Вингер. Мундиаль

Глава 8

Германия. Бад-Бертрих, Берлин, Ганновер. 21–23 июня 2006 года.

Я проснулся с таким отменным настроением, что Николай Фоменко со своим знаменитым фразеологизмом: «Утро добрым не бывает», мог бы идти лесом. Мне было так хорошо, что губы сами по себе расплылись в улыбке! Закинув руки за голову, я смотрел на белоснежный потолок и вспоминал свой сон. Он был настолько живым, что кажется, закрой глаза и вновь окажешься в сказке. Просто чудеса!

Во сне я находился на месте купленного участка на Мальорке. Но вместо развалин, там стоял двухэтажный дом с огромным бассейном. Вода в нём была настолько прозрачной, что на дне и стенках были видны различные цветные узоры из керамической плитки. На заднем дворе проходил семейный пикник. Негромко играла музыка, на лужайке вокруг фонтанчика друг за другом бегали дети. Мама сидела в плетёном кресле под зонтом и присматривала за совсем маленькой ребятнёй, радостно визжащей в надувном «лягушатнике». Под навесом сеньор Хуан с возмужавшими сыновьями колдовал над мясом, аромат которого наполнял мой рот слюной.

Я разглядываю незнакомых мне пока людей, находящихся возле бассейна и что-то очень живо обсуждающих между собой. Вижу как Лена мило общается с Камилой, как Дюша, обнимая Олю со спины, рассказывает весёлую историю бородатому Тимати, который широко улыбается, сверкая белоснежными зубами и прижимает к себе какую-то красотку. Внезапно я поворачиваю голову и вижу как из дома выходит сеньора Эухения с тяжёлым блюдом в руках. Её обгоняет русоволосый мальчишка, по возрасту такой же как Димка, и с разбега запрыгивает мне на руки. Я подхватываю его, прижимаю к груди и каким-то чутьём понимаю, что это мой сын. Смотрю на его радостное детское лицо и вспоминаю себя в этом возрасте. Да он же моя копия, просто один в один! И в это мгновение я понимаю, что безумно счастлив.

Повернулся к своей спящей красавице, которая лежала на животе, мирно посапывая в подушку. Легонечко подул ей в ушко и пропустил пальцы сквозь золото её волос. Опять вспомнил свой сон. Нет, я не буду ждать осень, на которую мы запланировали «сделать» ребёнка. Хочу сейчас! Пощекотал любимой носик, легонько провёл пальцем по губам. Она открыла сонные глаза, улыбнулась, а я нежно поцеловал её в шею и прошептал:

— Не хочу больше ждать. Хочу сына.

Лена потянулась ко мне и нам стало настолько хорошо, что время словно остановилось. Господи, как же я люблю этот мир! Очухались мы почему-то уже на полу. Были уставшими, вялыми, но довольными. Я стянул с кровати покрывало и обнявшись, мы ещё долго приводили дыхание в порядок. Через несколько минут Лена хриплым голосом спросила:

— Что это было?

— Любовь, — нежно целую её помолвочное кольцо, а потом начинаю тихонько смеяться. — А если серьёзно, хочу, чтобы ты поскорее родила нашего мальчика.

— Я это уже поняла. А почему именно мальчика? — Лена освободилась от моих объятий и запрыгнула обратно на кровать, сверля меня сверху своими бирюзовыми глазами. По моему взгляду и довольной физиономии моя умница смекнула, что я чего-то явно не договариваю. — Признавайся быстрее, иначе защекочу.

Я прилёг к ней и стал со всеми подробностями пересказывать свой вещий сон, а потом мы с удовольствием ещё и помечтали о нашем будущем. Наконец я посмотрел на часы и мысленно присвистнул. Вот это дали стране угля! Через пятнадцать минут начинается завтрак, а мы всё ещё подушки давим. Подорвавшись с кровати, быстро приняли совместный душ, оделись и отправились в ресторан отеля.

Увидев Андрея, жадно уплетающего бутерброд с лососем, я первым делом подошёл к нему:

— Ну что, обжора, ты готов учить тексты песен и стать звездой «YouTube»?

— Саня, ну вот что ты за человек?! Дай сначала спокойно поесть, — и отпив за пару глотков почти половину стакана сока, продолжил. — А что их учить? Я песни Тимати и так наизусть знаю, — похвалился Дюша, вытирая салфеткой губы.

— Вот и хорошо. Тогда готовься к концерту, великий голос России. Сегодня вечером и начнём, — подразниля его и отправился к своему диетическому столу, где меня уже ждала мой личный повар. Лена, пожелав мне приятного аппетита, пошла к другому столу, где сидела супруга Павлюченко.

— Доброе утро, Ирина. Что у нас сегодня вкусного на завтрак?

— Привет, Саша. Всё как обычно. В ближайшие дни медицинский штаб ничего нового в твой рацион пока добавлять не будет.

— Голод не тётка, — сел я за стол и добавил. — Пирожка не подсунет.

Женщина поджала губы, потом, будто наконец-то решившись, присела за мой стол:

— Саша, мы с Денисом тут подумали и решили тебя спросить. Не хочешь ли ты вложиться в ресторанный бизнес в Москве?

Я ничего не ответил, лишь поднял на неё глаза и пододвинул к себе тарелку с овощным салатом. Ирина поняла это, как приглашение продолжить рассказ.

— Понимаешь, Саша, мы с мужем здесь временно, работаем по контракту. Согласились только из-за очень хорошего гонорара. А в Москве мы работаем в очень престижном ресторане и Денису скоро предложат должность шеф-повара. Он об этом давно уже мечтал… — Ирина положила свою ладонь на мою левую руку. — Ну и вот… Со мной сегодня связался «Первый канал», предложили проект из семи выпусков. Это будут передачи о блюдах, которые мы готовим для национальной сборной. Там можно хорошо заработать. Если это выгорит, мы думаем открыть свой ресторан. Но нам понадобятся инвесторы. Я слышала в новостях, что ты купил дом Александрову за полмиллиона долларов. Так вот, наш с Денисом ресторан будет стоить гораздо меньше. Хотя, ты можешь и больше вложиться, если захочешь, конечно.

— Знаешь, Ирина, я не могу ответить ни согласием, ни отказом. Мне сначала эту тему нужно тщательно изучить. Я в ресторанном бизнесе совершенно не разбираюсь. Поэтому оставь мне свой телефон и электронную почту. Я с вами обязательно свяжусь, когда разберусь в этом деле, что к чему.

Ирина довольно кивнула, пожелала мне приятного аппетита и отправилась на кухню. Я же подумал, что у этой женщины есть явная деловая хватка. Куёт железо, пока горячо. Эрнст тоже молодец, на фоне чемпионата мира у этих кулинарных программ будет неплохой рейтинг. Многие захотят узнать, чем нас кормили. То, что покупка дома Владимиру Геннадьевичу останется тайной, даже не надеялся. Но рассчитывал, что об этом заговорят хотя бы к концу чемпионата, а не сейчас.

Я уже давно задумывался о вложении своих капиталов в какое-нибудь дело. Деньги должны работать, а не лежать на счетах. Криштиану Роналду в будущем вложится в гостиничный и ресторанный бизнес. Мне вот как бы сам Бог велел сделать то же самое. Мальорка, солнце, песок, море… Но по мне, это всё слишком ненадёжно. Ведь сколько знаменитостей открывали свои рестораны и потом довольно быстро обанкротились? Меня заинтересовала другая информация, которую я выудил из воспоминаний Морозова. С каждым годом будет расти популярность генетических исследований, которые позволят найти своих родственников, узнать прогноз на возможные заболевания как свои, так и будущих детей. Плюс, скоро появится «Твиттер», «В контакте», затем «Инстаграм», «ТикТок». На этом можно будет снять хороший куш. Надо уже сейчас озадачить сеньора Антонио поиском агента по инвестициям. В крайнем случае, можно и золото купить. Ведь оно точно будет только дорожать. Вот с чем я не хотел связываться, так это с биткойнами. Слишком много знакомых Морозова погорели на этом «МММ». Хотя, если подойти с умом и послезнанием к этому делу, можно неплохо заработать.

После завтрака Лена с девчонками отправилась на экскурсию в ближайший город, а я потопал к медикам. Ни боли, ни отёчности на стопе уже не было, но от основной тренировки меня всё-таки освободили, отправили в тренажёрный зал и бассейн.

После обеда мы продолжили изучать и разбирать своего будущего соперника. Команда Дика Адвоката находилась в отличной физической форме и, что было не очень хорошо для нас, быстро переходила в контратаку. Их игру можно было охарактеризовать двумя словами — коллективизм и дисциплина. Все понимали, что с корейцами нам придётся не просто.

Во время ужина, вместо Ирины, ко мне подошёл её муж. Оказывается, Денис уже давно мечтал о своём ресторане — копил деньги, посещал всевозможные бизнес-курсы. У него даже была своя команда поваров, готовых по первому зову сорваться с насиженного места и приступить к работе. В конце беседы он стал открыто склонять меня открыть свой ресторан в Москве. Но я повторил ему лишь то, что сказал его жене во время завтрака. Было видно, что он расстроился. Неужели они действительно думали, что я настолько наивен, что вложусь не глядя в незнакомое мне дело?

А после ужина состоялась долгожданная запись песен на веб-камеру. Желающих послушать бесплатный концерт по заявкам собралось много, поэтому мы спустились в конференц-зал. Даже охрана с хозяйственниками подошли. И началось!

«Аншлаг», «Смехопанорама» и «КВН» даже рядом не стояли с выступлением «поп-звезды» Андрея Ещенко. Я, конечно, знал, что моему другу медведь на ухо наступил. Но всё равно не понимал, как можно настолько не попадать в ноты и тональность? Хохотали так, что аж слёзы выступили. Вечно собранный и серьёзный Сёмин закрыл лицо ладонью, но его всё равно выдавали подрагивающие плечи. А потом он не выдержал и так смеялся, что даже икать начал.

Но Дюха на наш издевательский хохот не обращал ни малейшего внимания. Лишь продолжал с самым серьёзным видом старательно выводить «рулады». К сожалению, за вечер мы успели записать только три песни из репертуара Тимати. Что удивительно, такая «приколюха» понравилась многим, особенно братьям Березуцким, Павлюченко и Билялетдинову. Я согласился заснять в свободные дни и их творчество.

Когда Юрий Павлович был уже в дверях, он пошутил, что ребятам теперь можно за своё будущее не беспокоиться. Ведь после того, как я раскручу их в «YouTube», они смело могут идти выступать на сцену, отодвигая в сторону российский музыкальный бомонд.

Для меня же главным было то, что все расслабились. Ведь эта лабуда с Ещенко именно для того и задумывалась. Игра будет только послезавтра, а у многих ребят мандраж начался уже сейчас. Меня, по понятным причинам, не трогали, а вот другим без перерыва ездили по мозгам «любовью» к Родине и ответственностью перед болельщиками. Будто у нас в сборной народ совсем глупый и не понимает, что проигрыш южнокорейцам — это не попадание в плей-офф. Нужно будет ещё завтра сеанс смехотерапии провести, а то я уже даже не знаю, как по другому привести их в чувство. Но, как говорят, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок. Подскочив, как ужаленный, спросонья подумал, что это мама насчёт Оли звонит.

— Александр, доброе утро. Извините, что я вас разбудил, но это очень важно, — устало поприветствовал меня мой агент.

— Здравствуйте, сеньор Антонио. Да, я вас слушаю.

Глянул на будильник и обомлел — пол пятого утра! Это же сколько сейчас времени в Мадриде? Хотя, с какого перепугу я решил, что он в Испании?

— Пару часов назад я встречался с представителями компании «Nike», — «А мой агент хоть иногда спит по ночам? Или он в сейчас в Штатах?» — промелькнуло в моей голове. — Они выпустили новую модель кроссовок. Их придумали после того, как вы в Голландии спасли женщину, вытащив её из водоёма. Там вас случайно один фотограф заснял крупным планом, а потом передал снимки в местную газету. Очень хорошо получился кадр с мокрыми, испачканными в тине кроссовками. Компания увидела в этом большой потенциал. Сейчас в Берлин привезли партию «грязных» кроссовок и компания хочет, как можно скорее, запустить их в продажу. Сегодня будет презентация и вы обязаны на ней присутствовать.

— Как сегодня? У нас же важная игра завтра! С Кореей, за выход в плей-офф.

— Алекс, не волнуйтесь. Компания пришлёт вертолёт. Вас заберут и привезут обратно. Гарантируем, что вы хорошо выспитесь перед игрой. Представители «Nike» уже связались с вашим Министерством спорта и РФС, они в курсе презентации.

— Как-то это всё слишком быстро…

— Всё понимаю. Но контракт есть контракт. — «Ну-ну. Тут скорее чиновники зад "Nike" лижут. Новый стадион строят, "Академию Nike" открыли на базе "Динамо". Неужели они не понимают, что "Nike" свои позиции укрепляет? Им на российский футбол плевать с высокой башни. Вот же идиоты!» — Но это ещё не все новости, — прервал мои мысли голос Антонио. Он замялся, а я заранее приготовился в худшему. Неужели и «Zara» решили презентацию сделать? С них станется засунуть меня в прозрачную душевую кабинку и устроить помывку на потеху толпе. — Меня сейчас буквально атакуют представители футбольных клубов, — услышав это, я облегчённо выдохнул. Футбол это своё, понятное. — Не переживайте, я им всем деликатно отвечаю, что никаких переговоров до завершения Мундиаля вы не планируете. Но вчера вечером я встречался со спортивным директором лондонского «Челси». Этот клуб предлагает вам хорошие деньги. ОЧЕНЬ хорошие. Александр, вы точно не передумали насчёт «Манчестер Юнайтед»?

— Нет, не передумал, — я обратно опустил ноги на прикроватный коврик, широко зевнул и потёр тыловой частью ладони глаза. Ну и какой уже сон сейчас? — Из Испании я точно хочу на пару лет уехать. Сами понимаете, я уже даже не могу с родными по улице пройтись. А что уж говорить о самостоятельных тренировках? А ведь я раньше и утром, и вечером бегал. О случившемся с братом вообще не хочу вспоминать. Мама, если всё будет хорошо с постройкой дома, в конце августа переберётся на Мальорку. Ну, а мы с Леной пока вообще решили уехать из Испании, чтобы немного спал ажиотаж. Великобританию выбрал, так как владею английским языком, а «Манчестер Юнайтед» — из-за Алекса Фергюсона. Я хочу многому у него научиться, чтобы потом вернуться в «Валенсию» во всеоружии. Поэтому с августа я хочу играть только под руководством сэра Алекса. Даже несмотря на то, что, возможно, буду получать в «Юнайтед» меньше, чем в других клубах. Да и, если уж на то пошло, сеньор Антонио, деньги для меня не так уж и важны. Мне главное бонусы хорошие получить. Проезд на такси, медицинскую страховку с дантистом для Лены…

— Хорошо, Алекс. Я вас услышал. Тогда у меня больше к вам вопросов нет. Удачи вам в завтрашней игре.

— Спасибо, сеньор Антонио.

Вот же зараза! Аж матом ругаться хочется!

— Саша, что случилось? Почему твой агент так рано звонит? — опёрлась локтем на подушку Лена.

— Мне сегодня, кровь из носу, нужно быть на презентации найковских кроссовок. Вертолёт пришлют. Как же спать хочется, Ленчик. Полцарства отдал бы за пару часов сна.

— Как презентация? У вас же игра завтра, — растерялась моя жена.

— А вот так…

Договорить я не успел, так как кто-то заколотил в дверь. Лена убежала в ванную комнату, а я накинул халат и впустил злого, как сто чертей, Александра Генриховича. Сам не понял, как так получилось, но уже через пятнадцать минут у меня в комнате стала заседать «Дума» — Сёмин, Александров, Волошин, Дюха, Смертин и Андрей Викентьевич. Лена сбегала на кухню и принесла пятилитровый термос со свежим кофе и вчерашнюю выпечку. Все были настолько погружены в дискуссию о моей поездке в Берлин, что я под этот шумок целую кружку кофе с удовольствием выпил. Тут такие нехорошие дела творятся, что пошла к чёрту, эта диета! В кофейных зёрнах папаина нет. И так уже задолбали с этим «парЁным-варЁным». Кровь в норме, так и кормите нормально.

А тем временем обстановка накалялась. Взбешённый Александров давил на то, что это американская диверсия. Ведь презентацию могли провести и после нашей игры с Южной Кореей. Почему же именно сегодня? Медик стращал всех отсроченным отёком Квинке. Сёмин обречённо непрерывно дымил, не обращая никакого внимания на Бородюка, который пытался его успокоить. Дюха с капитаном лишь растерянно переводили взгляд с одного на другого. Наш администратор философски зевал и меланхолично уничтожал запасы печенья.

Все постепенно понемногу поуспокоились и я даже вздохнул спокойно. Но потом опять начали спорить на тему «кто будет меня сопровождать»? Остановились на том, что это будут Бородюк, врач команды Вадим, представитель РФС, курирующий нашу делегацию на чемпионате, и силовая поддержка в виде полковника Александрова. Они ещё и переводчика хотели взять. Было такое ощущение, что мне не семнадцать лет, а всего лишь шесть. Ну зачем же так всё усложнять? Да чего уж тут думать? Давайте отправимся в Берлин всей сборной! Я уже было набрал воздуха, чтобы высказать свое «фе» этому произволу, однако веское слово сказал Владимир Геннадьевич:

— Саня, ты своей игрой перевернул весь мир с ног на голову. Ты стал кумиром для миллионов мальчишек по всему миру. Тебя уже сравнивают с Пеле и Марадоной. Ты надежда миллионов россиян! — мужчина обвёл присутствующих рукой. — И нам всем не простят, если с тобой что-то случится во время этого чемпионата. Ты хоть знаешь, что после игры с тоголезцами вдвое усилена охрана нашей базы. Посторонний человек сейчас сюда и носа не сунет. Ты ведь без понятия, что творится перед играми нашей сборной в городах? Представляешь, что будет, еслитебя отпустить погулять по Берлину в одиночку? — полковник аж привстал со стула.

— Да причём здесь эти пенсионеры? — влез Дюха. — Саня Граф это посерьёзнее будет.

— Да вы чего? Это же сами Пеле и Марадонна. Где я, а где они! Это же такие мастодонты! Но если одному нельзя, то я и Лену с собой беру. Мне с ней будет спокойнее.

Споры о сопровождающих отпали сами собой, когда «Nike» прислала вертолёт на шесть пассажиров. Со мной отправились — Лена, Александров, наш медик с чемоданчиком, какой-то чиновник из РФС и переводчик. В салоне были белоснежные кожаные сидения, шампанское, закуски, телевизор, классическая музыка… Только вот слишком похоронная атмосфера царила на борту, хоть траурный марш включай.

Через сорок минут мы приземлились в небольшом немецком аэропорту, где нас дозаправили и уже через тридцать минут мы стояли в Берлине на крыше высотного здания, где нас встречала моя куратор от «Nike» Паула.

— Я очень рада вас всех видеть. Твоя невеста в жизни ещё более красива, чем на фотографиях. Большое спасибо за то, что вы сопровождаете моего подопечного, — отделалась она дежурными фразами и сразу перешла к делу. — Сейчас спустимся вниз и сядем в лимузин. Нас отвезут к магазину, где и будет проходить презентация кроссовок. Я вижу, что ты, Алекс, уже в спортивной форме. Молодец! Поэтому кроссовки наденешь в машине. Затем мы поедем на вечеринку, после которой…

— А на эту вечеринку обязательно? Меня и так с трудом отпустили. У нас же игра с корейцами.

— Вот, кстати, насчёт Южной Кореи я и хотела с тобой поговорить. А на вечеринку обязательно. Можешь там часик побыть и сбежать. Главное, помелькать перед камерами.

— Что она там бормочет, — резко развернулся ко мне Владимир Геннадьевич.

— Говорит, сейчас на машине в магазин отвезут, где будет проходить презентация, а потом на вечеринку, где мы час побудем и нас на вертолёте…

— На какую ещё вечеринку? Разговор же только о презентации был! — возмутился чиновник. — А с министерством согласовано? У Александра же игра завтра.

Александров лишь зло втянул воздух сквозь зубы. Видно было, что для себя он уже всё решил, а несогласованная поездка на вечеринку лишь зацементировала его уверенность в том, что всё это провокация со стороны США против России.

Лифт в этом здании был наружным, поэтому мы зашли в него прямо с крыши. По расположению кнопок в лифте я понял, что высотка состоит из двадцати пяти этажей. А это, примерно, около ста метров в высоту. Молчание было настолько осязаемым, что кажется даже воздух дрожал. Паула, пытаясь развеять ситуацию, начала с воодушевлением вещать о вечеринке. Оказалось, её заказал Роман Абрамович, который и пригласил всех этих именитых гостей.

— Ожидаются Том Хэнкс, Катерина Зета-Джонс с Майклом Дугласом, Клаудия Шиффер… — мой куратор столкнулся взглядом с полковником и резко замолчала.

Лифт неспешно опускался, давая нам возможность разглядеть великолепный вид на город. Поэтому я воспользовался моментом и спросил у Паулы:

— А это, что за башня с шариком, раскрашенным под футбольный мяч?

Паула моментально развернулась ко мне и затрещала, не давая мне даже слово вставить.

— Это знаменитая берлинская телебашня, эмблема объединённого Берлина. Её высота триста шестьдесят восемь метров. Наш отдел сначала хотел включить в рекламу эту башню вместо «Паруса», но нас переиграли.

— Парус?

— Гостиница, в которой ты жил в Дубае. Флаги здесь только недавно появились. Патриотизм у местных после Второй мировой войны не очень приветствуется. Поэтому, никто и не ожидал, что немцы завесят всё своими цветами. Обязательно прилети в Берлин на финал, здесь…

— Так мы же и так сюда на финал прилетим, — перебил я Паулу, которая заливисто расхохоталась в ответ. Увидев, что я не смеюсь, она пояснила.

— Алекс, извини, но Россия никогда не выйдет в финал. Это будет Германия, Италия, Бразилия или Франция. У вас очень слабая команда. Ты, конечно, очень хорош. Может быть, даже станешь лучшим бомбардиром этого турнира. Но, согласись, один в поле не воин. Даже бетторы на вашу сборную ставки не делают. Для вашей страны будет отлично, если вы до четвертьфинала дойдёте. Поэтому успокойся и наслаждайся этими лёгкими победами. Того это не Германия. Немцы вас в блинчик раскатают и не вспотеют. Даже на завтра все делают ставки на корейцев, — поправила она причёску и добавила. — Эх, переезжал бы ты в Штаты. Я бы тебя там так раскрутила. Тебе бы «гринку» без проблем дали, а там и гражданство. Так, выходим из лифта и сразу в лимузин.

— Так «Nike» поэтому и сделал презентацию перед Кореей? Считаете, что проиграем? — вычленил главное я.

Паула лишь опустила глаза и промолчала. Всё с вами понятно. Нет, она девушка, по-своему, хорошая, cтарается. Hо глуповата. Поэтому со мной долго не задержится. Моя популярность летит вверх, а она слишком много болтает. На таком уровне это не допустимо. Нет, для семнадцатилетней тёмной лошадки она была идеальна, но я вырвался вперёд, а она аутсайдер. Ничего личного — только бизнес.

Я повернулся к остальным и по их застывшим лицам понял, что переводчик не зря получает свою зарплату. Вот же… как некрасиво получилось.

— А мы им всем назло выиграем, — весело заявил я на русском языке. — Раскатаем в блинчики и Францию с Италией, и Германию. Не верите? Бразилию мы уже опустили ниже плинтуса, а завтра и Южную Корею прополощем.

Я хотел ещё сказать чего-нибудь ободряющего, но Паула ловко перехватила меня у Лены и, как бычка на верёвочке, повела к длинному, белоснежному лимузину. Внутри она тут же отсадила меня от других и подала мне коробку с кроссовками.

— Переобувайся. Форму, которая на тебе, переодевать не будем. Носки тоже переодевай. Выходим с тобой у красной дорожки, фотографируешься. Пожмёшь пару рук у зрителей за ограждением, поулыбаешься и сразу в магазин. Никаких автографов и совместных фотографий.

Я повертел в руках кроссовки, в которых не нашёл ни какой «грязности». Серо-зелёная подошва, серые носок и пятка, зелёные швы. Не сказал бы, что новинка. В магазине бы даже взглядом на них не остановился. Скорее всего, это неудачный дизайн прошлых лет, который, наконец, дождался своего звёздного часа. За несколько недель никто не придумает и не сошьёт несколько тысяч пар кроссовок. Да и, насколько я помнил, какая-то фирма, специализирующая на обуви для скейтбордистов уже выпускала «битые временем» кроссовки. Поэтому ничего нового в идее «грязных» кроссовок нет. Дураку понятно, что «Nike» избавляется от неликвида.

— Давайте же выпьем шампанского, чтобы отметить этот чудесный момент… — перебила мои размышления куратор, доставая высокие бокалы. Но тут машина резко дёрнулась и Паула кулем повалилась на нашего врача. Меня и Лену придержал Владимир Геннадьевич.

Лимузин остановился, а водитель опустил заслонку и что-то сказал на немецком. Переводчик сразу отодвинул шторку.

— Боже ты мой! — и добавил что-то по-немецки, как я понял, он попросил выключить музыку в салоне.

За окнами сразу стали слышны крики: — «Россия!», «Граф!», «Танке!». Жена тут же метнулась ко мне. Но при этом она случайно нажала на кнопку и стекло стало опускаться. Я его тут же поднял, но было поздно — меня заметили. Лена с Паулой завизжали, так как нас закачало, как на корабле. Полный пи. ец! Мир сошёл с ума! Выйди я сейчас наружу — разорвут от большой любви на маленькие сувениры. А я, дурак, ещё думал с Леной в свободное время к Бранденбургским Воротам прогуляться. Всё, спокойная жизнь закончилась. Теперь понимаю, почему Лена была так напугана в аэропорту. Действительно, это не люди, а зомби. По другому и не скажешь. Только вот откуда эти фанатики узнали о презентации?

— Вы что, специально заманили сюда людей, пообещав им Графа? — как будто прочитал мои мысли переводчик, обратившись к Пауле на английском.

Перепуганная куратор лишь растерянно открывала и закрывала рот. Мужчина повторил вопрос и она как овца проблеяла, что они даже думать не могли о таком количестве людей.

— Вот же суки! Разблокируй дверь! Немедленно, — гаркнул по-русски Александров, но люди снаружи с такой силой сдавили машину, что дверь не открывалась. Тогда полковник поправил берет, подтянулся и полез через люк в крыше.

— Охолонись! Ходынку устроить хотите? Графа задавите! Куда прёте? А ну, разойдись!!! Вы нашу надежду на победу похерить хотите? Быстро всталидруг от друга на длину руки! Кому сказал?

Он отдавал приказы ТАКИМ голосом, что ослушаться было нельзя. Потом полковник спрыгнул с машины и толпа расступалась перед ним, как море перед Моисеем. Александров шёл впереди, кричал команды, а наш лимузин полз, как черепаха на первой скорости. Но, слава Богу, мы всё же ехали своим ходом, а не на руках этих ненормальных. Ведь они вполне могли и машину поднять. Где-то через полчаса мы остановились и Владимир Геннадьевич распахнул дверь.

— Саня, ты выходишь последний и сразу бегом под прикрытие. Все остальные выходим сейчас группой и тоже бегом к двери. Не задерживаемся, быстро.

Выглянув наружу, я увидел, что у входа к магазину столпилась такая толпа, что полицейские с трудом сдерживали людей. Люди взревели, но Александров тут же подхватил меня подмышки и, промчавшись со мной по красной дорожке, буквально внёс меня в фирменный магазин «Nike».

— Это же чёрт-те что здесь творится. Я даже подумал, что всё, нам конец, — вытер платком лысину сопровождающий нас чиновник из РФС. Он жадно выпил из поданного стакана воду, налил ещё, передохнул и добавил. — Я сейчас с посольством свяжусь. Ведь, если они все сюда хлынут…

— Не хлынут, — перебил его Владимир Геннадьевич. — Да и что это посольство сделает? Вон видите, подкрепление подъехало. Дополнительное ограждение начали ставить. Эх, тут бы водой разогнать этих идиотов. Покалечатся же. И тут эти юсовцы подосрали. Прав Миша, без них ни одна гадость не обходится.

Я хотел глянуть на полицейских, но меня вместе с перепуганной Леной, которая вцепилась в меня как клещ, повели к стенду с обувью. В самом торговом зале было много журналистов, телевизионщиков, сотрудников магазина и даже полицейских. Насколько я понял, народ в магазин, во избежание давки, пока не запускали. Повернувшись, я увидел стоящего рядом Уэйна Руни. Вот это да! Он-то что тут делает? Англичанин мягко улыбнулся и, протянув руку, сказал:

— Какие люди! Привет, Алекс. Это тебя тут так встречают? Видел как тебя несли, — и пожав мою протянутую руку, добавил. — Автограф дашь?

— Привет, Уэйн. Только, ради Бога, не надо меня троллить. А ты какими судьбами здесь?

Но ответить манкунианец не успел. В коридоре появилась взъерошенная Паула.

— Парни, через пару минут начинаем презентацию. Становимся у стенда, делаем фотографии с покупателями и расписываемся на товаре. Никаких разговоров, чтобы не задерживать очередь. Нужно пропустить, как можно больше людей, чтобы разрядить обстановку. Не волнуйтесь, количество посетителей будет контролироваться службой безопасности магазина. Лена, идём со мной.

Нас с Руни сначала поставили на подиуме рядом с вращающейся вокруг своей оси кроссовкой в мой рост. Сфотографировали. Потом усадили за стол и мы начали раздавать автографы и фотографироваться с покупателями. На лица людей я даже не смотрел. Подают майку — я расписываюсь. Встаю рядом с покупателем, кладу руку на плечо или талию и растягиваю губы в улыбке. Обратно сажусь и беру маркер в пальцы. Мы закончили только в четыре часа дня. На Уэйни лица не было, а майка на спине была вся мокрой от пота. Чувствую, я и сам выглядел не лучше.

Когда мы зашли в подсобное помещение, то буквально упали на диван и начали вяло обмениваться впечатлениями. Я был выжат, как лимон. Наступило даже некое оцепенение. Кто-то принёс нам кофе и мы жадно припали к этому напитку богов. Я узнал, что Руни специально прибыл на чартерном небольшом самолёте из расположения своей сборной, которая находилась на юге Германии. Оказывается, у него тоже контракт с «Nike». Он был простым парнем, без всякой звёздности, открытый и доброжелательный. Я немного пришёл в себя и начал расспрашивать про английский чемпионат, его специфику, бытовую жизнь и погоду. И вдруг, Руни подался вперёд, видимо догадался, почему я интересуюсь Англией. Он посмотрел мне прямо в глаза и спросил:

— Алекс, колись, куда переходишь? Только не говори, что в «Челси».

— А почему в «Челси»? — засмеялся я, а про себя подумал: «Почему все меня туда сватают?».

— Слухи ходят. Да и сам лично слышал от одного футбольного человека, что русский владелец с тобой уже договорился, но сделку оформят после чемпионата.

Какой же всё-таки настырный этот Роман Аркадьевич. И лично в Москве подходил, и Лёху Смертина несколько раз посылал с уговорами, и люди из РФС подкатывали, вернее, пытались на меня «наехать». А он всё никак не уймётся. Неужели не понимает, что все переговоры бесполезны. Вот перейду в «Манчестер Юнайтед» и буду на поле жилы рвать изо всех сил в матчах с «Челси». Постараюсь как можно больше забить им голов. Может быть, после этого, владелец «пенсионеров» и поймёт свою ошибку? Не всё в этом мире можно купить.

Мне очень понравился Руни, но вот, как человека я его абсолютно не знал, поэтому и раскрываться перед ним не хотел.

— Я уже принял решение, но раскрыть карты пока не могу. Одно скажу, это Англия, но не «Челси». Если оставишь мне свой номер, то первым узнаешь мой будущий клуб.

Я «забил» номер англичанина в контакты, затем сделал прозвон на мобилку Уэйна. Мы ещё поговорили о чемпионате мира и, пожелав друг другу оказаться в финале, тепло распрощались. Он ушёл, а в открытую дверь вбежала Лена.

— Господи, это кофе? Тебе же нельзя! — возмутилась моя жена.

— Ленчик, а давай мы им не скажем, — измученно ответил я. — Кстати, а где остальные?

— Нас сразу увели куда-то вглубь, на склад. Мы там новости смотрели и чай пили из термоса. Из посольства прислали четыре человека охраны. И журналист с оператором тоже пришли. Какой-то Гусев. Кстати, президента ФИФА с должности сняли. Держи мятную жвачку, перебьёт запах кофе. Ой, там может быть папаин. О, Господи! Будь же проклята эта аллергия! На, лучше сока выпей. Держи, тебе Ирина яблочного фреша в термос налила. Только пей маленькими глотками, он холодный. Нам ещё сопровождение пообещали выделить.

Я цедил сок, а Лена устало рассказывала, что толпу уже проредили. Но нам всё равно выделили несколько полицейских машин. Подошёл Александров с двумя посольскими и сказали, что подъехало наше сопровождение.

Вечеринка на огромном теплоходе, пришвартованном на реке, шла полным ходом. Гусев с оператором ушли ловить жертв для интервью, а мы сели на длинную скамейку на палубе. Дул приятный ветерок, но на меня тут же накинули куртку, чтобы, не дай Бог, не продуло. Лена принесла поднос с закусками, но к еде никто не притронулся. Посольские так даже и воду не пили. Оцепили нас по кругу и высматривали несуществующую опасность. Мы бы и раньше ушли, но чиновник из РФС ожидал Абрамовича.

— Алекс, вот ты где, — подбежала к нам Паула. — Идём, я хочу тебя кое с кем познакомить. Он идёт один, — бросила она охране, но её даже слушать не стали. Паула недовольно поморщилась, но всё-таки повела меня на встречу.

— Это очень известный певец из Южной Кореи. Ты не мог бы написать ему балладу на английском языке? — перешла к делам женщина.

— Песню? — удивился я. — Зачем?

— Алекс, ты знаешь о скандале с ФИФА? — дождавшись моего кивка, продолжила она, косясь на мою посольскую охрану. — Компания «Adidas» оказалась серьёзно замешана в отмывании денег. У нас появилась возможность стать спонсором национальной сборной по футболу Южной Кореи, вместо «Adidas». Ты там очень и очень популярен.

Из морозовских воспоминаний я знал, что футбол в Корее весьма коррумпирован. Видно, кто-то из местных миллионеров, или, как их называли по-местному «чоболей», выставил «Nike» ультиматум — сначала песня, затем спонсорство. Вот Паула и старается.

Она подвела меня к группе корейцев, которые сразу заулыбались, стали кланяться и жать мне руку. Сфотографировались вместе, пообнимались. Молодой парень, для которого Паула просила песню, был настолько вылизан, что производил впечатление андроида. Ни одного лишнего движения, все жесты отрепетированы до автоматизма, аккуратно прочерченные брови, идеальный маникюр, накрашенные губы, глаза с подводкой… Дочь у Морозова в будущем увлекалась какой-то корейской группой из семи парней. Они тоже напоминали манекены. Под заказ их что ли штампуют? Мне этого азиата даже жалко стало.

Мы представились друг другу на английском, но тем для разговора не было. Он тоже только улыбался и говорил дежурные фразы. Поэтому я пожелал сборной Южной Кореи хорошей игры, в ответ услышал пожелания для нас, да на этом и разошлись.

— Ну, что? У тебя есть песня для Ли Джуна? Он не только певец, но и актёр.

— Паула, песня у меня есть. Но я сейчас очень устал и хочу отдохнуть перед игрой. Ты не знаешь, где сейчас Абрамович? Там один человек из нашей группы его ожидает.

— А он в Лондон улетел, буквально минут пятнадцать назад. Очень спешил. Там убили каких-то русских. Если я не ошибаюсь, Бориса Березовского и Александра Литвиненко, — по слогам назвала она фамилии. — Идём к телевизору, вон там, где бармен. Об этом убийстве сейчас в новостях показывают. Значит, я говорю им, что песня у тебя есть?

— Да, есть, — я не отрывал глаз от экрана, где показывали какую-то улицу с полицейским оцеплением. Диктор «BBC» сухо рассказывала об убийстве Березовского и Литвиненко подростковой преступной группировкой. В этой ситуации подойдёт только любимое слово Дюхи — обалдеть!

Трудно сказать, что я чувствовал. В отличие от моего куратора Паулы, я прекрасно понимал, кто стоит за убийством этих людей. Но вот, было ли мне их жалко, ведь я приблизил их смерть? С одной стороны, они мне никто. С другой, именно я поспособствовал этой поножовщине. Поэтому и настроение было минорное. Я попросил женщину прислать вертолёт и пошёл к своим.

— Ну что, уходим? — подорвался Александров.

— А как же Роман Аркадьевич? Он же хотел с нами встретиться, — занервничал чиновник.

— Он улетел в Лондон. Березовского убили.

— Бориса Березовского?

— Он в машине с каким-то Александром Литвиненко…

— Александр Литвиненко? — резко переспросил Александров.

— Да, Александр Литвиненко. В новостях сказали, что это очень известный разведчик из КГБ, — один из посольских громко хмыкнул на это заявление. — Который сбежал в Англию. Ну и вот, они в машине ехали, а их водитель что-то с чернокожими подростками на скутерах не поделил. Вышел, так они сначала его ножом ударили, а потом и пассажиров. Шофёр сейчас в реанимации, а Берёзовский с Литвиненко в морге.

— Собаке собачья смерть, — отрезал полковник и поднялся. — Так, до «вертушки» на автомобиле или пешком пойдём? А что от тебя эта американка хотела?

Я рассказал про корпоративные войны и корейца с помадой на губах. Но все так устали и перенервничали, что на эту информацию уже никак не отреагировали. До Ганновера мы долетели за полчаса, и через двадцать минут были в гостинице и даже успели на ужин.