Видение луны

40

Саитама бежал по улицам и переулкам, которые хорошо знал. Тут были сегодня все, кто верил в него. Хаганэ, Акито, Эма. Его офицеры и солдаты, которые поклялись защищать клан. Жители города терпели последствия. Он уже натыкался на результаты стычек, пока шел к северным вратам.

Ноэ был там. Должен быть.

Это закончится сегодня.

Крики зазвенели на ближайшей улице. Его сандалии стучали по камням, он срезал путь через узкий переулок. Больше криков. Почти на месте. Он схватился за рукоять катаны, приготовился к ждущему его бою.

— Марико! Марико!

Проклятье. Крик, полный боли, а за ним гневный вопль…

Он вырвался из переулка и напал на шатающегося солдата в синем. Темные мертвые глаза посмотрели в его. Это были…? Саитама ударил катаной по шее мужчины, отрубая голову. Он толкнул врага ногой, повернулся и прогнал жуткую картинку из головы, желчь подступила к горлу. При этом приятный гнев бурлил в его венах. Кровь залила его руки, ржавый запах заставил его задрожать от прискорбного восторга.

Рана на его руке пульсировала в такт с сердцем. Ох, он почти забыл.

А потом увидел ее. Марико рухнула перед ними с зияющей раной в груди, нагината выпала из руки, глаза смотрели на небо, не видя его. Хацуки и Наруэ бились неподалеку против еще четырех солдат Фракции.

Саитама устремился в бой, быстро убрал одного из врагов, не дав ему напасть на Хацуки. Глаза женщины яростно пылали, боевые крики звучали в ночи, пока они добивали солдат Фракции.

В крови, тяжело дыша, они вернулись к Марико, сели на корточки по бокам от нее. Саитама стоял рядом, у него не было слов. Что он мог сказать? Они поклялись защищать клан жизнями. Смерть всегда была возможной, в любой день. Но это не означало, что он хотел, чтобы это произошло. Если бы он мог влиять, никто не умирал бы.

Но это было невозможно, на чьей бы стороне он ни был. Люди умирали каждый день. Он просто… почему он должен был принимать это?

Хацуки и Наруэ встали и кивнули ему. Он едва слышал отчет Хацуки о налетчиках, которых они встречали до этого. Это уже было хуже прошлого нападения, новые волны врагов появлялись в разных частях города. Дым и огонь лизали небо.

— Заберите ее, — сказал он. — И займитесь своими ранами.

Хацуки печально улыбнулась.

— Мы будем продолжать, пока не устраним угрозу. А потом позаботимся о Марико.

— Лейтенант… — он сглотнул, подумав, что Хаганэ мог потерять сестру. — Хацуки…

— Командир, — сказала она, оставаясь вежливой. — Я знаю, что вы хотите сказать. Спасибо. Но наша работа не окончена. Вы можете пойти с нами.

Он склонил голову, убирая меч в ножны.

— Нет, идите. Я шел к северным вратам.

Женщины поклонились, повернулись и поспешили по дороге. Он поблагодарил Марико за службу, прошел мимо нее и напрягся.

Кто-то наблюдал за ним. Он повернулся. Фигура в тенях.

Сенмей?

Он шагнул к брату в тенях переулка. Лоб Сенмея сморщился от тревоги. А потом он пропал, тени кружились там, где он был, а потом опустились на землю.

Теперь он видел то, чего не было?

Северные врата были недалеко. Оттуда шли солдаты Фракции, гонцы Ноэ. Он явно был там. Только он должен был умереть этой ночью.

Темные дома и магазины проносились мимо, Саитама бежал. Внутри зданий еще прятались люди, закрыли ставни, потушили лампы или не зажигали их, тьма от этого была гуще. Луна была тонким серпом, не помогала светом.

И почему казалось, что тени преследовали его, гнали к цели? Стиснув зубы, он подавил эти глупые мысли, игнорируя холод и боль в руке. На это не было времени.

На улице Аори он увидел крышу ворот впереди. Мужчины в синих хаори собрались у входа, вели себя слишком спокойно. Они насторожились, увидев его, стали расходиться рядами, поднимая мечи.

Если нужно убить их всех, чтобы добраться до Ноэ, так тому и быть.

— Хорошая ночь, да, Рен?

Он повернулся направо и вытащил катану. Ноэ появился из последнего дома у ворот, в полном доспехе с рогатым шлемом. Ладонь лежала на мечах на его бедре, он напоминал воина старины. Наглец. Словно это могло запугать Саитаму.

У каждой брони были слабые места.

— Будет.

— Ах, ты пришел произвести обмен, еще и сам. Это для меня честь.

— Если ты про доставку тебя к Богу Смерти, то да.

Ноэ цокнул языком и покачал головой.

— Я надеялся, что что-то разумное появится в твоем узком разуме, но нет. Илия расстроится, услышав, что тебя уничтожили вместе со всем этим.

— Думаешь, мне есть до нее дело?

Он, ухмыляясь, вытащил катану, изогнутый клинок сверкнул в свете фонаря над ними.

— Да.

— Тц. Вы заслуживаете друг друга, — Саитама бросился вперед, его удар тут же отбил Ноэ. Он отпрянул и напал снова, теперь по открытому боку высшего лорда. Но Ноэ, хоть был крупнее, быстро опустил меч, чтобы остановить удар. Саитама отпрянул на несколько шагов, увеличивая расстояние между ними. Другие мужчины приближались.

— Стоять, — Ноэ поднял руку. — Я не собирался биться нечестно.

— Поздно для этого.

Изумление пропало с лица высшего лорда. С низким рычанием Ноэ наступал, разглядывая его темными глазами. Мужчина когда-то был сильным воином, все еще представлял угрозу. Но его размер и воздух подавят его скорость. Это было преимуществом Саитамы. Одной силы не хватит.

Ноэ исполнил ряд ударов, проверяя его. Саитама отбил каждый, постоянно двигался, хотя раненая рука просила остановиться. А потом, словно ощутив эту мысль, Ноэ сделал ложный выпад, развернул меч и ударил по ране плоской стороной клинка.

Саитама с воем отшатнулся. Раскаленная боль вспыхнула в руке, кровь снова потекла к его ладони, капала с пальцев.

— Что случилось с твоей рукой? — Ноэ жестоко ухмылялся, потирая шрам на подбородке. — Все еще можешь биться, или просто покричишь?

Вот… же… мерзавец.

Саитама выпрямился, стряхнул кровь с ладони перед собой, капли попали на землю.

Он не собирался сдерживаться.

Согнув колени, он бросился вперед, низко, уклоняясь от взмаха мечом Ноэ. Он врезался плечом в бронированный живот врага, они оба упали. Боль снова вспыхнула в его плече. Он стиснул зубы, ударил рукоятью меча по щеке Ноэ. Тот охнул и сплюнул кровь, дико потянулся к одежде Саитамы. Он встал, уклонившись от его руки, направил меч к его шее.

Ноэ отдернулся, и меч отскочил от камня.

Ругаясь, Саитама напал, не давая Ноэ встать. Он взмахнул, задел бок врага, порезал плоть. Его вскрики боли были музыкой для его ушей.

Саитама снова наступал, когда ледяной коготь поймал его сердце. Тени окутали его и Ноэ, звали его. Умоляли использовать их.

Использовать их? Что?

Они настойчиво тянули. Он ощущал в груди Эму и даже Акито. И холод. Почему было так холодно?

Это могли быть… ши-но-кагэ? Он как-то… звал их к себе?

Тьма кружилась. Пронзительный скрежет наполнил воздух. Он закрыл уши, тени поднялись и поймали его. Его рана пульсировала в ответ на их зов. Он охнул, тело покалывало. Холод вторгся в него, побежал по венам, наполняя его полностью.

Она летела по небу на эбонитовых крыльях, как хищная птица, искала следующую добычу. Саитама застыл от ее красоты, смотрел, как она неслась по озаренному солнцем небу, грациозная, как танцовщица, ловила потоки ветра изящно и опасно. А потом птица стала Эмой. Она бросилась к нему, глаза были огромными от страха и тревоги, от защищающей ярости, вызвавшей гордость в его сердце.

Он моргнул, то небо пропало.

Эма появилась, выбежала из улицы сбоку, глаза были огромными, когда она остановилась.

Ноэ. Он пытался ее предупредить, но слов не было. Высший лорд пропал. Где…?

— Саитама!

Та женщина… была отмечена…

Он замотал головой, ноги двигались сами, меч поднялся.

Отмечена для них. Для него.

Нет!

Он ощутил, а не услышал ее ругательство, когда он опустил меч. Она успела остановить его удар и отскочила. Духи, если бы он попал по ней…

Он мог забрать ее душу.

С ревом, заглушающим мысли, он бросился вперед. С катаной в руке Эма отбивала его атаки, оставаясь в защите. Тени окружили их. Разум воевал с телом. Она звала его, требовала остановиться, взять себя в руки, вспомнить, кто он. Он не мог это понять, холод впился во что-то глубоко внутри.

Он увидел слабое место, бросился к ее животу. Она уклонилась, громко ругаясь, и он ощутил, как клинок задел ее хакама, скользнул по коже ее бедра. Проклятье! Но она уже пятилась, поправляя позу.

Нет, она собиралась напасть.

Она уже бросила его? Это было безнадежно? Он будет продолжать, пока один из них не умрет?

Он не боялся своей смерти, если это спасет ее. Спасет его от этого безумия.

Саитама поднял меч, не дал ее клинку опуститься на его голову. Она бросилась вперед и врезалась в его тело, обвила рукой его шею и сбила его на землю. Ее рот прижался к его требовательно и отчаянно. Он повернул запястье, клинок вонзился в ее бок.

Еще скрежет разбил небо. Эма отпрянула от него, и их утащило в пустоту. И он ощущал… чувствовал ее душу, всю правду ее сущности.

Картинки и впечатления проносились сквозь него, пока он ощущал ее присутствие. Ее забота о нем, ее тепло к Хаганэ, неуверенные чувства к Акито, старая любовь, горящая в сердце сожалением и печалью. Сложности ранних годов тренировок. Огонь и уверенность на пике карьеры с Тайшо.

Предательство.

Она окружила его, хоть он не мог ее увидеть.

А глубоко в темно пустоте замерцал свет. Размытые движения. Люди? Гул тысячи языков слились в оглушающий шум, и он скривился и отвернулся. А потом мужской голос заговорил, но он не мог понять слова. Зато голос перекрыл все звуки.

Он больше не чувствовал ее. Все угасало, что-то тянуло его от всего этого. А потом он стал падать, падать…

Он вернулся в реальность, на улицу. Его оттолкнуло ударом в грудь. Он вернул равновесие, снова управлял телом. Его зрение стало четким. Саитама открыл рот, чтобы позвать ее, когда она развернулась от него к…

Семь адов.

41

Темные тени поднялись к небу, стали большим существом, куда больше, чем она видела в том налете. Чудовище было вдвое выше окружающих зданий, все еще росло.

Словно хотело проглотить их всех одним махом.

Эма тянула за холодные тени, но они отбивались, их влекло к растущему монстру из черной смерти. У нее не было опыта Назэ, чтобы совладать с ними. Смог бы он с таким бороться?

Тени собирались все быстрее. Ши-но-кагэ потянула Эму, холод пронзил ее бок, звал слиться с другими. Ох, это было… Она уперлась ногами, стиснула зубы. Их ждал жуткий конец.

Саитама появился рядом с ней, грудь вздымалась, он уставился на ши-но-кагэ. Как тени овладели им? Он бился с ней, и напряжение в теле показывало, что он сопротивлялся тому контролю.

Поцелуй был последним шансом.

Когда их губы соприкоснулись, она ощутила всего его, сомнения, стыд и сожаления в его сердце, боль, которую причинили люди, которым он доверял, и чувства к ней — нежную симпатию, которая вызывала боль, но и успокаивала ее сердце.

И она как-то вытащила тени, освободила его из их хватки.

Эма посмотрела на ши-но-кагэ, огромное тело глядело на них, убирая свет и тепло. Назэ считал, что тенями кто-то управлял, но кто был способен на такое?

И где он был? Они нуждались в нем сейчас сильнее, чем когда-либо.

Шаги застучали по земле за ней. Несколько солдат клана Рен появились на улице, уставились на тень. Хаганэ появился, громко выругался и устремился к ней и Саитаме. Хацуки и Наруэ следовали за ним.

Тень уничтожит их всех, и только Эма могла ее остановить.

Она пошла вперед. Холод задел ее сердце. Ши-но-кагэ. Тень… была изумлена?

Эма повернулась к Саитаме и взмахнула рукой.

— Не подходите. Я знаю, как ее остановить, — Назэ опускал ладони на землю, когда прогонял тень во время налета. И в тот день он коснулся ее раны, словно вытянул из нее боль. Она сделала нечто похожее с Саитамой?

Она села на корточки, уперлась ладонями в землю перед собой. Потянув холод из себя, она стала давить, словно прогоняла тени в землю. Ее пальцы покалывало от холода, но ощущалось почти приятно. Она покачала головой, стиснула стучащие зубы и тянула, пока ее руки не потеряли цвет.

— Эма!

Сильные руки обвили ее талию, оттащили, тень пробила землю там, где она до этого стояла. Жестокое изумление ударило по ее груди, рука тени отпрянула.

— Я почти…

— Тебя чуть не убили! — прорычал Саитама ей на ухо, крепче ее сжав.

— Она убьет всех нас, если я не остановлю ее.

Тень встала на дыбы, смотрела на них с высоты, тьма извивалась, закручивалась. Даже с ее близостью к теням она дрожала от холода.

— Вот так зрелище.

Эма застыла от этого голоса, увидела мужчину, вышедшего к ним из-за тени. Ши-но-кагэ не обратила на него внимания.

— Ноэ, — выдохнула она. Мерзавец пришел лично.

— Здравствуй, котенок, — сказал он спокойно, словно они недавно виделись. Гадкая пиявка.

— Трус, — прорычал Саитама. — А я-то думал, куда ты убежал.

Ноэ смотрел на тень.

— Я не знал, что он такой, но, наверное, он не смог держаться в стороне от драмы. Некоторым мужчинам нравится играть с его игрушками.

Эма вскочила на ноги, подняла катану. Саитама и Хаганэ встали по бокам, вытащили мечи.

— О ком ты говоришь?

— Я давал ему играть с вами долгое время, — продолжил он, игнорируя ее вопрос. — И мне стало скучно из-за твоих благородных, но слабых усилий. Нам с тобой пора уйти, Эмамори. Благодарю, Рен, за то, что увидел разумное решение.

— Она остается. Ты можешь уходить… или умрёшь! — рявкнул Саитама, подвинув ноги. Ши-но-кагэ поднялась над ними, словно для атаки, но смотрела, ждала…

Смешок сорвался с губ Ноэ.

— Вряд ли мой лорд это допустит. Ты еще не поняла, котенок? — он повернулся к Эме. — Есть разница между тенями и ши-но-кагэ. Истинная тень смерти не остановится ни перед чем, пока не исполнит цель: поглотить ваши души.

Если она могла это остановить, то…

— Я пойду.

— Эма, — возразил Хаганэ, Саитама схватил ее за плечо.

— Ты не думаешь, что мы тебя так отпустим.

— Если только я могу его остановить, то мне придется. Я не буду всех вас обрекать на смерть.

— Эма… — Саитама сжал ее крепче.

Она уловила движение, скорее ощутила, чем увидела — трепет во тьме.

Наконец-то.

Она смотрела на Ноэ.

Один шанс.

— Все хорошо. Для этого меня тренировали, — она сжала его ладонь, надеясь, что он поймет намек, а потом шагнула вперед. — Ноэ, я пойду с тобой по своей воле, если ты оставишь их в покое. Отзови солдат. Понятно?

Ноэ рассмеялся.

— Приятно знать, что ты не растеряла дух. Убери оружие, идем, — он протянул руку. — Я так хочу возобновить наше время вместе.

Дрожа, Эма пошла к нему, ши-но-кагэ нависала над ней, наблюдала. Она давно не тренировалась, она так и не научилась технике Мицуги быстро доставать меч, как умел Назэ. Но она сможет застать его врасплох.

Что-то глубоко запульсировало в ее груди.

Проклятье!

Огромная тень бросилась, обрушилась между ней и Ноэ, потянулась щупальцами ко всему, что могла ухватить.

Ругательство Ноэ зазвенело поверх паникующих криков.

— Назад!

Эма уклонилась от диких конечностей тени, отскакивала, пока они били снова и снова за ней. Они целились в нее.

— Останови это! — закричал Ноэ. — Ичиё!

Что? Ичиё!

Он управлял ши-но-кагэ?

О, духи…

В какофонии паники вокруг нее Эма повернулась, отскочив. Она не могла убегать от этого существа вечно, но она еще могла добраться до Ноэ.

Она побежала к ши-но-кагэ, где укрылся Ноэ. Приближаясь, она вытащила вакидзаси, ударила по его шее, не дав ему произнести ни слова. Он отпрянул, но его размер мешал его скорости. Ее клинок оставил неглубокий порез у линии челюсти до уха.

Ругаясь, она уперлась ногой и повернулась, бросилась к его боку. Он принял силу удара бронированной грудью, и она отскочила от его рук. Он с ревом бросился к ней. Она пятилась, но ши-но-кагэ ударила по ней, попала по ее боку и отбросила на спину.

Одно из теневых щупалец появилось и опустилось, придавило ее к земле и тянуло…

Серые глаза, окруженные красным, выглянули из тьмы.

— Эма! — крики Саитамы и Хаганэ смешались с их вскриками боли. Еще щупальце появилось из тени, устремилось к ним и…

Застыло.

Назэ!

Он стоял под застывшей тенью с мечами в ножнах, подняв руку. Он был полностью скрыт, кроме глаз. Он щурился, глядя на угрозу над ними. Но она не ощущала от него страха. Она… ничего не ощущала.

— Назэ?

Он повернулся на ее голос, его голубые глаза стали серыми. Кровь была на кусочке открытой кожи лица. Она не сомневалась, что весь он был в крови, но это скрывала черная одежда. Тени кружились у его ног, не связанные с ши-но-кагэ перед ним.

Духи, он выглядел как демон.

— Я знаю, что мне нужно делать.

— О чем ты…

— Заботься о них.

— Назэ…

— Эмамори, — твердо сказал он с холодной властью. А потом его присутствие задело ее, прохладное покалывание успокоило ее тревоги.

«Это не закончится этой ночью. Найди Ичиё. Я оставляю это тебе».

А потом вслух:

— Приготовьтесь.

Огромная тень, застывшая перед ними, вдруг разбилась на сотни и тысячи меньших теней, они кружились в ночном небе, неслись по улицам и к окружающим зданиям, а потом устремились к источнику.

Самому Назэ.

Они терзали его, трепали за волосы и одежду, окружали и пронзали.

Ноэ взревел неподалеку, подняв руки, его били тени. Один за другим солдаты Фракции падали и исчезали во тьме. Эма развернулась, смотрела, как их враги пропадали, оставляя только солдат клана Рен. Саитама и Хаганэ подбежали к ней, оттащили ее от Назэ, их тепло отгоняло холод теней смерти, терзающих их.

— Он умрет, если мы ничего не сделаем! — он пожертвует собой ради них всех…

— Мы не можем это остановить, Эма, — сказал Саитама, голос был сдавленным от боли в сердце.

— Акито знает, что делает, — Назэ крепче обвил рукой ее талию. — Все будет хорошо, — прошептал он ей на ухо.

— Нет, мы не можем…

Ноэ растаял на глазах. Его лицо, искаженное паникой, осталось в ее разуме. Это было…

Назэ повернул голову к ним, его глаза стали полностью черными.

Она сжала кулаки, ногти вонзились в ладони, а потом оттолкнула Саитаму и Хаганэ и бросилась к Назэ. Ледяная тьма пронзила ее кожу, ворвалась внутрь, прицепилась к душе. Стиснув зубами, она пробивалась дальше, тянулась к нему.

Темные глаза смерти посмотрели наверх, и он рухнул в тень, его тело исчезло.

Беззвучный хлопок сотряс воздух.

Пропали.

Ши-но-кагэ. Фракция. Ноэ.

Назэ.

Эма рухнула на колени, схватилась за колотящееся сердце, грудь могла вот-вот лопнуть. Ничего не осталось от их врагов. Она ничего не чувствовала — ни жуткий холод ши-но-кагэ, ни присутствие Назэ.

Как…? Почему…?

Слезы жалили глаза. Он не дал ей шанса. Он дал клятву, но не доверял ей так, чтобы биться с тенями вместе.

Почему она ожидала что-то другое?

Почему его доверие было так важно для нее?

Он выбрал уйти в одиночку, как делал всю жизнь.

И теперь его не было.

Что-то потянуло за нее, за швами сознания.

«Оставляю это тебе».

— Эма.

Она подняла голову. Саитама и Хаганэ протянули руки. Она вдохнула, замедлила бурю в разуме и сжала их ладони. Они помогли ей встать. Она посмотрела на потрясенные лица солдат Рен. Хацуки и Наруэ были там. Она заметила Тасо из отряда Назэ, Тесуке и других, кого встретила за время тут. Назэ пожертвовал собой ради этих людей, отдал себя ши-но-кагэ, потому что верил, что это была его судьба, его предназначение.

Но вдруг был другой путь?

— Все будет хорошо, — сказал ей на ухо Хаганэ, обнимая ее крепко. — Нам нужно верить в него.

Но он рухнул, когда они пропали в тенях. Значит…

— Мы не знаем, что это означает, — Саитама словно читал ее мысли. — Но мы не можем позволить его жертве быть напрасной.

«Найди Ичиё».

Она зажмурилась, прильнула к их объятиям.

Она не даст его жертве быть напрасной. Было слишком больно в оставшейся пустоте.

«Это не закончится этой ночью».

Но кое-что закончилось.

42

Снова наступила ночь.

Даже жутко было, что завтра — новолуние, в тот же день, когда Эма отправится в Нагеями-то. Встреча будет не счастливой, если кто-то узнает ее раньше, чем она свяжется с Рё. Он был ее единственной надеждой выяснить правду.

«И не возвращайся в Нагеями-то. Если увижу тебя снова, не смогу защитить».

Его последние слова ей полгода назад. Где-то до этого их доверие треснуло. Их ослепили их амбиции, ситуацию ухудшило предательство. Эме пришлось полагаться на себя, верить в свой путь, хоть он был одиноким.

Но все изменилось. Она изменилась. Она уже не пробивала путь одна.

Видения с Рё обеспокоили ее, но и дали надежду. Не она нуждалась в защите, а он. Все они. Их использовала Фракция, Ичиё…

Что она найдет, когда вернется? Та нотка надежды в его голосе была настоящей, или она просто хотела это слышать?

Она должна была попытаться. Ради него. Ради всех.

Ради Назэ.

«Оставляю это тебе».

Эма притянула колени к груди, посмотрела на сад с одиноким красным кленом. Его слова только для нее. Он оставил ей миссию. Она закрыла глаза, но все еще видела его среди теней, тот миг, когда он посмотрел ей в глаза еще раз, а потом рухнул на землю и пропал со всеми. Она провела ладонью по глазам, и кожа промокла.

«Мы не можем позволить го жертве быть напрасной».

Она не позволит. Но она хотела… Духи, почему он не раскрыл ей хоть немного больше?

Шорох ткани привлек ее внимание. Саитама прильнул к дверной раме, скрестив руки, необычная мягкая улыбка была на его лице. Под его глазами пролегли тени, на коже были синяки, тянулись под кимоно.

— Прости. Ты так мирно там сидела. Я не хотел беспокоить, — он прошел внутрь и закрыл за собой дверь.

— Не нужно извиняться, — она похлопала по татами рядом с собой.

Он опустился на колени, обвил ее руками. Эма прильнула к его груди, вдыхала утешающий запах, расслаблялась в его тепле. Потеря Назэ еще была свежей, и ей нужна была эта близость. Саитама долго ее держал, помогал остаться на земле.

— Ты в порядке? — тихо сказал он ей на ухо. — После всего этого? После Акито?

— Нет, — прошептала она и села прямо, чтобы видеть его. — Пока нет. Я не могу не думать, был ли другой вариант, — нужно многое обдумать, включая ее нежелание принять, что он погиб.

— Если он был, Акито знал, — он посмотрел на их соединенные ладони. — В это я верю.

— А ты? Ты знал его куда дольше меня, и он был высокого мнения о тебе.

— Тц. Меня убивает осознание, что его нет. Что я видел, как он погиб, чтобы защитить нас, — он сжал ее ладонь, глаза были темными, взгляд — тяжелым. — Я не просил его о такой жертве. Но он это сделал. Я не забуду, что он сделал это ради нас.

«Духи, я обязываюсь защищать наши общие цели и интересы без обмана».

Эма прильнула к Саитаме, и он обвил ее рукой. Назэ сдержал слово. Но не так, как она представляла.

— Мы остановим их. Ичиё, тени…

— Знаю.

Он мало говорил о ее отбытии с Хаганэ. Они уедут на пару недель, чтобы разобраться с Тайшо. Саитама останется без ближайших людей: Хаганэ, Акито, даже Сенмея, который сбежал в тени. Он будет один, но…

Ее дыхание дрогнуло.

— Что такое?

Она посмотрела на его лицо, задержалась взглядом на его мягко изогнутых губах, благородном носе. Хоть ему нужно было находиться с его народом, мысль, что она его покинет, разрывала сердце.

— Ты будешь тут в порядке?

— Не переживай за меня.

— Переживаю. Ничего не могу поделать.

— Мое место тут, Эма. Я не могу биться с ши-но-кагэ, не могу толком помочь с Тайшо. Я буду полезнее тут, — он мягко улыбнулся. — Это не означает, что я не буду ужасно скучать по тебе.

Боль в сердце усилилось.

— Взаимно.

Он прижал ладонь к ее щеке, большой палец погладил ее нижнюю губу.

— Ты что-то хотел? — спросил он.

Он хмыкнул.

— Ты спрашиваешь об этом, Эмамори? — его ладонь скользнула к ее шее, он запустил пальцы в ее волосы. Его глаза были темными, страстными. — Ты знаешь, чего я хочу, потому что и ты этого хочешь.

— О, разве?

— Хватит слов.

Его губы отчаянно прижались к ее. Эма открылась ему, притянула его ближе. Она вздохнула в его рот, получила стон, который послал жар к ее лону. Его язык скользил с ее языком, пробуя и играя. С каждой лаской наслаждение теплыми волнами прогоняло прохладу ночи. Его рот двигался поверх ее, он опустил ее, устроился рядом с ней. Он прижал ладони к ее щекам, целовал ее снова и снова, не оставляя места для сомнений, что он говорил правду.

После потери и предательства, после всего, что произошло и ждало их в будущем, они могли ощутить нечто настоящее, правдивое. Такие моменты были быстротечными, это мог быть их последний миг. Слезы подступили к глазам. Она подавила их, оставалась с ним в моменте.

Тяжело дыша, он отодвинулся и прижался лбом к ее лбу.

— Эма… кое-что…

Она поцеловала его еще раз.

— После.

Он зарычал и опустил голову к ее шее, целовал нежную плоть. Стон сорвался с ее губ, он нашел чувствительное место на ее шее, от которого она всегда вспыхивала. Он осмелел и работал с тем местом, нежно посасывал и целовал.

Духи…

Он одной рукой развязал ее пояс, раздвинул ткань юкаты. Его ладонь нашла ее грудь, стала массировать холмик, большой палец задевал затвердевший сосок. Он прошептал ее имя, склонил голову, поймал ее сосок губами. Эма прижалась к нему, пока он дразнил и целовал, ее бедра двигались от желания, пока он доставлял ей наслаждение.

Он отпустил нежный сосок, поднялся на колени и снял свою одежду, быстро вернулся к ней. Эма легла на спину, увлекая его за собой. Он навис над ней, упер ладони по бокам от ее тела, пока входил в нее.

Они обнимали друг друга, двигаясь вместе, отгоняя все ради этого момента единения. Он двигался медленно, почти мучительно, посылал залпы жаркого отчаяния по ее телу. Он не сводил взгляда с ее глаз, передавал правду и пыл своего желания.

Они нуждались в этом здесь и сейчас, нуждались друг в друге.

То, что началось как медленное занятие любовью, сплетающиеся вздохи, нежные поцелуи и шепот, сменилось глубоким желанием. Он прижал ее запястья над ее головой, пока он вкладывал всего себя в каждый толчок. Его боль, его страсть, его страхи, его желания. Она выгнула спину, открываясь, чтобы принять всего его, двигала бедрами с ним, они были все ближе к восхитительному концу.

Он опустил губы на ее шею, потом на рот, целовал ее с новым пылом. Он опустил голову, застонал в ее ухо, воздух между ними был горячим. Он выругался, потом прошептал что-то так быстро, что она не уловила. Они достигли пика вместе. Время замерло, наслаждение взорвалось в ее теле. Она прижимала его к себе, пока их раскачивали волны восторга, их шумное дыхание заглушало стук ее сердца.

Позже он пошевелился рядом с ней, приподнялся на локте, пока другая ладонь водила узоры на ее груди и животе, включая шрам — метку ши-но-кагэ.

— Эма.

— Хм?

— Я хотел кое о чем с тобой поговорить до твоего отправления завтра.

Она приоткрыла глаз.

— О чем?

Он издал смешок.

— Даже не знаю, как это выразить. Я знаю, что у тебя чувства к Хаганэ, а то и к Акито.

Эма замерла, смотрела на него. Духи, он не ошибался. Он мог ощутить это, когда она прогоняла от него тени, как она ощущала его.

— Все хорошо.

Ее щеки вспыхнули. После того, что они сделали, она почти стыдилась того, что он знал. Но с самого начала те чувства ощущались правильно. Хаганэ думал, что их свела судьба. Она никогда не верила в такое, но, может, где-то там была правда.

— Я переживаю за всех вас. Я бы не давала бы клятву, если бы это не было так.

— Это между нами… Тебе небезразличен Хаганэ, и ясно, что он обожает тебя. Я не хочу тебя сдерживать.

— От чего? — спросила она, хотя уже ощущала его значение.

— Исследования чувств с ним.

В груди трепетало, она сжала его ладонь, остановила его движения.

— А ты?

— Я? Я тоже мог бы разобраться в своих чувствах к Хаганэ, — он улыбнулся, но она подозревала, что он шутил. — Я счастлив… с нами. Хочу, чтобы и ты была счастлива. Мы разберемся с остальным.

Она не ожидала такого от него.

— Это для меня в новинку.

— И для меня, — он улыбнулся и убрал прядь волос с ее лба. — Но мне интересно увидеть, куда это приведет.

Эма прижалась к нему. То, что он предлагал, было возможным? Они оба были для нее важны. И Назэ… она только начала видеть другую его сторону, и было ужасно больно, что она не узнает больше.

— Знаешь, когда ты упала… точнее, прыгнула в наши жизни, — он улыбнулся, — ты хорошо вписалась. Даже если я не сразу это увидел, я это ощутил, словно мы нашли то, чего нам не хватало. Ты не была ничего нам должна, но все, что делала для нас, для меня… — он поцеловал ее еще раз. — Я благодарю луну каждую ночь за то, что ты спасла мою жалкую шкуру в тот день.

Она с улыбкой посмотрела ему в глаза.

— Я бы сделала это снова.

— Ты сделала.

— Ах, точно. Хотя нам помогли, — ее сердце сжалось, в голове вспыхнул Назэ, падающий во тьму.

Саитама ощутил перемену. Он сжал ее ладони.

— Акито всегда все делал по причине. Ши-но-кагэ куда опаснее и сложнее, чем мы понимали. Я должен верить в него. И я верю в тебя, и что ты сделаешь, что сможешь, с Тайшо и Ичиё.

— Они, наверное, убьют меня, как только увидят.

Он фыркнул.

— Ты хотела сказать: попытаются. Я видел тебя в бою. И там должен быть тот, кому ты можешь доверять, хотя бы немного.

Эма посмотрела на него.

— Был, но то, что осталось от наших отношений, схоже на пепел.

— Если он был тебе другом, то там еще должны быть угольки, чтобы разжечь пламя, — он улыбнулся. — Надежда еще есть. Разве не так говорит Хаганэ?

— А что ты скажешь?

— Я скажу, что ему лучше тебя послушать, или он пожалеет.

Она вскоре узнает. Насколько прочной была верность Рё к Тайшо? Фракция запятнала его навеки, или еще осталось желание бороться?

— Эй, — Саитама коснулся ее лица, отвлек ее. — Когда придет время для следующего хода, я буду рядом. Мы все будем рядом. Все сработает.

Она усмехнулась.

— Теперь мы оптимисты? Что я с тобой сделала?

— Что ты не сделала? — Саитама оказался на ней и поцеловал ее снова. Эма притянула его, вдыхала его близость, пока они снова делились друг другом, последними моментами.

Эпилог

Эма поправила хватку на седле, Хаганэ сел за ней. Лошадей было мало, и им пришлось ехать вместе. Она не была против. Она была рада его близости. Но так их путь в Нагеями-то будет длиться дольше. Саитама хотел оставить как можно больше лошадей, чтобы дать их солдатам, если Фракция нападет снова.

Но после жертвы Назэ вряд ли кто-то придет в ближайшее время.

Она не ощущала ши-но-кагэ этой ночью.

Тени тянулись под ногами лошади. Эма искала связь с ними. С Назэ. Но ничего не было, даже холодного покалывания, которое она связывала с его близостью. Она ожидала, что он придет с поместье на следующий день, не показывая эмоций из-за произошедшего.

То было три дня назад.

Он спас их, теперь его не было. Почему она не могла принять это и жить дальше?

Прощальные слова Назэ показывали, что угроза осталась с Ичиё. Хоть она не ощущала тени, он дал ей задание: продолжить его миссию. Она прижала ладонь к сдавленной груди.

Может, она ошибалась. Может, он доверял ей.

Хаганэ обнял ее, сжав поводья перед ее животом.

— Все будет хорошо.

— Да, — хотя возвращение к Тайшо было самоубийством. Она не забыла, что налетчики, зараженные тенью, были в форме Тайшо. Если на них проверяли эликсир Сенмея, им нужно было попытаться это остановить.

И Рё. То видение. Он говорил с ней, в голосе смешались надежда и удивление. Его предупреждение — он дал бы ей шанс, или было уже слишком поздно?

Хаганэ поцеловал ее в щеку.

— Если ты для него важна, он послушает. Ты сказала, что бы были близки с детства.

— Но мы расстались в плохих условиях. И Тайшо теперь с Фракцией. Рё решил остаться и стать верным Ичиё.

— Тогда нам нужно быть осторожнее, да? И с моей поразительной силой и твоей невероятной ловкостью мы сможем разораться с теми сволочами.

Духи, снова этот оптимизм.

— Просто вспомнила, что те сволочи были когда-то моими товарищами.

Он вздохнул и опустил подбородок на ее плечо.

— Точно. Я не забыл. Но я… мы… на твоей стороне здесь и сейчас.

Дорога тянулась за пределы города, пропадала среди гор на горизонте. Пока она не выяснит цели Ичиё и не остановит ши-но-кагэ, они продолжат терзать землю. Эма держалась за надежду, что мир еще можно было исправить.

Саитама вышел из поместья и приблизился. Ах, пора. Когда они снова увидятся? Боль сжала ее сердце, пока она смотрела на него, вспоминая долгую ночь вместе.

Все это время что-то держало их вместе. Потому что расставания — сначала с Назэ, теперь с Саитамой — разбивали ее изнутри.

Он склонил голову, глядя на них, выглядя как командир клана.

— Взяли все, что нужно?

— Думаю, да, — сказал Хаганэ. — Мы пришлем весть, как только сможем.

— Как только мы оценим ситуацию там, мы поймем, что делать. И я знаю город лучше всех. Мы поймем, что они затеяли, и как Ичиё сам управляет ши-но-кагэ.

— Я знаю, что ты сможешь.

Эма кивнула, хотя у нее не было той же верности, что у Саитамы в нее. Даже после всего, что они пережили, перспектива возвращения домой беспокоила ее. Но доступ к Тайшо был важен, если она хотела сделать ход против Ичиё, ставшего императором.

Она не могла показывать эти сомнения Саитаме. Ему нужно было знать, что у нее все было под контролем, чтобы он сосредоточился здесь. Его клан нуждался в нем больше, чем обычно.

— Эма.

Она посмотрела в глаза Саитамы. Он улыбнулся, склонив голову, скрестил руки.

— Удачи, — он смотрел в ее глаза еще миг, а потом повернулся к отряду, который сопровождал ее. Эма смотрела ему вслед, он прошел во врата с крышей. Обожженное дерево и обломки были единственными следами боя.

Хаганэ потянул за поводья, чтобы повернуть лошадь, и напрягся.

— О, зараза, — он передал ей поводья и стал рыться за ней.

— Что? Что такое?

— Акито просил не забыть. Не говори ему, ладно? Это…

— Я поняла. Не скажу, но что ты забыл?

— Кое-что для тебя.

Он протянул руку с маленьким свертком из ткани, завязанным шнурком. Эма отдала ему поводья и покрутила сверток в руках.

— Я думал, это шутка. Он не дарит подарки, знаешь? Но он и не шутит.

— Да… — что это могло быть? И… он знал, что произойдет той ночью?

Она убрала ткань, нашла внутри кусочек бумаги, завязанный шнурком из красных, черных и золотых нитей. Она погладила шелк большим пальцем, вспомнила их встречу в Айзен-мачи полгода назад. Он уничтожил ее старый шнурок для волос в их коротком бою. Духи, он же не помнил об этом все это время?

Эма развернула записку.

Нити судьбы не так просто порвать. Акито

— Акито… — прошептала она, крутя шнурок между пальцами. Ее сердце не выдерживало.

Эма убрала со своих волос потрепанный шнурок и бросила его на землю. Она завязала хвост шнурком, подаренным Акито, горечь значения наполнила ее грудь, грозила вызвать слезы.

Без его решимости, уверенности и непоколебимой поддержки было ужасно пусто.

Хаганэ цокнул языком.

— Неплохо. Может, я все-таки на него повлиял.

— Возможно, — она улыбнулась. Покалывание пробежало по запястью — тень окружила его и скользнула в рукав, довольная. Предвкушение побежало дрожью по ее спине.

Он не пропал полностью.

Она еще могла надеяться.

Эма выпрямилась, отклонилась и поцеловала его в щеку.

— Готов?

— Всегда.

Хаганэ направил лошадь за пределы города, там они набрали скорость и понеслись по дороге, которая была и знакомой, и пугающей. В конце ждала правда, к которой Эма не была готова. Но она должна была увидеть это и принять.

Ради судьбы ее страны, ради всех, кто был ей дорог, ради всего, что было для нее важным…

Пора было побывать дома.