Вкус твоих губ

Глава 16

Когда Рон вошел в офис, он пребывал в прекрасном расположении духа. Пару секунд спустя на пороге предстала Ребекка Синклер, и весь день оказался безнадежно испорченным.

— Извини, Ребекка. Но я сейчас занят. И вообще у меня нет желания разговаривать с тобой, спорить.

— Вот и хорошо. — Она швырнула сумочку на письменный стол и по-хозяйски уселась в кресло. — Я тоже думаю, что спорить ты не станешь.

Рон устало вздохнул, сожалея о том, что не остался с Клэр.

— Что тебе нужно?

— То же, что и раньше. Ток-шоу в твоем ресторане. И, когда я закончу, ты пожалеешь о том, что не согласился сразу.

— О чем ты говоришь?

— Рон, дорогой, я устала убеждать тебя словами. Надеюсь, это, — Ребекка помахала толстым конвертом, — окажется более важным аргументом, чем любые словесные доводы. Посмотри и убедись сам.

Рон открыл брошенный ею на стол пакет, и из него выскользнули с десяток фотографий. Он и Клэр. В беседке. На скамье. В самых интимных позах.

— И что? — Рону пришлось потрудиться, чтобы сохранить внешнее спокойствие.

Как ты думаешь, мисс Уинслоу или мистер Хаммер будут очень рады, если эти фотографии появятся в некоторых газетах? Я даже представляю заголовки. Например, такой: «Посланница Голливуда и ее уникальные методы убеждения». Или…

— Ты этого не сделаешь.

По губам Ребекки скользнула улыбка.

— Перестань, Рон. Ты же хорошо меня знаешь. Я способна на большее. Конечно, сделаю.

Он потер подбородок, потом еще раз просмотрел фотографии. Еще один скандал станет для Клэр полной катастрофой. Тем более что теперь в центре шумихи будет она сама. Она и так уже потеряла несколько лет карьеры из-за проходимца О'Нила. Рон не мог допустить, чтобы Хаммер лишил ее работы. Кроме того, если разобраться, кто виноват…

Черт возьми, над женщиной, которую он любит, сгущаются тучи! Неужели Ребекку нельзя остановить? Можно. И необходимо.

Рон сложил фотографии в конверт и посмотрел на посетительницу, зная, что приносит сейчас самую большую в своей жизни жертву.

— Ладно. Ты выиграла.

— Я всегда выигрываю, — негромко сказала Ребекка, забирая конверт. — Запомни.

— Почему бы тебе не отснять несколько эпизодов, когда мы откроем ресторан для съемочной группы Хаммера? — предложил Рон. — Ты не только станешь первой, кто проведет прямой репортаж из «Касабланки», но еще и возьмешь интервью у кого-то из киношников.

Ребекка с сомнением посмотрела на него.

— Вот как? И никакого подвоха? Никаких ограничений? Я просто прихожу сюда и снимаю что хочу? Ты даешь мне карт-бланш?

— Одно условие.

— Я так и знала!

— Ты отдашь мне все фотографии и негативы и подписываешь обязательство не публиковать имеющиеся в твоем распоряжении материалы.

— А какая получилась бы история, а? Ты отнимаешь у меня бутерброд с икрой.

Рон покачал головой.

— Это подлость, Ребекка, и ты это знаешь. Уверен, тебе самой не по вкусу такая грязь.

Она опустила голову, сделав вид, что рассматривает ногти.

— Тогда ответь на один вопрос. Почему?

Рон нахмурился.

— Почему — что?

— На протяжении шести лет ты охранял свой ресторан так, как не охраняют и Букингемский дворец. Теперь вдруг ты открываешь его для съемочной группы и для меня. Это же против всех тобой же установленных правил.

— Правила меняются, и я как-нибудь переживу эти перемены. Конечно, в чем-то мы потеряем, но зато и немало получим. Например, в смысле рекламы. — Рон пожал плечами, решив, что аргумент, приведенный им, действительно звучит вполне убедительно. — В общем, это не имеет значения. В данный момент карьера для меня не самое главное.

Ребекка покачала головой.

— Она того не стоит. Я имею в виду Клэр Уинслоу. Обычная шлюшка, которая сама ничего не решает. У тебя нет оснований для беспокойства — тебе ничто не грозит. А ее исчезновения никто и не заметит. Она же использует тебя, Рон. Неужели ты этого не понимаешь? Я хочу только защитить тебя. Ничего больше.

Рону уже изрядно надоел этот разговор, но в сложившейся ситуации обострять отношения с Ребеккой было бы неразумно.

— Ты ошибаешься. Она не использует меня. Я люблю ее. И всегда любил.

Женщина в кресле вздрогнула, и Рона осенило: ревность. Обычная женская ревность.

— Между тобой и мной ничего нет, Ребекка, и быть не может. Кстати, и никогда не было.

— Почему же? Неужели не было? — Она улыбнулась, блеснув прекрасными белыми зубами. — Мы были вместе, и нам это нравилось.

— Нет. Извини. Да, мы встречались, но эти времена давно миновали.

Ребекка задумчиво посмотрела на него и усмехнулась.

— Ты не любишь меня, не обращаешь на меня внимания, но при этом любишь американскую вертихвостку?

— Люблю.

— Она не стоит тебя, и ты это знаешь.

— Что ж, в этом пункте наши с тобой взгляды расходятся. Итак, мы договорились?

Ребекка ответила не сразу. Рон понимал, что сейчас она делает трудный выбор: отомстить, опубликовав сенсационные фотографии, или воспользоваться шансом сделать репортаж.

— Хорошо, — сказала наконец Ребекка. — Договорились. Никаких публикаций. Ты даешь мне карт-бланш на съемки.

— Спасибо. И, пожалуйста, запомни следующее. Если что-то просочится в прессу, я подам на тебя в суд и сделаю все, чтобы ты потеряла работу.

— Ты угрожаешь мне, Ронни? Странно, я-то всегда думала, что мы друзья.

— Не забудь. — Рон улыбнулся, чтобы немного смягчить резкость сказанного.

Разумеется, полностью доверять Ребекке было бы опрометчиво, но ведь и ей есть что терять: работу, репутацию, деньги. Нет, подумал Рон, она не пойдет на риск разрушить успешную карьеру, а значит, Клэр в безопасности. По крайней мере, на ближайшее время.

— Она не любит тебя. Такие, как Клэр Уинслоу, могут любить только себя. Поверь мне, милый. Уж я-то знаю этот тип.

— Ошибаешься. Клэр не такая, как ты.

Рон сказал это твердо, но в глубине души понимал, что как раз уверенности в Клэр ему и не хватает. Однажды она уже предпочла ему карьеру. Верит ли он сам в то, что время изменило ее отношение к людям, к жизни? Да, конечно, в последние дни им было хорошо вместе, но можно ли основываться только на этом?

Черт возьми, визит Ребекки оказался совершенно некстати! Ему хотелось верить Клэр, а теперь его снова начали одолевать сомнения.

— Как я уже сказал, это не имеет значения. Я люблю ее. И дело здесь не в какой-то взаимовыгодной сделке. То, что я делаю, я делаю ради нее. Ты просто сунула нос в то, что тебя не касалось.

Ребекка развела руками.

— Такая уж у меня работа, Ронни. Совать нос в чужие дела. И получать за это деньги.

— Фотографии?

Она протянула ему конверт.

— Возьми.

— Итак, договорились? Никому ни слова.

— А разве ей ты ничего не скажешь?

— Что сказать? Что кто-то сфотографировал нас на скамейке, когда мы занимались любовью? Думаю, ей ни к чему об этом знать.

Ребекка поднялась, но ушла не сразу. Она долго смотрела на оставшегося сидеть Рона, и он не выдержал.

— Ну что еще?

— Не понимаю тебя.

Он невесело улыбнулся.

— А пыталась?

— Шесть лет назад о тебе говорили как о провинциальном простаке, случайно напавшем на золотую жилу. Потом ты стал настоящим бизнесменом. А сейчас я думаю, что время тебя не изменило. Ты так и остался милым, наивным, старомодным мальчишкой.

— Не будем обсуждать эту тему, у нас…

Ребекка не дала ему договорить.

— Я и не собираюсь. — Она повесила на плечо сумочку и повернулась к двери. — Но дело в том, что в Лондоне милых старомодных простаков просто съедают.

«Кто-то сфотографировал нас, когда мы занимались любовью»…

Услышав эти слова, Клэр замерла. Неужели их кто-то увидел? Она стояла у двери кабинета Рона и, поняв, что разговор окончен, поспешно отошла в сторону. Из офиса вышла показавшаяся Клэр знакомой молодая женщина с сумочкой на длинном ремне.

Фотографии. Ее и Рона. Боже, этого не может быть! И тем не менее, судя по всему, так оно и было. Клэр слышала почти весь разговор. По спине проползла капелька холодного пота: Клэр в отчаянии закрыла глаза. Неужели еще один скандал?

На смену страху и отчаянию пришла злость. Это Рон во всем виноват. О чем он думал, предлагая ей «небольшую сделку»: секс в обмен на съемки?

Но и волна злости быстро сошла на нет. Не Рон, а она сама виновата в том, что случилось. Ей сразу же следовало ответить ему отказом. Но Рон… Она так хотела Рона. Дура. Стопроцентная дура. Обожглась один раз и не сделала для себя никаких выводов. Вот и получила.

Прислонившись к стене, Клэр опустила руки и сделала несколько глубоких вдохов. Надо успокоиться. Только бы избежать еще одного скандала.

Но ведь, возможно, все уже улажено. Ей ничто не угрожает. Рон позаботился о том, чтобы решить проблему. Он спас ее. Спас ее репутацию. Клэр не поняла толком, о чем именно договорился Рон со своей гостьей, но ей было ясно, что он принял некое решение, обменяв молчание шантажистки на обещание помочь с какой-то программой. Рон…

Принесенная им жертва не давала Клэр покою. В самом скором времени она столкнется с похожим выбором: карьера или мужчина. Хватит ли у нее сил и уверенности, которые продемонстрировал Рон? Он сказал, что на его бизнесе случившееся никак не отразится. У нее положение другое. Если она позволит себе выбрать Рона…

Стоп. Но разве такой выбор уже не сделан? Ведь она любит его. Поэтому вопрос стоит иначе: если она признается, что любит Рона, если у них завяжутся отношения, то сумеет ли она сохранить карьеру?

Ради нее он поступился принципом, разрешив Ребекке снимать в своем ресторане. Может ли она — ради Рона, ради любви — поступиться карьерой?

Клэр закусила губу, пытаясь разрешить эту нелегкую дилемму.

Прошло еще несколько минут, а она все еще стояла на прежнем месте, и по ее щекам текли слезы.

Агент из бюро по торговле недвижимостью остановился перед двухэтажным коттеджем, обнесенным изящной металлической оградой, и объявил:

— Ну вот мы и на месте.

Рон прошел по дорожке, ступил на газон и посмотрел на коттедж. Шесть лет он жил в отеле и не испытывал ни малейшей потребности перебраться в дом, вернуться к нормальной жизни. Но в последние дни его все чаще стали посещать новые мысли. Мысли о настоящем доме. За эти дни Рон осознал, от сколь многого отказался после расставания с Клэр. От дома, от семьи. Даже от открытия нового ресторана.

Агент, успевший войти в коттедж, выглянул из-за двери и недоуменно воззрился на впавшего в столбняк клиента.

— Мистер Фримен?

— Извините. Иду.

Внутри коттедж выглядел так же приятно, как и снаружи, и уже через полчаса, обойдя все комнаты и помещения, Рон пришел к выводу, что хочет его купить.

— Мы можем оформить документы к сегодняшнему вечеру?

— Конечно, мистер Фримен.

— Вот и хорошо.

Рон почувствовал себя так, будто гора свалилась с плеч. Он принял решение.

Дом не будет пустовать. Если Клэр согласится — а ему хотелось на это надеяться, — то они переедут уже в следующем месяце. И даже если она откажется, то все равно пришла пора начинать настоящую жизнь.

Этот урок дался ему нелегко. Что ж, легких уроков не бывает. Теперь Рон надеялся, что прошедшие шесть лет научили кое-чему не только его, но и Клэр.

К тому времени, когда Рон наконец вернулся в апартаменты, Клэр разве что не протоптала дыру в ковре.

— Куда ты ездил?

Он весело улыбнулся.

— Небольшое дело. Ничего особенного — просто купил коттедж в Крайдоне.

— Ты купил дом? — Клэр удивленно уставилась на него. Потом покачала головой. — Ни с того ни с сего — взял и купил дом. Или это шутка?

— Нет, не шутка. Двухэтажный коттедж с двориком и садом. Металлическая ограда. Место довольно тихое. — Он пожал плечами. — Надеюсь, сделка будет оформлена уже сегодня.

— Да… но зачем?

— Причин много. Самая главная — я хочу начать жить. — Рон подошел к Клэр и взял ее за руки. — Я хочу начать жить по-настоящему. С тобой.

Ей стало трудно дышать, к горлу подступил комок.

— Со мной?

— Да, Клэр. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты осталась со мной.

Она не могла смотреть ему в глаза, потому что не знала, может ли ответить тем же. Рон уже говорил ей эти слова, но в порыве страсти. И вот теперь…

За первой волной счастья пришло осознание реальности. Прошлое повторялось. В ее сумочке уже лежал билет на самолет до Нью-Йорка.

— Я… но… — Клэр перевела дух, готовясь к тяжелому разговору. — Тебе нужно было сначала поговорить со мной. Как можно было купить нам дом…

— Мне. Я купил его для себя.

— Но ты же сказал…

— Я сказал, что люблю тебя. Сказал, что хочу жить с тобой. Но если ты откажешься, мое решение не изменится. Последние шесть лет все было как в тумане. Пора начать с чистого листа. Пора не только работать, но и жить. И, знаешь, я могу совмещать одно с другим.

Клэр моргнула, сдерживая подступившие слезы. Час назад она уже приняла одно нелегкое решение. Теперь ей предстояло принять другое, не менее трудное.

— Можешь? Ты уверен? Ты сможешь заниматься делами и оставлять время на то, что тебе покажется пустяками? Сможешь не злиться на меня за то, что я отрываю тебя от того, что ты считаешь важным?

— Смогу.

Клэр кивнула.

— В том-то и проблема. Не понимаешь? У меня все было не так, как у тебя. Я не вкусила успеха и хочу не упустить свой шанс. Я всегда этого хотела и не готова отказаться от мечты.

— Если мы будем вместе, тебе придется отказаться?

— Я… я люблю тебя. Сильно… — Слезинка все же скатилась по щеке, и Клэр смахнула ее ладонью. — Но я не хочу, чтобы все закончилось, чтобы я стала обижаться на тебя. Обижаться за нереализованный шанс, за неудачу. Я не смогу так жить. — Она замолчала, не зная, как убедить Рона, как дать понять, насколько труден выбор, ведь успех для нее не менее значим, чем для него. — Я… я собираюсь вернуться в Нью-Йорк.

Рон нахмурился.

— Мне казалось, что ты хочешь перебраться в Лондон.

— Собиралась. — Да, Клэр подумывала вернуться в Англию, ей хотелось этого, но предложение Хаммера было слишком соблазнительным, открывало перед ней новые перспективы. — Я считала, что останусь в Англии, по крайней мере, до конца съемок, но получилось иначе.

— Что случилось?

— Хаммер. Он предложил мне новый проект. Я буду одним из продюсеров. Это именно то, чего мне всегда хотелось.

— Вот, значит, как… — протянул Рон. — И ты сразу же все решила. Возвращаешься в Америку. А то, что произошло между нами? Забыто?

Только не плакать! — приказала себе Клэр.

— Нет. Как я могу забыть эти дни? И ночи… Но я никогда не лгала тебе и не хочу начинать. Ты знаешь, что карьера у меня на первом месте.

— Я знаю, что так было. Вижу, что твои приоритеты не изменились.

— А твои?!

Клэр тут же пожалела о вылетевшей в запале реплике. Его приоритеты изменились. Не далее как утром он спас ее репутацию, согласившись открыть свой ресторан перед той ужасной женщиной.

— Мои изменились. — Рон взял Клэр за руку и усадил рядом с собой на диван. — Милая, зачем? Почему бы тебе не остаться здесь? Ведь всего два дня назад ты говорила, что скучаешь по Лондону.

— Мне плохо в Нью-Йорке, но еще хуже будет здесь, если я откажусь от карьеры. Я всегда мечтала снимать кино, быть игроком в этом бизнесе. Вне кино я чувствую себя лишней, у меня нет смысла жить. А сейчас этот смысл появился.

— Может быть, найти другой смысл? Например, быть вместе со мной?

Она промолчала.

Не дождавшись ответа, Рон продолжал:

— Извини, но это несправедливо. Конечно, ты должна заниматься любимым делом. Но Хаммер — не единственный твой шанс. Он знает, что предложения посыплются со всех сторон, и хочет прибрать тебя к рукам. Неужели ты не понимаешь?

— Ты можешь обещать мне другие предложения? Дать твердую гарантию, что я найду другую работу, если откажу сейчас Хаммеру?

Рон медленно покачал головой.

— Нет. Я лишь могу сказать, что люблю тебя.

— Знаю.

Клэр хотелось обнять его и дать волю слезам. Выплакать все, что накопилось. Но вместо этого она отстранилась от Рона, выпрямилась и, зная, что снова причинит ему боль, покачала головой.

— Я тоже люблю тебя. — Признание отняло у нее остаток сил, и слезы полились из глаз, но теперь Клэр уже не обращала на них внимания. — Только… не думаю, что любовь может заменить все остальное.