Витязь. Змееныш

Глава 17

Показушник

— Никита Григорьевич, я и не думал задевать вас, — слегка растерянно произнёс комендант.

До старого служаки, похоже, дошло, что он мог перегнуть палку, и я сейчас же сорвусь что-то там доказывать. А перед ним как бы зять князя Зарецкого и по факту будущий работодатель, гибель которого ляжет на его плечи тяжким грузом.

— Всё нормально, Сильвестр Петрович, — заверил я, вешая штуцер на плечо.

Извлёк свой блокнот с набросками точек перехода и начал зарисовывать участок двора в глухом углу, который использовался в качестве портальной площадки. Постройки заставы расположены квадратом, их наружные стены образуют внешний периметр со стороной в двадцать сажен и внутренний двор в пятнадцать.

Крыши служат в качестве помостов для защитников заставы, а сейчас там прохаживаются караульные, поглядывая за высокий парапет. Наверх можно подняться по четырём лестницам. По углам устроены площадки с установленными там крепостными арбалетами. К слову, моей конструкции, с обратными плечами.

Всё сугубо функционально. Казарма, комнаты коменданта и десятников. И пусть вас не обманывает звание, потому что все трое дворяне. Правда, с рангами у них значительно скромнее, чем у восьмиранового Иевлева.

На то, чтобы зарисовать точку перехода, у меня ушло минут пять. После чего я убрал блокнот, извлёк из кармашка свою карту связи и протянул коменданту.

— Вот, Сильвестр Петрович, вы всегда можете связаться со мной. Могу я получить вашу? Или, может, есть у кого-нибудь из десятников? — спросил я.

— Моя вот, а у господ десятников нужно узнать, — пожал плечами комендант.

— Благодарю. А теперь прикажите открыть ворота, — забрав карту коменданта, я направился на выход.

— Вы куда? — удивился Иевлев.

— Туда, — кивнул я в направлении пятна.

— С этим? Духовые ружья хороши в лучшем случае против волка. Да и то сомнительно. Против кабана с ним лучше уже не выходить. О тварях я просто промолчу.

— А это не духовое ружьё, а огнестрельное, и его выстрел сопоставим со стреломётом. Так что при удачном попадании одной пули хватит, чтобы свалить того же ящера.

— Огнестрельное? Но к чему такой риск?

— Никакого риска. Я же не с людьми буду драться, а с тварями, которые поджигать порох на расстоянии не умеют.

— Хорошо. Допустим, это серьёзное оружие. Но идти в одиночку в границы пятна, чтобы что-то там мне доказать… Я не могу вас отпустить. Вот вернётся из патрулирования десяток, и я снаряжу с вами другой.

— Сильвестр Петрович, не стоит так нервничать. Да, мне немного обидно из-за того, что в глазах окружающих я выгляжу забавно. Но причина моего желания выйти за стены в одиночку вовсе не в этом. Мне так гораздо проще. Я с лёгкостью сумею позаботиться о себе, помощники же будут только мешать.

— Никита Григорьевич…

— Сильвестр Петрович, я в одиночку убил пятираноговых змееящера и саблезуба, шестиранговых змееящера, минотавра и птицееда, семиранговую виверну и восьмирангового змеехвоста. Про мелкоранговую шушеру промолчу. Полагаете, что его светлость отдал заставу в качестве приданого дочери просто так, или чтобы я потешил своё самолюбие? Спешу вас разочаровать. Он предоставил мне возможность охотиться на тварей. Я изограф и хочу провести рекогносцировку зоны ответственности заставы, чтобы наметить точки перехода порталами и впредь не бить ноги, а сразу перейти в нужное место. На всякий непредвиденный у меня есть ваша карта связи, и я в любой момент могу построить портал прямо на заставу.

— И всё же я не выпущу вас, — упрямо гнул своё комендант.

— Если вы ещё не поняли, то я не спрашиваю вашего разрешения, — покачал я головой.

— Если вы ещё не поняли, то комендант заставы Дубравской я, и командую тут тоже я.

— Хорошо. У вас есть карта связи с его светлостью?

— Разумеется, нет.

— А с кем из командования вы можете связаться? С воеводой?

— С тысяцким.

— Так. Это слишком долго.

Я извлёк из колоды карту Ермолова и вгляделся в изображение, которое вскоре ожило. На этот раз я застал его в каком-то помещении с богатой отделкой. Интересно, на какой приём его занесло. Впрочем, не интересно ни разу. Каждый развлекается, как ему заблагорассудится.

— Кто меня вызывает? — спросил он.

— Это Ртищев, — ответил я.

— Никита Григорьевич? Что-то не так с отдыхом?

— Всё не так. Вы не могли бы организовать передачу по цепочке приказа его светлости, чтобы комендант заставы Дубравской выпустил меня за ворота. Ей богу, я уже жалею, что не отправился сюда верхом или пешком.

— А оно вам надо? В одиночку-то?

— И вы туда же, Кирилл Аркадьевич? Да что мне будет при моих возможностях? В любой момент успею построить портал и уйти на заставу.

— Это да. Вы можете. А вот мы удержать вас, пожалуй, нет. Не ссорьтесь с комендантом. Обождите немного, сейчас всё решу.

— Жду.

Минут через пятнадцать Иевлев ответил на вызов, и судя по его виду, вызывал его кто-то из начальников. Всё же странно наблюдать, как человек разговаривает с пустым местом. Ладно ещё, когда берут карту для встречного вызова и говорят в неё, как в телефон по видеозвонку. Тут никаких вопросов. Но вот так, уставившись в пространство, или отвечать кому-то и буравить при этом недовольным взглядом меня, оно как-то совершенно непривычно.

— Открыть ворота, — наконец приказал комендант, больше не говоря мне ни слова.

Я обозначил кивком благодарный поклон, после чего приладил штуцер на сгибе локтя и направился к узкой надвратной арке, способной в лучшем случае пропустить повозку. Пройдя в ворота, оказался на подъёмном мосту через довольно широкий и глубокий ров, заполненный водой. Она первый защитник от тварей. Не всегда и не от всех, но от большинства это уж точно.

Когда сошёл с моста, тот дрогнул и пополз вверх. Я оглянулся, встретился взглядом с комендантом и помахал ему рукой. Затем обернулся, прикидывая, куда направиться, и наконец двинулся на запад к незримой границе пятна.

Теперь я один, а потому нет никакой надобности в соблюдении секретности. Поэтому переломил стволы, извлёк патроны, начинённые порохом, и убрал их в сумку. Взамен же взял парочку шестиранговых и вложил в стволы. С одной стороны, штуцер у меня для дальнего боя и, если их не хватит, у меня имеются в запасе как боевые руны, так и пистолеты, заряженные семиранговыми патронами. Ну и такой момент, что они банально дешевле. Всё же дороговато направо и налево палить из подобного оружия.

С рунами быстрого доступа мудрить не стал, распределив ману, как обычно. Из боевых «Копьё», «Шар» и «Ловчая сеть». Заряды несерьёзные, но благодаря быстрому откату мало не покажется. Из вспомогательных использовал «Портал» с расчётом на дистанцию не более двадцати километров, дальше от заставы всё равно отдаляться не планирую. И «Распознавание», влив в него весь остаток в двадцать единиц, что позволит использовать его на расстоянии в сто двадцать шагов.

А вот от «Поисковой сети» предпочёл отказаться. Ни к чему понапрасну расходовать разовый лимит, если эту цепочку я могу компенсировать своим предвидением. Своевременно же отличить прошедших инициацию тварей от простых совсем не помешает. Свою способность использовал на все доступные восемь секунд.

Настроение у меня скверное. Отчего-то подумалось, что расскажут Ольге о том, как я обвешался оружием, словно бахвал какой. Представил её снисходительно презрительную улыбку, и кровь тут же вскипела. Захотелось послать всех разом, кому-нибудь набить морду и добыть высокоранговую тварь. Причём непременно всё разом, потому что я никак не мог определиться с очерёдностью.

Решил дать выход бурлившему в крови адреналину и перешёл на бег. Правда, при этом и не думал расслабляться, раз за разом активируя предвидение. Учитывая же то, что бежал я по открытой местности, то мог себе позволить подобное послабление. Под ногами тихо шуршала свалявшаяся прошлогодняя трава, сквозь которую уже пробивалась свежая сочная зелень.

Благодаря «Лёгкой поступи» и «Ловкости» я не особо переживал по поводу возможных рытвин или кротовых нор, из-за чего можно было подвернуть, а то и сломать ногу. Руны не только приглушали мои шаги, но и компенсировали эти неровности. Чтобы как-то себе навредить, следовало попасть в натуральную яму.

Я резко остановился и вскинул штуцер, при этом снова и снова активируя предвидение. Даже когда ящер наконец появился в поле моего зрения, я продолжал проверять на предмет возможной стаи, что соответственно свидетельствует о наличии змееящера. Но ничего подобного. Зато «Распознавание» показало, что это обычная тварь, ещё не прошедшая инициацию. Похоже, одиночка, охотившийся на человека. Твари ненавидят нас похлеще собак, кидающихся на кошек.

Много с ящера не взять, но копейка рубль бережёт. Опять же, я ещё не забыл, как мысленно надо мной потешался Иевлев. Подпустил тварь поближе, после чего метнул «Ловчую сеть». Пятнадцать единиц гарантированно спеленают крепкий пятый ранг, что уж говорить о простой твари. Ящер тут же пропахал брюхом по траве, пару-тройку секунд ещё бился, после чего «Сеть» окончательно стянулась, и он замер.

Прикинул его габариты и свои возможности. Сбросил «Силу» и парочку других усилений, увеличил её до максимума. После чего подступился к твари и, ухватив за лапы, попытался приподнять. Мало того, что неудобно, так ещё и тяжесть под тринадцать пудов, похоже, она уже вот-вот должна пройти инициацию. Но, как видно, не судьба.

— Сильвестр Петрович, не могли бы вы отправить ко мне через портал воина посильнее. Лучше десятника, чтобы он мог усилиться.

— Что у вас случилось? — тут же встревожился комендант.

— Ничего особенного. Просто встретил ящера и спеленал его «Сетью». Надо бы перебросить трофей на заставу да разделать там с толком да расстановкой. Но у меня для этого сил не хватит.

— Я правильно понял, что всего лишь через полчаса после отбытия с заставы вы поймали ящера?

— Всё верно. Одинокий одарённый для тварей — всё равно что манок. Вот и бросился на меня один из них.

— Ожидайте.

Пока суд да дело, я осмотрелся и приметил валун, торчащий из земли где-то на локоть. Попытался его сдвинуть с максимальным усилением в «Силу», и у меня ничего не получилось. Похоже, он подобно айсбергу показывает лишь малую часть, что меня полностью устраивало, значит, есть вариант использовать его как точку привязки. Я извлёк блокнот и начал зарисовывать его. Больше тут привязаться попросту не к чему. Едва закончил, как со мной связался Иевлев.

— Здравствуйте, Никита Григорьевич. Позвольте отрекомендоваться, Ратников Родион Сергеевич, командир первого десятка, — представился вышедший из портала воин.

— Очень приятно. Надеюсь, вы вложились в «Силу»?

— Я-то вложился, но не факт, что у нас получится.

— А мы попробуем.

Ратников пришёл не с пустыми руками, а с отрезом пеньковой верёвки. Мы обвязали ящера так, чтобы вышло две петли, за которые и приподняли его. Не сказать, что было легко, но в общем и целом управились. Затем я открыл портал, в который и забросили тварь прямиком на плац заставы.

— Я останусь с вами, Никита Григорьевич, — заявил Ратников.

— Родион Сергеевич, я прошу вас вернуться. Поверьте, самому мне управиться будет куда проще. А вы пока можете приступать к разделке ящера.

— Он не обратившийся, так что навыки алхимика там без надобности.

— И всё же я настаиваю, — попросил я.

Проводив десятника в портал, который, к слову, самостоятельно открыть он не мог, только с помощью карты, каковых на заставе всего-то несколько штук, и каждая на счету. Хорошо всё же быть изографом и обладать независимостью в передвижениях.

Так как здесь с точкой перехода я определился, решил взять южнее, отдалиться на несколько вёрст и зафиксировать следующую. Далее двинусь на север, чтобы охватить зону ответственности заставы по фронту. А там уже можно будет и на запад продвигаться, выстраивая второй рубеж. Времени до сумерек у меня не так чтобы много, а потому я снова побежал.

Вскоре поднялся на взгорок и обернулся в сторону заставы. Отсюда до неё вёрст семь, и видна она хорошо. Я вложился в «Дальнозоркость» и осмотрел её со стороны. Не то чтобы Дубравская была как на ладони, хорошо удалось рассмотреть лишь обращённые ко мне стены да полоску дальней части плаца, ну или двора. Всё же высота холма, на который я взобрался, не настолько превышает стены, чтобы открыть лучший обзор.

Полагаю, это место вполне подойдёт, а мощный дуб, выросший прямо на вершине, годится в качестве ориентира. Я извлёк блокнот и быстренько зарисовал его. Правда, за основу взял только сам мощный ствол не выше моего роста. Мало ли что может случиться с кроной, да хоть та же буря пройдёт и изломает ветви, радикально меняя конфигурацию. А вот со стволом метаморфозы куда менее реальны.

Закончив с этим, открыл портал и переместился к давешнему камню. После чего бодрой рысью побежал на север. Отсюда застава не видна, так как находится за увалом возвышенности. И когда я отбежал на очередные несколько вёрст, так и не появилась в поле зрения. Здесь уже всё чаще встречались заросли кустарников и отдельно стоящие деревья. Вот одно из них с достаточно мощным стволом я и приметил в качестве ориентира. Достал блокнот и проворно сделал зарисовку.

Время позволяло, поэтому я сунул блокнот в подсумок на поясе, а не стал его отбрасывать в сторону. Подцепил пальцами приклад штуцера и, крутнув ружьё, взял его на изготовку, сразу выводя на линию прицеливания. Восьми секунд, отыгранных предвидением на все эти действия, хватило с избытком.

Похоже, птицеед понял, что я не собираюсь двигаться дальше по тропе, ведущей на водопой к разливу то ли большого ручья, то ли небольшой речки. А я и не собирался. Закончив зарисовку, намеревался открыть портал и вернуться к точке у камня, чтобы затем отдалиться на запад от заставы ещё на пяток вёрст и поискать очередную привязку.

Полумедведь-полусова, покрытый перьями, выскочил из кустов и рванул в мою сторону с завидной скоростью. Сдаётся мне, что на короткой дистанции от него и олень не уйдёт. Птицеед и сам по себе быстр, а тут он ещё и обратившимся оказался.

Дистанция и без того небольшая, да ещё и стремительно сокращалась. На принятие взвешенного решения времени нет, и я грохнул по очереди из двух стволов штуцера. Обе «Булавы» вместе с пулями достигли цели, но пробить защиту не смоги. Первые вызвали рябь на «Панцире», вторые бессильно упали в траву.

Отбросив штуцер далеко в сторону, чтобы не повредить, я выбросил вперёд левую руку, с которой сорвался росчерк «Ледяного копья». Будь на моём месте другой одарённый, и вполне возможно, что он промахнулся бы, но благодаря предвидению, которое успел перевести в боевой двухсекундный режим, я уже попал из штуцера, и сейчас знал, в какую сторону кинется птицеед.

Знать и достать чётко по месту не совсем одно и то же. Предвидение, которое я на автомате кастовал безостановочно, говорило о том, что я не просто не промахнусь, но и вгоню руны точно в широкую грудь. Однако этот огромный подвижный комок перьев, под которыми угадывалось мощное и ловкое тело, умудрился всё же увернуться.

Льдисто-голубой росчерк, проломившись сквозь защиту, ударил птицееда в правую лапу. Не смертельно, но болезненно. Он припал на раненую конечность, пропахав мордой и клювом по пожухлой траве, уже изрядно сдобренной молодой порослью. Окрестность огласил дикий рёв, полный не столько боли, сколько ярости. Мгновение, и он вновь ринулся на меня, сильно прихрамывая, но от этого не менее стремительный.

«Ловчая сеть»! Без понятия, как у него с рангом. Судя по тому, насколько легко я проломился сквозь его защиту, не очень. Зато с массой и физической силой полный порядок. Потому что руны на целых пятнадцать единиц продержались не более пары секунд. После чего он вновь яростно взревел, распрямился, встав на задние лапы, и в торжестве развёл передние.

— Показушник, — бросил я, глядя ему в грудь, чтобы не встретиться взглядом и не попасть под ментальную атаку.

Хм. А вот интересно, я это птицееду адресовал или самому себе. Кто из нас сейчас тут выпендривается, он или я? С ним всё понятно, вырвался из «Сети», показал свою силу и привлекает к себе внимание, чтобы встретиться взглядами и взять меня под контроль. А я-то что творю?

Мысль пронеслась в голове и умчалась прочь. В следующее мгновение с моей руки сорвалось очередное «Копьё», впившееся в грудь птицееда. Он поперхнулся собственным рёвом, вздрогнул и замер, словно проглотил лом, после чего с глухим стуком рухнул мордой в траву. Я подспудно ожидал, что земля вздрогнет, принимая такую массу, но ничего подобного не случилось.

— И снова здравствуйте, Сильвестр Петрович, — не смог я сдержать иронии, когда изображение на карте ожило.

— Только не говорите, что спеленали очередного ящера, — хмыкнул комендант.

— С ящером не задалось. Но у меня имеется труп обратившегося птицееда. И если вы отправите мне в помощь Родиона Сергеевича с соответствующей посудой для консервации трофеев, то я готов ограничиться только его сферой и шкурой с головой, а остальное передать в фонд гарнизона.

— Вы сейчас шутите? — недоверчиво спросил Иевлев.

— С чего бы мне заниматься такими глупостями? Я совершенно серьёзен. И если можно, то поспешите, пожалуйста, потому как переправить через портал мы его не сможем, ибо слишком тяжёл. Так что разделывать его придётся на месте.

— Я вас услышал. Но нам потребуется время, чтобы подготовить посуду.

— Вызовите меня по карте, когда будете готовы…

Ратников вышел из портала минут через десять, неся в руке за лямку объёмный берестяной короб с тихо позвякивающими банками для консервации.

— А вы, как я погляжу, времени даром не теряете, — уважительно произнёс он.

— Не самый выдающийся добытый мною экземпляр, — пожал я плечами.

— Но две твари за неполные два часа, это внушает.

— Насколько вы хороши в алхимии, Родион Сергеевич?

— На грамотную разделку туши и консервацию ингредиентов моих познаний хватит. На большее даже не замахиваюсь. Из отличных трофеев могу сварить только плохонькие зелья.

— А как насчёт обучения?

— Хотите заполучить на заставу своего алхимика?

— Есть такая мысль. Коль скоро она досталась мне в качестве приданого, то хотелось бы получать максимум возможного.

— Увы, но вкладываться в меня не лучшая идея. Ладно, давайте займёмся вашим птицеедом.

Ратников приступил к разделке, а я принял на себя роль помощника. Ну и постоянно использовал своё предвидение, чтобы мы не оказались застигнутыми врасплох. Одно неудобство, чтобы вовремя обнаружить опасность, нужно постоянно вертеть головой. Лучше уж узнать о приближении опасности загодя, пока тварь находится в отдалении, а не за несколько секунд непосредственно до атаки…

— Однако, — уважительно покачал головой Иевлев, глядя на пернатую шкуру у моих ног.

— Я их не искал, если что, Сильвестр Петрович, — заверил я коменданта, подбрасывая на ладони сферу третьего ранга.

Как я и предполагал, слабоват оказался птицеед. Будь постарше, и мне пришлось бы повозиться, хотя в исходе я и не сомневаюсь. У моей уверенности довольно веские основания.

— Никита Григорьевич, а какой у вас ранг, если не секрет? В пятый, что значится на вашем перстне, как-то не верится.

— Крепкий шестой, — отчего-то решил я сказать правду.

— И к чему тогда эта ложная скромность?

— Не люблю показушничество, — пожал я плечами.

— Правда? — изобразил искреннее удивление комендант.

— Кхм. А ещё это вводит в заблуждение противников. Меня уже четыре раза пытались убить, — невольно смутился я.

— Понимаю. Я не стану распространяться на эту тему, — уже совершенно серьёзно произнёс Иевлев.