Вкус твоих губ

Глава 4

— Надеюсь, вам у нас понравится, мисс Уинслоу. Спасибо за то, что выбрали наш отель.

Клэр устало кивнула улыбающемуся портье и взяла протянутый им ключ. Ей все еще не верилось, что Хаммер, расщедрившись, распорядился зарезервировать для нее номер именно в «Ройял корт»[2]. Предыдущую ночь Клэр почти не спала и сейчас, падая с ног от усталости, с трудом помнила свое имя, не говоря уже о том, куда поставила чемоданы. Те самые, которые мать купила ей шесть лет назад, провожая в далекую Америку. Чемоданы исчезли, и Клэр растерянно огляделась, стараясь не поддаваться панике.

— Ваш багаж уже забрал коридорный, — сказал портье. — Вон он, у лифта.

Клэр еще раз поблагодарила его и, подавив зевок, направилась к кабине. В фойе все было по-прежнему. Колонны из полированного мрамора, натертый до блеска паркет — все сияло и блестело, не давая повода усомниться в респектабельности заведения. От всего исходил запах денег, именно тот запах, который и привлекает солидную клиентуру.

Такую атмосферу и хотел создать Рон в своем первом ресторане, собираясь превратить его в престижный клуб для тех, кто поднимается по лестнице успеха или уже обосновался наверху. Что ж, судя по всему, он должен быть доволен результатом затраченных усилий. В немалой степени достижения Рона Фримена объяснялись его деловым чутьем и умением выбрать нужное месторасположение.

Вероятно, в отеле проходила какая-то конференция, потому что в фойе собралась группа солидных мужчин и женщин с маленькими пластиковыми карточками, приколотыми к лацканам пиджака. Когда толпа рассосалась, Клэр наконец увидела коридорного, ожидающего ее у кабины лифта, и помахала ему рукой.

Добраться до него, однако, оказалось не так просто из-за гор багажа, оставленных приехавшими на конференцию. Войдя в кабину, Клэр вручила коридорному ключ и пригладила волосы. Зеркала в лифте не оказалось, но она не сомневалась, что на голове у нее творится черт знает что. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Клэр хотелось только одного: поскорее добраться до номера, завалиться на кровать и как следует выспаться, забыв на несколько часов обо всех проблемах, тревогах и сомнениях. Сначала сон, а уж потом Рон Фримен.

Вообще-то самая большая проблема заключалась не в том, чтобы убедить Рона помочь ей. Клэр боялась другого: своей и его реакции при первой после шестилетнего перерыва встрече.

Шесть лет назад, сообщив Рону о своем отъезде в Калифорнию и о предложении О'Нила, Клэр и понятия не имела, что именно в тот вечер он собирался сделать ей предложение. Ей сказали об этом Виктор и Майкл, когда на следующий день она зашла попрощаться. Виктор, всегда дружелюбный и веселый, держался холодно и отчужденно, и Клэр стоило больших усилий выведать у него, в чем дело.

Узнав о планах Рона, Клэр, хоть у нее все и похолодело внутри, менять принятое решение не стала. Пусть Рон откладывал секс до свадьбы, но ее-то никакие обещания не связывали. В конце концов, она была с ним откровенна. Брак не входил в ее расчеты. Ни тогда, ни теперь. Шесть лет назад все внимание было сосредоточено на карьере. Никакие отношения с мужчинами не могли отвлечь Клэр от поставленной цели. Возможно, когда-нибудь она выйдет замуж и обзаведется семьей, но не сейчас. А тогда, после переезда в Голливуд, об этом не могло быть и речи.

Нельзя сказать, что решение далось ей легко. Клэр обожала Рона. Да, они так и не переспали, но его прикосновения, поцелуи, близость сводили ее с ума, будоражили каждую клеточку ее тела, отзывавшегося на ласки, как отзываются струны скрипки, когда до них дотрагивается смычок. Ни один мужчина не возбуждал Клэр так, как Рон. Он всегда вел себя как истинный джентльмен: никогда не дразнил, чтобы потом отступить. И, несмотря на твердо установленные границы, между ними существовала особая связь, подобная той, благодаря которой два элемента превращаются в новое вещество.

Клэр хотела заниматься с Роном любовью долгими, бесконечными ночами, хотела ощущать тепло и силу его объятий, хотела, но боролась с этим желанием, загоняя страсть в самый дальний уголок сознания, пряча ее под замок, накладывая на нее табу.

Пусть это покажется странным, но старомодное упрямство Рона спасло Клэр. Кто знает, что произошло бы, допусти он слабость и позволь им обоим отдаться желанию. Наверное, она забыла бы о благоразумии, о карьере, обо всем на свете и сгорела, как мотылек в пламени свечи.

Лифт остановился, и три пассажира вышли в коридор. Клэр поёжилась — что, если близость Рона подействует на нее так же, как и раньше? Что, если он сохранил власть над ней? Чем он ответит ей? Злостью и оскорблением?

— Едем дальше, мисс.

Коридорный задвинул в угол тележку с чемоданами, нажал на кнопку, и кабина медленно поползла вверх. Клэр почувствовала тошноту, верный признак наступающей клаустрофобии. Вздохнув, она повернулась к стеклянной двери, за которой проплывали коридоры, киоски, кафе.

Жизнь шла своим чередом. В Лондоне, как и повсюду, люди занимались своими делами: завтракали, спешили на свидания, принимали решения.

Она уже хотела закрыть глаза, когда ее взгляд поймал знакомое движение. Кабина проползла выше, а Клэр все еще смотрела через стекло, пытаясь разобраться, что привлекло ее внимание.

Точнее кто. Мужчина в белой рубашке и в брюках цвета хаки. Широкоплечий. Густые каштановые волосы. Он повернулся, и Клэр показалось…

Неужели? Она знала эти плечи, твердый подбородок слегка смуглого лица, знала силу и нежность рук, прикасавшихся когда-то к ее телу.

Рон?

А почему бы и нет?

— Извините, вы не могли бы опуститься на два этажа ниже? Там мой знакомый… кажется. Мне необходимо убедиться, что это он. — Клэр умоляюще посмотрела на коридорного.

Тот неуверенно пожал плечами.

— Ну… ладно.

Кабина остановилась и неохотно двинулась вниз.

— Здесь… остановите.

Клэр отступила от двери, чтобы не попасться на глаза Рону. Конечно, это был он. Рон стоял возле пальмы, разговаривая с какой-то женщиной, похоже, служащей отеля. Клэр не видела его лица, но ее тело узнало его, отозвавшись полузабытой дрожью, тревожной и восхитительной. Словно почувствовав на себе ее взгляд, Рон медленно повернул голову и посмотрел прямо на Клэр.

Она вздрогнула и непроизвольно отшатнулась, наткнувшись на стену кабины.

— Вам плохо, мисс?

— Что? — Клэр опустила глаза, зная, что ей уже не хватит смелости снова встретиться с взглядом Рона. — Да… то есть нет. Все в порядке. Это от усталости. Извините. Давайте поедем. Спасибо.

Коридорный пожал плечами.

— Как скажете. — Он снова нажал на кнопку со стрелкой, указывающей вверх. — Сейчас будем на месте. Номер у вас отличный. Отдохнете, выспитесь.

Клэр рассеянно кивнула и вцепилась в металлический поручень. Видел ли ее Рон? А если видел, то узнал ли? Изменилась ли она за шесть лет? Рон, кажется, остался тем же…

Как бы там ни было, одно Клэр знала теперь наверняка: его магическая сила осталась при нем. Рону хватило одного взгляда, чтобы едва не превратить ее в зомби, в существо, подвластное его воле.

Рон выругался про себя.

Этого не может быть. Клэр в Америке, а не в Лондоне. Ей нечего здесь делать. Тем более в «Ройяле». Он ошибся.

С того времени, как его взгляд наткнулся на женщину за стеклянной дверью кабины лифта, прошло десять часов. И все эти десять часов он повторял одно и то же заклинание, убеждая себя в том, что видел не Клэр.

Это была другая женщина. Женщина, которую он принял за Клэр.

Наваждение мешало сосредоточиться. Призрак, рожденный, несомненно, игрой воображения, отвлекал от дел. После завтрака Рон ушел из отеля и объехал свои клубы и рестораны, раскиданные по всему Лондону: «Голубой лед», «Бархат», «Озон»… Он разговаривал с менеджерами, отвечал на вопросы, давал советы, благодарил за поздравления, что-то ел и пил, но при этом неотступно думал о ней, о гостье из прошлого. О призраке.

К полуночи Рон вернулся в «Ройял» и сразу прошел в ресторан. Хотя обеденное время уже давно закончилось, зал не опустел. За столиками еще сидели припозднившиеся клиенты, кто-то забрел выпить кофе, кто-то угощал десертом подружку, рассчитывая на еще более сладкое продолжение вечера. Музыканты наигрывали популярные мелодии шестидесятых, еще таких близких, но уже успевших погрузиться в романтический туман. Несколько пар танцевали.

Пройдя через зал, Рон опустился на табурет у бара, ослабил галстук и постарался сосредоточиться.

Мысли упорно возвращались к женщине в лифте. В том, как она смотрела на него, как держалась, как отступила, поймав его взгляд, было что-то знакомое. И не просто знакомое, а…

— О чем задумались, босс? — Майкл положил салфетку и тут же поставил на нее высокий стакан с минеральной водой и долькой лимона.

— О былых деньках.

— Неудивительно. Как-никак шесть лет — есть о чем вспомнить.

Майкл, конечно, был прав, но Рон думал не о ресторане, а о бывшей подружке. Впрочем, бармену ни к чему знать о проблемах хозяина, давно уже грозивших стать причиной серьезного невроза.

— За успех. — Рон поднял стакан.

Майкл кивнул.

— За это выпью.

— Только не на работе. — Рон усмехнулся.

— Как скажете, босс. — Бармен тоже усмехнулся и отвернулся, чтобы обслужить клиента.

Рон развернулся к залу. Шесть лет назад здесь все только начиналось. В том, как он отреагировал на женщину в лифте, нет ничего удивительного. Ровно шесть лет назад Клэр ушла от него. Ушла, испортив праздник открытия его первого детища. Ушла, не дав ему шанса объясниться. Ушла, оставив его с уже купленным обручальным кольцом. Такое трудно забыть. И трудно простить. Любому будут мерещиться призраки.

Вот именно, призраки. Клэр — призрак. Ее нужно забыть и двигаться дальше. Игры ему ни к чему. То, что Рон сказал Виктору, было правдой: появится подходящая женщина — отлично, но искать, прилагать какие-то усилия — нет. Слава Богу, ему не нужно самому носить вещи в прачечную или бегать в магазин, так что тратить время на дурацкие свидания ни к чему.

Когда-то Рона, может быть, и тянуло к семейной жизни, к домашнему очагу, но не более того. Он добился успеха. Сам. В одиночку. Теперь у него есть все, что нужно. Все. И неприятности ему ни к чему.

Рон как раз практиковался в том, чтобы не думать о Клэр, о женщине в лифте, о женщинах вообще, когда его внимание привлек метрдотель Симон, подававший какие-то знаки. Рядом с Симоном стояла женщина, лица которой не было видно из-за тени, отбрасываемой колонной. Зная осторожность Симона, Рон предположил, что незнакомка то ли какая-нибудь знаменитость, то ли журналистка, пишущая о ресторанах.

Вздохнув, Рон поднялся с табурета и двинулся к колоннам. Подойдя ближе, он узнал женщину, но пути к достойному отступлению уже были отрезаны, и Рону ничего не оставалось, как собрать в кулак мужество и приготовиться к нелегкому разговору.

Ребекка Синклер просияла лучезарной «телевизионной» улыбкой.

— Рон! — Она протянула руку. — Поцелуй! Как приятно с тобой встретиться!

— Ребекка.

Рон вздохнул, зная, что его ждет. Как обычно, Ребекка Синклер выглядела настолько безупречно, что это даже пугало. За те два года, что он был знаком с ней, Рон ни разу не видел ее растрепанной, непричесанной, без тщательно наложенного макияжа. Даже в самые интимные моменты.

Он пожал ее руку и отпустил настолько быстро, насколько это позволяли правила этикета.

— Какой сюрприз! — Рону вовсе не хотелось выслушивать ее жалобы, но надежда на то, что Ребекка зашла просто пообедать, была невелика.

— Я и рассчитывала захватить тебя врасплох. Полагаю, сюрприз приятный? — Ребекка приблизила к нему лицо, и Рон почувствовал запах виски. Наверное, успела угоститься своим любимым «Чивас ригал»[3]. — Мне необходимо поговорить с тобой. Хочу попросить об одолжении. В конце концов, мы же…

— Ребекка…

Она подняла руку, не давая ему закончить.

— Черт бы тебя побрал, Ронни. Ты можешь выкроить для меня всего пять минут? Я, конечно, знаю, сколь ценно твое время…

Его чуть не передернуло от того, что Ребекка обратилась к нему, как к близкому другу, но обстановка не позволяла дать ей отповедь. Рон кивнул.

— Пять минут.

Уже не заботясь о том, как это выглядит со стороны, Рон взял Ребекку за локоть, провел на кухню и, лишь оказавшись за дверью, остановился и повернул гостью лицом к себе. Конечно, не самое лучшее место для беседы, но здесь, по крайней мере, на них не пялились клиенты. Виктор, колдовавший у плиты, на мгновение поднял голову и с любопытством взглянул на босса, но тут же занялся своим делом. Остальные повара, если что-то и заметили, то не подали виду.

— Что тебе нужно? — напрямик спросил Рон.

Ребекка вздрогнула и обиженно надула губы.

— Ронни, ты меня удивляешь. Я всего лишь хочу поговорить с тобой, а ты ведешь себя так грубо, так… — она замешкалась, подбирая слово, — так неделикатно.

— Я не груб, — сердито возразил Рон, понимая, что не прав. — Просто не вижу смысла повторять то, что уже сказал Питеру. Мне ни к чему твое ток-шоу. Это не мой стиль, и тебе это известно.

То ли ему показалось, то ли в улыбке Ребекки действительно промелькнуло что-то злобное?

— Я хочу, чтобы ты передумал.

— Ничего личного, Ребекка, — сказал он, стараясь быть по возможности вежливее.

Она подалась к нему и лукаво опустила ресницы. Зная все ее повадки, Рон приготовился к отражению фланговой атаки.

— Нет, Ронни, это личное, — промурлыкала Ребекка, надвигаясь на него грудью.

— Ошибаешься. — Он перевел дыхание. — Послушай, тебе отлично известно, что я не выступаю в ток-шоу.

— Сделай это для меня, — прошептала она, обнимая его за шею и глядя прямо в глаза. — Ты ведь меня бросил, помнишь? Не кажется ли тебе, что за тобой небольшой должок?

Рон замер. Проклятье! Когда-то ему действительно нравилась эта женщина, нравилась настолько, что он даже встречался с ней. Но сейчас, когда она откровенно разыгрывала перед ним сцену обольщения, ему стало противно. Есть женщины, готовые на все ради достижения своих целей, однако и ним эти фокусы не пройдут.

— Ребекка… — Рон попытался отступить, но уперся спиной в стену.

— Ради нашего прошлого, — наступала Ребекка, прижимаясь к нему всем телом.

В следующее мгновение ее губы прильнули к губам Рона в жарком поцелуе. Красивая женщина, знающая толк в постельных забавах, но Рон не почувствовал даже намека на желание, а лишь нечто похожее на жалость — как же, должно быть, унизительно настойчиво навязываться мужчине.

Рон осторожно отстранился, хотя внутренний голос, точнее голосок, призывал воспользоваться ситуацией. Вероятно, Ребекка действительно попала в тяжелое положение, если пошла на отчаянные меры. Ничего страшного не случилось бы, согласись он на участие в дурацком ток-шоу, но Рон не собирался идти на компромисс, жертвуя своими принципами. Ни ради Ребекки, ни ради кого бы то ни было другого.

— Иди домой.

Она вцепилась в него, и Рону пришлось применить силу, чтобы выставить ее за дверь. Но и оказавшись в зале, Ребекка не унялась, и они едва не упали, когда Рон попытался разжать ее пальцы.

— Послушай, Ребекка… — Рон поднял голову и застыл, не веря своим глазам.

Прямо перед ним, за спиной Ребекки, стояла другая женщина. Та, которую он любил. Та, на которой он хотел жениться. Та, которая предала его. Та, от взгляда на которую у него закипала кровь.

— Привет, Рон, — сказала Клэр. — Надеюсь, ты сможешь уделить мне немного времени.

Клэр видела, как изменилось выражение лица Рона. Ему понадобилось, однако, не более двух-трех секунд, чтобы взять себя в руки и сдержанно, даже, пожалуй, резко попрощаться с женщиной, которую он назвал Ребеккой. Потом он повернулся и спокойно, словно и не испытывал никаких эмоций, повел Клэр к отдельно стоящему столику. Она чувствовала его пальцы на своей талии, знакомое прикосновение, вызвавшее полузабытый озноб.

В этот поздний час ресторан почти опустел. Клэр отметила, что за прошедшие шесть лет в нем почти ничего не изменилось. Та же атмосфера не бьющей в глаза элегантности, создать которую стремился Рон, та же ненавязчивая музыка, и, кажется, даже тот же особый аромат, доносящийся с кухни.

Конечно, ее немного страшило предстоящее нелегкое объяснение с Роном, но в то же время Клэр гордилась своей сдержанностью и невозмутимостью, блестяще проявившимися в трудной ситуации. Ни один мускул не дрогнул на ее лице даже тогда, когда явно домогавшаяся Рона красотка едва не повалила его на пол!

Собираясь в ресторан, Клэр знала, что свидание с владельцем «Касабланки» будет нелегким испытанием, но никак не ожидала укола ревности, вызванного случайно увиденной сценой. Разумеется, Рон может обниматься с кем угодно. Но ее собственная болезненная реакция причиняла ей дискомфорт.

В конце концов, напомнила себе Клэр, я приехала в Англию не для того, чтобы возобновлять прежние отношения, а по делу. Отношения закончились шесть лет назад. Все, что было между нами, давно исчезло. Меня не должно волновать, с кем и как он развлекается.

И все же, надо признать, ей доставило немалое удовольствие видеть, как расширились его глаза и отвисла челюсть. Она не забыла Рона, не забыла ничего, ни малейшей детали, но всегда боялась, что ему удастся выбросить ее из головы. Наверное, для Клэр стало бы большим ударом, если бы Рон не узнал ее или воспринял бы ее появление с полным равнодушием.

Этого не случилось. Он узнал ее. И его глаза затуманились не только желанием, но и злостью. Клэр ясно увидела это, и ее сердце дрогнуло. Как же, должно быть, сильна была обида, если боль от нее не затихла до сих пор!

Но Рон сумел взять себя в руки. Когда он, поцеловав на прощание свою подружку — в том, что Ребекка его подружка, Клэр не сомневалась, — повернулся к гостье, его лицо не выражало ничего, кроме профессионального интереса.

Они подошли к столику у окна.

— Садись, — холодно предложил Рон и, отодвинув для своей спутницы стул, сел напротив.

В неверном свете свечи, догоравшей в изящном медном подсвечнике, его лицо казалось особенно жестким и даже жестоким.

Клэр облизала губы и поймала взгляд Рона. То, что в этом взгляде мелькнуло желание, придало ей уверенности. Она немного расслабилась. Может быть, он не такой уж хороший актер, чтобы успешно скрыть свои эмоции.

Словно осознав, что чем-то выдал себя, Рон отвел глаза и, резко вытянув руку, посмотрел на часы. Клэр отметила, что он носит все ту же «Омегу».

— У меня есть пятнадцать минут. Потом я должен попрощаться с последними гостями. — Рон помолчал, а когда снова взглянул на Клэр, в его глазах было только раздражение. — Зачем ты приехала?

Она вздрогнула, удивленная суровостью его голоса, но, стиснув зубы, заставила себя не отвечать резкостью на резкость. Ей нужна помощь Рона, а значит, надо оставаться спокойной и рассудительной.

— Клэр? — повторил он, не давая ей досчитать до десяти. — Чего ты хочешь?

Чего она хочет? Да, вопрос не из легких. Славы, богатства, возможности исправить допущенные ошибки, восстановить сожженные мосты. Но ответить так Клэр не могла, а потому ограничилась простым и коротким:

— Помощи. Мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь? — Рон откинулся на спинку стула и посмотрел на Клэр уже по-новому, с непривычной холодностью. — Прошло столько времени, и вот теперь ты возвращаешься и заявляешь, что нуждаешься в моей помощи?

Клэр кивнула, едва сдерживая подступившие к глазам слезы. Как ей хотелось обнять его, сказать, что она сожалеет о причиненной ему боли, что виновата перед ним и просит прощения!

Но это было несбыточной мечтой. Прежде всего, она никогда не хотела причинить Рону боль и делала только то, что должна была делать. Иного пути не существовало. Ей было нужно думать о своей карьере. Шесть лет назад необходимость заниматься карьерой означала отъезд в Америку. Сейчас эта же необходимость вынуждала ее просить у Рона помощи.

— Почему, Клэр? — спросил он охрипшим голосом. — Почему я должен помогать тебе?

У Клэр все же не хватило выдержки, и по ее щеке скатилась слезинка.

— Потому что однажды, давным-давно, ты сказал, что любишь меня.