Владимир Набоков: pro et contra T1

«Я думаю, как гений, я пишу, как выдающийся писатель, и говорю, как ребенок. За все время моего академического восхождения в Америке, от тощего лектора до полного профессора, я ни разу не сказал слушателям ничего, что не было напечатано заранее и не лежало перед моими глазами на ярко освещенной кафедре. Мои эканья и хмыканья по телефону заставляют междугородних абонентов переходить со своего родного английского на душераздирающий французский. Если на вечеринке я пытаюсь развлечь гостей хорошим рассказом, мне приходится возвращаться к каждому предложению для устных вычеркиваний и вставок. Даже сон, который я описываю жене за завтраком, — это только черновик. В этих обстоятельствах никому не следует просить моего согласия на интервью, если под „интервью“ понимается беседа двух нормальных человеческих существ… Вопросы интервьюера должны быть посланы мне в письменном виде, я отвечаю письменно, и ответы должны быть воспроизведены дословно. Это три абсолютные условия» (пер. комм.).