Визит очумелой дамы

Не найдя в спальне ничего интересного, я перешла в следующую комнату.

Это был кабинет хозяина.

"Здесь тоже, вопреки моим ожиданиям, царил удивительный порядок. Это шло вразрез с моими убеждениями. Мне всегда казалось, что мужчины от природы устроены так, чтобы создавать вокруг себя грязь и беспорядок, и бороться с ними совершенно бесполезно. Каждый раз, когда Генка менял носки или рубашку, грязное белье он швырял в совершенно непредсказуемых местах - то на стол рядом с компьютером, то на тумбочку в прихожей.., компьютерные дискеты я находила то на кухонном столе, то в ванной комнате...

Может быть, они это делают нарочно, чтобы нервировать и доводить женщин до нервных срывов, а если перестать бороться с этими дурными наклонностями, то им станет неинтересно и в них проявится внутренняя аккуратность? Вот ведь у Антона возле компьютера ничего не навалено, дискеты и компакт-диски аккуратно составлены в коробки, бумага для принтера сложена ровной стопкой...

Я просмотрела эту стопку. Бумага была чистая, никаких загадочных документов или подозрительных контрактов, из-за которых Антона могли зарезать, среди листов не попалось.

А на что я, собственно, рассчитывала - что прямо на столе у процветающего адвоката лежат криминальные документы? Нет, похоже, зря я взяла грех на душу, забралась в чужую квартиру!

Во всяком случае, порядок, в каком Антон содержал свое жилище, до предела упрощал мои поиски. Я открыла один за другим ящики письменного стола и просмотрела их содержимое.

В одном из ящиков были черновики документов с карандашными пометками - наверное, те дела, над которыми Антон работал последние дни. Словосочетание "последние дни" применительно к Антону приобрело страшный смысл... Среди этих бумаг лежали черновики завещаний, дарственных, доверенностей на ведение дел в суде. Ни одно из имен, упоминавшихся в этих черновиках, ровным счетом ничего мне не говорило, да и имущество, о котором в них шла речь, вряд ли стоило того, чтобы кого-то убивать, похищать или преследовать.

Во втором ящике лежала простенькая документация для пользователя персонального компьютера - детский лепет по сравнению с тем, что я видела у Генки, но зато в каком идеальном порядке! Уж в этой-то документации точно не было никакого криминала.

В третьем ящике вообще находились неинтересные вещи. Там, опять-таки в образцовом порядке, были сложены документы на автомашину господина Скородумова, его собственная страховка и даже гарантийные талоны на всю его домашнюю бытовую технику.

Да, покойный адвокат был аккуратен до безобразия и даже до занудства. Я невольно подумала, что все достоинства, будучи доведены до предела, превращаются в недостатки, и представила, как он раздраженным голосом говорит по утрам: "Дорогая, ты опять повесила свое полотенце слева! Ты же знаешь, что оно должно висеть справа!"

И снова я напомнила себе, что Антон мертв и никогда никому не скажет ничего подобного, а мою задачу его аккуратность значительно упрощает.

Из кабинета я перешла в прихожую, где сегодня уже побывала. Поставив на место опрокинутый в темноте кованый светильник, внимательно огляделась по сторонам.

Трудно было бы ожидать от такого аккуратного человека, как Антон, что он станет держать в прихожей деловые бумаги. И действительно, кроме упоминавшегося светильника и красивой резной деревянной вешалки с зеркалом, здесь стояла только обитая бархатом банкетка и около нее - чудо красоты, деревянный инкрустированный домик с резной крышей, похожий на миниатюрную пагоду. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы понять, что этакое произведение искусства является переноской для кошки. Как видно, покойный господин Скородумов ничего не жалел для своего сокровища, и даже переноска у нее была самая лучшая. Сама кошка тихо сидела рядом и смотрела на меня с прежним неодобрением.

- Не обижайся, подруга, - сказала я ей, - придется тебе потерпеть меня еще несколько минут. Давай помиримся?

Я сделала попытку почесать ее за ухом, но она отстранилась, давая понять, что никакой фамильярности от малознакомых людей она не потерпит. Однако шипеть на меня она на этот раз не стала и зубов не оскалила.

Посчитав, что это уже некоторый прогресс в наших отношениях, я продолжила осмотр квартиры.

В ванной я не нашла ничего интересного, если не считать внушительных размеров этого помещения и отличного качества сантехнического оборудования. Особенно сильное впечатление произвела на меня душевая кабинка, усеянная изнутри массажными форсунками и оснащенная пультом управления, напоминающим панель сверхзвукового самолета.

Еще я отметила, что здесь, как и в спальне, не было признаков постоянного присутствия женщины - только мужская косметика, бритвенные принадлежности, одеколоны и дезодоранты.

Следующей на очереди была кухня. Здесь я увидела стоявшую на полу хорошенькую яркую мисочку с кошачьим кормом, на которой было написано крупными буквами: "Кэсси".

- Ах вот, оказывается, как тебя зовут - Кэсси! - сказала я, увидев, что бирманская красавица тихо, как привидение, проскользнула на кухню вслед за мной.

Услышав свое имя, Кэсси тихо и очень мелодично мяукнула.

И сразу вслед за этим звуком я услышана другой, гораздо менее приятный. Скрежет металла по металлу и осторожный, негромкий стук.

Кто-то явно простукивал входную дверь квартиры.

Эти звуки не предвещали ничего хорошего. Судя по той вороватой осторожности, с которой незнакомцы подбирались к двери, они явно были не в ладах с законом, и логично было предположить, что это именно те люди, которые расправились с Антоном в ресторане "Феллини".

А если они не побоялись убить его при таком скоплении народа, ясно, что им ничто не помешает расправиться со мной в пустой квартире, в отсутствие всяких свидетелей, кроме бирманской кошки...

Я скользнула в прихожую, выключила свет, чтобы не выдавать свое присутствие, перебежала в спальню Антона и юркнула за шелковую портьеру, которой было задернуто окно.

Какое-то время у меня еще теплилась надежда, что злоумышленников остановит замечательный дистанционно открывающийся замок - ведь ключа-брелка у них явно не имелось, иначе они давно уже открыли бы дверь...

Но мои надежды не оправдались. Входная дверь скрипнула, открываясь, и в прихожей послышались негромкие голоса.

- Ну-ка, Жаба, посвети сюда фонариком.., что это здесь такое.., а, это кошка, мать ее так!

Раздался глухой удар и кошачий вопль, в котором смешались боль, удивление и обида.

А я подумала одновременно о трех вещах.

Во-первых, о том, что правду говорят - замки - только от честных людей, грабители любой замок запросто откроют. Вот уж какой у Антона замечательный замок, но и его злоумышленники вскрыли в считанные минуты.

Во-вторых, что в квартиру заявились те самые типы, которые накануне по ошибке втащили меня в "Мерседес" и потом безжалостно выкинули наружу, о чем до сих пор напоминала моя ушибленная коленка.

В-третьих, я поняла, что если эти люди способны так запросто обидеть ни в чем не повинную и очень красивую Кэсси, то не хочется даже думать о том, что они сделают со мной, если найдут!

Злодеи, громко переговариваясь, планомерно обследовали квартиру Антона, причем, судя по производимым ими звукам, они не церемонились и не старались, как я, оставить все в прежнем аккуратном виде, а просто швыряли все вещи на пол, выворачивали ящики стола, в общем, устраивали в уютном жилище Антона форменный погром. Единственное, что меня утешало, - это то, что Антону теперь уже все равно.

Я подумала, что скоро они наверняка доберутся до спальни и тогда мое убежище наверняка будет обнаружено...

Я повернулась к окну. Оно было очень большое, почти до самого пола, и за ним находилось что-то вроде крошечного балкончика или скорее широкого карниза, огороженного невысокой балюстрадой. Стараясь не шуметь, я приоткрыла окно и осторожно выскользнула на этот карниз. Окно за собой я беззвучно прикрыла, но прежде чем створки сомкнулись, в узкую щель метнулась маленькая юркая тень. Я вздрогнула от неожиданности и чуть не сорвалась с карниза, прежде чем поняла, что это кошка. Должно быть, ее так оскорбило грубое обращение незваных гостей, что она выбрала меня, как меньшее из зол, и решила разделить со мной тайное убежище.

Кэсси тихо муркнула, как будто извинилась за то, что испугала меня. Я прижала палец к губам, призывая ее сохранять тишину, и отступила к стене, чтобы нас нельзя было заметить из комнаты.

Я стояла, прижавшись к холодной каменной стене, и радовалась только тому, что у меня нет врожденного страха высоты и не кружится голова на краю пропасти или на неогражденной крыше дома. Кэсси жалась к моим ногам и мелко дрожала - то ли от испуга, то ли от ночного холода. Хотя с ее пушистой шубкой она не должна, казалось бы, мерзнуть...

Мое отступление было более чем своевременным. Не успела я устроиться на карнизе и прикрыть окно, как бандиты перебрались в спальню, продолжая свои поиски.

Так же, как и прежде, они рылись в вещах, швыряли их на пол, совершенно не думая о том беспорядке, который останется после их визита. Судя по ожесточению, с которым они занимались обыском, и по репликам, которыми при этом обменивались, им так и не удалось найти то, что они искали.

- Здесь тоже ни черта! - проговорил тот, которого называли Жабой. - Наверное, он не хранил это у себя дома.

Хотела бы я знать, что они ищут, что такое "это", о котором говорит мой знакомый бандит!

- Похоже, ничего нет, - согласился с коллегой второй злодей, - мы с тобой все в квартире перерыли! Надо сматываться, а то найдут труп, установят личность, и милиция заявится в его квартиру.

- Ну да! - Жаба усмехнулся. - Что, ты их не знаешь? Милиция сюда раньше завтрашнего дня точно не доберется!

- Все равно пора сваливать.

- Окно не закрыто, - проговорил Жаба, отдергивая штору.

Я прижалась к стене и старалась не дышать. Кэсси неожиданно отлепилась от моей ноги, двинулась к приоткрытому окну и зашипела. Шерсть у нее на загривке встала дыбом.

- Это кошка на карниз выбралась, - сообщил Жаба своему приятелю, - злющая, стерва! - И он отошел от окна.

Я перевела дыхание и только теперь почувствовала, как дрожат от страха мои колени.

За окном послышалась какая-то возня, шаги, наконец входная дверь Квартиры хлопнула и наступила долгожданная тишина.

- Кэсси, девочка, сходи на разведку, - я умоляюще взглянула на кошку, - проверь, действительно ли они ушли!

Бирманская красавица взглянула на меня с откровенным презрением и юркнула в неплотно прикрытое окно. Судя по всему, она совершенно правильно меня поняла.

Несколько минут было тихо, наконец Кэсси снова появилась возле окна и едва слышно мяукнула. У меня не появилось никаких сомнений в значении этого мява: "Все спокойно, можешь вылезать, трусиха!"

Одно я могла точно сказать: мы с Кэсси начали отлично понимать друг друга.

Я пролезла в окно и огляделась. То, что бандиты устроили в квартире Антона, превзошло все мои ожидания.

Теперь никому не пришло бы в голову назвать эту квартиру уютной и аккуратной.

Постельное белье сбросили на пол, матрас и подушки вспороли, поверх их изодранного в клочья наполнителя побросали одежду, в беспорядке выброшенную из шкафов и тоже безжалостно искромсанную. Многочисленные ботинки Антона валялись отдельно от подметок, которые были оторваны.

В общем, бандиты не оставили, что называется, камня на камне от царившего здесь прежде благополучия и уюта.

Мне нужно срочно уходить отсюда. Если в квартиру Антона нагрянет милиция, мне очень трудно будет объяснить свое присутствие здесь и царящий вокруг хаос.., и даже если бандит прав и милиция не появится до завтрашнего дня, все равно в квартире мне больше нечего делать.

Если бандиты разнесли квартиру по щепочкам и все равно не нашли того, за чем приехали, - мне тем более ничего не светит. Особенно если учесть, что они хотя бы знали, что ищут, а я понятия не имею...

Я подошла к двери квартиры и собралась уже выйти, как вдруг за спиной раздалось жалобное и горестное мяуканье.

Я оглянулась. Кэсси сидела посреди разгромленной прихожей и смотрела на меня умоляющим несчастным взором. "Неужели ты оставишь меня среди этого кошмара? - казалось, говорили ее глаза. - Ты ведь понимаешь, что я этого просто не переживу!"

Мне стало безумно жаль это балованное создание. Она будет ходить здесь всю ночь и ужасаться, еще заболеет... И что ждет ее завтра? Милиция опечатает квартиру, и кошка может умереть с голоду.

Я решительно раскрыла дверцу переносного деревянного домика, что стоял в прихожей. Кэсси не заставила себя долго упрашивать, и мы выскочили из квартиры, прикрыв за собой дверь.

***

К моему величайшему везению, консьержки в будочке не было. Мелькнула у меня мысль, что лихие ребята пристукнули старушку, чтобы не оставлять свидетелей своего визита, но что я могла сделать? Понадеявшись, что с консьержкой ничего страшного не случилось, я открыла тяжелую дверь подъезда и выскочила на улицу.

Хоть сейчас и лето, но мне в открытом вечернем платьице стало холодновато. Денег хватит на скромного левака, вся беда, что брать-то его тут нельзя, нужно отойти подальше.

Моя многострадальная коленка начала ныть еще в ресторане, но выхода не было, я перехватила поудобнее тяжелый кошачий домик и зашагала как могла быстро. Каблуки гулко стучали по асфальту. Сейчас второй час ночи, но летней, относительно теплой ночью народу в центре города бывает довольно много. Не случайно я опасалась за свой внешний вид - платье сразу же привлекло внимание двух не очень трезвых парней.

- Девушка, куда вы так торопитесь? - приветствовал меня один дежурной фразой.

Я ловко обошла его и столкнулась с его приятелем, который молча схватил меня за руку. Так же молча я вырвала руку и прибавила ходу, но разве уйдешь на таких каблуках!

Первый парень без труда догнал меня и обнял за плечи.

- Отвали! - процедила я. - Не до тебя мне, домой тороплюсь...

Как назло рядом не было никого, да кто стал бы защищать меня от двух здоровенных парней! Нет, в наше время девушка может рассчитывать только на собственные силы. Но руки были заняты кошкой, поэтому я поставила домик на тротуар, заметив краем глаза, что подходит второй парень - он был пьян сильнее первого, гораздо агрессивнее, маленькие глазки злобно сверкали из-под низко нависающих бровей.

- Вот еще навязались на мою голову! - Я повернула замочек на дверце домика - если эти козлы все-таки потащат меня за собой, то кошка сможет выскочить, а иначе пропадет животное совсем.

Второй преследователь споткнулся о домик, матерно выругался и пнул его ногой. Бедной Кэсси сегодня здорово досталось. Но не зря говорят, что у кошки девять жизней. Вместо того чтобы испугаться и потерять сознание, холеная бирманская красавица мобилизовалась и решила мстить. Никто из нас троих и опомниться не успел, как Кэсси выскочила из домика, с ловкостью цирковой кошки буквально взбежала по ноге парня, потом по животу и вцепилась ему в подбородок зубами и когтями.

Вою, который издал мерзкий тип, могла бы позавидовать собака Баскервилей. Он попытался оторвать от себя кошку, но та вцепилась в его лицо еще сильнее. Попутно Кэсси работала задними лапами, то есть сумела разодрать парню руку.

Я, в свою очередь, заметив, что мой противник, вылупив глаза, смотрит, как Кэсси дерет его приятеля, не растерялась и с размаху двинула его каблуком по самому болезненному месту.

В свое время мы с Наташкой Селезневой посещали курсы самообороны. И такой удар всегда удавался мне отлично. Босоножки не подвели, каблук не отвалился и точно впечатался туда, куда я метила. Парень как-то странно икнул, потом застыл на месте, хватая воздух открытым ртом, глаза его еще больше вылезли из орбит. Потом он еще раз булькнул и осел на асфальт. Все случившееся заняло не больше двух секунд, потому что тот, второй, еще не успел отодрать от себя кошку. Я схватила тяжелый деревянный домик, обошла эту парочку, которая здорово напоминала фонтанную скульптуру "Геракл, разрывающий пасть льву", что находится в Петродворце, и обрушила домик на затылок деморализованного противника Кэсси очень аккуратно, чтобы, не дай бог, не задеть кошечку. Будь у меня в руках обычная кошачья переноска - пластмассовая или плетеная, парню ничего бы не сделалось. Но у Кэсси был деревянный очаровательный домик, напоминающий китайскую пагоду, что пришлось очень кстати. Парень сначала встал на колени, так что Кэсси смогла спрыгнуть, после чего подумал немного и тоже прилег на асфальт. Я подхватила кошку, прихватила также и домик, и мы рванули вперед до ближайшего перекрестка, где нас подсадил симпатичный дядечка на стареньких "Жигулях". Он так восхищался Кэсси, что даже взял с нас половину платы.

Всего случившегося за сегодняшний вечер оказалось многовато для моих нервов, так что когда мы с Кэсси очутились возле Лушиной двери, я едва могла поднять руку, чтобы позвонить. Луша открыла сразу же, создавалось впечатление, что она стояла за дверью. Увидев нас, она не стала всплескивать руками и ахать, помогла мне войти и захлопнула дверь.

- Господи! Ты жива, а я так себя ругала...

- Сейчас все расскажу, - бормотала я, - только сниму эти проклятые босоножки...

Кэсси вылезла из домика, уселась на диване и принялась с негодованием умываться. Лушу она проигнорировала.

Я закинула ноги на спинку дивана, прислушалась к себе и обнаружила, что зверски хочу есть. Еле удалось дотащиться до кухни, где меня ожидал ужин. Пока я доедала свиные отбивные, оставшиеся от обеда, Луша терпеливо ждала. Но после того как был налит чай и я раскусила конфету, она не выдержала:

- Машка, я умру от любопытства! Говори уж, где ты гуляла до полночи! Да еще и кошку откуда-то привела!

И я рассказала ей, как проникла в ресторан "Феллини", как встретила там интересного мужчину в летних ботинках фирмы "Серджио Росси", как заговорила с ним и как он отошел на минутку поговорить по телефону, после чего я обнаружила его в соседнем зале сидящим за столом в абсолютно мертвом виде.

- Ой! - тихонько пискнула Луша и присела на табурет.

Но я уже закончила ужин, теперь требовалось срочно принять горизонтальное положение - коленка ныла невыносимо. В это время Кэсси подошла к столу и требовательно мяукнула.

- Она есть хочет, тоже проголодалась от стресса, - предположила я.

Чем кормят такую породистую и изнеженную кошку, мы понятия не имели, и Луша недолго думая предложила ей маленький кусочек отбивной. Кэсси взглянула на меня с легким удивлением, вежливо обнюхала мясо и явственно пожала плечами.

- Другого ничего нет, - твердо сказала Луша, - молока я в доме не держу, не пью его.

Кошка печально вздохнула и стала аккуратно есть. Потом она удивительно грациозно вспрыгнула на раковину и снова требовательно мяукнула. Я уже научилась понимать эти звуки и сообразила, что животное хочет пить. Догадливая Луша чуть-чуть открутила кран, чтобы получилась тонюсенькая струйка, и Кэсси стала слизывать ее розовым язычком, стараясь не попасть лапами в воду. Мы с Лушей хором восхитились и решили, что на сегодня с нас довольно забот о кошке. По дороге в комнату я сбросила платье и завернулась в Лушино розовое махровое полотенце.

- Даже и не думай идти в душ! - рассердилась Луша. - Пока не доскажешь до конца, никуда не пущу!

- Разумеется, доскажу, дальше-то как раз и начинается самое интересное, - обнадежила я свою любознательную тетку, - хочешь - верь, хочешь - нет, но я совершенно случайно подобрала с пола визитку, где прочитала адрес этого самого Антона Скородумова, и еще такую металлическую штучку.., в общем, типа ключа от квартиры...

- Где деньги лежат?

- Денег я там никаких не нашла, - честно призналась я, - вон Кэсси не даст соврать.

Кэсси к тому времени устроилась на диване между нами и даже тихонько замурлыкала. Я почесала кису за ушами, и на этот раз она не отстранилась.

- И вообще, должна тебе сказать, что квартира адвоката произвела на меня очень сильное впечатление, покойный господин Скородумов был человеком не бедным...

- Адвокаты вообще люди не бедные, - вставила Луша.

- Но я не нашла в квартире ничего такого, за что его могли зарезать! Никакого криминала, понимаешь?

- Но ведь за что-то его убили... - напомнила Луша.

- Ой, да что ты все время перебиваешь! - рассердилась я. - Так мы до утра не закончим! А я спать хочу!

- Хорошо тебе, - грустно вздохнула она, - а я вот так переволновалась, что не засну...

- Слушай дальше. Значит, пока я там рылась и пыталась наладить отношения с Кэсси, вдруг приперлись бандиты! Именно те самые, которые пытались меня похитить возле Дома кино, помнишь? Одного звали Жабой...

- Кошмар какой! Я бы на месте со страха умерла...

Луша несомненно кокетничала, она не труслива и никогда не теряет головы в трудную минуту. Я рассказала ей, как мы с Кэсси прятались, и она похвалила меня за смелость и хладнокровие.

- Понимаешь, насколько я поняла, они тоже ничего не нашли! Во всяком случае, ушли они очень разочарованные, судя по отборному мату, которого я наслушалась.

- Что это может быть, что они искали?

- Документы, они искали какие-то важные документы.

- Хм, весьма странно было бы думать, что адвокат хранит важные документы в своей квартире, для этой цели больше подходит офис.., конечно, все бандиты - идиоты, но не до такой же степени.... То есть я думаю, их направляет кто-то поумнее...

- Значит, в его офисе они тоже ничего не нашли! - но голос мой звучал неуверенно.

- Говорила я, что с этим костюмом дело нечисто, - торжествующе произнесла Луша, - а ты сомневалась. Итак, подведем итоги, - заторопилась она, видя, что я тру слипающиеся глаза, - в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое июня в благотворительном центре появляется шикарный костюм, которому совершенно нечего делать в куче благотворительного тряпья. Варвара прихватывает его, никому не говоря об этом, и отдает тебе - совершенно случайному человеку. По иронии судьбы ты оказываешься похожей на некую девицу, предположительно хозяйку костюма, во всяком случае, тебя путают с ней, причем сразу несколько человек. И даже похищают бандиты, но потом, сообразив, что обознались, выбрасывают тебя из машины...

- Не напоминай, - я потерла многострадальную коленку.

- Дальше, по магазинному чеку мы вычисляем некоего Антона Скородумова, который оказался адвокатом. Как он-то, интересно, связан с этим делом?

- Юлию он знал, - вспомнила я, - он и разговаривать-то со мной стал только потому, что я ему туманно намекнула, что она не придет...

- Знаешь, я почти уверена, что несчастная Юля точно никуда уже больше не придет, - грустно заметила Луша, и я, вспомнив про пятна на злосчастном костюме, не могла с ней не согласиться.

- Адвокат ждал Юлю в ресторане, - продолжала Луша, - он назначил ей встречу отнюдь не по любовному поводу.

- Очевидно, он должен был принести туда документы или еще что-то важное, - заметила я, - но не принес, потому что те, кто его убил, прихватили его бумажник и ничего там не нашли, оттого и рванули к нему домой. Но там они тоже ничего не нашли. В общем, Юлия исчезла, адвокат убит, мы ничего не узнаем и не сможем помочь неизвестной женщине, которая написала записку. Если бы Кэсси могла говорить, возможно, она поведала бы нам кое-что... Кэсси открыла глаза и потянулась.

- Что ж, и нам пора на боковую, - вздохнула Луша, - утро вечера мудренее... Кэсси будет спать в домике?

- Вряд ли, - усомнилась я, - кажется, он сломан. И потом это только переноска...

Напоследок я поведала Луше, как Кэсси помогла мне справиться с двумя пьяными отморозками.

- Умница какая! - умилилась Луша.

- Хорошо, что покойный господин Скородумов ничего не жалел для своей любимицы, - заметила я, - вот и этот тяжелый деревянный домик только покосился от удара...

Я потрясла домик, там, в дне, вдруг что-то звякнуло, и на пол вывалился ключ. Небольшой такой ключик.

Я повертела его в руках. Обычный ключ, маленький, плоский, значит, не от дверного замка. На ключе было выгравировано: С-134.

- Похож на ключ от сейфа, - задумчиво произнесла Луша, и у меня язык не повернулся спросить, откуда она знает, как выглядит ключ от сейфа.

- Возможно, сейф находится в офисе этого самого Скородумова... Скорее всего, именно этот ключ и искали бандиты... Молодец адвокат! Свою самую главную тайну доверил Кэсси!

Я вытряхнула все из сумочки и нашла там ту самую визитку. Покойный адвокат ничего не скрывал. На визитке был номер домашнего телефона и адрес, номер служебного телефона, номер мобильника. А также адрес офиса - улица Восстания, дом тринадцать. Хорошо жить в центре, все близко...

- Завтра идем в офис, - строго сказала Луша, - мы должны отработать все варианты...

- Луша, это опасно, - заикнулась я, - труп адвоката наводит меня на нехорошие мысли...

- Напротив, - хладнокровно заметила она, - труп адвоката указывает, что мы на правильном пути.

Что я могла ей ответить? Сказав "А", нужно говорить "Б", это бесспорно. Коль скоро мы с Лушей ввязались в эту историю, обидно было бы выйти из нее, ничего не выяснив. Но, с другой стороны, это опасно. И потом мне совершенно нечего делать. Работы у меня нету, денег тоже маловато. Зато свободного времени навалом. И если Лушу развлечет такое времяпрепровождение, то я должна действовать вместе с ней. Потому что я-то знаю свою тетку: если ей втемяшится что-нибудь в голову, то она ни за что не остановится на полпути. С нее станется самой сунуться в тот офис. Лучше уж я туда пойду, так мне будет спокойнее...

***

На следующее утро меня разбудила Кэсси. Она улеглась мне на живот и мурлыкала так громко, что слышно, надо думать, было даже у Варвары за стенкой. Не открывая глаз, я попыталась спихнуть неугомонную кошку, чтобы перевернуться на бок и еще немножко поспать, но возмущенная бирманка тут же вцепилась всеми когтями в одеяло, хорошо хоть до моего нежного тела не добралась!

- Слушай, ты, - я продрала глаза и уставилась с укором на кошку, - имей совесть! Тут тебе не у хозяина, оставь свои капризы.

Я тут же устыдилась своих слов, потому что вспомнила, что несчастная Кэсси вчера осиротела. Никто уже не будет ее баловать, называть красавицей-девочкой, никто не будет кормить деликатесами, покупать красивые домики и корзинки для спанья. Никто не поселит ее в шикарной квартире, никто не станет подбирать ковер в спальне специально под цвет ее шерсти...

Кэсси, как бы прочитав мои мысли, жалобно мяукнула, скатилась с меня на диван и перевернулась на спину.

- Ну-ну, - я почесала кремовый животик, - не все так плохо. Деликатесов мы тебе не обещаем, но и не обидим. И на улицу не выгоним. Так что будь умницей, не серди Лушу, потому что от нее все зависит. Я и сама тут гостья.

Что вы думаете, хитрая бестия, похоже, понимала человеческую речь. Во всяком случае, она тут же оставила меня в покое и направилась на кухню, откуда доносился звон посуды - Луша давно встала.

Я поглядела на часы - полпервого. Ничего себе поспали! Однако сон пошел мне на пользу, я была полна энергии, колено больше не болело. Сейчас выпью Лушиного знаменитого кофе, и жизнь вообще покажется праздником.

Я натянула на голое тело длинную футболку и босиком пошлепала на кухню. Только мы с Лушей расположились выпить кофе и поболтать, как зазвенел дверной звонок и вошла Варвара.

- Ты почему не на работе? - встревожилась Луша. - Случилось что?

Не отвечая, Варвара прошла прямиком на кухню и плюхнулась на табуретку, которая жалобно под ней застонала. Потом она закрыла лицо руками и стала мерно раскачиваться на табуретке из стороны в сторону, как маятник, горестно вздыхая и охая.

Луша, видя такое нехарактерное поведение соседки, встревожилась не на шутку. Меня же больше волновала судьба табуретки, которая предсмертным скрипом давала понять, что часы ее сочтены.

- Варя, - суетилась Луша, - Варюша, вот выпей водички.

Поскольку та не реагировала, Луша попыталась отнять ее руки от лица и заглянуть в это самое лицо, я же набрала в рот холодной воды из стакана и брызнула на Варвару. Это подействовало, она села нормально, вытерлась кухонным полотенцем и перестала мучить табуретку.

- Ужас какой! - вздохнула она и неодобрительно покосилась на воду. - Ты, Машка, лучше кофе мне налей.

- Ужас какой у нас на работе случился! - заговорила Варвара гораздо спокойнее после того, как выпила кофе. - Толик, охранник-то, ну который вчера на работу не явился, погиб...

- Да что ты, - хором вскричали мы с Лушей, - не может быть!

- Очень даже может, - угрюмо сообщила соседка, - сегодня с утра из милиции звонили. Оказывается, это еще вчерашней ночью случилось.

- Убили его? - дрогнувшим голосом спросила я, вспомнив, как сидел в ресторане "Феллини" мертвый адвокат Скородумов.

- Сказали - несчастный случай, - тут Варвара всхлипнула и вытерла лицо чистым кухонным полотенцем, - в общем, вроде бы он курил в постели и заснул, задохнулся от угарного газа, а потом уж сгорел. Соседи пожарных вызвали, а он уж покойник...

Варвара снова уткнулась в полотенце.

- Варя, может, бутербродик скушаешь, - искательно обратилась к ней Луша, - с колбаской полукопченой, а?

- Ой, просто кусок в горло не лезет, аппетита совсем нету! - отмахнулась та.

Мы с Лушей переглянулись: если Варвара жалуется на отсутствие аппетита, это уже серьезно.

- Такой приличный был мужчина, отставник... - глухо доносилось из-за полотенца, - вежливый, не пил почти.., очень, говорил, Варвара Игнатьевна, вы мне симпатичны...

- Разведенный? - спросила я, сама не знаю зачем.

- Жена давно умерла, дети уже взрослые, жил один совсем, вот и не доглядел...

Варвара высморкалась и закончила:

- Не везет мне с мужчинами. Первый - настоящий подлец был, второй - пил как лошадь, от нее, проклятой, и загнулся... Думала, вот с Анатолием жизнь удастся устроить, а оно вон как вышло...

Давай, что ли, Луша, бутерброд.., с полукопченой, говоришь?

Луша в это время озабоченно колдовала над джезвой.

- Одного я не пойму, - заговорила Варвара совершенно спокойно, - он же месяц назад курить бросил, говорил, что сердце стало прихватывать, потому и решил здоровье беречь. Не курю, говорит, и не тянет.., по утрам даже бегал... А они, в милиции, говорят, что курил в постели и заснул.., значит, выпивши был.., а он и не пил совсем...

- Вот значит как, - пробормотала Луша, наливая Варваре вторую чашку кофе. - Слушай теперь внимательно. Про костюм никому ни слова, не было его, и точка! Про то, что Толик курить бросил, - тоже молчи, человека не вернешь, а себе навредить можешь.

- А что? - испуганно спросила Варвара.

- А то, что нечисто у вас там, в вашем центре благотворительном! Толик твой как раз в ту ночь дежурил, когда девушка у вас была...

- Какая девушка?

- Та, чей костюм, - терпеливо объяснила Луша. - Сдается мне, что девушку убили, раздели и увезли куда-нибудь. Там труп утопили или сожгли, а вещи в разные места распихали, чтобы труп никто не смог опознать. Костюм к вам в тряпки подсунули - кто там проверит, откуда он взялся? И если бы Машка на эту девушку не была похожа, никто бы ни о чем не догадался...

- Да кто же это сделал? - недоверчиво спросила Варвара.

- Вот твой Толик и мог видеть кто. Девушку видел, видел, с кем она общалась.., за это его и...

- Ну не знаю... - Варваре изменила ее обычная самоуверенность.

- Одного я не пойму, - вмешалась я в их плодотворную беседу, - что такого криминального в этом вашем благотворительном центре? Ну кому нужны старые тряпки?

- Не скажи, - возразила Варвара, потянувшись за следующим бутербродом, - вот тут ты не права. Тряпки - это пустяк, это так, старушкам в утешение. На самом деле там большие дела делаются, целый офис работает.

- Чем же они там занимаются?

- Нам про то неведомо, - буркнула Варвара, - нам не докладывают. Знаю, что медицинское оборудование они, к примеру, распределяют между больницами, детские дома строят, санатории.., на благотворительные денежки из Европы, какие-то фонды организовывают...

- Вот, где строительство, там большие деньги ходят, - авторитетно изрекла Луша, - так что, Варвара, будь поосторожнее.

- Пойду я, - вздохнула та, - послезавтра похороны, а у меня ни одного черного платья нету.., ненавижу черный цвет!

- Надень коричневое! - крикнула я ей вслед.

- Машка, мы на верном пути! - вскричала Луша, когда за безутешной Варварой захлопнулась дверь. - Все сходится, не может быть таких удивительных совпадений. Мы все узнаем, когда найдем документы. Собирайся в офис к Скородумову!

- Может, там закрыто из-за смерти хозяина... - заныла я.

- Не принимаю никаких отговорок! А не хочешь - я сама пойду, - пригрозила Луша, - только от тебя, конечно, будет больше пользы...

- Ладно уж, - я поднялась с дивана, - но предупреждаю: у Варвары больше никаких тряпок брать не буду! Иду в своем.

- Да что у тебя есть-то? - вздохнула Луша. - Джинсы старые.

- Вот в них и пойду, - упрямо сказала я, - все равно хозяина конторы там не будет, так что нечего наряжаться!

День был жаркий. Я натянула джинсы и желтенькую маечку, сунула ноги в тапочки и сочла, что в таком виде можно выйти на улицу. Луша только пожала плечами.

Дом номер тринадцать по улице Восстания выглядел весьма респектабельно. Там располагались конторы и офисы многих серьезных фирм. У входной двери на ступеньках скучал охранник.

- Тебе куда? - лениво осведомился он.

- К адвокату Скородумову, - важно сообщила я, - на консультацию.

- Ну-ну, - он оглядел меня с ног до головы и пренебрежительно хмыкнул, - иди уж.., на консультацию.., третий этаж.

Я и пошла себе, надеясь на случай.

Народу в коридоре третьего этажа было не так чтобы много, но люди навстречу попадались. Когда же я дошла до двери, на которой красивыми золотыми буквами сообщали мне, что за ней находится офис члена коллегии адвокатов Скородумова А. И., то удивилась безлюдью, царившему рядом с ней. Дверь тем не менее была слегка приоткрыта, и я, прежде чем постучать, прислушалась. Впрочем, прислушиваться особенно и не пришлось, и так отлично было слышно, что происходит в офисе. Женский высокий голос истерично орал что-то про безобразие, про то, что все окончательно распустились, что работать никто не умеет, а деньги получать хочет каждый!

Судя по интонациям, женщина была на грани нервного срыва. Что ей отвечали, я не расслышала, но надо думать, с кем-то же она говорила, не сама с собой...

- И когда наконец кончится этот бардак! - почти визжала женщина. - В офисе грязь, бумажки валяются...

- Так уборщица же уволилась... - вот теперь я расслышала второй голос, тоже женский.

- Хоть сама с тряпкой возись, но чтобы было чисто! - прогремело из-за двери.

- Но, Майя Константиновна....

- Молчать!

Я едва успела отскочить и спрятаться за большую кадку с искусственной пальмой, стоящую у стены. Из офиса Скородумова вылетела разъяренная мегера на вид лет тридцати. Костюм на ней сидел отлично, прическа была в порядке, фигура тоже не подкачала. Все портило выражение лица - злобное, с брезгливо оттопыренной нижней губой, и, кажется, даже глаз дергался.

Мегера простучала каблуками до лестницы и скрылась. Я выждала для верности минут десять и робко постучала в дверь офиса. Мегера натолкнула меня на кое-какие плодотворные мысли.

На стук кто-то неразборчиво ответил из-за двери, и я посчитала это разрешением войти. Очутилась я в просторной светлой приемной, из которой вели две двери в кабинеты. Между дверьми у стены стоял стол секретарши. И сама она сидела за столом и неторопливо подпиливала ногти.

- Здрасьте! - вымолвила я робко и огляделась.

Чувствовалось, что покойный господин Скородумов офис свой отделал в свое время отлично, под евростандарт. Мебель тоже была в приемной хорошего качества. Но на полу я заметила какие-то подозрительные разводы, подоконники были пыльные, цветок у окна поник, корзина для бумаг возле стола секретарши переполнена, а на двери в кабинет красовалось пятно грязи, удивительно похожее на след огромного ботинка.

- Что вам? - хмуро спросила секретарша, с неохотой отрываясь от своего занятия.

- Я.., вот.., к Антону Ивановичу, - пролепетала я.

- Его нет, и офис закрыт! - отрубила девица и отвернулась.

Я, однако, приблизилась к столу и положила на него визитную карточку, которую подобрала с пола в ресторане "Феллини".

- Ну и что? - Девица соизволила взглянуть сначала на карточку, а потом на меня.

Я подумала, что хоть и нехорошо критиковать покойника, но господин Скородумов порядочно распустил персонал. Все же нельзя так обращаться с посетителями, а вдруг я потенциальный клиент?

- Антон Иванович велел мне прийти, - сообщила я, - сказал, что вам нужна уборщица.., и курьерша...

- О! - Девица оживилась. - И где же он тебя подцепил?

- Нигде. Мы с ним родственники, - заявила я с гордостью, - правда, дальние. Я недавно только приехала.., из Пошехонска.

Секретарша забыла о ногтях и с интересом уставилась на меня. Я была начеку и сделала самое глупое лицо, какое только сумела. Девица придирчиво меня осмотрела и пожала плечами.

- Давно ты с ним говорила?

- В понедельник, - промямлила я.

- А сегодня у нас пятница.., ну да ладно, все равно он уже третий день на работу глаз не кажет.

Я быстро прикинула в уме, что последний раз, выходит, Скородумов был в офисе двадцать шестого числа, во вторник. Очевидно, в тот же день он говорил с Юлей и до тех пор, пока не встретится с ней в ресторане, решил на работе не показываться. Он наверняка боялся нежелательных встреч, а может быть, чего и похуже.

Да уж, как показала жизнь, боялся господин Скородумов не зря.

- Значит, ты тут пока приступай, - милостиво разрешила девица, - убирай себе потихоньку, потом Майя придет, решит, что с тобой делать.

Я начала уборку приемной, исподволь продвигаясь к кабинету Скородумова и удивляясь про себя секретарской лени. Уж корзину-то для бумаг могла бы сама опорожнить! И цветок полить... Я и сама, конечно, не образец трудолюбия, но все же цветку неповинному засохнуть бы не дала...

Девица, как видно, решила на мне отыграться за утреннюю выволочку. Она придирчиво наблюдала за уборкой. Критиковала, мне хотелось все бросить, но я вспомнила о Луше, которая ждет новостей, и покорилась.

Секретарша, которая представилась Милой, была в принципе девка не злая, только глупая и ленивая. Она приготовила кофе, достала из ящика печенье и пригласила меня присоединиться. Поболтать она здорово любила, поэтому мне не пришлось даже задавать наводящие вопросы, слова сами лились из нее неудержимым потоком. Итак, Мила рассказала мне, что третьего дня, как раз двадцать шестого утром, шеф как-то вдруг занервничал, долго разговаривал по телефону, потом уехал куда-то и даже отменил встречу с важным клиентом. Клиент был очень недоволен, она, Мила, наслушалась от него такого!

Вечером шеф уехал после телефонного звонка и с тех пор в конторе не появлялся, только изредка звонил по телефону. Майя просто лопается со злости, потому что клиенты жалуются.

- Кто это - Майя? - вклинилась я.

- О, это его помощница, шефа нашего. Возомнила себя начальницей, а чем она лучше меня? Такой же наемный работник, получает зарплату. Это Антончик наш гонорары хватает астрономические и живет припеваючи!

Я вздохнула про себя.

- И часто с ним такое бывает, чтобы в конторе не появляться? - поинтересовалась я.

- Да что ты! Он вообще-то очень ответственный.., в этот раз вот сорвался... Тут до меня Юлька Молоткова работала секретаршей, так она очень хорошо о нем отзывалась.

Я чуть не подпрыгнула на месте при упоминании имени Юли. Вот, значит, как...

- У них что - роман был? - поинтересовалась я холодным тоном ревнивой родственницы.

- Нет, чего нет, того нет, - твердо отрезала Мила, - этого за нашим шефом не водится, чтобы с секретаршами на работе любовь крутить. Конечно, мы-то, может, и не против... - Она многозначительно подмигнула. - Знаешь ведь, какой твой родственничек красавец...

- Точно, - согласилась я, поднимаясь, - пойду продолжать уборку.

- Ты не удивляйся тому, что в кабинете увидишь, - напутствовала меня Мила, - понимаешь, у нас еще новая напасть - кто-то залез ночью в офис, все бумаги переворошил, замок на сейфе сломал...

- Воры?

- Да нет, ничего не украли.

- А как же сейф? Там ничего не было?

- Думаю, что ничего такого ценного там не было. То есть, может, и были деньги, но немного. И документы, конечно. Но самые важные бумаги шеф хранит в банковском сейфе, туда только он сам ходит. Майя потому и бесится, что клиенты свои бумаги требуют, а она ничего сделать не может - ключа от сейфа у нее нету.

Мне требовалось срочно подумать, а Мила мешала своей непрерывной болтовней.

- А когда же это случилось? - спросила я, стараясь не показывать своего интереса.

- Как раз ночью со вторника на среду. Утром шеф звонит, Майя ему все доложила, а он все равно не появился! Говорит - занят важным делом. И знаешь, - Мила взглянула очень серьезно, - теперь я вспоминаю, что это Юлька ему звонила тогда вечером.., ну, после ее звонка он и сорвался.

"Все сходится! - ликовала моя душа. - Значит, Юля попросила Скородумова помочь, добыть какие-то документы, он обещал, назначил ей встречу в ресторане через два дня, а сам боялся даже в офисе показываться. Про исчезновение Юли он ничего не знал, иначе обязательно принял бы меры - сбежал совсем, прихватив самое дорогое - бирманскую кошку Кэсси. Бандиты обыскали офис и ничего не нашли. Поскольку в офисе Скородумов больше не появлялся, они ждали его в ресторане. А как они узнали, что он будет в ресторане? - задала я сама себе провокационный вопрос. - От Юли, - тут же ответила я, - они могли узнать об этом только от Юли. Непонятно только одно: если ее похитили те самые бандиты, которые были в квартире у Скородумова, то отчего же они потом приняли меня за нее в Доме кино? Ведь они должны были быть твердо уверены, что Юля никак не может прийти на просмотр, если накануне ночью ее похитили и убили! А может, они за ним следили?"

Что-то тут не сходится, нужно этот момент обмозговать с Лушей... Сейчас же мне необходимо выяснить, в каком банке покойный господин Скородумов арендовал сейф, потому что ключ от этого сейфа лежит у меня в потайном кармане джинсов.

В кабинете адвоката и вправду был жуткий беспорядок. Я попыталась разбирать бумаги, но поняла, что это ничего не даст, важного я там ничего не найду, только время зря потеряю. Поэтому я просто стала запихивать бумаги в открытый сейф, не читая. Мелкие бумажки я тоже решила на всякий случай не выбрасывать, а положить в письменный стол. Пускай потом Майя Константиновна сама решит, что ей нужно, а что - нет. Вот интересно, размышляла я в процессе работы, что теперь будет с деловым наследством господина Скородумова. Скорее всего, офис адвоката просто закроют, клиенты разбегутся. Нерадивая секретарша Мила будет искать другую работу, а вспыльчивой Майе Константиновне я бы рекомендовала поправить здоровье на курорте, а то нервы у нее ни к черту. Впрочем, вряд ли она прислушается к моим советам...

В процессе своей напряженной трудовой деятельности я умудрилась навести в кабинете Скородумова относительный порядок, вытерла пыль, подмела мусор и стерла наконец отвратительное пятно на двери, удивительно похожее на след огромного ботинка, каковым при ближайшем рассмотрении оно и оказалось. Среди ненужных бумажек мне попалась одна очень любопытная - специальная карточка, на которой заверяется образец подписи владельца банковского счета. Господин адвокат карточку благополучно испортил. Но на мое счастье не успел ее выбросить. Я изучила карточку очень внимательно и выяснила, что текущий счет у Антона Скородумова был в Бета-банке. Следовало предположить, что и сейф он арендовал в том же банке.

Карточку я сунула в задний карман джинсов и раздумывала, как бы мне побыстрее откланяться. Очень не хотелось встречаться с нервной Майей Константиновной.

- Передохни, - миролюбиво предложила Мила, когда я выползла в приемную, перед тем как Майин кабинет убирать.

- Да-да, - рассеянно ответила я, потому что в голову пришла одна важная мысль. Мысль эту подсказала мне толстая амбарная книга, стоящая на полке над головой секретарши.

Я же не вчера родилась и хоть учусь на дневном отделении, но успела перепробовать массу разных мелких должностей. Работала я и делопроизводителем в крошечной фирмочке и, смею вас уверить, гораздо лучше справлялась со своими обязанностями, чем эта лентяйка Милка... Так вот, в каждой фирме ведется журнал учета сотрудников, то есть где-то обязательно должны быть записаны адреса, телефоны и другие данные. И я подумала, что в толстой амбарной книге я смогу найти адрес и телефон Юли Молотковой, раз она работала в этой адвокатской конторе и уволилась не так давно.

Мила достала из сумочки сигареты и отправилась покурить, бросив на меня офис. Я спокойно перелистала книгу и обнаружила то, что искала, довольно быстро: Молоткова Юлия Алексеевна, домашний адрес и телефон. Юля жила на Костромском проспекте, возле метро "Удельная".

Убрав книгу на место, я приободрилась и хотела было уже уйти не прощаясь, по-английски, но тут дверь офиса распахнулась, и на пороге появилась Майя Константиновна. Из-за ее плеча выглядывала Мила. Волосы у Майи были растрепаны, глаза блуждали по сторонам, как у безумной, она, шатаясь, вошла в приемную, плюхнулась на стул и жадно допила кофе из Милкиной чашки, после чего трясущимися руками достала из пачки сигарету и помахала рукой в воздухе, прося прикурить. Милка вытаращила на нее глаза, но дала все же прикурить от своей зажигалки.

- Что случилось, Майя Константиновна? - пролепетала она.

- Абзац! - выругалась расстроенная Майя, отчего Милка просто подпрыгнула: очевидно, ранее такие выражения для Майи были весьма нехарактерны.

Впрочем, Милка быстро опомнилась и настойчиво спросила:

- Конкретно можно объяснить?

- Что тут объяснять! - заорала Майя. - Говорю - Антону абзац пришел! Зарезали его вчера ночью в ресторане.

- Ой! - Милкины глаза вылезли из орбит.

- Говорила - не доведут его бабы до добра, - по-бабьи же запричитала Майя. - Ох, что же теперь делать...

Тут я решила, что мне нужно срочно покинуть место действия, но не тут-то было. Майя несколько приободрилась, бросила в корзину для бумаг недокуренную сигарету и уставилась на меня:

- Это еще что такое? Почему в офисе посторонние?

- Это уборщица... - торопливо заговорила Мила, - ее Антон Иванович прислал.., она его родственница...

- Что? - Майя угрожающе приподнялась со стула. - Не было у него никаких родственников!

- Она из провинции... Откуда ты приехала-то? - лебезила Милка.

Я открыла рот и поняла, что прочно забыла название города, откуда я приехала, свою малую родину. Кажется, что-то сырное.., в голове смешались названия сыров... Кострома, нет, это Юля живет на Костромском проспекте.., какие еще сыры-то есть.., голландский, не то... "Гауда", "Эдам"... Черт возьми!

- Так откуда ты приехала? - наступала на меня Майя.

- Из Камамберска! - выпалила я и обомлела - надо же такое ляпнуть!

- Понаехали! - заорала Майя. - Сроду у него никаких родственников не было, а как не стало человека, так сразу приперлись из своей Тмутаракани наследство делить!

Про наследство ей, конечно, виднее, это ее работа - после смерти клиента с родственниками разбираться.

- У вас корзина горит, - заметила я холодно, - смотреть нужно, куда сигарету бросаешь...

Действительно, содержимое корзины пылало вовсю. Милка взвизгнула и вылила туда полбутылки минеральной воды.

- Так кто ты такая, объясни, - требовательно повторила Майя.

- Не могу, - я пятилась к дверям, - мне нужно срочно на почту - телеграмму отбить в Камамберск, что дядю зарезали!

Майя выругалась и бросилась на меня, но я ловко увернулась и выскочила из офиса. Промчавшись по коридору, я поняла, что можно не беспокоиться - где ей догнать меня, когда она на каблуках, а я - в тапочках.

Благополучно миновав охранника на входе, я с разгону пролетела прямо до метро и машинально туда заскочила. Позвонила Луше, но ее не было дома. Осознав себя уже внизу, я решила, что неплохо бы проехать сейчас прямо домой к Юле Молотковой, вдруг удастся что-нибудь выяснить?

Костромской проспект находился недалеко от станции метро "Удельная". Такая тихая, очень зеленая улочка, язык не повернется назвать ее проспектом. Однако я шла и шла между деревьями, пока не уперлась в железнодорожное полотно. Тут как раз и оказался нужный дом.

Вокруг никого не было, тогда я обошла дом и оказалась во дворе, отсчитала нужный подъезд и вошла, потому что дверь стояла нараспашку по летнему времени. Юлина квартира была на третьем этаже и от других квартир на площадке отличалась новой, свежепокрашенной дверью. На звонок, естественно, никто не ответил. Я потопталась на площадке и хотела уже уходить, как вдруг дверь соседней квартиры открылась и на пороге появилась бодрая старушенция, держа в руке огромную корзину, наполненную мокрым бельем.

- Чего звонишь? - недовольно буркнула она, поставив корзину. - Нету ее. Все ходют и ходют, звонют и звонют...

Она кряхтя наклонилась и попыталась поднять тяжелую корзину, но это явно оказалось ей не по силам. Я молча подхватила корзину с другой стороны, и мы спустились вниз.

Во дворе бабка устремилась в самый солнечный угол, где были натянуты веревки. Подивившись про себя такой патриархальности, я поставила корзину на землю и помогла бабке развесить белье.

Закончив неотложные дела, старуха уселась тут же на лавочке и вытащила из кармана передника довольно толстый детектив.

- Приятное с полезным совмещаю, - обратилась она ко мне подобревшим голосом, - белье постерегу и книжку почитаю.

- Неужели белье просто так нельзя оставить? - спросила я исключительно для поддержания разговора.

- Что ты, - бабка махнула рукой, - только зевни, мигом набегут алкаши проклятые, все уведут! Один раз отвлеклась я, невесткину блузку уперли, вот мне от нее досталось! А тебе зачем Юлька-то нужна?

- Да как вам сказать... - замялась я.

- Вот-вот, - наставительно начала бабка, - можешь не рассказывать, и так все по тебе ясно.

- Что вам ясно? - испугалась я. - Я ничего не говорила...

- А что тут говорить, - вздохнула старуха. - Юлька - девка видная, опять же без моральных принципов... Ты не волнуйся, вернется твой хахаль к тебе, никуда не денется. Поманила она его да долго не продержит...

- Откуда вы знаете? - оживилась я.

- А что еще тут можно подумать? - отмахнулась старуха. - Вид у тебя расстроенный, ходишь как потерянная, опять же одета кой в чем...

- Что имею, то и ношу! - обиделась я.

- Вот-вот, и я о том же! - обрадовалась старуха. - А Юлька наша одевается как картинка! И хахали у ней не переводились, каждую неделю - новый. Так что жди, скоро она твоего бросит, можешь обратно забирать.

- А сейчас она где, вы ничего не знаете?

- Не знаю, милая, может, отдыхать куда уехала, - пробурчала старуха, открывая книжку, - заезжал тут за ней один.., ну такой уж раскрасавец! Мне, конечно, на мужчин заглядываться не по возрасту, а невестка, клуша толстозадая, чуть из окна не вывалилась, на него любовавшись!

- Брюнет? - спросила я. - Брови сросшиеся, одет хорошо?

- Точно, - обрадовалась старуха, - уж так разодет...

- Машина синяя?

- Она самая, - подтвердила старуха, - твой, что ли?

- А когда это было?

- Третьего дня часов в пять, - доложила бабка, - аккурат внук Васенька с плавания пришел... Так это твой мужик, что ли, был?

- Нет, - вздохнула я, - не мой...

- И то верно, - бабка пренебрежительно оглядела мои джинсы и маечку, - такой на тебя и не взглянет! Увез он Юльку на своей синей машине, и с тех пор я ее не видела...

- А больше никто не приходил? Никто ее не искал?

- Вроде нет... Ах да! - встрепенулась бабка. - Вот еще был случай... Как раз утром того дня тоже звонит и звонит мужчина один. Я уж в глазок посмотрела, потом выглянула, уж больно расстроенный он был. Говорю, нет никого там, а если чего надо, то скажите, передам. Он и спрашивает какую-то Лизу. Какая еще Лиза, когда тут Юлькина квартира? Купила она ее полгода назад, а до этого тут Оглоушины жили, мать с сыном. И никакой Лизы мы знать не знаем. Тут мужчина оживился и говорит, что Лиза вроде Юдина подруга. Вы, говорит, передайте, пожалуйста, Юле, как придет, что я Лизу искал, пускай она мне позвонит, если что про нее знает... И дает мне бумажку с фамилией...

- И кто же это был?

Бабка порылась в необъятном кармане передника и вытащила скомканную бумажку.

- Юльке я в тот вечер передать ничего не успела, забыла, если по правде-то. А после ее не видела...

Старуха развернула бумажку, я заглянула через ее плечо.

"Сыроенков Михаил Степанович", - было написано на бумажке.

- Где же телефон-то? - удивилась старуха. - Должно, внуки оторвали... А что это, интересно, ты все расспрашиваешь да разнюхиваешь? - подозрительно осведомилась она.

Я тут же поспешно откланялась и пошла со двора. Все сходится, думала я на ходу, Юля позвонила Скородумову в контору, он за ней заехал, они поговорили. Скорей всего, именно тогда она показала ему записку от своей подруги. Остается выяснить, как она оказалась ночью в благотворительном центре и что с ней случилось потом?

***

Перед Лушей я предстала страшно довольная собой и гордо отрапортовала, что задание выполнено, адрес банка - вот он, а про Юлю никто ничего не знает, она исчезла три дня назад, как мы и думали. Та важная вещь, которую искали бандиты, несомненно, находится в банковской ячейке, секретарша подтвердила, что важные документы покойный адвокат хранил именно там.

- Машка, нужно идти в банк, доставать документы, - высказалась Луша, - иначе мы ничего не узнаем.

- Страшно... - поежилась я.

- Ничего, я с тобой, - приободрила меня Луша, - я бы сама пошла, но тебе в банке больше доверия будет...

- В этаком прикиде меня и на порог не пустят, - вздохнула я, - снова придется к Варваре обращаться.

Варвара сидела дома, смотрела телесериал про бразильскую любовь и ела шоколадные конфеты из огромной коробки.

- Стресс снимаю, - пояснила она.

Старинный трехстворчатый шкаф ломился от одежды. Мы с Лушей с превеликим трудом отыскали там нечто подходящее - летний костюм делового покроя модного в прошлом сезоне сиреневого цвета.

- Ох, Варвара, - вздохнула Луша, - ты же небось в этом костюме как сиреневый куст, вон что у нас в скверике растет.

- А я его и не носила, - невозмутимо ответствовала Варвара, - он мне маловат. Думала, может, похудею, вот и взяла.., модный цвет.

Варварин костюм, хоть ей и маловат, мне оказался примерно на четыре размера велик.

- Это даже хорошо, просто отлично! - заявила безжалостная Луша и обмотала вокруг моей талии махровое полотенце.

- Ужас какой! - проговорила я, взглянув в зеркало. - Не дай бог так раскабанеть! Это же ни в одну дверь не войдешь! Вон уже в зеркало и то еле помещаюсь!

- Главное, не есть на ночь и забыть про пирожные, - со знанием дела произнесла Луша, удовлетворенно осматривая дело своих рук, - тогда все будет в порядке.., наследственность-то у тебя хорошая! - И она гордо взглянула на свое отражение.

Когда я водрузила на голову короткий парик жуткого неопределенно светлого оттенка, также прихваченный у Варвары, и прошлась по губам помалой вульгарного морковного колера, собственное отражение в зеркале вызвало у меня нервный смех.

На меня смотрела безвкусная раскормленная бабенка второго переходного возраста, поклонница чизбургеров, телевизионной передачи "Окна" и группы "Иванушки-интернэшнл".

- А если знакомых встречу? - задумчиво пробормотала я, отворачиваясь от зеркала. - В жизни не оправдаться...

- Каких знакомых! - Луша всплеснула руками. - Ты что, думаешь, тебя в таком виде кто-нибудь узнает? Знаешь, на кого ты стала похожа?

- Ну? - холодно осведомилась я, ожидая услышать от нее какую-нибудь немыслимую гадость.

- На бухгалтера с опытом работы. Знаешь, в объявлениях пишут - требуется бухгалтер с опытом работы, так вот они примерно так выглядят. Чего мы, собственно, и хотели добиться... Хотя все-таки чего-то не хватает... - и Луша задумчиво уставилась на меня. - Нет, определенно чего-то не хватает...

- Ладно, хватит тебе издеваться над единственной племянницей! - прекратила я Лушины творческие искания. - Пора на дело!

Как я ни отговаривала ее ехать со мной, она все равно увязалась, подозреваю, просто из обычного женского любопытства - ей было не дождаться моего возвращения из банка.

Ехать нам пришлось на метро, и, когда мы пересаживались с линии на линию, Луша вдруг схватила меня за руку:

- Вот! Вот чего тебе не хватает!

Я испуганно огляделась по сторонам, заподозрив, что Лушин возраст наконец дал о себе знать и моя энергичная тетка неожиданно и в самый неподходящий момент слетела с катушек.

Рядом с нами был киоск, в котором крашеная мадам средних лет торговала дешевыми оправами для очков.

- Тебе нужны очки! - авторитетно заявила Луша.

- Но у меня стопроцентное зрение! - Я пыталась вяло отбиться, но спорить с Лушей - это все равно что бодаться с танком.

- Купим очки с простыми стеклами! - Луша была непоколебима. - Девушка, покажите, пожалуйста, вот эти!

Продавщица протянула жуткие квадратные очки в тоскливой металлической оправе. Я обреченно надела их и повернулась к зеркалу. В метро очень часто попадается реклама компьютерной программы для бухгалтеров "Парус". Так вот в этих очках я стала как две капли воды похожа на бухгалтершу с этой рекламы.

- Вот, - радостно завопила Луша, - то, что нужно! Я же говорила - чего-то не хватает! Не хватало этих очков! Девушка, берем!

Когда я шла по улице, мне казалось, что все прохожие косятся на меня, а молодые девчонки чуть не в голос хихикают, однако, подходя к банку, я стала все чаще встречать женщин, одетых и причесанных в точности так же, как я. Перед входом в банк они просто роились. Выходит, права Луша, у "бухгалтеров с опытом" своя, почти одинаковая форма одежды и боевая раскраска, по которой их можно узнать, как индейцев племени сиу или ирокезов.

В дверях банка стоял плечистый охранник, облаченный в пятнистый комбинезон, с небрежно закинутым за спину автоматом. Некоторые посетительницы здоровались с ним и предъявляли пропуска, некоторые о чем-то спрашивали и тоже проходили. Я подошла и спросила, где у них сейфовые ячейки. Парень махнул рукой налево по коридору.

В дальнем конце коридора перед массивной, обшитой темным деревом дверью стоял другой охранник, на этот раз в цивильном и довольно прилично пошитом черном костюме. Автомата у него не было, но широкие могучие плечи впечатляли, а слева пиджак заметно оттопыривался, там явно был пистолет.

- Ваш ключик, - вежливо попросил секьюрити.

Я протянула ему плоский ключ, найденный в домике у Кэсси, моля бога, чтобы он оказался тем, который требуется.

Охранник удовлетворенно кивнул, возвращая мне ключ, и еще вежливее, чем в первый раз, проговорил:

- И паспорт, пожалуйста!

Я протянула ему свой документ, внутренне поежившись: сейчас я была совершенно не похожа на фотографию в паспорте.

Однако охранник и бровью не повел. Он перелистал странички паспорта и, вернув его мне, нажал кнопку у себя за стеной.

Массивная дверь бесшумно открылась, и я вошла в следующий коридор, ярко освещенный галогеновыми лампами и обшитый тускло отсвечивающими металлическими панелями.

Дверь за моей спиной захлопнулась, и я почувствовала себя как легкомысленная мышь, польстившаяся на дармовой сыр и оказавшаяся в мышеловке.

Вариантов у меня не оставалось, и пришлось решительно и смело шагать вперед по коридору.

В конце этого коридора меня ожидал новый охранник, в точности такой же, как предыдущий, только еще более рослый и широкоплечий. За спиной у него виднелась следующая дверь, на этот раз металлическая, с большим круглым штурвалом, как на капитанском мостике корабля.

- Ваш ключ! - потребовал охранник.

Я протянула ему плоский ключик и заранее приготовила паспорт, уже зная здешние порядки. Он вернул мне ключ, равнодушно перелистал паспорт и повернул штурвал.

Эта дверь открылась медленно и плавно, как люк подводной лодки. Правда, я думаю, ни на одной подводной лодке нет люков такой неимоверной толщины. Здешняя дверь, наверное, рассчитана на прямое попадание артиллерийского снаряда.

- Проходите! - величественно разрешил охранник.

Я перешагнула высокий металлический порог и оказалась в освещенном странным синеватым светом зале, все стены которого были покрыты узкими металлическими дверцами.

Тяжелая бронированная дверь медленно затворилась за мной.

В первый момент мне показалось, что кроме меня в этом зале никого нет, но тут же из дальнего угла быстрой семенящей походкой вышел маленький сутулый человечек в детском сером костюмчике с серыми гладко зачесанными волосами и таким же серым, сморщенным, как печеное яблоко, личиком.

"Немудрено, что он такой серый, - подумала я, - если проводит здесь целые дни, без солнца и свежего воздуха!"

- Ваш ключ, - проскрипел серый человечек, приблизившись ко мне. Я протянула ему ключ и привычно потянулась за паспортом, но этому жителю подземелья документ не понадобился, кроме ключа от ячейки его ничего не интересовало.

- С-134... - прочел серый гном надпись на ключе и двинулся в глубь зала, поманив меня за собой.

Идя по этому хранилищу, я быстро поняла его несложную организацию. Металлические дверцы группировались секциями, номера которых были обозначены в верхнем ряду, под потолком, а по вертикали шли буквы, обозначавшие горизонтальные ряды, то есть как бы этажи сейфовых ячеек.

Хранитель подвел меня к нужной ячейке, вернул мне ключ и скромно удалился, чтобы не мешать заниматься своим делом.

Инстинктивно оглянувшись, я вставила плоский ключ в скважину и повернула его.

Дверца распахнулась, открыв ячейку.

Не знаю даже, что я ожидала там увидеть, но в ячейке лежал один-единственный лист гербовой бумаги.

Я страшно нервничала, буквы просто плясали перед моими глазами, да еще и освещение в хранилище было непривычным и каким-то мертвенным, так что я прочла только одно, первое слово, крупно напечатанное в верхней части листа, - "Завещание".

Решив ознакомиться с текстом документа в более спокойной обстановке, я аккуратно сложила лист, спрятала его в свою сумочку, закрыла сейфовую ячейку и окликнула серого гнома.

Он вежливо кивнул, проводил меня к двери и нажал на кнопку.

Ожидая, пока бронированная дверь откроется, хранитель почтительно осведомился, будут ли какие-то новые распоряжения относительно арендуемой ячейки.

- Все прежние указания остаются в силе! - важно ответила я, переступая через высокий металлический порог хранилища.

***

Выйдя из здания банка, я поспешно устремилась к кофейне, в которой меня дожидалась Луша.

- Ну как? - страшным шепотом спросила она, буквально выпрыгнув из-за столика мне навстречу. - Тебя пустили в банк? Ты туда попала? Ты что-нибудь там нашла?

- Пустили. Попала. Нашла. - Я без сил опустилась на стул и добавила измученным голосом:

- Кофе! Полцарства за чашку кофе! Я так волновалась! Мне необходимо прийти в себя, прежде чем начну рассказ!

- Я тоже волновалась... - завела было Луша, но, увидев мое лицо, поняла, что спорить бесполезно, и устремилась к стойке.

Я перевела дыхание и огляделась.

Поскольку кофейня располагалась в непосредственной близости к банку, ее облюбовали те самые "бухгалтерши с опытом", которые составляли здесь значительный процент местного населения. Так что я, в просторном Варварином костюмчике и с коротким светло-пегим паричком, была здесь на месте, как спелая редиска на грядке.

Одна дама, сидевшая возле окна через два столика от нас над впечатляющим десертом из взбитых сливок с фруктами, орехами и тертым шоколадом, даже покосилась на меня.

Присмотревшись к ней, я поняла причину: на ней был костюм того же бледно-сиреневого цвета, модного в прошлом сезоне, что и на мне, и ее стрижка так напоминала мой парик, как будто мы побывали в руках одного парикмахера...

По этому поводу несчастная дама то и дело посматривала на меня с плохо скрываемой ненавистью.

Надо сказать, что выглядела она ужасно, и я утешилась мыслью, что я-то скоро сниму парик и жуткий костюм и стану нормальным человеком, а она такая каждый день...

Наконец Луша вернулась с маленьким подносом в руках.

***

Только выпив одним глотком чашку кофе по-венски с шоколадом и сливками, я почувствовала себя человеком, открыла сумочку и положила на стол лист гербовой бумаги.

- Вот, - гордо сказала я, - вот что лежало у него в банковском сейфе. Думаю, что именно за этим документом и охотились бандиты, и из-за него они убили Антона.

Мы склонились над столиком и сдвинули головы.

- Завещание... - замогильным голосом прочитала Луша заголовок.

- Тише, - прошептала я, настороженно оглядываясь по сторонам, - на нас все смотрят!

- Ты думаешь? - Она испуганно подняла голову. - А по-моему, никому нет до нас дела...

Однако она снова еще ниже склонилась над столом, понизила голос и забормотала:

- Я, Караваев Сергей Александрович, находясь в здравом уме.., завещаю своей жене Римме Петровне Караваевой принадлежащий мне на правах собственности дом в охраняемом поселке "Райский сад".., а также квартиру по адресу: Английская набережная, дом номер.., а также виллу в окрестностях Барселоны.., а также вклады в Дойче-банке, банке "Лионский кредит", Дрезднер-банке.., а также.., а также...

Перечень всевозможных жизненных благ был таким длинным и впечатляющим, что я невольно загрустила, с горечью осознав, что у меня, скорее всего, никогда не будет ни дома в охраняемом поселке, ни роскошной квартиры на Английской набережной, ни виллы в окрестностях Барселоны... Впрочем, как знать, какие мои годы!

- Помимо этого, - продолжала Луша вполголоса, - я завещаю Макаровой Елизавете Васильевне принадлежащий мне пакет акций благотворительного фонда "Чарити"...

- Это что - тот самый фонд, в котором Варвара работает? - удивленно прервала я Лушу.

- Выходит, он! - подтвердила тетка, удивленная не меньше меня.

- Тогда понятно, почему вокруг этого фонда началась такая возня в последнее время и столько криминальных событий.

- Тебе понятно? - Луша уставилась на меня. - А мне совсем ничего не понятно! Кто такой Сергей Александрович Караваев? И кто такая Елизавета Васильевна Макарова?

- Караваев - хозяин благотворительного фонда, - уверенно ответила я, - а Макарова.., скорее всего, эта Макарова - его любовница! Кому еще богатый мужик может оставить наследство? Жене - вот ей он оставил много чего. Дочери - так у нее если бы была не его фамилия, то по крайней мере отчество было бы не Васильевна, а Сергеевна!

- Вот теперь на нас действительно смотрят! - прошептала Луша, убирая завещание в большой конверт из плотной желтоватой бумаги, который она захватила из дома.

И точно, я несколько увлеклась и последние слова произнесла излишне громко, так что кое-кто из посетителей кофейни начал удивленно коситься в нашу сторону.

Я без сил откинулась на спинку стула, обмахиваясь ярким рекламным буклетом, и проговорила:

- Как я доживу до дома в этом дурацком костюме, не представляю! Жара несусветная, а у меня вокруг, извиняюсь, талии еще и полотенце намотано! Оно, подлое, к тому же сползает каждую минуту!

- Между прочим, я о тебе подумала! - с гордостью заявила Луша. - Все-таки ты у меня - единственная и любимая племянница! Вот! - и она протянула мне полиэтиленовый пакет, в котором, к своей величайшей радости, я увидела собственную удобную и привычную одежду - любимые вылинявшие джинсы, голубую футболку и легкие спортивные тапочки.

- Луша, я тебя обожаю! Что же ты раньше мне не сказала! - воскликнула я, схватила пакет и устремилась в туалет.

Там я с неимоверным облегчением избавилась от осточертевшего бухгалтерского костюма и от еще более осточертевшего махрового полотенца, запихнула все это в Лушин пакет, туда же отправила дурацкий парик, переоделась в свои собственные вещи и наконец-то узнала себя в зеркале. Я похудела килограммов на десять, помолодела на столько же лет и вышла из дамской комнаты совершенно другим человеком.

Надо сказать, что никто в кафе, конечно же, не заметил моего чудесного преображения. Люди вообще редко замечают друг друга.

Единственным человеком, который что-то заметил, была закомплексованная бухгалтерша в таком же бледно-сиреневом костюме, от которого я только что избавилась. Изумленно уставившись на меня и явно не понимая, как мне удалось за несколько минут так помолодеть, похудеть и похорошеть, несчастная дама отставила недоеденный десерт, вскочила из-за стола, подхватила коричневый портфельчик и бросилась прочь из кафе.

Я проводила ее взглядом, злорадно подумав, что жирные десерты при ее габаритах вообще категорически противопоказаны, а подобрать коричневый портфель к сиреневому летнему костюму мог или дальтоник, или законченный шизофреник.

И тут на моих глазах произошло ужасное.

Бухгалтерша спокойно переходила улицу прямо напротив окон кофейни, конечно, на зеленый свет - у нее на лице была написана абсолютная законопослушность, - и вдруг из-за угла на полном ходу вылетела огромная черная машина с затененными стеклами, подъехала к женщине и на секунду притормозила. Дверца машины открылась, оттуда высунулась мужская рука, вырвала у совершенно растерявшейся дамы ее уродский коричневый портфель, а саму ее огрела по голове.

Бухгалтерша, громко вскрикнув, рухнула на асфальт, а черная машина, взревев мотором, умчалась в туманную даль.

Я ахнула, вскочила из-за стола и бросилась на улицу.

Вокруг лежащей женщины уже собралась небольшая толпа, раздавались возмущенные голоса, поносившие ненормальных водителей, которые носятся по улицам, как психи, и даже не останавливаются, сбив человека. Постепенно с лихачей переключились на "новых русских", и высказывания публики стали гораздо заинтересованнее. Я хотела протолкаться к пострадавшей и посмотреть, чем ей можно помочь, но меня опередил симпатичный дядечка средних лет. Он опустился на колени возле бухгалтерши, проверил пульс, приподнял ей голову и наконец попросил стоявшего рядом парня с мобильным телефоном в руке вызвать "Скорую помощь".

- Как она? - спросила я, протолкавшись поближе.

- Ничего, - мужчина поднял глаза, - может быть, сотрясение мозга, но внешних травм нет.

- Пошли отсюда, - прошипела мне в ухо Луша, схватив меня за локоть, - пошли отсюда скорее!

Я повернулась к ней и хотела что-то возразить, но тетка тащила меня за руку и шептала:

- Ты что - не понимаешь? На нее ведь напали вместо тебя!

- Что? - в первый момент до меня не дошло, о чем она говорит.

- Конечно! - убежденно повторила Луша. - Наверняка за тобой следили от банка, увидели, как ты вошла в это кафе... Ну а потом вас с ней перепутали! Ты же видела - на ней был почти такой же костюм, и прическа... Наверное, от банка следил один человек, а напали другие - вот и спутали.., издали вы с ней правда очень похожи...

- Ну, спасибо! - не удержалась я.

- Не обижайся.., зато благодаря этому сходству ты уцелела. Думаю, они охотились не за тобой, а за этим завещанием, - Луша крепче прижала к груди свою сумку, - так что нам нужно скорее его спрятать, пока они не разобрались, что к чему, и не вернулись за тобой...

- За нами, - поправила я Лушу.

- Ну, за нами, - легко согласилась она.

- Как-то у нас глупо выходит, - протянула я, - забрали завещание из надежного места, из банковского сейфа, до которого бандитам не добраться, а теперь думаем, куда его спрятать... Можно сказать, сами для них сделали всю черную работу! Не нести же теперь документ обратно в банк! Это уже будет полный идиотизм!

- Нет, в банк нести его, конечно, не нужно, - согласилась Луша, - надо найти какое-то другое место, такое же надежное... А пока нам необходимо скорее убраться подальше отсюда, пока бандиты не осознали свою ошибку и не вернулись, чтобы ее исправить.

Мы увидели проезжавшую мимо маршрутку и дружно замахали ей, даже не глядя на номер - так хотелось как можно быстрее и дальше уехать от злополучной кофейни.

Через, пятнадцать минут маршрутка остановилась и все пассажиры потянулись к выходу.

- Кольцо, метро "Василеостровская", - громко объявил мрачный небритый водитель.

Мы выбрались на улицу и огляделись. На пешеходной зоне, в которую превратили Шестую и Седьмую линии возле метро, расставили столики летних кафе, там вовсю веселилась молодежь. Я вдруг почувствовала, как желудок подвело от голода - скорее всего, на нервной почве. Но ведь и злополучном кафе я выпила только чашку пустого кофе!

- Лушенька, - взмолилась я, - пойдем в "Макдоналдс", вон он, на той стороне, съедим что-нибудь и обсудим спокойно наши дела. Теперь-то мы, надеюсь, оторвались от бандитов!

Мы направились к переходу, и вдруг Луша схватила меня за руку.

- Оторвались? - прошипела она сквозь зубы. - А это ты видела?

Она скосила глаза влево, и я увидела замершую перед светофором, в десяти метрах от нас, черную иномарку с затененными стеклами.

- Разделяемся, - прошипела Луша, почти не разжимая губ, - отвлечешь от меня внимание бандитов! Теперь твоя очередь! - И она бодро припустила по Среднему проспекту в сторону Невы, прижимая к груди сумочку с драгоценным документом.

Я в растерянности застыла на месте, совершенно не представляя, что мне предпринять. Пока я так стояла столбом, светофор сменил цвет, и машины тронулись по проспекту.

Мне ничего не оставалось, как пойти параллельным курсом, надеясь, что сейчас, на людной улице, бандиты не посмеют меня похитить...

Не прошла я и десяти шагов, как рядом со мной раздалось шуршание шин и тихий, настойчивый голос окликнул меня:

- Девушка!

Я испуганно оглянулась.

Возле тротуара, совсем рядом со мной, остановилась та самая черная иномарка, которая так испугала Лушу. Тонированное стекло с моей стороны опустилось, в окошко выглянул здоровенный мужик совершенно бандитского вида и повторил:

- Девушка!

Предпринимать что-то было поздно. Сейчас дверь машины распахнется, меня втащат внутрь...

Но на этот раз это уже не будет ошибкой и меня не выкинут из машины через пять минут.

Меня увезут в какое-нибудь уединенное место и будут пытать, пока не узнают все, что им нужно.

А потом...

О том, что будет потом, лучше не думать.

- Девушка, - повторил мордатый мужик, - скажите, пожалуйста, где Восьмая линия?

Я облегченно перевела дыхание и едва не рассмеялась от радости. Похищение отменяется!

- Восьмая линия? - переспросила я. - Вы ее проехали.

- Как же, - удивленно протянул мужик, - мы посмотрели, там была Девятая, а потом - сразу Шестая...

- Вы, наверное, не здешний? - Я приветливо улыбнулась, мордатый тип казался мне теперь просто ангелом. - Понимаете, на Васильевском острове линии нумеруются не так, как обычные улицы! Если одна сторона улицы - Девятая линия, то другая - Восьмая...

- Чего? - мужик явно не отличался сообразительностью, но мне даже его тупость казалась симпатичной, и я начала сначала:

- У каждой улицы - два номера, вы увидели Девятую линию и поехали дальше, а Восьмая была там же, только напротив. Вот здесь, видите, - Шестая линия, а на другой стороне - Седьмая...

- Во блин! - изумился мужик. - Ну у вас в Питере и порядки завели! Конкретному пацану без банки по жизни не разобраться! Одна, блин, улица - и реально под двумя номерами! Значит, это что же - нам теперь назад мотать надо?

- Ну, - подтвердила я, - реально назад.., или конкретно...

Темное стекло плавно поднялось, из машины снова донеслось "во блин", и "конкретный пацан" плавно укатил по назначению.

Я перевела дыхание и двинулась на поиски Луши.

Она в панике умчалась в сторону Тучкова моста, велев мне отвлекать от нее внимание, и не успела сказать, где мы встретимся, поэтому я неторопливо шла, оглядываясь по сторонам и высматривая в яркой толпе поджарую фигуру своей энергичной тетки.

Прошла мимо большого книжного магазина, мимо высокой готической колокольни, мимо очаровательного голубого особняка с колоннами, медленно, но верно приходящего в упадок, пересекла две улицы и уже приближалась к повороту на Тучков мост, когда рядом со мной распахнулась обшарпанная дверь подъезда и меня потянули за рукав.

В первый момент я вырвала руку и хотела броситься наутек, но, оглянувшись, увидела Лушу. Тетка спряталась в подворотне, делая мне какие-то непонятные знаки руками.

- Луша, ты что? - Я зашла в подворотню и удивленно посмотрела на нее. - Ты чего такая перепуганная?

- Как тебе удалось от них вырваться? - спросила моя тетка трагическим голосом. - Я же отлично видела, они возле тебя остановились! Я была уверена, что тебя увезли!

- Да успокойся! - Я рассмеялась. - Нормальные ребята.., то есть надо говорить - "конкретные пацаны", заблудились, спросили у меня дорогу, ничего плохого мне не сделали.., что ты такая запуганная? Я же сказала - мы от тех бандитов успешно оторвались!

- Пуганая ворона куста боится, - проговорила Луша, заметно успокоившись, и тут же встрепенулась, - пойдем скорее назад!

- Назад? Зачем назад? - переспросила я. - В "Макдоналдс", что ли? Так я уже вроде перехотела, дотерплю до дома!

- Не в "Макдоналдс"! - рявкнула Луша, выскакивая на улицу. - Не в "Макдоналдс", а в книжный магазин!

- Зачем? - Я окончательно уверилась, что у моей тетки не все в порядке с головой. - Зачем тебе в книжный магазин?

- Не отставай, - прикрикнула Луша, торопливо вышагивая в обратном направлении туда, откуда я только что пришла, - не отставай, нам нужно забрать завещание!

- Что? - Я остановилась. - Объясни, а то никуда не пойду! Почему завещание оказалось в книжном магазине?

- Не тормози, - тетка дернула меня за руку, - догоняй, я тебе все объясню по дороге!

Мне пришлось подчиниться, и пока я едва поспевала за ней, Луша объяснила, что произошло.

Когда мы разделились и она спасалась бегством, оставив меня прикрывать свое отступление, в какой-то момент она оглянулась и увидела, что возле меня остановилась черная машина с темными стеклами и уже открылась дверца...

- Не дверца открылась, а только опустилось стекло! - вставила я реплику, но Луша не обратила на нее внимания.

Она очень испугалась, решила, что меня уже похищают, а там и ее в два счета догонят и отберут драгоценное завещание, из-за которого уже заварилась немыслимая каша и даже погибли люди. Луша решила немедленно спрятать завещание, чтобы оно не досталось врагу. Она находилась перед входом в книжный магазин, и прямо рядом с ней стояла рекламная фигура Гарри Поттера. Маленький волшебник держал в руках почтовый ящик для читательских писем.

- И я положила конверт с завещанием в этот ящик! - трагическим голосом закончила Луша свой рассказ.

- Ничего себе! - Я даже остановилась от изумления, но тут же снова бросилась вперед, догоняя Лушу. - Как тебе такое только пришло в голову?

- А у меня был выбор? - Тетка обернулась на меня, сверкнув глазами. - Я же думала, что бандиты нас догнали!

- Ну, вот он, твой магазин! А где ящик?

Мы подошли к дверям большого книжного магазина. Никакого Гарри Поттера перед ним не было.

- Ну и что теперь? - стараясь сохранять спокойствие, обратилась я к Луше. - Где мы будем искать проклятое завещание?

- Он стоял вот здесь, - растерянно проговорила моя дорогая тетка, - прямо перед самым входом... Гарри Поттер, - пояснила она на тот случай, если я чего-то не поняла.

- Он же волшебник, - я пожала плечами, - вполне мог улететь.., или надеть шапку-невидимку...

- Я серьезно. - Луша явно обиделась.

- Я тоже серьезно! Я, между прочим, добыла это завещание с риском для жизни! А Антона Скородумова вообще из-за него убили! И к кому теперь обращаться - к Гарри Поттеру?

- Прекрати, Машка! - Тетка рассердилась. - Пойдем в магазин, узнаем, куда они дели этот чертов ящик!

- Пойдем, - согласилась я с этим здравым предложением.

Едва мы вошли в магазин, навстречу нам бросился с радостной глуповатой улыбкой симпатичный молодой человек, отдаленно напоминающий популярного телеведущего Максима Галкина.

- Добрый день! - жизнерадостно воскликнул псевдо-Галкин. - Чем я могу вам помочь?

Обычно на такое навязчивое внимание продавцов я сержусь, говорю, что сама как-нибудь разберусь, но на этот раз нам действительно нужна была помощь.

Однако не успела я раскрыть рот, как Луша первой решительно кинулась на амбразуру:

- А где у вас Гарри Поттер?

- Вот он, - продавец еще больше оживился и указал на длинные ряды полок, уставленных одинаковыми нарядными томами, - вот, все четыре книги! Сейчас у нас проходит рекламная акция, и у вас есть уникальная возможность приобрести четыре тома по цене трех...

- Молодой человек, вы меня не правильно поняли, - прервала Луша заливавшегося соловьем продавца, - мне нужны не книги.., здесь у вас стоял сам Гарри Поттер, так вот он...

Парень посмотрел на нее с испугом, улыбка сползла с его лица, и он уже, по-видимому, прикидывал, как бы ему сбежать от этой сумасшедшей, но я вовремя включилась в беседу, перехватив инициативу:

- Вы понимаете, дружочек, - я придвинулась поближе к этому симпатяге и ухватила его за пуговицу, чтобы он действительно ненароком не сбежал, - вы понимаете, у моей.., тети бывают иногда маленькие странности. Она полчаса назад проходила мимо вашего магазина, направляясь на почту. В руке у нее было важное письмо.., приглашение в гости для нашего американского дядюшки. А перед входом в ваш магазин стояла такая рекламная фигура - Гарри Поттер с почтовым ящиком в руках.., так вот тетя решила, что это настоящий почтовый ящик и опустила в него письмо. А я, честно говоря, опасаюсь, что письмо может не дойти до нашего дядюшки - дело в том, что тетя по рассеянности забыла написать на конверте адрес...

Луша что-то шипела и дергала меня за руку, но я не обращала на нее ни малейшего внимания: сваляла дурака - теперь терпи!

- А, - на лицо продавца вернулась глуповатая улыбка, - я понял! Это была рекламная акция, почтовый ящик для писем Гарри Поттеру...

- Вот-вот, - радостно подтвердила я, - где сейчас этот ящик? Нельзя ли нам забрать свое письмо? А то у Гарри Поттера могут возникнуть проблемы с его доставкой адресату...

- Дело в том... - продавец замялся, - понимаете.., эта рекламная акция закончилась...

- Вот так внезапно закончилась? Прямо перед нашим приходом? Она что же - продолжалась всего полчаса?

- Да нет, почему же... - продавец понизил голос, - просто пришла женщина из комиссии.., ну, из той, которая занимается рекламой, вывесками, и сказала, что наш Гарри Поттер с ними не согласован и нарушает исторически сложившийся архитектурный облик здания...

- Понятненько, - пробормотала я, - вовремя не заплатили...

- Короче, пришлось его убрать.

- Это я поняла, Гарри Поттеру - мои соболезнования, но вот куда вы ящик с письмами дели?

- Ящик? - Двойник Галкина обернулся в поисках подмоги и крикнул:

- Алевтина!

Из-за книжного стеллажа выползла унылая бледная девица с жиденьким хвостиком бесцветных волос и огромным пламенеющим фурункулом на самом кончике носа.

- Я вас слушаю, - произнесла девица гнусавым простуженным голосом, - у вас какие-то вопросы по ассортименту?

- Покупатели интересуются, куда мы дели письма из ящика для Гарри Поттера, - объяснил за нас улыбчивый симпатяга.

- Не сомневайтесь, эти письма будут обязательно вручены лично вашему любимому герою... - простуженным голосом завела Алевтина заученную рекламную реплику.

- Девушка, нам уже не три года, - обиженно прервала я продавщицу, - и в Деда Мороза мы тоже давно не верим. Нас интересует, куда вы дели эти дурацкие письма. Моя тетя случайно бросила в ваш чертов ящик нужное письмо...

- Смотреть надо, что выбрасываете! - окрысилась девица. - Если ваша тетя.., немного того, мыто тут при чем?

- Но-но, я попрошу! - Луша подскочила к унылой Алевтине, и мне показалось, что она сейчас вцепится в ее жидкие волосенки. С трудом перехватив свою взбешенную тетку за локоть и оттащив ее в сторону, я заныла с крайне расстроенным видом:

- Ну дорогие мои, выручите, очень нужно! Такое важное письмо! Ну скажите, куда вы их дели?

При этом я вытащила из кошелька сторублевую купюру и незаметно вложила ее в Алевтинину руку.

- Ну ладно! - Девица смягчилась и крикнула в глубь магазина:

- Неонила Степановна! Можно вас на секундочку?

На сцене тут же появилась бодрая молодящаяся дама сильно пенсионного возраста с весьма свежим цветом лица в ярком мужском спортивном костюме и с небольшой красной шваброй в руке, обозначившей ее профессиональную принадлежность.

- Я же здесь уже протирала, - заявила с ходу Неонила Степановна, - а если опять наследили...

- Неонила Степановна, - сухо оборвала ее Алевтина, - куда вы выкинули письма из рекламного ящика?

- Из какого еще ящика?

- Который на улице. Письма Гарри Поттеру.

- Да там и писем-то было - всего ничего, - уборщица снова заняла оборонительную позицию, - больше мусор всякий бросали и окурки, удивительно, что не загорелось!

- И куда вы все это выкинули? - в волнении подскочила я к ней.

- Куда обыкновенно, - дама поджала аккуратно подкрашенные губы, - ссыпала в мешок, вечером на помойку отнесу!

Пришлось мне, скрепя сердце и пробив брешь в собственном бюджете, пожертвовать еще пятьюдесятью рублями.

Неонила Степановна сразу подобрела и повела нас в подсобное помещение. Здесь она поставила перед нами большой мешок из плотного полиэтилена и даже пожертвовала пару резиновых перчаток:

- Вот, возьмите! Чего ж руки-то пачкать!

Я сердечно поблагодарила ее и занялась малоаппетитной работой по сортировке мусора.

В основном мешок был заполнен рекламными буклетами и бесплатными газетами, печатающими тоже одну рекламу. Я представила, сколько леса вырубают, чтобы напечатать эти глянцевые листовки и толстые многостраничные газеты, и невольно загрустила.

Неонила Степановна, по-своему истолковав мой тяжелый вздох, сочувственно проговорила:

- Да ты не волнуйся, никуда ваше письмо не делось! Все, что в том ящике было, я сюда ссыпала, так что обязательно найдется. Я, конечно, понимаю, в мусоре рыться неприятно, но если надо, что ж поделаешь... Думаешь, я всю жизнь уборщицей проработала? Нет, милая, я раньше была музыкальным критиком и членом общественного художественного совета!

- Кем? - Я от изумления выронила уже переработанный мусор, и пришлось начинать с начала. - Членом чего?

- Членом общественного художественного совета, - с гордостью повторила Неонила, - была раньше такая организация. Написал, допустим, композитор новую песню, так что же ее - сразу на радио передавать или, допустим, исполнять в концертах? А вдруг эта мелодия несет в себе элементы чуждой советскому человеку идеологии? Вот композитор и приносил свою мелодию на наш совет, и мы ее принимали. Обязательно был представитель от рабочих, я у них в качестве женщины присутствовала...

- Вы, наверное, имеете в виду текст песни? - уточнила я.

- Да нет, как раз с текстом все совершенно ясно, текст проверял горлит, цензура по-другому, там уж настоящие специалисты сидели, а нам только мелодию доверяли.

- А что же в мелодии может быть такого.., чуждого? - не удержалась я от вопроса.

- Ой, милая! - Неонила Степановна закатила глаза. - Все, что угодно! Мелодия может быть недостаточно жизнеутверждающей, излишне усложненной, - она загибала пальцы, - оторванной от народных корней, в ней может быть сильно буржуазное влияние.., разные новомодные тенденции - рок всякий или, допустим, это.., как его.., забывать уже стала.., диско, тоже очень отрицательно сказывалось на нашей молодежи...

- Неужели правда такое было? - с недоверием спросила я, по локоть зарывшись в мешок с мусором.

- Было, - гордо подтвердила Неонила Степановна, - и очень жаль, что теперь этого нету! Сейчас такая организация очень бы не помешала! Иногда телевизор включу - плюнуть хочется, что по нему показывают! Сплошное тлетворное буржуазное влияние!

- А вы переключите, - посоветовала я, - телевизор чем хорош - всегда переключить можно. Или вообще выключить.

Неонила посмотрела на меня несколько подозрительно, но как раз в это мгновение я нащупала среди мусора конверт с завещанием и с ликующим воплем извлекла его на свет.

- Ну я же говорила - найдешь свое письмо! - порадовалась за меня бывшая критикесса.

***

Мы с Лушей вышли из книжного магазина чрезвычайно удовлетворенные.

- Вот видишь, - сказала моя тетка, снова прижимая к груди сумочку, - все в порядке! А ты устроила такой скандал и еще выставила меня перед незнакомыми людьми полной идиоткой...

- Все в порядке? - повернулась я к ней. - Ты так считаешь? А мои истрепанные нервы? А деньги, которые пришлось здесь заплатить? У меня их, между прочим, не густо!

- Можно было и не давать им денег! И так вернули бы завещание! Оно им совершенно не нужно!

- А вот я в этом не уверена! Могли бы не отдать просто из принципа. Алевтина с ее красным носом постоянно настроена на скандал и посторонних в подсобку явно не пустила бы!

- Отдам я тебе деньги! - обиженно заявила Луша.

Я поняла, что переборщила, и обняла свою любимую тетку:

- Лушенька, не обижайся, это я в запале! Не сердись на меня!

- Да я и не сержусь.

- Мир?

- Мир!

- Но только нужно скорее спрятать завещание в каком-нибудь надежном месте, а то если мы все время будем так нервничать, очень скоро в психушку загремим.

- Я об этом все время думала, - она неожиданно остановилась, при этом какой-то лысый дядька чуть не налетел на нее и выразительно покрутил пальцем у виска.

- Я об этом думала, - повторила Луша, - и поняла: нам нужна Томочка.

- Кто такая Томочка? - подозрительно осведомилась я, под локоть отводя Лушу в сторону от потока прохожих.

- Ну как же! Томочка, приятельница моя! Она в библиотеке работает, в Шувалове.

Я все поняла: Луша имела в виду еще одну даму из своего клуба любительниц кроссвордов.

- Сейчас же едем в Шувалово! - решительно заявила тетка. - Библиотека - это лучшее место, где можно спрятать документ!

- Ты уверена? - спросила я с некоторым сомнением в голосе. - По-моему, библиотека - не самое надежное место.., и потом, стоит ли посвящать твою приятельницу в такую опасную тайну? Ведь из-за этого завещания уже пролилась кровь...

- Во-первых, библиотека - это отличный тайник! Знаешь ведь - лист надо прятать в лесу, песчинку - на пляже...

- Если бы мы прятали книгу - тогда библиотека подходила бы, но мы-то прячем документ...

- Это почти то же самое, - отмахнулась Луша, - а насчет того, чтобы посвящать Томочку в наши дела, не было и речи! Мы спрячем завещание у нее в библиотеке, но ей ничего не скажем!

Признаюсь, что Луша меня не убедила, но, если она что-то вобьет себе в голову - спорить бесполезно.

Короче, мы поехали в Шувалово.

Шувалово - вообще очень интересное место, соединяющее в себе достоинства города и деревни. До станции метро - пять минут пешком, там же - самый большой и современный в городе супермаркет, а в самом Шувалове - тишина, покой, озера, зелень и уютные деревенские дома под сенью сосен.

По крайней мере так было раньше.

Мы с Лушей доехали до станции метро "Озерки" меньше чем за полчаса. В одну сторону от метро раскинулся огромный "спальный район", который и раньше-то был очень густо заселен, а сейчас в результате строительного бума и роста цен на жилье все пустующие места в бешеном темпе застраивают новыми высотными домами.

По другую сторону от метро проходит Выборгское шоссе, которое ведет к самым престижным дачным поселкам Курортного района и дальше - в Выборг и Финляндию. Сразу за шоссе - Суздальские озера и старые дачные поселки Озерки и Шувалово.

Мы перешли шоссе и двинулись по тропинке в сторону озер.

Все вокруг очень изменилось с тех пор, как я последний раз здесь была. Вместо патриархального дачного поселка с зелеными садами и уютными деревянными домиками вокруг выглядывали из-за бетонных заборов мрачные здания из красного кирпича - то, что в среде "новых русских" принято называть коттеджами или загородными домами.

Я заметила, что в облике этих "загородных домов" всегда проглядывает что-то неуловимо тюремное. Наверное, их владельцы, которые значительную часть своей жизни провели на зоне, привыкли там к таким мрачным кирпичным зданиям и на свободе строят себе такие же - в этой архитектуре им видится что-то неуловимо родное.

Среди этого "тюремного модерна" осталось совсем немного островков прежнего дачного поселка - зеленых садиков, небольших деревянных домов, и чувствовалось, что они доживают последние дни, зажатые со всех сторон надвигающимися стройплощадками.

Тропинка, по которой мы шли, уперлась в очередной бетонный забор, окружающий кирпичную крепость одного из новых хозяев жизни, и нам пришлось чуть не полчаса обходить эту линию укреплений, перебираясь через груды вывороченной земли и сваленные в беспорядке бетонные плиты. Наконец мы выбрались на ровную грунтовую дорожку и увидели впереди аккуратный двухэтажный домик с круглой башенкой и резным балконом.

- А вот и Томочкина библиотека, - радостно объявила Луша, - я ведь говорила, что это совсем близко!

Я не стала спорить со своей теткой, хотя мне не показалось, что это так уж близко. Зато, обходя внушительный бетонный забор и преодолевая полосу препятствий, я убедилась, что за нами никто не следит. Здесь всякая слежка была бы очень заметна.

Поднявшись по скрипучему деревянному крыльцу, мы вошли в дверь, на которой красовалась табличка "Шуваловская библиотека".

- Лушенька! - Навстречу нам из-за колченогого стола вскочила немолодая дама, всем своим обликом напоминавшая мою первую школьную учительницу Валентину Михайловну - та же старомодная высокая прическа, те же очки в круглой темной оправе, то же привычное выражение справедливой строгости на лице.., правда, сейчас это выражение потеснилось, уступив место радости при виде лучшей подруги.

- Томочка! - совершенно тем же тоном отозвалась моя тетка, и подруги обнялись.

- Лушенька, как же ты добралась? Там ведь теперь не пройти из-за агафоновского забора...

- Ничего, мы обошли. Ты-то ведь как-то ходишь!

- Мы приноровились, знаем всякие лазейки, а новому человеку не так просто добраться!

- Ты это что - на мой возраст намекаешь? - Луша нахмурилась.

- Да нет, упаси бог! Здесь и молодому непросто пробраться...

- Кстати, познакомься - племянница моя, Маша. Мы с ней были в Озерках и решили зайти...

- Вот молодцы! Сейчас я чаю поставлю...

- Да нет, спасибо... - начала отказываться я, но Луша изо всех сил пнула меня ногой.

- Да, чайку хорошо бы... - улыбнулась она своей подруге.

Я поняла ее намерения: Луша рассчитывала, что Томочка на какое-то время уйдет, оставив нас одних в большой комнате, заставленной книжными стеллажами, и мы спрячем среди них злополучное завещание.

Однако ее надежды не оправдались: Томочка вытащила из тумбы стола электрический чайник, предусмотрительно наполненный водой, и включила его в розетку.

- Не положено, конечно, - она оглянулась на дверь, - если пожарник увидит, отберет.., но если даже чаю не выпить - кто же вообще будет работать за зарплату библиотекаря?

Из того же стола Томочка извлекла заварку, три кружки и коробку овсяного печенья. Мы устроились вокруг стола и разлили чай.

- Вот, кстати, - Томочка достала из другой тумбы яркий глянцевый журнал, - ты ведь хорошо знаешь всякие валюты, ну-ка скажи, какая денежная единица в Бразилии?

- Крузадо, - ни на секунду не задумавшись, ответила Луша. Вот ведь память у моей тетки!

- Семь букв.., подходит! - Томочка вписала слово и удовлетворенно улыбнулась. - С тобой не пропадешь!

- Да, у меня тоже был к тебе вопрос, - оживилась Луша, и по ее заблестевшим глазам я поняла, что она что-то придумала, - ты ведь в литературе хорошо разбираешься...

- Ну не то чтобы очень хорошо... - Томочка потупилась. - Но кое-что, конечно, знаю...

- Вот мне попался в кроссворде такой вопрос, - Луша придвинулась ближе к столу, - французский писатель, единственный дважды лауреат Гонкуровской премии. Четыре буквы...

- Дважды лауреат?.. - Томочка задумалась. - Гонкуровскую премию только один раз дают... Знаешь, я больше в русской литературе разбираюсь... Ну подожди минутку, я сейчас к Анюте схожу, в зал зарубежной литературы, она наверняка вспомнит. А вы здесь покараульте, читателей все равно очень мало, если кто-то придет, скажете, чтобы подождали...

- Хорошо-хорошо, - ответила Луша.

Как только дверь за ее подругой закрылась, она вскочила и огляделась по сторонам.

- На полки нельзя... - пробормотала тетка, - будут доставать книги, случайно вынут...

- За портрет! - подала я голос.

Луша оглядела стены библиотеки и кивнула:

- Хорошая мысль!

На стенах дружными рядами висели выцветшие портреты классиков отечественной литературы - Лев Толстой, из-под насупленных бровей неодобрительно наблюдавший за нашими действиями, благосклонно следивший за нами сквозь пенсне Чехов, решительный Горький, Гоголь, явно удивленный всем происходящим, усталый, равнодушный ко всему Некрасов. Многих других я не знала в лицо.

Луша оглянулась на дверь и подскочила к портрету пожилого лысого дяденьки в круглых очках и с пышными усами.

- Это кто? - спросила я.

- Пришвин, тундра! - ответила Луша, не оборачиваясь. - Очень хороший писатель, кстати. И вообще, не отвлекай меня, лучше следи за дверью, вдруг кто-нибудь войдет.

- Ну и что мне тогда делать? Петь, что ли, "Сердце красавицы"?

- Да ну тебя! Только отвлекаешь!

Луша встала на стул, перевернула портрет Пришвина, засунула конверт с завещанием за край рамы и повесила портрет на прежнее место.

Только она успела вернуться на свое место, открылась дверь и на пороге появилась девочка лет пятнадцати.

- А где Тамара Васильевна? - удивленно спросила она, увидев незнакомых людей.

- Тамара Васильевна сейчас вернется, - солидно ответила Луша, - она в зале иностранной литературы.

- А-а, - протянула девочка, - ну я подожду. Ждать ей пришлось недолго: буквально через минуту Томочка вернулась, чрезвычайно довольная.

- Записывай, - гордо сообщила она Луше, - французский писатель Ромэн Гари. Он сначала получил премию под собственным именем, а потом - под псевдонимом Ажар.

- Вот жулик! - возмутилась Луша, записывая в блокнот фамилию предприимчивого француза.

- А, Спиридонова, - Томочка увидела скромно дожидавшуюся ее девочку, - ты пришла!

- Здрасьте, Тамара Васильевна!

- Ну что, прочитала "Евгения Онегина"?

- Прочитала. - Глаза девочки сделались подозрительно честными.

- Ну и скажи, Спиридонова, какое отчество было у Татьяны Лариной?

- А там про отчество не было!

- Было! - безжалостно отчеканила Тамара Васильевна.

Не зря она показалась мне похожей на мою первую школьную учительницу! Представляю, как сурово она проверяла бы у детей домашнее задание! А отчество Татьяны Лариной я и сама не помню...

- Отчество Татьяны - Дмитриевна, - сообщила Тамара Васильевна, - отец сестер - Дмитрий Ларин, Пушкин об этом ясно говорит...

- Ну Тамара Васильевна, дайте еще что-нибудь, - заныла девочка, - честное слово, я прочитала, а про отчество как-то не заметила...

- Ладно, Спиридонова, что с тобой поделаешь. - Тамара Васильевна направилась к стоявшему в дальнем конце комнаты закрытому на ключ шкафу, по дороге объясняя:

- У нас со Спиридоновой.., да и не только с ней, особые отношения, если можно так выразиться - бартерные. Я ей выдаю популярные детективы из своего, так сказать, особого фонда при том условии, что она прочтет что-нибудь из русской классики... Спиридонова, - Томочка повысила голос, - на этот раз прочитаешь "Мастера и Маргариту"!

- Ой, какая толстая! - ужаснулась любительница детективов. - Ну тогда вы мне за нее две книжки дайте...

- Ладно, Спиридонова, что с тобой поделаешь! - Томочка с тяжелым вздохом открыла свой "спецфонд" и достала с полки две книжки в ярких глянцевых обложках. - Вот, даю тебе Неспанского "Записки покойника" и Мымрину "Труп моей свекрови".

***

Дома на меня напал жуткий жор. Сама себе удивляясь, я смолотила четыре жареных сосиски, а также полную миску салата из помидоров, запила все это двумя стаканами чая с миндальным пирожным.

- Ты прямо как Варвара, - посмеивалась Луша, глядя, как лихо я управляюсь с едой.

- Сама не знаю, что на меня вдруг нашло, - смутилась я, - наверное, это нервное...

Луша аккуратно нарезала сосиску на мелкие кусочки и предложила ее Кэсси. Та подошла, повертелась вокруг блюдечка, понюхала сосиску и тихонько, деликатно чихнула.

- Может, ей нельзя с перцем? - испугалась я. - Киса нежная, вдруг у нее будет расстройство желудка? Нет, Луша, наверное, ей все же нужно покупать специальный кошачий корм...

- Вот сама и покупай, - беззлобно огрызнулась тетка, - а я не могу, а то в трубу вылечу...

Я вспомнила про свою тысячу долларов и согласилась, что должна взять на себя заботы о собственном и кошачьем пропитании.

Только-только мы с Кэсси устроились на диване, обнявшись, как Луша явилась из кухни и пресекла наше блаженное ничегонеделанье.

- Мария, - начала она строго, - ты в состоянии сейчас думать?

- После всего съеденного? - искренне изумилась я. - Нет, конечно!

- Очень плохо! - рассердилась моя неугомонная тетка. - Но все равно я тебя призываю сосредоточиться.

- На чем?

- На одной мысли, - ответила Луша, - на том, что нам делать дальше. Потому что, если ты в состоянии это осознать, мы зашли в тупик.

- Вот как? Я, можно сказать, рисковала жизнью.., а чего мы добились? Вытащили из сейфа завещание, перепрятали его и теперь будем трястись, что нас обнаружат бандиты, которым это завещание позарез нужно! И ведь ничегошеньки не ясно! Кто такой Караваев, почему он своей любовнице оставил не деньги, а контрольный пакет акций этого самого фонда "Чарити"?

- Пока вы с кошкой обнимались, я смоталась к Варваре, - заметила Луша, - так вот она сказала, что понятия не имеет ни о каком Караваеве, директора центра зовут Глухаренко Андрей Петрович, и Макарова Елизавета Васильевна никогда у них в центре не работала... Вот так-то.

- Но в завещании ясно указан этот самый центр "Чарити", так? - упиралась я. - Варвара - человек маленький, директор, может быть, такой же наемный работник, как и она. А хозяин - Караваев! Но ты права, нам это ничего не дает, потому что Караваев этот все равно умер.

- А кстати, почему ты думаешь, что он умер? Люди при жизни завещание составляют...

- А потому, - назидательно ответила я, - что только после смерти вокруг завещания начинается какое-то движение. Так лежит оно себе и лежит, никого не волнует, пока сам завещатель жив. А вот как помрет.., так наследники и начинают добро делить...

- Хватит рассуждать впустую! - В голосе Луши послышалось раздражение, тетка хоть и имеет хороший характер, но не любит, когда ее поучают. - Лучше скажи, что нам делать дальше? Теперь, когда мы вытащили завещание из банковской ячейки и спрятали его, мы не можем пустить дело на самотек!

- Тоже верно, - согласилась я, - значит, пока примем за гипотезу тот факт, что Макарова Елизавета Васильевна, упомянутая в злополучном завещании, это и есть та самая девушка, подруга Юли Молотковой, которая послала ей записку с просьбой о помощи.

- И как отыскать эту Елизавету Васильевну? Мы ничего про нее не знаем, - расстроилась Луша, - можешь себе представить, сколько Макаровых проживает в городе Санкт-Петербурге?

И тут я вспомнила свой разговор с бабулей, сушившей белье.

- Я не знаю, где ее искать. Но я знаю, что утром двадцать шестого июня к Юле приходил один человек и искал некую Лизу...

- Что же ты молчала? - оживилась Луша. - Это" же путеводная нить! Не может быть такого совпадения! Лиза - это и есть Елизавета Васильевна Макарова! Как зовут того типа?

- Зовут его Сыроенков Михаил Степанович, но больше ничего про него не известно, - вздохнула я. - Он оставлял бабке телефон, но внуки бумажку разорвали...

- Обязательно нужно найти его координаты, это наш последний шанс, - загорелась Луша.

- Ты уверена, что это правильное решение? - с сомнением спросила я. - Не забывай, этот Сыроенков сам искал Лизу, он понятия не имеет, где она сейчас находится. Это во-первых, а во-вторых, не будет ли ошибкой раскрывать ему информацию? Может, он работает на бандитов?

- Не думаю, - невозмутимо ответила Луша, - мне кажется, он честный человек. В противном случае он не оставил бы соседке свой телефон.

Я только плечами пожала - Лушу не переубедишь. У нее своя, несколько старомодная логика.

Луша уже набирала номер платной телефонной справки. Девушка попалась очень внимательная, но каково же было наше удивление, когда оказалось, что никаких Сыроенковых Михаилов Степановичей в городе вообще нету. То есть телефонов у них нету. И вообще нет ни одного мужчины с такой фамилией. Зато девушка любезно предложила нам номера трех дам с такой фамилией. Луша не менее любезно согласилась и записала всех:

Сыроенкова Маргарита Петровна, Сыроенкова Валентина Семеновна и Сыроенкова Эвелина Павловна...

***

- И главное - отчества у них никак не совпадают, - расстроенно вздохнула Луша, - но можно предположить, что одна из этих Сыроенковых является женой нашего.., и на нее оформлен телефон.

- Ага, значит, мы начинаем обзванивать всех дам и вначале спрашиваем, не ваш ли муж Сыроенков Михаил Степанович? И если нам отвечают утвердительно и, в свою очередь, интересуются, зачем нам их муж, мы начинаем плести что-то по поводу Юли и Лизы? Нет, Луша, таким путем мы ничего полезного не узнаем, - решительно сказала я, - будем действовать по-другому!

Если бы я по-прежнему жила у Генки, то вопрос не стоил бы выеденного яйца. Генка хоть и мерзавец, но у него есть отличный диск с базой данных. Там указаны все жители нашего города, их телефоны, адреса, даты рождения и еще много полезных сведений. Что ж, попытаемся дозвониться до Генки.

Я набрала номер и, когда на том конце сняли трубку, мило заворковала:

- Геночка, это Маша...

На этом воркование мое прервалось, потому что на том конце так заорали, что Кэсси встрепенулась и отскочила в сторону. Луша, наблюдая за вибрирующей трубкой, понимающе кивнула.

- Не расстраивайся, - утешила я ее, - у меня в запасе есть еще вариант.

У Генки есть приятель, сумасшедший программер Гошка. Гошке в жизни вообще ничего не нужно, только бы его не трогали и не мешали сидеть за его дорогим "Пентиумом" двадцать четыре часа в сутки. Он бы так и делал, если бы не его сестра Жанка. Жанка старше Гошки на три года и чувствует себя ответственной за его будущее. И поэтому, когда их родители, доведенные до отчаяния сумасшедшей платой за пользование Интернетом и тем, что постоянно занят телефонный номер, построили себе квартиру и собрались переезжать, Жанка сочла себя обязанной остаться с младшим братом. Прежде всего, она добилась еще одного телефонного номера специально для Гошки, так что теперь к ним в квартиру можно дозвониться. Затем она устроила Гошку в очень приличную компьютерную фирму. Ему все равно что делать, лишь бы не разлучаться со своим обожаемым "Пентиумом". Теперь Жанка живет припеваючи, потому что ей нужно только следить, чтобы братец вовремя поел и спал хотя бы изредка. Денег на себя он никаких не тратит, так как одежда ему не нужна, а какая девушка рискнет связаться с ненормальным программером?

Одним словом, я набрала их номер, и Жанка сразу же сняла трубку. Минут двадцать у нас ушло на обсуждение Генкиных подлых поступков. Жанка была полностью на моей стороне - еще бы, если вспомнить, сколько моих сигарет она выкурила, сколько выпила кофе и апельсинового сока!

Дальше я ввела ее в курс дела, то есть не полностью, конечно, и она обещала все выяснить, временно отстранив братика от компьютера.

Каково же было наше с Лушей удивление, когда и Жанка сообщила те же самые сведения, то есть назвала три женские фамилии. Правда, Жанкины сведения были развернутыми, она сообщила еще адреса и дату рождения каждой дамы.

- Приступим! - оживилась Луша. - Надо искать Сыроенкова! С кого начнем?

- Звони подряд.

Мы набрали все три номера, но ответили только по одному - Сыроенкова Валентина Семеновна, одна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения. На деликатный вопрос Луши, не ее ли мужем является Михаил Степанович Сыроенков, дама нехорошо выругалась и бросила трубку.

- Это она, - заявила Луша, - определенно, это она, его жена. Сама посуди, станет человек так беситься из-за случайного совпадения фамилий? Вот что я тебе скажу, едем сейчас к ней, все на месте выясним.

Валентина Семеновна Сыроенкова жила у черта на куличках, в районе Сосновой поляны, на улице Матроса Бодуна. Но мою энергичную тетку это не смутило, и мы потащились в Сосновую поляну.

Выйдя из метро на конечной станции "Проспект Ветеранов", мы выяснили, что не проехали еще и половины дороги, что нужно еще ехать на автобусе полчаса до угла этой самой улицы Пьяного Матроса, а потом еще на троллейбусе три остановки по самой улице.

Невзирая на Лушины яростные протесты, я взяла машину.

Дом, где жила Валентина Семеновна, оказался обычной пятиэтажкой, как и все остальные окружающие дома.

Я, признаться, никогда раньше не бывала в этом отдаленном районе и теперь удивилась количеству этих самых домов, а стало быть, и количеству людей, в них проживавших.

- Всюду жизнь! - вздохнула Луша, правильно уловив мое настроение.

Я вспомнила картину известного художника-передвижника с таким же названием - там ребенок с радостной улыбкой наблюдает из окна арестантского вагона за голубями, - и от видения меня охватила еще большая тоска.

- Одного не пойму, - бормотала Луша, - как они отсюда на работу-то добираются? Ведь это часа два в один конец будет, не меньше...

- Может, их сюда вселили с условием, что они обязуются никогда в город не выезжать? - с сомнением предположила я. - Кстати, Луша, а ты подумала, под каким предлогом мы припремся к мадам Сыроенковой, если, конечно, она именно та женщина, жена Сыроенкова?

- Конечно, придумала! - обнадежила тетка. - За то время, что мы сюда добирались, можно было целую трагедию написать, в трех частях, Шекспира перещеголять!

Пока мы поднимались по крутой лестнице, она посвятила меня в свой план. План показался мне полным бредом, но на пререкания времени не осталось: мы подошли к нужной квартире. Луша оглянулась на меня и решительно нажала кнопку звонка.

За дверью раздались шаги, и женский голос поинтересовался, кто там.

- Сыроенкова Валентина Семеновна здесь проживает? - елейным голосом спросила Луша и, когда за дверью ответили утвердительно, спросила еще слаще: