Викинг. Во власти холода

Глава 8

Я смотрел в ее глаза и ждал, когда девчонка поймет, что перед ней не жених.

Что она ощутит это где-то внутри себя под этим наркотическим угаром, в котором она была не похожа сама на себя.

Ждал, а сам понимал, что мне приятны ее прикосновения.

Более того, я хотел их так долго и отчаянно, что в какой-то момент задержал дыхание, чтобы не дать себе сорваться.

Я был голоден.

До нее.

Каким голодным может быть только истинный волк.

И сколько бы я не трахался с Дэми за последнее время, видя перед собой эти голубые глазища, а легче не становилось. И сейчас не было.

И черт побери, не будет, потому что долгие, обжигающие ядом желания секунды тикали, а Лиза не приходила в себя.

— Полегче, принцесса, — я попытался убрать ее руки со своей шеи, но словно назло девчонка прильнула теперь всем телом, раздвигая ноги и прижимаясь к моему торсу.

Она пользовалась тем, что я встал на колени, чтобы поднять ее.

И теперь не торопился унести домой. К ней домой.

До этого момента я считал себя выдержанным и холодным человеком.

Способным мыслить исключительно мозгами, без участия в этом деле члена.

Но Лиза делала всё, чтобы испытать меня на прочность и доказать, что я был не прав.

— Ты вкусно пахнешь, — прошептала она, касаясь губами моей шеи, а затем провела кончиком носа, глубоко и шумно втягивая в себя запах моего чертовски напряженного тела. — М-м-м. Новый аромат? Мне нравится.

Я облизнул губы, смачно выругавшись себе под нос, потому что мысли о том, что эта ночь может мне надолго запомниться, стали слишком прилипчивыми и желанными.

Это было подло и низко — вот так воспользоваться положением девушки и тем, что она просто не осознавала, что творит.

Я не был насильником…но, черт побери, какой-то противный голос внутри тонко и мерзко шептал, что раз девушка не против, то это и не насилие.

И я вгрызался в здравый смысл изо всех сил, не позволяя себе шелохнуться и надеясь только на то, что она вот-вот поймет, что рядом с ней чужой человек, которого она не замечала так долго и упорно.

Вот только мои надежды таяли на глазах и с шипением растворялись в гребаном желании!

Особенно когда Лиза сама подалась вперед, целуя меня.

Смело, открыто. Обхватывая ногами за торс и прижимаясь так тесно, как только могла.

Сразу же скользнула языком по моим губам, опьяняя своим вкусом, что я познал впервые.

И он ошеломил меня.

Пленил настолько, что я не смог даже подготовиться.

Когда тебя тянет к человеку против всех законов логики, то сложно устоять.

Но когда ты познаешь его вкус, аромат и тепло, то становишься просто одержимым!

Становишься неуправляемым зверем, который будет рыскать без воды и еды в поисках своей желанной добычи столько, сколько будет нужно.

На чистом адреналине.

На воле, которая подпитывается желанием.

На безумстве, которое сметет всё с твоего пути, оставляя только одну цель.

Ее!

Таким сделала меня Лиза тем своим прикосновением.

Голодным. Хищным. Одержимым. Горящим глубоко внутри.

Нетерпеливым под слоем холода и льда, которыми я обрастал долгими жестокими годами.

Я не посмел прикоснуться к ней, сжимая кулаки, даже когда Лиза коснулась своим языком моего, не представляя, что каждой секундой своей близости идет к пропасти, в которой буду только я. И она.

И я поддался ей.

Сдерживался, но целовал в ответ, не позволяя себе закрыть глаза и погрузиться в собственные эмоции так глубоко, как хотел бы этого.

Понимал, что долго не продержусь, но не мог ее оттолкнуть, вдыхая в себя аромат ее тела, и старался собрать всё тепло, которое она дарила, сама того не подозревая.

— К черту правила! Хочу быть твоей! — выдохнула девчонка в мои губы, облизываясь и рывком распахивая рубашку на мне.

Мелкие пуговицы полетели на пол.

А вслед за ними последние крохи моего самообладания.

— Посмотри на меня! — я легко встряхнул девушку, заставляя отлипнуть от себя, чтобы она сосредоточилась на моем лице, которое было для нее незнакомым, давая последний шанс. Ей. И мне.

На секунду я напрягся, когда Лиза окинула взглядом комнату, вдруг подскакивая и кидаясь к двери.

Осознала, значит.

И кажется, нужно было вздохнуть с облегчением и порадоваться тому, что моя совесть осталась чиста. По крайней мере, в этой ситуации.

А еще не дать себе кинуться за ней. Это было сложнее всего.

Я даже зажмурился на долю секунды, начав считать про себя и надеясь, что девчонка успеет убежать до того, как я последую за ней. Чтобы вернуть. И оттрахать.

Дверь хлопнула.

Но вместо торопливых истеричных шагов я услышал звук закрывающегося замка, вскидывая голову с единственной мыслью: она закрыла меня снаружи?

Нет.

Лиза стояла у дверей, выкручивая замок. И отрезая нас от всего мира. Здесь. Двоих.

— Чтобы нам не помешали, — улыбнулась она, разворачиваясь ко мне и вздрагивая, когда я в одном прыжке оказался рядом, прижимая ее к стене и буквально прорычав в ее губы:

— Это была самая большая ошибка в твоей жизни!

Только девчонка не испугалась и ничего не осознала.

Лиза томно улыбнулась, опьяняя блестящим взглядом, и снова потянулась ко мне, скользнув ладонями по моей обнаженной груди.

Больше я не собирался сопротивляться тому, чего так хотел.

Как хотела и она.

Только не со мной.

Лиза потянула меня вперед, хватаясь за воротник рубашки, словно боялась, что я могу сбежать.

А я смотрел на нее и не мог отвести глаза.

Она была такая смелая, открытая и сумасшедшая.

При мысли о том, что всё это должно было происходить с тем гребаным пацаном, мне казалось, что зубы просто скрошатся друг о друга!

Пустота в моей груди заполнилась лавиной ярости.

Этот безумный огонь пылал сейчас в моей груди. И он был удушающий и едкий, сжигая мою нежность, оставляя за собой лишь пепел и необузданную злость.

Если она не будет моей, она не будет ничьей!

Но не успела она сделать и шаг назад, как я схватил ее, чуть приподняв в воздухе, и впечатал в стену так, чтобы ее лицо было напротив моего.

От неожиданности и силы удара она отрывисто выдохнула.

Я зажал тело девушки своим так, что ее пышная грудь просто расплющилась об меня, а мои бедра были готовы раздирать ее тело каждую секунду.

Она должна была чувствовать каждый сантиметр меня!

МЕНЯ!

И никого больше!

Обхватив ее маленькое лицо рукой, я запрокинул ее подбородок вверх, приблизив свое лицо так, что наши дыхания сливались в одно.

Поняв, что находится в железных тисках, она удивленно распахнула голубые глаза и теперь не могла двигаться, зажатая мной со всех сторон.

Лишь отрывисто дышала, пытаясь понять, что происходит.

Глупая, теперь испугалась?

— Мне плевать, кто трахает твое тело, — прорычал я в ее губы, обдав белую кожу своим горячим дыханием. И я старался убедить себя в том, что так оно и было. Но в груди было больно и горько.

Сжав ее лицо сильнее своей ладонью, я постучал по ее пульсирующему виску:

— Но здесь должен быть только я!

— Что с тобой, любимый? — ошеломленно выдохнула девушка, распахнув глаза еще сильнее и предпринимая нелепые попытки оттолкнуть меня. Но в этом случае было проще идти на таран против танка на детском велосипеде.

Не дав девушке попытаться сказать что-либо еще, я впился в ее губы.

Черт, это даже поцелуем нельзя было назвать.

Это было слишком жестоко, грубо, яростно и больно.

Прижав ее голову к стене, я тяжело дышал, пытаясь сохранить хотя бы каплю обладания, но сквозь бурю ярости и похоти голос разума терялся и был неслышим.

Поэтому я сминал ее розовые губы нещадно и дерзко. Я втягивал их в себя. Облизывал. Рычал и стонал, пытаясь вобрать в себя весь ее аромат, всю сладость и терпкость.

Я сходил с ума от ее близости.

А она пыталась найти себя в пространстве. Но всё было напрасно.

Мне и этого было мало.

Я хотел, чтобы на каждом миллиметре ее тела были синяки от МОИХ пальцев!

Чтобы багровые следы от МОИХ губ покрывали ее тело!

Чтобы эта боль была вечной и она всегда напоминала ей, КОМУ она принадлежит!

И чтобы каждый мог увидеть мои следы, оставленные на ней.

Увидеть и отказаться от девчонки.

Черт, я уже точно знал, что просто заставлю сделать это каждого, кто посмеет пройти и просто оглянуться на Лизу.

От мысли об этом голова пошла кругом.

Не отрываясь от губ девушки, я буквально зарычал, впившись сильнее пальцами в ее высокие скулы, обтянутые нежной кожей, зная, что оставляю уродливые синяки.

Понимая, что она, раздавленная мои телом, уже задыхается, оставшись без кислорода от яростного поцелуя, я резко оторвал губы от нее, однако не сдвинулся ни на миллиметр.

Девчонка судорожно вдыхала воздух, наплоенный моей яростью и страстью.

Она дрожала.

Мягкие губы уже сейчас слегка распухли от совершенного насилия над ними. На скулах просматривались отметины от моих пальцев.

Ее черные ресницы дрожали.

— Это была очень большая ошибка, девочка, — прошептал я снова, будучи уже не в силах успокоиться.

Мне не составило труда схватить ее тонкие запястья одной рукой, чтобы держать их над головой девушки.

Своим коленом я быстро раздвинул ее ноги, отчего она дернулась, но прилежно замерла.

— Теперь ты только моя, Холодное сердце, — выдохнул я в ее губы отрывисто, когда моя ладонь проскользнула по ноге Лизы от колена до бедра, забравшись под ее трусики.

Подцепив пальцем край шелковистой материи, я потянул ее, с треском разорвав под глухой стон девушки. И оставил еще один кровоточащий след на ее теле, чувствуя, как паника овладевает ею постепенно, но верно.

Глядя в мои пылающие глаза, в этот момент она понимала, что спасения не будет.

Хищно улыбнувшись, я не позволил ей оторваться от стены, медленно лизнув ее губы, не давая возможности отвернуться.

Мое горячее дыхание обжигало ее, когда я нарочито медленно провел пальцами по бедру девушки, обхватив ее упругую попку и сжав в своей ладони.

Лиза выгнулась, заставив меня застонать.

ЧЕРТ!

Не помня себя, я провел пальцами по раскрытому для меня лону, глухо выдохнув.

Такая горячая и влажная. Для меня.

Лиза тихо застонала, закусывая нижнюю губу, когда я погрузил пальцы в нее, и мое дыхание сбилось.

Твою мать.

Она была такая тугая и упругая.

— Ты будешь умолять меня остановиться! — прорычал я в ее губы, чуть прикасаясь к ним, и провел языком от подбородка до нижней губы.

Продолжая одной рукой держать ее руки высоко над головой, второй рукой я резко задрал подол ее платья, вжав свои бедра в ее тело настолько сильно, что чуть не кончил.

Ощущение ее обнаженных горячих бедер снесло последние здравые мысли в моей голове, словно карточные домики штормом.

Член разрывался на части от желания избавиться от нелепой преграды в виде моих брюк, чтобы вонзиться в ее ароматное тело.

Прикрыв глаза от блаженства, я потерся членом о ее бедра, чувствуя, как девушка задрожала сильнее, ощутив силу моего желания между своих ног.

Дэми любила все эти штуки с переодеваниями. Она называла их ролевой игрой.

А мне было достаточно секса.

Просто старого доброго секса без лишнего веселья и премудростей.

Но ни одна, даже самая красивая шлюха не смогла бы сравниться с изящной красотой и сексуальностью Лизы.

Я хотел ее до одури.

До полного помутнения рассудка.

Хотел так, как еще никогда в своей холодной и одинокой жизни.

Словно что-то надломилось во мне в тот момент, когда я впервые увидел ее.

Надломилось слишком сильно, что так и не смогло срастись.

И снова целовал ее, позволяя лишь иногда втянуть воздух, утопая в собственных ощущениях и пьянея оттого, что она вся отдавалась мне в ответ.

Без страха, без стеснения, без жеманной скромности.

— Хочу быть только твоей! — прошептала Лиза горячо, потянув меня к себе и целуя смело и самозабвенно, пока я дернул за ремень и расстегнул ширинку.

Я вошел в нее резко, одним толчком, глухо застонав оттого, насколько тесно было члену.

И замер над девчонкой, когда она дернулась и распахнула глаза.

Гребаный ад.

Девственница?

Я пытался прикинуть, сколько ей лет.

Ведь явно больше двадцати пяти!

Она окончила университет и не выглядела синим чулком или одной из тех заучек-недотрог, что остаются старыми девами.

Если бы она сказала мне это сама, не думаю, что я бы поверил.

Но сейчас смотрел в ее глазища, где на секунду словно промелькнуло сознание от весьма очевидной боли, и понимал, что ошибки быть не может.

Я всё чувствовал сам.

Я был ее первым мужчиной, как бы невероятно это ни было.

Черт. Я бы вел себя иначе, если бы только мог просто подумать о подобном. Не стал бы торопиться, не был бы так резок.

Я не шевелился, давая ее телу привыкнуть ко мне. К новым ощущениям.

Расслабиться и попробовать понять, что это всё может быть приятно.

— Не останавливайся, — прошептала Лиза, удивляя в очередной раз. Обхватила меня снова руками за шею, заставляя ледяное сердце забиться чаще.

И я двигался.

Сначала осторожно, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться снова. Скользил, насаживая на себя, и придерживал под ягодицами, чтобы остановиться до того, как снова станет больно.

Но когда почувствовал, как она двигается мне навстречу, то слетел с катушек.

Я вбивался в нее, словно сумасшедший. Так, что ритмичные шлепки раздавались в этом помещении, заглушая собой даже отдаленные звуки музыки с первого этажа.

Не жалел ее, даже когда девчонка вскрикивала и пыталась упирать ладонями в мои плечи.

Мне было мало её!

Было мало, даже когда кончил с глухим стоном, выгибаясь и подхватывая ее, чтобы прижать к себе и почувствовать, как она дрожит. От страсти. От боли. От этого дикого напряжения и сладости, которые ее тело познало впервые.

Девчонка молчала и, кажется, была в шоке, а я смотрел в ее голубые глазища. Собирал губами мурашки на ее шее и не мог отпустить от себя.

Не думаю, что я остановился бы на этом, если бы через какое-то время Лиза не застонала, сморщившись и пытаясь отчего-то потрогать собственные глаза.

— Мне плохо…

Черт. А я ведь так и не понял, что именно с ней сделал этот мелкий гаденыш!

— Где болит? — я пытался посадить девушку, но она сползала на прежнее место, словно растекалась и никак не могла собрать сама себя.

— Везде, — простонала Лиза.

Я выругался себе под нос, потому что понимал, что добавил ей проблем в общем самочувствии. Но поздно было жалеть и раскаиваться. Я бы сделал это всё равно и при любом раскладе.

— Давай, Холодное сердце, нужно ехать в больницу.

Я снял с себя пиджак, осторожно закутав в него девушку, которая бледнела буквально на глазах и, кажется, была на волосок от того, чтобы потерять сознание.

Теперь ее зрачки были нездорово маленькими, а веки дрожали так, словно Лиза заставляла себя через силу не закрывать глаза.

Проблем с охраной не возникло, когда я спустился, держа ее на руках. Парни даже помогли открыть дверцу, чтобы я смог спокойно усадить Лизу на переднее сиденье и пристегнуть.

Дорога до ближайшей больницы была короткая, но я каждую секунду тормошил девушку, чтобы она была в сознании и не смела отключаться.

В приемном покое ее тут же забрали, уложив на каталку, когда забегали дежурные врачи, и появился полицейский, которого, конечно же, вызвали первым делом, стоило мне рассказать, что я нашел девушку в баре в таком ужасном состоянии, возможно, под действием сильнодействующих препаратов.

Лгать не было смысла.

В первую очередь я думал о самочувствии Лизы. А чтобы врачи правильно смогли поставить диагноз, они должны были знать максимально много.

То же самое я рассказал и полицейскому, лучше него понимая, что будет проверка со всех ближайших камер, установленных рядом с баром, где, конечно же, они без труда установят, что девушка входила с молодым человеком, а после непродолжительного времянахождения в баре я вынес ее уже на руках в этом состоянии.

Проблемы с полицией меня не пугали.

Моих связей было достаточно, чтобы меня даже не тревожили.

— Вы молодой человек девушки? — обратилась ко мне врач, когда вышла из палаты, где Лиза крепко спала, но меня пока не пускали.

— Знакомый.

— Возможно, у вас есть сведения о семье? С ними необходимо связаться.

Я тут же нахмурился, придавив бедного врача мрачным холодным взглядом:

— Есть какие-то проблемы с девушкой?

— Нет. Но она проспит до утра, возможно, больше. Нужно сообщить семье, что она находится у нас.

— Я сообщу.

Чета Давыдовых прилетела спустя несколько десятков минут. Встревоженные и перепуганные.

Пришлось еще раз пересказывать всё то, что я уже сказал полицейскому и врачам до этого, но эти люди нравились мне. Они были искренними, и я успел понять, что у отца Лизы были те нерушимые принципы, которые заставляли его уважать от души.

Именно от него я узнал, что, помимо офиса, кое-что вынесли и из дома.

— Это хорошо, что мы все были в гостях! Страшно подумать, что мог кто-то пострадать!

— Вынесли что-то ценное?

— Нет-нет! Нет ничего важнее семьи! Лиза поправится, а деньги еще заработаем!

Пожелав скорейшего выздоровления его дочери, я спустился вниз, набрав Эйнара.

— Ты мне снова нужен в русском квартале. Возьми с собой пару парней. Поохотимся кое на кого.

У меня уже чесались кулаки поработать над этими мелкими засранцами.

К сожалению, такова была правда жизни. Я отпустил их, проявил милосердие в кои-то веки, давая шанс исправиться и думать наперед, прежде чем что-то делать.

Но парни приняли это за слабость, а потому не побоялись уйти из офиса, чтобы направиться прямиком в дом семьи Давыдовых.

И это была большая ошибка.

Очень. Большая. Ошибка.

Той ночью мы поймали каждого.

Двоих самых неугомонных убили на месте.

Остальные стали участниками игры, как и женишок Лизы, но тоже жили недолго.

Тогда я еще не понимал, что эта ночь станет точкой отсчета для моего личного ада.

Место, где Лиза была моей, но была не со мной.

Место, где я всегда был один, потому что она даже не подозревала, кому принадлежала.

И как отчаянно я хотел забрать ее себе каждый гребаный день.

Какая по счету была эта ночь?

Прошло полгода, а я всё еще чувствовал ее вкус на собственном языке.

Просто не мог его забыть. Хотя старался. Сильно.

И вот теперь, когда девчонка была рядом, сдерживаться становилось всё сложнее и сложнее.

Хотелось всё рассказать ей, глядя в глаза и понимая, что она, конечно же, не поверит.

А мне было плевать.

Мысль о том, что она была моей, — это то единственное, что грело мою ледяную душу.

Я не заметил, как выпил большую часть бутылки, не притронувшись к еде, но голова была по-прежнему ясной. А настроение поганым.

Скоро должно было рассвести, а мой рабочий день начаться, несмотря ни на что.

Долг перед сотнями людей, которые ждали от меня помощи и участия в судьбах их семей, не позволял мне расслабиться.

Я только тяжело выдохнул, помассировав переносицу, когда заметил, что Лиза проснулась.

Усталость сразу как рукой сняло, когда я с интересом подался вперед, наблюдая, как девчонка обхватила себя руками, лишь слегка показываясь из-под одеяла, и явно дрожала.

Я не сразу понял, куда она смотрела так недовольно и устало, пытаясь рассмотреть, что пряталось в складках одеяла, когда понял, что это был мой тонкий свитер.

Тот самый, который я не подумал забрать, обнажившись перед ней.

А ведь я порвал ее кофту в порыве излишней страсти, которую не смог сдержать.

И по сути, оставил ее в одном нижнем белье в комнате, где ночами и ранним утром было особенно холодно.

Видимо, по этой причине Лиза крутилась и часто просыпалась, а теперь смотрела на мою кофту, словно она была средоточием всех ее проблем.

Села, потянулась, чтобы взять ее, но, подержав в руках пару секунд, откинула от себя с яростью, чтобы плашмя упасть в кровать и свернуться клубком, закрывая даже лицо одеялом.

Я улыбнулся.

Упрямая.

Скорее замерзнет до смерти, чем наденет ее на себя.

Кстати, мне тоже не мешало бы одеться, потому что пришло время спуститься на кухню и выпить кофе, чтобы голова наконец начала работать, как ей и было положено.

Я оставлял упрямую русскую девчонку до следующей ночи. Когда смогу смотреть на нее до ломоты в глазах и проклинать тот день, когда она оказалась в «Чертоге» вовсе не так, как я планировал.

Спустившись в свою комнату, я быстро принял душ и переоделся, оставив свои духи на полке нетронутыми.

Она называла их странными. Запоминающимися.

А я не хотел больше рисковать тем, что смогу обнаружить себя, потому что знал, что не пройду мимо ее комнаты, не заглянув.

«Чертог» еще спал.

Ночная смена подошла к концу, и двери бара были теперь закрыты.

Не спали только парни Бьёрна, которые обеспечивали охрану круглосуточно и должны были сообщать обо всех подозрительных движениях даже за пределами «Чертога».

А утренняя смена еще не началась, когда я спустился двумя этажами ниже, делая это уже привычно и быстро. Не боясь быть кем-то замеченным.

В каюте Лизы было тихо.

Она дышала глубоко и размеренно.

И я слегка приоткрыл дверь, склонившись, чтобы посмотреть на то, что девчонка снова уснула, измучившись за эту ночь от холода и собственных мыслей.

Как всегда, она сделала кокон, зарывшись с головой, но я улыбнулся, словно сумасшедший, заметив край ее руки. В моей кофте.

Обычно я подскакивала с первыми лучами солнца.

Но прошедший день и эта чертова ночь были настолько длинными и выматывающими, что лучи солнца уже были где-то на половине стены, когда я только смогла продрать слипающиеся глаза.

Как же, оказывается, тяжело было жить, не зная, который час, и часто путаясь в том, какой сегодня день недели и даже число!

Теперь я знала наверняка только одно: на зимнем дворе стоял очень зимний ноябрь.

И если этот маньяк Варг собирался сделать свой почти ежедневный заплыв, то я проспала всю феерию.

И слава богу.

Хватало того, что я спала в его кофте!

Я вся пропахла ИМ!

Поэтому утро было хуже просто не придумать!

Хуже этого было только то, что Варг еще и снился мне!

К счастью, чтó именно снилось, я уже не помнила. Но даже этого скромного факта было достаточно, чтобы испортить весь следующий день.

И я бы с радостью выскочила из кровати и унеслась в ванную, чтобы остатком мыла смыть все запахи и его прикосновения ко мне, если бы не эта жуткая штука — холод.

Солнце совсем не грело.

И я приоткрыла рот, выпуская тонкую струйку пара, даже несмотря на то, что была в помещении.

Ад не там, где тебя сжигают заживо.

Ад, где вот так же холодно.

И где бродит по верхним этажам чертов Варг.

Завтрак, наверное, уже принесли, и я вытянула голову, чтобы посмотреть на стол, в конце концов сев на кровати и зябко кутаясь в одеяло, пока мои глаза округлялись от удивления.

Помимо подноса с уже остывшей едой, весь стол был заставлен пакетами.

Фирменными. С эмблемами и каким-то товарными знаками.

Словно кто-то основательно пробежался по магазинам и явно перепутал комнаты.

Как это оказалось у меня?

И какая девушка сможет устоять перед тем, чтобы не заглянуть хотя бы в один из них?

Даже ради того, чтобы искренне позавидовать кому-то.

Не расставаясь с одеялом, я была вынуждена спускаться с нагретой кровати, чтобы прошмыгнуть к пакетам, заглядывая в них, но не прикасаясь.

Внутри одного из них была новая упаковка постельного белья. Совершенно белого.

Еще в одном целый набор средств гигиены: шампунь, гель для тела и какие-то еще бутылочки, которые было не рассмотреть, не достав их.

И что-то еще довольное объемное, но мягкое на вид, вроде плюшевой игрушки. Кстати, тоже белой.

А на столе лежала краткая записка, которая гласила: «За хорошее поведение на игре».

Я прочитала ее с десяток раз, прежде чем сонный мозг заработал, а брови удивленно поползли вверх.

Так это всё предназначалось мне?

И не стоило даже гадать, от кого был этот подарочек!

Таким образом просил прощения?

Интересно, Варг в принципе умел это делать?

Что-то подсказывало, что нет.

Но в пакеты я всё же залезла, рассматривая всё с интересом и каким-то гнетущим чувством, потому что это походило на подкуп.

Постельное белье оказалось просто чудесным, явно недешевым. А еще было дополнительное одеяло. Мягкое, воздушное, но большое и наверняка очень теплое.

А то, что я приняла сначала за мягкую игрушку, оказалось спортивным костюмом. В этом же пакете я обнаружила белые угги явно из натуральной кожи и меха.

И всё это белоснежное волшебство явно подняло бы мне настроение в любой другой ситуации.

Но не здесь. И не сейчас.

Поэтому, откинув от себя одеяло и сразу застучав зубами от пробирающего промозглого холода, я выглянула в дверь, прислушиваясь к коридору.

В нем, как всегда, было тихо.

Но, набрав больше воздуха, я крикнула:

— Эй! Есть здесь кто-нибудь? Мне нужен Бьёрн!

Я повторила это пару раз с небольшим промежутком, уверенная в том, что рано или поздно меня услышат. А если нет, то мне придется выбираться и идти самой. Сами виноваты!

Местность я уже изучила довольно неплохо.

По крайней мере, точно знала, где эта проклятая круглая комната. И кабинет Варга.

Через какое-то время я услышала шаги, недовольно насупившись из-за того, кто именно вышагивал ко мне своими длинными ножищами.

Дьявол собственной персоной.

И в это утро его глаза светились тем азартом, который делал блеск глаз лукавым и немного хищным.

Варг явно ждал от меня новых выкрутасов.

И я была готова их предоставить.

— Нужен именно Бьёрн или я тоже подойду?

Мужчине пришлось, как обычно, наклонить голову, чтобы войти в овальный проем двери, а я молча и недовольно наблюдала, как он по-хозяйски уселся на край кровати и стал рассматривать меня весело и нахально.

— Хорошо выглядишь.

Чтоб тебя порвало!

Конечно же, от Варга не укрылось, что я щеголяла в его кофте!

Ей-богу стянула бы с себя ее и кинула в его нагло ухмыляющуюся морду, если бы в этот момент в каюту не заглянул Бьёрн.

Ходить перед ним в одном нижнем белье я была явно не готова.

И старалась не думать о том, почему смогла бы обнажиться перед Варгом без зазрения совести.

Я была жутко зла из-за этого обстоятельства!

Но оно же и наводило меня на мысли о том, что между нами всё не так просто, как может показаться, ибо какой мужчина будет доволен тем, что я хожу в его одежде?

Лишь тот, кто явно заинтересован в девушке.

Я благоразумно пропустила его замечание относительно вида, зная, что этим он пытается задеть меня, потому что не собиралась идти у него на поводу. Но зато кивнула на пакеты:

— Я хочу отдать всё это Алексе.

Судя по тому, как Бьёрн нахмурился, а Варг вскинул брови, к такому повороту они не были готовы.

— Скажи мне, откуда эта трогательная дружба между вами, учитывая тот факт, что вы познакомились за день до своего исчезновения? — язвительно поинтересовался Варг, пока его вечно хмурый молчаливый друг не торопился вмешиваться. Но и не уходил. — Разве не по вине этой девушки ты оказалась здесь?

Бьёрн кинул такой злобный взгляд на своего ледяного и наглого друга, что я не сразу ответила, сначала уставившись на него.

Это что сейчас было?

Кажется, между этими двумя всё было не так гладко, как могло выглядеть на первый взгляд…

— Может, для начала стоит посмотреть на себя, прежде чем обвинять кого-то? — окинула я холодным взглядом Варга, краем глаза замечая, что Бьёрн криво усмехнулся. — Я здесь оказалась не потому, что решила помочь Саше, а потому, что ты выкрал нас из центра психологической помощи!

— Это сделал не я, — Варг даже в лице не изменился, продолжая смотреть на меня так, словно был доволен тем, что я снова показываю зубы и пытаюсь противостоять ему.

— Это сделали твои люди! И потом мне не нужны эти твои подачки! Раз выжила здесь с куском мыла и этим одеялом до этого, то спокойно проживу и сейчас!

— Это не подачки, Е-ли-за-ве-та, — отчеканил Варг так, словно поставил перед собой цель вывести меня с самого утра. — Всё это было куплено на твои деньги. И потом…Скажи ей, Бьёрн…

— Сам скажи, — буркнул мужчина в ответ, только сейчас разворачиваясь, чтобы уйти, явно давая понять, что ничего Саше он относить не собирается.

— Твоя подруга не осталась обделенной и получила такой же набор.

Я быстро заморгала, пока не очень-то веря словам Варга.

Но помня и то, что до этого времени он сдерживал свое слово. Всегда. О хорошем ли шла речь вроде открытой двери моей каюты. Или о плохом вроде смерти от единственной пули.

Хорошо, он не врал.

Только пока в моей голове не укладывалось, как такое могло быть.

Куплено на мои деньги?

— В моем кошельке до похищения было не столько денег, чтобы можно было позволить купить всё это. Да еще и подобный набор для Саши.

— А я говорил о твоем кошельке? Участвуя в игре, ты зарабатываешь деньги себе и своей семье.

Варг только хмыкнул в мои ошарашенные глаза, явно довольный тем, что смог удивить меня своими словами, и я бы забросала его вопросами, вытерпев его присутствие рядом и даже эти откровенно раздевающие взгляды, если бы его телефон не запиликал какой-то простой мелодией.

Было ясно, что на этом аудиенция ледяного монстра была закончена, потому что он поднялся на ноги, собираясь ответить на вызов, а я быстро выпалила:

— Как я могу верить тебе?

— Не веришь мне, спроси у своего Художника, — безразлично пожал широкими плечами Варг, снова склоняясь, чтобы выйти из каюты, и уже не видя моих взлетевших бровей, когда я кинула ему в спину:

— Своего?..

Из коридора послышалась речь Варга, который говорил, очевидно, на своем языке.

А я снова повернулась к пакетам, задумчиво рассматривая их и вздрогнув, оттого что услышала Варга, который явно обращался ко мне, не останавливаясь и спеша по своим варварским делам:

— Кстати, с этого дня ты можешь выходить из каюты.

— Я могу зайти к Саше? — крикнула я ему.

— Нет.

— Но почему?

— Она еще не игрок.

Варг ушел, а я тихо выдохнула, вознеся молитву о том, чтобы Саше не пришлось становиться игроком и переживать весь этот ужас.

Я сама не знала, как смогла выдержать.

Думаю, вера в то, что я спасусь и вытащу из этого плена Сашу, была во мне так сильна, что не позволяла пролить ни слезинки, как бы страшно и больно внутри ни было.

И сейчас я сделала еще один шаг на пути к свободе!

Я могла выходить!

Стараясь не нервировать Варга лишний раз и не нарываться на неприятности, я всё-таки разворошила все пакеты, вываливая содержимое прямо на кровать.

Хотя нет. Глупо было не признать, что сделала я это не без интереса и даже доли удовольствия.

Кто говорит, что его не волнуют новые вещи и покупки, либо совсем бездушный, либо нагло врет.

Как любая девушка, я любила всё это.

И к черту, что это исходило от самого ненавистного из мужчин на земле!

Первым делом я обулась в мягчайшие угги, едва не застонав от блаженства.

Такие мягкие и невероятные. В них я сразу же почувствовала прилив тепла, тут же принявшись стелить постельное белье.

Едва ли Варг сам расхаживал полночи по магазинам в поисках всего необходимого, но надо было признаться, что денег он не жалел, потому что качество всего, что я держала в руках, было просто отменное.

Следующим желанным пунктом стало принятие ванны с целым набором косметики.

Теперь у меня была своя зубная щетка, паста и прочие дамские мелочи, которыми обычно завалены все полки в ванной.

Боже, какой же это был кайф!

Просто лежать в воде и вдыхать в себя какой-то тонкий ненавязчивый аромат, от которого вся крошечная комнатушка ванной наполнилась волшебными испарениями.

Мне хотелось каждую секунду нюхать собственные волосы, чтобы ощущать этот запах, а не запах мыла.

Теперь у меня было даже мягкое большое полотенце, о чем я не могла и мечтать еще пару дней назад.

Кстати, тоже совершенно белое.

Как и всё, что я обнаружила в пакетах.

Я бы нежилась в горячей благоухающей воде до самой ночи, если бы не яростное желание выйти за пределы каюты и осмотреть всё тщательно, стараясь запомнить как можно больше.

Поэтому я даже толком волосы не высушила, запрыгнув в новый плюшевый костюм с утеплением, который ласкал кожу, и осторожно вышла из каюты, в первую секунду замирая у порога, чтобы понять, что никто не будет меня преследовать или контролировать.

Наверное, я всё еще не верила, что Варг вот так просто выпустил меня.

Ведь это тоже была свобода!

Пусть крошечная, но такая желанная.

Крадучись я шла вперед, прислушиваясь к каждому шороху, и больше появления Варга боясь только тех огромных псов, что казались самыми настоящими волками.

Так я поднялась двумя этажами выше, но по-прежнему никого не встретила, замирая в коридоре, который отличался от тех, что был внизу, словно корабль заканчивался и начиналось обычное строение.

Здесь всё было иначе: запах, тепло, даже звуки шагов по деревянному полу, застеленному каким-то ковровым покрытием.

Здесь начиналась жизнь.

Пахло едой. И сновали деловые викинги, занятые своими делами, отчего я замерла и напряженно застыла, ловя их взгляды и понимая, что они не кидаются ко мне и не предпринимают попыток утащить в подвал или каюту.

Юркнув быстро мимо кабинета Варга, я боялась даже оглянуться, чтобы случайно не понять, что дверь открыта и он снова смотрит на меня. Как в прошлый раз.

Хищно. Тяжело. Но вместе с тем вызывающе.

На этом же этаже была кухня, куда я заглянула лишь мельком, увидев нескольких женщин в передниках, которые усердно что-то резали.

А когда коридор закончился, я увидела большой зал. Огромный.

И теперь поняла, почему слышала музыку.

Кажется, это был бар.

Вместительный и выдержанный в определенном стиле. Я бы даже сказала, приятный для глаз.

Здесь всё было отделано натуральным деревом, что создавало какой-то особенный уют и, наверное, даже монументальность.

На двух стенах были изображены какие-то символы, похожие на руны. Внизу под ними было написано «Северный Чертог».

Интересное название.

В одной части помещения были расставлены столы. Тоже деревянные, как и стулья к ним. И чтобы оказаться внизу, нужно было спуститься на этаж ниже по лестнице.

Только делать это я не стала, потому что там было и без того много людей.

У барной стойки, на стене которой были прикреплены самые настоящие топоры, стояли несколько викингов, а столы были заняты людьми. Странными. На вид нищими. Я бы даже сказала, что бездомными. Слишком неопрятно и измученно они выглядели.

— Привет, Эльза!

Я вздрогнула, услышав это и привлекая тут же всеобщее внимание, но не сразу смогла отыскать глазами того, кто произнес простые слова и чей голос уже был мне знаком.

Художник Джо махал мне рукой и широко улыбался, сидя при этом на возвышенности, которая шла вдоль всего этого зала. Словно мост, соединяющий две части почти у самого потолка.

— Присоединяйся.

Я быстро поняла, что если не спускаться по лестнице вниз, а подняться выше, то будет та самая переправа, где Джо и сидел, опираясь на перила и свесив ноги вниз.

Устроившись рядом с ним и тоже сев прямо на этот «мостик», я поняла, что это лучшая точка для обзора и наблюдения за всеми. Никто не обращал внимания на нас, зато с этой высоты было видно каждый уголок бара.

— Рад, что тебя всё-таки выпустили. Я верил, что это случится, но не думал, что так быстро.

Джо улыбался открыто и очаровательно, а я поняла, что у меня были сотни вопросов обо всём на свете, ведь он знал куда больше меня и мог рассказать то, чего я до сих пор не понимала.

— Кажется, ты единственный, кто свободно разгуливает здесь, — кивнула я ему тоже с улыбкой, на что мужчина только пожал плечами.

— Теперь нас двое. До меня были еще парни, но…

— Их нет в живых?

Джо кивнул.

— Рано или поздно это случится со всеми нами, Эльза.

И снова меня поражало, с каким спокойствием он говорил о собственной смерти.

— Сколько ты уже здесь, Джо?

— Почти полгода.

Я даже присвистнула, будучи не в силах удержаться.

Это же просто немыслимо!

Шесть месяцев в плену!

Шесть гребаных месяцев ожидания того, что в одну из пятниц тебя просто не станет на этой земле. И никто не узнает об этом, потому что твои близкие уже похоронили тебя и оплакали.

— Да ты везунчик! — моя улыбка была нервной и хмурой, а Джо в ответ только хмыкнул, но промолчал. — Ты пережил двадцать четыре пятницы и остался невредим и жив!

— Жив, да. Но получил два пулевых ранения. От таких не умирают.

У меня мороз прошел по коже и стали холодными руки, когда я думала, что за этими спокойными словами мужчины стоят боль, паника и жуткое, душащее осознание собственной беспомощности перед этим миром.

— Где раны? — тихо прошептала я, отчего-то в эту секунду подумав о ненавистном Варге, ведь на его теле было так много ран и шрамов.

— Обе на плечах. Хорошо, что ноги целые. Пока могу играть с парнями в футбол, — улыбнулся Джо, а я не знала, мне хотелось его обнять или сильно стукнуть по голове, чтобы он уже пришел в себя и начал бороться за свою жизнь. Вместе со мной.

— Каждый раз стреляют по-разному? — спросила я о том, что крутилось в моей голове всю ночь, а я никак не могла найти ответ. — Ведь в классической русской рулетке стреляли в голову. В висок. И каждый раз крутили барабан.

— В «Чертоге» другие правила. Возможно, раньше так и делали, но игра существует уже много лет, и, видимо, приняли решение разнообразить, чтобы интерес не пропадал.

— У тех, кто банкует наверху?

Джо кивнул в ответ.

— И как же всё происходит сейчас?

— Перед началом игры каждый, кто приходит и заявляет о желании сделать ставку, пишет на листах бумаги свои пожелания и складывает их в две емкости. В первой— как игроки должны стрелять. Во второй — куда именно стрелять. Поэтому предугадать варианты просто невозможно.

Теперь я понимала, чем шуршал Варг, прежде чем сказать нам условия игры.

Значит, это он раскрывал наугад эти предложения.

— Те, кто на втором этаже, иногда вносят в игру что-то свое, только если большинство принимает эти поправки, но разово.

— Например, что?

У меня кровь стыла в жилах от этого рассказа, даже если Джо говорил так, словно пересказывал мне какой-то фильм, не делая акцента на том, что всё это касалось напрямую нас.

— При мне было, что исполняли последнее желание всех игроков до того, как вносили револьвер. Иногда они сами спускаются к нам и садятся за стол, чтобы занять место игрока.

— И Варг спускался?..

Джо удивленно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой:

— Никогда о таком не слышал.

Я бы спросила еще о многом, но неожиданно двери бара распахнулись, впуская яркий солнечный свет, и на пороге показалась статная высокая мужская фигура.

Не викинг.

Слишком стройный.

Хотя по росту он явно был как Варг.

С такими же стройными длинными ногами. А еще со светлой шевелюрой. И несмотря на явный мороз за стенами, облаченный в дорогой костюм темно-синего цвета.

На первый взгляд мужчина был симпатичный, если не сказать откровенно красивый.

Даже с этого расстояния, где сидели мы с Джо, были видны его голубые глаза и по-голливудски широкая белоснежная улыбка, которая расцвела на лице мужчины, когда он кивнул викингам:

— Привет, парни! Где ваш вечно угрюмый предводитель?

Но при звуке этого голоса я поняла, что меня пробрала дрожь.

Тот самый низкий голос, который я запомнила после первой своей игры!

Он стал для меня олицетворением нелепой и жестокой смерти!

Стал синонимом человеческой беспощадной натуры, которая пойдет на всё ради развлечений, не задумываясь о том, сколько жизней будет погублено и сломано!

А ведь внешне этот мужчина не был отвратителен. Если не сказать наоборот.

За такой вот шальной улыбкой и задорным блеском глаз женщины тянутся, как за манной небесной. С такими шутниками и балагурами занимаются сексом на первом свидании, а потом отчаянно ждут заветного звонка от него, молясь, чтобы следующей ночью он не нашел свою очередную короткую любовь.

— Я здесь, Лекс.

Ох, черт!

Варг показался в той части коридора и лестницы, которая вела либо вниз, либо к притихшим нам.

Я даже замерла, перестав дышать, когда увидела, как глаза Варга безошибочно отыскали меня, окинув быстрым холодным взглядом сначала меня, а затем Джо.

И пусть ничего в этих ледяных глазах не изменилось, мне стало не по себе.

Ведь он сам отпустил меня!

Сказал, что я могу выходить!

И потом разве не Варг назвал Художника «моим»?

Только это обстоятельство заставило меня вскинуть голову и смотреть прямо в эти глаза, не отводя взгляда.

Вот только своими переглядываниями мы привлекли к себе слишком много внимания.

В том числе этого мужчины, которого Варг назвал Лексом.

Он вскинул голову, проследив за взглядом Варга, и неожиданно расплылся в широкой улыбке, задорно подмигивая мне. И проговорив на чистом русском:

— Привет, матрешка! Значит, выпустили тебя?

Я была так ошеломлена, что только моргала и смотрела большими глазами на этого высокого мужчину, понимая, что мы были с ним явно одной крови.

Русский бандит?

Или бизнесмен, который решил пощекотать себе нервы кровью?

— Жду с нетерпением следующую пятницу, куколка! Уверен, ты сможешь удивить меня!

— Идем в кабинет! — голос Варга не прозвучал громче обычного.

Но стальные нотки, от которых на коже тут же выступил холодный пот, отчетливо давали понять, что это общение Варг не поддерживал. Совсем.

Хотя Лекс не очень-то его боялся.

Он успел даже послать чертов воздушный поцелуй, прежде чем зашагал за Варгом по лестнице вверх, а затем прямо по коридору, оставляя меня сконфуженной и ошалелой.

— Это кто еще такой?

— Не знаешь его? — отозвался Джо, криво улыбаясь и пытливо глядя на меня, но я лишь отрицательно покачала головой, потому что видела этого человека впервые. — А ведь он из русского квартала. Единственный сын вашего мафиози.

— Алексей Морозов? — распахнула я глаза, потому что многое слышала об этих людях, но никогда не видела их даже в том месте, что все называли русским кварталом.

— Да.