал того, кто говорил неподалеку.

А потом голоса и свет пропали. Тишина была внезапной, бросила ее во тьме.

Она резко вдохнула и открыла глаза.

Она была одна.

Ей нужно было убираться отсюда. Приторный запах ванили, цветов и меда смешался с едким запахом гари, и это вызывало тошноту.

Эма вышла на веранду, скрытую тенями. Они следовали за ней, пока она уходила, шатаясь. Она спустилась в сад, тени звали ее.

Сюда.

Она согнулась, держась за бок. Резко вдохнув, Эма зажмурилась от боли.

Колени дрожали, она упала на землю, и ее стошнило. Она отошла, споткнулась об камень и рухнула. Запах земли заглушил приторный аромат. Ее глаза закрылись, она уже не могла ни о чем думать.

* * *

Акито ощущал ее тревогу острее ножа в груди. Он не ожидал, что обнаружит ее на земле в саду, уловит из ее комнаты приторный запах, который давно не ощущал.

Он осторожно перевернул ее. Еще живая, тяжело дышала. Ран не было заметно, но ее щеки пылали. Лихорадка?

Капля воды упала на его голову. Потом еще одна.

Акито поднял Мацукару и закинул на свою спину, обвил руками ее обмякшие ноги. Облака закрыли луну, капли дождя капали все сильнее. Он побежал во тьме к своей комнате. Она бормотала что-то у его уха, потом застонала с болью, и звук сотряс его тело. Еще стон, протяжный и низкий, а потом она притихла и замерла.

Тот звук пронзил его так, как он не ожидал. Он стиснул зубы. Связь уже все усложняла, и с ее телом, прижатым к его, было почти невозможно закрыться от нее.

Гром загудел в небе, когда он добрался до своей комнаты. Внутри он опустил ее на футон. Молния вспыхнула за ним, озарила ее тело. Он закрыл дверь и зажег лампу.

Она поежилась, снова застонала и сжалась в комок. Он опустился на колени рядом с ней, прижал ладонь к ее лбу. Горячий, несмотря на промочивший ее прохладный дождь. Акито знал немного об исцелении, но это точно была лихорадка. Эмоции бушевали в ней. Что-то было не так, неправильно.

Он убрал ее мечи, развязал узел оби, пальцы скользили по знакомой ткани. Он три ночи часами восстанавливал пояс. Потрепанный от времени в пути и порванный в бою с тенью у онсена, пояс был хорошим, красная нить сплеталась с черной, напоминая ему смелость и кровь. Она была с этим поясом, когда он нашел ее в Нагеями-то, а потом в Айзен-мачи. Он подозревал, что пояс что-то означал для нее.

Он моргнул, сосредоточился на задании. Руки дрожали, пока он развязывал ткань. Как он мог убивать и калечить без сомнений, но робеть, когда нужно раздеть женщину?

Не просто женщину. Воина, убийцу, как он. Они были в этом равными.

Только один слой, чтобы ее тело остыло.

Он вытащил ее руки из рукавов, опустил их на ее грудь. Он замер и пригляделся. Красные следы…

Порезы. Параллельные аккуратные линии.

Свежие.

Гнев опалил его грудь. Кто это сделал?

Благовония, ее потеря сознания, тревога во сне…

Он разобрался с Окуро и его подельниками, но кто-то все еще хотел ей зла. Но для чего были эти порезы? Они не просто так были выше ее локтя. Кто-то хотел не только пустить ей кровь, но и собрать ее кровь.

Она шумно дышала.

Лихорадка.

Он снял свой шарф, намочил его под дождем, сложил и опустил на ее лоб. Он смыл грязь с ее лица и ладоней, смотрел, как ее грудь вздымалась и опадала, пока она спала. Гроза снаружи усилилась. Лихорадка была под контролем, но его беспокоило то, что ее не удавалось разбудить.