Вингер. Мундиаль

Глава 2

Россия. Рязань. 5–7 июня 2006 года.

В себя я пришёл уже за столом с белоснежной скатертью и ароматными пионами в вазе. Сами столы стояли буквой «П», а стены украшены надувными шарами, флагами Российской Федерации и ВДВ, самодельными плакатами на футбольную тему. Висели фотографии молодёжной и национальной сборной.

Поздоровался с довольной Анной Петровной, но она извинилась и, словив официантку, быстро ушла с Леной на кухню. Насколько я знал, жена привезла с собой четыре ляжки хамона, видно ушли делать нарезку. Похоже и мне пора доставать свои покупки. Бутылки шампанского удивили всех, как и размер шоколада. Долго крутили в руках, вспоминали, что из похожих поливали себя чемпионы на гонках «Формула-1». Знакомый Александрова нагрел на свечи армейский нож и стал аккуратно нарезать сладость в хрустальные ладьи. От созерцания этого действия меня отвлёк голос Владимира Геннадьевича.

— Саша, хочу познакомить тебя с моей семьёй. Вот, это моя жена, Зоя Николаевна, — представил он полноватую женщину в чёрной юбке и кофте из серебристой парчи с золотым бантом на груди. Голубоглазая, с ранней сединой в русых волосах. Но какое же у неё доброе лицо!

— Большое тебе спасибо, Сашенька, за твою помощь нам всем. За инвалидные коляски, за Володю моего, за поездку в Испанию для ребят, за Германию, — у неё кончился воздух и она, зардевшись, вдруг расплакалась. — Ой, извини, дура я, слёзы эти глупые.

Владимир Геннадьевич увёл к фикусу успокаивать жену, а я кивнул лопоухому подростку в инвалидной коляске.

— Ты же Василий? Сын полковника Александрова?

— Да. Я хотел вас поблагодарить от лица всего нашего города за…

— Забудь. Знаешь, сколько меня уже благодарили? Это же коляска, что я брал? — я присел на корточки и потрогал колёса.

Дождавшись кивка, продолжил. — Я их только на картинке и видел, а в живую нет. Меня подкупило, что компания колёса и резину давала в придачу.

— Так это самое главное. Ведь колёса в первую очередь летят. Спасибо вам большое.

— А где Коля Новик? — оглянулся я.

— Так он голень сломал сегодня. Его мать купала, а он скользкий был, вот и ударился об ванну. Сначала даже не поняли, что перелом. Только когда опухло всё, то повезли на рентген в больницу. Очень расстроился, что вас не увидит.

— Ничего, я ещё приеду в гости. А тебе сколько лет? — поинтересовался я.

— Шестнадцать. Я ЕГЭ сейчас буду сдавать. Хочу на бухгалтера пойти учиться.

— А мне семнадцать, поэтому давай на «ты».

— Хорошо, — с заминкой кивнул он.

— Слушай, — я оглянулся на всё ещё утирающую слёзы Зою Николаевну. — Моя мама твоей шубу в подарок приобрела. Как думаешь, ей сейчас отдать, или дома мерить будете?

— Если… — наморщил он веснушчатый нос. — Твоя мама купила, то спасибо. Но перед всеми, мама точно мерить не будет, она у нас очень стеснительная.

— Тогда я жене скажу, чтобы пакеты вам в конце мероприятия отдала. Там ещё какая-то непромокаемая накидка для инвалидной коляски, зимняя подкладка на сиденье из овчины и зимние сапоги для тебя.

— Для меня? Мне не надо! Вы и так на коляски растратились, — насторожился паренёк.

— Это моя мама выбирала, — перевёл стрелки я. — Учти, обратно я всё это не повезу. А от себя мы купили «Лего». Коля Новик сказал, что ты любишь эту головоломку собирать.

— Спасибо большое. Я тогда эту игру к нему в больницу возьму, будем с ним вместе собирать.

— Садимся за стол, — прервал наш разговор зычный голос.

И мы стали праздновать. Произносили тосты, благодарили меня за инвалидные коляски, кляли турков, расспрашивали о Пеле, Португалии, Валенсии. Михаил уже, наверное, по тысячному кругу рассказывал о поездке на Мальорку. Шампанское всем понравилось. Как и ветчина с шоколадом. Водки, конечно, на такое количество людей было мало, но на два пальца попробовать хватило всем.

В отличие от рязанцев, мне отдельно принесли куриное филе с овощами на пару. Оказалось, Росспорт здесь всех поставил на уши. И определённая диета мне нужна, и режим, и чтобы на меня не курили, и чтобы не травмировался… Мне тоже хотелось попробовать шашлык с копчёнными рёбрами, но увы.

А в девять вечера мне, как какому-то ребёнку, пожелали хором — «Спокойной ночи» и отправили домой баиньки. С нами поехал и Владимир Геннадьевич с семьёй. Сначала он высадил возле обшарпанного городского двухэтажного дома жену, занёс в квартиру сына. К нам вышли пожилая пара — родители Александрова. Они тепло с нами поздоровались, поблагодарили. Шубу Зоя Николаевна сначала брать категорически отказалась, но Анна Петровна ей что-то тихонько сказала и женщина сдалась.

Нашу семью Владимир Геннадьевич отвёз за город в Солотчу. Оказывается, Лена сняла при каком-то санатории два коттеджа. Моя тёща проживала здесь уже неделю, ходила на процедуры и ей всё очень нравилось. Мы тепло попрощались, договорились, что полковник заберёт меня ровно в восемь тридцать утра, да пошли в свой коттедж.

Место нашего проживания мне понравилось — две комнаты, большая душевая с ванной, телевизор, чайник, микроволновка. Лена набрала ванну и ушла наводить красоту, а ко мне постучала тёща и позвала подышать свежим воздухом перед сном. Что удивительно, к ночи потеплело. Но комаров не было, так как поддувал лёгкий ветерок. Но я всё равно надел куртку, не хотел простыть. Мы прошлись к детской площадке, поздоровались с женщиной качающую коляску, сели на удобную резную скамейку возле бархатцев.

— Сашенька, я о чём с тобой поговорить хотела то? — начала Анна Петровна. — Ты знаешь, что завтра Министр Обороны приезжает? Тут же гуляние будет. На стадион «Спартак» техники нагнали, с парашютами будут прыгать, награждать будут. Тех же ребят, что в Испанию ездили — наградили какими-то боевыми медалями. А Михаилу, который тебя встречал, то ли ветерана труда дали, то ли ещё что-то. Я в их наградах не разбираюсь, но они все очень довольны. Даже король Испании какую-то бумагу в училище прислал. Им же там и часы подарили с мобильными телефонами, и компьютеры. Твоему полковнику канистру оливкового масла в подарок привезли. Тут все только о них и говорят.

Мы резко свернули разговор, пропустив пожилую женщину с полным ведром. Она пошла к дальним деревьям и стала мазать их чем-то белым.

— Побелку развели, — пояснила тёща. — Тут же всю Рязань моют-красят к приезду начальства. Я два дня назад в Константиново ездила, на родину Есенина. Так вернулась, все деревья на входе побелены, забор покрасили.

— Так ночь же, — не понял я.

— А что ночь? Фонари же светят? Светят! Поэтому, раз работаешь в ночь, иди и крась. Саша, родной ты мой, я заклинаю, будь очень-очень осторожен завтра. Говорят, Путин Иванова на своё место «готовит», — перешла она на шёпот. — Поэтому, Сашенька, помни, слова — серебро, а молчание — золото. Сиди себе тихонько, молчи, улыбайся. Если что спросит Иванов, то скажи что-нибудь нейтральное. Ой, как же мне страшно.

— Анна Петровна, ну что вы со мной как с маленьким, — возмутился я.

Женщина лишь вдохнула, погладила меня по плечу и мы опять замолчали. Каждый думал о своём. Похоже я даже не бабочку, а целого динозавра завалил. Хотя Медведева вот тоже избирали… Как бы я не поменял шило на мыло.

— А где Владимир Геннадьевич живёт? В том аварийном доме или он к своим родителям семью отвёз? — сменил я тему.

— Там. В этом доме ещё его родителям от предприятия давали квартиру. Там, как заходишь — три квартиры с одной стороны и с другой. Трёхкомнатная, однокомнатная, и двухкомнатная. В однокомнатной квартире родители Володи живут, а в двухкомнатной он сам с женой и сыном. Малогабаритка, на кухне не развернуться. Согласна, ремонт там нужен, но там, Саша, даже проход в дверях нельзя расширить. Он же Васю на руках в туалет носит, а уже когда его дома нет, то мальчик кое-как сам на руках добирается. Ты же знаешь, что у Васеньки всё, что ниже половины бёдер, парализовано. Вот как вырезали опухоль, чувствует всё, но ничего не двигается. А Зоя его на повара закончила, но куда с больным ребёнком работать? Так она вот только сейчас, когда Вася подрос, пошла по вечерам полы мыть. И то хоть какая, но копейка.

— Анна Петровна, так Владимир Геннадьевич же заведует кафедрой в училище, да и афганцам же доплаты хорошие идут. Ему что, получше квартиру не могли дать?

— Ох, Саша, Саша, ну и выдумщик ты… — покачала она головой. — Когда это в нашей стране учителям хорошо платили?

— Так он же военный, да ещё и полковник! В Афганистане был!

— Ну и что? За звание, да за Афганистан, конечно, доплачивают, но квартиру на них не купишь. Да и Саша, они ещё хорошо живут. Жильё хоть какое, но своё. Дача есть родительская. Зоя рассказывала, что вот кольца на колодец в прошлом месяце купили, а то колонка постоянно засоряется. Окна поменяли на пластиковые, а со старых Володя хочет теплицу поставить, а то ветер плёнку постоянно рвёт. Старая машина хоть ломается часто, но ездит.

А я сидел, как мешком стукнутый. Если это считается неплохо, то что тогда плохо?

— А что ты, Граф, в этой жизни видел? — проснулся во мне «Морозов». — Жил ты в Москве, никуда не выезжая, а потом в Испанию тебя увезли. Ты же без понятия, как люди за кольцом выживают. Слушай тёщу, может и поумнеешь. Мужик вон окна старые на теплицу приспособил, а ты шубу его жене с барского плеча подарил…

Я вспомнил, что только недавно перечислил два миллиона долларов за строительные работы на Мальорке.

— Анна Петровна, — решился я. — А вы не могли бы помочь мне найти здесь дом на продажу. Хочу подарок полковнику сделать. Он в этом клоповнике жить не заслужил. Сколько тут дома стоят? Чтобы без понтов, не дорого-богато, а действительно, хороший, добротный дом. Желательно без второго этажа. Да и сколько тут времени покупка дома занимает?

— По-разному, Сашенька, — растерялась женщина. — Мы свою два месяца покупали. Сначала продали в Ленинграде, Леночка там осталась у знакомых жить, экзамены сдавала, а я у сестры в Звенигороде остановилась. Так квартиру то я быстро нашла, но продавец документы долго собирал, потом нотариуса искали, вот два месяца на это и ушло. Так ты точно решил ему дом купить?

— Да, — уверенно кивнул я. — Точно.

— Тогда я тут у местных поспрашиваю. Может что и найду. А на какую сумму мне рассчитывать?

— Давайте максимум полмиллиона долларов, ну, шестьсот-семьсот, не больше. Я не думаю, что здесь будет дёшево. От Москвы недалеко, природа вон какая. Я тут такие дворцы видел, пока на машине сюда ехал. Но я бы хотел простой дом, но с удобствами. Чтобы и ванная, и туалет в доме был.

— Да уж, задал ты мне задачу, зятёк. Дворец проще найти, чем такой дом. Но я завтра с самого утра этим займусь. Да пошли уже спать, тебе завтра вставать рано. Так. Твой костюм я в химчистку отдавала — он сейчас, как из магазина. Туфли тоже почищены. Будешь завтра самым красивым.

— Миша, ты только посмотри на него! Мы тут чуть не в розыск его объявляем, а он бегает, — прервал мои мысли голос Владимира Геннадьевича. — Хорошо, что милиционер тебя заметил. А если бы ты ногу подвернул? Как бы я Юрию Павловичу в глаза смотрел бы? Да тебя, как Васю моего, ни на минуту нельзя оставлять без присмотра. Так, бегом в душ и завтракай. Через полчаса выезжаем.

Он остался снаружи. Я не обижался, понятно, что мужчина перенервничал. Действительно, я сглупил. А если бы об корень споткнулся? Помылся, оделся, да сел завтракать. Мне принесли кашу, салат, три яйца в «мешочек» и кофейник с выпечкой. Лене — творог с укропом и зелёный чай. Жена была при полном параде — облегающее белоснежное платье с триколором на юбке, коса, а на голове закрепила булавками голубой берет. В ушах качались серьги-парашютики. Смотрелось бесподобно. Тёща закрыла ей платье банным полотенцем и мы сели завтракать.

Когда я приступил к чаю, Анна Петровна обрадовала меня, что нашла подходящий дом. Пожилая медсестра, которая работала в местном санатории, похоронила год назад мужа, и собралась переезжать к сыну в Ирландию. Она буквально на днях получила визу по воссоединению с семьёй. Дом из кирпича, очень толстые стены. Продаётся вместе с мебелью, посудой, машиной, одеждой, огородом и курятником. Кот и собака тоже прилагаются. Машине только четыре года и она после смерти мужа стоит в гараже.

— Саша, там ещё в конце семидесятых, они подсуетились, собрали все бумаги и подключили свой дом к санаторию. Канализации, отоплению, газу, электричеству. А в санатории и котельная своя и вода. Хотя колодец с колонкой на участке тоже имеются. В колодце вода хорошая, я специально попробовала. Погреб тоже есть, там кстати все закатки она тоже хочет оставить. В доме и ванная с туалетом есть, плиткой всё красиво выложено. Ванна беленькая, не жёлтая. А самое главное, там везде двойные двери, даже в туалет. Они это сделали, чтобы мебель было проще носить. Просит почти пятьсот тысяч и это недорого. Все документы у неё уже собраны, я их посмотрела. Саша, только она очень боится, что их обманут с деньгами. Она хочет, чтобы деньги сыну на счёт перевели. А у него банк такой же, как у тебя — «HSBC». Правда, в этом доме второй этаж есть, но там у мужа библиотека — всё книгами заставлено.

Я сразу же позвонил своему агенту и озадачил его переводом денег внутри банка. Объяснил, что собираюсь покупать дом в подарок Владимиру Геннадьевичу. Антонио пообещал сразу же перезвонить, как только переговорит с банком.

Наконец мы собрались. Тёща вручила жене пакет с кроссовками, перекрестила нас. И мы поехали в город. Впереди мчались две милицейские машины с мигалками, потом мы, за нами телевизионщики. В Рязань по трассе мы домчались за минут двадцать. При свете дня он смотрелся совсем по другому. Флаги России и ВДВ на фонарных столбах, баннеры с футбольной тематикой, георгиевские ленты, надувные шары.

Я почему-то думал, что Рязань это что-то вроде пасторальной деревушки с церковью и речкой. А этот город, оказывается, в тридцатку крупных городов России входит! Хорошо, что не обидел Александрова своим незнанием.

Анна Петровна была права, город действительно был вылизан донельзя. Побеленные бордюры, дороги в свежих асфальтовых заплатках, подстриженные кусты, ни грамма мусора… Рассмешила фанерная экспозиция в рост человека, к которой стояла небольшая очередь. На ней была изображена наша национальная сборная по футболу с круглыми дырами вместо лиц. Прохожие вставляли туда свои головы и с удовольствием фотографировались.

Прямо на тротуарах стояла военная техника — гаубицы, БТРы, танки, мотоциклы. Также было очень много милиции, машин скорой помощи.

— Начинается земля, как известно, от Кремля, — шутливо продекламировал Михаил. — Так выходим народ. Сейчас будете Рязанский Кремль смотреть. Нашу главную достопримечательность.

Пока Лена снимала туфли и одевала кроссовки, а телевизионная группа включала камеру, Владимир Геннадьевич делился впечатлениями от посещения Московского Кремля. Оказывается, на деньги, которые я дал на питание и подарки, он приобрёл серию книг по русскому оружию, набор кружек и малахитовый гарнитур жене.

В воротах нас встречали караваем хлеба сотрудники музея и священник. Поздоровались, попробовали булку, произнесли все необходимые фразы и… побежали. Другим словом назвать нашу экскурсию было нельзя.

Территория была большая, много музеев. Место действительно было очень интересным и каким-то душевным, что ли? Поднялись на земляной вал, полюбовались природой, катером на Оке. Поразил своей необычной красотой Успенский собор. Оказывается, его двадцатисемиметровый резаный деревянный иконостас самый высокий в России. Полюбовались на Феодотьевскую икону Божией матери аж 1487 года. Посмотрели экспозицию «Русское оружие» в гостинице Черни и коллекцию платья народностей области. Лена только поделилась, что колокольня под стать Петропавловскому шпилю, как прибежала запыхавшаяся пожилая сотрудница музея.

— Вертолёт с Ивановым только что приземлился, — выпалила она.

— Так, сейчас едем на стадион. Там ещё технику можно посмотреть, а потом, когда Иванова подвезут, и на свои места пойдём.

— А можно с вами сфотографироваться на память? — мягко спросила женщина.

— Конечно, — развернулся я, а Михаил лишь прикрыл лицо рукой и глубоко вздохнул.

Сфотографироваться пожелало человек двести, не меньше. И откуда они только набежали! Полковник Александров, в отличие от своего друга, был спокоен как удав. Быстро организовал всех пройти на земляной вал и компактно собраться в группу. Телевизионная группа сделала несколько снимков. Потом я положил пару крупных купюр в ящик для пожертвований и нас чуть ли не внесли под руки обратно в машину.

Милицейские машины обратно включили мигалки и нас повезли на стадион «Спартак». Сам стадион был заполнен под завязку, как на финал молодёжки в Португалии. Милиции вокруг было столько, что аж в глазах синело от их формы.

Когда мы туда вошли, то сразу начались выкрики: — «Граф, Граф, Граф!» Я помахал рукой, кивнул. Нас с Леной посадили на кресла, оббитые красной бархатной тканью, возле кресла министра обороны. Сам Иванов ещё только ехал сюда из воинской части. Михаил Константинович потопал вниз, так как его, с ездившей в Испанию группой, должны были сегодня награждать. Полковник Александров сел внизу возле начальника Рязанского училища и мэра города.

— Ого, а это что за сцену отгрохали? — показал я рукой.

— Так Валерия же приехала утром. Тебе разве не сказали? «Голубые береты» и «Крылатая пехота» после прыжков будут петь, а Валерия уже к вечеру. Вон, видишь, там и «Первый канал» расположился, будут снимать её выступление. Поэтому и сцену такую огромную смонтировали. Она тут с подтанцовкой будет. Хотели Тимати пригласить, но он сейчас в Германии. Он же на открытии Чемпионата Мира с каким-то немецким певцом будет дуэтом выступать. Сейчас там каждый день репетиции.

У меня запиликал телефон.

— Алекс, я только что-то переговорил со своим другом из «HSBC». Он сказал, что перевод денег внутри банка проблемой не будет. Но мне будут нужны данные человека, которому будут переводиться деньги. У вас есть юрист? К сожалению я не владею информации как проводятся операции по покупке недвижимости в России. Если вам нужна помощь…?

— Нет, спасибо, сеньор Антонио, юриста мы тут найдём. Ещё раз, большое вам спасибо.

— Хорошо, буду ожидать твоего звонка.

Тут все засуетились, к нам поднимался Иванов со свитой. Когда он подошёл, мы с Леной встали и поздоровались. Он пожал мне руку, поблагодарил за победу в Португалии и сказал, что обязательно приедет поболеть за нас в Берлин в финале. Нас сфотографировали, близко подъехала камера «Первого канала» и мы наконец сели обратно в кресла.

Пока на стадионе делали последние приготовления, я решился обратиться к Министру Обороны. Говорил коротко и по существу.

— Сергей Борисович, я хочу купить дом полковнику Александрову, здесь, в Солотче. Это как благодарность за его помощь нашей сборной. Но я не хочу обращаться к рязанским нотариусам. Тут же каждая собака через час будет знать о покупке. Я бы хотел сделать полковнику Александрову сюрприз. Может вы можете помочь с юристом. У хозяйки дома уже все документы подготовлены.

— Подожди минутку.

Он тихо переговорил с наклонившемся к нему мужчине, а потом повернулся ко мне.

— Да, я могу помочь, — кивнул он. — Но нужен адрес и контакты.

— С этим может помочь моя невеста Лена. Она может поехать вместе с юристом и помочь.

Я объяснил жене ситуацию и она тут же подхватилась. Зазвучал Гимн Российской Федерации и мы встали. А между тем на поле вынесли флаги Российской Федерации, ВДВ и Георгиевского знамени.

Министр Обороны вышел на сцену, поздравил руководство Рязанского училища и по очереди вручил награды с памятными подарками «мальоркцам». Были зачитаны благодарственные письма от Президента Российской Федерации, Короля Испании, Министра Обороны Испании, президента Мальорки и департамента полиции Мальорки. После каждого письма кричали «Ура». Да так громко, что у меня аж уши закладывало.

Затем прозвучали поздравления от руководства области и города. Даже меня позвали на сцену, где вручили комплект формы десантника с голубым беретом, который я тут же натянул на голову. Теперь я для всех десантников стал «своим». Ещё наградили какой-то грамотой-благодарностью по поддержке инвалидов и подарили деревянного зайца. Оказывается, здесь одна женщина обучает незрячих детей резке по дереву. Этого зайца дети вырезали специально для национальной сборной по футболу, чтобы он помог нам одержать победу в Германии.

Выступил начальник Рязанского десантного училища, поблагодарил всех за присутствие. Нам показали выступления роты почетного караула, военизированную эстафету и тактический эпизод по захвату укреплений противника. А потом в небе раскрылись купола двенадцати парашютистов. Как объяснил мне Сергей Борисович, это цифра символизировала первый парашютный десант в составе подразделения на учениях под Воронежем второго августа 1930 года, откуда берут своё начало ВДВ.

Ансамбль «Крылатая пехота» порадовал исполнением «Никто кроме нас», «Синева», «Вперёд, Россия», а потом на сцену вышла группа «Голубые береты» и затянула «Кукушку». Пели они настолько душевно, что многие зрители утирали слёзы.

После концерта Министр Обороны пожелал зрителям хорошо провести вечер и уехал обратно в воинскую часть, где его ожидал вертолёт на Москву. Уже перед самым концертом Валерии ко мне подсела довольная Лена. Она накинула на себя белоснежную кожаную косуху с бахромой и заклёпками и протянула мне термос.

— Купили, — прошептала она мне на ухо и уже обычным голосом добавила. — Пей, это протеиновый коктейль, а то ты тут голодный сидишь. Этот дом совсем недалеко от нас, где-то метров восемьсот пройти. Ты, может его даже и видел, когда бегал утром. Оформили всё очень быстро, повезло, что все документы были готовы. Начальник Рязанского училища предоставил копию паспорта Александрова. И мы подписали договор купли-продажи. Я связалась с Антонио, переслала ему данные счёта сына хозяйки дома и там буквально через минут сорок всё перевели. Её сын как получил, сразу отзвонился нам. Ты знаешь, что там две машины в гараже?

— Так вроде одна же была?

— Мама видела только внедорожник «Suzuki Vitara» синего цвета, а то другая, новенький зелёный «Ford Fiesta». Он тоже в гараже, только брезентом накрыт. Её муж Ольги Олеговны купил, но у него инсульт случился и он на ней не ездил. Насколько я поняла, она думала, что её сын сюда приедет. А он на ирландке женился и всё на этом. Поэтому приходится ей туда ехать. Знаешь, одной женщине там управится трудно. Там у неё три теплицы, огород, сад, куры, две козы, пудель, кот, аквариум и два волнистых попугайчика.

— Да уж, как увидит Александров этот зоопарк завтра… — покачал я головой.

— Да нет, дом там шикарный. Он как огромная шестикомнатная квартира внутри, плюс наверху библиотека с бильярдной. На кухне и печка небольшая есть, камин в зале. Настолько всё добротно сделано. Что моя мама привереда из приверед, да и то ей понравилось.

А потом начался концерт. К нам подсел Александров с начальником Рязанского училища. Выступление длилось аж до часу ночи. Мне лично очень понравилось. Особенно впечатлило, то, что Валерия пела вживую. Может и был пререкорд, но я его не заметил. Большой популярностью пользовалась песня «О боже, какой мужчина!», которую весь стадион пел в голос. Потом был праздничный салют и обратная поездка в Солотчу.

А утром нас приехали проводить в дорогу семья Александровых и Михаил Константинович. Анна Петровна повела нас всех к дому. Идти туда оказалось действительно недолго. Нам открыли ворота, мы познакомились с бывшей хозяйкой Ольгой Олеговной.

— Так вы дом здесь купили? — поинтересовался Миша.

— Нет, это я купил Владимиру Геннадьевичу в подарок.

Полковник напрягся и серьёзным голосом переспросил:

— Ты купил этот дом мне… в подарок? Это шутка такая?

— Вашей семье, — поправил его я. — Почему купил? Без вас бы ничего этого не было. Не было бы ни Словакии, ни Турции, ни Бразилии. Не было бы Мундиаля. Я сначала думал вам машину купить. Но на машине вы поездите, она станет старой и вы её продадите. А дом всегда будет вашим. Да и мы к вам в гости будет приезжать. Вот договор о купле-продаже. Начальник Рязанского училища копию вашего паспорта дал. А подпись, как уполномоченное лицо, юрист ставил, а мама Лены была свидетелем.

Полковник поцокал языком изучая документ, затем пристально посмотрел на меня, до крови закусил нижнюю губу и вышел на улицу.

— Сломал ты нашего Геннадьевича, Сашка. Так подождите, пойду-ка посмотрю как он там.

— Ох, да как же это так, родненькие вы мои? Ох, да как же? Ох… — Зоя Николаевна растерянно переводила взгляд то на нас с Леной, то на сына, но на бывшую владелицу дома, то на Анну Петровну.

— Зоя, давай в дом. Присаживайтесь там за стол. Да и ты, Вася, тоже сюда давай езжай. Сейчас чайник поставим, я торт свежий сегодня купила, чая ягодного в пакетиках, — взяла власть в свои руки тёща.

Мы вошли в дом. А ничего так, действительно как квартира. Паркет, стены по европейски отшплаклёваны и покрашены, высокие потолки, двойные двери.

— Ой, да как же это? Тут же и диван, и посуда, и машина стиральная, и стол вот этот? Да я так не могу! Это же какие деньжищи! Я без Володи ничего подписывать не буду!

— Уже всё подписано и на Володю оформлено. Саша ещё вчера деньги перевёл, сам Министр Обороны помог с нотариусом. Поэтому радуйтесь, да живите тут. Сходите в церковь, да поставите за Сашу с Леной свечку в церкви, помолитесь за футбол в Германии.

— Вы же сами подумайте, как я повезу козу в Ирландию? — подключилась к разговору бывшая хозяйка. — Я же это за год не продам. А машины куда? В Ирландии же руль на другой стороне. Да я и не думала, что так быстро продам, поэтому и машины на продажу не выставляла. Я тут в теплицах и огурцы-помидоры, да синенькие высадила. Только я хотела попросить. Мне сын билет на самолёт купил, а он только через пять дней. Поэтому, можно я пока здесь поживу, если разрешите, конечно. Я вам тут всё покажу за эти дни.

— Да живите, конечно, — встрепенулась жена полковника. — Это же ваш дом.

— Не мой, а ваш. Покажу где воду отключать, где электрика, счётчики. Интернет на вас переоформим. Ой, у меня же ещё тут закатки прошлогодние в погребе стоят. Забыла совсем о них, тоже вам будут. Инструмент весь мужнин тоже вам — паяльники, канифоль эта вонючка, радиодетали. Велосипед его, мотоцикл «Ява». Телогрейки, штаны на вате, удочки. Он же зимней рыбалкой увлекался, так там полгаража завалено всем этим добром. Капканы на щуку сам мастерил… — стала утирать слёзы женщина.

— Ольга Олеговна, не надо слёзы лить. Александровы и за могилой вашего мужа присмотрят. Да и всё остальное здесь, никуда не пропадёт. Другой бы владелец всё эти книги на помойку бы вывез…

— Да Володя бы никогда, он так читать любит, — подскочила Зоя Николаевна.

— Вот и хорошо Зоя, тебе чай чёрный или зелёный? Или ягодный попробуешь?

Я кивнул Лене, да вышел на улицу. Александров с Михаилом сидели в беседке под виноградом и курили.

— Саша, кто тебя, вообще, надоумил моей семье дом купить? Только правду говори, не юли. И ты сам платил?

— А чего тут скрывать? Да, платил я. Я же вам подарок давно хотел сделать. Но не знал, что именно подарить. Это тёща вчера рассказала, что вы в малогабаритной двухкомнатной квартире живёте. Она и этот дом отыскала, а Министр Обороны помог с юристами. Тут все помогали.

— Сам Иванов помогал? — удивился Михаил.

— Ну да. Я же с ним рядом на стадионе сидел, вот и попросил.

Владимир Геннадьевич так крепко затянулся, что сигарета аж на половинку прогорела и осыпалась пеплом на траву.

— Сань, сколько хоть этот дом стоит? — наконец выдохнул он горький дым.

— Полмиллиона долларов… — я прервался, так как Александров сильно закашлялся и Михаил стал хлопать его по спине.

— Тут две машины, мебель вся. Ну, то есть всё, что вы видите она тут всё оставляет. Даже собаку, коз, кур, кота, аквариум и волнистых попугайчиков, — продолжил я.

Мужчина вздохнул ещё сильнее.

— А твоя мама в курсе этой покупки? — привёл он последний аргумент.

— И она это полностью одобрила. Вы, Владимир Геннадьевич, просто не понимаете, как вы нам помогаете. Я же перед каждым голом на вас смотрю, для вдохновения. Без вас Германию мы не возьмём. Это самое малое, что я мог сделать.

— Рядовой Граф, отставить пораженческие настроения. В Германию мы едем только побеждать! И никак иначе!

— Есть отставить, товарищ полковник. Только побеждать и никак иначе! — я, радуясь, приставил пальцы к виску. Наконец-то, наш талисман пришёл в себя.

— Значит, так, — встал Александров и ловко стряхнул окурок в ближайший куст. — Лично тебе, Саша, большое спасибо за подарок. Но я буду считать его своим только после победы в Германии. Иначе переоформлю всё это добро на тебя обратно. С козами, собакой, попугаями и котом.

— Там ещё и аквариум, — вставил «две копейки» его друг.

— И аквариум. Как же мы да без него? — карикатурно взмахнул он руками. — Саша, ты меня внимательно слушаешь? Пусть это будет залог того, как я буду вдохновлять вас на победы. Но знай, я буду болеть за нашу сборную так, как ещё никто не болел. Иначе, я тебе этих коз лично в Валенсию привезу. Будут у тебя там вместо газонокосилки работать.

— Вот это, Володя, правильный поступок, наш, по-десантски, — добавил Михаил. — Ты же, Саша, после финала сюда приедешь? Так вот, я тебе по своему рецепту шашлык приготовлю и торт «Птичье молоко» у наших закажу. Не хуже, чем в Москве, испекут. И сока тебе яблочного сам нажму. Там вон под сливами стол большой поставим и хорошо отметим победу. Как раз и новоселье сгуляем. А ты, Володя, иди Зою успокой, а то она сейчас там потоп устроит.

Через полчаса мы уже подробно обошли дом, заглядывая в каждые закутки. Александров с Михаилом присели по очереди за руль машин, поцокали языком на разряженные аккумуляторы, осмотрели мотоцикл «Ява», зависли в рыбацких принадлежностях, повздыхали на книги и бильярд.

Меня поразила собака. Старый пудель, как привязанный, ходил за хозяйкой и совсем по-человечески вздыхал, заглядывая ей в глаза. Вася ездил за нами на коляске и гладил собаку, говоря ей разные глупости. В конце пёс положил ему голову на колени, но глаз с хозяйки по-прежнему не сводил. Собаки всё понимают, только говорить не могут. Вот и Артемон понимал, что хозяйка уезжает. Я знал, что вывести собаку в Ирландию довольно трудно. Это из-за бешенства. Почти целый год по приезду, она должна находится в собачьей гостинице без хозяев. Этого года «старичок» мог и не пережить. Хорошо, что за ним Александровы присмотрят.